Текст книги "Юридические конструкции и символы в уголовном праве"

Особняком в этом плане стоит ч. 2 ст. 188 УК, в силу своей конструкции и громоздкости текста (для описания использовано свыше 30 слов) затрудняющая определение того, идет ли в ней речь о квалифицированном виде или же о самостоятельном составе преступления. Анализ текста позволяет утверждать, что в ч. 2 воспроизведены признаки контрабанды как правонарушения, за исключением «крупного размера». Очевидно, ее диспозицию – при надлежащей редакции ч. 1 – вполне можно было «разгрузить», применив в итоге конструкцию, близкую к использованной в ч. 2 ст. 167 УК. При ней не возникало бы сомнений и относительно правовой природы диспозиции ч. 2: становится совершенно очевидным описание в ней квалифицированного (по предмету) вида уголовно наказуемой контрабанды, ибо во всех случаях в ней речь идет о предметах, частично или полностью изъятых из гражданского оборота, в отношении которых установлены специальные правила перемещения через таможенную границу Российской Федерации.

Первопричина, конечно же, кроется в неудачной редакции ч. 1 ст. 188, где на первый план выдвинут признак крупных размеров – вместо того, чтобы вначале изложить общие для обеих частей признаки, указав затем и на этот признак как разграничительный с административно наказуемой контрабандой.

Способ описания, избранный законодателем в ч. 2, имеет, на наш взгляд, лишь один плюс: у правоприменителя не остается сомнений, что уголовная ответственность (притом повышенная) наступает и при отсутствии признака «крупные размеры». Но для исключения такого рода сомнений достаточно было ввести в ч. 2 негативный признак «независимо от размера».

С учетом сказанного ст. 188 УК (в первых двух ее частях) могла бы иметь следующий вид: «1. Контрабанда, совершенная в крупном размере, наказывается…

2. То же деяние в отношении предметов, относительно которых установлены специальные правила перемещения через таможенную границу Российской Федерации, независимо от размера, наказывается…»

Дефиниция контрабанды должна содержаться в Таможенном кодексе РФ. В случае нежелания законодателя придавать диспозициям ч. 1 и 2 ст. 188 УК бланкетный характер, он мог бы понятие контрабанды и круг предметов преступления по ч. 2 статьи определить в примечаниях к ст. 188, подобно тому как это сделано, скажем, в примечании к ст. 264 УК относительно предмета автотранспортных преступлений или в примечании к ст. 158 относительно признаков хищения.

Четвертое. Если статья Особенной части Кодекса, описывающая квалифицированный вид преступления, содержит два или более квалифицирующих признака, желательно обозначать их цифрами или буквами. Данный технический прием нашел широкое распространение в действующем законодательстве. К сожалению, во-первых, при составлении Кодекса это коснулось лишь составов с множественными (три и более) признаками[277]277
  В результате изменений и дополнений, внесенных Федеральным законом 2003 г. № 162-ФЗ, в четырех статьях Особенной части (см. ч. 2 ст. 285¹, ст. 285²; ч. 3 ст. 174, 174¹ УК) впервые допущены отступления от взятого законодателем на вооружение при создании УК РФ упомянутого правила, ведь в каждой из них число квалифицирующих признаков равно двум, а буквенное обозначение все же присутствует. Новый подход мог бы только радовать, если б он не вносил разлад в технику конструирования квалифицированных составов.


[Закрыть]. Во-вторых, буквенное обозначение использовано законодателем и в ч. 1 при обрисовке некоторых основных составов (ст. 256, 258 УК), что нельзя признать удачным.

Введение в законодательную материю буквенных и цифровых обозначений (именуемых иногда в теории индексацией) – не пустая формальность. Итогом уголовно-правовой оценки становится указание не только на статью и ее часть, но и на пункты с соответствующими квалифицирующими признаками. В итоге обвинение приобретает большую конкретность, свое «лицо». А это важно для правильного определения истинной степени общественной опасности и для назначения законного и справедливого наказания.

