Текст книги "Невеста для злодея"

Глава 20

Граф Гилмор помогал матери выйти из экипажа, а Мадди, запрокинув голову, разглядывала грандиозное строение. Высокие колонны по обеим сторонам от двойных парадных дверей поддерживали портик в классическом стиле. Свет факелов играл на алых ливреях лакеев и изысканных нарядах многочисленных гостей, поднимавшихся по мраморной лестнице.

Она прерывисто вздохнула. Хотя майский вечер не был холодным, по ее спине пробежал озноб. Эта великолепная резиденция принадлежала ее деду, герцогу Хутону. И ее мать жила здесь в детстве, когда семья герцога приезжала в Лондон.

Мадди давно ждала этого момента. Наконец-то она войдет в логово зверя. Но вместо триумфа последние несколько дней она чувствовала тошноту и напряжение, была как сжавшаяся пружина. Она давно хотела этого противостояния, мечтала о нем и днем, и ночью. И вот теперь, когда этот момент настал, испугалась.

Подошла Эмили и, прильнув к ней, прошептала:

– Ты уверена, что лорд Тео будет здесь?

Сестра Нейтана казалась сегодня особенно красивой с поднятыми вверх каштановыми волосами и сияющим лицом. И, конечно же, благодаря искусному применению косметики. Кремовое платье из шелка, доставленного Нейтаном из Китая, украшали вышитые розочки.

Взяв себя в руки, Мадди с улыбкой ответила:

– Он должен быть на балу у деда. Не беспокойся, милая. Все будет хорошо.

Только бы ей самой успокоиться… Как отразится на семье Нейтана то, что она скоро сделает? Вызовет ли ее поступок грандиозный скандал в высшем обществе?

Что если из-за этого рухнут все надежды на счастье Эмили?

Рисуя в воображении этот вечер, Мадди представляла драматическую сцену: она обвинит герцога Хутона в жестокости, заявит, что он отказался от собственной дочери, потому что та влюбилась в простолюдина. Затем, к изумлению гостей, она объявит, что леди Сара была ее матерью. Гости будут ошеломлены, когда узнают, что презираемая всеми актриса состоит в кровном родстве с одним из наиболее знатных семейств Англии.

Но теперь Мадди колебалась. Возможно, было бы лучше просто сделать перед герцогом реверанс… и не раскрывать своего происхождения. А потом улучить подходящий момент и поговорить с ним наедине. Выложить все, что скопилось у нее на сердце, но без свидетелей.

Да, так будет куда благоразумнее.

Новый план чуть-чуть успокоил ее. Она не могла допустить, чтобы ее месть повредила тем, кого она любила. Да-да, как ни странно, но она стала думать о семье Нейтана как о своей собственной. Она научилась видеть, что старая графиня тоже могла любить, но только по-своему. А вечное брюзжание леди Софии объяснялось тоской по мужу. Более того, Мадди с удивлением обнаружила, что испытывала дочерние чувства к лорду Гилмору – особенно после той ночи, когда он помог отвести Нейтана в постель.

Нет-нет, она не могла причинить им боль. Тем более – милой и наивной Эмили.

Девушка тем временем присоединилась к отцу, а Нейтан подошел к Мадди. Ее муж выглядел сегодня необыкновенно привлекательным в черном фраке с белоснежным галстуком. Его длинные черные волосы были стянуты шнурком на затылке. Синяк на щеке почти прошел. А последние недели у них были просто волшебные. После их ссоры они стали ближе друг к другу. Хотя Нейтан ни разу не произносил слов о любви, он сопровождал Мадди в ее поездках по магазинам, а также на приемы и в парк – никогда не оставлял одну. Последнее время она даже лелеяла надежду, что он, возможно, передумает и не покинет Англию.

Склонившись над ней, Нейтан проворковал:

– Ты выглядишь сегодня потрясающе, дорогая. Ты затмишь всех женщин.

Сегодня она выбирала наряд с большей тщательностью. На ней было ее лучшее бальное платье из шелка густо-синего цвета, который подчеркивал голубизну ее глаз. В отличие от сложных причесок других дам, она закрутила свои светлые волосы в простой пучок, оставив тонкие завитки вокруг лица. На груди же сверкало сапфировое ожерелье из фамильных драгоценностей.

Прежде чем она успела что-либо ответить на комплимент, Нейтан поднес к губам ее руку в перчатке и поцеловал.

– Ты сегодня… какая-то притихшая, – сказал он, глядя на нее вопросительно. – Не беспокойся, Данем не приблизится к тебе. Я об этом позабочусь.

