Текст книги "Хроники Энска"

Глава X

Прошла зима 199… года. Слава о везучем игроке разнеслась по Энску уже давно, и играть с ним хотели все приближенные к шишкам города, кто хоть раз держал карты в руках. Никто не верил, что он не шулер. Его пытались снять на скрытую видеокамеру. Думали, что он под столом меняет карты, закрепили камеры везде. Но он играл честно, блефовал, не более того…

Для убедительности он всегда снимал пиджак и слегка закатывал рукава, хотя никто его за руку не поймал и вслух, при всех его не обвинял. Людская провинциальная молва – волшебное летучее вещество, люди от своей глупости готовы поверить во что угодно, и даже когда Павел действительно проигрывал, все думали, что он просто решил сегодня не выигрывать, чтобы совсем не отпугнуть партнеров по столу, или благородно дает выиграть несчастным, алчущим удачи…

Девушки Марго верили, что между Павлом и картами существует мистическая связь… Когда Инга рассказывала ему об этом, они хохотали до упаду.

– Я немного блефую, и все, – рассказывал он ей. – Понимаешь, они не верят в принципе. Все хотят сами обмануть, так же, как и в жизни, они привыкли обсчитать, обвесить, подсунуть фуфло, снизить себестоимость, надуть другого. И сами не верят, думают, что их тоже хотят надуть. Я же проигрываю, и часто, но никто этого не замечает. Или пытается думать за мою голову, понимаешь?

– И что тебе правда просто везет? – недоверчиво спрашивала она.

– А ты тоже не веришь?

– Такого быть не может. Так не бывает…

– Бывает. В карты везет тому, кто несчастлив в любви, – печально улыбнулся он. – Как компенсация, что ли… Свыше.

– А как же я? – не удержалась Инга и покраснела, поняв, что проболталась.

Но Павел не услышал ее вопроса. Он уже о чем-то думал и глубоко ушел в себя. Инга впервые за полгода их отношений задумалась, а кто она для него. Это произошло внезапно. И ей стало грустно.

– Паш?

– Что? Ты что-то спросила? – Он как будто очнулся и улыбнулся ей.

– Нет, ничего…

Наверное, в Энске больше ничего особенного не случилось бы, если бы не набежали черные тучи в судьбе трех друзей. Однажды летним вечером Павел засиделся дома. К Марго он ездил реже. Одни и те же рожи, одни и те же разговоры порядком ему поднадоели. Ездил он туда практически только для того, чтобы провести еще один вечер с Ингой. Она последнее время грустила все больше. Он никак не мог добиться почему.

А Инга стала к нему еще более ласкова. Ей все время хотелось «повисеть» у него на шее, но она сдерживалась, чтобы не оттолкнуть его от себя. Когда он уезжал, она не находила себе места. Она с трудом улыбалась клиентам Марго и вызвала этим подозрение хозяйки. Однажды Марго остановила ее, когда никто их не видел.

– Инга, подожди. Посмотри на меня! – И она подняла указательным пальцем за подбородок ее лицо. – Ждешь Павла?

– С чего вы взяли?

– От меня ничего не скроешь, девочка, ты с ним целовалась?

Большие дымчато-серые глаза Инги увлажнились.

– Да, целовалась, целовалась…

И она разрыдалась и упала без сил в кресло.

– Пойдем со мной, девочка, – Марго взяла ее под руки, и они прошли в ее комнату. Они зашли в туалетное отделение спальни. Сбоку на раковине лежало зеркало. Марго достала откуда-то два маленьких пакетика с белым порошком.

– Иди сюда…

– Что это?

– Твое лекарство от грусти…

* * *

В семь вечера в дверь позвонили. Павел открыл. На пороге стояла Ольга, одна. И ее красивое лицо выражало тревогу.

– Оля? Что случилось?

Оля сначала взяла себя в руки, чтобы не расплакаться. Он провел ее в квартиру, и тут она упала ему на грудь и разрыдалась.

– Паш, Сережа опять играть к Марго… поехал.

