Текст книги "Рубиновая комната"

Она хотела было отказаться и под каким-нибудь предлогом остаться в моечной, однако взволнованная Агнес уже схватила ее за руку и потащила в кухню, где выстроились слуги под строгими взглядами мистера Гревиса и миссис Эйнторп.

– Что ж…

Мистер Гревис нервно поправил галстук, затем распахнул дверь, ведущую на задний двор, и слуги размеренным шагом направились на улицу.

Обойдя дом, дворецкий и миссис Эйнторп выстроили слуг слева от портала. Виктория встала за спиной двух слуг повыше, а Агнес стояла рядом и робко переминалась с ноги на ногу. Дул приятный свежий ветер, заставляя трепетать вывешенный на крыше сторожки у ворот флаг. На небе не было ни облачка.

«Наверное, именно это в Германии называют кайзерветтер[8]8
  Кайзерветтер – дословно: «императорская погода».


[Закрыть]», – пронеслось в голове у Виктории. Это слово она выучила благодаря одной из гувернанток, владевшей языком ее матери. Двери распахнулись, и на улицу вышло семейство Блейкенуэлл. Виктория узнала маркиза и его старшего сына, виконта Лоуренса, по фотографиям в газетах. Ему было чуть больше двадцати, он был светловолос и очень похож на свою мать, невысокую женщину с мягкими чертами лица. Рядом со своим широкоплечим мужем, маркизом, гордо поднявшим седовласую голову с орлиным профилем, она казалась совсем неприметной. Еще была дочь, судя по всему, младше брата, унаследовавшая ярко выраженные отцовские черты лица.

Если виконт был гомосексуалистом – а Виктория была твердо намерена выяснить правду, – девушка не могла себе представить, чтобы он убил сэра Френсиса и совершил остальные убийства. Однако от его отца этого вполне можно было ожидать. Виктория невольно пригнулась, когда на площадку перед домом вышли ее бабушка, Изабель и Рэндольф, заняв вместе с остальными гостями места справа от семейства Блейкенуэлл. Однако же, как ни боялась быть обнаруженной, девушка все равно поглядывала на кузину и Рэндольфа. Ей показалось или они только что обменялись весьма красноречивыми взглядами? Стоявшая рядом бабушка Гермиона казалась на удивление раздраженной. Виктория прекрасно знала эту строгую складку, частенько появлявшуюся у той на лбу.

«О нет…» – Виктория едва не вскрикнула от испуга. Она чуть выглянула из укрытия и поспешно отпрянула. Тем не менее ей показалось, что молодой человек, стоявший среди гостей, смотрел прямо в ее сторону. Быть того не может, чтобы Джереми Райдер тоже находился в Блейкенуэлл-маноре. Может быть, им с комиссаром известно, что она тоже здесь? Но нет, это невозможно. В таком случае комиссар наверняка давным-давно приказал бы арестовать ее. Громкие крики «ура» вернули Викторию к действительности. Агнес сжала ее руку и встала на цыпочки. В ворота въехал «роллс-ройс» с королевским штандартом, за ним ехали еще один автомобиль такой же марки и целый ряд карет. Автомобили медленно подъехали к дому, и слуги бросились открывать двери, когда королевский автомобиль остановился. Из него вышел король. На нем было пальто с меховым воротником, на голове – элегантная фетровая шляпа с лентой вокруг тульи, в руке – зажженная сигарета. Его широкое бородатое лицо было красным – как и во время бала во дворце. Он с веселой улыбкой оглядел встречающих.

Мужчины поклонились, женщины присели в глубоком реверансе. Выпрямившись и подняв голову, Виктория увидела инспектора Эрмитейджа и еще троих мужчин, вышедших из автомобиля, который остановился за королевским авто. Виктория подавленно проследила за тем, как маркиз и его супруга приветствовали короля и проводили в дом.

«Нет, – расстроенно подумала она, – пока в Блейкенуэлл-маноре находится инспектор Эрмитейдж, я не смогу бродить под дому». Более того, можно будет считать, что ей повезло, если он не обнаружит ее просто так.

