Текст книги "Особенности женской психики. Размышления психиатра"

Часть 3
«Продление рода», или Основной инстинкт

Беременность и её влияние на психику

Продление рода относится к одному из основных инстинктов.

В школе на уроках биологии нам говорили, что переход от почкования к обмену генетическим материалом явился результатом эволюции и обусловил появление вариантов умных, смелых, более приспособленных к выживанию организмов. Да и сам поиск организмами генетического материала способствовал распространению жизни во всех уголках Земли. Учительница добавляла, что человек тоже прошёл этот путь…

И у нас, школьников, возникал детский вопрос: что значит это тоже? Точно как у животных? Или всё-таки есть отличия?

Бедная учительница ничего внятного сказать не могла. И не то, чтобы тема эта была ханжески запрещена. Подозреваю, что она сама толком не знала ответов. До сих пор не очень понятно, почему у человека всё образовалось именно так. Можно только гадать да строить предположения. Ох, уж эти детские вопросы!

В природе готовность самки к оплодотворению заметна. Готовая к зачатию самка привлекает запахами и увеличенными половыми органами. Вокруг неё собираются самцы. Кто кого там выбирает, на самом деле не столь важно. Главное, что происходит спаривание и генетический обмен. После чего самка больше никого к себе не подпускает. Она добилась того, к чему была предназначена – оплодотворения. Впоследствии оплодотворённые и неоплодотворённые (бывает, что поделаешь!) теряют всякий интерес к процессу спаривания, поскольку способность к зачатию у них прошла и следующая готовность появится нескоро.

У человека же готовность ежемесячная. Зачем так часто? Допустим, чтобы было больше вариантов генетического обмена. (Около 12 раз в год у человека против 2–3 у животных.) Хорошо. Но почему тогда готовность женщины к оплодотворению скрыта? Скрытая овуляция – редкое явление в природе, да и сам результат (понесла/не понесла) также не сразу виден мужчине. И он охотно продолжает оплодотворять женщину, не догадываясь, что процесс оплодотворения уже свершился.

Всё это необходимо для того, чтобы мужчина не уходил от женщины, защищал её, кормил. Женщина всячески поощряла мужчину к близости, хотя самой ей это особо и не требовалось. Тут возникает очередная детская догадка: так вот откуда у женщин склонность к притворству! Постойте-постойте, а зачем мужчине без конца её оплодотворять? Да дело в том, что процесс спаривания приносит мужчине удовольствие и наслаждение!

Вот здесь-то человека и подстерегала ловушка! Женщина притворялась, притворялась, да и научилась сама получать удовольствие от процесса. Это закрепилось в сексуальной жизни: женщины не так скоро (относительно и темпа, и возраста) получают удовольствие от секса. Бывает, уже ребёнка родит, а сексуальность только просыпается… Потому что по природе продление рода – первично, а наслаждение от процесса – вторично. От насильников тоже рождаются дети.

Эх, предполагать, так уж по полной! Возможно, первородный грех в том и состоит, что женщина предложила мужчине заняться любовью просто так, удовольствия ради. И обоим понравилось. Наслаждение от процесса стало значить всё больше и больше, отодвинув факт оплодотворения и продления рода в сторону. Отсюда пали на человечество все беды, как и предупреждал Создатель.

Уф! Чем хороши эволюционные предположения – можно выдвигать различные гипотезы, которые объясняют поведение человека своеобразной эволюцией вида. Поди проверь! Тем более что в природе подобное занятие любовью просто так, без цели оплодотворения, а только для наслаждения, тоже встречается. Например, у некоторых видов шимпанзе, у дельфинов. И ничего, живут да радуются!

Только человек в поисках всё новых и новых наслаждений зашёл далеко…

Социобиологи утверждают, что социум влияет на сексуальное поведение человека, и в этом они правы. Например, в период сексуальной революции (60-70-е годы XX века) психиатры и психологи столкнулись с проблемой дефлорации.

