Текст книги "Самоубийство сверхдержавы"

Бабье лето Республиканской партии?

Второго ноября 2010 года Республиканская партия добилась величайшего успеха со времен кануна Второй мировой войны, получив пять губернаторских постов, шесть мест – в Сенате, шестьдесят три места – в палате представителей и 680 мест – в законодательных собраниях штатов. По состоянию на январь 2009 года мало кто предсказывал такую разгромную победу, хотя некоторые из нас полагали, что Обаму, подобно Гуверу, обвинят в наступлении «периода испытаний», пусть предпосылки рецессии возникли еще до его президентства. Многие аналитики писали некрологи Республиканской партии. Вышедшая в 2009 году книга Джеймса Карвилла называлась «Еще 40 лет: как демократы будут управлять следующим поколением».

Причины, определившие поражение демократов, очевидны. Это безработица на уровне 9,5 процента в течение четырнадцати месяцев перед выборами; провал плана стимулирования экономики (стоимостью 787 миллиардов долларов), призванного спасти рабочие места; перспектива бюджетного дефицита в размере 10 процентов ВВП и рост национального долга за рамки 100 процентов ВВП; общественное неприятие программы «Обамакэйр»; растущая уверенность в том, что федеральное правительство присваивает себе слишком много власти; падение рейтинга президента; Нэнси Пелоси; Гарри Рид; возвышение Движения чаепития – перечисляю факты вовсе не в порядке значимости.

Но реальная история выборов 2010 года – это история о том, кто остался дома, а кто пришел голосовать. Республиканская партия сумела одержать красивейшую «промежуточную» победу на выборах в памяти живущих, поскольку белая Америка пришла на участки, а меньшинства и молодежь остались дома.

Согласно анализу «Нью-Йорк таймс», количество голосов белых выросло с 75 процентов в схватке Маккейна и Обамы в 2008 году до 78 процентов в 2010 году, при этом «республиканская» доля увеличилась с 55 процентов в 2008 году до 62 процентов. На юге за республиканцев проголосовали 73 процента белых, отвергнув таких ветеранов «медного ошейника»[238]238
  «Демократами в медном ошейнике» принято называть тех членов партии, которые всегда голосуют за партийных кандидатов и следуют партийной линии. По аналогии с «коалицией желтой собаки» в конгрессе 1920-х гг. нынешняя неформальная коалиция таких демократов приняла самоназвание «Коалиция синей собаки».


[Закрыть], как Джон Спрэтт из Южной Каролины и Джин Тейлор из Миссисипи{981}981
  «Rightward March», New York Times, Nov. 7, 2010.


[Закрыть].

В южную глубинку, где сегрегация существовала дольше всего, она вернулась, на сей раз в политике. «Из девяти демократических представителей, которые по-прежнему представляют Юг, белый всего один, Джон Барроу из Джорджии. Зато из 28 республиканцев всего один, вновь избранный Тим Скотт из Южной Каролины, является чернокожим»{982}982
  Campbell Robertson, «White Democrats Lose More Ground in South», New York Times, Nov. 7, 2010.


[Закрыть].

Дэйв Сондерс, стратег южных демократов, говорит: «На наших глазах в большинстве южных штатов крепнет убеждение, что культурно непозволительно быть демократом. Печально, но так оно и есть»{983}983
  Ben Evans, «White Southern Democrats Nearly Wiped Out After Mid-term Elections», AP, Nov. 5, 2010, ljworld.com.


[Закрыть].

В статье «Бегство белых», посвященной анализу выборов в конгресс в 2010 году, Рон Браунстейн из «Нэшнл джорнэл» оценивает «республиканскую» долю среди белых в 60 процентов, а «демократическую» – в 37 процентов, но отмечает, что отчуждение белой Америки от Обамы и его политики намного сильнее:

«Ровно 75 процентов избирателей среди меньшинств говорят, что одобряют [действия Обамы]; всего 22 процента выразили неодобрение. Среди белых только 35 процентов поддерживают политику президента, а 65 процентов ее не одобряют. Головокружительные 49 процентов белых заявили, что принципиально не одобряют деятельность Обамы. (Эти белые голосовали за республиканцев прошлой осенью в соотношении 18 к 1.)»{984}984
  Ronald Brownstein, «White Flight», National Journal, Jan. 7, 2011.


