Текст книги "Снежинка на ладони. Том 1"

Глава 23

Школа появилась в лёгком прищуре сгрудившихся домов, и Дима, бросив свой взгляд на её серый бок, утыканный белыми квадратами больших окон, резко свернул с заданного вектора и ловко нырнул в полуподвальчик маленького магазина. Стекло на дверях было облеплено короткими по содержанию плакатами – на трёх разноцветных полосках крупными буквами было написано: авиа/жд. билеты, фото, ювелир. Дёрнув дверную ручку, которая при этом осталась неподвижной, юноша замер, и пара светлых глаз с удивлением прилипла к небольшому листочку, на котором разборчивым почерком красовалась надпись «СВЕТА НЕТ»…

Как рука крепко держала холодный металл тонкой трубочки, согнутой в форме продолговатой скобы, так и память, запыхавшегося парнишки, крепко держала в себе недавний разговор с тренером…

– Ты когда эту фотографию делал? – с усмешкой остановил Диму возле тренерской хриплый бас мужчины.

– Не помню, – буркнул юноша, ожидая продолжения нравоучений.

– В детском садике?

– Ну, на вахте не останавливали пока…

– В общем-то, ты и не изменился за эти годы, можно бы и эту оставить, но…

– Что?

– Ты новую форму с эмблемой клуба получил?

– Да, вчера ещё.

– Тогда сегодня сфотографируйся в этой форме и вечером отдашь мне две штуки, одну на пропуск, а вторую в личную карточку.

– Постараюсь, конечно, но…

– Вот давай без этих «но» и в школе смотри, чтобы оценки и поведение были в норме.

– Да… да, хорошо, я всё понял.

…«И что теперь мне делать?» – выпуская согретую им ручку двери и разворачиваясь в сторону школы, подумал Дима.

Для похода в фотомастерскую ему пришлось отпроситься с первого урока – благо это была физкультура. Но какой ценой! Теперь ему придётся отдуваться на районных соревнованиях по лыжам, защищая честь школы. «Значит, после уроков опять сюда топать надо», – задумчиво хмыкнул Димка, и расплывчатым силуэтом, выплывающим на поверхность из-под снежного козырька маленького магазинчика, поспешил дальше. Свернув с протоптанной тропинки, он остановился возле насыпанных сугробов, возвышавшихся небольшими светлыми сопками вдоль расчищенных тротуаров.

Яркий фосфор, убегая с подвешенных люлек, которые гордо держали высокие стальные аисты-столбы, в мерцающем полёте терял свою яркость, прилипая к снежной бахроме на земле мягким лунным порошком и слабо высвечивая цветные хрусталики хрупких самоцветов.

Диме было достаточно одного беглого взгляда на свою обувь, и его понятливые кроссовки, как всегда, прочитав зашифрованный сигнал, быстро трансформировались в лунные снегоступы с усиленными вакуумными фиксаторами новейшей модели. «Погнали, короче, на корабль», – сам себе определяя задачу, выдал в центральном отсеке новоиспеченного лунного модуля довольный оператор лунохода. Первая опора очень аккуратно продавила тонкий коржик спрессованной лунной пыли и, пройдя через мягкий грунт, произвела фиксацию на твёрдом основании. «Сканирование местности, активация балансировки», – прозвучала новая вводная в кабине оператора, и уже вторая опора стала медленно опускаться в направлении заданного маршрута…

Вскоре лунные сугробы закончились, и Диме пришлось произвести очередную трансформацию в обычного городского пешехода. К школе он подходил сбоку по узкой, проходящей через многие дворы, дороге. Не широкая, но достаточная для проезда машин, она служила одновременно и пешеходной дорожкой. Мимо него медленно проехала, поблескивая свежей краской, бывалая иномарка, и мягко притормозив, стала парковаться в небольшой карман возле кирпичного квадрата электрической подстанции.

Разглядывая сквозь высокую ограду окна школы, приближающейся с каждым шагом всё ближе и ближе, Дима решил сделать небольшую остановку и передохнуть. Он не устал, но обдумать свои дальнейшие шаги на сегодня ему точно стоило. Задумавшись, юноша вздрогнул от неожиданного прикосновения – чья-то рука цепко ухватилась за его куртку и не выпускала. Это был водитель машины, возле которой он остановился, погружённый в свои размышления.