«Все мои подруги давно уже живут с мальчиками, а я – нет», – заявляли 14-15-летние девочки, поступающие в больницу после суицидальных попыток или в невротической депрессии. Появлялись даже объявления в «клубничных» газетах: «Опытный дефлоратор лишит девственности». Но при массовых явлениях, моде на что-либо, всегда есть какой-то процент, который «не вписывается».

«Идём с мальчиком, целуемся, обнимаемся, а как только скажу, что я девственница, он от меня шарахается. Всем неохота со мной возиться!». Психиатров настораживала та открытость, с которой девочка говорила о своей девственности и желании её лишиться. В психиатрии есть термин «аутизм наизнанку» – то есть излишняя откровенность, граничащая с бестактностью. В этом, как и в истинном аутизме, нет ничего хорошего. Ведь любая крайность – признак болезни.

Так оно и оказалось в последующем. И девственность, которой её всё-таки благополучно лишили, тут ни при чём – заболела приступом шизофрении. Появился бред', слышала голоса, ругающие её и осуждающие. А мне вспомнилось, как я спрашивал:

– Зачем тебе надо лишаться девственности? Ещё успеешь. Подаришь себя будущему мужу, родите ребёнка.

– Вы чё, доктор, с крыши упали?! Мне надо потрахаться всласть, а вы про каких-то детей! На фига они мне!

Вот этот социальный посыл: «всласть и без всякого обременения» и стал ведущим. А дети… Что ж, бывает… Так то – дуры, раз не умеют предохраняться.

Ни в коем случае не ворчу о нравах. Каждому поколению своё. Скажем, сейчас в социуме набирает популярность противоположное явление: модно хранить целомудрие. Похоже на очередную игру. Значит, ненадолго и не всерьёз. Хотя кто его знает. Женщины, они ведь всегда так – сначала притворяются, а потом и в самом деле…

Кстати, о девственности и эволюции. Есть такой детский вопрос:

– Почему все женщины до сих пор рождаются девственными, а евреи – необрезанными?

Вновь о женском треугольнике.

Вот все «будь» соблюдены. Женщина и готова, и замечена. Да только избранник нерешительный попался. Как в песенке:

 
«Будь или не будь,
Делай же что-нибудь!».
 

Не делают и не хотят, а если и делают, то предохраняются так, словно сами могут забеременеть. Стремление к распространению своего семени и продлению рода снижается. Мужчины не желают брать на себя ответственность за охрану и снабжение своего семейства. Как следствие – сам любовный процесс не приносит такого удовольствия. Не хочется ради него стремиться, бегать, добиваться, завладевать…

«Основной инстинкт» взаимно (и со стороны мужчин, и со стороны женщин) начал угасать. Детей «по залёту» стало меньше.

– Не хочу портить фигуру беременностью (подспудный страх, что она перестанет нравиться)

– Мы ещё для себя не пожили! Не все удовольствия получили (оправдание своего страха перестать нравиться)!

Идеальный процесс:

Увы! Идеальное в природе редко встретишь. Так уж получилось, что женщины со «скрытой овуляцией» и «манком всегдашнего удовольствия» победили. Пошла бы эволюция другим путём, всё могло бы быть иначе.

В эволюционном развитии, как и в истории, сослагательного наклонения не бывает. Зато вариантов, различных ответвлений, тупиков – сколько угодно! Например, стоит только убрать конечную цель – продление рода…

Так вот, об удовольствиях писано-переписано, сказано-пересказано… ещё древнеримский муж клялся своей жене в верности: дескать, не будет ей изменять с мальчиками, девочками, а также другими женщинами. Заметьте, «другие женщины» идут третьими в списке возможных измен! Религия попыталась вернуть процесс в лоно праведности, напугало историей о Содоме и Гоморре, только не очень-то это человека остановило.

