Текст книги "Коннектография"

В войне цепей поставок у Америки много сильных лидеров, и все-таки она не выиграет. Кремниевая долина – богатый высокотехнологичный узел, Нью-Йорк – мировой финансовый центр, а Хьюстон – энергетический локомотив. И хотя экономическую географию Америки можно считать ценным активом, ее колоссальный масштаб прежде всего ответственность. Автомагистрали и мосты разрушаются, железные дороги слишком медленные или вовсе отсутствуют, широкополосный интернет неэффективен. Кроме того, есть еще «мягкая инфраструктура»: качество образования снижается, иммиграционная политика не обеспечивает притока достаточного количества талантов, между подключенными «счастливчиками» и не подключенными «неудачниками» экономическое неравенство усугубляется. Банки и компании отказываются инвестировать в депрессивные штаты и общины, вынуждая их создавать собственные кредитные союзы и кассы взаимопомощи.

Пропасть между ключевыми глобальными узлами и застоем «ржавого пояса» постоянно расширяется. Сейчас думать об Америке как о единой стране неправильно, ведь, по сути, американцы принадлежат (или нет) к совершенно разным глобальным цепям поставок. И дело не только в делении на «красные» и «синие» штаты[100]100
  Традиционно перед выборами штаты в США делятся на две части: «красные» – преимущественно сторонники Республиканской партии, а «синие» – Демократической. Прим. ред.


[Закрыть], а, скорее, в делении на урбанизированные и сельскохозяйственные регионы. Предпочтения избирателей в большей степени зависят от их профессиональной среды – заводской рабочий, учитель, консультант по управлению, банкир, фермер, – чем от географии.

Города с 3–8 миллионами жителей и разнообразной по отраслевому составу экономикой гораздо лучше справляются с экономическими потрясениями, чем небольшие моноотраслевые города вроде Детройта. Крупнейшие американские мегаполисы Нью-Йорк и Лос-Анджелес с наибольшей плотностью населения восстанавливаются после рецессий, волн преступности и промышленной конкуренции благодаря концентрации высокооплачиваемых талантов. Секрет их устойчивости к потрясениям – в масштабах, постоянном создании новых возможностей, перспективе карьерного роста и продвижении по цепочке добавленной ценности без необходимости покидать город. После мирового финансового кризиса Нью-Йорк стал центром высоких технологий, а некогда полуразрушенный район Плайя Виста в окрестностях Лос-Анджелеса – центром аэрокосмонавтики и массмедиа.

На крупные города приходится 85 процентов ВВП страны; один только Нью-Йорк генерирует 8 процентов ВВП. Однако пропасть между различными категориями населения внутри мегаполисов гораздо глубже, чем между крупными и остальными городами. Степень неравенства доходов населения Нью-Йорка столь же масштабна, сколь и в странах третьего мира. Мегаполис Даллас – Форт-Уэрт (один только аэропорт которого по размерам равен Манхэттену) – четвертая по численности населения городская агломерация и, как сетует его мэр Майкл Роулингс, «самый бедный богатый город» в стране[101]101
  https://www.facebook.com/photo.php?fbid=506922386075591.


[Закрыть]. Богатым городам свойственно расти даже на грани катастрофы. При мэре Раме Эмануэле Чикаго проводил активную кампанию по реструктуризации долга, но чрезмерные расходы из городского бюджета ухудшили экономическое положение штата, низведя его до последних мест в рейтинге пятидесяти американских штатов. В то же время повышение налогов для физических лиц и компаний могло в итоге заставить их покинуть город.

В результате Иллинойс пришел к выводу, что сегодня идея штата как политического, а не экономического образования – чистейший анахронизм. Как писал постоянный автор колонки в Chicago Tribune и эксперт по проблемам урбанизации Рихард Лонгворт, «штаты Среднего Запада бессмысленны как единицы местного управления»[102]102
  Richard C. Longworth, Caught in the Middle: America’s Heartland in the Age of Globalism (Bloomsbury, 2009).


[Закрыть]. Канзас-Сити расположен на территории двух штатов – Канзаса и Миссури, и их власти стремятся перетянуть компании на свою сторону через пограничную дорогу, разделяющую территории штатов, вместо того чтобы объединиться в борьбе с глобальной конкуренцией. Муниципалитеты штата Индиана тоже втянулись в ожесточенную борьбу за создание на своей территории низкооплачиваемых рабочих мест, подрывая усилия Индианаполиса стать высокодоходным технологическим центром.

