Текст книги "Две невесты дракона"

Пробудившиеся валуны, усеивающие холм, медленно сдвигались, падали плашмя, вздымая брызги грязи. Округлый булыжник покатился со склона, словно мяч, набирая ход и сбивая другие. Из лагеря донеслись крики, ржание лошадей.

– Нэш, ты в порядке? – Ирга подбежала к нему, вцепившись в рубаху, заглянула в глаза.

– Да, да, – пробормотал он, провел рукой с короткими ногтями по лицу. Присев у тела, перевернул его на спину, уставился на шею: четыре черных серпа ран, кровь вытекает затухающими толчками…

– Осторожно! – Ирга оттащила Нэша в сторону.

Островерхий валун накренился, постоял немного, будто сомневаясь, а потом рухнул на разбойника, погребая его под собой.

– Ты цела? – встрепенулся Нэш. – Бежим!

Земля ворочалась, уплывала под ногами. Задрожав, как от холода, осина сбросила ворох сырых листьев Ирге в лицо. Она побежала за Нэшем, споткнулась о кочку, едва не навернувшись. Схватив Иргу за руку, он увлек ее за собой, потом, задержавшись лишь на мгновение, легко закинул себе на плечо.

– Отпусти! – возмутилась Ирга, стукнув его кулачком.

– У меня широкие плечи и сильная спина, ты сама говорила, – напомнил он, похлопав ее по попе. – После фляжки Генри ты не очень-то маневренная, Ирга.

Глухой стон донесся из-под земли, и волосы Нэша встали дыбом.

Камни двигались вниз. Большие медленно съезжали с холмов, оставляя за собой глубокие рытвины, мелкие катились, подпрыгивая на кочках, сталкиваясь и подгоняя друг друга. В низине повисло облако грязи и пыли, которое все росло, поднимаясь по склону черными щупальцами.

Нэш бежал, вихляя, как заяц, уходящий от погони. Он то притормаживал, пропуская валуны, то, наоборот, ускорялся. Ирга вскрикивала, цеплялась за его рубаху, взвизгивала, когда он перепрыгивал камни на ходу. У лагеря Нэш поставил ее на ноги, наскоро оправил платье, пригладил волосы и потащил за собой.

Все уже сбились, словно испуганное стадо, на холме у палатки Дерека. Люди зажгли факелы, осветив лагерь огнями. Повозка лежала перевернутая, угол королевского шатра прижало булыжниками размером с кочан капусты.

Генри с облегчением всплеснула руками, кинулась к Ирге.

– Где вы были? – воскликнул лорд.

– Ирге надо было отойти, – пояснил Нэш.

Землетрясение затухало, но земля еще тихо ворчала где-то в глубине, как сердитый хищник, которого разбудили, но теперь он снова укладывался спать.

– Так далеко? Нельзя было пописать где-нибудь поближе? – взъярился Дерек.

– Я стеснялась, – пробормотала Ирга, опустив ресницы.

Лилейна в белом халате, подбитом мехом, выделяющаяся в толпе, как фея среди землекопов, громко хмыкнула. Она покосилась на Боба, стоящего рядом, брезгливо сморщила нос и выразительно посмотрела на Сэма. Тот молча отодвинул Боба подальше.

Земля тихо вздыхала под ногами, успокаиваясь.

Дерек тоже выдохнул, потом нахмурился, шагнул ближе к Ирге и медленно провел пальцами по ее шее.

– А это что? – тихо спросил он, очертив след от укуса на нежной коже, и яростно выпалил. – Нэш!

– Там были разбойники, – быстро ответила Ирга. – Трое. Они хотели отвезти меня к Мансуру. Он обещал за меня мешок золота.

– Что? – Дерек повернулся к Нэшу.

– Одного я убил, двое сбежали, когда камни покатились, – ответил тот.

Помедлив, Дерек кивнул, повернулся к Ирге.

– Они не обидели тебя?

Она передернула плечами, поежившись, обхватила себя руками.

– Выдвигаемся сейчас же, – приказал Дерек. Когда среди людей пронесся недовольный ропот, добавил: – За такую цену скоро каждая собака пойдет по нашему следу. Доберемся до перешейка – получим фору. Раненые – в повозку. Женщины – в карету. Живо. Отдохнем у лорда Гровера. К тому же тут может быть опасно.

Земля снова завибрировала, будто подтверждая его слова, и Нэш рефлекторно сгреб Иргу в охапку. Дерек сердито на него глянул, взяв Иргу за руку, подтянул к себе.