И не потому, что человек слаб (это само собой разумеется). Дело в том, что в первооснове всё та же физиология: сначала удовольствие, а продление рода – потом. Как известно, любые удовольствия затягивают. В Европе детей вообще стали рожать после тридцати, а то и сорока. Но всё же рожают. Пока…

Приходит европейский мужчина домой, начинает рыскать по квартире; открывать шкафы, заглядывать под кровать и орать на жену:

– Где любовник?

Наконец жена не выдерживает:

– Твой любовник, ты и ищи!

И всё-таки «основной инстинкт» не дремлет – нет-нет да и напомнит о себе. Зовёт, так сказать. Отвлекает от удовольствий!

Была у меня хорошая знакомая. Вела богемный образ жизни. Курила, пила, спала с кем попало. Женщина – умнейшая, образованная. Цветаеву читала наизусть. Ахматову не любила. Компанией ездила в Коктебель «к Волошину». И вот однажды приезжает из такой поездки с беременностью. Прежде не задумываясь аборты делала; а тут ни в какую:

– Буду рожать!

Мы, друзья-приятели, её отговариваем:

– Зачем тебе? При таком образе жизни ты ребёнка не вырастишь.

– Каждая женщина хоть один раз должна пройти через это! Моя пора настала!

Сказала и родила! Дочку назвала вычурно, в своём стиле. Особо не растила, больше по бабушкам, затем по школам-интернатам. (Были такие, из которых родители ребёнка только на выходные забирали.) А выходные – самое тусовочное время. В провинции не было ночных клубов, все тусовки проходили у кого-нибудь дома. «По кухням», как тогда говорили. Она всегда приходила с дочкой. Девочка играла где-нибудь в уголочке – тихая, спокойная.

В минуты откровений, чаще подшофе, моя приятельница говорила мне:

– Я – мать! А ты не знаешь, что это такое! И никогда не узнаешь! – И добавляла шёпотом, как о великой тайне. – А я теперь знаю!

Видимо, действительно узнала некую (без иронии) тайну, потому что девчушка у неё выросла умница. Сейчас звезда радиоэфира. Я иногда слушаю передачи и вспоминаю её маму, свою приятельницу (увы, при такой богемной жизни долго не живут). Боже мой, какие у неё были счастливые глаза, когда она говорила о своём познании таинства материнства!

Так о чём же никогда не узнают мужчины?

Сначала о том, о чём и сами женщины узнают не сразу: «скрытая овуляция» приводит, как следствие, к «скрытому оплодотворению». Вроде беременная? Вспомните книги и фильмы прошлого. Сколько было страстей при открытии у себя беременности. Хорошо, сейчас появились тесты. Однако на первых порах зачатия, пока ещё не началась гормональная перестройка организма, тесты не работают. Должно пройти время, хоть и небольшое при современной диагностике.

Первые 15 секунд беременности были просто потрясающими!

Тест на беременность из прошлого.

Строго спрашиваете дочь: беременна ли она? Если краснеет – результат положительный.

Итак, при беременности происходит гормональная перестройка организма, а с ней нарушается привычный ритм настроения. В первые месяцы беременности он частенько идёт вразнос. Отсюда неустойчивость настроения, капризность, слезливость, раздражительность. Это классика. Единственное, что радость долгожданной беременности, да и просто хорошие отношения могут нивелировать подобные перепады, но не отменить вовсе.

Любопытно, что перестройка организма на вынашивание ребёнка тоже завязана на гендерности. Почти каждая женщина согласится, что беременность девочкой и мальчиком у неё протекала по-разному. Мальчики обычно легче встраиваются в материнский организм и дают меньший токсикоз. Видимо, мужчины уже в утробе начинают воздействовать на женщину, снижая (нормотимизируя) цикл колебаний её настроения. А девочки, напротив, своими колебаниями резонируют и утяжеляют.

Как бы там ни было, психические отклонения предродового цикла, как правило, не доходят до выраженной патологии.