[Закрыть].

Республиканцы снова потеряли голос молодежи от восемнадцати до двадцати девяти лет, в соотношении 42 к 56 процентам, но этот результат заметно лучше, чем в кампании Джона Маккейна, где соотношение составляло один против минимум двух. Республиканцы победили во всех прочих возрастных группах, в том числе среди пожилых. Тем не менее, демократы сохранили поддержку 73 процентов небелых избирателей, прежде всего выходцев из Латинской Америки, азиатов и афроамериканцев{985}985
  Ibid.


[Закрыть].

Католики и протестанты представляли 89 процентов избирателей, республиканцы завоевали 55 процентов голосов католиков и 61 процент голосов протестантов. Еще раз: республиканцы получили более 90 процентов голосов христиан и более 90 процентов голосов белых.

Кризис партии характеризуется очень просто: вследствие иммиграции и высокой рождаемости среди цветного населения Америка становится все менее белой и христианской – следовательно, неизбежно менее республиканской.

Демократическая база растет, республиканская база умирает.

Демократическая база

Практически сразу после победы Обамы Браунстейн заметил, что надежды республиканцев вернуть себе Белый дом тают, будто чеширский кот из «Алисы в Стране чудес». В подкрепление своего вывода он привел факты новейшей политической истории:

«На пяти президентских выборах, начиная с победы Клинтона в 1992 году и заканчивая победой Обамы в 2008 году, восемнадцать штатов и округ Колумбия, в совокупности 248 голосов выборщиков, голосовали за демократов. Ни в одном из этих штатов или в округе разрыв между Маккейном и Обамой не был меньше 10 процентов. В штатах Нью-Йорк, Иллинойс и Калифорния Маккейн отстал более чем на 20 процентов»{986}986
  Ronald Brownstein, «Dems Find Electoral Safety Behind a Wall of Blue», National Journal, Jan. 17, 2009, [email protected].


[Закрыть].

Восемнадцать штатов – это все штаты Новой Англии, за исключением Нью-Гемпшира; Нью-Йорк и Нью-Джерси; среднеатлантические штаты Пенсильвания, Делавэр и Мэриленд; четыре основных штата Среднего Запада – Мичиган, Иллинойс, Висконсин, Миннесота; три тихоокеанских штата – Калифорния, Орегон и Вашингтон; плюс Гавайи. Кроме того, штаты Айова, Нью-Гемпшир и Нью-Мексико поддерживали демократов на четырех из последних пяти президентских выборов.

Даже после 2010 года Новую Англию представляют всего два республиканских конгрессмена – оба из Нью-Гемпшира.

В Массачусетсе полное ощущение того, что Республиканская партия на грани исчезновения. Каждое выборное должностное лицо штата, за исключением сенатора Скотта Брауна, представляет демократов, как и все конгрессмены. Среди 40 сенаторов штата – четыре республиканца, среди 160 членов конгресса штата – 30 республиканцев. С 1950 года республиканская партия не контролировала ни одну из палат местного законодательного собрания. «Среди 50 штатов, – пишет аналитик Джон Келлер в статье «Меднейший штат», – Массачусетс однозначно остается на протяжении нескольких десятилетий этаким демократическим «Бургер-кинг»[239]239
  В течение 40 лет слоган этой сети закусочных быстрого питания гласил: «Делай по-своему»; в 2014 г. слоган изменили на «Будь собой».


[Закрыть]: они всегда поступают по-своему»{987}987
  Jeff Jacoby, «Cradle of Democracy?» Boston Globe, March 18, 2009, jeffjacoby.com.


[Закрыть].