– Ха! Прогуливаем уроки! – из кабины через открытое стекло прозвучал знакомый ему голосок.

– А ты что, в пробке застряла? – выдавил из себя ошарашенный Димка, узнав за рулём автомобиля светловолосую девушку, так активно болевшую за него на розыгрыше валентинок.

– О! А ты, оказывается, умеешь комплименты дамам делать, учтём этот момент, – поблёскивая огромными зеркальными очками, хихикнула девушка, решив выпустить целую тираду в адрес, так кстати оказавшегося поблизости, внимательного слушателя.

– Да кто же мне даст права на машину в девятом классе? Ну ты и чудо, это я у брата выпрашиваю, когда он на сутки заступает. А он ещё права не получил, поэтому я и могу в эти дни немного покататься. Мы живём тут рядом, во дворе за школой, а иначе он мне и не разрешил бы взять её, – девушка внезапно замолчала, но тут же, с нотками лёгкой грусти, продолжила, – Мне ехать через все наши дворы до школы всего две минуты… Вот я тут на первом уроке и отрываюсь – круги наматываю – пока тихо и машин нет.

– Красивый цвет подобрали, – обронил Дима, чувствуя, что весь свой лимит желания общаться с девушкой он уже использовал.

– Да, и мне очень нравится. И не скажешь, что ей двадцать лет. Как новенькая! Я тоже помогала с покраской, – ответила отчаянная девушка.

– А моей лошадке почти тридцать, и тоже бегает как часы, – вспомнив свой велик, медленно произнёс Димка, незаметно отодвигаясь на полшага от машины в сторону школы.

– Знаешь, Фея – это человек, которого я очень уважаю. И ты… – зазвеневший в машине телефон прервал эту неожиданную фразу.

Воспользовавшись заминкой, Дима быстро скрылся за ближайшим поворотом, и вскоре его белая курточка промелькнула на школьном крыльце.

Глава 24

Молодой камнеметатель неотступно следил, как в поднятой руке волшебника из маленького сгустка серебристого тумана стала вырастать аккуратная полупрозрачная сфера. Она легко отделилась от руки старца и, плавно пролетев поляну, замерла перед молодым охотником. Имея возможность разглядеть её поближе, юноша увидел, что внутри сферы находится небольшая шкатулка, которая легко умещалась в раскрытых ладонях. Красивый узор, вырезанный на крышке шкатулки, обозначал герб их семьи. Эту шкатулку он видел в первый раз. Во второй руке волшебника появилась ещё одна сфера, но она оставалась на месте. Что в ней – можно было только предполагать.

Вернувшись домой, юноша узнал, что его старший брат сегодня тоже встретил на охоте волшебника и также увидел две сферы. Но в той, что приблизилась к нему, он смог узнать большой светильник из кабинета отца.

Соединив эти два видения, братья нашли в светильнике, который по вечерам освещал комнату стража северных ворот города, коим являлся при жизни их отец, искусно устроенный тайник. Посовещавшись, ребята поняли, что теперь им обоим предстоит отправиться в путь – попытаться найти Фею и вернуть её благосклонность к жителям города.

Все знали, что памятная встреча произошла много лет назад: в то самое время, когда отец расчищал сильный обвал в горах, почти полностью перекрывший движение воды источника, он встретил Фею. Она в благодарность вручила ему свой подарок. Но, рассказывая об этом, отец никому не показывал этот подарок, лишь говорил: «Время придёт – сами увидите».

Отец являлся одним из четырёх главных советников, несущих на своих плечах ответственность за всех горожан. С его кончиной многие связывают начавшиеся проблемы в городе и стране, словно он мог каким-то неведомым образом удержать благосклонность Феи, и этот подарок, наверняка, имел большое значение в этой кажущейся связи. Поэтому на совете города решили – шкатулка, так бережно хранимая в тайнике отца, должна помочь братьям в поиске Феи…

***

…Димка старательно собирал переведённые слова в тетрадке, заключая их в предложения. Получалось сумбурно, но смысловая ниточка постепенно начинала соединять в одно целое историю, написанную на пожелтевших страницах.