Некоторые более мелкие города сумели удержаться на плаву за счет эффективной приватизации на своей территории. Например, порт города Корпус-Кристи первым в Америке получил в 1985 году лицензию от Министерства торговли на создание свободной экономической зоны, что превратило его в самоуправляемого частного субъекта, независимого от города, но с одноименным названием, на территории которого не взимаются никакие федеральные и городские налоги, а также налоги штата[103]103
  СЭЗ даны полномочия по выполнению многоцелевых функций – погрузки-выгрузки, хранения продуктов на складах и тому подобных, в то время как статус субзоны предоставляется отдельным компаниям.


[Закрыть]. После нескольких десятилетий использования в качестве основного пункта импорта нефти и почти нулевого экспорта порт стал ключевым центром экспорта сланцевой нефти из месторождения Eagle Ford, расположенного всего в 100 километрах[104]104
  С 2011 года отгрузка нефти из порта Корпуса-Кристи ежегодно удваивалась, достигнув 130 миллионов баррелей в 2013 году. Нефть вывозится на ряд нефтеперерабатывающих заводов, расположенных на побережье Персидского залива, и далее по всему миру.


[Закрыть]. В 2009 году Корпус-Кристи создал совместное предприятие с капиталом в 1 миллиард долларов по производству 500 тысяч тонн в год бесшовных труб для нефтяных и газовых скважин с компанией Tianjin Pipe, базирующейся в одном из ведущих портов Китая. Сегодня это крупнейшая китайская инвестиция на территории США, благодаря которой уже появились сотни рабочих мест в строительной отрасли и будет еще больше на самом предприятии после завершения строительства. Единственная проблема – нехватка квалифицированного персонала, умеющего говорить на мандаринском диалекте китайского языка с собственниками завода. Тем не менее способность быстро реагировать на растущий глобальный спрос на электроэнергию сделала Корпус-Кристи своего рода американским «золотым стандартом» того, как в кратчайшие сроки стать важным глобальным экономическим центром.

Не все города могут так быстро получить выгоду или финансирование на глобальном энергетическом рынке. Американские банки столь неохотно финансировали реконструкцию центра в Денвере, что городские власти обратились к канадским банкам. Однако чем больше средние города нуждаются в частном финансировании, тем больше напоминают СЭЗ, где все услуги, от обучения до обеспечения безопасности, передаются на аутсорсинг частным компаниям. В обмен на строительство новых стадионов, музеев и железных дорог в пределах делового центра Денвера компании получают налоговые льготы и специальные полномочия вводить дополнительную плату за все – от административных услуг для парков до платы за койко-место в медучреждениях. Штат Колорадо пошел по другому пути, легализовав употребление марихуаны в медицинских и развлекательных целях, за что взимает высокий налог и направляет вырученные средства на антинаркотические мероприятия.

Еще более глубокая ирония кроется в том, что корпоративизация Денвера демонстрирует перспективы американской политики. Как правило, мэры американских городов – представители Демократической партии. Даллас, Хьюстон и Остин считаются «синими» демократическими городами, окруженными «красным» Техасом, но на референдумах по вопросам финансирования объектов социальной инфраструктуры, управляемых частными компаниями, они неизменно голосуют как республиканцы. В 2015 году Даллас даже продал за 500 тысяч долларов права на название и логотип города страховой компании, занимающейся страхованием очистных систем. В результате сбитые с толку (и злые) горожане начали получать корпоративную рекламную рассылку, внешне напоминающую официальные письма от городской администрации. Надпартийный консенсус в США действительно предлагает забыть на время о разногласиях ради конкретного результата, но насколько подобные действия приемлемы с точки зрения общественности?