Огорченная, Виктория вместе с Агнес вернулись к работе в моечной. Им постоянно приносили грязную посуду, кастрюли и сковородки, поскольку подготовка к ужину из десяти перемен блюд шла полным ходом. Виктория пыталась не думать о том, какие горы фарфора и стаканов ждут их после ужина. Ах, и почему короля должен был сопровождать именно инспектор Эрмитейдж! Да еще и Джереми Райдер находится в поместье! Девушке начинало казаться, что это какой-то заговор против нее.

Агнес выпустила грязную воду из мойки, и Виктория взяла с сушилки тяжелую чистую глиняную миску, намереваясь вытереть ее, однако уже в следующее мгновение та выскользнула у нее из рук и разбилась о каменный пол.

– Проклятье! – вырвалось у Виктории.

– Я не терплю ругательств от персонала! – услышала девушка голос миссис Эйнторп.

Надо же было экономке войти в кухню именно в этот момент, и вот теперь она стояла перед Викторией!

– На этот уикенд ты еще можешь остаться в Блейкенуэлл-маноре и даже получишь зарплату. Но после соберешь свои вещи и уйдешь. Ты самая неловкая посудомойка из всех, что мне доводилось видеть. Кроме того, я же вижу, что ты слишком хороша для такой работы.

– Но, миссис Эйнторп, Кэти действительно старается, – пришла ей на помощь Агнес. – Ей просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

– Я не терплю возражений! – набросилась на нее миссис Эйнторп. – А ты, – она снова обернулась к Виктории, – пойдешь сейчас в огород к мистеру Конвану и попросишь у него двадцать огурцов. Надеюсь, так ты ничего не испортишь.

– Да, миссис Эйнторп, – заставила себя униженно произнести Виктория, хотя в душе все клокотало от ярости.

И только когда уже вышла из моечной, она осознала, что теперь, поскольку после уикенда ее уволят, у нее остается всего две ночи на то, чтобы выполнить поставленную самой себе задачу. Если она не хочет, чтобы время, проведенное в Блейкенуэлл-маноре, не прошло зря, ей придется за оставшиеся две ночи обыскать кабинет маркиза и спальню виконта.

Мистера Конвана, старшего садовника, Виктория нашла в оранжерее с орхидеями, где он отрезал отдельные метелки с дорогих цветов. Конечно же, в присутствии короля цветы в комнатах должны быть исключительными. Мистер Конван был спокойным бородатым мужчиной слегка за шестьдесят, и Виктория понимала, почему Агнес прониклась к нему доверием. Выполнив свое поручение, она хотела снова вернуться в дом, но была настолько взволнована, что вышла из теплицы не через ту дверь и вдруг оказалась перед старинной очень высокой тисовой изгородью, подстриженной в форме волны. Виктория хотела было снова развернуться, когда вдруг услышала за спиной женские голоса. Возможно, хозяйка дома показывала гостьям цветочные теплицы – это занятие было одним из излюбленных во время уикендов. Поскольку Виктория ни в коем случае не хотела рисковать и встречаться со своей бабушкой и Изабель, она поспешно пошла вдоль живой изгороди, пока не дошла до прохода, за которым открывался парк.

Девушка оказалась у небольшого пруда, берега которого заросли высокими папоротниками и огромными кустами ревеня. У озера обнаружилась лужайка, поднимавшаяся по холму в направлении дома и поросшая кустами рододендронов. И перед одним из этих кустов – Виктория была настолько потрясена, что не пошла дальше, – стояли ее бабушка Гермиона и Изабель и ругались. Они были слишком далеко, чтобы можно было услышать, о чем они говорят, однако язык их тел был весьма красноречив. Бабушка наступала, а Изабель защищалась. Вот теперь она даже закрыла лицо руками и расплакалась.

«Моя обычно безупречная кузина в чем-то провинилась», – с удивлением осознала Виктория. Услышав шаги с противоположной стороны, она вздрогнула. Повернув голову, она увидела, что к озеру идет Джереми. Девушка поспешно спряталась за кустом папоротника.

«Интересно, видел ли он меня?» – испуганно подумала девушка. Осторожно выглядывая из-за папоротника, она боялась вздохнуть. Но нет, Джереми спокойно продолжал путь. Вскоре он прошел так близко от нее, что она могла бы коснуться его, если бы протянула руку.

