Текст книги "Грот афалины"

– И все? – удивился офицер, поворачиваясь вместе со стулом к своим людям.

– Больше никого не нашли, – ответил начальник полиции.

– Только что мы видели – под воду ушел аквалангист. Он отправился в пещеру? – будто между прочим спросил у оператора офицер.

– Какую пещеру? Может, рыбы захотел настрелять на ужин, – ответил тот.

– Не советуем валять дурака. Мы знаем больше, чем вам кажется. Где остальные? Тоже в пещере?

– В пещере… – буркнул оператор. – Фауну изучают.

– Вот как? Ваше имя?

– Майкл Стоун.

– А вашего ученого приятеля?

– Джордж Стоун.

– Угу – братья? Что-то не похоже.

– А мы от разных матерей.

– Так вот, братья-разбойники, рассказывайте, чем вы на самом деле тут занимаетесь. Только быстро и не темнить. Кстати, Судир тоже в пещере? С дельфинами?

– В пещере. И больше я вам ничего не скажу.

– Ну-ну, твердокаменный…[26]26
  Стоун – камень (англ.). Офицер обыгрывает его фамилию.


[Закрыть] Не забывайте, что вы в наших руках, а не мы в ваших. Говори! – крикнул так, что у Раджа заложило уши. – Сколько золота уже намыли?

Майкл поник, опустил плечи.

– Про золото спрашивайте у Пита. И у Джорджа, он в лаборатории работает. А мое дело – вот… – отвернулся на миг, кивнул на пульт управления.

Судир спрятал акваланги убитых на правом конце пляжа за выступом, где начиналась темнота. Потом поспешно высыпал из одного ведра породу в кучу, набрал воды – плюх на то место, где лежал Пит. Когда вода скатилась, подошел туда, нагнулся, рассматривая, не видно ли чего-либо подозрительного. Что-то поднял, поглядел, снова нагнулся, пополоскал в маленькой лужице, перебрасывая из руки в руку, точно горящий уголек. Янгу даже показалось, подул на руки. Вынул нож, выщелкнул основное лезвие, поскреб им находку – и бросил «уголек» в ножны, а потом сунул в них нож, довольный, хлопнул ладонью себя по икре. Огляделся по сторонам, взглянул на кучу породы и уже шагнул к ней, хотел погрестись. Но вспомнил про лампочку, подошел к стене и вывернул одну – ту, что была на свернутом проводе, швырнул ее подальше от пляжа. Янг услышал, как она дзинькнула, разбившись где-то в темноте о скалу.

А тут и электрик вынырнул неподалеку от выхода. Голова его покачивалась, как поплавок, двигалась к пляжу. Электрик вылез из воды степенно, неторопливо. Выпрямился. Шлеп, шлеп ластами.

– Ну, что тут у вас? Я ведь сделал все, как надо.

– Вот… – показал Судир на моток провода на стене. – Несколько минут погорела, а потом – блись, и нет. Я выбросил… И паленым запахло, изоляция, должно быть, начинала гореть.

Электрик повернул к стене, Судир – за ним, почти вплотную.

– Не верьте, дя-адечка!!! – закричал Янг таким высоким голосом, что он сорвался. – Вас хотят убить!

Электрик с недоумением повернулся на голос.

И тотчас Судир ударил – не сзади, как собирался, а в грудь, оттолкнув при этом электрика от себя, и тот загремел баллонами, падая. Дрессировщик остался стоять, держа наставленный нож. Так и в сторону Янга повернулся, застыв на полусогнутых ногах. Круть-верть головой во все стороны… Ничего не увидел подозрительного, что заставило бы сразу стрелять лезвием или кидаться с ножом в руках. И выпрямился, расслабленно пошел к воде, присел пополоскать нож.

Нечеловеческая выдержка. И спокойствие… А может, была только выдержка? Отступил от воды и, не разгибаясь, не глядя на икру, целился ножом в ножны и не сразу попал в них, немного замешкался. Глаза Судира уже сверлили темноту возле Янга. Подошел к электрофонарю, включил его, направляя свет в Янгову сторону – и ничего не увидел. Поставил фонарь, начал надевать свой акваланг. Старательно застегнул ремни, повесил фонарь на грудь. Вспомнил про ласты – надел и закрепил их. Перешагнул на плот, зашлепал к его краю, взял загубник в рот и кинулся боком в воду.