– Только веди себя пристойно, – напомнила мужу Мадди. – Обещай, что не будет кулачного боя посреди бального зала.

– Как скажете, миледи, – улыбнулся он.

Взяв мужа под руку, Мадди ощутила пробежавший по спине холодок. Нейтан не мог знать, что она боялась злобной реакции Данема, когда тому станет известно, кто она такая. Да, она решила объясниться с Хутоном с глазу на глаз, но ведь правда все равно дойдет до ее обоих кузенов. И как только Данем и лорд Тео все узнают… О, тогда новость недолго будет оставаться тайной для общества.

А что скажет ее муж, когда узнает?.. Нейтан будет очень недоволен тем, что она скрыла от него столь важное обстоятельство.

Но она уже ничего не могла с этим поделать. А если бы рассказала ему, то он, возможно, вмешался бы. Именно поэтому она решила сделать все сама.

Они поднимались по ступенькам, следуя за графом и его матерью, а Эмили и леди София шли следом. У Мадди подгибались колени. Она как никогда была благодарна Нейтану за поддержку. Они вошли в распахнутые двери и оказались в величественном вестибюле, освещенном сиянием множества свечей в хрустальной люстре.

В огромном помещении, наполненном гулом голосов, толпились гости. Мужчины в черных фраках сопровождали дам в сверкающих драгоценностях и восхитительных нарядах. Мадди окинула взглядом широкую лестницу, ведущую наверх, в приемные залы. Перила из кованого железа украшали гирлянды из золотистой ленты. Сколько раз ее мать спускалась по этой лестнице? Жалела ли мама, что променяла этот роскошный дом на жизнь со странствующими актерами? Однажды она назвала этот дом «золотой клеткой».

То, что Мадди стояла сейчас здесь, казалось ей нереальным. Она много лет мечтала об этом. И вот ее мечта осуществилась. Она с трудом сдерживала нервное возбуждение.

Мадди прильнула к руке Нейтана, когда они присоединились к медленно двигавшейся цепочке гостей. Она пыталась разглядеть что-нибудь впереди, но из-за большого скопления людей ничего не могла увидеть. Прямо перед ней стоял граф Гилмор со старой графиней, одетой в зеленый атлас. Она, как всегда, опиралась на трость. Нейтан повернулся к Эмили и леди Софие. Они что-то сказали ему, и он рассмеялся. Но Мадди не понимала, о чем они говорили, – она словно находилась под звуконепроницаемым колпаком. Ее руки в лайковых перчатках ужасно вспотели.

Наконец они оказались в начале цепочки. Граф Гилмор и старая графиня здоровались с лордом Данемом. Рядом с ним стоял лорд Тео с аккуратно зачесанными назад рыжими волосами. В очках с золотой оправой он был похож на школьника.

«По крайней мере, сегодня Эмили будет счастлива».

Не успела Мадди об этом подумать, как настал ее черед здороваться с хозяевами. Нейтан холодно поприветствовал мужчин. На лице Данема Мадди не заметила никаких следов драки с Нейтаном.

Когда она обменивалась рукопожатиями с кузенами, они что-то сказали ей, но значения их слов не отпечатались в ее мозгу. Ее внимание уже было обращено на старика рядом с ними.

Герцог Хутон!

Ошеломленная, Мадди увидела, что ее дед сгорбившись сидит в инвалидном кресле. Сутулый, с тонзурой тонких седых волос на лысой макушке. Темный костюм, казалось, висел на его истощенном теле с ввалившейся грудью под белым жилетом. При всей своей тщедушности он держался надменно.

Герцог сдержанно кивнул Нейтану.

Мадди же присела в грациозном реверансе. Во рту у нее пересохло, а сердце колотилось как бешеное.

– Добрый вечер, ваша светлость.

Медленно выпрямляясь, она пристально вглядывалась в лицо своего деда. Так вот он какой, человек, отказавшийся от ее мамы. За многие годы ненависть к нему словно образовала в груди Мадди известковый камень. Но ей не стоило бояться этой встречи. Ее дед был всего лишь спесивым аристократом на излете своих дней.

Герцог уставился на нее слезящимися голубыми глазами. Она тоже смотрела на него, не в силах отвести взгляд. На его исхудавшем лице нос казался особенно крупным. У него были высокие скулы, как у ее матери, и некоторое сходство в овальной форме лица.

Герцог вдруг резко подался вперед и, выбросив вперед похожую на краба кисть, схватил ее за руку.