– Генри! – позвал он и подтолкнул девушку к женщине. – Позаботься о невесте!

Лагерь ожил. Воины поставили повозку на колеса, вернули вывалившуюся поклажу на место. Лошади, напуганные землетрясением, ржали и не давались в упряжь.

Сэм стащил булыжники с королевского шатра, отодвинул полог, пропуская внутрь Лилейну.

– Вам нужна помощь? – спросил он.

– Седлай для меня белую лошадь, – приказала Лилейна, сбрасывая халат ему на руки. Поежившись в тонком платье, почти прозрачном в дрожащем свете факелов, она вынула из сундука костюм для верховой езды. – Я не собираюсь ехать в карете, набитой всяким сбродом. Давай шевелись, – приказала она Сэму, который застыл с ее халатом.

Нэнси, хромая, проковыляла в шатер, вопросительно уставилась на принцессу.

– Иди в карету, – буркнула Лилейна, глянув на нее. – Я справлюсь сама.

Генриетта провела Иргу в палатку, которую валуны обошли стороной, помогла одеться.

– Чем это от тебя пахнет таким знакомым, милая? – принюхалась она.

Ирга пожала плечами, тщетно пытаясь попасть пуговицей в прорезь, и Генри прищурилась, внимательно ее разглядывая.

– Понятно, – протянула она и, быстро застегнув на ней тулуп, подняла воротник повыше, скрывая след на шее. – Знаешь, тебе сейчас лучше ехать на свежем воздухе в повозке, чем в душной карете. Уж поверь моему опыту.

Она натянула меховую шапку Ирге на уши и повела за собой.

– Она сказала, что я красивый, – похвастался Нэш.

Его вороной неспешно ступал рядом с рыжим мулом, который понуро свесил ушастую голову, смирившись со своей тяжкой ношей. Растянувшаяся по ночной дороге вереница всадников ползла в сторону гор, вершины которых мерцали в лунном свете, словно припорошенные осколками звезд.

– Из какой фляжки ты ее напоил? – спросила Генри, посмотрев на спящую в повозке Иргу.

Нэш, помешкав, вынул флягу из кармана. Открутив пробку, Генри понюхала, отхлебнула. Покатав во рту напиток, проглотила и кивнула.

– Да, точно. После этой настойки я и приставала к отцу настоятелю из храма солнца.

– К старому или молодому? – обреченно уточнил Нэш.

– К старому, – подтвердила его опасения Генриетта. – Который помер пять лет назад. Ты ведь помнишь его? Стеклянный глаз, лохмы, что воронье гнездо.

– Бородавки, – уныло добавил Нэш.

– Говорят, он бегал от меня по всему двору.

– Как же ты его не догнала? – удивился Нэш. – У него ведь к тому же была одна нога.

– Я-то выпила побольше, чем Ирга, – ответила Генри. – На одной ноге я бы, может, скорее допрыгала, а вот сразу с двумя справиться было сложно. И что, тебе перепало что-то, кроме комплиментов?

Нэш сердито посмотрел на Генри, поднял воротник куртки, уткнувшись носом в мех. Кончики черных волос посеребрила изморозь.

– Слушай, Нэш, неужели я наконец-то увижу, как тебя обламывает девчонка? – не сдавалась Генриетта.

– Она меня не обламывает, – вскинулся он. – Если бы я захотел…

– А ты не хочешь. – Генри насмешливо на него посмотрела, покивала.

– Нет, в этом смысле я хочу ее так, что зубы сводит. – Он тяжко вздохнул, глянул на спящую Иргу. – Но тогда Дерек точно не возьмет ее замуж. Ведь он наверняка узнает.

– И спустит с тебя шкуру в прямом смысле, – добавила Генри.

– Я должен уступить ее Дереку. Может, в этом все дело? – задумался Нэш. – Я хочу ее, потому что не могу получить?

– Лилейну ты тоже не получишь, хоть на задних лапках вокруг нее прыгай, а что-то я не вижу, чтобы ты перед ней стелился.

Нэш, нахмурившись, склонился с коня и подтянул одеяло так, чтобы укрыть ногу Ирги.

– Генри, а ведь это идея, – задумчиво произнес он. – Если я пересплю с Лилейной, Дерек этого не простит. Ни мне, ни ей. Он ни за что не женится на девушке, которая развлекалась с его котиком. – Нэш покачал головой. – Это слишком подло даже для меня… Или нет?