Децентрализация Америки в самоуправляемые анклавы различных видов и размеров будет продолжаться, а значит, ей нужно учиться у других государств, сумевших стать чем-то большим, чем сумма своих частей. В немецких городах тоже отличные футбольные стадионы, но не за счет приватизации коммунальных услуг. У каждого города есть генеральный экономический план, совместно разработанный правительственными чиновниками, бизнесменами и образовательными учреждениями в целях постоянного уточнения торговой и инвестиционной стратегии, подготовки рабочей силы для использования новейших технологий и глобальных возможностей. Именно поэтому Китай стремится больше подражать Германии, чем США, за сочетание экономически устойчивых центров, инфраструктуры мирового класса, высококонкурентных товаров и социально ориентированной политики. В Германии больше миллионеров (и миллиардеров) на душу населения, чем в любой другой стране мира, но меньше расслоение общества по уровню дохода, чем в других промышленно развитых странах. В Германии, так же как в Южной Корее и Японии, есть то, чего нет в США, – политики, направленной на единство страны, несмотря на конкуренцию городов в ходе децентрализации. Название налога, позволившего за двадцать пять лет довести инфраструктуру Восточной Германии до уровня (и даже выше) Западной Германии, говорит само за себя – Solidaritätszuschlag (налог солидарности).

Именно солидарности не хватает Америке, где богатые города и штаты скорее предпочтут потратить деньги на себя, чем с кем-то поделиться[105]105
  Венчурный инвестор миллиардер Тим Дрейпер обратился с петицией о разделении Калифорнии на шесть штатов, чтобы, с одной стороны, увеличить представительство региона в Вашингтоне, а с другой – снизить нагрузку на Кремниевую долину.


[Закрыть]. Движение Data.gov, которое добивается от федерального правительства большей отзывчивости и эффективности, побуждает Нью-Йорк и Лос-Анджелес точно выяснять, куда идут и как расходуются их налоги. В результате Калифорния, Техас, Нью-Йорк и другие штаты стараются сохранить у себя то, что имеют, и сами выстраивают международные связи, оставляя Вашингтону проблемы дотационных территорий, таких как Южная Дакота, Аризона, Нью-Мексико, Луизиана, Алабама и Мэн – самых больших по площади, малонаселенных или экономически бедных, причем независимо от партийных предпочтений[106]106
  В то же время Вашингтон использует федеральные гранты на строительство автодорог как средство шантажа, чтобы навязать введение не связанных с ними нормативных актов, таких как возраст для покупки алкоголя и взносы на Medicare. См. Richard A. Epstein and Mario Loyola, “The United State of America,” Atlantic, July 31, 2014.


[Закрыть].

Постепенно вырисовывается новая карта Америки, формируемая под влиянием функциональных торговых связей и линий движения талантов, а не границ штатов. По мнению урбаниста Джоэла Коткина, Америка напоминает не столько пятьдесят объединенных в единую страну штатов, сколько семь разных государств (с центрами в Сан-Франциско, Далласе, Хьюстоне, Чикаго, Вашингтоне, Денвере и Атланте) и три независимых города (Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Майами). Каждый – центр региональной экономики, будь то нефтедобыча, сельское хозяйство, промышленность или высокие технологии. Города-государства имеют глобальную демографию, экономику и связанность. Географы-урбанисты прогнозируют возникновение еще нескольких агломераций, в частности: Солнечный коридор Аризоны – от Финикса до Тусона, пояс Каскадия – от Портленда через Сиэтл в Ванкувер, предгорная атлантическая группа – от Атланты до Шарлотты. Карта американских функциональных агломераций показывает истинную ситуацию в стране и пути ее улучшения за счет повышения степени связанности[107]107
  Хиллари Клинтон называла это «гибким федерализмом», который усиливает и соединяет общины.


[Закрыть].

Так что же происходит с Детройтом? Нет единого рецепта возрождения (или выживания) городов. Лояльные Детройту миллиардеры, такие как Дэн Гилберт из компании Quicken Loans, выкупили офисные помещения в центре города, финансировали проект развития легкорельсового транспорта и реставрацию жилья и промышленных объектов, что несколько обновило потрепанный городской центр, сделав его аккуратным и пригодным для проживания той части коренного населения, которое отказалось покидать город, хоть он и утратил былое величие. Есть и более радикальные предложения по восстановлению первоначального облика города, которые вдохнули бы в него вторую жизнь: превратить его в безналоговую зону и ввести на территории Детройта специальную визу для трудолюбивых иммигрантов из Латинской Америки и Азии или передать Детройт Канаде, которая и так гораздо больше перечисляет в городской бюджет, чем США.

