Текст книги "Снежинка на ладони. Том 1"

Глава 49

– Красивая у него была улыбка. Да и сам он парень спортивный, тоже мячик через сетку перебрасывал, как и я. Мы часто пересекались на сборах, в городе приходили их поддержать, у нас спонсор один – наш комбинат, – медленно, словно прокручивая недавно просмотренный фильм, Катя растворилась в воспоминаниях, и её приглушённый голос плавно проникал в спокойную атмосферу притихшей комнаты. – Первая моя любовь. Точнее – первая влюблённость. Такая нелепая, искренняя и доверчивая. Неужели всё было со мной? В это и сейчас поверить трудно, хотя так недавно всё было, – Екатерина улыбнувшись подмигнула Светлане. – Делюсь своим опытом, небольшой он, ну какой есть… Да уж.

Света поставила свою чашку на поднос и подвинулась ближе к подруге.

– Я его давно уже приметила, года два назад, наверное. Мы встретились в спортклубе, он попросил помочь перед матчем буклеты раздать с расписанием игр. Тогда ребята многих девчат просили помочь с буклетами, так получилось, что ко мне подошёл именно он. Я ещё выпросила у него несколько больших афиш, чтобы расклеить по городу. Хотелось как-то себя проявить. Вот так и познакомились.

Катя отпила глоток чая из кружки и, не выпуская её из рук, продолжила ровным голосом свой монолог:

– Ясен пень… После этого случая я стала сочинять себе всякую всячину, повесила дома большой плакат с его командой. Все мысли закрутились вокруг него. В голове стали строиться воздушные замки. Понятно, что искала случай, когда в этих замках мы с ним о вдвоём окажемся. И где-то после целого года долгих воздыханий повезло – встретились на сборах. Я тогда вышла из гостиницы и подошла к автоматам с напитками, а их команда только приехала. Пока ребята переносили вещи в здание, он охранял часть вещей возле входа. Ну не долго думая, я швыряю свою банку прямо ему под ноги, развожу руки в сторону и вопрошаю: «Куда-то баночка у меня закатилась, вы, случаем, не видели?»

Сделав ещё глоток и опустив чашку на поднос, Екатерина посетовала:

– Наверное, неинтересно чужие сопли выслушивать? Может, хватит на сегодня? Давай я лучше ещё чаю тебе подолью.

– Я слушаю, – тихо ответила девочка и, подперев голову рукой по примеру хозяйки, облокотилась на большую подушку.

– Знаешь, а мне тобой легко. Вот и с Ромкой тоже так было… Но не будем о хорошем пока, надо вначале закрыть историю моих страданий, – посмотрев на часы, Екатерина вздохнула и, допив чай, повернулась к Свете. – Хочется покороче об этом… Обменялись мы телефонами, а через два дня наша команда уезжала на товарищеские игры. Вскоре с наступившей весной в моём городе и в моём сердечке всё цветами распускаться началось. Он со сборов приехал, сходили пару раз в кино – девчата завидуют мне. Тут как раз и родители собрались на свою фазенду за город, да ещё и с ночёвкой. А у меня в эти дни игра. Вот я и предложила ему после игры в гости ко мне зайти. А сама уже вся такая пластилиновая – лепи из меня что хочешь.

Началась игра. Моя любовь смотрит с трибуны только на меня, улыбается. Понятно, что в такой день я взлетаю выше всех, бью сильнее всех и все мячи беру до одного. Но пошёл вдруг сложный отскок от нашего блока в соседнюю зону – но это ведь мой день – рванула за мячом, достала и… получила растяжение связок колена.