– Если у тебя выгорит с Лилейной – это будет чудо похлеще землетрясения, которое началось аккурат тогда, когда вам с Иргой нужна была помощь. Как думаешь, может, это все она? – Генри кивнула на мирно спящую девушку.

– Если бы у лесных были такие силы, они бы не проиграли в войне, – сказал Нэш. – Сегодняшняя ночь полна чудес.

Он покосился на свою руку, держащую поводья. Ногти слегка удлинились, заострившись, а потом втянулись назад.

– Кузнец так и не объявился, – сказал Шепп. – Исчез – как в воду канул. След в деревне тоже оборвался. Никто не видел его с женщиной. Он пришел туда сразу с младенцем. Сказал, что зачал ребенка во время войны, жена умерла в родах.

– Он воевал? – спросил король, уткнувшись в чашу с вином. Неразобранные бумаги и письма валялись на столе, усыпанные крошками.

– Да, и дошел до конца. Альфин, кем была мать Ирги? – спросил Шепп. – Очевидно, что дикой. Но мне не дают покоя кошки. Лесные считали их священными животными, но я не припомню, чтобы и кошки поклонялись им, как божествам. Кроме разве что…

Король поднял на него мутные глаза с покрасневшими белками и молча кивнул.

– Нет… – прошептал Шепп. – Ты говорил, она умерла!

– Там было столько крови, – развел руками король. Из накренившегося кубка выплеснулось вино. – Повсюду кровь. И знаешь, она была такая маленькая, тонкая. – Он обхватил кубок двумя руками, закрыл глаза, будто вспоминая. – Она не должна была выжить после всего. И она не дышала, я проверил.

– Где ты оставил ее тело?

– В храме, где все и произошло.

– В месте силы? – Шепп почти кричал. – И теперь ты отправил ее дочь в Дикий лес?

– Что может случиться? – Король оперся на стол, но локоть его соскользнул, сбив кувшин. Тот упал на ковер, не разбившись, и темный ручеек вытек на бежевый ворс. – Ирга там одна, к тому же, судя по решетке, кузнец никуда ее не выпускал. Она ничего не знает, не умеет, ей не у кого научиться…

– С ними котолак!

– Он раненый, – возразил король. – Мы все калеки войны, которая закончилась двадцать лет назад, но все еще идет… Она прокляла меня, – пробормотал он, укладывая голову на руки. – Наверняка прокляла…

Шепп попятился, осторожно вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь. Постояв в задумчивости, он кивнул своим мыслям и отправился прочь. Пройдя бесконечными анфиладами комнат и вереницей лестниц, он поднялся в башню и сказал подскочившему к нему слуге:

– Королевского ястреба на перешеек. Живо!

Устроившись за простым узким столом, он взял с полки пачку тонких бумажных листов, чернильницу с пером. Выведя несколько слов, щедро посыпал их мелким песком и подождал, пока чернила высохнут. Скрутив листок в тугую трубочку, обвязал ниткой, капнул воском и приложил перстень, отпечатав королевскую «А».

Слуга вернулся с ястребом, глаза которого были закрыты шапочкой, взял у Шеппа письмо, привязал к когтистой лапе. Распахнув стрельчатое окно, быстро стянул черный колпачок с головы птицы, и та резко взмыла вверх, взмахивая пестрыми крыльями. Тонкие листы бумаги разлетелись по всему кабинету, но Шеппа там уже не было.

Ирга открыла глаза, уставилась на рыхлое, затянутое тучами небо, которое медленно покачивалось над ее головой.

– Какое чудесное летнее утро, не правда ли? – Нэш, едущий на вороном коне рядом с повозкой, склонился над Иргой. – Тебе не жарко?

Воспоминания о прошлой ночи нахлынули все разом – точно плотину прорвало, и Ирга, потянув на себя одеяло, накрылась с головой. Видеть сейчас ухмылку котолака не было никаких сил. Расслышав укоризненный бубнеж, Ирга осторожно выглянула одним глазом.

– Ей и без тебя сейчас плохо. Все, иди давай. – Генри шлепнула по крупу вороного жеребца, и тот потрусил быстрее, унося Нэша, который тем не менее успел подмигнуть Ирге.

Она села в повозке, поморщившись, вцепилась в бортик. Прижав руку к голове, обнаружила на ней шапку.

– Генри. – Она прокашлялась.

– Молчи-молчи, – сказала женщина. – Вон там фляжка рядом с тобой, глотни.