В десятках других городов, погрязших в долгах и не имеющих дееспособной бизнес-модели, тоже едва теплится жизнь. Налоговый пресс превращает социальные пособия из муниципальных фондов в лучшем случае в жест доброй воли. Во многих городах расслоение населения по уровню доходов и национальному составу превращает их в пороховую бочку, чему яркий пример – Фергюсон в 2014 году[108]108
  Имеются в виду беспорядки, начавшиеся в городе после того, как белокожий полицейский застрелил безоружного чернокожего парня. Прим. ред.


[Закрыть]. Эти регионы настолько бедны и разобщены, что к ним следовало бы относиться так же, как к развивающимся странам[109]109
  Chris Benner and Manuel Pastor, “Buddy, Can You Spare Some Time? Social Inclusion and Sustained Prosperity in America’s Metropolitan Regions/Working Paper,” MacArthur Foundation Network on Building Resilient Regions, May 31, 2013.


[Закрыть]. Помощь Вашингтона на содержание полицейских офицеров и общественных автобусов, выпуск облигаций для покрытия пенсионных выплат, предоставление налоговых вычетов на инвестиции, создание рабочих мест и коммерческих стартапов носит эпизодический характер. Но появление нескольких рабочих мест не означает устойчивую экономическую стратегию, в отличие от инвестиций в модернизацию инфраструктуры и конкурентные отрасли промышленности. Например, Детройт достиг пика развития как центр производства автомобилей, но его недогруженные мощности можно легко перепрофилировать на производство транспортного оборудования и систем, а также высокоскоростных вагонов. Сегодня в солнечной энергетике США занято более 200 тысяч человек, а объем продаж отрасли ежегодно растет на 20 процентов. Министерство торговли в рамках программы SelectUSA направляет делегации во все уголки мира, от Польши до Индонезии, чтобы привлечь инвестиции в благоприятные для бизнеса американские города. Они предпринимают отчаянные, но крайне недофинансированные усилия, чтобы добиться того, что раньше было само собой разумеющимся, – сделать Америку самым привлекательным местом для инвестиций в мире.

Америка нуждается в крупномасштабной стратегии занятости населения, основанной на стимулировании работников овладевать новыми навыками и переезжать в регионы, где они востребованы. Как утверждают авторы исследования в Кливленде, «миграция – это экономическое развитие». Город предлагает стимулы для создания технических стартапов и пытается заманить специалистов из Остина и Сиэтла. Питтсбург – пример феномена сокращения численности населения из-за спада промышленного производства и параллельного роста доходов в таких отраслях, как разработка программного обеспечения, биотехнологии и создание новых материалов. Квалифицированных инженеров можно найти в западном Мичигане, где такие компании, как Gentex, производят не машины или запчасти к самолетам, а оптические продукты со встроенной электроникой и сенсорами, то есть сегмент цепи поставок, пока технически слишком сложный для Китая.

Возможно, часть американских рабочих мест перекочует в Азию, но США пока в состоянии привлечь потоки капитала, идущие в обратном направлении. Китай экспортирует не просто продукты, а капитал и трудовые ресурсы. Банк развития Китая выделил около 2 миллиардов долларов на инвестиции в крупнейшего в США застройщика жилья компанию Lennar для финансирования двух долгосрочных проектов по строительству недвижимости в Сан-Франциско («Остров сокровищ» и верфь Хантерс-Пойнт), которые создадут тысячи рабочих мест на строительстве более 20 тысяч домов, а также офисных и торговых помещений. Сан-Франциско опять может стать доступным – по иронии судьбы, благодаря китайским деньгам, превратившим Сан-Франциско (и Нью-Йорк), наряду с высокими технологиями и финансовыми ресурсами, в средоточие богатейших людей мира наподобие Лондона.

В целом китайские компании инвестируют в различные проекты в американских городах до 13 миллиардов долларов в год. Проиграв в борьбе за стекольную промышленность Китаю, Толидо (штат Огайо), некогда известный как «Стеклянный город Америки», начал приглашать китайских бизнесменов в отели и на предприятия, наладил партнерские отношения с университетами и художественными выставками, подчеркивая более низкий уровень цен по сравнению с Чикаго, позиционирующим себя как самый благоприятный для развития китайского бизнеса город. Китай также приступил к разработке межгосударственных планов по созданию СЭЗ по аналогии с Шэньчженем – для размещения финальных сборочных операций своих промышленных цепей поставок на территории США во избежание налогов на импорт. Компания Sinomach предложила создать технологическую зону площадью 130 квадратных километров возле аэропорта Бойсе с производственными мощностями и жильем для рабочих. В дальнейшем такие китайские коммерческие плацдармы станут обычным явлением в Америке, и многие штаты будут им рады. Как говорит губернатор штата Айдахо Брэд Литтл, «Азия там, где деньги»[110]110
  Henry Zhang, “China to Build Cities and Economic Zones in Michigan and Idaho,” Policy Mic, May 20, 2012.