Депрессии больше носят невротический характер: выдержу ли беременность, справлюсь ли с родами? Пусть ходят на курсы, заряжаются друг от друга положительной энергией, видят, что «не одна такая» и у других схожие проблемы. Это очень хорошо помогает и мобилизует.

Другие внешние факторы: роды «в никуда», муж ушёл, нет материального обеспечения – хотя и вредны, но также мобилизуют женские силы и до явных срывов не доводят. Подготовка к материнству – великая сила! Порой диву даёшься, сколько приходится пережить женщине: всевозможные неприятности, вредные воздействия, плохая экология. А она, несмотря ни на что, успешно справляется со своим самым главным делом в жизни – рожает и продолжает род. Чудеса, да и только!

В этой связи интересен вопрос о приёме лекарств при беременности.

Нужно помнить истину: любое лекарство есть яд. Все лекарства вредны, однако жизнь вынуждает их применять. Допустим, имеется какая-то болезнь, и женщина принимает постоянно лекарство, обойтись без которого она не может. Как быть?

Есть чёткие противопоказания. Если препарат обладает тератогенным эффектом, то ребёнок может родиться с уродствами или генетическими осложнениями. В таком случае никаких рассуждений и допущений быть не может. Нет – и точка!

Однако имеются и относительные противопоказания. То ли влияет, то ли нет. Может повлиять, а может обойтись. При таких условиях врачи частенько склоняются к разрешительному ответу: пусть принимает. Ибо есть шанс, что лекарство сбалансирует или вовсе предотвратит болезнь «в зародыше», так сказать. Ведь и у плода уже есть генетическая склонность к этой болезни. Так, антидепрессанты улучшают ритм и у матери, и у плода, и у новорождённого в период вскармливания.

В моей практике десятки женщин не прекращали приём антидепрессантов, некоторых лёгких нейролептиков и успешно проходили период беременности и родов. Только надо иметь в виду, что пациентки принимали препараты уже много лет, а не начали принимать их впервые. А вот обрыв привычной терапии часто вызывал обострение психической болезни. При первичном же назначении препаратов следует соблюдать максимум осторожности и по возможности стараться избегать приёма. Впрочем, идти на терапию стоит при глубокой депрессии, а тем паче психозе, если предполагаемый вред от препарата будет меньше, чем вред от болезни.

Приходилось сталкиваться с таким явлением, как не совсем обоснованное назначение тех же антидепрессантов. Как говорится, из пушки по воробьям. И знаете: ничего. Обходилось и такое. Видимо, женский организм в период беременности сам себя жёстко защищает и не допускает вредные факторы до плода.

Разумеется, оптимизм оптимизмом, но «бережёного Бог бережёт».

Больная Т с выраженным психозом была вынуждена всю беременность принимать нейролептики. Врачи отговаривали её рожать – всё-таки дозы препарата были немаленькие. Но пациентка настояла. Родила мальчика.

Прошло более 20 лет. У матери после родов болезнь стала протекать с редкими обострениями. А в период младенчества ребёнка у неё вообще приступы чуть ли не на нет сошли. Не до того было!

У сына в подростковом возрасте начались отклонения в психике. Неглубокие, но тем не менее. Волею случая (много лет подрабатывал в военкомате) мне пришлось направить парня на медицинскую психиатрическую комиссию. К службе в армии его справедливо не допустили.

Связь с этой семьёй поддерживалась. И теперь, после тридцатилетнего катамнеза (наблюдения за матерью и сыном), могу твёрдо сказать:

– у парня, в отличие от матери, болезнь изначально протекала легче;

– у самой матери после родов также прекратились выраженные психозы.

Разумеется, все эти проявления можно объяснить другими причинами: матери стало помогать лечение, у парня генетика здорового отца ослабила отягощённую наследственность. И всё же почему бы самим родам для матери и раннему внутриутробному приёму нейролептиков для ребёнка не повлиять на обоих?! Хотелось бы верить во второе. Во всяком случае, если вдумчиво и бережно подходить к приёму лекарств во время беременности, есть шанс на хороший прогноз.