– Ну что ты, Оля, он трезвый мужик.

– Я знаю, только здесь не то…

– Да что не то, толком расскажи!

– Я сейчас, сейчас, – и она устало села в кресло.

Павел вышел на кухню и вернулся со стаканом минералки. Оля уже пришла в себя.

– У Сережи долги, большие…

– Странно, а он ведет себя как ни в чем не бывало.

– Подожди.

– ?

– Аслан хочет его почистить, цех его забрать, бизнес. Его с кредитом подставили, а он, понимаешь, втемяшил себе в голову, хочет деньги выиграть по-крупному и долг отдать, мне надежный человек шепнул, – все сразу выпалила она.

– Кто?

– Не могу сказать кто… А у Марго он последнее время проигрывает. Там «беспроигрышное казино», может, у них камеры стоят, я уж точно не могу сказать, только когда по-крупному играют, получается, что либо Аслан выигрывает, либо его человек за столом…

Павел вдруг понял, что Оля втайне от Сергея страховала дело, которым он занимался. Она незаметно для мужа заводила нужные знакомства в городе, как среди администрации, так и в криминальной среде, она умела дружить, как женщина, с нужными ей и ее мужу людьми, женами городского начальства и криминальных авторитетов. Оля всегда была в курсе всего, что происходило в городе хорошего и плохого. Сказывалось военное воспитание отца: Оля могла и гвоздь, если надо, сама вбить, и машину водила отлично. У нее была хватка деловой женщины, но она никогда этого открыто не демонстрировала, позволяя мужу руководить, принимать решения и пр., и все же всегда умела дать в нужный момент «совет». Серега очень часто хвалил супругу за ум и мудрость и нужную информацию. Только это сыграло с ним злую шутку. Большие деньги, страсть к игре, «информированность» сделали его беспечным, и он стал допускать ошибки в своем бизнесе… А Ольга просто переживала за него, любила и заботилась как могла, берегла его самолюбие.

– Понимаешь, – уже устало проговорила она, – я очень волнуюсь, Сережа последнее время сам не свой.

Она помолчала немного, подняла на Павла карие глаза:

– Я беременна, Паш… У нас с Сергеем будет ребенок…

Она смотрела на него:

– Прости меня, я все знаю, я дура, но я люблю его…

Его кольнуло в груди. На секунду ему показалось, что, пока она говорила эти слова, повисла гробовая тишина. Он сел на табуретку как стоял, со стаканом воды. В этот момент Павел с грустью подумал: «Что еще такого преподнесет мне моя жизнь?» Красивая девочка, девушка, женщина, которую он так любил… И на что он надеялся все это время! Почему он так долго не мог посмотреть правде в глаза? «Что за напасть такая, Оля, Оля! Что ты со мной наделала, милая, родная! Все катится к чертям собачьим… Проклятый Энск. Что ты наделала, что… Давно надо было уехать, а куда я от тебя уеду! Ты засела, бл…, в башке. Только застрелиться осталось…»

Глава XI

– Паш, прости, что я к тебе обращаюсь, его надо как-то увести оттуда, чтобы он дело свое не проиграл…

– Сколько он должен?

– Вместе с процентами триста семьдесят миллионов с половиной, это, если по курсу четыре девятьсот сорок за доллар, семьдесят пять тысяч долларов…

– У вас есть дача или место, куда вы могли бы уехать на несколько дней?

– Дачи нет, только строится, у Сергея двоюродная тетка работает в пансионате «Клязьма» на Пироговском водохранилище, поварихой…

– Слушай меня, Оля. Мы сейчас поедем к Марго, только ты останешься в машине. Вот тебе комплект ключей. Мне нужны будут деньги, тыщ пять баксов. Чтобы играть по-крупному, нужно минимум пятнадцать косых, у меня только десять. И твои ключи от Серёгиного «мерседеса».

– У меня есть.