[Закрыть].

Но Азия еще и там, где люди. Финансовый кризис, резкий рост долгов за образование в совокупности со многими другими факторами превратили Америку в страну меньших по размерам домохозяйств, нуждающуюся в притоке иммигрантов для работы практически в любом секторе экономики, от ухода за пожилыми людьми до высокотехнологичных стартапов. Китайские граждане, боясь надувания пузыря недвижимости в Китае и жестких антикоррупционных преследований, покупают больше домов в США, чем граждане любой другой страны, даже Канады. Они – самая многочисленная группа инвесторов по программе EB-5, согласно которой грин-карты предоставляются лицам, инвестировавшим от 500 тысяч долларов в одобренные (но не гарантированные) федеральным правительством проекты[111]111
  Китайские инвестиции в размере примерно 22 миллиардов долларов в год до сих пор составляют около половины общей суммы инвестиций по программе EB-5. Как и китайцы, инвесторы из Мексики, Нигерии, Франции и Кореи вложили по миллиону долларов каждый в застройщика из Хьюстона, чтобы тот построил для них роскошный кондоминиум, строительство которого создаст около тысячи рабочих мест.


[Закрыть]. Центры EB-5 созданы по всему югу США, включая Луизиану, Миссисипи и другие депрессивные штаты, чтобы привлечь иностранные средства для их развития. Инвесторы редко проверяют ценность активов, которые открыли им дорогу в США: все, что им нужно, – это американский паспорт, особенно для второго, еще не рожденного ребенка[112]112
  Хотя политика «одна семья – один ребенок» официально отменена в 2015 году, китайские семьи выстраивались в очередь и платили 120 тысяч долларов, чтобы суррогатные матери из Калифорнии выносили им ребенка.


[Закрыть].

Тем не менее именно в Канаду едут самые обеспеченные китайцы, причем количество желающих в десять раз больше, чем на въезд в США: шесть тысяч заявок китайцев на участие в программе EB-5 против примерно 60 тысяч заявок на участие в программе инвесторов-иммигрантов Канады[113]113
  Это почти вдвое превышает численность китайцев, участвующих в аналогичных программах Австралии, Британии и США вместе взятых.


[Закрыть]. Канада ставит довольно жесткие условия – 1,6 миллиона долларов инвестиций на семью или миллион долларов инвестиций в канадский фонд высокотехнологичных стартапов за каждую визу. Правительство Британской Колумбии также предлагает номинированные в юанях облигации для укрепления финансовых связей с материковым Китаем. «Хонгкувер», как многие сейчас называют Ванкувер, – основной порт назначения для китайских yacht people (более обеспеченный класс мигрантов, чем азиатские boat people[114]114
  Беженцы из Юго-Восточной Азии, приплывшие на лодках. Прим. ред.


[Закрыть] в XX веке). Они накрутили цены на недвижимость до заоблачных высот, вытеснив коренных жителей в пригороды. В итоге виды Ванкувера, как и его архитектурный облик, скоро будут напоминать Гонконг, а не Торонто. Как гласит китайская поговорка, «у умного кролика по меньшей мере три норы для жизни».

«Азиатизация» Западного побережья олицетворят собой нарастающие потоки капитала и трудовых ресурсов через самый широкий океан на Земле. Только жесткие меры Китая в отношении бегства капитала и иммиграционные ограничения Канады и Америки способны сдержать эти тенденции. Но либерализация валютного рынка в Китае упростит вывод финансовых ресурсов из страны, а китайский паспорт повсюду встречает просто королевский прием: красный – это новый зеленый цвет.

