Текст книги "Лорд-мошенник"

На помощь им уже спешил доктор Фаррар. Алисия смущенно посмотрела на него.

– Это всего лишь небольшое растяжение, сэр. Не стоит беспокоиться. Мистер Трэвис любезно предложил отвезти меня домой. Обещаю, что к утру со мной все будет в порядке.

Молодой доктор улыбнулся в ответ на нежелание застенчивой леди показать свою лодыжку для осмотра.

– Растяжение может доставить много неудобств, мисс Стэнфорд. Может быть, лучше я отвезу вас домой?

Этого Трэвис не мог стерпеть. Даже этот проклятый доктор заигрывает с ней. Не мешкая он присел рядом с Алисией, решительно взялся рукой за ее узкую лодыжку и со знанием дела повертел ее из стороны в сторону.

Некоторые дамы испуганно ахнули, Алисия же, несмотря на то что ее касался мужчина, старалась сохранять достоинство. Трэвис поднялся, и все напряженно замерли в ожидании его вердикта.

– Не думаю, что это серьезно, Бернард. Я отвезу ее домой, и она попарит ногу. Если к утру останется опухоль, она пошлет кого-нибудь за вами.

Врач согласно кивнул и склонился над рукой Алисии: Затем они вместе помогли ей встать. Кто-то отправился за их верхней одеждой и коляской. Прошли считанные минуты, и Трэвис с Алисией уже сидели в коляске, направляясь по заснеженным улицам в его квартиру.

Он озабоченно посмотрел на ее гордо выпяченный подбородок.

– Я зашел слишком далеко?

– Ты зашел слишком далеко, – согласилась она – Не люблю устраивать публичные спектакли.

– Но ты так хорошо сыграла. – Трэвис перехватил поводья в левую руку, а правой обхватил ее за талию. – Теперь все будут взволнованно говорить только об этом, поэтому никто не придаст значения тому, что мы вдвоем уехали так рано. Мы можем отсутствовать сколько захотим.

Она сама дала согласие на это безумие и не могла винить его в чем-то, но из-за этой выходки ее не покидала неловкость. Может быть, Трэвис и привык к такого рода уловкам, а она нет. Ее беспокоило то, что она вела себя нечестно.

– А если нас поймают на обмане? Что, если отец поговорит с миссис Клейтон и. выяснится, что нас не было ни в одном, ни в другом доме?

– Думаю, вероятность этого очень мала, но я могу отвезти тебя в любое из этих мест, когда ты только пожелаешь. Дай мне немного времени, Алисия. За все достойнее счастья надо платить.

Алисия вновь занервничала, но сила обнимавшей ее руки придала ей отваги, которой, как она думала, у нее вовсе не было. Она не могла всю жизнь провести в страхе. Трэвис уже помог ей почти избавиться от него, коль скоро она смогла провести вечер, не шарахаясь от любого прикосновения мужчины. Если бы ему удалось изгнать ее кошмары и выполнить обещания, которые сулили его прикосновения, взгляды, слова, то риск был бы оправдан.

Алисия незаметно бросила на Трэвиса озабоченный взгляд. Казалось, что он поглощен управлением лошадьми, но его рука вдруг сжала ее талию, и она поняла, что он ждет ее ответа.

– Тебе легко так говорить, ведь ты не женщина. Что будет, если я забеременею?

Трэвис неохотно убрал руку из-за ее спины, чтобы направить лошадей в аллею, в сторону от центральной улицы, где располагалась конюшня. Но он не забыл о ее вопросе.

– Ты была бы категорически против этого? – спокойно спросил он.

Алисия удивленно посмотрела на него и задумалась. До сих пор она старательно избегала разговоров на эту тему, но логика подсказывала, что ей следует разобраться в этом вопросе, прежде чем она покинет коляску.

Она подняла на него глаза и встретила направленный на нее вопросительный взгляд.

– Я хотела бы иметь детей, но не смогла бы снова пережить то, что уже случилось со мной однажды.

Это не был полный ответ на вопрос, но Трэвис понимал ее страх.

– Не беспокойся об этом сегодня. Я буду оберегать тебя.