Квалифицированные составы и квалифицирующие признаки в статьях об экономических преступлениях. Перед законодателем в период создания Уголовного кодекса в сфере дифференциации наказуемости описываемых им деяний в числе других стояли и следующие задачи:

– по возможности осуществить дифференциацию применительно к каждому виду преступного поведения;

– очертить круг обстоятельств для использования их в качестве квалифицирующих признаков;

– наметить типичные сочетания признаков, которые разумно было бы использовать многократно, как бы «по шаблону», при конструировании квалифицированных составов одной классификационной группы или в целом главы (комплектация квалифицирующих признаков по горизонтали);

– обеспечить преемственность в признаках при переходе от квалифицированного к особо квалифицированному составу преступления, их «ступенчатость» (построение признаков по вертикали).

Насколько успешно эти задачи законодателю удалось разрешить, покажем на примере глав 21, 22 и 23 об экономических преступлениях, охватывающих три далеко не равновеликие группы составов:

– гл. 21 «Преступления против собственности» (11 статей),

– гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» (32 статьи на момент введения в действие; 35 статей по состоянию на 1.09.2004 г.),

– гл. 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях» (4 статьи).

При этом важно помнить, что первая из упомянутых глав (гл. 21) в основном воспроизвела виды преступлений, которые были известны прежнему УК (1960 г.), вторая (гл. 22) подверглась серьезной реконструкции – и по наименованию, и по кругу составов преступлений, а третья (гл. 23) вовсе новая, неизвестная ранее действовавшему уголовному законодательству. Данную особенность нужно иметь в виду в последующем, поскольку она, бесспорно, наложила свой отпечаток на процесс регламентации законодателем вопросов градации ответственности за экономические преступления.

Сопоставительный анализ норм глав 21-23 Особенной части УК РФ 1996 г. позволяет сделать вывод о том, что уровень дифференциации ответственности в них – с помощью квалифицирующих признаков – весьма заметно различается.

1. В целом, как отмечалось, по УК РФ примерно две трети статей Особенной части содержат по нескольку частей (вторая, третья, четвертая и т. д.), в которых предусмотрены усиливающие наказуемость обстоятельства. Главы 21-23, предусматривающие ответственность за экономические преступления, демонстрируют определенные отклонения от упомянутой доли.

Так, в главе 21 все без исключения статьи на момент их принятия содержали описание квалифицированных видов соответствующих деяний – кражи, мошенничества, вымогательства и т. д.[278]278
  Федеральным законом 2003 г. № 162-ФЗ в результате декриминализации деяния, предусматривавшегося ч. 1 ст. 168 УК, ликвидирована дифференциация наказуемости неосторожного уничтожения или повреждения чужого имущества, что вряд ли можно полностью поддержать. Так, при наступлении тяжких последствий резонно было бы применять более строгую санкцию (сейчас максимально возможное наказание по упомянутой статье – лишение свободы на срок до одного года).


[Закрыть]

В главе 23 также в каждой статье фигурируют квалифицированные составы, но нетрудно заметить одно отличие: в ст. 204 ч. 3 посвящена описанию не особо квалифицированного состава деяния, названного в ч. 1 (коммерческий подкуп), а хотя и связанного с этим деянием, но самостоятельного вида преступления: незаконное получение коммерческого вознаграждения. В итоге нарушается архитектоника, которая должна быть и обычно присуща статье Особенной части Уголовного кодекса РФ.