– Сара?.. – прохрипел он.

У Мадди оборвалось сердце. О боже! Он принял ее за ее мать!

– Нет-нет, – прошептала Мадди. И чуть громче добавила: – Нет, меня зовут не Сара.

Она попыталась высвободить руку, но узловатые пальцы герцога держали ее с удивительной силой.

– Ты Сара. Не пытайся одурачить меня, девочка. Ты всегда пыталась это делать.

– Ваша светлость, – деликатно вмешался Нейтан, – боюсь, вы ошиблись. Это моя жена, леди Роули.

Мадди захотелось куда-нибудь убежать и спрятаться. Они с Нейтаном привлекли внимание гостей, которые, повернувшись, смотрели на них с любопытством. Мадди заметила в толпе леди Милфорд, смотревшую на нее с беспокойством. Стоявшая неподалеку леди Гилмор нахмурилась и поднесла к глазу монокль.

Отступать Мадди было некуда. Герцог держал ее руку мертвой хваткой. Она снова попыталась высвободиться, опасаясь, правда, действовать слишком резко, чтобы не сломать его светлости древние кости.

Его провалившиеся голубые глаза наполнились слезами, а надменно вскинутый прежде подбородок затрясся.

– Конечно, ты… не Сара, – сказал он запинаясь и отпустил ее руку. – Не можешь ею быть. Моя дочь была бы гораздо старше теперь. Просто… я надеялся снова ее увидеть.

Эти его слова вызвали у Мадди приступ ярости. Как смеет герцог Хутон изображать тоску, когда сам же прогнал дочь?! Да-да, он сказал, что она умерла для него!

И тут Мадди поняла, что не сможет сдержаться. Слова срывались с ее губ как бы сами собой:

– Леди Сара Лэнгли умерла, ваша светлость. Она была моей матерью, и она умерла более десяти лет назад. Я ваша внучка по имени Мадлен. Внучка, о существовании которой вы даже не подозревали, потому что отказались от нас.

Со всех сторон послышались возгласы удивления. И по залу пронесся шепот. Мадди чувствовала, что вокруг нее все пришло в движение, но она по-прежнему не сводила глаз с лица герцога. Она ждала его реакции. Да, что он скажет? Набросится на нее в гневе? Или просто посмотрит свысока и промолчит?

Нейтан судорожно сжал ее локоть. Взглянув на него, она увидела на его лице крайнее удивление. А все остальные смотрели на нее недоверчиво. Лорд Гилмор хмурился, Эмили прильнула к руке лорда Тео, а леди София разинула рот.

Мадди почувствовала слабость в ногах. Ох, что она наделала? Она этого не хотела. Но теперь было слишком поздно идти на попятную.

Лорд Данем подскочил к герцогу. Он сверлил Мадди ледяным взглядом.

– Что это за чушь? – закричал он. – Как вы смеете делать столь возмутительное заявление?! Вы никто, какая-то актриса-выскочка! Немедленно покиньте этот дом!

Нейтан издал низкий рык и, казалось, приготовился к прыжку. Мадди впилась пальцами в руку мужа, чтобы остановить его.

– Каждое мое слово – правда, – ответила она. – Герцог Хутон – мой дед. А вы – мой кузен. Как и лорд Тео.

– Это невозможно!.. – выпалил Данем.

– Его светлость хотел заставить мою мать обручиться с одним знатным джентльменом, когда ей было восемнадцать, но она влюбилась в странствующего актера Джереми Суонна. Из-за того, что она сбежала из дома, чтобы выйти замуж по любви, ее навсегда отлучили от этой семьи. – Мадди указала на герцога. – Спросите моего деда. Он все подтвердит. Я уверена, он хорошо помнит, что произошло.

Герцог Хутон хранил молчание. И пристально смотрел на нее, вцепившись костлявыми пальцами в подлокотники своего инвалидного кресла. По его высохшей щеке вдруг прокатилась слеза. И сейчас он выглядел не только очень старым, но и несчастным. «Вероятно, он испытал шок, услышав, что его дочь умерла», – промелькнуло у Мадди. Но она тут же сказала себе, что напрасно жалеет этого человека.

Нейтан положил свою твердую руку на поясницу Мадди.

– Простите, ваша светлость, этот всплеск эмоций. Моя жена и я немедленно удалимся.

При этих его словах Мадди похолодела. Огонь, только что бушевавший в ее крови, тотчас погас. Она не чувствовала ни радости, ни удовлетворения – лишь пустоту и отчаяние.