– Оля, сама знаешь, карты – дело серьезное, да и Серый завелся… План такой. Я его подстрахую, подыграю ему, попробую… Главное, ты из машины не выходи, что бы ни случилось. Как только Серега выйдет, сразу по газам и уезжайте в этот пансионат, на две недели вам нужно уехать из Энска… а может, и навсегда… Иди домой, собери только самое необходимое, документы, деньги.

Уже дорогой, пока они ехали к Марго, Павел продолжал инструктировать Олю:

– У Марго все собираются перед воротами. Машины оставляют на главной, большой дороге, что идет вдоль дач. Я поставлю свою сбоку, на проселке. Там есть калитка из сада. Дом к ограде ближе, глаз посторонних нет, заборы высокие. Кусты сирени разрослись, вечером машину не сразу заметно будет.

По дороге они заехали на заправку, и Павел залил полный бак.

– Самое главное – ты никуда из машины не выходи, как Серега выйдет, сразу уезжайте…

– А ты?

– А я буду играть. Я там вроде как звезда, я их задержу.

– Паш, я боюсь, я трусиха…

– Оль, я все понимаю, но, кроме нас, никого больше нет, кто это может сделать…

– Ты хочешь обыграть Аслана в его «беспроигрышном казино»? Так он же тебя убьет…

– Не убьет, ему мокруха не нужна, и Марго она не нужна, у него там лежбище, поэтому он позлится, конечно, немного… Никому не охота в дураках оставаться.

И Павел улыбнулся Оле. Это бизнес – ничего личного.

Они приехали, слегка опоздав. Первый круг публика уже отыграла. Оля осталась в машине у калитки, ведущей из сада Марго. Она перебралась за руль и сидела как на иголках. Ее била дрожь.

Павел позвонил с главного входа, дверь открыл дворник Марго:

– А-а-а, Павел Витальевич, проходите, проходите. Где ваша машина? А то давайте на участок поставим?

– Спасибо, Мирон, я сегодня на такси…

Павел приоделся. Костюм от «Хуго Босс», серая сталь, белая рубашка «Оксфорд», ботинки «инспектор», мягкая натуральная кожа, английской фирмы «Ллойд». Галстук «Манчини». Запонки, серебро в виде английского флага Юнион Джек…

Он не забыл и про Ингу, в руках он нес «по-рождественски» упакованную коробку с духами.

Первой его встретила, по традиции, Марго, произошел дежурный обмен любезностями. И тут почти выбежала ему навстречу Инга:

– Привет, какой ты сегодня нарядный. Ты что, влюбился?

– Привет, – он при всех поцеловал ее в щечку. – Это тебе.

И он, вынув руку из-за спины, вручил ей подарок.

– Ой, что это?

– Открой, посмотри.

– Блин! – взвилась она. – Люблю подарки.

Она взяла его за руку и увела в глубину дома, усадила в кресло. Сама села напротив и стала развязывать ленточку, разрывать бумажку.

– Ах, «Мажи нуар»! Французские! Мои любимые! Милый, Пашка!

Она бросилась ему на шею и вжалась так крепко, что у нее даже хрустнули позвоночки в спине.

Павел обратил внимание, что она сегодня была какая-то шебутная. Возле носа ее нежная девичья кожица воспалилась и слегка покраснела, а глаза с расширенными зрачками ничего не выражали.

«Кокаин», – подумал Павел.

– Инга, Инга! – Он взял ее за плечи и слегка встряхнул. – Ты что, нюхаешь кокаин?

– Да, а что, ты тоже хочешь? Могу угостить… Ха-ха-ха…

– Ты с ума сошла! И давно?

– А то что? Ты бросишь меня? Ха-ха-ха-ха…

– Инга, милая, опомнись, это же очень опасно!.. – Хотя Павел понял, что сейчас с ней разговаривать бесполезно…

Он вдруг, забрав ее к себе на колени, обнял так крепко-крепко, что она перестала смеяться и чудить и посмотрела на него дымчато-серыми с поволокой глазами…

– Ах ты дура, ты дура, а… Что же ты делаешь?