Несколько страниц с серьёзными повреждениями он аккуратно убрал в самый конец книги, добавив туда листы со стихами – перевод их был пока ему не по силам.

Но упорно продолжал открывать для себя старые страницы, на которых жили эти удивительные герои.

***

…Старший брат – крепкий парень, прямой и открытый, всегда настроенный на результат, привык всё делать быстро, и его горячность иногда мешала разобраться в очень важных «мелочах». Когда братья остались вдвоём, старший открыл шкатулку и рассеянно промолвил: «А… она… пустая…»

Младший брат – полная противоположность старшему, при этом искренне уважавший и любивший своего брата, задумчиво произнёс в ответ:

– Значит, нам надо будет наполнить её…

Глава 25

В этот же день, взяв самое необходимое для долгой дороги, братья отправились в путь. Они понимали, что шкатулка являлась таинственным ключом, необходимым для встречи с Феей. Но теперь братьям надо было понять, как им пользоваться. Шкатулка однозначно имела свой секрет, который и предстояло раскрыть.

Глубоким вечером после длительного перехода, устраиваясь на ночлег в небольшой пещере, младший брат попытался вспомнить прошедший день во всех деталях, тщательно и не спеша.

Вопросов было много. Во-первых, почему шкатулка пустая? Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять – её открывали очень часто, можно сказать даже – ежедневно. Но зачем доставать пустую шкатулку и открывать её каждый день? Что-то тут не сходилось. Мысли засыпающего охотника переплетались с голубоватыми языками походного очага и улетали в звёздное небо.

Во-вторых, в кабинете отца от шкатулки отчётливо чувствовался тонкий магический след.

Он был практически неуловим, но точно там присутствовал. А сейчас, когда они вышли из города, этот след пропал.

В-третьих, находящийся в кабинете отца светильник ни разу никто не зажигал, внутри него, за разноцветными стёклами, было очень чисто, только шкатулка там и находилась всё это время. Но других светильников в кабинете они не нашли. Как же объяснить тогда, что вечерами, когда отец работал у себя, со двора было хорошо виден яркий свет в окне кабинета?

Ну и в-четвёртых, ни волшебники, ни отец не дали им, братьям, подсказок: что надо сделать, чтобы шкатулка открыла им путь – дорогу к Фее. Значит, братья сами должны сделать это. Получается, это их задание.

Незаметно сон накрыл уставшего юношу, но переживаний его остановить не смог. Ему снился тот день, когда после закончившейся силовой тренировки на мечах, которую проводил для них отец, старший брат сразу убежал с друзьями к реке – освежиться. А младший брат остался – он дорожил тем временем, что уделял ему отец после тренировок.

– Слушаю тебя внимательно, – присев на крепкую скамью, мужчина устремил свои голубые глаза на сына.

– Отец, а как понять, настоящие чувства у человека или нет? – выждав, юноша задал свой заранее заготовленный вопрос.

– Настоящие? Хм, дай подумать, – сильная рука звонко хлопнула по шершавой древесине скамьи, приглашая присесть рядом с ним. – Думаю, что в твоём вопросе находится и ответ на него. Настоящие – это значит, что чувства, как мужественные воины, крепко стоят перед всеми испытаниями, не падая и не колеблясь, несмотря ни на что. И даже угроза смерти их строй не изменит.

– Значит, время не может их изменить?

– Да, они вне времени! Желаю тебе обрести эти чувства и выстроить правильное отношение ко всему, что тебя окружает. В этом то и заключена мудрость жизни. Будут, конечно, ошибки на этом пути, людям свойственно ошибаться, но если твои заблуждения искренние, то это поправимо. И запомни крепко – нет в жизни «мелочей», в каждое мгновение этой жизни нам необходимо делать свой выбор – решать, как поступить в той или иной ситуации, и если даже человек захочет быть безучастным в конкретном случае, то эта его безучастность тоже будет его выбором.