Ноги у нее были словно каменные, когда Нейтан повел ее к двери. Гости перед ними расступились, уступая дорогу. Она видела их взгляды и слышала их шепот, но они ничего для нее не значили. Пусть думают все, что им угодно. Она хотела домой, хотела зарыться под одеяла, обнять подушку и укрыться от любопытных взглядов.

Они вышли на улицу в холод ночи и спустились по ступенькам. Нейтан повел ее мимо строя экипажей. Кучера, собравшись в небольшие группы, весело беседовали и обменивались шутками. У экипажей, стоявших по другую сторону площади, раздавались взрывы смеха.

Нейтан шагал быстро и решительно. Мадди приходилось почти бежать рядом с ним. Когда они проходили мимо кареты лорда Гилмора, кучер с удивлением пробормотал:

– Вы, милорд?..

Но Нейтан даже не взглянул на него, он упорно шел вперед, заставляя Мадди не отставать от него. Свет уличного фонаря отбрасывал резкие тени на его мрачное лицо. Никогда еще Мадди не видела у него этого выражения холодной ярости. Даже в те минуты, когда он ругался со своим отцом.

Ступив с бордюрного камня, Мадди чуть не подвернула ногу в своих новых танцевальных туфлях.

– Нейтан, нельзя ли чуть помедленнее? Куда мы идем?

– В Гилмор-Хаус. – Он слегка замедлил шаг. – Осталось пройти еще восемь кварталов.

– Может, возьмем экипаж?

– Нет. Он понадобится моей семье, когда Хутон выставит и их.

У Мадди перехватило горло. Ох, она испортила бал всем. Особенно Эмили. Какое разочарование должна испытывать девушка, упустившая свой единственный шанс пофлиртовать с лордом Тео.

Очевидно, Нейтан считал, что его родные не захотели бы даже ехать с ней в одном экипаже. Как они, должно быть, презирали ее теперь. Она лгала им, скрыла от них свое прошлое и хитростью заставила их привести ее в дом герцога Хутона.

И теперь все они поймут, что истинная цель ее брака с Нейтаном – желание встретиться с герцогом Хутоном и высказать ему все, что ей хотелось.

К глазам Мадди подступили слезы, но она переборола их и проглотила стоявший в горле ком.

– Нейтан, – пробормотала она, стараясь идти с ним в ногу, – мне очень жаль. Следовало попросить разрешения переговорить с герцогом с глазу на глаз. Я именно так и намеревалась поступить. Я не собиралась делать это признание при всех. Просто… это вышло само собой.

– Вышло само собой? – переспросил он. Они уже пересекли площадь и теперь шли по одной из боковых улочек. Шаги их гулко разносились в ночной тиши. – Все это время ты скрывала от меня свое прошлое. Почему это не вышло у тебя само собой, когда я предложил тебе выйти за меня? Почему ты не сказала о своем родстве с Хутоном?

– Я… я не могла. Ты бы отказался от своего предложения.

– Точно, – отозвался Нейтан. – Ты сделала из меня дурака. Восприняла мое предложение как превосходный шанс. Хотела использовать меня, чтобы войти в высшее общество. И все это – ради того, чтобы попасть в дом Хутона.

Все, что он сейчас говорил, было правдой. Но ей больше не хотелось извиняться.

– Ты тоже меня использовал, Нейтан.

– Да, но я хорошо заплатил за это! Черт возьми, я ведь чувствовал какую-то странность в твоем интересе к Данему. Но тебе удалось провести меня. – Продолжая тащить ее по улице, Нейтан провел ладонью по волосам, взлохматив длинные черные пряди. – Черт тебя подери, Мадлен! Ты мне лгала, заставила меня поверить, что ты простолюдинка. Знаешь, а твоя-то кровь все же благороднее моей, – добавил он неожиданно.

Мадди с удивлением взглянула на мужа.

– Что ты имеешь в виду? Мой отец был актером.

– А мой – лакеем!

Мадди опешила. Остановившись в световом круге уличного фонаря, она взглянула в лицо мужа.

– Что ты имеешь в виду? Ведь твой отец – граф Гилмор.

Нейт осмотрелся, словно хотел убедиться, что их никто не услышит.

– У моей матери было много романов. Она не видела смысла хранить верность в браке. Ее уличили во флирте с лакеем за девять месяцев до моего рождения.

Мадди в сомнении покачала головой.

– Но это неправда… Кто тебе это сказал?