На протяжении веков крупнейшие месторождения природных ресурсов привлекали искателей лучшей жизни. Сегодня Форт Мак-Мюррей в провинции Альберта (Канада) – один из тех городов, куда мигранты стекались в надежде быстро разбогатеть на волне новой «нефтяной лихорадки» в Северной Америке. Канада начала серьезную разведку нефтяных песков (их территория больше Великобритании) только после нефтяного эмбарго стран ОПЕК в 1973 году. Внезапно Форт Мак-Мюррей впервые в полной мере ощутил себя городом, а его население более чем утроилось к 1980 году, а за последнее десятилетие уже достигло 80 тысяч человек.

Но это только по официальным данным. Мир мобильных трудовых ресурсов, который обычно связывают с филиппинцами и пакистанцами в Дубае, пришел и в Мак-Мюррей, где за городской чертой на земле нефтяных компаний в трейлерах поселилось 50 тысяч человек, работающих от рассвета до заката буровиками, электриками, водителями грузовиков, официантами, барменами, проститутками и много кем еще, чтобы поддерживать высокий уровень добычи нефти – даже в морозные зимы[115]115
  Город-аналог Форта Мак-Мюррей в Южном полушарии – Ринкон де Лос Саусес, расположенный неподалеку от гигантского сланцевого месторождения Вака Муэрта, принадлежащего Аргентине, тоже постепенно преобразуется в глобальный газовый узел с соответствующим ростом населения и потребления спиртных напитков.


[Закрыть]. Падение цен на нефть несколько замедлило темпы роста Форта, но не изменило направления его развития. Сегодня это новый Дикий Запад, но через некоторое время он окультурится, его население осядет и обустроится, появятся закрытые коттеджные комплексы, крупный аэропорт и прочие преимущества крупного глобального звена в цепи поставок.

Форт Мак-Мюррей стал примером того, как Западная Канада с ее нефтяными песками, поташем, алмазными месторождениями и прочими минеральными ресурсами постепенно отбирает у востока статус экономического центра страны. (Еще севернее расположен центр добычи алмазов Йеллоунайф, где средний доход на душу населения составляет 100 тысяч долларов в год.) Канада смещается на запад: сначала восточные районы провинции Онтарио были более густонаселенными, а сейчас западные. Юкон, Альберта, Саскачеван, Манитоба и Британская Колумбия получают все больше мест в парламенте страны. Премьер-министр Канады в 2006–2015 годах Стивен Харпер родом из Альберты, поэтому вряд ли кто-то удивится, если мусульманин Нахид Ненши, мэр Калгари индийско-танзанийского происхождения, тоже однажды займет этот пост.

Американцы должны выучить названия этих больших канадских провинций, поскольку именно они станут для нее в будущем источником питьевой воды. Демографическая, сельскохозяйственная и ирригационная система Америки становится все более уязвимой, особенно в таких быстрорастущих юго-западных штатах, как Аризона и Невада, ведь до них уже докатилась волна пенсионеров и мигрантов «из ржавого в солнечный пояс». В Финиксе уже более четырех миллионов жителей, и, как и другие развивающиеся города вроде Лас-Вегаса, Скоттсдейла и даже Нижней Калифорнии в Мексике, он зависит от воды из реки Колорадо. Больше всего воды потребляет вечно жаждущая Калифорния, где постоянные засухи в сочетании с недостатком воды в водохранилищах нанесли непоправимый ущерб сельскому хозяйству, за исключением выращивание фруктов и орехов. Тем не менее население Калифорнии растет, а дефицитная вода все чаще используется для борьбы с бушующими лесными пожарами, усугубляемыми засухой. Площадь близлежащего озера Мид (созданного плотиной Гувера) уменьшилась до рекордного минимума, что вынудило ввести нормы потребления воды для 20 миллионов человек. «Без озера Мид не было бы Лас-Вегаса», – поясняет представитель городской администрации[116]116
  Ben Tracy, “Lake Mead is Shrinking – and with it Las Vegas’ water supply,” CBS News, Jan. 30, 2014.


[Закрыть].