Я же упрямая, думаю, сейчас перевязку сделают, и мы с моим любимым доковыляем до моего дома, но кто-то заботливый из наших уже звякнул, оказывается, моим родителям, и мне сообщают, что они возвращаются и скоро меня заберут. Ну, думаю, пару дней отлежусь и, хоть на костылях, да убегу на свидание. Но на следующий день дома решила своё горе заесть и наелась всяких там витаминов – родители закупили большую кучу разных фруктов для моего успешного выздоровления… И в придачу к своей ноге я заработала еще и дизентерию! Меня тут же с температурой за сорок благополучно укладывают в больничку. Врагу такого не пожелаешь. За окном весна, птички поют, а я только могу рукой помахать, да пару слов крикнуть с третьего этажа. Одним словом – романтика. Минимум месяц надо вычеркнуть из жизни, а то и больше… И вот глотаю я пилюли и порошки, жую протертую баланду, считаю дни и минуты до нашей встречи. Ведь за окном меня ждёт моя весна! – Катерина вздохнула и слегка улыбнулась. – Но оказывается, не одной мне он улыбался тогда. Хорошо девчата-санитарки не стали меня жалеть, открыли мне глаза… Пришёл он снова, как обычно на пару минут, понятно, что в таких условиях особо и не поговоришь, но всё равно обидно. Правда, я сама себя уговаривала – у него тренировки, времени в обрез… Попрощались мы через окно, и он ушёл. А тут вдруг мне наши санитарки и говорят, мол, давай ковыляй за нами и пошустрее.

А у нас процедурный кабинет находился в боковом крыле здания больницы, а это крыло очень длинное и уходит прямо в старый яблоневый сад, что находится на территории больницы. Больничка старая, ещё при царе построена была. И в самом конце здания находился туалет, где медсёстры частенько втихую дымили. Они-то и заметили моего принца, я же в больнице про него всем уши прожужжала. Смотрю я, значит, сквозь решётку, которой окно закрыто, – выходит мой ненаглядный! Оказывается, не пошёл обратно в город, а просто обогнул больницу и прямиком в эти яблоневые сады. И не один явился. С девушкой! Так в обнимку они мимо меня… Хорошо, что девчонок рядом было пятеро, смогли удержать меня – я же стала эту решетку конкретно выламывать… Очень я им благодарна.

После небольшой паузы Катя выдохнула, словно делая для себя очень важный вывод:

– Пожалели меня там, – многозначительно подняв глаза вверх. – Такая вот у меня была моя первая весна любви. Но нет худа без добра. Хороший урок жизнь подарила.

– Козлик, – заключила Света, внимательно слушавшая Катю.

– Знаешь, когда тебе на шею молодая девушка сама вешается, то, наверное, трудно ей отказать. Я не оправдываю его, но и сама хороша, я ведь даже не попыталась узнать его, что он за человек, чем интересуется, о чём переживает. Всё сама порешила за двоих, и это ещё хорошо, что так обошлось, – хозяйка с оживлением взглянула на часы. – Скоро Ромка должен приехать, я очень хочу тебя с ним познакомить, – и шутливо улыбнувшись, добавила: – Пока его нет, может, и ему косточки сейчас перетрём?

Глава 50

Катя ушла на кухню, чтобы вскипятить воду в чайнике, а Света, оставшись в одиночестве, переложила подушку на колени и, опершись подбородком на её край, прикрыла глаза и задумалась, погрузившись в краткий миг воцарившегося безмолвия, словно продолжала вслушиваться в только что произнесённые слова подруги. Ей было комфортно в этой непривычной обстановке, поэтому, услышав приближающиеся шаги, она сильнее сжала подушку, с нескрываемым любопытством и теплом устремив взгляд навстречу девушке.

– А теперь о хорошем… – промолвила Катерина, наполняя чашки горячим чаем и попутно разливая своей всеохватывающей улыбкой море позитива. – Прошёл месяц с тех пор, как меня выпустили из больнички. Иду я, значит, по городу, ковыляю, если быть точнее. Нога уже почти в норме, но стараюсь не перегружать её, поэтому позволяю себе лишь небольшие прогулки. В тот день я как обычно продвигалась своим отработанным маршрутом: прошла мимо филармонии и сразу свернула в переулок, что поднимается прямо к площади перед рынком… Да ты, наверняка, знаешь его – там ещё из-за крутого подъёма тротуар сделан в виде высоких и широких ступенек.

– А, вспомнила, там часть дороги из старой брусчатки выложена в виде квадратиков! – откликнулась Света.