Еще больше особенностей в главе 22. Во-первых, здесь в ряде статей вторые части, обычно посвященные в УК квалифицированным составам, содержат описание самостоятельных видов преступлений, т. е. они используются не по основному своему целевому назначению. Такого рода прием в данной главе используется не в единичных случаях (ст. 176, 180, 183, 195). Статья 184 включает описание трех видов преступлений: подкупа (ч. 1) и незаконного получения предмета подкупа соответственно спортсменами (ч. 3) и иными лицами (ч. 4). В ст. 170 также называются три вида посягательства: регистрация заведомо незаконных сделок с землей, искажение учетных данных Государственного земельного кадастра, умышленное занижение размеров платежей за землю. Как итог, 35 статей называют 45 видов преступлений[279]279
  Тот же недостаток присущ УК Беларуси и УК Казахстана (см., например: ст. 194, 199, 201, 208, 215, 220, 227 УК Республики Казахстан (Уголовный кодекс Республики Казахстан. Алматы, 2000).


[Закрыть]. В главе 21 такой прием вовсе не встречается, а в главе 23, как уже упоминалось, он использован лишь единожды – в ст. 204.

Во-вторых, глава 22 предусматривает дифференциацию ответственности с помощью квалифицирующих обстоятельств только в трех из пяти случаев (в 23 из 35 статей). Не названо дифференцирующих признаков применительно к 18 (из 45 описанных в главе) видам преступлений, содержащим основной состав.

Таблица 1

Таблица 2

Из таблиц 1 и 2 видно, что принцип дифференциации ответственности и наказания наименее удачно реализован в главе 22, а наиболее взвешенно и продуманно – в главе 21. А ведь в прежнем УК (1960 г.) имелось три нормы о преступлениях против собственности (хищение предметов, имеющих особую ценность; причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием; неосторожное уничтожение или повреждение имущества), содержавшие лишь одну часть. В итоге санкция за совершение первого из упомянутых видов преступлений предусматривала лишение свободы на срок от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без такового (ст. 147²), т. е. существовали чрезмерно широкие рамки наказуемости, создававшие почву для проявлений субъективизма, для нарушения принципов справедливости и равенства.

2. Согласно изложенным в предыдущем параграфе правилам конструирования квалифицированных составов, часть статьи, в которой описывается квалифицированный вид преступления, должна открываться словами «то же деяние» или «те же действия». Подобная конструкция проста для понимания и логична: квалифицирующие признаки – дополнительные по отношению к основному составу преступления. В этих условиях отсутствует необходимость вновь перечислять признаки основного состава, ибо ничего, кроме громоздкости текста статьи и дополнительных трудностей, это не дает.

Понимая это, законодатель отказался, например, от воспроизведения в ч. 2 ст. 163 («вымогательство») УК 1996 г. диспозиции ч. 1, что было характерно для аналогичной нормы УК РСФСР 1960 г. о вымогательстве. В то же время здравую идею законодатель в главе 21 не довел до логического завершения: наряду с формулой «то же деяние» («те же деяния») или «действия, предусмотренные частями первой или второй статьи», использованной при описании квалифицированных и особо квалифицированных видов некорыстных и большинства корыстных посягательств, не являющихся хищениями, в частях о хищениях избран другой прием. Как уже упоминалось, в ч. 2 и 3 ст. 158, 159, 161-163 УК изложение начинается с наименования вида преступления: «кража», «мошенничество», «грабеж», «разбой», «вымогательство»[280]280
  Тот же прием использован в УК Казахстана и УК Беларуси.


[Закрыть], хотя в двух других составах хищений – присвоении или растрате, а также хищении предметов, имеющих особую ценность, – применена обычная формула: «то же деяние» (ст. 164), «те же деяния» (ст. 160) и т. д. Аналогичный прием изложения ч. 2 и 3 применен в ст. 165, устанавливающей уголовную ответственность за второй (помимо вымогательства) вид корыстного преступления, не являющегося хищением. Вряд ли от такого разнообразия действующее уголовное законодательство что-либо выгадывает. А вот единство подхода к изложению квалифицированных видов деяний бесспорно нарушается.

В том же ключе сформулированы квалифицированные составы и в двух других главах – 22 и 23: описание открывается словами «то же деяние», «те же действия», «деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи» и т. и. Исключение составляет лишь ч. 2 ст. 188 УК, где воспроизводятся все признаки основного состава контрабанды, кроме «крупных размеров»: как уже говорилось, такого рода конструкция нежелательна, поскольку она разрывает связь между основным и квалифицированным составами преступлений, вызывает разночтения на практике.