Жар его взгляда окатывал ее волнами тепла, и вдруг Алисия почувствовала, что все будет хорошо. У нее появилось ощущение, будто прекратился снегопад и выглянуло солнце. Она прикоснулась к его руке в перчатке.

Трэвис сжал ее пальцы и одарил сияющей улыбкой. Он ловко спрыгнул на землю и подхватил ее на руки, оставив лошадей заботам конюхов. Алисия запротестовала было, когда Трэвис, не отпуская ее, твердым шагом направился к заднему входу в большое здание со светящимися окнами. Она даже не спросила, куда он ее привез. Просто ухватилась за его шею и склонила голову ему на плечо.

Вскоре она узнает, что это такое – заниматься любовью с мужчиной.

Глава 20

Сразу за дверью начиналась лестница, ведущая к расположенной наверху комнате, которую Трэвис в настоящий момент называл своим домом. Судно было скорее убежищем, а здесь были собраны предметы, свидетельствующие о его разносторонних интересах. Из расположенных внизу комнат доносилось едва слышное бормотание их обитателей.

Убранство большой комнаты отражало спартанский образ жизни хозяина. Большая, под стать его росту, кровать была накрыта простым лоскутным одеялом. В углу приютился широкий письменный стол с множеством выдвижных ящиков, на котором лежали письменный прибор и другие принадлежности для письма. Но Алисию привлекло не это. На выстроившихся в ряд по периметру комнаты полках стояли фигурки разных размеров, вырезанные им из дерева в разное время.

Сняв пальто и сюртук, Трэвис наблюдал за Алисией, которая любовалась его поделками, переходя от одной полки к другой. Ему было немного стыдно за то, что он не мог похвастаться ничем другим и бесцельно потратил несколько лет, не найдя себе применения ни в одном из двух открывшихся перед ним миров. Но восторг Алисии, с восхищением поглаживавшей пальцами скрупулезно вырезанные расправленные крылья золотого орла, вернул ему некую долю самоуважения.

Когда Алисия обнаружила статуэтку, изображавшую даму в красивой шляпке, она принялась внимательно рассматривать ее, дивясь детальному воспроизведению черт лица и миниатюрной туфельки, выглядывавшей из-под длинных юбок. Она вопросительно посмотрела на бесстрастное лицо Трэвиса.

– Она очень красива. Это известная тебе особа?

Чисто женский вопрос. Трэвис усмехнулся, поняв, что она ревнует.

– Теперь известная. Она мой талисман удачи, но поскольку сейчас я обладаю тем, что мне нужно, можешь взять ее себе, если хочешь.

Его взгляд подсказал Алисии истинный смысл этого пассажа, и удивление на ее лице сменилось замешательством. Она осторожно поставила статуэтку на прикроватный столик и принялась освобождаться от ротонды. В комнате вдруг стало очень тепло.

Трэвис тут же шагнул к ней, предлагая свою помощь, взял тяжелое одеяние и положил на стоявший у стола стул. Хотя здесь был высокий потолок и комната была гораздо больше по площади, чем каюта лодки, у Алисии все равно возникло ощущение, будто своей мужественной статью он заполняет всю комнату и его невозможно обойти. Ее немного успокаивал доносившийся снизу шум, напоминавший о том, что рядом есть другие люди.

– Алисия. – Трэвис опять встал перед ней и нежно дотронулся до ее щеки. Таившееся в этих глубоко посаженных глазах страстное желание исторгало море пенистых волн, сокрушавших ослабленные предыдущим натиском барьеры. Алисия не могла отвести от них взгляд. – У тебя еще есть ко мне вопросы? Осталось ли еще что-то, что мешает тебе быть со мной?

Высокий и худощавый, одетый в белую рубашку и кожаные брюки, он выглядел элегантным джентльменом. Алисии не хотелось больше ничего знать. Оставались, правда, некоторые моменты, о которых она предпочла забыть, вопросы, на которые она не получит исчерпывающих ответов. Коль скоро она могла думать только о тепле его руки на щеке и желании в его глазах, значит, она смогла забыть о его жестокости и своем страхе. Выражение его глаз заставило ее забыть обо всех ее страхах. Трэвис был непостижим, как все индейцы. Его страсть могла объясняться чем угодно – желанием завладеть ее богатством, стать ей ровней по положению, да и вообще любой другой причиной, но она была уверена, что страсть в его взгляде не была наигранной. Он хотел ее, и в данный момент этого было достаточно.

