Текст книги "Мелодия звёзд"

17. Невидимый камень и надувной меч

Во вторник я увидела Тена только в обеденный перерыв. Я наблюдала за ним из другого конца столовой, но не решилась заговорить. Даже разноцветные юбки из травы и рубашки с гавайским принтом не сделали ярче этот Тропический Вторник.

В среду я была готова встретиться с ним во второй половине дня, на уроке искусства. Не то чтобы мы сидели вместе. Обычно мы располагаемся в разных концах класса. Сегодня мисс Бэнк заставила нас работать над проектами в парах, из-за чего все пересели. Я пыталась сесть в пару с Лейни, но тут ворвался Брэд и перехватил ее. Не знаю, кого больше поразило его предложение: меня или ее.

Она приняла приглашение Брэда, потом извинилась передо мной. Они пошли в другой конец класса, склонив головы друг к другу в разговоре.

– Все нашли себе партнеров? – спросила мисс Бэнк.

Я повернулась, чтобы попросить Рона, тихоню-отличника, встать со мной, но кто-то опередил меня. Я развернулась и уткнулась носом в чью-то грудь. Поправляя ободок с ушами Минни Маус, который я надела в Среду Уолта Диснея, я подняла голову.

Тен пах чистотой, гелем для душа и… сладким тестом – неужели он все утро пек блины? Запах щекотал мне ноздри.

– Похоже, мы последние, кто остался без пары.

Я уверена, что пара девушек просили его стать их партнером.

– Портреты! – объявила мисс Бэнк, хлопнув в ладоши. – Вам нужно будет нарисовать своего партнера, его костюм и все такое. Рисунок может быть настолько абстрактным, насколько вы хотите. И вы можете рисовать любыми инструментами, которыми хотите.

– Должна предупредить тебя, – сказала я Тену, как только пришла в себя от осознания того, что мы в паре, – я очень плохо рисую людей.

– Хорошо, что мисс Бэнк сказала, что это может быть абстракция.

– Да. Но я даже абстракцию могу испортить.

Тен притащил мольберт к стулу, и я сделала то же самое.

– Я не обижусь, если я получусь с лицом в стиле Пикассо.

– Тебе повезет, если в итоге ты получишься с лицом в стиле Пикассо.

Мы подошли к шкафу с красками, захватили кисти и тюбики акриловой краски. Когда мы вернулись к нашим стульям, я спросила Тена:

– Ты же в курсе, что Гарри Поттера не Уолт Дисней придумал, верно?

Его рот округлился от удивления.

– Да ладно?!

Я уже собиралась сказать «Да», когда заметила блеск его золотистых глаз… ему весело?

– Ты ведь не персонаж из Гарри Поттера, да?

– Неа.

Я изучала его красную мантию и желтый шелковый шарф, повязанный вокруг шеи, пока он рисовал меня.

– Ты что, волшебник?

– Нет.

Мой взгляд упал на надувной меч, прикрепленный к веревке, обвязанной вокруг его талии.

– Принц из «Золушки»?

– Ты думаешь, я похож на принца? – спросил Тен, не отрывая взгляда от рисунка.

Мои щеки запылали.

– Я сказала, что принц… неважно, – я посмотрела на все еще чистый лист бумаги. Я макнула кисть в красную краску и нарисовала на листе что-то похожее на длинную мантию.

– Ты что, сдалась? Я думал, что ты не из тех девушек, которые сдаются, – сказал Тен.

Наши взгляды пересеклись. Хотя вокруг нас гудело несколько разговоров, я услышала лишь то, что только что сказал Тен.

– Ты про свой костюм?

Он вернулся к своему холсту и поднял кисть.

– Разве мы не об этом говорили?

Мое сердце замерло в груди. Он что, издевается надо мной? Я что, совсем его не так поняла? Он путает меня, хочет, чтобы я угадала личность его альтер эго, но не разгадала его настоящего?