Когда озеро Мид все же высохнет, даже крупных поставок бутилированной воды в Америку из Канады будет недостаточно. Вода действительно может стать «нефтью XXI века», но Канада пока не спешит рассматривать ее с таких позиций, опасаясь превратить в товар столь редкий ресурс. Соглашением о Великих озерах, подписанным в 2008 году восемью американскими штатами и двумя канадскими провинциями, запрещается любой водоотвод из Великих озер, что оставляет такой некогда богатый водой город, как Уокешо (Висконсин), наедине с обостряющейся проблемой водного кризиса по мере роста населения и развития промышленности. Трудно представить, как бы без канадской воды США производили третью часть мирового экспорта зерна и соевых бобов, особенно если учесть, что щедрое субсидирование производства зерна в США привело к быстрому истощению водоносного горизонта Огаллала, обеспечивающего одну треть воды ирригационных систем Великих равнин, и его одновременному заражению пестицидами; а американские города продолжают распределять воду в зависимости от потребности, вместо того чтобы взимать за нее плату в зависимости от потребления. Даже два десятка опреснительных заводов, строящихся между Калифорнией и Флоридой, не устранят разрыв между растущей потребностью в питьевой воде и ее наличием.

Пришло время вернуться к проекту известного канадского инженера Томаса Киранса Great Recycling and Northern Development (GRAND) и нереализованному в 1970-х годах Североамериканскому водному и энергетическому альянсу (NAWAPA). Оба основаны на нидерландском и китайском опыте использования защитных дамб и каналов и предлагают захватить речной сток еще на канадской территории Юкон и у Гудзонова залива и направить в 1600-километровую долину Скалистых гор и Великих озер в систему искусственных водоемов и межбассейновых каналов, которая могла бы восстановить водоносный горизонт «Огаллала» и сбрасывать воды в реку Колорадо. Поскольку в течение ближайших двадцати лет оставшиеся ледники в национальном парке «Глейшер» в штате Монтана растают, отвод образовавшихся вод будет очень важен для предотвращения наводнений и позволит транспортировать больше воды в южные регионы.

Эти проекты – гидрологический эквивалент сети федеральных скоростных автомагистралей как по масштабу, так и по стоимости. США станут «гидравлической цивилизацией» (этот термин придумал Джозеф Нидхэм для описания древнекитайских методов строительства каналов и акведуков) в результате строительства водопроводов подобно нефтепроводам для снабжения водой Техаса и Аризоны, а, возможно, даже Джорджии и Флориды, где быстрое истощение грунтовых вод приводит к засолению почв. NAWAPA даже предполагает применение ядерных взрывов для прокладки подземных каналов и создания водохранилищ, а также строительство атомных электростанций для перекачки воды через континент. Поскольку массовая урбанизация влечет за собой острую нехватку пресной воды, трудно представить более разумное использование атомной электроэнергии и ядерного оружия в наше время.

Водоснабжение – новейшая причина, по которой североамериканцы начинают рассматривать свой континент прежде всего с геологической, а уже потом с национальной точки зрения. Еще одна причина – электроснабжение. После масштабного отключения электроэнергии в 2003 году, погрузившего во тьму весь Северо-Западный регион от Торонто до Балтимора, канадские компании развертывают подводные и подземные линии электропередач для доставки электроэнергии гидро– и ветряных электростанций Квебека в Новую Англию. Границу США и Канады уже пересекают около трех десятков нефте– и газопроводов, и еще десятки предлагается построить, в частности самый спорный проект – трубопровод Keystone XL компании TransCanada Corporation, который соединил бы провинцию Альберта через штат Небраска с Техасом и обеспечил дополнительные объемы поставок нефти для США, а также расширил возможности транспортировки сланцевой нефти из месторождений Южной Дакоты на юг и обеспечил экспорт канадской нефти через Атлантический океан из нефтеналивных терминалов Порт-Артура, уже обогнавшего Лос-Анджелес и Нью-Йорк по загруженности. Взаимосвязанность выгодна независимо от цены на электроэнергию: крупнейший оператор трубопроводов на континенте компания Kinder Morgan создала объединенную империю транспортировки нефти, газа и складских мощностей и оценивается сегодня в более чем 150 миллиардов долларов.

Подобно тому как каждый гражданин Саудовской Аравии гордится нефтяным месторождением Гавар, по-прежнему остающимся крупнейшим в мире, американцы предусмотрительно изучают географию сланцевых образований – Игл-Форд в Техасе, Permian между Техасом и Нью-Мексико, Баккен в Монтане и Северной Дакоте в США, Саскачеван и Манитоба в Канаде. Хотя законодательство этих стран разнится, политические границы по 49-й параллели, отделяющие США от Канады, значат гораздо меньше, чем объемы производства нефти и газа, которые их объединяют.