– Больше нет вопросов, – пробормотала она, отважно устремив на него излучавший откровенное вожделение взгляд.

В то же мгновение она оказалась в его объятиях. Зажав ее мускулистыми руками, словно в тисках, Трэвис закружил ее в восторженном танце. Громкий смех Алисии заполнил комнату. Ее руки обнимали его шею, но очень скоро стремительное кружение замедлилось, и Трэвис наклонился к ее манящим полным губам.

В комнате горела только одна лампа, она отбрасывала пляшущие тени на его скуластое бронзовое лицо. Алисия провела рукой по его скулам, которые теперь не казались ей твердыми. Его лицо было размягченным, когда она подставила губы для поцелуя.

Ее подхватило мощное течение, с которым невозможно было бороться, и она погружалась в него все глубже и глубже. Трэвис впился ртом в ее податливые губы, и она ответила на его поцелуй с неожиданной для себя страстью. Она чувствовала прикосновение его рук по всему телу, но не могла сосредоточиться на этих ощущениях, поскольку этот волнующий поцелуй затягивал ее в тот мир, о существовании которого она до сих пор не подозревала.

Его рот скользил по ее губам, всасывая, покусывая и лаская их. Она даже не поняла, как его язык оказался внутри ее рта, и его движение отозвалось в Алисии испепеляющим жаром.

Ее платье и нижние юбки бесшумно соскользнули на пол. Алисия стояла в одних чулках на холодном полу, но ощущала не холод, а только возбуждение от прикосновения его пальцев к груди, пока он освобождал ее от корсета. Вскоре и корсет был отброшен в сторону, так что она осталась в одной сорочке, а Трэвис пока оставался в рубашке и брюках.

Он умело ласкал ее бедра, поглаживал все ее тело, подтягивая ближе к себе и не отрываясь от ее губ. Она отвечала, подстраиваясь под него. Пыл его страсти притягивал ее к нему, побуждая к дальнейшим исследованиям. Облегающая их тела одежда стала помехой, и она начала расстегивать его рубашку. Твердость обнажившейся мускулистой груди, с одной стороны, напугала, а с другой – раззадорила ее.

Трэвис, не обращая внимания на вдруг поднявшийся на первом этаже шум, нетерпеливо сбросил с себя рубашку и занялся долгожданной добычей. Одну за другой он вытащил заколки и распустил ее волосы. Затем он запустил в них пальцы и начал разглаживать ниспадавшие на шею и плечи пряди, восхищаясь их длиной.

Он отступил назад, наслаждаясь ее красотой, а Алисия в гордой позе стояла перед ним. Густые волнистые локоны падали на высокую упругую грудь, которая просвечивала под тонкой тканью и кружевами сорочки. Завитки ее светло-каштановых волос опускались до самой талии, настолько тонкой, что Трэвис только диву давался. Заметно расширявшиеся от талии бедра сужались книзу и плавно переходили в изящно выточенные, обрисованные облегающим шелком ножки. Его сердце стучало так гулко, что этот звук отдавался в ушах. Скоро, очень скоро эти бедра раздвинутся, и он будет обладать ею.

Алисия подавила вздох, когда Трэвис заглянул в ее глаза, и она правильно поняла его взгляд. Настал момент, когда уже было поздно поворачивать назад. Она не могла говорить и молча вглядывалась в черные глаза, помня, что его бронзовый торс обнажен, и не смела опустить взор ниже, на узкие брюки, которые уже не скрывали его жажды. Она ощущала его твердость, когда он прижимался к ней, но боялась думать об этом.

Алисия вздрогнула, когда медленно разгоравшийся где-то внизу живота пожар начал с захватывающей дух скоростью распространяться по ее телу. Она жаждала его прикосновения, хотела больше, чем получала, и, вцепившись в его плечи, прильнула к нему, надеясь слиться с ним.