Она молчала и плакала, слезы сами собой текли из ее глаз.

В доме звучала музыка, девушки танцевали, развлекая мужчин. И только Марго была свидетельницей этой бурной сцены. Она все видела через стеклянную перегородку из-за портьеры. Инга была безумно влюблена, и никакие наркотики не могли с ней ничего поделать, она только слетала с тормозов, и все… Марго промокнула слезы шелковым платком, быстро взяв себя в руки, мельком оглядела себя в большое зеркало и вернулась к гостям.

Тут к Павлу и Инге подошел Француз, он был слегка подшофе.

– А-а-а-а! Кого я вижу, кого я лицезрею! Герман собственной персоной… Три карты, три карты, три карты… – пропел он арию из оперы «Пиковая дама».

– Серега, есть разговор.

– Разговор – это всегда пожалте.

– Ты в состоянии соображать что-нибудь?

– Да я все соображаю, это я придуряюсь только, – изменил тон Француз. И Павел, взяв Француза под руку, вывел из залы к бассейну и быстро рассказал все, что ему сообщила Оля.

– Оля здесь?

– Тише ты, здесь. Не делай глупостей.

И Павел рассказал ему свой план, исключив подробности. Француз посерьезнел и обмяк.

– Оля сказала мне, что беременна.

– Да?

– Ты что, не знал?

– Нет.

– Ты должен немедленно увезти ее из Энска.

Тут к ним подошла Инга:

– Паш, пойдем потанцуем?

– Пойдем.

– Ты все понял? – обернулся он к Французу.

– Все…

Глава XII

К даче Марго подъехала светло-голубая люминесцентная «Альфа-ромео» последней модели, бежевый салон, за ней несколько черных джипов.

– Аслан приехал, – сказал кто-то из девушек.

Из «Альфа-ромео» вышел здоровенный мужчина кавказской национальности, тридцати – тридцати двух лет, длинноволосый, в кипельно-белом костюме, в расстегнутой на груди темно-синей шелковой рубашке, с волосатой грудью и золотым ошейником в виде цепи с килограмм весу, в черных лакированных ботинках.

– О-о-о! Какие люди! – приветливо улыбаясь, вышла навстречу ему Марго.

– Здравствуй, Марго. Видишь эту машину? Это мой подарок тебе.

Кавказский гость многозначительно поднял указательный палец.

– Я не могу его принять, – попыталась отвертеться Марго.

– Не возьмешь – тогда разобьюсь на ней вдребезги. Вот ключи – прокатись. Ни у кого такой нет! Мои орлы привезли сегодня целого барана, у меня праздник, гулять будем, мы сейчас его зажарим у тебя. Ха-ха-ха.

– Ох, Аслан! Ну ты, как всегда, оригинален, – пожурила его Марго.

– Седой! Несите барана и ящик коньяка! – повелительно крикнул Аслан.

– А барашек-то живой? – удивился кто-то из девушек.

Седой и еще один бугай тащили живого черного молодого барана, связанного по ногам и на морде веревкой. Баран ошалело водил черными глазами после темноты автомобильного багажника. Он пытался что-то блеять, но веревки не давали.

– Так он правда живой? – удивилась Марго. – Я сначала не поверила…

– Живой, Марго, живой, сейчас мы его резать будем…

– Ой, я не могу на это смотреть, – с отвращением сказала Софи.

– Какая ты у нас нервная! – ответила Динарка. – Ха-ха-ха-ха…

Подручные Аслана в глубине сада перерезали горло барану и, подвесив его за передние ноги на перекладину, стали свежевать тушу, проворно работая острыми как бритва ножами. Другие разводили в мангале огонь.

– Пока будем играть, замаринуется, – сказал довольный Аслан. Чувствовалось, что он был здесь за хозяина.

Аслан вошел в залу.

– Прошу всех за стол. Ставка – пятнадцать косых.