Ирга открутила пробку, недоверчиво понюхала.

– Не бойся, это чай. Специальные травки, снимают похмелье на раз.

Смутившись, Ирга отпила несколько глотков.

– Какое счастье, что папа меня не видит, – пробормотала она.

– Король?

– Нет, настоящий. То есть наоборот…

– И что, он у тебя непьющий? – Генри подобралась, как охотничья собака, взявшая след.

– Ага. – Ирга отпила еще несколько глотков, с облегчением чувствуя, как сухость в горле пропадает, а в голове проясняется.

– Ну-ка, расскажи о нем подробнее. Он ведь не женат?

– С ним все было таким простым и понятным, – вздохнула Ирга. – Тогда мне казалось – скучным, но сейчас я бы все отдала за то, чтобы вернуться домой.

– Значит, еще и спокойный, не дебошир, – кивнула Генри. – Золото, а не мужик!

– Нэш сказал, – щеки Ирги порозовели, – что, может, у него нет жены, потому что он не умеет обращаться с женщинами.

– Научим, – отмахнулась Генри. – Вот вернемся в замок, ты ему сразу письмо отправь – приезжай, мол, к дочери на свадьбу. А там уж я его возьму в оборот.

Ирга вздохнула, повернув голову, посмотрела на серую дорогу, спускающуюся в туман.

– Боюсь, для меня эта дорога в один конец, – прошептала она.

С повозкой поравнялась Лилейна верхом на белой лошади. Под синими глазами пролегли тени, а золотистые локоны спутались, но принцесса сидела прямо и правила уверенной рукой.

– Генриетта, – сказала она. – Ты ведь экономка Дерека?

– Верно, – ответила женщина. – И старшая кухарка.

– На привале я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что следует знать будущей хозяйке замка.

– Разве вас не учили этому, миледи?

– Разумеется, учили. Но в каждом замке есть свои секреты, не так ли? Я надеюсь, мы с тобой поладим. – Лилейна улыбнулась и поехала вперед, не удостоив Иргу и взглядом.

– Зачем вам это? – тихо спросил Сэм, следующий за принцессой на крупном сером жеребце.

– Рыжая собрала целую команду. Она хитрее, чем я думала. – Лилейна задумчиво покусала нижнюю губу. – Обзавелась поддержкой экономки и лучшего друга.

– С Нэшем вы тоже собираетесь… подружиться? – Сэм потянул руку, чтобы по привычке дернуть себя за ус, но, наткнувшись на короткую щетину, досадливо нахмурился.

– Не думаю, что это будет сложно, – лукаво улыбнулась Лилейна.

Сначала из тумана выросли уродливые горгульи на башнях, потом обрисовались черные ворота. Натянув поводья, Дерек остановился у края рва. Седой переступил копытами, посмотрев вниз, где клубился густой желтоватый туман. Мост заскрипел и начал медленно опускаться.

– Ты был здесь когда-нибудь? – спросил Нэш, подъехав к лорду.

– Однажды. Когда Гровер женился в третий раз. Мне было лет десять или девять. После этого мы встречались лишь на королевских приемах. Жена у него тогда уже поменялась.

Мост с грохотом опустился, и Седой осторожно ступил на потемневшие доски. Дернув ноздрями, Нэш принюхался, пригладил волосы на затылке.

– Мне здесь не нравится, – сказал он. – Плохо пахнет.

– Мы не задержимся, – ответил Дерек, цепляя на лицо вежливую улыбку, чтобы поприветствовать тучного лорда, который медленно шел им навстречу от ступеней замка.

– Значит, ты, серебряный бастард, вознамерился стать королем? – Лорд Гровер хлопнул себя по жирной ляжке и рассмеялся так, что золотые зубы заблестели в пламени свечей, а подбородки затряслись. – Серьезно? Почему ты? Почему хотя бы не Джона? Он старше, к тому же законнорожденный сын от благородной матери.

– Вы не одобряете выбор короля? – спросил Дерек.

– Выбор… – повторил Гровер, жуя куриную ножку. Капля жира сползла по подбородку. – Сначала, очевидно, выбор должен сделать ты между принцессой и той рыжей. Хотя, как по мне, решение очевидно.

Лорд сально осмотрел Лилейну, которая аккуратно промокнула губы салфеткой, опустив ресницы.