– Я не думала, что ты хочешь, чтобы я продолжала задавать вопросы.

Он снова посмотрел на меня. Золотые искорки в его радужках, кажется, потускнели.

– Значит, ты сдаешься?

– Честно говоря, я думаю, что будет лучше, если я сдамся.

Я ударила кистью по холсту, и красная краска обрызгала линию декольте моего костюма, который слишком плотно меня обтянул. Наверное, мне следовало купить новое платье, а не реанимировать то, которое я носила два года назад на Хэллоуин.

Я попыталась стереть краску тыльной стороной ладони, но в конечном итоге размазала ее окончательно, и теперь я стала похожа на актрису, что сошла со съемочной площадки фильма ужасов. Я направилась к раковине, где скомкала бумажное полотенце и намочила его, чтобы привести себя в порядок, прежде чем у мисс Бэнк случится сердечный приступ.

– Артур из «Меча в камне», – сказал Тен, когда я вернулась к своему мольберту.

– Я бы никогда не догадалась.

Какое-то мгновение мы смотрели друг на друга. Долгое мгновение. А потом я отвела взгляд, потому что в лице Тена слишком много всего можно было увидеть. Какой смысл что-то видеть, если я все равно никак не смогу понять, на кого именно я смотрю?

18. Я никогда не… чувствовала себя так паршиво

Воодушевленная тем, что наша школа победила в матче за возвращение домой, Рей решила устроить небольшую незапланированную вечеринку в родительском доме с бассейном. Нас было семеро. Четыре девушки, три парня – я, Джаспер, Лейни, Брэд, Рей, Мелоди и Харрисон, который оказался ценным игроком в команде.

Джаспер наминал руку Мелоди.

– Мы их уничтожили.

Он еще не подцепил ее, но я думаю, это вопрос пары минут.

Пока Харрисон возился со старым айподом, подключенным к такой же старинной стереосистеме, Рей открыла шкаф и достала бутылку водки. Стеклянные стены вибрировали от ритмичных битов. Голос певицы звучал хрипло, а ее слова не имели большого смысла, но это лучше, чем звуки, которые издавали Брэд и Лейни, присосавшиеся к лицам друг друга, как пиявки.

Я все еще не понимаю, что она нашла в Брэде, но кто я такая, чтобы судить?

– А кто хочет сыграть в «Я никогда не»? – спросила Рей.

Джаспер воскликнул. Остальные нервно захихикали и закачали головами в предвкушении.

– Что такое «Я никогда не»? – спросила я.

Брэд оторвался от Лейни достаточно надолго, чтобы расхохотаться мне в лицо.

– Кто хочет объяснить Конрад правила игры?

Зеленые полосы, которые Мелоди размазала по щекам, словно она снайпер на задании, растеклись, и складывалось впечатление, что она сделала грязевую маску из авокадо. Но не думаю, что ее это волновало, учитывая, что Джаспер все еще натирал ей руку.

– Один человек говорит: «Я никогда не купался». Если ты купался, то пьешь. А если нет, то ничего не делаешь.

– Я нашла водку и предложила сыграть. Поэтому я начинаю, – сказала Рей, когда Харрисон сел рядом с ней.

Он расставил разноцветные пластиковые стаканчики на стеклянном кофейном столике и откинул со лба свои длинные черные волосы. Я посмотрела на него, а потом на Рей. Как влажность, сгущающая воздух перед бурей, между ними что-то назревало.

Слышали что-нибудь о том, что значит быть пятым колесом? Или седьмым в моем случае.

Рей налила по пятьдесят грамм алкоголя во все стаканы.

– Итак, это для Джаспера. – Она подмигнула ему. – Я никогда не дочитывала книгу до конца.

Джаспер втянул воздух сквозь зубы.

– Это жестко, Рири.

Она усмехнулась, а затем выпила содержимое своего бокала. Все выпили, кроме меня и Джаспера.

