Текст книги "Возьми меня с собой"

Глава 18

Дженни сидела на скамейке в небольшом, укрытом от посторонних глаз саду особняка на Чипсайде и с наслаждением вдыхала ароматы ранней весны.

На прошлой неделе сэр Майлз уехал в деревню, чему Дженни была несказанно рада. Дженни давно надеялась зажить своим домом, но Карл не торопился избавить ее от ненавистного соседства и столь же ненавистного статуса. То ли потому, что хотел досадить давнему недругу, заставляя его постоянно терпеть танталовы муки (чувства и мучения Дженни в расчет не принимались), то ли не хотел злить Барбару Палмер, раскрывая инкогнито. Так или иначе, собственного жилья у Дженни так и не появилось, хотя отношения с королем успешно развивались. Как обычно, встречаясь с Карлом, Дженни забывала о его многочисленных изменах, но доброхоты ей напоминали то об одном приключении короля, то о другом, и во всех этих аферах зачастую фигурировали женщины весьма сомнительной репутации.

Дженни, в последний раз вдохнув горьковатый аромат гиацинтов, поднялась со скамьи. Почему, приходя в сад, она неизменно вспоминала о Карле? Не потому ли, что здесь они повстречались в ту ночь, когда Карл, простите, Уильям Джексон, пришел ей на помощь? Всю зиму они наслаждались обществом друг друга. Карл был неизменно ласков и нежен, но когда Дженни посмела заикнуться о том, о чем говорил весь Лондон, он лишь посмеялся. Если верить всему, что говорят люди, надо поверить и в то, что ниже пояса он конь, а не человек.

В январе они с Карлом катались на коньках по замерзшему пруду в дворцовом саду – он терпеливо учил ее искусству, которым овладел за годы изгнания в Голландии. Он целовал ее, чтобы сгладить боль падений, и их видели многие придворные, которые вместе с ними предавались тем же забавам. Пару раз она вместе с Карлом появилась в театре. Дженни сидела в королевской ложе, к явному неудовольствию леди Каслмейн. Карл даже представил Дженни своему брату Якову, герцогу Йоркскому, на одном официальном приеме.

Уроки верховой езды сменяли уроки танцев – Карл проявлял заботу о том, чтобы Дженни выглядела вполне светской дамой. Овладеть навыками правильной посадки оказалось куда сложнее, чем гарцевать перед публикой в Саутуорке. Дженни, на зависть придворным красавицам, получила от короля в подарок красивый костюм для верховой езды – копию мужского. Одетая в плотно прилегающий красный шерстяной камзол и шляпу с плюмажем, Дженни как-то раз даже выезжала покататься верхом в Сент-Джеймс-парке в сопровождении короля и герцога Йоркского.

И все же при этом Дженни не была уверена в Карле, как и осенью, когда их знакомство только начиналось.

Дженни старалась быть прилежной ученицей, хотя и понимала: королю все равно, знакома она с придворным этикетом или нет. Карл не был излишне взыскателен и требовал от своих женщин немногого – хорошая фигура и симпатичное лицо, а ума ровно столько, чтобы смеялась его шуткам. Все роскошные наряды и такие премудрости, как катание на коньках, танцы, верховая езда и прочее, – все это он оплачивал лишь для того, чтобы Дженни не освистал свет. Она и не обманывалась на свой счет. Ее приглашали по самым различным поводам как официальную любовницу сэра Майлза и как возможную возлюбленную короля, но не ради ее самой. Дженни Данн просто не существовало в природе! Она была приложением к наделенному властью мужчине, его украшением, не более.

Король никогда не обсуждал с ней дела государства. О текущих событиях она узнавала из уличных сплетен или развешанных по городу листовок. После нескольких неудачных попыток заговорить о его отношениях с Барбарой Палмер и прочими Карл дал ей понять, что эту тему считает запретной, и Дженни решила прикусить язык, боясь вызвать неудовольствие короля. Ее настоящее положение было весьма шатким: многие считали ее королевской возлюбленной, но этот статус не был официальным. Карл клялся ей в любви и в то же время постоянно ей изменял. Слишком поздно Дженни поняла, что целиком зависит от прихоти мужчины, и это существование было ей совсем не по вкусу.