Возьмем самый густонаселенный штат страны, с одной пятой голосов выборщиков, необходимых для победы на президентских выборах. Калифорния голосовала за Никсона на всех пяти выборах, которые проводились на национальном уровне; за Рейгана – все четыре раза. Ныне Калифорния не просто поддержала демократов на пяти президентских выборах подряд: доля Маккейна при голосовании в штате ниже доли Голдуотера. В 2010 году Мег Уитман и Карли Фиорина, несмотря на хорошо финансируемые кампании, уступили 10 и более процентов Джерри Брауну и Барбаре Боксер. Браун, который стал губернатором, и Боксер, получившая место в Сенате, много лет находились, так сказать, поблизости. Хотя демократы лишились шестидесяти трех мест в палате представителей конгресса, в Калифорнии они не потеряли ни одного – наоборот, укрепили свои ряды за счет Сакраменто, где контролируют обе палаты законодательного собрания. Население Калифорнии выросло на десять миллионов человек с 1988 года, но поддержка республиканцев сейчас даже ниже, чем тогда. У партии нет ни единого представительства в штате. Как пишет, проводя «аутопсию» провала республиканцев, «Лос-Анджелес таймс», «белые консерваторы, опора партии, сменились небелыми беспартийными»{988}988
  Cathleen Decker, «For the GOP, California Is a Deep Blue Hole», Los Angeles Times, Nov. 19, 2010.


[Закрыть].

Майкл Блад из «Ассошиэйтед пресс» добавляет, что «партия Ричарда Никсона и Рональда Рейгана на западе США медленно умирает»{989}989
  Michael Blood, «California Avoids GOP Wave», Washington Times, Dec. 1, 2010.


[Закрыть].

Среди причин, по которым партия потеряла Калифорнию, назову прежде всего и опять-таки иммиграцию и ее социально-экономический и этнический характер. Почти 90 процентов населения штата – выходцы из «третьего мира», в основном бедняки или рабочий класс. Они полагаются на правительство в сферах здравоохранения, обеспечения жильем, образования и занятости. «Если выделять социальную группу, которая не разделяет республиканскую философию малого правительства, это латиноамериканцы, – говорит Антонио Гонсалес, президент Юго-Западной ассоциации обучения избирателей. – Мы – за большое правительство, за страховки и общественную активность»{990}990
  Ronald Brownstein, «The March of Diversity», National Journal, Dec. 19, 2009.


[Закрыть].

В статье «Демографические изменения и будущее партий», написанной для Центра за американский прогресс, Руй Тейшейра приходит к выводу, что партии Рейгана невозможно выжить:

«Эти данные позволяют предположить, что существует единственный способ, каким Республиканская партия сможет эффективно привлекать избирателей из меньшинств; но этот путь республиканцы уверенно отвергают. Партия должна, попросту говоря, стать менее консервативной. Она должна отказаться от стойкой неприязни к активной деятельности правительства, к социальным расходам и иммиграционной политике, должна выработать такую позицию в этих вопросах, которую меньшинства сочтут привлекательной»{991}991
  Teixeira, «Demographic Change and the Future of Parties», 9.


[Закрыть].

Если некий историк возьмется писать «Историю упадка и разрушения дома Рейгана», ему не найти лучшего места для наблюдений, чем округ Орандж, где родился Ричард Никсон, где обитал Джон Уэйн, где властвовал Голдуотер и где был бастион Общества Джона Берча[240]240
  В 1950-х и 1960-х годах, в период «красной угрозы», антикоммунистическое Общество Джона Берча вело активную деятельность в округе; по формулировке газеты «Орандж коуст», округ являлся «эпицентром паранойи красной угрозы и беспрестанно искал агентов пятой колонны».


[Закрыть]. В этом «алькасаре»[241]241
  Крепость, оплот (исп.).


[Закрыть] старых правых Рейган разгромил Картера в соотношении три к одному. Тем не менее, Обама практически сыграл с Маккейном вничью, ибо былой округ Орандж остался в прошлом. Число сторонников республиканцев сократилось до 43 процентов. Сорок пять процентов жителей округа говорят дома на языках, отличных от английского. Адам Нагурни пишет в «Нью-Йорк таймс»:

«Белые составляют всего 45 процентов населения; округ кишит латиноамериканцами, а также вьетнамцами, корейцами и китайцами. Коэффициент рождаемости подскочил до 30 процентов в 2009 году с 6 процентов в 1970 году; посещение некоторых районов округа сопоставимо с поездкой за рубеж»{992}992
  Adam Nagourney, «Orange County Is No Longer Nixon Country», New York Times, Aug. 30, 2010.