– Энджи, ты прочитала кучу книг. Пей до дна, милая, – сказала Рей, уже наливая вторую порцию.

Точно… Я пью, если я это сделала.

Я выпила залпом, и водка оставила огненный след на моем языке и в горле. Я закашлялась, и у меня заслезились глаза. Я вытерла их рукавом своей зеленой толстовки.

– Ты серьезно не прочитал ни одну книгу полностью, бро? – Брэд спросил Джаспера.

– Ага.

– Моя очередь, – выкрикнула Лейни. – Я никогда не целовала девушку.

Мальчики и Мелоди пьют. Мы все уставились на Мелоди, которая нагло улыбнулась.

– Что?

– Есть шанс, что ты покажешь нам это представление еще раз? – спросил Джаспер.

Она наклонилась к Лейни и чмокнула ее в губы. Джаспер присвистнул.

– Теперь тебе надо выпить, – сказал Брэд Лейни.

Она засмеялась.

– Отлично! – Лейни выпила свою водку, после чего он громко и дерзко поцеловал ее.

– Я никогда не влюблялась в кого-то младше себя, – сказала Мелоди.

Мальчики и Лейни выпили. Когда Брэд спросил у Лейни, кто это был, Рей выпалила:

– Я никогда не получала тройку.

Все, кроме Рей, опустошили стаканчики. Водка напоминала обжигающую лаву.

– Твоя очередь, Энджи, – сказала Рей, наполнив все пустые стаканы.

Я прикусила нижнюю губу.

– Я еще ни дня не прожила без прослушивания музыки.

Только Харрисон выпил. Он опустил стакан на стол и продолжил:

– Я никогда не купался нагишом.

Все чашки опустели, кроме его собственной. Я ничего не могла поделать с тем, что начала расслабляться, словно жар заструился по моим венам в руки, ноги и голову.

– Так есть бассейн прямо там, чувак. – Брэд указал на мерцающую воду за стеклом.

Харрисон бросил взгляд на Рей, которая улыбнулась и сказала:

– Милости прошу.

– Я не пойду один, – сердито ответил он ей на ухо, но достаточно громко для того, чтобы я смогла расслышать.

Я никогда не чувствовала себя настолько лишней, как сейчас, – подумала я, но не сказала вслух. Во-первых, была не моя очередь говорить, а во-вторых, я всегда чувствую себя пятым колесом.

Жаль, что здесь нет Тена. Фу. Почему я так зациклилась на нем?

– У меня никогда не было секса, – сказала Мел.

Все выпили, кроме нее и меня.

Джаспер поднял бровь, глядя на Мел:

– Никогда?

Она покраснела и отшутилась.

У Тена когда-нибудь был секс? Эта мысль как-то странно сбила мне настрой. Почему в моей голове постоянно всплывает он? Почему я не могу просто перестать думать о нем?

– Я никогда не водила машину, – сказала я, хотя сейчас была не моя очередь.

Все выпили, кроме меня.

– Я никогда не лгала директору Ларю, – продолжила Рей.

Мы все опустошили стаканчики, кроме нее и Лейни.

– Я никогда не играла в волейбол, – сказала Лейни.

Мы все выпили, кроме нее.

– Я никогда не получал удовольствия от волейбола, – рискнул Харрисон.

Я пью. Я не люблю волейбол. У меня от него болят запястья. Погодите, а разве я должна была пить? Что-то я позабыла уже все правила.

– Я никогда не красил ногти, – сказал Джаспер.

Девчонки опустошили стаканы.

Я выпила уже шесть, семь, может быть, десять шотов.

Десять.

Тьфу. Десять звучит как Тен.