Еще до конца недели она получила неожиданное приглашение на бега в Ньюмаркете – первые бега в этом сезоне. Его величество на неделю был готов забыть обо всех печалях, что омрачали его правление – от нависшей над королевством угрозы войны до нависшей над ним угрозы узурпации власти, – и отдаться безудержному веселью. Несмотря на тревожные вести с моря, несмотря на пустую казну, двор пребывал в настроении приподнятом и беспечно веселом. Король много лет провел в бедности и теперь как ребенок радовался дорогостоящим забавам. Карл предпочитал топить проблемы в море веселья. Чем развязнее вели себя кавалеры и их пышнотелые веселые спутницы, тем более благоволил к ним король.

Вся эта честная компания с женами, любовницами и прочими домочадцами отправилась в Ньюмаркет, взяв с собой провизии и выпивки столько, сколько могло бы хватить на целую армию.

Дженни впервые оказалась на бегах и была захвачена как самим зрелищем, так и общим весельем.

Король ставил, не скупясь, на своих фаворитов. Будучи уверен в своей удаче, он решился заключить пари с неким джентльменом, недавно приехавшим из Ирландии в надежде выиграть серебряный кубок – главный приз на бегах. Его ухоженные породистые кони вызывали у толпы восхищение. Но и в распоряжении короля находились лучшие жеребцы королевских конюшен. Бега обещали стать впечатляющим зрелищем.

В этот теплый весенний денек, напоенный запахом травы и распускающихся листьев, Дженни сидела на трибуне вместе с королем и его компанией. Жокеи, одетые в яркие шелка, служили прекрасным дополнением к гладким, накрытым цветными попонами лошадям с лоснящейся шкурой. Жокеи казались крошечными на фоне своих питомцев, самых лучших в мире животных и самых резвых. Придворные делали ставки. Никто не скупился.

– Ставь на серого, моя радость, – посоветовал Дженни король, поменявшись местами с Майлзом, чтобы сесть рядом с ней.

Дженни последовала его совету и выиграла двадцать гиней. Дженни положила монеты в кожаный мешочек, пришитый к поясу ее пышного атласного платья. Платье было сшито самой тетей Пэт – со вкусом у госпожи Пэт Данн все было в полном порядке, и Дженни всегда одевалась по крайней мере не хуже других. Несмотря на то что Дженни регулярно делала заказы у своих родственников, отношения между ними так до конца и не восстановились.

Теплое солнышко припекало сквозь бархатную накидку на плечах. Дженни с удивлением, почувствовала, как рука Карла, скользнув под накидку, легла ей на грудь, нежно сжав ее.

– Не подавай вида, – шепнул он, лаская губами мочку ее уха. – Пусть это останется нашим секретом. Ты пожелаешь мне удачи, милая? Скоро мне соревноваться с лордом Россом, проклятие на его душу – он великолепно разбирается в лошадях. Тот серый, что принес тебе двадцать гиней, принадлежит ему, но это ненадолго. Еще до конца дня он достанется мне…

– Конечно, ваше величество, я желаю вам удачи, – польщенная неожиданным вниманием Карла, сказала Дженни. – И ваши лошади – самые лучшие в королевстве, так что равных вам нет.

– Но Ирландия – дело другое. Ты ведь ничего не знаешь про эту страну? – Карл со смехом обнял Дженни за талию. – Ты хорошая девочка и греешь мне сердце. Пожалуй, пропущу-ка я сегодня бал у лорда Эмсли и вернусь сюда.

Дженни задумалась. Гостьей бала была Барбара Палмер. Неужели свершилось и Карл сделал выбор в ее, Дженни, пользу?

– Я вас правильно поняла, ваше величество? – прошептала она, согревая дыханием его худую щеку.

– Абсолютно верно, – ответил он, улыбаясь своими бархатными черными глазами.