Нет, оставаться Янгу на месте нельзя. Он быстро спустился к воде, еще и не посвистел: «Боби, ты где?», как малыш сам подплыл. Приблизились и все дельфины, Янг слышал их тяжелые выдохи. Бесшумно съехал в воду, ухватился левой рукой за плавник Боби, а правой повернул за рострум так, чтобы направить в Храмовый грот. Поплыл с почетным эскортом – дельфины окружили его со всех сторон.

Уже оттуда, из храма, увидел: над мысом на своде заиграли сполохи света. Должно быть, Судир уже шарил там, высвечивая каждую выемку логова. Вот пук света вырвался из-за гребня, осветил свод храма… Вон и голова Судира над гребнем. Свет фонаря упал на воду, расплывчатый желтый круг заскользил по поверхности, нащупывая то одного дельфина, то другого… Янг окунулся с головой, но Боби из-под руки не выпускал. И, видимо, Судир заметил его руку, потому что Янг, вынырнув, услышал Судиров возглас:

– …ты где, голубчик!

И резкий свет погас, Судир светил уже себе под ноги, спускаясь к воде.

В это время близко к малышу подплыла Дора, и Янг скоренько перекинул руку на нее. Она была сильнее, чем Боби, и Янг направил ее к пляжу: «Скорей! Скорей!» Дора поплыла так, что вода забурлила вслед.

Янг поспешно, раня и обдирая колени, вскарабкался на пляж. Пробежал мимо тела электрика и споткнулся о телефонный ящик. Откинул крышку, схватил трубку… Крикнул, задыхаясь, у него перехватило дыхание:

– Судир убил троих ваших! Гоняется за мною! – и бросил трубку назад.

«Судир убил троих ваших! Гоняется за мною!» – испуганный детский голос ворвался в вагончик и своей неожиданностью парализовал всех. Офицер первым схватился за микрофон.

– Алло! Алло! – но из усилителя больше ничего не было слышно.

– Он трубку положил, не алёкайте, – повернулся от стены Майкл. – Кто там еще может быть?

– Это мой брат!.. Янг!.. Живо-о-ой! Вторые сутки его ищу! – от волнения Радж не слышал сам, что выкрикивал.

– Но его не может быть там! – воскликнул оператор.

– Мо-ожет! У меня акваланг на катере… Я поплыву в пещеру. А вы отключите заслон! – он рванулся к дверям.

– Стойте, Радж! Слышали – троих убил? Для него ничего не значит и вас прикончить. Он же в выгодном положении, внезапно может… Другое надо придумать!

– Тогда у меня идея… – остановился Радж. – Слушайте!

Судир был уже возле плота. Выставил из воды руку, стараясь ухватиться за край доски. И тогда Янг изо всей силы толкнул этот помост на Судира, и плот подмял его. А сам прыгнул в воду, не успел и несколько раз взмахнуть руками, как Дора оказалась рядом. Янг с радостью ухватился за нее: «Скорей». Дельфинка и на этот раз поплыла во всю мощь. Вот и порог на мысе близко, его логово. Оглянулся: Судир взбирался на плот… Ага, тогда и ему можно вылезти, передохнуть. Отпустил Дорин плавник.

– Ты!.. Эй! Ты слышишь? Я знаю – ты Янг! Я дарю тебе жизнь! Но знай, что убить могу в любую минуту! Лагерь теперь в моих руках и ты в моих! Я хозяин положения! Я сохраню тебе жизнь, буду кормить и поить, если ты будешь мне помогать, работать с дельфинами.

– А чирей в бок не хотите?!

И тут зазвонил телефон. Судир заколебался, идти к нему или нет, и вышел на берег.

– Здесь… дабл ю и ви! Вы переиграли, Судир! Шеф будет не доволен вами.

Пауза.

– Я не переиграл. Я только выиграл! Лагерь у меня в руках!

– Лагерь в наших руках. И вы в наших! Не следует быть таким жадным, шеф этого не любит. Ваш круг деятельности – дельфинарий, а вы сунули нос куда не положено, сорвали планы шефа.

– Я хотел поднести шефу подарок… Я хотел подарить ему чудесное укрытие и золотой прииск. Шеф поймет меня… я требую аудиенции с шефом!