3. В главе 21 «Преступления против собственности» (11 статей) законодатель задействовал для дифференциации наказания 21 вид квалифицирующих обстоятельств, использованных в общей сложности 57 раз, и наиболее часто – совершение преступления группой лиц по предварительному сговору (9), организованной группой (9), а также в особо крупном размере (8) и в крупном размере (7 раз).

В главе 22 (35 статей) использовано только 14 видов квалифицирующих обстоятельств, упоминаемых в общей сложности также 57 раз. Из них чаще всего применяемые: совершение преступления организованной группой (17 раз), группой лиц по предварительному говору (10), в крупном размере, с причинением крупного ущерба (7) и в особо крупном размере (7 раз).

Наконец, в главе 23 (4 статьи) использовано 6 квалифицирующих признаков, примененных в общей сложности 9 раз, и наиболее часто – причинение преступлением тяжких последствий, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой (по 2 раза).

Виды квалифицирующих признаков и частота их применения в разделе VIII УК РФ.

Содержание таблицы 3 свидетельствует, что в главах 21-23 задействовано в общей сложности 33 вида признаков, из которых встречаются:

– 14 только в главе 21 (совершение преступления – кражи: из одежды, сумки или другой ручной клади; с проникновением в помещение либо иное хранилище; с проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище; с проникновением в жилище; с причинением значительного ущерба гражданину; с насилием, не опасным для жизни или здоровья; с угрозой применения такого насилия; с насилием, опасным для жизни или здоровья; с угрозой применения такого насилия; с причинением тяжкого вреда здоровью; повлекшее смерть или иные тяжкие последствия; общеопасным способом; из хулиганских побуждений; повлекшее уничтожение, порчу или разрушение предметов или документов);

– 8 только в главе 22 (в нарушение вступившего в законную силу судебного акта; предметов, в отношении которых установлены специальные правила; сырья, материалов, оборудования и т. д., в отношении которых установлен экспортный контроль; с угрозой насилием; с уничтожением или повреждением чужого имущества; с угрозой уничтожения или повреждения чужого имущества; из корыстной заинтересованности; должностным лицом с использованием своего служебного положения);

– 3 только в главе 23 (в отношении заведомо несовершеннолетнего; в отношении заведомо недееспособного лица; сопряженное с вымогательством);

– 2 во всех трех главах (по предварительному сговору группой лиц; организованной группой).

Из изложенного следует заключить, что, во-первых, весьма незначителен круг общих для глав квалифицирующих признаков (всего 2), что только особенностями объекта и видов преступлений каждой из трех глав объяснить невозможно. Так, признаки совершения преступления – а) с причинением тяжких последствий, б) с насилием, опасным для жизни или здоровья, в) с угрозой применения такого насилия, г) в особо крупном размере – во всех случаях свидетельствуют о резко повышенной степени общественной опасности преступного поведения и личности виновного, могут сопутствовать значительному массиву описанных в главах 21-23 УК РФ преступлений и в этом плане, безусловно, заслуживают более серьезного внимания законодателя при решении вопросов дифференциации ответственности и наказания в рамках раздела восьмого. Складывается впечатление, что каждую из трех глав готовил отдельный автор и не было координатора, который обеспечивал бы единообразие, преемственность в их работе и результатах.

Так, даже в наиболее продуманной в этом плане главе 21 «Преступления против собственности» (в редакции УК 1996 г.) не было признака «хищение в особо крупном размере». Напомним, что в ранее действовавшем УК 1960 г. он присутствовал (ст. 93¹), за его восстановление выступали многие юристы[281]281
  См., например: Мальцев В. В. Ответственность за преступления против собственности. Волгоград, 1999; Устинов В. С. Указ. соч.