Сон на дрожащих ресницах юноши медленно таял в светлых бликах рассвета, дружной стайкой вспорхнувших в каменный воротник пещеры. Но память о нём уже бережно хранилась в душе молодого охотника…

***

…Школа встретила Диму прозвеневшим непривычно громко для него звонком, оповещавшим об окончании первого урока. Освободившись в раздевалке от куртки, он поплелся к расписанию, что висело в фойе первого этажа. Бегло пробежав глазами по мелким строчкам, он нашёл свой класс, и тут вдруг почувствовал – что-то мешает ему. Какая-то помеха ему сейчас явно не даёт прочитать всего одно слово – название предмета. В недоумении он медленно стал оборачиваться назад.

Глава 26

Развернувшись, он понял, что сейчас вместе с ним расписание читали ещё человек двадцать, не меньше. Но читали они его как-то странно, на приличном расстоянии, и у него сложилось впечатление, что для этой, вдруг ниоткуда возникшей толпы, он был вроде увеличительного стекла. Иначе, как объяснить эту «близорукость»: взгляды всех находившихся за его спиной учащихся были просто прикованы к нему.

Эта публичность поневоле сковывала его тягучим панцирем. Пропала куда-то лёгкость в шагах. Да и голова заметно потяжелела.

Толпа незаметно увеличивалась в размерах, появился слабый гул от перешёптывания, и что самое неожиданное – мальчишек и девчонок было примерно поровну, заметил боковым зрением Дима, поднимаясь по лестнице.

«Им что больше делать нечего?» – хмуро пробурчал про себя весь скукоженный от напряжения Дима. С каждой ступенькой это невидимое, но явное давление увеличивалось, и тут он осознал, что хочет лишь одного – хотя бы сегодня, вот прямо сейчас, не встретить Фею. Он согласился бы даже внезапно заболеть, но его ноги не отваливались от туловища, и голова продолжала ещё держаться на взмыленной шее.

Человек, который всю свою сознательную жизнь очень грамотно избегал любой публичности, теперь попал в самый её эпицентр. Дима мог уже не оглядываться по сторонам, он уже понял, что сейчас на него смотрит вся школа.

Просочившись к двери, где находился его класс, он решил, что здесь этот нездоровый ажиотаж вокруг него утихнет. Но этим ожиданиям не суждено было сбыться. В классе его ждали. Очень. И в подтверждение этому, чтобы у вошедшего Димки не было ни капли сомнения, с последней парты у окна к нему прилетел этот громкий радостный возглас:

– Заждались! Какие люди в нашем классе сегодня! Просим вас уделить нам немного своего внимания!

В классе, куда он недавно перевёлся, весь коллектив был давно разбит на несколько группировок, и одна из них – эта четвёрка пацанов, от которой прилетел к Димке звучный и громкий голос. Он принадлежал их главному заводиле – Кочану. Это прозвище – производное от его фамилии Кочин.

Кочин – высокий здоровяк, выше Димки на целую голову, с огромными массивными руками, по телосложению был довольно плотным, но со спортом не дружил. Обычно про таких людей говорят – имеет крепкое здоровье от рождения. Мелкий парень, который находился рядом, был тем пацаном, что подсел с расспросами к Диме в первый же день. Его звали Гаврик. Наверное, тоже от фамилии сокращение. Ещё один парень, жилистый, с узким лбом и резкими, глубоко посаженными глазами, стоял сразу за широкой спиной Кочина. Четвёрку замыкал рыжий парень. Облокотившись на подоконник, он с нескрываемым любопытством разглядывал Диму. Дима повернулся на оклик. Расположившись возле окна в конце класса, вся четвёрка дружно улыбалась ему. Сам Кочин, оседлав последнюю парту, которая жалобно скрипела от такой запредельной для неё нагрузки, ласково манил Диму к себе рукой.

За целый месяц от этой компании кроме короткого кивка головы в свой адрес, в лучшем случае, Дима ничего другого и не получал. А тут, оказывается, вдруг его заметили, и ещё эти фальшивые улыбки приклеили к своим ртам… Для чего?

Явно ожидая подвоха, юноша подошёл к грузной фигуре главаря.