– Много хотите, мало получите! Никто не имеет права видеть шефа, как и лицо бога. Будете сидеть в пещере до тех пор, пока из вас не получится святая мумия. Жить будете столько, сколько вам захочется, но в пещере! Все, связь кончена.

– Алло! Алло! Стойте… Я все объясню! Ал-ло-о…

– Говорите. Вы имеете право говорить, как и каждый перед смертью, но последнее слово.

– Отключите этот страшный занавес! Выпустите меня отсюда!

– Вас поняли! Но сами решить этого не можем. Свяжемся по радио с шефом… Ждите звонка!

Горбоносый осторожно поставил микрофон, взглянул на Раджа, будто спросил: «Ну – как? Правдиво!» И Радж поднял вверх большой палец.

– Минут десять перекур и – звоним, – сказал офицер.

Но никто не закурил. Медленно текли минуты.

– У меня есть еще идея. На каждую рыбину – свой крючок, – проговорил Радж. – Вам же он нужен живым?

– Только живым!.. Единственная ниточка, можно сказать…

Судир нервно похаживал по пляжу. Янг не все понял из реплик, которые он бросал в беседе по телефону, но главное уловил. Судир – член триады… Судир копал яму другим, а попал в ту, что выкопали ему.

Наконец послышался зуммер телефона. Судир зашлепал ластами, чтобы взять трубку.

– Шеф разрешил вас выпустить. На сборы вам пять минут. Заслон будет отключен на одну-две минуты. Кстати, кто там еще, чей голос мы слышали?

– Мальчик один. Его брат Радж Синх работает в дельфинарии.

– Радж Синх, которого вы должны были убить и которого оставили в живых? Шеф уже тогда гневался на вас. Не слишком ли долго вы его сердите?

– Клянусь, я любой приказ выполню. Могу и теперь Раджа убить, и брата его отправлю рыбам!

– Мальчик пусть посидит там. Он еще понадобится. А о Радже договоримся, когда явитесь сюда. Ждем вас в лагере!

«Хочет меня убить?!» – Янг снова подался к воде, свистнул Боби. Нет, просто так он не сдастся. Да и у него же дельфины есть, его друзья.

– Оставайся тут, Боби, не уплывай… – прошептал ему, сидя на самом краю порога, опустив ноги в воду. Следил за Судиром. Никакого холода Янг теперь не чувствовал.

Судир не к выходу готовился, а торопливо ползал по куче вынесенной породы, суетливо разгребал ее. Что-то хватал в руки, приглядывался, будто нюхал. Казалось, сейчас начнет ртом хватать песок и глотать, жрать, давиться им. Наконец Судир встал, пошел к воде. Сдвинул маску на глаза и нос, решительно взял загубник.

Вспомнил про фонарь, нацепил его на грудь, сел на край пляжа, насмешливо помахал рукой в сторону Янга – мол, до скорой встречи, и сполз в воду.

«Так что же теперь будет? Я так и погибну тут? Если триада захватила лагерь, мне не жить. И Радж погибнет, Судир кому-то обещал убить его, подольститься к шефу».

Отчаяние снова овладело Янгом. Бессилие, полное бессилие. Даже на слезы не хватало духа.

Не скоро он среагировал на зуммер телефона. Кому они звонят? Никого ж тут не осталось, все мертвые. Ошибочно?

А телефон не умолкал.

Янг ринулся грудью на воду, нащупал спину Боби, повернул за рострум туда, к пляжу. Сам не греб – пусть везет. Едва хватало силы держаться за плавник.

Обошел убитого электрика у самой воды – вдруг испугался трупа.

Держал трубку обеими руками…

И услышал голос Раджа – такой родной, такой милый:

– Янг, братик мой… Ты меня слушаешь? Это я – узнаешь? Ты не плачь, скажи мне, что ты жив-здоров! Ты меня слышишь?

– Слышу… – едва вымучил из себя слово мальчик. – Я не могу говорить… Я не верю, что это ты… А как же триада, бандиты?

– Самый большой бандит плывет к нам, пойдем его встречать. Слушай, мой дорогой, акваланги там есть?

– Есть.

– Ты ведь умеешь ими пользоваться. Надевай один и в воду. Сам выплывешь?

– Выплыву.