Может, мне везло, что в моей практике у беременных не было осложнений от приёма нейролептиков и антидепрессантов. Не знаю. Но, как говорится, везёт тому, кто везёт. Главное, не назначать препараты бездумно и иметь врачебное чутьё целесообразности их применения, а также предугадывать, как это скажется на матери с ребёнком.

Категорически отказал беременной в приёме антидепрессантов, хотя она и настаивала. Но депрессии у неё были неглубокие и утяжелялись истерическим радикалом. Вред препаратов здесь был выше риска болезни.

«Бедный» психотерапевт стал ей вместо всех препаратов. На нём она срывалась, на него орала, перед ним устраивала обмороки или «впадала» в депрессию.

И… обошлось – родила. Правда, через кесарево сечение. Ну, это при современном уровне медицины не столь опасно.

А вот гормональное воздействие на беременность и психику выражено более явно. Женщины по природе своей уязвимы к различным гормональным влияниям. А при беременности эта уязвимость нарастает, ведь привычный цикл изменяется и перестраивается. Поэтому любой гормональный сбой не безвреден для организма и не исключено, что и для будущего ребёнка. Что вызывает выброс гормонов – пока неизвестно. Может быть, та же экология, техногенные факторы, даже привычная езда на машине.

Поэтому для профилактики нужно не нервничать, быть в покое, не подвергать свой организм воздействию некачественных продуктов и синтетической одежды, не влиять на него гаджетами с их электромагнитным полем и прочее-прочее… Банальные, но вечные истины. Только соблюдать их в наш современный век становится всё сложнее и сложнее.

Хотя женщины в большинстве случаев справляются со всеми негативными факторами (материнский организм – сам по себе мощная защита для плода), открытия учёных о гормональных сдвигах всё же заставляют насторожиться: а что, если эти самые выбросы гормонов происходят не мощно, а по чуть-чуть (учёные это воздействие даже не улавливают)? Этих гормональных «чуть-чуть» хватает, чтобы ослабить или сгладить дифференцировку мужского и женского? А что?! Вполне может быть одним из факторов современного стирания гендерных отличий. И вот рождается девочка с присутствием лёгкого мужского радикала или мальчик с налётом женственности…[12]12
  Объяснение для тех, у кого беременность мальчиком или девочкой протекала «не так, как»: такие дети с гендерными послаблениями – это абсолютная норма. Если социум не раскачает и не усилит противоположные знаки. А социум сейчас такой! Усиливает-таки! Раскачивает!


[Закрыть]

Роды являются мощнейшим стрессом. Задача психологов и акушеров – сделать этот стресс положительным.

«Все рожают, и ты родишь!».

Послеродовые психические расстройства

Зато послеродовый период, по мнению психиатров, самый опасный, так как у женщины могут развиться послеродовые расстройства психики (ППР). Самое тяжёлое из них – это послеродовый психоз.

Послеродовые психозы

В старых кинофильмах и в произведениях художественной литературы самой известной послеродовой болезнью была «родильная горячка» или «родовая лихорадка». Тяжёлое состояние с повышенной температурой, потерей сознания, возгласами окружающих «она бредит!», иногда делирием (бред с галлюцинациями), часто заканчивавшееся смертью. В народе такую «горячку» частенько называли послеродовым психозом.

Страх получить её так и передаётся из поколения в поколение, хотя на практике настоящих «родильных горячек» сейчас почти не встречается. Современное родовспоможение строится на соблюдении санитарных норм, чтобы ни в коем случае не внести инфекцию в родовые пути. А если уж случится так, что инфекция всё же попадёт в организм, например, после родов в дороге, на улице, то с ней, инфекцией, успешно справляются современными антибиотиками.