[Закрыть] и лишь Федеральным законом от 21 ноября 2003 г. он был восстановлен путем его указания в составах хищения всех форм (ст. 159-162), а также корыстных преступлений, не являющихся хищениями (ст. 163, 165, 166 УК). Кроме того, в Примечании к ст. 158 УК была дана дефиниция особо крупного размера[282]282
  См.: Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. № 50. Ст. 4848.


[Закрыть]. В главе 22 Кодекса данный признак указывался в первоначальной редакции лишь в трех статьях (171, 172 и 198), а в настоящее время – уже в семи статьях. Думается, что в дальнейшем дифференциация наказания с учетом этого признака продолжится. В частности, в уголовно-правовой теории высказано мнение о необходимости дополнения особо квалифицирующим признаком «в особо крупных размерах» состава контрабанды[283]283
  См.: Душкин С. В. Уголовно-правовые меры борьбы с контрабандой. Вопросы
  дифференциации ответственности и индивидуализации наказания. Автореф. дис.....
  канд. юрид. наук. М., 2000. С. 7.


[Закрыть].

Во-вторых, насыщенность глав квалифицированными составами и квалифицирующими признаками весьма различна. Если соотнести число основных и квалифицированных составов в каждой из глав, то коэффициент дифференциации выглядит так: гл. 21 – 0,9; гл. 22 – 0,6; гл. 23 – 1,0. Иными словами, в главе 23 ответственность посредством квалифицирующих обстоятельств за каждый вид преступления дифференцирована, в главе 21 она охватывает абсолютное большинство видов преступлений, в то время как в главе 22 почти в каждом втором случае дифференциация наказуемости за преступления в сфере экономической деятельности отсутствует.

Если же сопоставить главы по насыщенности их квалифицирующими признаками, то, как видно из таблицы 3, и это сопоставление не в пользу главы 22: в гл. 21 – на 11 статей приходится 21 вид (коэффициент 1,91), в гл. 22 – на 35 статей 15 видов (коэффициент 0,43), в гл. 23 – на 4 статьи 6 видов (коэффициент 1,5). И далее: в 11 статьях главы 21 ссылка на 57 квалифицирующих признаков (коэффициент 5,2); в 35 статьях главы 22 – также на 57 (коэффициент 2,6); в 4 статьях главы 23 – ссылка на 9 признаков (коэффициент 2,3).

Объяснение недостаточно продуманной дифференциации наказания в нормах главы 22 (особенно заметной на фоне главы 21 о преступлениях против собственности) нам видится, прежде всего, в следующем: в период разработки нового УК РФ 1996 г. внимание законодателя было сосредоточено на формулировании многочисленных новых норм анализируемой главы. В этих условиях вопросы дифференциации наказания отошли как бы на задний план, оказались второстепенными, что сказалось в конечном счете на качестве закона, повлекло некачественную и неполную дифференциацию.

Данный недостаток мог быть устранен в процессе осуществляемых законодателем изменений и дополнений действующего Уголовного кодекса. В этом отношении представляет интерес анализ таких изменений. За время действия главы 22 изменения и дополнения в интересующем нас плане затронули многие статьи, прежде всего в связи с исключением из Особенной части УК признаков «неоднократно» и «лицом, ранее судимым» (всего – 15 статей). Кроме того, введены квалифицированные составы в четыре статьи: ст. 180 «Незаконное использование товарного знака», ст. 183 «Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну», ст. 185 «Злоупотребления при эмиссии ценных бумаг» и ст. 189 «Незаконные экспорт или передача сырья, материалов, оборудования, технологий, научно-технической информации, незаконное выполнение работ (оказание услуг), которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, вооружения и военной техники». Из пяти появившихся в данной главе новых статей три включают наряду с основными и квалифицированные составы. Таким образом, произошло определенное углубление процесса дифференциации ответственности и наказания, хотя и не столь значительное, как этого можно было ожидать. В частности, изменения вовсе не коснулись норм о банкротстве (ст. 195, 196 и 197 УК), незаконном получении кредита (ч. 1 и 2 ст. 176) и нарушении правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней (ст. 192), а также следующих новелл: ст. 185¹ «Злостное уклонение от предоставления инвестору или контролирующему органу информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах» и ст. 199² «Сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов».

