Текст книги "Хроники Энска"

4. Рыцарь печального Образа

Помогла опять беда. На дискотеке дежурил наряд милиции, из новеньких. Они не были знакомыми Ленки. Ленкины знакомые были выходные.

Ирка и Ленка пришли в оранжевых «японских» рабочих комбинезонах концерна «Тойота». Это был новый писк краткосрочной моды «новой волны» конца восьмидесятых. На спинах у них белой краской была выведена надпись «Тойота». Они только вошли, потанцевали пару танцев с ребятами, собрались спуститься в бар, как к ним подошел наряд, и младший сержант обратился к Ирке:

– Гражданка Беглова?

– Да. А в чем дело?

– Пройдемте с нами в отделение. На вас поступило заявление, что вы занимаетесь спекуляцией, – холодно произнес младший сержант.

– Какая чушь! Ты что несешь?

– Не «ты», а «вы». Если вы не пойдете, я имею право вас задержать за сопротивление сотрудникам правопорядка.

– Ладно, ведите.

– Ирка, мы с тобой, – сказал Сашка. Ленка, Зубыч и Хипок, встав со своих мест, отправились в отделение.

Ирку посадили в пустой кабинет и ушли. Ребята сидели в коридоре напротив обезьянника.

– Что, ее реально могут задержать?

– Да нет, разберутся и отпустят…

Ленка тем временем спросила у дежурного про своего знакомого. Оказалось, он в отпуске.

– Лен, скажи, в чем дело? – видя не похожую на себя, только что веселую Ленку, спросил Сашка.

– Саш, это не твоё дело.

– Может, я помогу, у меня мама парторг КПСС, на … – И он назвал завод. – Позвонит начальнику ментовки, и нас отпустят…

В это время Ирке уже учиняли допрос.

– Где вы берете такие удивительные, я бы сказал даже, уникальные вещи, Ирина Викторовна? – спросил лысый следователь в старом, грязном, засаленном, когда-то коричневом костюме.

– Покупаю на барахолке, – ответила Ирка.

– А у нас другие сведения… – продолжал следователь.

В это время Сашка уже звонил домой.

– Алло, мам, ты только не волнуйся, я в милиции, – сказал он полушепотом по телефону.

– Нет, не дрался, нет. Вообще не я. Ирину, мою девушку. Да я тебе не говорил, но… Я хотел сказать… но, мам, ты мне… да, да, ты мне скажи, ты можешь позвонить начальнику милиции, чтобы нас всех отпустили? Да, хорошо, я сразу домой…

5. Мир тесен

Людмила Павловна, так звали мать Сашки, лично знала всех шишек в городе и их домашние телефоны, однако никогда не пользовалась своими связями. Теперь же она не на шутку испугалась за сына. Что он натворил? В любом случае, Саша приличный, воспитанный мальчик. Комсомолец. У него отличная характеристика. Он не мог ничего такого сделать. Ирина? Что за Ирина еще такая? А мальчик вырос, да, мадам. Вырос. И она взяла трубку телефона.

– Алло, добрый вечер, Настя, Это тетя Люся. А папа дома? Да, позови его, пожалуйста, к телефону…

– Михал Альбертыч, ты ужинал? Прости, что отрываю… да ничего не случилось, нет. Твои орлы взяли в отделение моего Сашу… Нет, говорит, что ничего не натворил. Да. Спасибо, Миш. Я перезвоню.

Начальник милиции города Энска, полковник Фомин Михаил Альбертович, ужинал поздно. В это самый момент его и застал звонок матери Сашки.

– Я сейчас разберусь, – ответил он Людмиле Павловне и сразу набрал дежурного.