Позже, ночью, Виктория надела штаны, шерстяной свитер и ботинки на резиновой подошве. Погасив стоявшую рядом с кроватью свечу, она подкралась к двери кладовой. Осторожно приоткрыв ее, девушка выглянула в коридор и прислушалась. Убедившись, что все спокойно, она выскользнула наружу, а затем направилась к задней лестнице. Виктория прекрасно запомнила, как нужно идти. Коридоры и лестницы в Блейкенуэлл-маноре были запутанны, кроме того, повсюду было темно, поскольку электричество в дом еще не провели, а на черных лестницах из-за опасности возникновения пожара в такое время свет не зажигали. Поскольку в доме была королевская стража, девушка не осмелилась воспользоваться своим фонариком и осветить коридоры.

Было четыре часа утра. Последние гости отправились спать лишь около трех часов, и ровно столько же они с Агнес возились в моечной. В течение часа, пока она дожидалась, чтобы все в доме угомонились, девушка расхаживала взад-вперед по кладовой. Она до смерти устала и поэтому боялась, что уснет, если просто присядет. Что ж, по крайней мере, теперь ей мешало заснуть волнение. На обыск кабинета маркиза у нее будет не более часа. После этого придется снова начинать рабочий день посудомойки.

Виктория пересекла узкий коридор, где были расположены кладовые, и, поднявшись по еще одной деревянной лестнице, оказалась в широком коридоре, где были расположены кабинет маркиза и библиотека. Девушка прошла почти половину пути, когда одна из дверей открылась и в коридор упал луч света из комнаты. Виктория в панике оглянулась по сторонам. Совсем рядом было окно, занавешенное тяжелыми бархатными шторами. Она поспешно спряталась за них. До ее ушей донеслось бормотание мужских голосов. Прерывающийся нежный шепот. Виктория осторожно выглянула из-за шторы, чтобы осмотреть коридор, и увидела виконта, обнимавшего и целовавшего другого мужчину в вечернем костюме – судя по всему, одного из гостей. Мгновением позже они оторвались друг от друга и пошли каждый своей дорогой, словно ничего и не было.

«Значит, виконт действительно гомосексуалист», – решила Виктория, подождала еще несколько минут, затем вышла из своего укрытия и пробралась в кабинет маркиза.

Глава 27

«Нужно сообщить комиссару о том, что в Блейкенуэлл-маноре находится Виктория Бредон, – размышлял Джереми Райдер. – В принципе, я должен был сделать это несколько часов назад».

Он сидел в кресле в комнате для гостей. На ночном столике горела свеча. В оконном стекле Джереми видел отражение своего лица. За окном открывался вид на ночной парк. Было темно, за исключением света, падавшего из нескольких окон в боковом крыле, где разместили его величество короля и его свиту.

Джереми заметил Викторию среди слуг еще днем, но сначала подумал, что ему привиделось. Однако позже, в парке, он увидел ее снова и понял, что девушка в черном платье служанки и чепце на голове именно она, что он не ошибся. Ему пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы пройти мимо нее, делая вид, что ничего не заметил.

Скотленд-Ярд и тайный отдел, на который он работал, довольно быстро выяснили, что мертвец, найденный в пруду неподалеку от поместья сэра Френсиса, не кто иной, как частный детектив Томас Марчмейн. Дальнейшее расследование показало, что Марчмейн следил за сыном и наследником маркиза, а также стало известно о гомосексуальности виконта, после чего комиссар воспользовался своими связями. Джереми пригласили в Блейкенуэлл-манор в качестве придворного репортера. Даже инспектору Эрмитейджу было не известно о том, кто он на самом деле. Джереми должен был под любым предлогом продлить свое пребывание и найти доказательства того, что сэр Френсис действительно шантажировал маркиза. Эту догадку Виктория высказала еще после бала во дворце, однако же комиссар не поверил девушке.

Джереми пошел против своих обязанностей в первый раз, когда не сказал сэру Артуру о том, что Виктория находилась в Айви-маноре, причем в тот самый день, когда было найдено тело Марчмейна, несмотря на то что сам репортер полагал, что девушка занималась там расследованием. «Ты принес клятву. Ты не имеешь права ставить свои чувства выше обязанностей», – сказал он себе.