4. Более основательная градация (с помощью квалифицирующих обстоятельств) наказуемости в главе 21 не означает отсутствия в последней слабых мест.

Так, в соответствии с правилами конструирования квалифицированных составов[284]284
  См. об этом: Кругликов Л. Л. О конструировании квалифицированных составов преступлений С. 43-49.


[Закрыть] в качестве усиливающих санкцию не должны использоваться законодателем обстоятельства, которые на практике сопутствуют большинству посягательств определенного вида, т. е. выступают типичным признаком вида преступления. Например, типичным для разбоя, всегда сопряженного с насилием или угрозой применения такого насилия, которое непременно опасно для жизни или здоровья потерпевшего, является применение предметов, используемых в качестве оружия для запугивания либо для нанесения вреда здоровью гражданина. Без применения подобных предметов разбой, как правило, немыслим.

Тем не менее, как и прежде, факту применения оружия или иных предметов, использованных в ходе разбоя в качестве оружия, законодателем придано значение квалифицирующего обстоятельства. Очевидно, при выделении квалифицирующих признаков законодатель должен располагать всесторонней, в том числе и криминологической, характеристикой преступного деяния и его разновидностей с тем, чтобы было обеспечено соответствие выделяемого признака качествам квалифицирующего. В противном случае ч. 1 статьи о разбое обречена на крайне редкое применение, как это и было в период действия прежнего уголовного законодательства[285]285
  См.: Там же.


[Закрыть].

По тем же мотивам трудно согласиться с высказанным Е. Б. Дорониной предложением о введении в ст. 110 УК «Доведение до самоубийства» ч. 2 в следующей редакции: «То же деяние, совершенное путем истязания, издевательств, физического насилия, а равно в отношении лица, находящегося в беспомощном состоянии либо в материальной или иной зависимости от виновного, наказывается…»[286]286
  Доронина Е. Б. Беспомощное состояние потерпевшего в структуре состава убийства: теория, закон, практика. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004. С. 24.


[Закрыть] Сфера применения ч.1 статьи в этом случае становится почти нулевой.

5. В Уголовном кодексе 1996 г. просматривается стремление законодателя придерживаться «блокового» принципа изложения квалифицирующих обстоятельств, причем и по горизонтали (в пределах одной части статьи), и по вертикали (при переходе от квалифицирующих к особо квалифицирующим признакам).

Особенно заметно проявляется это стремление в главе 21 «Преступления против собственности».

Использование устойчивых сочетаний признаков по горизонтали. В трех квалифицированных составах главы 21 применено сочетание признаков – совершение преступления: а) группой лиц по предварительному сговору или б) с причинением значительного ущерба гражданину (ч. 2 ст. 158-160) и по два раза задействована связка «группой лиц по предварительному сговору – в крупном размере» (ч. 2 ст. 163 и 165), «группой лиц по предварительному сговору – с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ч. 2 ст. 161, 166); а в восьми особо квалифицированных составах– сочетание признаков совершения преступления: а) организованной группой или б) в особо крупном размере, с причинением особо крупного ущерба (ч. 3 либо ч. 4 ст. 158-163, 165-166 УК).

Такой подход к определению круга дифференцирующих средств, безусловно, оправдан, и прежде всего, тем, что речь идет о дифференциации в пределах однородной группы преступлений: все они посягают на единый объект – отношения собственности.

Идея об использовании единых блоков при конструировании квалифицированных составов[287]287
  Об идее унификации квалифицирующих признаков см. также: Волженкин Б. В. О дифференциации ответственности за коррупционные правонарушения // Дифференциация ответственности в уголовном праве и процессе. Ярославль, 1994. С 165; Лесниевски-Костарева Т. А. Указ. соч. С. 256-258.