Застонав от удовольствия, Трэвис подхватил ее на руки и жадно впился в полные губы. Он уложил ее на кровать и лег рядом, прежде чем она успела ускользнуть. Прижав ее ноги своими, он принялся целовать и ласкать ее, исследуя все интимные части ее тела. Алисия опять испытывала на себе тяжесть мужского тела, но на этот раз она сама хотела этого. Ее руки гладили его бугрившуюся мышцами спину, а тело прижималось к нему в неутоленной жажде обладания им.

Занятые только друг другом, Трэвис и Алисия не обращали внимания на доносившиеся снизу громкие крики. Трэвис выставил двух охранников возле обоих входов в комнату и знал, что на этот раз их никто не потревожит. Скандал внизу скоро утихнет. Из-за многомесячного воздержания он не мог думать ни о чем, только об уступчивой и отзывчивой женщине, которая лежала под ним. Еще несколько минут, еще чуть-чуть терпения, и она откроется ему, и тогда наступит сладкий момент соединения с ней.

Пьянящий аромат духов от ее локонов перебивал другие запахи, проникавшие в щель между полом и дверью. В данный момент Трэвис мог воспринимать только податливость льнувших к нему со страстью губ Алисии и мягкую упругость ее груди, которую он старался высвободить из-под сорочки.

Они оторвались друг от друга и насторожились, только услышав резанувший уши пронзительный крик. Трэвис прислушался. Алисия тоже напряженно замерла, вслушиваясь в напомнивший ей что-то звук. Крик повторился, на этот раз слегка приглушенный расстоянием, и они обменялись недоуменными взглядами. Бекки!

Только тогда они почувствовали запах дыма. Сделав глубокий вдох, Алисия закашлялась, а Трэвис быстро встал и повернулся к двери, из-под которой в комнату вползали черные облака дыма, быстро заполнявшие закрытое пространство. Уже становилось трудно дышать. Трэвис выругался и прижал дверь ладонью, но обжегся и тут же отдернул руку. Ослабевшая Алисия пыталась встать и надеть свое платье, но дым проник в легкие, и она теперь только кашляла и спотыкалась в сгущавшейся тьме. Трэвис сгреб с постели одеяло, завернул в него Алисию и подхватил на руки. Выход через заднюю дверь, кажется, еще не был охвачен огнем.

– Подожди! – закричала Алисия, пытаясь сбросить одеяло с лица. – Твои фигурки! Нельзя оставлять их здесь.

– Это мертвый груз, – отрезал Трэвис, не останавливаясь, – а ты живая.

И все же она не могла допустить, чтобы пропали все сотворенные им шедевры. Когда он проходил мимо прикроватного столика, она протянула руку и успела схватить стоявшую на нем статуэтку, изображавшую даму в шляпке. Она крепко прижала ее к себе, несмотря на очередной приступ неудержимого кашля.

Трэвис выбежал на лестничную площадку и начал медленно спускаться в густых клубах дыма. Здесь отчетливее слышался рев огня, но пламени пока видно не было. Осторожно спускаясь по ступенькам, Трэвис отчаянно ругался. После последнего скандала он говорил Лакроссу, чтобы тот прибил лампы к стенам. Оставлять лампы стоящими там, где эти пьяные дураки могли их легко опрокинуть, было верхом идиотизма.

Трэвиса подстегивали разочарование, гнев и подкрадывавшийся страх, и он продолжал трудный спуск вниз. Положение усугублялось тем, что женщина, которую он нес на руках, не переставала содрогаться от надрывного кашля. Увидев карабкавшуюся навстречу массивную фигуру, Трэвис облегченно вздохнул.

– Огаст! Мы спускаемся, – предупредил он здоровяка, который развернулся и побежал вниз впереди них.

– А где Бекки? – кашляя, спросила Алисия, вспомнив душераздирающие крики.