За стол сели шесть человек: сам Аслан, Француз, Павел, долговязый с золотым перстнем на безымянном пальце граммов на двести весу, качок в цветастой рубашке и слаксах и еще один странного вида персонаж, маленький круглолицый взъерошенный человек. Все звали его Эдик, говорили, что он был главным бухгалтером одного из местных коммерческих банков. Игроки положили деньги на стол.

– Марго, пересчитай, – повелительно попросил Аслан.

– Здесь девяносто тысяч, – последовал ответ.

Раздали фишки. Вскрыли колоду. Раздали карты.

– Ставлю тысячу, – сказал Аслан.

– Отвечаю, – раздалось с разных сторон.

– Еще тысячу.

– Отвечаю.

– Отвечаю.

– Карту?

– Одну.

Все поменяли по одной карте…

– Еще тысячу.

В банке уже было двенадцать тысяч.

– Отвечаю, – сказал долговязый.

– Отвечаю, – качок.

– Отвечаю, – Француз.

– Я пас, – сказал Эдик.

– Я пас, – сказал Павел.

– Вскрываемся.

Качок выложил стрит 5-4-3-2-туз, долговязый – каре 6-6-6-6, Француз выложил стрит-флеш, теперь очередь была за Асланом. Он выложил также стрит-флеш, только у него одна карта была старше, чем у Француза. У Француза девятка, у Аслана десятка. Банк взял Аслан. Раздали снова.

– Ставлю тысячу, – сказал Аслан.

– Отвечаю, – сказал Павел.

– Отвечаю, – сказал Француз.

– Отвечаю, – сказали качок и долговязый.

– Я пас, – сказал Эдик.

Еще один круг. Теперь банк взял Павел. Прошло около двух часов. Отвалили Эдик и качок. За столом остались четверо. Аслан, Павел, Француз и долговязый с печаткой. Большинство фишек было на стороне Павла и Француза, у «долговязого» осталось около трети от его первоначального взноса. Аслан держал половину. Раздали по новой.

– Ставлю пять, – сказал Павел, его пиджак висел на спинке стула, рукава рубашки слегка закатаны, галстук приспущен, ворот расстегнут.

– Отвечаю, – сказал Аслан.

– Отвечаю, – сказал Француз.

– Отвечаю, – сказал долговязый и поставил все свои фишки на центр стола.

– Карту?

Все скинули по одной, поменяли карты.

– Вскрываемся? Вскрываемся.

Француз выложил каре, Аслан – фул-хаус, долговязый – стрит, очередь была за Павлом, он выложил стрит-флеш и забрал банк. Долговязый потянулся за столом, допил свой виски и встал. Пожав всем руки, утомленно вышел из-за стола. Остались трое: Аслан, Француз и Павел. Вокруг стола стояла толпа. На кону девяносто тысяч долларов США!

Инга стояла у Павла за спиной. Дурь и хмель давно выветрились, она была поглощена тем, как он играет. Все следили за ним и за Асланом. Ее трясло внутри. Она держала за него кулаки, сдавив их так сильно, что не чувствовала, как ногти впились в ладони…

Глава XIII

У Павла было фишек на тридцать пять тысяч, у Француза на двадцать пять, у Аслана – тридцать. Аслан уже давно понял, что два друга играют вдвоем против него. Он был зол и выдавал себя тем, что постоянно тер подбородок рукой. Подмышки вспотели, и он тоже снял свой белый пиджак.

Раздали карты. Начинал Француз. Неожиданно для всех он выдвинул все свои фишки на центр стола…

– Ва-банк!

Повисла пауза, в абсолютной тишине Аслан смотрел своими черными бараньими глазами, и белки наливались кровью. Он медленно отделил от своей стопки фишек на двадцать пять тысяч и выдвинул на центр стола.

– Отвечаю.

Павел медленно и невозмутимо отсчитал своих фишек на двадцать пять тысяч и также выдвинул на центр стола.

– Отвечаю.

– Карту?

– Одну, – ответил Француз. Он сдал одну карту и взял новую из колоды. Аслан долго смотрел в свои карты и также сменил одну.