– Не ясно, чего хочет дракон. Может, ему нужна именно принцесса, – неохотно ответил Дерек. В зале нещадно чадили свечи, запахи еды перемешались, и больше всего ему хотелось распахнуть окна, покрытые копотью, а лучше – отправиться к Нэшу и Ирге, которых лорд не пустил за свой стол и оставил трапезничать в общем зале. Между ними явно что-то происходит, и лучше пресечь это в зародыше…

– Жаль, если так, – ответил лорд и посоветовал: – Подсунь ему рыжую, вряд ли он заметит разницу на вкус. Я видел дракона пару раз. Лучше бы мы еще раз уничтожили всех диких, чем его одного.

– Вы воевали? – спросила Лилейна.

– Разумеется. – Гровер повернулся к ней. – Я пошел на войну под знаменами Брандона, друга короля. Ты знала, что твоя мать сначала была его невестой?

– Да, – коротко ответила принцесса.

– Вот как бывает. Сначала невеста одного, потом другого. – Лорд облизал жирные губы. – Твоему отцу повезло. Она родила, хоть и не мальчика. Благородные дамы часто бесплодны. У меня было пять жен. Лишь одна затяжелела, да и та скинула. А бастардов – полный двор. Придется, похоже, и мне делать наследником одного из них. – Он недовольно закряхтел, отпил вина. – Или попробовать в шестой раз…

– Милорд, я очень устала, – призналась Лилейна. – Пришлось ехать верхом почти всю ночь. Могу я оставить вас?

– Конечно, – милостиво разрешил Гровер и с трудом поднялся. – Я провожу вас лично.

Выкрашенные в бордовый цвет стены комнаты казались изгвазданными спекшейся кровью. Поежившись, Лилейна обхватила себя за плечи, незаметно кивнула Сэму, чтобы он вошел.

Недовольно покосившись на капитана, который встал у двери как постовой, лорд уселся в кресло, сдавившее его бока подлокотниками. Лилейна устроилась на соседнем, жалея, что оно стоит слишком близко.

– Здесь есть все необходимое, – поблагодарила она. – Спасибо за ваше гостеприимство.

– Я все думаю заказать такие же широкие кресла, как трон в королевском дворце, – признался Гровер, поерзав. – Лилейна… Я могу вас так звать?

Она кивнула.

– Зачем вам эта авантюра? – спросил он, поглаживая круглый золотой медальон размером с тарелку, лежащий плашмя на его животе.

– Боюсь, у меня нет выбора, – ответила она.

– Снова выбор… Женщинам он и не нужен. Когда есть хороший муж, все решается само собой. Вы ведь понимаете, к чему я веду, не так ли? – Лорд попытался склониться к Лилейне, но лишь покраснел от натуги. – С Дереком всего-то человек двадцать. Одно ваше слово – и вы останетесь в моем замке на правах законной супруги.

Принцесса невольно положила руку на грудь, чтобы унять заколотившееся сердце.

– Милорд… – пробормотала она.

– Да, я не молод и не красив, как Дерек, – чопорно признал лорд. – Но я богат и благороден. У меня больше жизненного опыта, чтобы достойно взойти на трон.

– Вы ведь старше моего отца, – не сдержалась Лилейна. – Почему вы думаете, что переживете его?

– Я младше! – возмутился лорд. – На семь лет!

– Вот как, – пробормотала она.

Лорд сдвинул кресло так, что ножки страдальчески затрещали, положил руку ей на колено.

– К тому же опыт пригодится и в другом.

Лилейна смотрела на руку, елозящую по ее колену, чувствуя, как к горлу поднимается тошнота.

– Благодарю вас. – Она вскочила с кресла, отошла за спинку. – Но отец вырастил меня послушной дочерью. Я выполню его приказ.

– Послушание – хорошая черта. Я не терплю непокорства. С третьей женой пришлось повозиться, пока она стала понятливей… Хотя, сдается мне, вы лукавите. – Он погрозил ей указательным пальцем, толстым, как сарделька.

– А вы не боитесь гнева короля?

– Мой замок практически неприступен: глубокий ров, вокруг скалы. Осада, если вдруг она случится, будет долгой. К тому времени, я надеюсь, вы уже родите мне наследника.

Лилейна промолчала.

– У вас есть время подумать. До утра. Выбирать вам, Лилейна. Я, по крайней мере, вас не съем. – Он улыбнулся, и его золотые зубы сверкнули.

Когда Сэм закрыл дверь за толстым лордом – излишне резко, на взгляд Лилейны, – она устало легла на кровать, слишком мягкую и широкую, подтянула колени к груди.