– Сейчас опять отключим заслон. Да не рыдай ты так, а то еще захлебнешься под водой! Возьми себя в руки, ты ведь мужчина! Слышишь?

– Слышу. А как же дельфины?

Ответа не услышал. В трубке раздались короткие гудки.

Раджу офицер запретил пока что высовываться из вагончика. Увидит Судир, и это испортит все дело.

…Судир медленно вышел из воды. Еще стоя на мокром песке, снял акваланг и фонарь, содрал ласты и маску. Умудрился все взять в одну руку. А пока снимал амуницию, поглядывал на Амару, который сидел на ящиках. Кажется, парень не вызвал у него подозрения, мог и в триаде быть такой. Радж и офицер, прижимаясь к стене, из оконца вагона смотрели в ту сторону. И не так видели Судира, как то, что из рубки вышел рулевой и, склонившись над бортом, с опозданием прикрывал каким-то тряпьем надпись «Police». Судир и по сторонам посмотрел, и на катер оглянулся – сдается, ничего подозрительного не заметил. Медленно побрел по песку в гору.

Амара, как только Судир миновал его, встал и зашел сзади, от моря. Откуда-то из-за палатки, из-за бочек выбежало несколько полицейских, беря Судира в полукольцо. И вдруг Судир бросил акваланг, цапнул себя за икру. Мгновенно повернулся к Амаре и выставил в его сторону нож. Радж не заметил, как мелькнуло лезвие. Увидел только, как Амара словно споткнулся, хватаясь за грудь.

Офицер выскочил из вагончика:

– Не стрелять!

Радж выбежал следом.

А возле воды уже сплелся клубок тел. Кто-то выбил из рук Судира нож, тот крутнулся в воздухе, врезался в песок. Радж пробежал мимо кучи тел к Амаре, подхватил его под руки. Из уголка рта у друга сочилась ниточка крови. Он дышал неглубоко и часто, со всхлипом. Видно, было пробито легкое.

– Вот… – открыл Амара глаза и разнял окровавленные пальцы. На ладони было продолговатое лезвие – заостренный с двух сторон стальной клинок. – Но ты не бойся… Не в сердце…

Радж осторожно опустил голову Амары, посмотрел туда, где охали и стонали полицейские. Некоторые уже корчились от ударов Судира. Радж бросился в гущу, шалея от гнева. Судир мигом вскинул навстречу ногу, целясь в пах. Радж перехватил ногу и дернул его на себя. Судир упал, но по-кошачьи перевернулся спиной вверх, чтоб прикрыть живот. И ударил другой ногой Раджа по ногам, подкосил его. На миг, падая, Радж расслабил пальцы, и этого было достаточно. Судир вскочил и еще раз высоко вскинул ногу – ударил пяткой в солнечное сплетение начальника полиции Рая. И бросился к воде.

На ногах остались двое полицейских и горбоносый офицер. Полицейские бестолково, не прицельно стреляли из пистолетов, вокруг Судира в воде вспыхивали фонтанчики воды.

– Не стрелять! – бешено кричал офицер. – Заводи мотор! – повертел в сторону катера кулаком и побежал к судну. Полицейские, кто мог – за ним.

Судир плыл размашисто, саженками в сторону открытого моря: на что надеялся – неизвестно: от катера ведь не убежишь.

Радж снова хотел поспешить к Амаре, но увидел, что возле правого закрылка забора, который заходил в воду, вынырнуло несколько дельфинов. И детская голова в маске показалась…

– Янг! – кинулся туда Радж. С катера, хотя он уже отплывал, прыгнул через борт Абдулла, тоже крича: – Я-я-янг!

– Радж… где ты? Я, наверно, ослеп. Я ничего не вижу… Бо-ля-ят как! – всхлипывая, вымолвил Янг: – Боби погиб… И у Дика хвост ранен. Мы еще все не проплыли, а кто-то включил заслон. Боби был сзади, и как раз на него попало… – Янг, рыдая, прижался лицом к груди Раджа.

А тот гладил его по плечам, по голове, будто совсем маленького, одной рукой освобождая от акваланга.

– Братик мой, ты жив!.. И на кого же ты похож, боже!.. Весь избитый…

– А кто тут еще плачет?

– Абдулла тут… Подойди, Абдулла!

Абдулла подошел, и Янг ощупью, не открывая глаз, прижал его к себе и еще крепче прижался лицом к Раджевой груди.