[Закрыть] не носит, однако, в действующем УК всеобъемлющего характера: в одних случаях они дополняются иными видами обстоятельств (например, «с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего» – и. «в» ч. 4 ст. 162; «с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» – ч. 2 ст. 162), в других случаях используется блок с меньшим числом квалифицирующих признаков. Например, в «набор» особо квалифицирующих признаков состава причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ч. 4 ст. 165) включены два взаимосвязанных усиливающих наказуемость признака совершения данного преступления: а) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, б) с угрозой применения такого насилия. В ч. 2 ст. 167 использованы не характерные для других составов данной главы квалифицирующие признаки: 1) из хулиганских побуждений, 2) путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом, 3) причинение по неосторожности смерти человеку либо иных тяжких последствий.

Отчасти такое положение объяснимо, ибо при несовпадении объектов групп преступлений (у хищений; корыстных преступлений, не являющихся хищениями; некорыстных преступлений) и конструкций составов (материальные, формальные, усеченные) подобное неизбежно. Так, признак «тяжкий вред здоровью» немыслим в составах ненасильственных (кража, мошенничество, присвоение и т. д.), да и в некоторых насильственных (грабеж) формах посягательств на собственность.

Труднее объяснить, если это вообще возможно, почему нет признака незаконного проникновения в жилое, служебное, производственное помещение либо хранилище в составах вымогательства, угона транспортного средства (ст. 163, 166) и тем более хищения предметов, имеющих особую ценность (ст. 164). Достаточно вспомнить известное дело о хищении рукописей (раритетов) из хранилища

Публичной библиотеки Санкт-Петербурга. То же касается отсутствия признака использования служебного положения в составах хищения предметов, имеющих особую ценность (ст. 164), и причинения имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием[288]288
  В настоящее время этот признак обоснованно выделен в ч. 2 ст. 182 УК Республики Казахстан: причинение лицом имущественного ущерба с использованием служебного положения.


[Закрыть].

В главе 23 сочетания («блоки») квалифицирующих признаков (отчасти ввиду незначительного числа составов в главе) встречаются редко: только в ч. 2 и ч. 4 ст. 204 задействовано сочетание: «совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой», причем в ч. 4 оно дополнено обстоятельством «сопряжены с вымогательством».

Наименее (в соотнесении с численностью составов) присущи устойчивые сочетания усиливающих признаков составам преступлений в сфере экономической деятельности (гл. 22). Трижды встречаются в статьях главы только два блока признаков: «а) группой лиц по предварительному сговору; б) лицом с использованием своего служебного положения» (ч. 2 ст. 178, ч. 3 ст. 174 и 174¹); «а) совершенное организованной группой; б) сопряженное с извлечением дохода в особо крупном размере» (ч. 2 ст. 171, 171 172); «совершенные группой лиц по предварительному сговору или организованной группой» (ч. 2 ст. 180, 185, 191)[289]289
  В ч. 2 ст. 191 указан еще и третий признак: «в крупном размере».


[Закрыть]. Еще одно сочетание использовано два раза: «а) группой лиц по предварительному сговору; б) в особо крупном размере» (ч. 2 ст. 194 и 199). В четвертой части статей устойчивых сочетаний вовсе не встречается, лишь признак «совершенные организованной группой» используется трижды в качестве единственного особо квалифицирующего (ст. 174, 174¹, 188).

Если проанализировать, в каких сочетаниях встречаются в данной главе признаки, наиболее часто применяемые для дифференциации наказания в главе 21, то вырисовывается следующая картина (см. табл. 4).