– И что теперь? – спросил Сэм.

– Я лучше сдохну в пасти дракона, – пробормотала Лилейна, закрыв глаза. – Великая мать, да все пятеро бедняжек просто задохнулись или от его веса, или от вони.

– Вы могли бы потянуть время…

– Знаешь, чего я боюсь больше всего, Сэмми? – спросила она, не открывая глаз.

– Что дракон вас сожрет?

– Нет. Я боюсь, что проживу такую же жизнь, как моя мать, – покорная, бессловесная овца, всецело зависящая от настроения супруга. Прячущая свои мысли и желания, умолкающая, стоит лишь мужу открыть рот.

– Это удел женщин, – неуверенно сказал капитан, разглядывая тонкий профиль принцессы.

– Но не мой.

Склонившись, он накрыл ее одеялом, аккуратно отвел золотую прядку от лица.

– Спасибо, – пробормотала Лилейна. – Разбуди меня через пару часов, Сэм. Хочу сделать кое-что до отъезда.

Ирга наскоро поела в общем столовом зале, больше похожем на хлев, и ускользнула во двор. Она спряталась за выступом стены, усевшись на сломанный ящик, погладила облезлого кота, который тут же появился у ее ног.

– Какой ребристый, – пожалела она его. – Плохо кормят?

Кот потерся башкой о ее ладонь, замурчал. Мимо прошла такая же тощая, как и кот, тетка, бросила на Иргу быстрый взгляд, в котором ей почудился испуг. Женщины во дворе не собирались группами, как в замке Дерека, не болтали и не поддевали мужчин. Все молча выполняли свою работу, лишний раз не поднимая глаз. Ирга нахмурилась, чувствуя неясную тревогу.

– Знаешь, как я тебя нашел? – спросил Нэш, загородив ей обзор.

– По запаху? – буркнула Ирга.

– Шел за этим вот котом. Тут плохо пахнет, не пойму – чем. Даже твой аромат потерялся.

Ирга, опустив голову, почесала кота за ухом, оборванным, точно как у Нэша.

– Что случилось? – спросил он, присаживаясь на корточки.

Ирга вздохнула.

– Ты избегаешь меня? – не отставал он. – Ты молчала весь обед и даже не смотрела в мою сторону. Что произошло, Ирга?

– Ты знаешь, что произошло, – ответила она. – Ты был там.

Он взял ее за подбородок, повернул лицо так, чтобы поймать ее взгляд.

– Я тебя обидел? Ирга, прости, пожалуйста. Меня слегка занесло…

– Да ты не виноват, – отвернулась она. – Это все я. Нэш, мне так стыдно! – Она закрыла лицо руками. – Как вспомню… Ты, наверное, теперь считаешь меня дурой и гулящей женщиной.

Нэш не сдержал улыбку.

– И что, по-твоему, делает тебя такой?

– Да все! Начиная от дурацких танцев у костра…

– Хочешь, я тебе станцую, – предложил Нэш, поднимаясь. – Если это заставит тебя почувствовать себя лучше.

Он вдруг повернулся, притопнув ногой, хлопнул в ладоши.

– Прекрати, – прошептала Ирга, распахнув глаза. – На тебя все смотрят.

– Да и пусть. Сложно найти более унылое место, – сказал Нэш, щелкая пальцами и плавно переступая с ноги на ногу. – Давай внесем хоть какое-то оживление в их однообразную жизнь.

Наклонившись, он помог ей встать. Горячая ладонь легла ей на талию. Нэш слегка оттолкнул Иргу и крутанул под рукой.

– Ты такая гибкая, Ирга. Знаешь, что говорят о тех, кто хорошо танцует?

– Что? – спросила она.

– Не скажу, – наклонившись, прошептал он ей на ухо.

– Это что-то неприличное, – догадалась она.

– Возможно, – улыбнулся Нэш. – Как ты поняла?

– Когда ты говоришь что-то двусмысленное, у тебя лицо становится таким хитрым… Вон как у той горгульи! – ткнула она в черную морду, скалящуюся с башни.

– Фу! – возмутился Нэш. – Не могла выбрать статую посимпатичнее?

– Да они там все страшные, – запрокинув голову, сказала Ирга. – Вон та, с пятачком, – вылитый лорд Гровер.

– Я бы даже сказал – улучшенная его копия, – улыбнулся Нэш, глядя на нее. – Давай рассмотрим их вблизи.

– Хочешь забраться на башню?

– Забыл, что тебе это может повредить, – спохватился он.