Как только они оказались снаружи, где сразу ощутили холод ночного воздуха, Трэвис тоже задал этот вопрос своему помощнику. Огаст кивнул косматой головой в направлении бежавшей к ним маленькой фигурки с подвязанной на уровне груди рукой.

– Какого черта она здесь делает? – раздраженно спросил Трэвис, как будто это было очень важно.

Двор заполнялся людьми, пришедшими на борьбу с огнем или просто поглазеть на пожар. Самые любопытные уже стали поглядывать на них.

– Подгони коляску, – быстро скомандовал Трэвис, заметив, что несколько человек отделились от толпы и последовали за Бекки. Огаст побежал выполнять приказание.

– Мисс Алисия? – Бекки жадно хватала ртом воздух, переводя взгляд с напряженно застывшего лица Трэвиса на сверток в его руках.

Если Алисию обнаружат у него на руках в таком виде рядом с салуном, то пожар будет далеко не единственным несчастьем этого вечера. Прижимая Алисию к груди, Трэвис ощутил ее дрожь и только тогда осознал, что сам он почти раздет. Ему хотелось надеяться, что Бекки попридержит язык.

– С ней все в порядке. Нужно ее отвезти домой, прежде чем… – Трэвис тихо выругался, заметив приближавшегося к ним молодого врача.

– Моя помощь не нужна?

Проклятый доктор вмешивался в их дела уже второй раз за этот вечер! Как только доктор Фаррар узнал Трэвиса, он перевел взгляд на завернутую в одеяло фигуру, и обеспокоенность в его глазах тут же сменилась подозрительностью. Хорошо еще, что у Алисии хватило ума молчать, хотя ее натужный кашель беспокоил Трэвиса.

Когда коляска вкатилась во двор и Трэвис заметил еще одну направлявшуюся к аллее фигуру, ему пришлось принять неожиданное решение. Алисии, может быть, и нужен врач, но только после того, как она окажется в своей постели. А судя по виду быстро приближавшегося человека, лучше бы это была постель в доме миссис Клейтон.

Ответив доктору отрицательным покачиванием головы, Трэвис размашистым шагом направился к коляске. За ними потрусила Бекки. Трэвис почти не ощущал холода, но Алисия продолжала кашлять и дрожать. Пусть весь этот чертов город сгорит дотла, но ему нужно побыстрее увезти ее отсюда.

На них ополчилась судьба, с самого начала все шло не так, как надо. Хотя доктор Фаррар догадался, почему Трэвис бежал к экипажу, и попытался задержать спешащего по аллее мужчину, ему это не удалось, поскольку Честер Стэнфорд был весьма решительным человеком. Увидев человека, который продал ему салун, он хотел задать ему несколько вопросов. Когда же он заметил спеленутую женщину на руках Трэвиса, он вспомнил, что сегодня вечером Алисия должна была пойти на танцы в дом для собраний в сопровождении этого непонятного метиса. Он громко крикнул и оттолкнул молодого доктора в сторону.

Трэвис успел открыть дверцу коляски и усадить туда Алисию, прежде чем Честер Стэнфорд добрался до него. Проигнорировав его приказ остановиться, он забросил в коляску также и Бекки и крикнул Огасту, который стегнул лошадей, и коляска умчалась. У него не было времени подсказать Огасту, куда ехать. Но судя по выражению лица Стэнфорда, это уже не имело значения. Трэвис повернулся к разъяренному противнику.

– Если это была моя дочь, я отхлещу тебя цепью! – взорвался Честер. Стэнфорд был не маленького роста, хотя и ниже Трэвиса на несколько дюймов, а сейчас, когда он был в ярости, его угроза не казалась смешной.

Но физическое наказание не тревожило Трэвиса. По мере того как огонь стал гаснуть, вслед за Честером на аллее появились и другие люди в поисках новых развлечений, прослышав, что у этого салуна недавно сменился владелец и он перешел в руки богатых Стэнфордов. Трэвис не хотел распространять скандальные слухи.

– Это не место для обсуждения подобных вопросов, сэр! – прорычал он сквозь стиснутые зубы и кивнул на бегущих к ним людей. – Назовите место, и я встречусь с вами.