– Ой, смотрите! – вдруг оглушил всех криком Абдулла. – Дельфины первыми догнали Судира!

– Кинутся, наверно, спасать Судира! – сказал Радж.

Янг попробовал оторвать лицо от Раджевой груди, но снова прижался.

– Ой, вы говорите мне, говорите!

– Дельфины нападают на Судира! – воскликнул Абдулла.

Послышался выстрел с катера и крик офицера:

– Огонь по дельфинам! По дельфинам, а не по Судиру!

Стрельба участилась.

– Варвары, что они делают?! Не стреляйте в дельфинов, варвары! – неистово кричал Радж.

– Гляди, Радж!.. Дельфины Судира бьют, как акулу! – вопил Абдулла.

– Ага-а… Дик, кажется… И с разгона!

– Все-е! Судира уже нет на воде! – радостно завизжал Абдулла.

– Да, на дно пошел… Катер круги вокруг того места делает.

Слышалась ругань офицера, но неразборчиво. Наверное, гнал кого-то из полицейских за борт, чтоб искал Судира.

– А если Судир хитрит? Посидит под водой и выплывет? – засомневался Янг.

– После удара Дика?! – Радж вынул из кармана носовой платок, свернул его несколько раз и завязал глаза Янгу.

Быстренько пошли к Амаре. Полицейских, которые корчились от ударов Судира, на том месте уже не было. Приковыляли или приползли к воде, махали руками катеру.

Амара лежал бледный, с закрытыми глазами, по-прежнему дышал с хрипом и всхлипами. Сквозь пальцы, прижатые к груди, проступала кровь.

– Потерпи, Амара… Катер причаливает, сейчас тебя заберем… Ты слышишь? Ты будешь жить, Бессмертный! Таким, как ты, надо жить! Ты постарайся, слышишь? – Радж разорвал на полосы свою тенниску с эмблемой дельфинария. – Абдулла, приподними его под спину…

Абдулла и Янг поддержали Амару, а Радж как сумел забинтовал ему грудь.

– Дельфины летят сюда! Не сюда, немного в сторону! – закричал Абдулла. – Что же они… что же вы, глупые?

Подлетая к мелкому месту, дельфины взвивались в воздух дугой и шмяк, шмяк, шмяк – Дик, Ева, Бэла – попадали на песок. Доры не было, видимо, ее застрелили полицейские.

– Помогите им… Что же вы?! – приподнялся на руках, пробуя сесть, Амара.

Янг присел, поддерживая под спину Амару. Радж с Абдуллой побежали к дельфинам, начали их тормошить, толкать, тянуть за хвосты. Дика даже с места на стронули, да за него страшно было взяться – такой изувеченный, окровавленный был хвост. Оставили его, ухватились за Еву, даже по пояс в воду вошли, стаскивая ее с берега, а потом еще и подталкивали подальше в море. Ева шевельнула хвостом, будто проснулась, отплыла метров на десять и опять с разгона прыгнула на песок, тяжело шмякнулась рядом с Диком.

Абдулла вылез на берег и снова ухватился за Еву. Один не мог справиться, с отчаянием и жалостью смотрел то на умирающих дельфинов, то на Раджа: «Ну что же ты?!»

– Не надо, Абдулла… – голос Раджа прервался.

На дельфинов невозможно было смотреть. Они стонали, как люди, помаргивали глазами и смотрели с такой несусветной тоской, будто постигли какую-то тайну.

Радж повернулся и пошел к Амаре и Янгу. Они, помогая друг другу, встали на ноги и, обнявшись, медленно зашагали в сторону катера.

Слышался злой голос офицера: вначале он распекал кого-то на катере, потом накинулся на того полицейского, который выводил из вагончика, держа наготове револьвер, оператора и лаборанта, потом подбежал к дельфинам на берегу и разрядил в них свой пистолет, целя им в голову. Давал выход своему гневу? Или мстил за то, что не оставили в живых Судира?

– Мне знаком его голос. Он допрашивал меня на Главном… Дельфинов… гад… – расплакался Янг.

– Тихо, ну… – успокаивал его Радж. – Для дельфинов это, может, и лучше. Хоть не мучились долго.