Бывало, что роды провоцировали обострение внутренней болезни, которая уже имелась у женщины до беременности. Происходили достаточно тяжёлые осложнения с тем же делирием, а иногда и эпилептическими припадками. Такие состояния тоже называли послеродовыми психозами. В настоящее время женщину перед родами тщательно обследуют, выявляют и подлечивают все её «болячки». А если женщина с тяжёлой соматической патологией всё-таки идёт на роды, то врачи всё равно умудряются не доводить дело до тяжёлого состояния, потому что знают диагноз и готовы к оказанию помощи.

Спорным остаётся вопрос о провокации родами психических заболеваний. Да, бывает, что после родов у женщины развивается психическая болезнь, та же шизофрения. Порой трудно разобраться, что же это – послеродовый психоз или настоящая болезнь. Конечно, острый приступ шизоаффективного психоза от послеродового отличить возможно: наследственность, генетические исследования, особенности клиники. Но всё это достаточно сложно – нужны специфические знания психиатрии и опыт. Важным критерием является выход из психоза. Послеродовые психозы, как правило, проходят бесследно за короткое время. Принципы лечения примерно одинаковые и тут, и там. Поэтому не стоит увязать в тонкостях диагностики, лучше рассмотрим послеродовые психозы без дополнительных экзогенных и эндогенных осложнений.

Развиваются послеродовые психозы на 2–3 день, максимум 1–2 недели. Иногда психозу предшествуют астено-депрессивные расстройства, бессонница, но далеко не всегда. Чаще начало внезапное, резкое, по типу острого чувственного бреда с идеями самообвинения: я плохая мать, я не справлюсь с ребёнком.

Симптоматика развивается быстро. Это важно знать и помнить! Нельзя оставлять женщину одну. Дескать, «приду с работы и там разберёмся». Можно прозевать, и произойдут роковые последствия.

Самый страшный из них: расширенный суицид. «Я плохая мать, я не справлюсь, ребёнок обречен. Надо сделать так, чтобы он не мучился, убью его, а затем и себя». Чаще всего себя не успевают убить – что-то мешает, ведь само действие плохо продумано. Ребёнка задушила подушкой, и всё! А себе воткнула нож в сердце, да неудачно – рука от боли дёрнулась. Приезжаем со скорой: сидит вся в крови с трупиком ребёнка и колыбельную поёт. Зрелище не для слабонервных. А то бросаются под машину. Ребёнок – существо хрупкое – погибает, а мать, хоть и переломанная, но выживает. Кошмар!

И всегда, когда собираешь анамнез, анализируешь для судебной экспертизы, отмечаешь, что начало психоза видели все родственники. Просто не придали значения. Ушли на работу. А ведь есть семейная традиция: к роженице на месяц приезжает мать. Как правило, острый психоз развивается на 2–3 день, максимум – через 1–2 недели после родов. Мать заметит и ни на секунду не оставит. У женщин на этот случай особое чутьё имеется. Зятю надо все свои претензии к тёще убрать куда подальше, а не может – сам сиди! Хотя мужики не чувствуют ситуацию, они же не рожали, им не понять. Так что самое лучшее и испытанное средство – всё-таки тёща!

Послеродовые психотические состояния могут проявляться острым бредом преследования и воздействия. Но все переживания крутятся вокруг ребёнка!

Утром было тревожная, беспокойная. Вечером, когда все вернулись с работы, сидит совершенно спокойная и довольная. Спохватываются, что ребёнка в кроватке нет.

– Где?

– Не скажу. Я его спрятала в надёжном месте. Там его никто не найдёт и не облучит лучами. Он в безопасности!

Перерыли весь дом. Муж догадался спуститься в подвал, в темноте услышал слабый писк. Ребёнок лежал в тряпках, прикрытый сверху старым тазом от действия лучей. Слава Богу, обошлось без последствий: не задохнулся, не заболел.

А могло быть и хуже: и в сугробах прятали, и в чужие подъезды подбрасывали. И это не было отказом от ребёнка! Это было вне логики и объяснения. Кто будет кормить ребёнка, ухаживать за ним, менять пелёнки и т. п. – подобные «пустяки» в глобальном смысле уже не столь и важны. Главное, ребёнок в безопасности от преследования и лучей! Вот и вся логика!