[Закрыть].

В 2010 году Лоретта Санчес, которая перехватила место от округа у Боба Дорнана в 1996 году фактически фотофинишем, причем успех ей предположительно обеспечили нелегальные иммигранты, заговорила о том, что «латино» в опасности, что они рискуют потерять это место вследствие возвышения конкурирующей этнической группы. Санчес заявила Хорхе Рамосу из ТВ-программы «Аль пунто», что «вьетнамцы пытаются отнять это место… и выдвигают своего кандидата, Ван Траня, который категорически против иммигрантов и против выходцев из Латинской Америки»{993}993
  Gustavo Arellano, «Loretta Sanchez on Univision: ‘Vietnamese’ Trying to Take Her Congressional Seat Away from Democrats», Sept. 20, 2010, blogs.ocweekly.com.


[Закрыть].

Прежняя идеологическая политика в округе Орандж сменилась новой племенной политикой. Некогда округ виделся микрокосмом и олицетворением Средней Америки. Но иммиграция радикально изменила его лицо и характер. Бедняки-«латино» и рабочий класс зависят от правительства и голосуют за правительство. Вьетнамцы, корейцы и китайцы больше не воспринимают Республиканскую партию как выразителя своих интересов, ибо антикоммунизм холодной войны ничего не значит в новую эпоху. Закрытые производства, сокращение рабочих мест – все это превратило округ Орандж из бастиона среднего класса в регион с очевидной диспропорцией достатка.

«Политическая текстура этого округа, по численности населения превышающего Неваду и Айову, меняется на глазах, – пишет Нагурни, – и многие чиновники говорят, что только вопрос времени, когда республиканцев смоет новым приливом»{994}994
  Nagourney, «Orange County Is No Longer Nixon Country».


[Закрыть]. Примеру округа Орандж следует Калифорния в целом, а по стопам Калифорнии идет вся Америка.

Другая причина приближающегося кризиса Республиканской партии – разделение нации на налогоплательщиков и налоговых потребителей. Со времен Рейгана налоговые льготы фактически исключили треть всех наемных работников из числа плательщиков. Когда подводится баланс, 47 процентов американских работников не платят подоходный налог. Исследование Объединенного комитета конгресса по налогам и сборам выявило, что в 2009 году в целом 51 процент всех домашних хозяйств не уплатил федеральный налог. Если население не платит федеральных налогов, но пользуется федеральными льготами, для него прямой резон голосовать за партию власти – и против партии, которая желает сократить сферу деятельности правительства. Два столетия назад Джон К. Калхун, изучавший недостатки и ошибки демократий, словно предвидел наше нынешнее состояние:

«Необходимым результатом, следовательно, неравного фискального обременения, налагаемого правительством, окажется разделение общества на два больших класса; один будет состоять из тех, кто действительно платит налоги и… в одиночестве несет тяжкий груз поддержки правительства; другой класс состоит из тех, кто обретает доходы посредством ссуд и кого правительство поддерживает; или, если сказать то же самое короче, общество разделяется на налогоплательщиков и потребителей налогов»{995}995
  John C. Calhoun, Disquisition on Government, The Online Library of Liberty, oll.libertyfund.org.


[Закрыть].

Разделенная нация, описанная Калхуном, обитает в сегодняшней Америке. Он предупреждал, что «буде налогообложение станет применяться во имя укрепления и возвышения одного класса общества за счет другого… это неизбежно приведет к возникновению двух сторон и к насильственным конфликтам между ними за власть над правительством»{996}996
  Ibid.


[Закрыть].

Калхун предугадал революцию Движения чаепития. Мы вовлечены в «насильственные конфликты», которые маскируют классовую борьбу. Подавляющее большинство тех 4,4 миллиона человек, которые живут на социальном обеспечении, вкупе с 22 миллионами государственных служащих, 23 миллионами налоговых «льготников», 44 миллионами живущих на продовольственные талоны, 50 миллионами клиентов программы «Медикэйд» и 70 миллионами тех наемных работников, которые не платят подоходный налог, голосуют за свою партию – за демократов.