– Я знаю, почему они не захотели жить… – говорил, всхлипывая, Янг. – Может, я читал… Может, во сне видел… А может, дельфины мне свои мысли передали. У них закон такой есть – никогда не убивать человека! Что бы люди ни делали с ними.

– Так они же Судира убили, а не человека! – возмутился Абдулла.

– Для Судира простой смерти мало, – вздохнул Радж.

– Не человека они убили – верно… Убийцу! Он на моих глазах… в пещере… троих на тот свет… Но дельфины нарушили свой закон и сами казнили себя за это, – твердил свое Янг.

– Сказки! – не соглашался Абдулла. – Порой и киты выбрасываются на берег гуртом. Так что – и они человека убивали, грех свой отплачивали?

– О китах – не знаю. А о дельфинах, наверно, правда.

Амара вдруг осел на руки, едва успели его поддержать: потерял сознание.

Эпилог

Зафрахтованный Индонезией в Японии супертанкер «Сикока-мару» вез в Австралию экспортную нефть – полмиллиона тонн сразу! Вооруженной охране и экипажу казалось, что опасность уже осталась позади. Миновали остров Рождества, до австрийского порта Перт осталось меньше трех тысяч километров. Маловероятно, чтоб в этих водах могли объявиться пираты. И вот, когда ослабла бдительность, те и напали ночью, с двух бортов пришвартовавшись к танкеру. Всю охрану и часть экипажа перебили, танкер повернули на юго-запад, в сторону Южно-Африканской Республики. Можно было сорвать огромнейший куш, если загнать расистам столько нефти.

Шел третий день после захвата танкера, когда на Рае и на Горном произошли только что описанные события.

Шел четвертый день плавания танкера под охраной пиратских катеров, когда Абдулла и Янг пришли к Натаче на ту далекую плантацию кокосов. Не могли не пойти туда, очень просил Янг. Надо показаться Натаче и ее родителям – мол, вот я, живой и здоровый. Не переживайте, не горюйте.

И хорошо сделали, что сходили. Натачу, оказывается, круглосуточно держали в шалаше, привязанную и связанную, чтобы опять не сбежала на то озеро, не захлебнулась еще и сама. А она в ответ объявила голодовку, ничего не ела, воду, правда, пила, и твердо решила – умереть. Не могла она жить и радоваться всему живому, если не было на свете Янга. И могла бы умереть, упрямства у нее хватило бы, если бы Янг сам не явился с того света.

И был смех сквозь слезы, и слезы сквозь смех, была истерика.

– Янг, милый, ты это или не ты?! Сними очки, я не узнаю тебя… – И сама сорвала черные очки и целовала его в закрытые глаза (он еще не мог без черных очков смотреть на белый свет), а Янг краснел и потел – бросало в жар. Абдулла деликатно вышел из шалаша и сидел под стенкой, посвистывая: пусть налаживают отношения.

Потом были бесконечные вопросы, и Янгу опять и опять приходилось рассказывать пещерную эпопею.

– И все-все дельфины погибли?! – не могла поверить Натача.

– Все… – горько вздыхал Янг. – Боби так жалко, как братик для меня был! – он совал пальцы под стекла очков, вытирал слезы. – Только вот… Игрушку мне вынес со дна, на дракончика похожа, – показал Янг штуковину, которую тогда засовывал за пояс в пещере.

Услышав это, Абдулла мигом оказался в шалаше.

– Так это же золото!!! – вскрикнул он, взяв у Янга дрожащими руками дракончика. – Слиток золота! Самородок… Вот, отбито, видите, как горит? А тяжелый!

Передавали самородок из рук в руки, разглядывали со всех сторон, ковыряли ногтем. Абдулла повернул голову в ту сторону, где, по его мнению, было озеро. Вздохнул.

– И ты столько носил эту тяжесть и не мог разглядеть до сих пор самородок?! – напустился он на Янга.

– Подумаешь, счастье такое… – спокойно ответил Янг. Почему-то золото не вызывало у него никаких эмоций.

Шел пятый день плавания украденного танкера, когда, переночевав возле Натачиного шалаша, мальчики пришли с Натачей в Компонг, в больницу.

Радж ночь провел в палате возле Амары. Врачи разрешили ночевать возле него, присматривать за ним после операции. Переливали Амаре кровь – целых два литра. Радж предлагал свою – поделиться с другом, но врачи взяли пробу и сказали: не подходит.