– Сам Гилмор, – со вздохом ответил Нейтан. – Это был его подарок в день моего совершеннолетия. Он разозлился из-за того, что пришлось оплатить мои игорные долги, и объяснил мою порочность моей «дурной кровью». Нет нужды говорить, что мы поскандалили не на шутку. На другой день я покинул Англию, решив никогда не возвращаться.

Ошеломленная словами мужа, Мадди прислонилась к фонарному столбу. Теперь все стало на свои места. Неудивительно, что граф обращался с Нейтаном в детстве так холодно. Неудивительно, что он отдавал предпочтение старшему сыну. Неудивительно, что Нейтан бежал из Англии и вернулся десять лет спустя с желанием отомстить.

И неудивительно, что он предложил вступить в брак актрисе с сомнительной репутацией. Это был идеальный способ наказать Гилмора.

– Кто еще знает об этом? – спросила она тихо.

– Только старая графиня. Но я уверен, что об этом судачили. Учитывая репутацию моей матери…

Мадди стало дурно от одной лишь мысли, что она дала Нейтану повод усомниться в ее честности. Да, она обманула его, скрыв свое происхождение. Но разве это не делало их теперь равными?

– В таком случае у нас с тобой много общего, – констатировала Мадди. – Мы оба полукровки. И если он презирает тебя, то, следовательно, имеет полное право по-прежнему презирать и меня. Возможно, даже еще больше из-за сегодняшнего скандала.

– Нет, ошибаешься. – Нейтан снова взял ее за руку и потащил за собой по тротуару. От злости он, похоже, не мог стоять на месте. – Подумай об этом с его точки зрения. Гилмор был вынужден признать сына лакея своим наследником. Когда же сын лакея женился на актрисе, для него это стало наихудшим развитием ситуации. Это означало, что благородная кровь Гилморов станет еще менее благородной. Но теперь выяснилось, что актриса имеет кровную связь с одним из самых могущественных пэров Англии. И это многое меняет. – Нейтан стиснул зубы. – Поверь мне, когда Гилмор переживет шок, он будет весьма и весьма доволен этим новым поворотом.

Мадди прерывисто вздохнула.

– Но… скандал…

– О нем забудут. Пройдет всего несколько месяцев, и тебе станет уютно в высшем обществе. Особенно в том случае, если Хутон решит признать тебя членом своей семьи. Так что, с точки зрения Гилмора, он выходит победителем. Ведь если ты родишь мне сына, то мальчика не придется прятать. Он будет в высшей степени достоин титула.

– Нет, граф не может быть до такой степени мелочным.

– Очень даже может. Родословная для него – это все.

Горечь, прозвучавшая в голосе Нейтана, очень расстроила Мадди. Эта горечь свидетельствовала о том глубоком одиночестве, которое он испытывал в своей собственной семье. Граф Гилмор заставил младшего сына уверовать в свою никчемность и ненужность.

Несколько минут они шли в молчании. Свернули за угол и пошли по другой полутемной улице. От новых туфель у Мадди болели ноги, но боль в сердце была еще сильнее. Теперь она понимала всю степень ярости Нейтана. Он мечтал отомстить графу Гилмору за жестокое обращение с ним и верил, что добился цели, когда навязал семье невестку-простолюдинку со скандальной репутацией.

Но она, Мадди, все испортила.

И теперь она понимала: ненависть Нейтана к отцу была оправдана. Обстоятельства его рождения – не его вина, но он от этого страдал. В детстве он был лишен отцовской любви. И все – из-за беспутства матери…

Нейтан вдруг остановился и спросил:

– У тебя когда в последний раз были месячные? Уже почти месяц назад, да?

Мадди покраснела. К счастью, в темноте этого не было видно. Потупив взгляд, она пробормотала:

– Да… кажется, так.

– Тогда скажи мне, когда начнутся. У меня нет желания дарить Гилмору внука. Уже нет. Иначе он и впрямь окажется в выигрыше.

Эти его слова словно сковали Мадди ледяным холодом. И стало ясно, что ее надежда на примирение умерла. Потому что она сказала… не совсем правду. На самом деле прошло больше времени со дня последнего кровотечения. Ее месячные запаздывали на неделю. И последние несколько дней она чувствовала усталость и тошноту. Но в ожидании противостояния с дедом она не позволяла себе думать о возможной беременности.

Но теперь Мадди по-настоящему испугалась. И она не могла заставить себя сказать Нейтану правду. Он бы тогда еще больше разозлился.

Он не хотел их ребенка.