В приближавшейся толпе можно было различить доктора Фаррара, который пытался образумить людей, заставить их разойтись, но Честер уже внял предостережению Трэвиса. Если и не спокойнее, то гораздо тише он ответил:

– Мне следовало бы прислать к вам секундантов, но я должен думать о семье. Я жду вас в своем кабинете через десять минут. Там я решу, застрелить вас или отстегать.

После этого он развернулся и ушел.

Глава 21

Перед тем как появиться на пороге дома Стэнфорда, Трэвис отправился на лодку, где смог привести себя в нормальный вид. От него все еще пахло дымом, пряди нечесаных волос спадали на лоб, но не это портило его джентльменский вид, а грозное выражение лица. Как подумал перепуганный слуга, проводивший его к кабинету Честера Стэнфорда, ему не хватало только боевой раскраски.

Трэвис не обратил внимания ни на выстроенные на полках переплетенные кожей книги, ни на кресла с кожаной обивкой. По дорогому турецкому ковру он двигался с таким видом, будто подобная роскошь была для него привычной. Он встретил гневный взгляд Стэнфорда с таким самоуверенным видом, что лицо Честера исказилось от душившей его ярости. Стэнфорд сразу перешел в наступление:

– Она наверху. С ней Летиция. Не думаю, что у вас найдется объяснение, которое могло бы меня удовлетворить. – На столе стояли бокал и бутылка коньяка, но Честер, опершись побелевшими пальцами на столешницу и наклонившись вперед, продолжал стоять и смотреть на черноволосого мужчину, с беспрецедентной наглостью вломившегося в его кабинет.

– Я не стал бы вам ничего объяснять в любом случае, – холодно ответил Трэвис. – Алисия сама скажет вам то, что сочтет нужным. Как она?

Стэнфорд разъярился не на шутку:

– Как она?! Вы хотите сказать, каково ей будет, когда поползут слухи? Сколько человек знают о том, где она была?

– Это зависит от того, сколько ваших слуг ее видели. Фаррар будет хранить молчание. Мои люди тоже ничего не скажут. Не могу ручаться за служанку Алисии, но, думаю, ее можно заставить не болтать. Если это все, что тревожит вас, то слухи имеют обыкновение распространяться, однако им надо еще найти подтверждение.

Каждое слово, сказанное этим человеком, лишь больше распаляло Честера. Трэвис вел себя так, будто не причинил его дочери никакого вреда, будто этот метис, простой шкипер килевой лодки, не погубил репутацию молодой леди. Честеру хотелось сильным ударом стереть наглое выражение с этого сурового лица, но укоренившиеся за десятилетия в его характере принципы не позволяли ему драться с низшими по положению. По всем правилам ему следовало бы просто распорядиться, чтобы этого человека бросили в реку, а не разговаривать с ним. Препятствием этому служило то, что Трэвис уже бывал в гостях в его доме и у них наметились деловые отношения.

– Поползут слухи, и это погубит Алисию. Неужели вы не испытываете никаких угрызений совести? – сердито поинтересовался он.

Это задело Трэвиса, на щеке его дрогнул мускул.

– Я сожалею о любом причиненном Алисии вреде, но мои намерения никогда не были бесчестными. Если вы беспокоитесь только о ее репутации, то позвольте заверить вас, сэр, что я хоть сейчас готов жениться на ней. Правда, я не уверен, что намерения Алисии совпадают с моими.

Это возмутительное заявление выбило почву из-под ног Честера. Он медленно опустился в кресло и потянулся за коньяком, ошеломленно глядя на Трэвиса.

– Жениться на ней? – Он проглотил коньяк. – Уверен, что вы к этому готовы, как и любой другой охотник за приданым в городе. Коль скоро именно это вы и задумали, позвольте заверить вас, что я скорее увижу вас на виселице, чем мужем моей дочери.

Поскольку старик не предложил ему выпить, Трэвис сам наполнил бокал и уселся в стоявшее рядом кресло. От этого разговора зависело его будущее, и он был уверен, что побеждает смелость, а вовсе не робость.