– Если быстро, то ничего не случится, – уверила она, направляясь к узкой лестнице с выщербленными ступенями.

– Нет, постой. – Он удержал ее за руку. – Зачем рисковать?

– Сколько еще дней займет дорога? – спросила она.

Нэш, помрачнев, промолчал.

– Мне не так долго осталось, – продолжила Ирга. – Я жила как улитка, не высовывая носа дальше своей раковины. Глупо, но иногда я ловлю себя на мысли, что радуюсь путешествию. Я никогда не уезжала так далеко, и за эти несколько дней увидела больше, чем за всю жизнь. С башни наверняка открывается чудесный вид. А если у меня закружится голова, то ты не дашь мне упасть. Ведь иначе дракону достанется принцесса, а этого никто не хочет.

– Ой, всё, – не выдержал Нэш, потащив ее за собой на лестницу. – Хочешь на башню – будет тебе башня. – Повернувшись, он заметил ее хитрую улыбку. – Постой, ты все это разыграла?

– Давила на жалость, – кивнула Ирга, поднимаясь по ступенькам. – У меня был хороший учитель.

На квадратной крыше кружились два кленовых листка, словно не находя себе места ни в одном из четырех углов. Ирга подошла к зубчатому краю, и Нэш положил руку поверх ее ладони.

– Ну как? – спросил он.

Ров перед замком по-прежнему клубился туманом, дорога, по которой они приехали, уходила в лес, раскрашенный желто-оранжевыми мазками. В обе стороны от замка тянулись зубчатые гряды гор, вырастая до самых туч.

– Куда мы пойдем дальше? – спросила Ирга. Она повернула руку ладонью вверх, и их пальцы сразу сплелись тесным замком.

– Замок выстроен между гор, – ответил Нэш. – Вон та безголовая горгулья на дальней башне, будь у нее голова, могла бы смотреть на Драконью гору. Мы выйдем по другому мосту. Отвяжемся от разбойников и оторвемся от горцев. Гровер дерет за проход втридорога.

Прищурив глаза, Ирга посмотрела вдаль. Дорога вилась тонкой лентой, обрываясь где-то у утесов. Над горизонтом повисла черная туча, которую вдруг пронзила молния.

Ирга вздрогнула, и Нэш притянул ее к себе, провел рукой по спине.

– Нэш, – прошептала Ирга, запрокинув голову.

– Что? – так же тихо спросил он, заправив короткую прядь ей за ухо и погладив щеку. Желтые глаза светились теплом.

– А правда, что у Гровера в тюрьме сидит страшный убийца?

Нэш отстранился, удивленно посмотрел на Иргу.

– Знаешь, кто убийца? Ты, Ирга. Убийца романтики и подходящих моментов.

– Подходящих для чего?

Нэш подошел к горгулье и оперся на загнутый хвост.

– Если вы с Дереком окажетесь наедине и он будет обнимать тебя и смотреть в глаза, я прошу тебя, очень-очень, лучше уж вообще молчи.

– Я слышала про этого убийцу с детства. Говорят, его не казнили, потому что не смогли придумать смерть, которую он заслужил, – не сдавалась Ирга. – Пошли на него посмотрим.

– Так нас и пустят, – ответил Нэш. – Это ведь тюрьма, а не выставка. Да и помер он, наверное, уже давно. В тюрьмах долго не живут, особенно у Гровера. У него и домашние слуги не выглядят обласканными господской рукой, а уж с заключенными и вовсе не цацкаются. Давай лучше вернемся к Дереку.

Ирга тяжело вздохнула.

– Надо разогреть его сильнее, – продолжил свою мысль Нэш.

– Я будто снова в кузне, – усмехнулась Ирга. – Раскали металл, а потом уж гни куда хочешь.

– Именно! – подтвердил Нэш. – С мужчинами это тоже работает. Так вот, если вы окажетесь с Дереком в такой ситуации, чем вспоминать о тюрьмах и убийцах, скажи ему что-нибудь приятное.

– Это что же?

– Какой-нибудь комплимент.

– Комплименты только женщинам делают.

– Вот и нет, – возразил Нэш. – Мужчинам их, конечно, говорят реже, но тем сильнее они действуют. И нам тоже приятно, когда нас хвалят, поверь. Мы от этого таем, как снег под солнцем. Но комплимент должен быть искренним. Скажи мне что-нибудь приятное.

Ирга внимательно посмотрела на Нэша, который подошел к ней ближе и встал напротив.