Мы приближаемся к переломному моменту, когда налоговых потребителей станет больше, чем налогоплательщиков. «Уолл-стрит джорнэл» пишет:

«Почти половина всех американцев в настоящее время проживает в семьях, где кто-либо получает государственное пособие; ничего подобного в истории [ранее] не фиксировалось. При этом количество американских домохозяйств, не выплачивающих федеральный налог, также выросло: с 39 процентов пять лет назад до 45 процентов в 2010 году»{997}997
  Sara Murray, «Obstacle to Deficit Cutting: A Nation on Entitlements», Wall Street Journal, Sept. 15, 2010.


[Закрыть].

Тринадцать процентов американских семей не платят даже налог по социальному обеспечению{998}998
  Ibid.


[Закрыть]. Зачем десяткам миллионов людей, которые не платят никаких налогов, но пользуются всеми благами общества изобилия, голосовать за партию, ратующую за ликвидацию этого перекоса в государственной политике? Старая шутка Генри Менкена насчет «Нового курса» стало реальностью в двадцать первом веке. Америка действительно разделилась «на тех, кто работает, чтобы выжить, и тех, кто голосует, чтобы выжить»{999}999
  James Bovard, «The Food-Stamp Crime Wave», Wall Street Journal, June 23, 2011, A17.


[Закрыть].

Республиканский «блок» на президентство, установленный Никсоном и подновленный Рейганом, благополучно сняли. Окажется ли 2010 год бабьим летом Республиканской партии, предвещающим студеную зиму?

Смелая надежда

Рассмотрим снова приведенные выше цифры, которые ставят неприятные вопросы – а республиканцы нынешнего поколения эти вопросы упорно игнорируют. В 2008 году чернокожие и евреи отдали Маккейну всего по 1 проценту от общего числа своих голосов. Откуда же тогда эта одержимость Республиканской партии афроамериканцами, которые голосовали за Обаму в соотношении 24 к 1, но которые уступают в численности белым избирателям в соотношении 1 к 6? Почему партия тратит столько сил и средств на «заигрывание» с евреями, которых католики превосходят в пропорции 13 к 1, а протестанты – в пропорции 25 к 1? Ведь евреи – куда более «упертые» демократы, чем католики или протестанты. Даже Рональд Рейган никогда не приближался к успеху среди еврейских избирателей.

Охотиться надо там, где водятся утки, говаривал Барри Голдуотер. Если белые составляют три четверти электората, а христиане – четыре пятых, именно здесь следует стремиться к победе. Если республиканцы могут увеличить свою долю на 2012 год среди католиков с 45 до 52 процентов – как было, когда Буш одолел Керри и на промежуточных выборах 2010 года, – эти семь процентов принесут больше голосов, чем 100 (вместо 20) процентов голосов евреев.

Какой из перечисленных вариантов проще реализовать?

Католики не только голосуют в 13,5 раза чаще евреев, они более восприимчивы к позиции Республиканской партии по моральным и социальным вопросам – будь то молитва в школах, право на жизнь, аборты, исследования эмбриональных стволовых клеток, эвтаназия, однополые браки или позитивные действия.

Обратимся снова к чернокожему электорату. По некоторым данным, Никсон, в 1972 году соперничая с либералом из Южной Дакоты, которому недоставало героической репутации Хьюберта Хамфри у чернокожей Америки[242]242
  Имеется в виду сенатор Д. Макговерн. Что касается Хамфри, он и другие северные демократы настояли в свое время на поддержке движения за гражданские права, благодаря чему Г. Трумэн получил в 1948 г. множество голосов чернокожих избирателей.


[Закрыть], получил 18 процентов голосов афроамериканцев. В 2010 году Маккейн получил всего 4 процента. За полтора века 18 процентов и 4 процента суть наивысший и минимальный показатели работы республиканцев с чернокожими избирателями. При Обаме велика вероятность, что средний показатель республиканцев так и останется в пределах 4 процентов.