Я взяла свой телефон, открыла диалог с ним, напечатала: «Ты девственник?» и нажала кнопку «Отправить». Затем я перечитала свое сообщение, и до меня дошел весь ужас произошедшего. Я хотела удалить свое сообщение, но так как этого сделать нельзя, я добавила: «Это спросила Рей». Я молча извинилась перед подругой, но сомневаюсь, что ее это волновало, учитывая, как мало физического пространства осталось между ней и Харрисоном. Они определенно на пути к тому, чтобы заняться сексом. Если подумать, на этой неделе она ни разу не упомянула Тена. Хотя не то чтобы мы проводили много времени вместе, она возглавляла комитет по подготовке к балу.

Я выпила следующий шот, не дослушав вопроса. На моем экране загорелись три маленькие точки.

Тен писал ответ.

Я не знала, радоваться мне или нервничать, но чувствовала я и то, и другое. Я грызла ногти, накрашенные зеленым лаком. Перед игрой Лейни сделала мне маникюр.

Зверь: «Почему она хочет это знать?»

Из-за его СМС у меня прям скрутило живот.

Я: «Мы играем в алкогольную игру у Рей. Это был один из вопросов».

Зверь: «И вопрос был обо мне?»

Убейте меня сейчас же…

– Конрад, твоя очередь! – Голос Джаспера заставил меня отбросить телефон. Я заблокировала его, прежде чем кто-то смог увидеть мои сообщения. Затем я положила его на колени экраном вниз. Он завибрировал, когда я сказала:

– Я никогда не писала сообщения пьяной.

Все выпили, и это меня успокоило.

Я перевернула телефон и прочитала сообщение Тена.

«Ты поехала на велосипеде к ней домой?»

Я: «Возможно».

Я ждала, что он скажет мне не ездить пьяной на велосипеде, но он ничего не написал в ответ. Я перечитала нашу переписку. Почему, ну почему я спросила Теннесси, девственник ли он? Да что со мной такое? Я бросила телефон в сумку, прежде чем писать какую-нибудь глупость кому-то еще.

После еще пяти раундов я встала, чтобы дойти до ванной. У меня кружилась голова. Я оперлась о спинку дивана позади себя и, пошатываясь, побрела в туалет. После я помыла руки и умыла лицо ледяной водой. Мое отражение в зеркале казалось нечетким: я будто не могла сфокусировать взгляд.

Я очень пьяна. Очень, очень пьяна. Дерьмо. Мама будет в шоке.

Я доковыляла обратно, подняла сумку с пола и повесила ее на плечо.

– Мне пора домой. Комендантский час, – пробормотала я. Звучит гораздо лучше, чем «я так надралась, что плохо вижу».

– Оу. – Рей надула губы. – Позвони мне завтра, детка.

Я показала ей большой палец – наверное, надо было сделать что-нибудь покруче, например, помахать рукой. Это круто – помахать рукой? Я прошла через освещенный задний двор Рей к фонарному столбу, у которого я закрепила свой велосипед. Я рылась в сумке в поисках ключей. И нашла только тюбик блеска для губ, солнцезащитные очки и пару монет.

Расстроенная, я села на корточки и вывалила всю свою сумку на тротуар. Моя связка ключей с брелоком в форме пончика вывалилась рядом с почти пустой пачкой жевательной резинки. Запихнув все обратно, я схватила жвачку и засунула ее в рот. Я бросила сумку в корзину, надела шлем – сначала задом наперед, со второго раза – верно. После нескольких попыток мне удалось вставить ключ в замок. Я думаю, хорошо, что я не вожу машину, потому что я не в состоянии управлять большим автомобилем. Хотя не уверена, что в таком состоянии я могу вести хоть что-то, если уж на то пошло. Но мне действительно нужно домой, а идти пешком слишком долго.

Шлепнув велосипедный замок сверху на сумку, я подумала о своих друзьях, которые все еще оставались у Рей. Надеюсь, никто из них сегодня не сядет за руль.

Я вывела велосипед на пустынную улицу и запрыгнула на него. Вдруг раздался автомобильный сигнал, мои ноги соскользнули с педалей, а велосипед наклонился в сторону.