И вот на второй день после операции состояние Амары намного улучшилось. Янг, Абдулла и Натача упрашивали главного врача пропустить их к больному – хоть на пять минуток. Им бы только увидеть Амару, убедиться, что он жив – и больше ничего не надо.

Упросили, пустили их. И увидели, волнуясь, как сразу протянул к ним по простыне бессильную руку Амара. Четыре руки протянулись навстречу, и все сплелись в одном горячем пожатии.

– Задал я вам хлопот… – дрожит на губах Амары улыбка. – И как только расплатимся мы за операцию, за кровь, за больницу?

– Ты не забивай себе этим голову. Все будет хорошо, – говорил Радж.

– И деньги найдутся, – с уверенностью миллионера заявил Янг, но «игрушку» из-за пояса не достал, не показал. Они в палате не одни, есть и чужие, по углам стоят еще четыре койки.

– Может, кто из вас увидит моих… наших… Не говорите, что такое со мной. Мол, поскользнулся… – попросил Амара. – А деньги я вам верну. Поправлюсь и заработаю.

Четыре кулака протянулись к его носу.

– Не буду… Не буду… – слабо улыбался Амара.

– Твоя задача сейчас – поправиться, – сказал Янг.

– И поскорей, – добавил Абдулла.

– Я к тебе каждый день буду приходить, – пообещала Натача. – Буду говорить – твоя сестра.

– Поправляйся, друг. Много у нас дел впереди, много работы, – многозначительно говорил Радж.

– А ты, Радж, остерегайся… знаешь кого. Трижды будь внимательным. Ты тоже нужен для дела.

– Ну, мы пойдем. Горбоносый дал два дня, приказал, чтоб мы явились в полицейский участок сразу, как приедем. Разговор у них еще есть… И акваланг где-то у них.

В дверь уже заглядывала сестра, кивком показывала – пора уходить, но друзья никак не могли расстаться.

Наконец ушли.

На улице, по пути к причалу, когда попалось более или менее укромное место, Янг показал Раджу «дракончика».

Ошеломленный Радж долго молчал, взвешивая «железку» в руке.

– Янг… Все твои муки были не напрасны… Привяжи хорошенько, из-за пояса может выскользнуть. У меня пока что… – похлопал себя по голой груди, – спрятать некуда, а в кармане будет торчать, выпирать. Деньги нам потребуются. Есть одно великое, святое дело… Когда-нибудь скажу и вам.

Натача, доведя их до причала, подала всем руку. Янг задержал ее руку в своей, глаза глядели в глаза так, что девочка застеснялась, вырвала свою руку и убежала.

Был четвертый час пополудни, когда друзья добрались до Рая. Пришлось специально нанимать моторку, потому что в такую пору попутных лодок не нашлось.

В это время захваченный пиратами танкер и их катера были в пяти километрах от Рая, собирались уже обойти остров с юга. И тут их встретили катера береговой охраны султана, которых послали на перехват, видимо, по приказу свыше. Завязался бой, он был скоротечным. Вскоре два из трех султанских катеров были потоплены торпедами. Третий отошел как можно дальше. И чего-то ждал. За это время танкер приблизился к острову на расстояние двух километров…

И тут появились боевые вертолеты, снова завязался бой. Пиратские катера были расстреляны сверху ракетами и потоплены.

Никто не мог сказать потом, от чьего выстрела на танкере вспыхнул пожар. А может, его подожгли сами пираты, бывшие на борту, – мол, погибать, так с музыкой! Длиннющий неуправляемый танкер ветер и волны погнали прямо на Рай. Течение тоже было с востока, все помогало трагическому исходу. Смельчаки, перебравшиеся с третьего султанского катера на танкер, ничего не смогли сделать: штурвал и все пульты были подорваны.

Тем временем длиннющая туча черного удушливого дыма дошла до Рая. Двигалась она низко, по самой воде и земле, и в короткие минуты застлала все улицы, окутала дома. В отелях и пансионатах началась паника. Разношерстная публика хлынула в порт. «Катастрофа! Катастрофа!» – было у всех на устах, и это слово связывалось не только с танкером, но и с самим островом.

Земля, луна и солнце в то время стояли на одной прямой. Начинался самый высокий за полугодие прилив. А ветер с востока все усиливался и усиливался. Начинался шторм, о котором предупреждали уже за несколько дней.