– А мы только тебя одного и ждём с самого утра. Всё-таки в нашем классе не каждый день появляются такие выдающиеся перцы! – причмокивая и растягивая каждую букву, запел Кочин и, продолжая свою тираду, показал Диме белый лист бумаги. – Смотри, тут люди старались тебя запечатлеть в истории нашей школы. Ты первый, кому мы предлагаем оценить это произведение искусства. А потом размножим этот шедевр и представим всей школе наслаждаться такой красотой.

Толстые пальцы Кочина крепко держали в протянутой руке лист бумаги. Почти весь листок занимал тщательно выполненный рисунок. В этом рисунке Дима сразу узнал человека, с которым сегодня он так сильно не хотел встречаться.

Глава 27

Фея нарисована была очень точно, её миниатюрная фигурка на рисунке находилась в центре распустившегося цветка. Она с задумчивым выражением лица стояла вполоборота к огромному, нарисованному почти на весь лист, лягушонку, который тянулся к Фее большими перепончатыми лапами, вытянув вперёд непомерно большие зелёные губы. Выпученные лягушачьи глаза и чёрный бантик на жирной шее делали этот рисунок запоминающимся.

Присмотревшись, Димка смог увидеть в лягушонке прорисованные детали, которые делали облик этого зелёного кавалера очень узнаваемым. Для него этот образ определённо и предназначался – на это указывали большие ласты, закреплённые на задних лапах и яркие плавательные очки, огибающие глаза лягушонка. Для полной убедительности образа за спиной любителя болот и разных луж выглядывала очень точно скопированная Димкина спортивная сумка, с которой он не расставался и в школе.

– Не похоже, – выдавил из себя Дима.

Разглядывая внимательно в подрагивающий руке Кочина рисунок, он пытался найти правильное решение в эту минуту. На первый взгляд, эту карикатуру мог бы и переварить, да и Фея была нарисована очень аккуратно, но тут здоровяк зашёлся громким смехом:

– Не похоже?! Ха-Ха! – перехватив листок другой рукой, он ткнул дрожащим от хохота пальцем в толстый живот нарисованной лягушки, – Да ты, внимательней смотри, неужели не узнаешь?

Массивное тело снова затряслось в безудержных конвульсиях, и рука Кочина приблизила бумажный лист к самым глазам Димки. Под рисунком Дима теперь смог разглядеть несколько рифмованных строчек, предназначавшихся нарисованным персонажам. Текст имел двойственное значение. Самое неприятное для юноши было упоминание Феи.

Перед Димкой сразу возникла такая картина: тысяча гогочущих пузырей в виде самодовольных рож Кочина, быстро разлетающихся по всей школе.

Прикрыв от удовольствия глаза, голова крупного парня, оседлавшего парту, невольно откинулась назад от громкого смеха.

Сделав ещё один шаг к парте, Димка склонился над листком, изображая усиленное внимание к предложенному художеству и слегка согнул колени. Неожиданно для Кочина он резко выпрямился, вкладывая всю силу удара своей головы в этот широкий и крепкий подбородок, мельтешащий перед ним. Громко щёлкнули зубы, перекрыв возможность выливаться безудержному смеху, и вместо него внутри притихшего насмешника появился звук, похожий на мычание удирающей от слепней коровы. Сложилось впечатление, что насмехавшийся до этого человек прикусил язык. Тело верзилы резко дёрнулось от боли и, теряя равновесие, медленно стало падать с парты на спину. Желая остановить падение, Кочин резко вскинул свои ручищи в стороны, но это ему не помогло, и вместо этого он левой рукой врезал по лицу узколобому парню, совсем не ожидавшему такого развития событий. Рыжий, что сидел у окна, кинулся к падающему телу, пытаясь удержать главаря, но, явно переоценив свои возможности, был просто раздавлен упавшей на него массой. Вся эта куча тел влетела в стоящий в конце класса шкаф с книгами и папками, нарушив грохотом тишину, создавшуюся на короткое время в классе.

– Дилетанты, – подытожил Дима, разворачиваясь к выходу и, раздвинув плечом толпу непрошеных зрителей в дверях, медленно побрёл по длинному коридору школы.