В то время как мое сердце упало в желудок, я лебедем нырнула в асфальт. Жвачка застряла у меня в горле, и я закашлялась.

Я дрожала так сильно, что не могу сказать, болело ли у меня что-нибудь после того, как я встала. Кровь стекала по моей икре, но я быстро забыла об этом, когда темная фигура, освещенная лучами автомобиля, который сигналил мне, начала приближаться. Этот человек напоминал ангела.

Я щурилась от яркого света. Фары были похожи на два солнца в кромешной тьме космоса. Я отвернулась, пока они окончательно не повредили мне роговицу. Ноги дико тряслись, я наклонилась, чтобы поднять содержимое своей сумки.

– Ты что, с ума сошла?

Знакомый голос. Я подняла голову, и мой шлем соскользнул назад так, что я прекрасно смогла разглядеть злое лицо Тена.

– Серьезно, Энджи!

От смущения мой пульс унялся.

– Ты правда собиралась ехать на велосипеде до самого дома?

– Что ты здесь делаешь? – Мой голос дрожал так же, как и ноги.

– Нельзя ездить на велосипеде пьяной!

Бросив свои вещи обратно в сумку, я облизнула губы.

– А я не пьяная.

– Ты совершенно права. Ты не пьяная, ты в хлам!

У меня в горле было сухо, как в пустыне.

– Я в порядке.

– Ты вообще не в порядке. У тебя кровь течет по ноге.

– Это всего лишь царапина.

– Царапины так сильно не кровоточат. – Голос Тена эхом доносился до меня и звучал везде, даже внутри моего тела.

– Как ты вообще узнал, где я? – пробормотала я.

На мгновение он замолк.

– Рей писала мне. Приглашала меня зайти.

Рей? Почему? У нее есть Харрисон… Если бы Тен пришел, стала бы она обжиматься с ним вместо Харрисона?

С глазами на мокром месте я выправила велосипед и покатила его прочь, когда Тен схватил руль.

– Энджи…

– Мне нужно домой.

– Я отвезу тебя домой.

– Я не могу оставить здесь свой велосипед.

– Мы положим его в машину.

– Я пойду домой пешком, – прошептала я срывающимся голосом.

Тен пробормотал что-то себе под нос, а потом сказал:

– Просто дай мне отвезти тебя домой. Это самое меньшее, что ты можешь сделать после… после того, как задала мне тот вопрос.

Да. Я не особо смутилась.

– Не знаю, зачем я это написала.

– Потому что ты была пьяна. – Он вырвал велосипед из моих липких рук, затем подкатил его к заднему сиденью своего внедорожника, пока я забиралась на пассажирское сиденье.

Мне было слишком стыдно смотреть на него, но не слишком стыдно согласиться на поездку. Тен опустил задние сиденья, затем положил на них мой велосипед. Он попытался закрыть багажник, но тот не закрывался. Он толкнул заднее колесо моего велосипеда, но дверь все еще не закрылась.

– Похоже, мы поедем с открытым багажником, – сказал Тен.

Я отстегнула шлем и положила его на колени. Холодный воздух ворвался в широко раскрытый багажник. Я вздрогнула. Тен включил обогреватель на полную мощность, затем мы тронулись. Я схватилась за руль велосипеда, чтобы он не выпал. Автомобиль запищал, оповещая водителя, что дверь открыта.

– В какую алкогольную игру вы играли? – спросил он.

Опустив взгляд, я сказала: «Я никогда не».

– Это смертельно опасная игра.

Я кивнула.

– В каком состоянии остальные?

– Пьяны.

– Может, мне стоит отвезти их по домам после того, как я тебя высажу?

– Сомневаюсь, что они готовы уйти.

Они наверняка сейчас все целуются.

Тен повернул направо.

– Я не тут живу.