Молодой человек решил рано утром поехать в деревню и наконец отправить телеграмму комиссару, хотя ему совершенно не хотелось этого делать.

Во время ужина он видел, как герцог Монтегю флиртует с леди Изабель Бредон. Интересно, знает ли об этом Виктория? Репортер прекрасно помнил, какой влюбленной в герцога казалась Виктория во время ужина в Айви-маноре и как сильно он тогда ревновал ее к герцогу.

– Я ненадолго выйду в парк, – сказала Виктории Агнес. – Ночь так чудесна. Но я вернусь вовремя. Не бойся, я не оставлю на тебя всю работу.

– В этом я не сомневаюсь.

Виктория зевнула и, несмотря на усталость, заставила себя улыбнуться. Позади был еще один бесконечный день. Сейчас в столовой подавали десерт, и миссис Эйнторп и дворецкий позволили кухонному персоналу немного передохнуть. Агнес выскользнула за дверь. Виктория опустилась на стул и снова подумала, что девушке место среди природы, а не в мрачной и душной от влаги кухне.

Прошлой ночью Виктория обыскала письменный стол маркиза, но не нашла ничего, что могло бы указывать на то, что сэр Френсис шантажировал его. Еще в кабинете был шкаф, где маркиз хранил письма и документы, но в него она успела заглянуть лишь мельком, прежде чем дом начал просыпаться. Возможно, искомые документы маркиз хранил в сейфе и ее пребывание в Блейкенуэлл-маноре окажется совершенно бесполезным. Таким же бесполезным, как воспоминания о том, как Рэндольф и Изабель сидели рядом за празднично накрытым столом и флиртовали.

«Не может быть, чтобы Рэндольф так обманывал меня», – думала Виктория. На миг она снова перенеслась в свою спальню в Айви-маноре. Она лежала в постели с Рэндольфом. В целом свете существовали только она и он, ее гулко бьющееся сердце и ее желание отдаться ему.

Виктория встрепенулась. Как оказалось, она задремала, уронив голову на грудь.

«Нужно пойти в парк немного взбодриться, – решила она. – Не то я, чего доброго, усну стоя, моя посуду».

Стоило Виктории выйти во двор, как она тут же была очарована прелестью ночи. В ясном, усеянном звездами небе висела почти полная луна, заливая здания и парк серебристым светом. Кроме того, было довольно тепло. Девушка пошла дальше без определенной цели. Дойдя до лужайки, тянувшейся от дома к озеру, она увидела ярко освещенную столовую. Сейчас в ней находились только дамы. Виктория успела увидеть бабушку Гермиону, болтавшую с другой леди. Изабель нигде не было видно.

Поскольку свет горел и в библиотеке, Виктория предположила, что король с джентльменами отправились туда курить. Затем она увидела мужчину, расхаживавшего взад-вперед по террасе. По всей видимости, это был полицейский. Девушка поспешно спряталась в тень большого куста рододендронов. Наверное, будет лучше, если она вернется в дом через цветник и огород. Иначе полицейский увидит ее на залитой лунным светом лужайке.

Виктория направилась обратно к озеру, стараясь по возможности держаться в тени. Раскидистые папоротники и огромные кусты ревеня, равно как и древние тисовые заросли, напоминали ей в серебристом свете жуткий сказочный лес. Чуть впереди она увидела четкие очертания прохода в изгороди. Она почти дошла до него, когда услышала доносившиеся с той стороны голоса. Насторожившись, девушка остановилась и прислушалась. Только бы там тоже не было полицейских!

– О, прошу, прошу вас, отпустите меня, – причитала женщина.

– Не притворяйся! Тебе ведь это нравится, – шипел мужчина.

– Нет, пожалуйста… – всхлипнула женщина.

«Агнес…»

Виктория бросилась бежать. В проходе она споткнулась о ветку и упала. Не задумываясь, она подняла ее и пошла дальше.

– Тихо, сучка, – прошипел мужчина.