Пытаясь обойти учителей, что-то оживленно обсуждающих, он неожиданно услышал требовательный голос, обращённый к нему:

– Посмотри, какие тяжести приходится носить учителям, где твоё самосознание, молодой человек?

– Извините, – буркнул Дима, машинально перехватывая две внушительные пачки.

– Пойдём, одну пачку в учительскую, а вторую к завучу отнести надо, – уже мягче прозвучал голос учителя.

Прозвеневший звонок загнал всех учеников в классы, а одинокая фигурка мальчишки, неспешно пересчитывающая каждую ступеньку, взбиралась по школьной лестнице.

Глава 28

Освободившись от полученного груза, Дима не торопясь заковылял к своему классу. Вдруг мысль о необходимости сегодня принести и отдать фотографии остановила его. Спускаясь по лестнице к гардеробу, одновременно прислушиваясь к собственному разуму, Дима резонно отметил: «Да, надо сохранить на данный момент свою фотогеничность и сходить сделать фотографию, а школьные разборки оставить на завтра».

Быстро выполнив задуманное, мальчишка растворился в оживлённой суете города.

Ноги сами озадачились выбором маршрута, и расплывающаяся тень Димы уже скользила вдоль длинной набережной, автоматически останавливаясь на перекрестках.

Река всегда притягивала. Вот и сейчас, находясь рядом, понемногу рассеивался мысленный хаос, а думы молодого человека пытались выстроить опору, необходимую для дальнейших шагов, которые предстояло сделать. Однозначно, всё было непросто.

«Фея, ты же наверняка знала, что по-хорошему это не закончится…», – пересекая большие мраморные плиты набережной, Дима мысленно вёл диалог с ней.

Зима в этом году была мягкая, без сильных морозов, с сумбурными снегопадами и переменчивыми ветрами.

Вспомнился телефонный разговор с отцом. Часто бывая в командировках, отец старался периодически звонить домой, учитывая разницу в часовом поясе…

– Слушай, а если, к примеру, произошла нелепая ситуация, и в результате два совершенно незнакомых человека познакомились… И в итоге один из них называет другому своё имя, то что это может значить? – поделился Дима с отцом.

– Доверие. Я думаю, что человек, пусть даже и незнакомый другому, в итоге оказывает доверие, представляя своё имя.

– Всего лишь пару раз взглянув? – удивлённо переспросил Дима.

– Тут есть один очень важный момент: если тебе оказали доверие, то ведь его надо ещё и сберечь, а в жизни это порою не так-то просто сделать. И время знакомства с этим человеком не имеет большой роли. Оказали своё доверие люди – сделай всё возможное, чтобы сберечь его. Но это процесс взаимный, доверие между людьми сохранится, если оба приложат усилия для этого.

– Хорошо, я понял, – заканчивая разговор, согласился Дима…

Ветер с реки разносил резкие крики чаек и белый пух мягких снежинок.

«Интересно, сегодня я оправдал её доверие? – неожиданно задал самому себе вопрос задумчивый юноша и, размашисто смахивая налипший снег с рукава, продолжил свои размышления: – О чём я вообще думаю? Надо отдать ей эти уже надоевшие билеты и перестать думать об этом».

После уроков домой к Диме забежал Юрка и передал сумку. Его глаза возбуждённо бегали на взволнованном лице, и он с придыханием, сочувственно и громко затараторил:

– Ты знаешь, с этими ребятами даже выпускники стараются не связываться. А Кочин после этого стал даже прихрамывать, и ты бы видел какой он классный фингал влепил своему напарнику. В школе все только о тебе и говорят. А ты что будешь завтра делать?

– Завтра? В школу пойду, конечно. Что, дома теперь сидеть что ли? – устало ответил Дима и добавил вопросительно. – А про Фею ничего не говорили в школе?

– Нет, только о тебе. Её сегодня не вспоминали, – быстро ответил Юра, внимательно разглядывая задумчивого парня.

– Значит, всё правильно… – не договорив до конца фразу, Димка подмигнул своему однокласснику и, завершая утомительный для него разговор, обронил. – Прорвёмся.