Он не ответил, просто продолжил вести машину, пока мы не подъехали к круглосуточной заправке. Он сказал мне оставаться на месте. Что я и сделала. Не то чтобы я очень хотела выбраться отсюда. Я отпустила руль и сосредоточилась на наклейке, приклеенной к внутренней стороне шлема. Мне удалось совершить необычайный подвиг – отлепить ее! В этот момент открылась моя дверь.

– Покажи мне свою ногу, Энджи.

Я разинула рот.

Он встряхнул бутылочку с дезинфицирующим средством перед моим лицом.

– Твоя коленка. – Тен кивнул на мою ногу.

Я медленно вытащила свою раненую ногу из машины. Он вылил антисептик на мою рану, а я сомкнула челюсти от боли. Парень не останавливался, а холодный антисептик стекал по моей ноге.

Тен отдал мне бутылку, затем открыл пачку пластырей и приложил один к моей коже, давление и жар от его рук заставили меня забыть о травме.

– У них не было пластыря с принцессами?

Он фыркнул, но одарил меня кривой усмешкой. Взяв бутылку спирта из моих пальцев, он смочил горсть ватных шариков и поднес их к моему лицу.

В ужасе я нащупала кровь на щеках и лбу.

– Я что, поранила лицо?

– Только подбородок.

Я дотронулась до него, затем поднесла пальцы к глазам. У меня было как-то слишком много пальцев, и большинство из них оказались в крови.

Тен убрал мои руки и приложил ватку снизу к моему подбородку.

От резкой боли у меня перехватило дыхание. Он подул на ранку, и жечь начало в другом месте: меня беспокоила далеко не царапина.

Тен распаковал пластырь поменьше. Он прикладывал его к моему подбородку, а я смотрела на его длинные ресницы. Я побоялась заговорить с ним, он был так близко.

Побоялась, что он учует неприятный запах, исходящий от меня.

Побоялась сказать какую-нибудь глупость.

Я дождалась, пока он сложит все обратно в сумку и сядет в машину на водительское сиденье, а потом прошептала:

– Спасибо, что… заботишься обо мне. – Я снова схватилась за руль велосипеда.

Он пожал плечами, как будто не сделал ничего такого, чтобы заслужить мою благодарность, затем достал батончик мюсли и банку с парацетамолом, вытряхнул две таблетки мне на ладонь. Я проглотила их без воды. Он протянул мне батончик мюсли, но я положила его в шлем, так как была почти уверена, что все, что бы я съела, тут же нашло выход обратно.

Выезжая с парковки, он сказал:

– Тебе лучше поесть.

– Я правда не могу.

Тен включил радио. Один из тех ночных радиоэфиров, которые звучат одинаково. Басы из динамиков будто проникли внутрь меня. Волна тошноты захлестнула. Я оторвала руку от руля своего велосипеда, и, хотя машина была на ходу, я широко распахнула пассажирскую дверь как раз вовремя, чтобы меня вырвало наружу.

Тен ударил по тормозам с такой силой, что я чуть не улетела с места. Еще одна волна рвоты. Мой пульс сошел с ума, барабанил так дико, что пятна поплыли перед глазами. Я закрыла их.

Тен обхватил рукой мои распущенные волосы. Слезы унижения полились из моих сжатых век. Третья волна рвоты поднялась вверх по моему горлу и вырвалась изо рта. Я сжала губы, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы успокоить спазмы, но это не сработало. На этот раз ничего не вышло. Снова спазм. И снова ничего.

Во мне больше ничего не осталось.

Не осталось водки, но стыда было хоть отбавляй.

Капли пота выступили на моем пульсирующем лбу.

Тен отпустил мои волосы. Мне было невыносимо поворачиваться к нему, поэтому я закрыла дверь и уставилась на выключатель стеклоподъемника. Я то вижу, то не вижу его. Я осторожно провела рукой по глазам, и хотя мне было холодно, я опустила стекло.

– Я больше никогда не буду пить, – прошептала я.

– Все мы так говорим.

– С тобой бывало такое?

– Слишком много раз.

Я сосредоточилась на дыхании.