Это был Хелмсли. Шлепок прозвучал, словно пощечина. Затем еще раз. Агнес негромко заплакала. Виктория уже была на другой стороне изгороди. В лунном свете она четко увидела фигуры в тени, стоявший в тени Хелмсли прижимал своим телом к изгороди Агнес. Одной рукой он закрывал ей рот, а другой возился со своими штанами.

– Немедленно отпустите ее! – крикнула Виктория и изо всех сил ударила его веткой по спине.

Мужчина резко обернулся к ней. Пальцы его сжались у нее на плече. Девушка попыталась высвободиться, но он крепко держал ее за руку. Виктория инстинктивно повернулась, Хелмсли потерял равновесие и упал на землю. Вскрикнув от ярости, он хотел было подняться, однако Виктория снова ударила его веткой, попала по голове, и он рухнул как подкошенный, приглушенно вскрикнув.

– Эй, Артур, где ты ходишь? – услышала она голос мужчины, доносившийся с другой стороны изгороди. – Нам нужен еще один человек для партии в бридж.

– Агнес, нам нужно уходить отсюда, – в панике прошептала Виктория, но Агнес только всхлипывала и не шевелилась. Виктория схватила девушку за руку и потащила за собой по узкой тропке между стеной цветника и изгородью. К ее огромному облегчению, дверь в стене была не заперта. Она втащила Агнес в сад с теплицами. Только оказавшись в огороде, Виктория осмелилась остановиться и обнять девушку. Лунный свет отражался в стеклах парников, из-за чего они выглядели словно покрытыми инеем. – Агнес, он тебя… – голос ее прервался.

– Нет, ты успела как раз вовремя, – все тело Агнес сотрясали рыдания.

Обнимая подругу, девушка поспешно размышляла. Полиция и Блейкенуэлл ни за что не поверят Агнес, когда она скажет, что Хелмсли пытался изнасиловать ее, даже если она, Виктория, подтвердит это… Агнес лишится места… И, о боже… Она все равно ничего не может рассказать полиции, поскольку это, скорее всего, приведет ее прямо в лапы инспектора Эрмитейджа…

– Мне уже лучше. – Агнес высвободилась, вытерла слезы с лица. – Мне нужно надеть другую блузку, потому что он… тот мужчина… эту он порвал. Ты можешь пока прикрыть меня перед миссис Эйнторп?

– Да, конечно, – кивнула Виктория.

Что же это за мир, в котором такие люди, как Хелмсли, могут беспрепятственно насиловать таких женщин, как Агнес? Сердясь и печалясь одновременно, она направилась к дому вместе с ней.

К огромному облегчению Виктории, в моечной никого не было. Только сейчас, при свете, стало хорошо видно, как сильно досталось Агнес. Щеки ее покраснели и опухли от ударов Хелмсли. Блузка была совершенно разорвана, в волосах запутались мелкие веточки и иголки из тисовой изгороди, к которой он ее прижимал. Виктория еще раз погладила ее по спине и проводила к черной лестнице, а затем вернулась обратно в моечную, где устало оперлась о деревянную мойку. Часы на стене показывали, что не прошло и получаса с тех пор, как она вышла в парк.

Виктория все еще испытывала беспомощную ярость. Если Агнес обвинит Хелмсли, он просто скажет, что девушка хотела отдаться ему, а потом вдруг испугалась. Ее выставят грешницей и накажут.

Краем уха Виктория услышала, что разговоры в соседнем помещении, в кухне, стихли, слуги поспешно отодвигали стулья. Вероятно, в комнату вошли миссис Эйнторп или мистер Гревис. И действительно, раздался голос дворецкого.

– К сожалению, вынужден сообщить вам о неприятном известии. На одного из гостей напали в парке и ударили. Полиция опасается, что это сделал преступник, покушавшийся на короля. Скотленд-Ярд обыщет дом. Все вы должны будете отвечать на вопросы в столовой для слуг.

«Невозможно ведь, чтобы Хемсли имел наглость утверждать, будто на него напали», – подумала Виктория. Если бы она не злилась так, то рассмеялась бы. И только в следующий момент девушка поняла, что это значит для нее на самом деле: во время допроса инспектор Эрмитейдж точно найдет ее.