– Дежурный! Да, я. Кто сегодня старший по отделению? Капитан Смирнов, дай-ка мне его…

– Слушай, Смирнов, где у тебя сидит Прохоров Александр? Где? В коридоре? Гони его в шею, только вежливо, и друзей его. Всех. Да всех. Профилактическую беседу провели? Беглова? Отпустить…

Мир тесен. Фомин Михаил Альбертович, Прохорова Людмила Павловна, Кухаренок Галина Михайловна по разным каналам знали друг друга. Людмила Павловна, Людочка, приехала в Энск из Костромы, поближе к столице, и, удачно выйдя замуж, начала строить карьеру, сначала по профсоюзной линии, потом по партийной. Миша распределился после училища в Энск. Галя Кухаренок была родом из Энска и училась в школе вместе с Фоминым, вышла замуж в Москве еще в институте торговли. В Энске у нее остались старые связи. И связи эти пересекались между собой, только разве что напрямую не встречались.

Дежурный вызвал лысого следователя в дежурку, где с ним переговорил полушепотом капитан Смирнов. Следователь хмыкнул, пожал плечами, скомкал бумажку.

– Ирина Викторовна, вы свободны, подпишите здесь, – и вышел.

– Ничего не понимаю, – сказала она Ленке. – Я уже думала, какие вещи собирать.

– Это все твой рыцарь печального образа, мамаше своей позвонил, она у него, оказывается, шишка какая-то. Видела бы ты, как в дежурке менты шептались. Так что пока пронесло. Но эта Галина тебя достанет. Как пить дать. Не оставит она тебя в покое. Не оставит.

– Саш, – подошла Ирка прямо у дверей отделения милиции к Саше. – Саша, милый, – погладила она его при всех ладонью по щеке. Притянула за шею, повисла и поцеловала в губы, взасос с языком и все такое, а под конец слегка прикусила ему губу.

– О-о-о! – протянула хором вся компания. – Ну ты даё-о-ошь, Сашок!

И они дружной ватагой пошли обратно и по домам. Сашка провожал Ирину.

– Саш, мне нужно в Загорянку съездить, не проводишь меня?

– Зачем тебе в такую даль?

– Там, понимаешь, сапожник хороший работает, это же военный городок. А у меня шпилька полетела. Туфли дорогие, итальянские, кому попало в ремонт не отдашь. Испортить могут. Тем более набойки на каблук там. Только у него такие. Проводишь?

– Ну конечно провожу! Не вопрос… Когда поедем?

– В субботу…

Сашка не мог отделаться от впечатления от поцелуя. С ним такое было впервые, чтобы девушка его сама поцеловала. Честно признаться, целоваться он еще не умел, но давно хотел этому научиться. Он все время теперь думал об Ирине. Даже разговор с матерью прошел как в тумане. Он ей подробно отвечал на все вопросы, только мать видела, что он не здесь и в последнее время сам не свой. Все время уходит под вечер со своим скейтом.

– Саша, я очень волнуюсь, когда ты уходишь кататься по дорогам. Тебя может сбить машина.

– Ну что ты, мам, в Энске, по ночам машины почти не ездят. Это единственное время, когда можно на доске погонять. Ты же знаешь, я ас. Мам, я в субботу хочу в Загорянку съездить, с ребятами, искупаться, рассвет встретить, можно?

– С какими ребятами? – насторожилась было Людмила Павловна.

– Мишка Зубыч, Хипок, Димка Егоров, ты их знаешь, – уверенно соврал Саша.

– И девочки эти тоже с вами поедут? Купаться? – внимательно глядя ему в глаза, спросила мать.

– Ну мам, они воспитанные леди, – смутился Саша.

– Ладно, ладно, не возражаю, денег дать?

– Не надо, у меня есть, – ответил Саша и радостно выскочил на улицу.

Что-то его ждало впереди, и это ожидание разрывало его грудь на части. Конечно, Сашка не мог дождаться субботы. Он заходил к Ирке каждый день, пил чай на кухне. Иногда к ней заглядывали и Хипок с Зубычем. Но Сашка немного отдалился от друзей и старался больше времени проводить с Ириной.