– Ага, она рядом с тротуаром проходит. И я, значит, карабкаюсь по-тихому. День выдался такой солнечный, а у меня на душе тоска зелёная – наши-то уехали на сборы! Я их видела-то всего ничего после выписки, и мне теперь приходится по индивидуальной программе восстанавливаться. Переулок этот не длинный, поэтому, услышав впереди какой-то шум, посмотрела вверх и увидела в метрах тридцати от себя пожилую женщину, она что-то кричала и довольно активно размахивала руками.

Замолчав, Катя завела свои руки за голову и, вытянув стрункой длинные ноги, после небольшой паузы обратилась к Светлане:

– Знаешь, я ведь сотню раз проходила по этому переулку и никогда не подумала даже посмотреть, как он называется. А у него, оказывается, такое красивое название. Ну и что, что он маленький. Теперь он для меня самый-самый крутой во всём городе. Да что-то я немного вперёд забежала.

– Изумрудный, кажется, – не выпуская своей чашечки из рук, произнесла Света.

– Точно! Но тогда он был для меня простым переулком без названия. Смотрю, значит – а со зрением у меня вроде всё в порядке – по этой самой брусчатке, с самого верху и прямиком вниз лихо так несётся детская коляска. Видать, её катила по дороге та женщина – тротуар тут в виде лесенки и на самом деле неудобен для коляски, поэтому она и тянула её по дороге – и, похоже, случайно выпустила из рук. Ясен пень… Фиксирую цель, мельком глянула назад, а за мной никого нет. Самое опасное – этот перекресток внизу упирается в оживлённую дорогу. Значит, в данной ситуации понимаю – Катюха, вся страна смотрит только на тебя. Шучу… Но тогда было, конечно, не до смеха.

Сделав глубокий вдох и поджав ноги, Катя помешала ложечкой давно остывший чай и, пригубив, продолжила, явно смакуя такие приятные для неё воспоминания.

– Да, забыла сказать, что впереди меня, ступеньки на три-четыре парень поднимался. В деловом костюме и с пакетом. Он всё время что-то разглядывал в нём. Сутулая спина, ноги еле волочит, и только дужка от очков поблескивает на солнце. Ну, глянула на него разочек, думаю – типичный ботаник-зубрилка. А коляска всё ближе, синий козырёк от солнца у неё поднят. Гляжу – она вдруг наклонилась и реально почти на двух колёсах начинает поворот закладывать – типа хочет меня объехать, а я уже на дорогу вышла и всё примеряюсь, как бы мне её помягче остановить, всё же малыша не хочется напугать. Уже два-три метра осталось до неё, и я рванула, чётко так, по заданной и рассчитанной траектории. Ну ты же меня знаешь!

Катерина встала около импровизированного столика и, допив быстро свой чай, активно жестикулируя руками, продолжила рассказывать:

– Я-то рванула… но не учла, что и этот ботаник тоже… хм… попробует дёрнуться в сторону надвигающейся коляски… Короче, внезапно перед собой вижу пиджак в клеточку, который перекрывает мне весь обзор. Какой вывод? Правильно – помеха. В итоге, несмотря ни на что, устраняю перед собой все препятствия и цепляю эту летящую цель. Надо признаться, что всё у меня происходило в падении. В итоге, лежим с парнем на дороге и крепко держим коляску. Ботаник за колесо смог ухватиться, когда я его снесла в прыжке, а я за бортик вцепилась. Но скорость коляски была сильная, да ещё и с перехватом мне тут помешали. Вытягиваем навстречу четыре руки и ловим! В вертикальном положении, как ни старались, удержать не смогли, поэтому она опрокинулась прямо на нас.

Улыбка Кати озарила всю комнату, и она с большим усилием сквозь громкие раскаты раздавшегося смеха, который уже не в силах было сдержать, смогла вытянуть из себя всего лишь два слова:

– Анютины глазки!