– Агнес, Кэти, немедленно идите сюда! – услышала она нетерпеливый голос миссис Эйнторп.

Раздались шаги, приближавшиеся к моечной. Очнувшись от оцепенения, Виктория выбежала за дверь, ведущую к черной лестнице. Не успела она закрыть ее за собой, как миссис Эйнторп вошла в моечную и снова позвала ее по имени. Может быть, удастся выйти через черный ход? Но нет, в окно в двери она увидела мужской силуэт. Вход охраняли.

Повернувшись к лестнице, Виктория стала подниматься по ступенькам. Плана насчет того, где можно спрятаться или каким образом выйти из здания, у нее не было. Девушка просто бежала вперед.

«Должно быть, так чувствует себя лиса, когда ее преследует свора собак, – промелькнуло у нее в голове. – Бабушка Гермиона разорвет меня живьем на части, если узнает, что я проникла в дом под видом посудомойки».

Она почти поднялась на третий этаж, когда сверху послышались тяжелые шаги. Она подумала, не спуститься ли обратно вниз, но оттуда уже кто-то поднимался по лестнице. Растерянная девушка заметила, что находится в той части дома, где расположены все комнаты для гостей. Побежав по коридору, она увидела, что кто-то нажал на ручку двери, ведущей к лестнице черного хода. Со стороны центральной лестницы тоже кто-то шел.

Не раздумывая, девушка открыла дверь одной из гостевых комнат, скользнула внутрь и прикрыла ее за собой. Стоявшая на комоде маленькая лампа источала слабый свет. Сначала Виктория подумала, что в комнате никого нет, но затем услышала сдавленный стон, донесшийся со стороны кровати под балдахином. Под одеялами ритмично двигались два тела. Виктория осознала, что два человека предаются близости, когда лежавшая внизу женщина выгнулась дугой. Руки ее вцепились в обнаженную спину мужчины, она закричала. На ее искаженное в экстазе лицо упали длинные белокурые волосы. Виктория замерла.

«Изабель…»

Теперь страстно застонал и мужчина. У него тоже были белокурые волосы. В зеркале туалетного столика Виктория увидела лицо Рэндольфа.

Виктория отпрянула. Ей стало дурно. Она почувствовала дверную ручку в руке и, не раздумывая, вышла в коридор. И только увидев в нескольких метрах от себя спину мужчины, она снова вспомнила о том, что здание обыскивает полиция. В следующий миг чья-то рука закрыла ей рот, и ее втащили в комнату. Виктория пыталась высвободиться с помощью приема джиу-джитсу. Растерянная девушка заметила печатную машинку, стоявшую на столе. Кожаная сумка, лежавшая на полу рядом со столом, тоже показалась ей смутно знакомой.

– Господи боже мой, успокойтесь же! Я ведь хочу вам помочь, – раздраженно прошептал Джереми Райдер. – Если вы пообещаете не кричать и не драться, я отпущу вас.

Подавленная, Виктория кивнула, и Джереми Райдер отошел на шаг.

– Давно вы знаете… – выдавила из себя девушка.

– …что у вас проблемы? – Он мрачно усмехнулся. – Что ж, с тех пор, как стало ясно, что Эрмитейдж и его люди будут обыскивать дом. Я отправился в столовую для слуг, но там вас не было. Я решил, что вы попытаетесь сбежать по черной лестнице и что спрячетесь в первой попавшейся комнате.

– Нет, я имела в виду, давно вы знаете, что я здесь?

– Со вчерашнего дня. Сначала я подумал, что ошибся, когда увидел вас среди слуг, но потом, в парке, убедился в своей первоначальной правоте.

Виктория хотела спросить Джереми, почему он не выдал ее, однако стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть.

– Спрячьтесь куда-нибудь, – шикнул на нее Джереми. Виктория отпрянула. Платяной шкаф был открыт. Она снова вспомнила, как в Айви-маноре обнаружила лежавший среди рубашек пистолет. Нет, она этому человеку не доверяла. Сунув руку под рубашки, она нащупала кожаную кобуру, затем забралась в шкаф и закрыла за собой дверь.

– Сэр, – услышала она голос инспектора Эрмитейджа, – простите, если помешал. Но мы хотели убедиться, что в гостевых комнатах никто не спрятался.