Столь приятную беседу пришлось прервать – разодетые в пух и прах придворные, только что сделавшие ставки в паддоке, возвращались, шутя и смеясь. Карла хлопали по спине, подбадривали, а то и подтрунивали. Другой монарх мог бы и покарать подданных за такую фамильярность, но Карл лишь посмеивался и шутил. В плотном кольце друзей и льстивых нахлебников веселый король отправился к отгороженному загону для лошадей – вот-вот должен начаться решающий заезд.

Все вокруг было зелено, трава, щедро напоенная дождями, наливалась изумрудным соком. После кратковременной прохлады вскоре, как это заведено в природе, ярко светило солнце. Увы, в том, что касалось солнца ее души – короля и любовника в одном лице, – Дженни была лишена подобной уверенности. Что принесет ей новый сезон? Карл не делал ее ближе и не гнал прочь, сохраняя статус-кво, «ни мира, ни войны». Сегодня он назвал ее хорошей девочкой, явно давая понять, что он желает ее, но завтра он с той же многообещающей улыбкой будет говорить те же слова другой «хорошей девочке», напрочь забыв об одинокой обитательнице дома Майлза Рассела.

– Вот они, началось!

Дженни вздрогнула, очнувшись от невеселых мыслей. Вытянув шею, она увидела двух всадников, буквально летевших по беговой дорожке. Король скакал впереди – верхом на могучем черном жеребце, отливавшем синевой на солнце. Всадник и конь слились в одно стремительное целое – мускулы напряжены, помыслы едины, едина воля, – оба устремлены к победе. Медленно и неотвратимо противник настигал короля. Серый уже дышал черному коню в хвост, оба всадника потеряли шляпы – их сорвал ветер. Кони мчались во весь опор.

Дженни затаила дыхание – оба всадника правили не хуже профессиональных жокеев и уже приближались к финишу. У Дженни по спине пробежал холодок. До сих пор внимание ее было приковано к Карлу, но сейчас, когда серый грозился опередить черного, ирландский лорд напомнил ей Кита. Осанка, цвет волос… Боль отравленной иглой пронзила сердце. Наверное, время должно было излечить ее, успокоить, но нет.

Оба всадника уже пересекли финишную черту, а Дженни так и не поняла, кто сделал это первым. Трибуны взорвались криками, и только тогда Дженни узнала, что победил не король. Она видела, как Карл подошел к сопернику и похлопал его по плечу. Потом короля окружили придворные, и он скрылся из вида.

Дженни закрыла глаза. Сердце ее колотилось как бешеное. Она сейчас многое бы отдала, чтобы оказаться отсюда подальше. Словно пьяная, спускалась она с трибуны. В горле пересохло, но кружка холодного эля вернула ее к жизни. Никто не задерживался подле нее, и кавалеры, и их дамы, поздоровавшись, спешили мимо – до сих пор не было понятно, с кем она делит постель, и никто не понимал, как следует с ней держаться. Кроме того, леди Каслмейн в упор ее не замечала, а признание первой леди королевства многое значило для подданных Карла.

Между тем Дженни заметила, что к ней направляется сэр Майлз в сопровождении друзей. Меньше всего Дженни хотелось разыгрывать перед ними роль любящей женщины, и посему она поспешила затеряться в толпе.

Несколько дам, собравшись у края трибуны, хихикая, обсуждали последние сплетни. Увидев Дженни, все вежливо заулыбались, хотя никто не пригласил ее поддержать разговор, и стоило ей повернуться к ним спиной, как дружеского расположения как не бывало, а новым объектом ехидных насмешек стала она сама.

К концу бегов стало довольно прохладно, как это часто бывает в марте, поднялся ветер и согнал большинство зрителей с трибун. Несколько минут назад Карл поманил Дженни к себе, но, поскольку он был не один, она не решилась подойти к нему. Дожидаясь, пока Карл освободится, Дженни оставалась на трибуне, но ей становилось все холоднее, и она медленно пошла вниз.

– Дженни! Матерь Божья! Это ты!