Но если кандидат-республиканец сможет увеличить свою долю за счет белых, с 55 процентов Маккейна до 58 процентов Буша в 2004 году, это окажет такое же влияние на итоговый рейтинг республиканцев, что и увеличение доли среди афроамериканцев с 4 до 21 процента голосов.

Если партия сможет повторить свой успех 2010 года, завоевать те же 60–62 процента голосов белых, это практически гарантирует ей победу на президентских выборах.

Демограф Уильям Фрей из Института Брукингса подчеркивает важность этого обстоятельства:

«Значимость голосов меньшинств для Обамы очевидна, ни в коем случае нельзя пренебрегать тем фактом, что именно сокращение поддержки кандидата от Республиканской партии со стороны белых позволило меньшинствам склонить чашу весов в свою пользу во многих медленно «лиловеющих»[243]243
  Имеется в виду наложение красного и синего цветов на карте в ТВ-репортажах о ходе выборов, отражающее данные подсчета голосов.


[Закрыть] штатах.

Вопрос, который я хотел бы задать, звучит так: изменит ли ситуацию продолжающаяся стагнация в экономике?»{1000}1000
  «U.S. Vote Rate Dips in ’08, Older Whites Sit Out», USA Today, July 20, 2009.


[Закрыть]

Эти цифры и замечание Фрея демонстрируют, что Маккейн утратил шансы на президентство, отказавшись обсуждать вопросы, интересующие христиан (однополые браки и право на жизнь), а также интересующие белый рабочий и средний класс (позитивные действия, нелегальная иммиграция, НАФТА и расистские тирады преподобного Райта). Лишь единожды в ходе кампании Маккейн вырвался в лидеры. Это произошло спустя две недели после того, как он пригласил в свою команду Сару Пэйлин, харизматичную христианку, чрезвычайно привлекательную фигуру для евангелистов и «нэшвилловской» подлинной Америки.

Фрэнк Рич, социально и культурно чуждый Пэйлин и тем, от имени кого она выступает, оценил этот призыв к «забытым» американцам:

«[Пэйлин] отстаивает простые истины: вымирание белой негородской Америки, которая постоянно плачется и купается в жалости к себе самой, наблюдая, как страна мчится в двадцать первый век и оставляет ее позади… Волна, которую она хочет оседлать, это волна громкого, резонансного негодования жертв»{1001}1001
  Frank Rich, «She Broke the G.O.P., and Now She Owns It», New York Times, July 11, 2009.


[Закрыть].

Рич подразумевал под «уязвленным» народом тех, кто цепляется за свои Библии, двуличие и оружие; Обама так отозвался о них на закрытом мероприятии по сбору средств в Сан-Франциско, когда объяснял, почему белые в Пенсильвании его не поддерживают. Обида, к которой обращается Пэйлин, пишет Рич, набрасывая карикатурное изображение средней Америки, «отчасти коренится в расовых вопросах»:

«Когда Пэйлин назвала Аляску «микрокосмом Америки» – это случилось в предвыборную кампанию 2008 года, – данное утверждение опровергало подтверждаемую статистикой реальность, что крошечное чернокожее и испаноязычное население ее штата не представлено в органах власти. Она выступала за «настоящую Америку», и идентичность этой нереальной Америки не приходилось разъяснять аудитории, настроенной на общую волну с оратором»{1002}1002
  Ibid.


[Закрыть].

Кое в чем Рич абсолютно прав. За две недели после приглашения Пэйлин Маккейн, отстававший от соперника на восемь процентов, вдруг вырвался вперед на четыре процента – в первый и единственный раз за всю кампанию. «Уязвленные» люди, над которыми насмехался Обама, которые помогли Хиллари одержать сокрушительную победу в Пенсильвании, Западной Виргинии и Кентукки, внезапно переметнулись к Джону Маккейну.