– Я сам уже как следует осмотрел комнату, – ответил журналист. – В конце концов, я не хочу, чтобы на меня напал преступник и отправил в нокаут. Заверяю вас, кроме меня, здесь никого нет.

– Если вы так говорите, сэр, я вам верю, – снова послышался голос инспектора.

Дверь комнаты захлопнулась. Виктория спрятала кобуру с оружием в карман передника и выбралась из шкафа. Джереми стоял у двери и прислушивался. Некоторое время они напряженно молчали, а Виктория в очередной раз пыталась понять, что задумал Джереми на самом деле. Наконец он открыл дверь и выглянул в коридор.

– Эрмитейдж ушел, – прошептал он. – Идемте, я выведу вас отсюда.

– И как вы собираетесь сделать это? Позвольте напомнить вам, что здание охраняется.

– Просто доверьтесь мне, – усмехнулся молодой человек. – Для начала просто прижмитесь ко мне и спрячьте голову у меня на груди.

– И зачем мне делать это? – недоверчиво переспросила Виктория.

– Чтобы я мог сказать, что вы – перепуганная насмерть служанка, которую я нашел в коридоре и хотел довести до столовой для слуг в целости и сохранности.

– Хорошо, ваш план мне понятен, – сдалась Виктория.

Она нерешительно приблизилась к молодому человеку. Он обнял ее одной рукой, а она спрятала лицо у него на груди. Так они пересекли коридор, а затем спустились вниз по лестнице. Один раз им встретился человек Эрмитейджа, как отметила Виктория, бросив украдкой взгляд, однако он узнал в Джереми Райдере одного из гостей и спокойно пропустил их.

«Есть все же что-то хорошее в привычке полиции подчиняться вышестоящим лицам», – мрачно подумала Виктория.

Когда они оказались в холле, девушка осторожно подняла голову с груди Джереми, однако тут же снова опустила ее, увидев в окно, что за дверью расхаживает взад-вперед мужчина.

– Там, снаружи, кто-то есть, – прошептала она.

– Ничего другого я и не ожидал. Встаньте рядом со входной дверью.

– Что вы задумали?

– А вы не можете просто сделать что вам говорят? – нетерпеливо простонал Джереми Райдер.

– Ладно… – Виктория тихо подкралась к большой двери, а Джереми Райдер открыл одну из створок.

– Я сверху видел, как кто-то перебежал через парк, – тяжело дыша, словно после быстрого бега, произнес он.

– Точно, сэр? – переспросил полицейский. – В какую сторону?

– К озеру…

– Спасибо, сэр, я сообщу инспектору. – Полицейский вбежал в дом, не заметив Викторию. Джереми Райдер схватил ее за руку и вытащил наружу. Когда они бежали к хозяйственным постройкам, Виктория услышала пронзительный свист.

Пришла в себя она только после того, как Джереми Райдер открыл ворота каретного сарая. В темноте она увидела силуэты нескольких карет и два больших блестящих автомобиля. Огорошенная девушка отметила, что Джереми приблизился к одному из автомобилей и повернул рукоятку. Зарокотав, мотор заработал.

– Садитесь в машину! – приказал он. Виктория была настолько ошарашена, что молча повиновалась. В ту же минуту на сиденье шофера сел Джереми, и машина пришла в движение.

Только когда они проехали внутреннюю сторожку у ворот, Виктория заметила королевский штандарт на капоте автомобиля.

– Вы украли королевский «роллс-ройс», – недоуменно пробормотала она.

– Других автомобилей не было, а на то, чтобы запрягать карету, у меня не было времени, – Джереми покосился на нее, ведя автомобиль по длинной темной подъездной аллее. – Кроме того, я не крал «роллс-ройс», а просто позаимствовал его на время.

Они ехали по узкой дороге вдоль побережья. Под ними плескалось море, темная блестящая поверхность со светлой дорожкой в том месте, где отражалось лунное сияние. Несмотря на шум мотора, девушка отчетливо слышала шум прибоя. По другую сторону простирались поля. В рассеянном свете скрюченные деревья казались Виктории какими-то сказочными существами. Оказавшись у второй сторожки, Джереми приказал ей лечь на сиденье. И она снова беспрекословно подчинилась. Королевский штандарт на капоте сделал свое дело, и полицейский, несший стражу у ворот, просто пропустил автомобиль.