Глава 51

– Цветы в виде рассады та женщина катила на рынок. Как оказалось, её старая тележка совсем развалилась, и она приспособила на время эту коляску. Коляска, конечно, далеко не новая была, но сама понимаешь, времени на разглядывание у нас совсем не было. В итоге разлеглась я на этом ботанике очень даже неплохо. Как на коврике! Я тогда ещё и не догадывалась, что этот «коврик», в отличие от меня, ущерб-то приличный понёс, – рассказывала Катя, не переставая улыбаться.

Сделав паузу, с довольным видом стала перечислять все потери пострадавшей стороны, словно бывалый воин в очередной раз разглядывает свои трофеи, аккуратно развешанные на стене своего дома:

– В пакете у него был только что купленный ноутбук. Жуть, какой навороченный! Так он всмятку! А очки мы просто в порошок растёрли! – прозвучавшее «мы» и напоминание о своём скромном участии в этих подвигах сказано было с нескрываемым апофеозом. – Два ребра я этому ботанику сломала! Да только в тот момент мы ещё ничего об этом не знали, а лишь старательно тянули руки навстречу… этим цветам, – Катя обогнула столик и присела рядом со Светланой.

Слегка убавив громкость своего выступления, она проникновенно обратилась к своей внимательной слушательнице:

– Представляешь, летят на нас цветы, какие-то свёртки, коробочки, и вдруг мой «коврик» подаёт голос как-то растерянно и, даже показалось в тот момент, немного обиженно – «А где ребёнок?!»

Опустив голову и сложив руки на своих коленях, Екатерина притихла. Немного погодя, не поднимая головы, искренне призналась:

– Вот именно после этих его слов всё, что у меня накопилось за эти муторные месяцы болезней и переживаний, стало уходить, словно ветром стало сдувать. Не знаю почему, но стало намного легче, и я впервые за уходящие весенние дни смогла не только улыбнуться, но даже рассмеяться. Как удивительно порою бывает в этой жизни…

Тихо звякнула ложечка в чашке, и тонкий лучик солнца пробежался по причудливым изгибам бегущего пара, пытавшегося незаметно выскользнуть из задумчивого клювика горячего чайника.

– На душе так хорошо стало, я засмеялась и в ответ ему всякую чепуху: «Ребёнок? Два цветочка подарил и уже детей хочет на руки взять? Для начала надо попытаться девушку на руки взять и, к примеру, пронести её на руках до девятого этажа» – это я намекаю ему, что он ещё полный задохлик. А в итоге, мне пришлось оставшегося без своих окуляров Ромку в больницу тащить. Потом ещё свой ноутбук на время отдала. Он, оказывается, в аспирантуру перешёл, а я только на первом курсе барахталась. Так и познакомились. Со временем стала замечать, что в его глазах только я одна и отражаюсь. Деликатный он… Теперь со спортом дружит, пообещал, что к свадьбе на любой этаж меня донесёт…

За окном летние лучи мягко скользили по листочкам, отлетающим с ещё пышных крон деревьев, а светлое серебро тополей редкими всполохами освещало комнату, которая мирно дремала, словно беседка, привечающая под ажурной вязью разговора двух путников, встретившихся в непредсказуемом лабиринте жизненных тропинок.

Глава 52

В тренерской комнате два человека тихо беседовали. В вытянутое по горизонту окно можно было разглядеть спортивный зал с расставленными столами для игры в настольный теннис. В зале только что завершилась тренировка, и последний спортсмен, уходящий в раздевалку, погасил уставшие светильники, позволив темноте позднего вечера мягко заполнить большое помещение. Тишина медленно приближалась к белой полочке оконного проёма.

Девушка прислонилась к стене у окна и, пристально разглядывая теннисную ракетку, внимательно слушала пожилого мужчину, деликатно подбирающего слова для непростого разговора:

– Завтра еду в столицу, все документы уже готовы, и осталось решить только вопросы с переездом семьи. Приглашение в штаб сборной страны, конечно, большой вызов, и я надеюсь, что смогу помочь ребятам.

– Желаю успехов, Сергей Николаевич, верю, что у Вас всё получится. У Вас точно всё будет хорошо! – воскликнула Света, но высказавшись, снова опустила глаза вниз.