Все, о чем говорилось выше, указывает на стратегию, которой республиканцам следует придерживаться, на стратегию, направленную на увеличение доли партии среди белого христианского населения, направленную на повышение явки этих избирателей на участки за счет конкретных лозунгов, конкретной позиции по социальным, культурным и моральным вопросам, стратегию, направленную на справедливое представительство для формирующегося белого меньшинства. Если партия не будет поддерживать нью-хейвенского пожарного и кембриджского полицейского (напомню имена – Фрэнк Риччи и Джеймс Кроули соответственно), у нее нет будущего. Пусть Говард Дин пренебрежительно именует республиканцев «белой партией», почему республиканцы должны стыдиться того факта, что они выражают интересы потомков тех, кто основал эту страну, кто строил и защищал Америку с самого ее рождения?

В 2009 году Виргиния и Нью-Джерси указали путь остальным штатам. В Виргинии кандидат-республиканец на пост губернатора Боб Макдоннелл получил 9 процентов голосов чернокожих – против 8 процентов этих голосов у Маккейна. В общем, результат одинаково низкий. Зато доля белого электората выросла с 70 процентов в 2008 году до 78 процентов в 2009 году, и Макдоннелл получил 67 процентов их голосов – против 60 у Маккейна. То есть Макдоннелл превратил шестипроцентное поражение Маккейна в «старом доминионе»[244]244
  Официальное прозвище штата Виргиния, в память о статусе доминиона, дарованном колонии королем Карлом II Стюартом после Реставрации.


[Закрыть] в победу Республиканской партии с преимуществом в 17 процентов.

В Нью-Джерси республиканец Крис Кристи получил 9 процентов голосов чернокожих против 8 процентов у Маккейна. Зато Кристи завоевал 59 процентов голосов белых против 50 процентов Маккейна и стал губернатором.

В январе 2010 года Скотт Браун наконец-то разрушил «вековое проклятие», получив место в Сенате – чего не случалось почти шестьдесят лет, после Джона Ф. Кеннеди и его брата Эдварда. Как Брауну удалось превратить 26-процентное торжество Обамы над Маккейном в свою 6-процентную победу над генеральным прокурором Мартой Коукли? Очень просто – за счет тех самых белых голосов, которые на федеральном уровне массово собрал Обама.

На выборах 2008 года 79 процентов избирателей штата Массачусетс представляли белых. Обама завоевал их с перевесом в 20 процентов. Экзитполов в кампании Брауна и Коукли не проводилось, но аналитики подсчитали, что белые составили более 80 процентов электората и Брауна поддержали минимум две трети. Ведь независимые кандидаты «штата у залива», подавляющее большинство которых поддержало Брауна и сняло свои кандидатуры в его пользу, были преимущественно белыми людьми, покинувшими Демократическую партию, тогда как чернокожие и выходцы из Латинской Америки продолжали хранить ей верность. Браун получил массу голосов у сторонников этих независимых кандидатов.

Кроме того, стычка между сержантом Кроули и профессором Гейтсом имела место в Кембридже. И когда Обама попробовал подменить собой суд, поспешив заявить, что Кроули «действовал глупо», поддержка президента среди белой Америки несколько снизилась – и буквально упала в штате, где губернатор Девэл Патрик присоединился к Обаме в словесном преследовании кембриджского полицейского{1003}1003
  Katharine O. Seelye and Jeff Zeleny, «On the Defensive, Obama Calls His Words Ill-Chosen», New York Times, April 13, 2008.


[Закрыть].

Кампании Макдоннелла, Кристи и Брауна показали, как следует конкурировать с демократами. Республиканский план по возвращению в Белый дом заключается в увеличении явки белых избирателей и в повышении доли партии у электората – трех четвертей населения страны – с 55 процентов голосов у Маккейна до цифры ближе к двум третям у Никсона и Рейгана.

В конечном счете, однако, был прав непоколебимо уверенный Билл Клинтон. Отвечая на вопрос Дэвида Грегори в ТВ-передаче «Встреча с прессой», существует ли «обширный заговор правых», в свое время «обнаруженный» Хиллари, Клинтон ответил: «Безусловно. Конечно, существует. Но они сегодня уже не так сильны, как раньше, потому что Америка изменилась демографически»{1004}1004
  Mike Allen, «Bill Clinton: Right Wing Is Weaker», Politico, Sept. 27, 2009.


[Закрыть].