Случившееся этой ночью, то, что она застала Рэндольфа и Изабель в постели, – все это начинало казаться Виктории странным сном. Понимание, что Рэндольф обманул и одурачил ее, скоро отзовется болью, однако пока это казалось нереальным и толком не дошло до нее. Джереми Райдер ей тоже солгал. Конечно, он помог ей сбежать от инспектора Эрмитейджа, но, возможно, сделал это просто ради того, чтобы сдать ее комиссару или предоставить другой судьбе, похуже. Постепенно к Виктории возвращалась способность мыслить здраво. И она не хотела доверять Джереми Райдеру, пока не узнает, кто он на самом деле.

Опустив руку в карман передника, она осторожно расстегнула застежку на кожаной кобуре, а затем вынула оружие и направила дуло на молодого человека.

– Я хочу знать, кто вы такой и что за игру ведете, мистер Райдер, – произнесла она. К ее собственному удивлению, голос ее прозвучал очень спокойно.

Джереми Райдер вздрогнул, и «роллс-ройс» слегка вильнул.

– Мисс Бредон… Виктория, хочу обратить ваше внимание на то, что пистолет заряжен, – отозвался он, снова вернув автомобиль на дорогу.

– Я знаю, и я сняла его с предохранителя, так что не пытайтесь вырвать его у меня. Остановитесь там, впереди. – Виктория кивнула головой в сторону обочины дороги.

– Как вам будет угодно…

Джереми Райдер осторожно подвел автомобиль к указанному месту и выключил мотор. Поглядев в боковое зеркало, Виктория увидела прямо под собой отвесную скалу, уходившую в море. Из-за пены вокруг скалы образовался туман. Не обращая внимания на дрожь в руках, она нацелила пистолет на Джереми.

– Я знаю, что вы не журналист, мистер Райдер. И я уверена, что вы ходили к комиссару не из-за своего приятеля, который попал в неприятности. Так что не пытайтесь снова лгать мне. И, прошу, положите руки на руль.

– Если вам действительно хочется этого… – Джереми Райдер вздохнул и выполнил ее приказание. – Я журналист и работаю в «Спектейторе». Но вы правы, я лгал вам. Потому что я работаю также на тайный отдел Скотленд-Ярда.

– Что это за отдел?

– Тайная служба. Я вхожу в состав команды, задачей которой является раскрытие и наблюдение за действующими в Англии шпионами. Сэр Артур основал этот отдел и возглавляет его. Кроме министра внутренних дел, о нашем существовании не знает практически никто. Поэтому я не мог сказать вам, кто я такой.

Виктории потребовалось мгновение, чтобы переварить эту новость.

– Но зачем же вы тогда расспрашивали меня об убийстве сэра Френсиса и других? – наконец спросила она.

– Потому что мы опасались, что сэра Френсиса убил шпион с целью завладеть информацией, собранной им на представителей высших слоев общества, аристократии. Таким образом в руках иностранных разведчиков оказались бы слишком многие люди. Последствия для безопасности страны были бы весьма плачевны. Сейчас мы уже сомневаемся, что убийство – дело рук шпиона. Но поначалу все указывало на это. Поэтому сэр Артур заявил о том, что подозревает в убийстве сэра Френсиса радикалов. Мы хотели, чтобы убийца чувствовал себя в безопасности и стал неосторожен.

– Значит, я с самого начала была права, когда говорила, что комиссар хочет отвлечь внимание от истинного убийцы, – медленно произнесла Виктория.

– Да, это так, – усмехнулся Джереми Райдер. – И добряк был этому не рад. – Молодой человек тут же посерьезнел. – Виктория, надеюсь, вы разрешите мне вас так называть, мне очень жаль, что я вас обманывал. Но я просто обязан был сообщить сэру Артуру о том, что удалось выяснить вам и вашему дворецкому. К тому же вы ведете расследование лучше инспектора Эрмитейджа и его людей, – его сожаление казалось искренним.