Ветер принес некоторое облегчение, немного отвернул от острова зловещую смрадную тучу. Но пришла другая беда: неуправляемый танкер напоролся на рифы, через проломы и пробоины в море хлынули потоки нефти. А буря словно нарочно еще несколько раз развернула танкер и так и этак, вздымая то нос, то корму, и танкер в конце концов раскололся на две половины. И эти громадные половины уже каждая в отдельности ворочались и скрежетали о камни, заваливаясь на бок.

Загорелась нефть и на воде. Широкий пылающий поток начал охватывать остров с севера, где были пляжи, и с юга, где был порт.

А в порту царила уже дикая суматоха и паника. Туристы с боем захватывали все, что могло плыть или держаться на воде, надеясь выбраться из огненного полукольца, пока пылающая нефть не отрезала путь к отступлению. Некоторые судна с пассажирами или без них удалось вывести к западным секторам. Не сладко было и в бушующем море, но судна постепенно пробивались к Главному острову.

Начали гореть джонки в плавучем поселке, там раздались вопли и рев людских голосов.

Радж и Янг расстались с Абдуллой, как только высадились на Рае. Абдулла побежал повиниться перед синьорой. А они заглянули в дельфинарий. Успели увидеть только Абрахамса, он неуклонно нес службу, кормил дельфинов. Рассказали ему о гибели Судира, и Абрахамс заойкал, заахал: «А как же дельфинарий теперь? А как же я… мы все?»

До полицейского участка не дошли, услышали рокот вертолетных моторов и далекую стрельбу. Повернули в сторону порта, куда бежали уже и дети и взрослые и откуда хорошо было видно, что делается на рейде и дальше, до самого горизонта. И вся катастрофа с танкером произошла на их глазах…

Потом, когда обезумевшая толпа начала таскать их с собой то туда, то сюда, им едва удалось ухватиться друг за друга, чтобы не затеряться в людском водовороте. Одурев от крика и гвалта, они пробились к восьмому сектору, где пылали от горящей нефти рыбацкие джонки с будками. Хотелось помочь рыбакам в этом сумасшествии, апокалипсисе,[27]27
  Тут в смысле «конец света».


[Закрыть] помочь Гуго, его семье. О своем спасении братья не думали. Принимали на руки чьих-то детей, какие-то узлы, относили подальше от берега, снова пробивались к воде… Лодки загорались все ближе и ближе к берегу. В дыму и копоти люди суетились как черти. Никто не знал, все ли жители лодок спаслись, никто ничего не мог сказать о Гуго и его семье.

Потом, усталые, черные от копоти, плелись по кольцевой дороге на запад, куда бежали все. На пляж косо шли перемешанные с нефтью водяные валы, нефтью был уже залит весь песок до раздевалок и душевых и даже будочки-раздевалки. Нефть тут еще не горела, но беда от нее была не меньшей. Известным на весь океан пляжам пришел конец.

Где-то в четвертом или пятом секторе встретили Абдуллу. Пробился, идя навстречу людскому потоку с Тото на руках. Глаза испуганно ощупывали каждого встречного. Увидев Раджа и Янга, даже собачку упустил из рук от радости.

– Нигде нет синьоры… А Тото в коридоре поймал, – бегал и скулил, бегал и плакал.

– Может, успела выехать, – предположил Радж.

Прошли пятый и шестой секторы, тут было самое большое сборище людей. Тут не было дыма, не дошла еще сюда и нефть.

Сели втроем на бетонный парапет, который защищал дорогу от волн прибоя. Смотрели, как катятся на берег грязные валы, глядели влево, на дельфинарий. Он еще был цел, еще будто существовал, но казалось, что его уже не было.

«Что же дальше будет? Чем все кончится?» – болезненно ныло у каждого из них сердце.

Одно только знали парни: они не туристы, бежать им некуда. Судьба их связана с Раем, с архипелагом Веселым.

И будущее Веселого связано с ними…

Солнце склонилось к самому горизонту, оно то и дело скрывалось за черными, страшными клубами дыма. На такое солнце и Янг мог смотреть без очков.

Скоро солнце скроется, но настанет утро, и оно снова взойдет.

И будет всходить еще не один раз…