– Я не охотник за приданым, – невозмутимо ответил он. – Я предпочитаю сам зарабатывать себе на жизнь, но если что-то случится со мной, в одном из банков Нью-Йорка уже имеется приличный вклад, который обеспечит Алисию на всю оставшуюся жизнь. Если хотите проверить, я сообщу вам имена банкиров.

Этот дерзкий пассаж привел Честера в еще большее смятение, но такой расклад был ему понятен. Он спокойно пригубил коньяк и изучающе посмотрел на мужчину, которого его дочь, по-видимому, выбрала себе в любовники.

– Даже если я удостоверюсь в этом, что заставляет вас думать, будто я сочту вас подходящим мужем для моей дочери? Богатство можно заполучить разными способами, но для такой женщины, как Алисия, большое значение имеет знатное происхождение и хорошее воспитание. Она воспитывалась как леди, в атмосфере утонченности. Прошу меня извинить, но ваша прошлая жизнь, похоже, не отвечает этим требованиям.

Циничная улыбка тронула губы Трэвиса:

– Я могу оспорить несколько ваших утверждений, сэр, но мой отец наверняка не согласился бы с последним. Он бы не стал возражать, если бы я выбрал себе в жены девушку из семьи колонистов, поскольку сам создал прецедент с моей матерью, но ему не понравилось бы непочтительное отношение к его предкам. Своим титулом мы обязаны Вильгельму Завоевателю.

Честер поперхнулся коньяком и в ярости закричал:

– Титул? Колонисты? За кого вы меня принимаете? За сумасшедшего?

Трэвис медленно потягивал коньяк, в то время как его пульс бился в бешеном ритме. Раньше он никогда не отважился бы на такой острый разговор, но сейчас у него не было выбора. Если ему не удастся убедить отца Алисии, то он потеряет ее навсегда. Он не обманывался насчет того, будто она решится на столь важный шаг, как замужество, без согласия отца. Если понадобится, он нарисует генеалогическое древо своей семьи, только бы убедить этого человека.

– Нет, сэр. Я с уважением отношусь к вашей обеспокоенности о судьбе вашей дочери и сообщаю вам сведения, о которых я никому не рассказывал в этой части света. Я предоставлю вам адреса агентов моего отца в Нью-Йорке или, если это покажется вам более предпочтительным, адрес моего отца, чтобы вы смогли напрямую связаться с ним. Для этого, боюсь, понадобится несколько месяцев, но я готов ждать сколько угодно.

Наверное, полагая, что он уже слишком много выпил, Честер отодвинул стакан и посмотрел на этого наглого самозванца.

– Все это хорошо, – язвительно заявил он, – но что, если она начнет полнеть, пока я буду ждать ответа? Или это тоже входит в ваши планы?

Трэвис побледнел от гнева.

– Ваша дочь достаточно настрадалась из-за того, что ею долгие годы пренебрегали, мистер Стэнфорд! Вы можете спросить ее саму, по чьей вине она страдала, но могу заверить вас, что это был не я. Единственное, к чему я стремлюсь – это не причинить ей вреда. То, что мне приходится добиваться этого не совсем так, как принято, не моя вина. Мои поручительства безупречны. Только отношение ко мне общества дает вам повод сомневаться в моей состоятельности. Я возмущен вашими инсинуациями.

Стэнфорд вздохнул и откинулся в кресле. Будь он проклят, если не начал верить этому ублюдку, хотя и не все понял из его сумбурной речи. В ней было мало смысла, но звучала она достаточно искренне.

– Уверяю вас, я действительно хотел бы поверить вашим объяснениям, но вы должны признать, что они несколько надуманны. Ведь среди нас не так уж часто встречаются титулованные индейцы.

Трэвис печально улыбнулся:

– Их не было бы вообще, если бы старший брат отца и его сын не умерли во время эпидемии оспы через два года после того, как я родился. Мой отец никогда не помышлял о наследовании титула. Стоит признать, с моей стороны весьма самонадеянно просить вас поверить мне на слово, поэтому я и предлагаю вам адреса моих поручителей. Я бы не дал их никому другому. Однако я очень хочу доказать свою состоятельность, независимо от того, что вы от меня потребуете. Я всегда был честен в делах и с вами, и со всеми другими в этом городе. Хотя мне и не нравились те требования, которые предъявляет общество, в котором вращается мой отец, я учился в Оксфорде, так что мое образование вполне соответствует образованию потенциальных женихов Алисии. Возможно, я слишком долго жил вдали от цивилизованных мест, но ради Алисии я готов изменить свои привычки.