– Уйди от меня, не подходи! Это не твой ребёнок!

Мужики – существа конкретные. Раз так говорит, значит, ребёнок не его и нужно уходить. Собирает вещички, приходит попрощаться.

– Скажи хоть, чей ребёнок? Неужто Федькин?

Возмущению нет предела.

– Поди прочь! В чём ты меня подозреваешь?! Что я тебе, проститутка?! Как ты смел такое подумать!

Пока мужик мнётся в нерешительности, гордо выдаёт:

– Я родила от Президента! Дело государственной важности! Нашу семью теперь взяли под особый контроль. Скоро нам окажут материальную помощь! Мне об этом уже сообщили из телевизора!

Острый психоз ещё тем опасен, что маскирует, закрывает собой действительное неблагополучие матери.

Больная Л. поступила в остром послеродовом состоянии. Плевалась, кусалась. Родила не от мужа, а от «высших сил»! С ребёнком всё будет хорошо, «высшие силы» девочку не оставят, а вот её они не защищают как следует. Враги проникли и в больницу, издеваются. Заставляют врачей делать уколы, капельницы.

– Не трогайте меня!

Вдруг замечаем, что орать-то орёт, а живот оберегает. Машет только руками, а ногами не сучит и не поднимает их вообще. При попытке пальпирования напрягается, живот, словно доска. Какая-то внутренняя катастрофа. Направляем в хирургию. Психиатры лечат, хирурги обследуют. Точно – перитонит, развился после неудачного кесарева сечения. Идёт на срочную операцию. Женщину спасают, но, увы, пришлось ампутировать матку. Потом месяц выхаживали: и психиатры, и хирурги. Послеродовый психоз полностью прошёл. А вот здоровье женское… Так бы и считал, что дело плохо, если бы недавно не встретил счастливую мать и её уже пятилетнюю дочь. И муж, что редкость, никуда не сбежал, а любит своих женщин безумно. Так и поверишь в… «высшие силы»!

Если бы я не работал в женском отделении острых психозов, то тоже бы считал, что послеродовые психозы случаются редко. Но когда в отделении скапливается сразу 2–3 послеродовые, как-то не очень верится статистике.

Отчего возникают послеродовые психозы – неизвестно. Есть предположения о стрессе во время родов (хотя кто его не испытывает!), о наследственности (у нас частенько всё, что непонятно, сваливается на гены. Но как тогда объяснить, что явные циклоиды, шизоиды и даже шизофренички рожают без всяких психозов?), да и много других теорий имеется.

Лично мне ближе гипотеза о том, что во время родов, этого потрясающего акта рождения новой жизни, в организме матери происходят такие мощные процессы – и наследственные, и гормональные, и нервно-психические – что открываются все силы и резервы женского организма. Бывает, что-то начинает перехлёстывать, наслаиваться одно на другое, и возникают сбои в виде психоза. Потом всё успокаивается, закрывается и встаёт на место. Поэтому послеродовые психозы, по мнению большинства врачей, прогностически благоприятны.

Предугадать, будет психоз или нет, невозможно. Предостерегаться следует обычной профилактикой: не нервничать, не волноваться, «все рожали, и я рожу. Ну а там как получится: если потребуется вся энергия, всю отдам, не пожалею. Пусть открывается где угодно и что угодно: я рожу, а дальше видно будет. Муж поможет, мама приедет, сама справлюсь…».

Лечение послеродовых психозов идёт по состоянию больной. Нужны по медицинским показаниям нейролептики, значит, их применяют. Нужны антидепрессанты – тоже назначают.