– У тебя очень необычные глаза.

– Плохо, – покачал он головой. – Ты говоришь очевидное. А надо, чтобы ты заметила что-то особенное. Чтобы стало понятно, что человек тебе действительно интересен.

Ирга задумалась.

– У тебя очень нежные губы, – сказала она. – Сам ты весь такой жесткий, твердый, а губы мягкие. Их очень приятно целовать. – Румянец залил ее щеки.

– Лучше, – одобрил Нэш. – И вот, знаешь, если скажешь Дереку что-то подобное, то тоже смутись – вроде как случайно вырвалось. К тому же ты очень милая, когда смущаешься.

Ирга кивнула, собралась с мыслями.

– А еще твои плечи, – продолжила она. – И руки. Такие сильные! Когда ты обнимаешь меня, мне ничего не страшно. Мне нравится наблюдать за тобой – как ты ходишь, двигаешься. Когда вы с Сэмом дрались на деревянных мечах, я глаз от тебя оторвать не могла. Ты гибкий и ловкий, как кот. А когда улыбаешься, на одной щеке появляется ямочка.

– Ирга…

– А волоски на твоей груди… Когда ты переодевал рубашку после сражения, я едва удержалась, чтобы не запустить в них пальцы. Так хотелось проверить, какие они на ощупь.

– Все, хватит, – сказал он, отходя назад к хвостатой горгулье. – Если ты скажешь Дереку что-нибудь хотя бы вполовину горячее, то сможешь веревки из него вить.

– Но я ведь не подойду и не ляпну комплимент просто так, – задумалась Ирга.

– Комплименты – это только часть игры. Есть еще намеки, – слегка улыбнулся он, многозначительно изогнув бровь, – полутона, двусмысленности, не переходящие грань…

– Нэш! – выдохнула Генри, тяжело поднимаясь на последнюю ступеньку. – Я вся горю… – она сделала паузу, опершись о стену, – от желания надрать тебе зад. Ты какого вувра приволок девочку на крышу? Хорошо, что я заметила ее рыжие волосы со двора. А ну, пошли вниз оба!

Она подтолкнула Иргу к лестнице, потянулась дать подзатыльник Нэшу, но тот легко увернулся.

– Руки так и чешутся приласкать тебя посильнее!

– Ты такая пылкая, Генри, – промурлыкал Нэш. – Не растрачивай жар понапрасну. Прибереги его для ужина. А то кормят тут отвратительно. Щи были едва теплые.

– А ты, котик мой, прибереги язычок, – ответила Генри. – Тебя желает видеть Лилейна. Давай, покажи класс, раз возомнил себя великим соблазнителем.

В часовне было темно и неуютно. Великая мать сурово смотрела на Дерека с дальней стены, замахиваясь мечом, и он опустился на колени, склонил голову, подставляя шею.

– Я еще не подметала, – прозвучал голос из угла. – Встань.

Дерек медленно поднялся, всматриваясь в фигуру, чьи смутные очертания вырисовывались из мрака.

– Ты хочешь получить благословение? – Женщина шагнула вперед, неясный свет из узких, точно лезвия клинков, окон коснулся ее лица, изборожденного морщинами. Серебряный знак с перекрещенными мечами сверкнул на груди.

– Всем нужна материнская любовь, – ответил он.

– И ее хватит на всех, – сказала служительница. – Что гнетет тебя, сынок?

Дерек невольно вздрогнул от такого обращения.

– Вчера погибли мои люди, – вырвалось у него. – Из-за меня. Я везу невест дракону. Вы, верно, знаете… Одна из них станет моей.

– Если дракон не получит то, что хочет, месть его будет страшной. – Женщина взяла Дерека за руку и, усадив на лавку, села рядом. – Если ты не выполнишь приказ короля, могут погибнуть целые города. Не бери на себя вину. Я вижу, тебя и так что-то гложет.

Дерек перевел взгляд на статую. Отшлифованная временем улыбка богини превратилась в злобный оскал.

– Ее сняли с одного из семи кораблей, – сказала женщина. – Она старше замка. Облегчи ношу, сынок. Скажи матери…

– Вокруг меня слишком много смертей, – устало вздохнул Дерек. – Думаю, я проклят.

Женщина похлопала его по руке.

– Главное – не проклинай себя сам, – прошептала она, склонившись к нему. – Да, люди умирают, но ты-то живой.

Она поднялась и взялась за древко потрепанной метлы, прислоненной к стене.