– А ты? – спросил он у Павла, прямо, в упор глядя ему в глаза. Все гости вокруг молчали, повисла тяжелая, невыносимая пауза.

– Мне не надо, я – пас, – невозмутимо ответил Пашка и бросил свои карты в общую кучу рубашкой вверх.

– Вскрываемся, – почти прорычал Аслан.

Он должен был открывать карты первым. У него было четыре короля, покер, у Француза – стрит-флеш. Банк взял Француз. Ровно семьдесят пять тысяч долларов. Все присутствующие захлопали в ладоши. Марго принесла шампанское. Налили бокалы. Только Аслан сидел чернее тучи за столом. Приближенные «друзья» из свиты пытались его как-то подбодрить, зазвенели бокалы. И тут Француз взял тост, он обратился прямо к Аслану:

– Друзья, для меня сейчас счастливый момент, я выиграл, мне повезло. Но, может быть, не все знают, что последнее время дела мои шли с трудом, были финансовые проблемы. Я задолжал. И теперь я, дорогой Аслан, в знак моего уважения к тебе, хочу вернуть тебе свой долг, прямо сейчас, здесь, при свидетелях. Аслан, здесь семьдесят пять тысяч долларов, прими их от меня в счет погашения долга.

И Француз поднял бокал шампанского и выпил его до дна…

– Ай молодец Француз, – взял себя в руки Аслан. – Ай, люблю тебя, дарагой! Ребята, давайте коньяк, давайте барашка. Гулять будем!

Публика зашумела и повалила на улицу из залы. Во дворе жарился на мангале шашлык, на костре на вертеле жарили то, что не пошло на шашлык. Запах бараньего жира растекался по двору и за его пределы. Гремела музыка. Француз и Павел остались на минуту одни.

– Справа за домом калитка, там Оля в моей машине, вот деньги, мне они сейчас ни к чему. П..дуй отсюда, пока Аслан не очухался…

– А как же ты?

– Потом отдашь, – сделал вид, что не понял вопроса, Павел. – Иди, пока никто не видел.

Француз пожал ему руку и исчез в кустах.

На веранде осталась только Инга. К ней подошла Софи:

– Ты чего тут?

– У него все карты выигрышные, а он пасовал, это что же, он, значит, Французу подыграл, выходит?

– Чтоб он свои бабки кому-то проиграл? Да не-ет.

– Я точно знаю, я его карты видела.

– О чём шепчемся, девочки? – Аслан стоял сзади.

– Так, о своем о женском.

– Чьи карты ты видела, почему мне знак не дала?

Аслан взял Софи чуть выше локтя и больно сдавил руку.

– Пусти, больно! Ладно, скажу, это не я, это Инга видела карты «везунчика», у него флеш-рояль был, а он пасовал. И Француз банк взял.

– Что? – Тогда он сдавил руку Инге, еще сильнее.

– Аслан, отпусти ее.

– Это кто тут кукарекает? – не оборачиваясь, прорычал горец.

– Настоящий мужчина никогда не сделает больно женщине, – сказал Павел.

– А ты что, самый умный, да?

Сзади Павла уже стояли двое подручных Аслана, Седой и еще один бугай.

– Тебе, наверное, жить надоело?

Бугай заржал.

– Аслан, только не в моем доме, – сказала Марго.

– Хорошо, хорошо, Марго, ми просто поговорили, сейчас уйдем.

– Сегодня у меня праздник, не хочу портить людям настроение, иди с миром…

Павел не трогался с места. Явно чего-то ждал.

– Ну, что смотришь, иди, – проревел ему в лицо Аслан. А Марго незаметно тронула его руку.

– До свиданья, Марго, – и Павел принужденно поцеловал ей руку.

Пока он шел от дома до ворот, Аслан шепнул Седому:

– Проследи, на какой машине он отъедет, мы его догоним, через пять минут, скажи людям, чтобы завели машины.

Оля и Француз уже летели по Ярославскому шоссе. Оля была за рулем, Серега ругался матом всю дорогу.