– А у тебя, Света, всё хорошо будет?

– Я буду стараться. А Вы разговаривали с папой?

– Да, конечно, как и обещал, я попытался… но знаешь, он говорит, что сам справится.

– Что-то долго он справляется.

– Нам надо в него верить, ведь Виктор – это победитель. Вообще, я впервые вижу его в таком состоянии, он словно на себя не похож. Явно что-то произошло, если его, сильного человека, так сломило… Хотя он всё отрицает, говорит, что в норме… но нас-то не проведёшь. Правда ведь?

– Он даже маме ничего не рассказывает и мне…

– Да, надо ему как-то помочь… Но вот как?

– Этот процесс я уже взяла на себя.

– Ты говорила мне, но уж больно у тебя подход к этой проблеме… скажем, очень конкретный такой. Не перебарщиваешь? Всё-таки это твой отец.

– Он что – маленький ребёнок? Он сам всегда говорил, что надо твёрдо свою линию вести, если уверен в себе…

Расставаться всегда тяжело, и они, вслушиваясь в лёгкое дыхание забежавшей тишины, даже в немом диалоге, как и всегда, понимали друг друга. Тема, затронутая в разговоре, была сложной и болезненной. И этот момент расставания, грустью нахлынувший и разом накрывший сердца двух людей, притихших в засыпающем уютном зале, ставшим надолго родным пристанищем, делал эту тишину невыносимой.

Мужчина первым нарушил затянувшееся молчание.

– Хочу тебе на память подарок сделать, – протягивая блестящий пакетик, проговорил Сергей Николаевич. – Надеюсь, тебе понравится. Знаешь, хотел чистый белый цвет найти, но не случилось, думаю, этот тоже красивый.

– Я буду беречь его, – ответила Света, надевая на запястье браслет, собранный из небольших светлых янтарных шариков.

– Слышал, ты на первенстве города участвовала, а мне даже не сказала. Я бы пришёл и с удовольствием бы тебя поддержал.

– Вас в тот день в городе не было, да и выступать я особо не хотела. Так обстоятельства сложились.

– А финал ты из-за травмы пропустила? Или…

– Да, Вы правы, из-за него. Победитель турнира должен был дать интервью для ТВ. Поэтому я в финал не пошла.

– Понятно, ну это и правильно. Зато теперь могу сказать всем, что призёра городского чемпионата воспитал. Шучу. Решила, значит, твёрдо, завершить дружбу с летящим шариком?

– Да, не хочу тут просто так время проводить.

– Ну, а с Руби будешь пересекаться? Я устал его воспитывать. Зачем он из тебя так активно пытается автогонщика вылепить? Главное – говорит мне – творческие люди не смогут вписаться в размеренный ритм городских ограничений. Хорошо ещё, что хоть на заброшенном полигоне свои гонки устраиваете, – вздохнул озабоченно мужчина.

– Дядя Рубен говорит, что всё под контролем и что Вам, Сергей Николаевич, тоже бы не помешало из своей консервной банки пересесть в приличную машину, – сделав робкую попытку изобразить улыбку впервые за этот вечер, проговорила Света, имитируя грузинский акцент.

– Эх, зря я в прошлый раз этому усачу не укоротил его красоту. Передай ему – пусть сидит в своём театре и ездит на общественном транспорте, а не то, если увижу его на дороге в автомобиле, обещаю, что сделаю красивую декорацию из его тачки, – мужчина снова улыбнулся. – Ты хоть по праздникам звони, а ещё лучше заходи в гости, если будешь в тех краях.

В ответ девушка молча кивнула – за этот вечер она уже исчерпала весь запас бодрости и стояла опустошённая, прокручивая на руке подаренный браслет. Тренер подошёл к своей любимой ученице и ласково приобнял хрупкую фигурку девушки.

– Смотри, твоей маме очень нужна разумная дочь, не забывай об этом. И всем нам тоже этого очень хочется, – произнёс мужчина, добавив, – Ладно… пойдём, а то Тамара Александровна с нас опять скальп будет снимать за то, что мешаем ей уборку делать.