– Прости, что спросила, девственник ли ты.

Он не ответил.

Я зевала, пока машина скользила по одной дороге, потом по другой. Он вел машину медленно. Ветер мягко обдувал мое лицо, а тишина стала все более плотной, всепоглощающей, как тьма за окном автомобиля.

– Нет. – Я заморгала, глядя на него. Тен пожал плечами. – Не девственник.

Я хоть и потеряла много крови после падения с велосипеда, у меня, по-видимому, осталось еще достаточно. Она прилила к моим щекам, они буквально вспыхнули, и поскольку в машине горел свет, так как багажник все еще был открыт, я не смогла скрыть это.

Я снова развернулась к окну. Когда появился указатель на мою улицу, я тихо выдохнула.

– Я тоже.

Не знаю, почему я соврала… Может, чтобы он не думал, что я отсталая. Но это такая глупость. Быть девственницей не значит быть отсталой.

Я отсталая именно потому, что решила соврать.

Наверное, мне вообще надо перестать думать.

Тен остановил машину на подъездной дорожке. Дом из красного кирпича с белыми колоннами навис над нами, как грозный, осуждающий гигант.

– Я вытащу твой велосипед, – сказал он.

– Спасибо. – Я посмотрела на окно маминой спальни, ожидая увидеть ее разочарованный взгляд, но никто не посмотрел оттуда в ответ. Молясь, чтобы она уже спала, я вышла из машины. Когда мои ноги коснулись белого гравия, я вздрогнула и почти упала, но удержалась за машину.

Тен подлетел ко мне.

У меня кружилась голова, но проблема была в ноге. Ощущение было такое, будто кто-то режет ее ножом.

– Может, нам лучше поехать в больницу? Ты уверена, что у тебя нет сотрясения? – сказал Тен.

– Нет, это колено. – У меня было такое чувство, будто в желудке что-то урчит, но это наверняка мое воображение. Сомневаюсь, что внутри что-то осталось.

– Ты уверена?

Я медленно кивнула, стараясь не спровоцировать рвоту.

– Вот. Возьми меня за руку.

Хотя это было последнее, чего я хотела тогда, но мне пришлось схватить его за руку, чтобы не упасть.

– Моя сумка! – воскликнула я.

– Она у меня.

Я взяла ее у него и повесила на плечо, затем похромала вниз по тропинке, стараясь не слишком нагружать больную ногу.

– Как, черт возьми, я буду танцевать завтра?

– Я думаю, у моего дедушки есть запасные ходунки.

– Смешно, – ответила я, хотя мне стало интересно, действительно ли у Тена есть дедушка. Я так мало знаю о нем. Кроме того, что он больше не девственник. Надо было попросить его назвать мне его настоящую фамилию.

– Ты можешь пропустить занятие, и мы могли бы встретиться.

Я замерла.

– Ты бы хотел погулять со мной после всего, что произошло сегодня?

Он пожал плечами, когда мы поднимались по ступенькам крыльца. Как только мы добрались до входной двери, он отпустил меня.

– Ничего страшного. – Я рылась в сумке в поисках ключей. – Однажды Мона Стоун во время одного из своих концертов показала сумасшедший акробатический трюк на восьмом месяце беременности. Разбитое колено не должно меня останавливать.

Тен ничего не говорил некоторое время.

– Она, вероятно, надеялась потерять ребенка.

Мои пальцы застыли на пластиковом брелоке в виде пончика.

– Ты только что сказал ужасную вещь.

Тен опустил голову. Не говоря больше ни слова, он спустился по ступенькам и вернулся к машине. Я покачала головой, когда он отъехал, затем тихо вошла и на цыпочках поднялась в свою комнату. Мне нужно было принять душ, выпить побольше воды и почистить зубы, но эти три задачи требовали слишком много сил. Сил, которых у меня не осталось. Меня будто вырубили, я провалилась в глубокий сон, сон без сновидений.