Знакомый хрипловатый голос чуть не лишил ее чувств. Побледнев, Дженни оглянулась.

– Кит! – только и сумела промолвить она.

Кит оглянулся и, убедившись, что их никто не подслушивает, подошел ближе.

– Ты знала, что это я?

– Ты о чем? – тупо переспросила она.

– Я о том заезде, где мы соревновались с Карлом.

– Тебя называли лордом Россом.

– Это я и есть.

– Из Ирландии?

– Да. Помнишь, я рассказывал тебе о наследстве, которое надеялся получить. Ну вот, слава Богу, все так и вышло – и как раз тогда, когда мне позарез нужны были деньги.

Они смотрели друг на друга, жадно выискивая в знакомых чертах глубоко скрытые чувства.

– Надеюсь, с вами все в порядке, лорд Росс, – придя наконец в себя, с холодной вежливостью выдавила Дженни. Она отступила, он сделал шаг к ней.

– Господи, это все, что ты можешь мне сказать?

– А что я должна говорить?

– Черт возьми, ты должна хотя бы извиниться! Как сквозь землю провалилась! Ты даже не удосужилась ответить на мое письмо!

– Какое письмо? Конечно, сейчас можно придумать все, что угодно, но не стоит тратить слов впустую, лорд Росс. Я теперь гораздо мудрее, чем раньше. Все это уже не важно.

– Не важно! – воскликнул он, хватая ее за руку. – Я так не считаю. И ты ответишь мне за все, даже если это будет наша последняя встреча! Я узнаю, что у тебя на сердце!

– Ничего у меня к тебе не осталось!

– Ты лжешь!

– Если кто и лжет, так это ты.

– Когда-то я говорил тебе, что язык твой – враг твой! – мрачно процедил Кит.

– Мне плевать на твои предупреждения, угрозы и обещания. И, прошу, отпусти меня, пока нас не увидели.

– Конечно, я тебя отпущу. А то целая сотня прощелыг сбежится вызволять тебя. Не явилась ведь ты сюда ленты продавать! Зачем ты здесь? И с кем?

– Мы не обязаны ничего друг другу объяснять. Все между нами кончено.

Красивое лицо Кита исказилось гневом. Его убийственный взгляд выдержать было невозможно.

– Я должен идти, – коротко бросил Кит, прервав грозное молчание. – Через двадцать минут в паддоке.

– Нет, милорд, я не собираюсь с вами встречаться.

– Ты сделаешь так, как тебе велят. Я требую объяснений. Если ты имеешь мне сообщить, что разлюбила, да будет так. Но ты скажешь мне об этом через двадцать минут.

Как ни старалась, Дженни не могла забыть вкус его губ, свет его глаз. Она томилась желанием.

– Хорошо, милорд, – еле слышно проговорила она. – Возможно, я должна объясниться. Мы встретимся через полчаса.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Толпа болельщиков обступила Кита, унесла его с собой, а Дженни осталась стоять, терзаемая душевной болью. Всегда, всегда он причинял ей эту боль. Когда-то давно она почти убедила себя в том, что его чары над ней бессильны, что его предательство ничего для нее не значит, поскольку ее любит король. Но это не было правдой. К Киту ее влекло так, как ни к кому другому.

Дженни, ничего не видя перед собой, пошла прочь.

– Черт побери, девчонка, смотри, куда идешь!

Это был король. Дженни, как утопающий за соломинку, ухватилась за мысль, что она и Карл любят друг друга. Она схватила его за руку, истерически рассмеявшись, чтобы скрыть охватившее ее волнение.

– Слишком много эля, ваше величество, затуманило мне взор!

Спутники Карла улыбались, глядя на Дженни, но Карл почувствовал что-то неладное.

– Тогда, красавица, позвольте проводить вас до кареты, – предложил он, беря ее под руку.

– О, ваше величество, вы очень добры, но сэр Майлз…

– Сэр Майлз не будет возражать, ибо он всегда готов угодить своему королю, – сказал Карл, одобрительно улыбаясь: он был явно доволен тем, что Дженни исправно играла навязанную им роль на публике. – Пойдем скорее, ветер крепчает.