Важный момент! При развитии послеродового психоза прекращают лактацию, а ребёнка переводят на искусственное вскармливание. Помимо необходимости оградить ребёнка от вредных лекарств, здесь важна и гормональная составляющая психоза. Как известно, пролактин (который активно вырабатывается у женщины в период лактации) подавляет выработку прогестерона. А без прогестерона не формируется яйцеклетка (и следовательно, нет состояния «Будь готова»!). Кроме того, прогестерон, как стало недавно известно, участвует ещё и в обмене серотонина, недостаток которого приводит к депрессии, спаду настроения, а иногда и к психозу.

Впрочем, раньше врачи останавливали лактацию и без «глубоких» знаний гормонального цикла, основываясь лишь на клинике заболеваний и наблюдениях за больными. А некоторые доктора и вовсе называли психозы после родов «лактационными», подчёркивая этим связь кормления с изменениями в женской психике. Если у женщины появлялись расстройства психики и была возможность не кормить младенца, то врачи охотно шли на остановку лактации. Благо после изобретения швейцарцем Генрихом Нестле смеси, близкой по составу к материнскому молоку, искусственное вскармливание стало делом привычным. А прекращение лактации и восстановление цикла помогало женщине наладить аффективный ритм и психику.

Выбор нейролептиков и антидепрессантов при остановленной лактации не играет существенной роли и идёт по усмотрению врача. Единственно – нежелателен аминазин и его производные, так как они сами по себе усиливают лактацию и препятствуют восстановлению гормонального цикла.

Кормление ребёнка грудью – одно из самых прекрасных проявлений материнства! Если женщина решила не останавливать лактацию, то это её право. Тем более что современные лекарственные препараты позволяют свести риски для ребёнка к минимуму. Важно знать, что подбор препаратов в этом случае должен осуществляться только врачом.

Сам собой напрашивается вопрос: раз гормональный фон так важен, то может, гормонами и следует лечить послеродовые психозы? Более того, многие врачи считают подобное лечение патогенетическим, то есть воздействующим непосредственно на причину болезни.

Лечили. Эстрогенами и другими гормонами… Результаты так себе, не очень достоверные. Скорее всего, причина в том, что женский организм – это не робот и не компьютер: включил, выключил. Для перестройки гормонального фона нужно время.

Однажды подслушал, как в нашем отделении санитарочка уговаривала женщину с послеродовым психозом: «Потерпи, родная! Сейчас грудь перевяжем простынёй, врачи камфарой попоят, молоко прекратится, и всё у тебя, милочка, через месячишко-другой и наладится…».

Что можно добавить к этим незатейливым словам? Ничего! Так оно и будет.

Послеродовые психозы, слава богу, действительно редкое явление. А вот послеродовые депрессии развиваются почти всегда!

Послеродовые депрессии

Редкая женщина не испытывает депрессивные расстройства после родов.

«Материнская грусть» (так образно называли это состояние в старину) наступает на 10–14 день после родов. Состоялось величайшее событие в жизни женщины. Были потрачены все ресурсы. Произошли мощные гормональные сдвиги, начался период лактации. Женский организм реагирует на всё это сначала усталостью, затем астенией, лабильностью чувств и раздражительностью. Легко выдаёт тревожные расстройства: хватит ли молока, спит ли ребёнок? Все эти симптомы лишь напоминают депрессию, они житейски объяснимы. Тем более стоит дать женщине отдохнуть, как все настроенческие колебания проходят. Но даже если не получится отдохнуть, материнская хандра длится недолго, недели две, максимум полтора месяца. Женщина приспосабливается, и важнейшим делом для неё становится выхаживание ребёнка.

Кстати, первые два месяца являются очень важными. Приспособление к новому состоянию, материнству, не так легко и однозначно, как в кино: приложили к груди – и радость в глазах. Не забыть, как одна из молодых женщин, взглянув на ребёнка, с удивлением обнаружила:

– Ой, он шевелится!

Не каждая женщина сразу и безоговорочно принимает ребёнка, а точнее, своё новое состояние материнства.

– Этот скользкий синюшный комок и есть мой ребёнок?!