Честер тихо выругался, раздумывая, что делать. Он не сомневался, что Трэвис, если захочет, в любой компании сойдет за джентльмена. После возвращения в город он слышал только восторженные отзывы об этом парне. Если он и вправду законный сын титулованного англичанина и достаточно богат, чтобы обеспечить его дочь, то у него нет оснований для отказа. К тому же Алисии он, судя по всему, нравился.

Альтернативой этому, с одной стороны, служила большая вероятность распространения слухов, пятнающих репутацию Алисии, что она, хотелось бы надеяться, сможет пережить, а с другой – можно оставить затею с замужеством, и предоставить Алисии возможность вести жизнь незамужней учительницы, на чем она, собственно, и настаивала. Честер склонялся к тому, что события будут развиваться скорее всего по последнему сценарию. Временами Алисия могла быть такой же упрямой, как и ее мать. Появление любовника у Алисии несколько ослабило его опасения по поводу того, что его бывшая жена оказала на нее большое влияние, хотя это еще не означало, что она согласится выйти замуж. В то же время подобный инцидент мог оказаться тем самым стимулом, который мог ее подтолкнуть на принятие и такого решения.

Честер Стэнфорд начал неохотно кивать в знак согласия с аргументами Трэвиса. Если окажется, что Алисия не носит его ребенка, то для проверки его заявления остается еще достаточно времени. Нужно будет, пожалуй, потянуть с помолвкой.

Честер встал, обошел стол и протянул Трэвису руку:

– Официальное сообщение о помолвке должно положить конец пересудам. Вы понимаете, что брак не может быть заключен, пока я не получу ответы на свои письма?

Трэвис встал, чтобы ответить на пожатие Стэнфорда. Ни тот, ни другой не заметил, как открылась дверь и в дверном проеме нерешительно застыла фигура в теплом халате. Ее присутствие было обнаружено только после ее реакции на слова окрыленного Трэвиса, который с чувством воскликнул:

– Благодарю вас за ваше расположение, сэр! Вы не пожалеете о принятом решении. Обещаю вам, что, когда Алисия станет моей женой, ей будет оказываться заслуженное почтение.

Яростное «Вот как!» Алисии заставило их повернуться к двери. Одетая только в длинный халат из красно-коричневого бархата, с зачесанными назад, перехваченными лентой волосами, она стояла, гордо выпрямив спину. Правда, побледнела от переполнявших ее эмоций.

– Предатель! – прошипела она, глядя на Трэвиса. Затем повернулась к отцу и процедила:

– Я не ваша вещь, чтобы вы могли мной распоряжаться.

И тут же она ушла, но нескольких секунд ее присутствия хватило на то, чтобы разрушить строившиеся в течение долгих месяцев планы. Трэвис бросился вслед за ней, в отчаянии выкрикивая ее имя, но он был еще на середине лестницы, когда услышал, как захлопнулась дверь ее спальни.

На лестничной площадке появилась Летиция и преградила ему дорогу. Взглянув сверху в наполненные страданием глаза красивого индейца, она прониклась к нему сочувствием, и на ее губах появилась улыбка.

– Не знаю, что вы такого наговорили и что ее так расстроило, но прошу вас потерпеть с извинениями до утра. Сегодня она не в том настроении, чтобы спокойно разобраться во всем, понимаете?

Трэвису не хотелось пасовать перед неуступчивостью Алисии. Было бы намного лучше, если бы у него было больше времени на ее обольщение, но Честер, который в данный момент стоял у основания лестницы, не понял бы его, если бы Алисия не рассказала ему все, что с ней произошло. Ему придется каким-то образом убедить ее, но он не был уверен, что в этом случае логика поможет так же, как в случае с ее отцом.