Весь недолгий путь до кареты Дженни наигранно смеялась и демонстрировала бурное веселье. Внезапно она вспомнила о назначенной встрече с Китом. Что придумать, чтобы Карл ее отпустил? Не может же она сказать королю, что у нее свидание с другим!

– Ваше величество, я не могу ехать прямо сейчас. У меня осталось одно неотложное дело…

– Чепуха! Если мы выедем сейчас, то будем в Лондоне к ужину. Довольно играть в невинность, – добавил он, жарко дыша ей на ухо, – смотри, они отстали, нас никто не слышит.

Дженни пожала плечами. Еще одно нарушенное обещание. Ничего у них с Китом не получалось. Дженни пыталась разглядеть его в загоне для лошадей, но с такого далекого расстояния все сливалось в сплошное многоцветное пятно.

– Черт возьми, тебе что, не хочется ехать? – недоуменно подняв брови, прикрикнул на нее Карл.

Дженни пожала руку короля, чтобы заверить его в обратном. О, как она хотела себя обмануть, но, увы, тщетно.

– Я всего лишь удивлена, ваше величество. Раньше вы никогда не демонстрировали наших отношений.

– А, так вот где собака зарыта! – Карл откинул голову и громко рассмеялся. – Ну так бросим им кость! Пусть потреплют языками. Она с ним спит? Или не спит? Разве ты не знаешь, что о нас говорят?

– До меня слухи не доходят.

– Не могу того же сказать о себе. У них хватает смелости спрашивать у меня, вкусил ли я сладости от твоего плода и насколько сладок был вкус.

– И что вы им говорите, сир?

– Ничего. Представляешь, как они бесятся!

Карл помог Дженни войти в карету, сжимая ее руку в жаркой ладони.

– Так мы едем в Лондон? Я слышала, вы сегодня ужинаете у лорда Ар мели.

Дженни заранее знала, ответ, но должна была спросить. Если они все же поедут на бал, она сможет встретиться с победителем гонки там – Карл сочтет делом чести пригласить лорда Росса. Возможно, тогда ей удастся объяснить Киту, почему она не смогла встретиться с ним на ипподроме.

– Я сказал этим бездельникам, что приеду на бал, но тебе, Дженни-птичка, признаюсь – я передумал. Что за переменчивые вкусы у этого Карла Стюарта! Вечно семь пятниц на неделе. – С этими словами Карл накрыл ее рот поцелуем, горячим и страстным.

Ньюмаркет остался позади. Где-то там в паддоке Кит нетерпеливо мерил шагами ограду, ожидая ее. Как могла она объяснить ему, что Карл не оставил ей выбора. Пока еще он был королем Англии, а неповиновение королю тяжко карается. Кит решит, что она разлюбила его, и, может, оно и к лучшему. Все разрешится сами собой. Кит принадлежал ее прошлому, потухший костер уже не разжечь.

Но в первый раз ласки и поцелуи Карла Стюарта не возымели на Дженни прежнего влияния. Король не разбудил в ней пылкой страсти.

Солнце уходило за горизонт, толпа редела, и Кит напрасно пытался высмотреть янтарный наряд Дженни в пестрой толпе. Напрасно он ждал, веря в то, что не может она нарушить слово. Холодный ветер трепал красные перья на его шляпе, забирался под лихо накинутый на плечи камзол, пронизывал тело тысячью ледяных игл. Нет, он не должен потерять ее, позволить ей раствориться в безликой толпе! Ожидая ее, Кит пришел к горькому заключению: Дженни принадлежит какому-то знатному вельможе – владелец даже самой преуспевающей лавки не может так богато одевать свою родственницу. Кит и сам не ожидал, какой жгучей болью отзовется в его сердце это открытие. Он все продолжал искать оправдание и даже подумал о том, что, быть может, он ошибся и она вернулась к семье…

– Кит, дружище, ты что, ночь собрался здесь провести?