Таким образом, рассматриваемые признаки используются для дифференциации наказания и в главе 22, но значительно реже. Наиболее распространенными сочетаниями являются:

– с признаком группы лиц по предварительному сговору – «совершение преступления организованной группой» и «с использованием своего служебного положения» (по 3 раза);

– с признаком организованной группы – «с использованием своего служебного положения» (3 раза);

– с признаком крупного размера – «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц» (2 раза);

– с признаком особо крупного размера – «совершение преступления организованной группой» (3 раза);

– с признаком использования своего служебного положения – «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц» (3 раза).

На примере главы 22 Кодекса видно, что устойчивые сочетания «по горизонтали» используются крайне редко и процесс унификации квалифицирующих признаков в этой главе находится в «зачаточном» состоянии.

Сказанное подводит к рассмотрению вопроса об использовании признаков и их сочетаний для дифференциации наказания по вертикали, т. е. в ч. 2 – 3 – 4 соответствующих статей Кодекса.

В целом по Уголовному кодексу РФ 1996 г. вырисовывается следующая картина. Чаще всего при построении квалифицированных составов «по вертикали» используются следующие связки:

– совершение преступления группой лиц по предварительному сговору – организованной группой (26 раз);

– причинение преступлением смерти одному человеку – двум или более лицам (18 раз);

– причинение ущерба в крупном размере – в особо крупном размере (10 раз);

– с насилием, не опасным для жизни или здоровья, – с насилием, опасным для жизни или здоровья (5 раз);

– в отношении несовершеннолетнего – в отношении лица, не достигшего 14-летнего возраста (4 раза);

– с насилием, опасным для жизни или здоровья, – с причинением тяжких последствий (2 раза);

– причинение преступлением крупного ущерба – тяжких последствий (1 раз).

Применительно к преступлениям против собственности характерны связки: «группа лиц по предварительному сговору – организованная группа»; «в крупном – в особо крупном размере» (по 8 раз). Первые звенья в этих связках (совершение преступлений группой лиц по предварительному сговору; в крупном размере) обусловливают выделение квалифицированных видов посягательств на собственность, а вторые (совершение преступления организованной группой; в особо крупном размере) обосновывают выделение особо квалифицированных видов преступлений против собственности.

Такая ступенчатость выглядит вполне логичной и оправданной, ибо с появлением второго звена связок происходит резкий скачок в уровне (типовой степени) общественной опасности соответствующих видов преступного поведения и возникает необходимость в установлении новых законодательных пределов наказуемости.

К сожалению, в главах имеются отступления от логического перехода в процессе дифференциации наказания, а в главе 22 такие отступления являются скорее правилом, чем исключением из правил.

Так, если в ряде статей главы 21 признакам ч. 2 или ч. 3: «группой лиц по предварительному сговору»; «в крупном размере» (ст. 158-163, 165-166 УК) корреспондируют особо квалифицирующие признаки: «организованной группой»; «в особо крупном размере» (ч. 3 или ч. 4 статей), то в главе 23 законодатель в одной и той же части помещает порой признаки группы лиц по предварительному сговору и организованной группы (см. ч. 2 и ч. 4 ст. 204).

В главе 22 ступенчатости, стройности в этом плане вообще нельзя усмотреть, о чем свидетельствуют и данные, приведенные в таблице 4. Действительно, подчас в одной части фигурируют признаки и «совершения преступления группой лиц по предварительному сговору», и «организованной группой» (см. ст. 180, 185, 181); первый из упомянутых признаков сочетается не с признаком крупного размера, а с обстоятельством «в особо крупном размере»; порой есть в статье указание как на квалифицирующее обстоятельство на крупный ущерб или на группу лиц по предварительному сговору, но в последующих частях отсутствует упоминание как об особо квалифицирующих признаках – об организованной группе и особо крупных размерах (см., например, ст. 169, 174, 174¹, 186, 191, 194, 199 УК). Ощущение хаотичности, неупорядоченности процесса дифференциации еще более усиливается из-за того, что в ряде статей данной главы в ч. 2 признаки первого звена вовсе отсутствуют, уступая место признакам второго звена (например, совершение преступления организованной группой).