– Это точно – снимет. Тогда, Сергей Николаевич, Вы идите впереди, а я, может, успею и проскочить, пока Вас обрабатывают, – шутливо подыграла Света, направившись к выходу.

В тренерской погас свет, и двое одновременно шагнули в глубокую тишину уснувшего зала. Их силуэты проплыли мимо молчаливых столов и растворились в длинном коридоре, в конце которого за прозрачным стеклом дверей виднелись мерцающие звёздочками многочисленные огни ночного города.

Глава 53

– Света, это правда, что ты сегодня последний день?! – с порога услышала в свой адрес громкий возглас девушка, открывающая дверь в раздевалку.

– Да, и всех хочу карамельками угостить, сто штук в коробке, и чтобы все сегодня же сгрызли!

– Опять ты нереальные задачи нам ставишь! Ну если, конечно, нам ребята помогут, то справимся.

– Я планировала, что вы им подарите большую кучу красивых фантиков, думаю, они остались бы довольны, – поддержала весёлое настроение Светлана, открывая дверцу шкафчика.

– А новый тренер сегодня будет представлен? Вернее, пока ещё и.о.тренера… Интересно, какой он из себя? – чей-то прозвучавший вопрос, видимо, интересовал многих. Многих, да не всех. Для Светы новости о новом тренере были уже не важны.

Вчера она попрощалась с Сергеем Николаевичем, и в клубе ничего не удерживало. Но всё же ребята уговорили её сыграть с ними мини-турнир. На прощание. Поэтому последний день пришлось перенести на сегодня.

На внутренней стороне дверцы был закреплён плакат. От долгого хранения он уже порядком выцвел и потерял свою первоначальную яркость – краски потускнели. Словно время, пронизывая своим движением, каждый раз уносило с этого плаката слой за слоем ничтожные частицы, незаметно, но достоверно.

Почти весь плакат занимал небольшой фрагмент асфальтированной дороги, а если быть точнее – тот участок, где она делает довольно резкий поворот. На отшлифованном тёмно-сером асфальте в стремительном движении был запечатлён гонщик, на огромной скорости входивший в этот сложный изгиб дорожной ленты. Умело управляя мощным спортивным мотоциклом, в чёрном элегантно облегающем костюме, он был одним целым со своим железным напарником, тоже предпочитающим глубокий чёрный цвет.

Как две капли дождя, они, в лёгком трепете приземлившиеся на прозрачное полотно стекла, бегущего по обволакивающей хмари городского трамвая, изо всех сил пытались соединиться и продолжить свой неповторимый полёт, помогая друг другу насладиться скоростью.

Любопытный круглый глаз зеркальца, пристроившийся на дверце, смог в очередной раз подмигнуть своему старому знакомому, белому теннисному шарику, висевшему

в шкафчике, будто непринуждённо парящему в воздухе. Заботливые руки хозяйки доставили ему эту радость – не пылиться на тёмной полочке, а хоть изредка смотреть на окружающий его мир. Вот и сейчас, закреплённый на тонкой ниточке, он слегка качнулся от движения открываемой дверцы и подмигнул в ответ зеркальцу своим белым бочком.

Тихо поворачиваясь в незаметном колебании воздуха, белая сфера мячика постепенно открыла удивительную картину, миниатюрную, как и само, весом в два грамма, «полотно».

Часть шарика была укрыта облаком из тонких линий карандашной штриховки. Нетронутые белые кусочки среди бегущих грифельных нитей высвечивали искусно спрятанный рисунок: легко узнаваемый силуэт девушки с плаката. Но чьей-то рукой летящие друзья были одеты в белый цвет, совсем не так, как на плакате.

В раздевалке стали стихать голоса, и Света тоже собралась идти на свою последнюю тренировку. Закрывая дверцу, она тихо щёлкнула пальцем по талисману, заставляя его от удовольствия закружиться так, что белый силуэт на круглом боку мячика разогнался ещё сильнее, словно хотел пробить серое облако, окружавшее его.