– Я собирался кое-кого здесь встретить, но, похоже, из меня сделали дурака.

Бэптист Мей, королевский казначей, сочувственно улыбнулся.

– Что до меня, так я еду в Лондон. Говорят, Карл хотел нас всех провести, свернув в сторону Лондона. Бог знает, что гонит его в Уайтхолл. Впрочем, кто не хочет со мной, пусть остается. Как говорится, за двумя зайцами погонишься…

– Поезжай, Бэп. Я сперва хочу перекусить. Хороший ужин и доброе вино – чем не славное окончание дня.

– Я останусь с тобой, влюбленный дурень, – предложил Гарри Кент, – а ты, Бэп, можешь отправляться по своим делам, тебя никто не держит. Лети за королем, чтобы никто не сказал, что ты не печешься о нем и его казне.

Кит и не пытался скрыть своего разочарования. Он был унижен, оскорблен, его душила ярость.

– Что собой представляет эта кобылка?

– С чего ты взял, что речь идет о женщине?

– О, нетрудно догадаться. Стал бы ты мерзнуть тут с разобиженным видом, если бы не обещание страстных объятий. Как ее зовут? Может, я помогу тебе ее разыскать и мы все вместе славно поужинаем в ближайшей таверне?

– Ты ее не знаешь.

– Поверь мне, я знаю почти всех молоденьких фрейлин нашей королевы. Я, возможно, и не красавец, но и за мной числится немало побед.

Кит вымученно улыбнулся.

– Нет, ее ты не знаешь. Это девушка, которую я знаю и люблю. И хотя она мне сказала, что между нами все кончено, я ей не поверил. Не смог. Теперь я вижу, что она не кривила душой.

– Эй, хватит киснуть! Только позови, и на ее место сбегутся с десяток других. Никто не принуждает тебя хранить целомудрие – в монахи ты, надеюсь, не записывался. И все же скажи мне ее имя. Просто хочу знать, кто она такая – что заставила тебя страдать.

– Зовут ее Дженни. Она прекрасна. Волосы – червонное золото, кожа как жемчуг, глаза серые, как зимнее небо. А фигура… – Кит заметил озадаченную мину приятеля и осекся. – Ты, верно, думаешь, что я спятил.

– Сдвинулся, но не без причин. Ты напрасно думаешь, что я не знаю ее. Это, часом, не Дженни Данн?

– Да, но… – Кит схватил Гарри за плечо. – Откуда ты ее знаешь?

– Весь Лондон ее знает. Странно, что тебе неведомо… что она принадлежит Майлзу Расселу.

У Кита все поплыло перед глазами.

– Не верю!

– Хочешь верь, хочешь нет, но живет она в его доме. Ходят слухи, что к ней наведывается сам король. Но король все держит в тайне, так что можно только догадываться. Ясно лишь, что он не прочь с ней переспать, но, может статься, эта лиса играет с ним, как миссис Стюарт, кто знает.

– Нет! – сжав кулаки так, что побелели пальцы, воскликнул Кит.

– Как бы там ни было, это правда. Она известна как пассия Майлза Рассела, но черт меня дери, если он радуется выпавшей ему удаче. Мне жаль, Кит, но твоя рыжая кобылка, похоже, не про твою честь.

Кит не мог сдвинуться с места. Такого просто не может быть. Бог знает, двор полон самых нелепых слухов. Может, это очередной из них.

– Пойдем, Кит. Утопим в вине наши горести. Тут уж ничего не поделаешь. Ты слишком долго пробыл в своей Ирландии. Но не печалься. Сегодня нас обманывают, завтра – мы.

Словно слепец, Кит следовал за Гарри Кентом. На небе начали зажигаться первые звезды. Стоило Киту представить, что сейчас его Дженни обнимает уродливое создание, которое годится ей в отцы, ему становилось дурно. Боль, горечь, разочарование, крушение надежд – все вылилось в один порыв. Месть! Он отомстит Майлзу Расселу за свои поруганные надежды. Ему не уйти от расплаты!