В субботу они встретились на автобусной остановке, доехали до станции, сели на электричку. Потом снова на автобус до военного городка. Автобус был последний…

– Обратно поедем завтра, – сказала Ирка. – У меня здесь давняя подруга живет, замуж вышла за офицера. Им здесь квартиру дали, двухкомнатную. У нее переночуем.

«Переночуем?» – подумал Саша. Но переспрашивать не стал. Несолидно как-то.

– Ладно, – вслух согласился он.

6. В Загорянке

– Ирка! Роднуля, как я по тебе соскучилась! Как давно мы не виделись! – набросилась на нее толстуха в фартуке, как только открылась дверь.

– Привет, Маш! – Они обнялись и поцеловались. – Как ты?

– Я-то? Нормалек, мы с Алексеем ждем молодого пополнения, – рапортовала она по-военному.

– Ух ты, молодцы вы какие! – искренне порадовалась за нее Ирка.

– Ну проходите, чего в дверях встали?

– Ты проходи, посиди минуту без меня, я только туфли занесу… – сказала Ирка Сашке.

И вышла. Мария провела Сашу в комнату.

– Семь часов уже. Мой скоро придет, ужинать будем. Включи телек, если хочешь, – прокричала Маша из кухни.

Сашка сел на диван и включил телек. Шел какой-то концерт. Александр Малинин в гусарском мундире пел про поручика Голицына. Ирка вернулась через полчаса.

– Впустую проездили, сегодня он не работает, – сокрушенно вздохнула она. Сашка вопросительно посмотрел на нее.

– Ладно, не кисни, сейчас ужинать будем.

Ирка ушла помогать Маше по кухне. Они долго говорили там о своем, о женском. А Сашка все сидел на диване и чувствовал себя не в своей тарелке.

Пришел Алексей, муж Маши, старший лейтенант Морозов. Вошел в комнату. Они поздоровались. Девушки, или уже женщины, быстро и ловко накрыли стол. Достали бутылку водки из холодильника. Алексей принял душ и вышел к столу, вытирая мокрую голову полотенцем.

– Я голоден как черт! – рявкнул он.

И Маша расхохоталась. Ирка улыбалась им обоим. После первой разговор пошел более оживленно. Алексей расспрашивал Сашку про его планы. Саша отвечал односложно. Что, мол, все пока на воде вилами написано и вообще скоро, может быть, в армию.

– Ну и правильно, – оптимистично проревел лейтенант. – Армия из тебя окончательно человека сделает, не боись!

Они пили, закусывали, смотрели концерт.

– Я постелю вам на диване, – сказала Маша.

– Да, нормально, – буднично ответила Ирка.

Сашка снова почувствовал что-то неуловимо нехорошее в этой будничности. Впервые в гостях у него не спросили, как ему постелить.

– Чего стоишь, помоги диван разложить, – вывела его Ирка из оцепенения.

Саша спохватился и разложил диван. Машка постелила на двоих и ушла в другую комнату. Алексей уже спал. Ирка приняла душ в ванной и через несколько минут вышла оттуда в ночной рубашке до самых пяточек.

– Душ прими, устал за целый день-то, – сказала она Сашке, и тот подчинился.

Он примерно уже представлял, что теперь между ними должно было произойти. Но! Как-то все не так! Они же не сказали еще друг другу важных слов! Главных слов, которые всегда, обычно говорят друг другу мужчина и женщина! В этот самый первый их раз! Ничего такого Ирка и не думала ему говорить.

«Ну, конечно, может, я у нее не “первый раз”, чего это я, собственно?» – снова подумал Сашка.

Тем не менее возбуждение и алкоголь возымели действие. На удивление, Сашка ощущал себя абсолютно трезвым! Он снял штаны и полез в душ, надеясь, что его тело и орган немного успокоятся. Но этого не произошло! Было почти больно и ужасно неловко, Сашка казался сам себе смешным и нелепым. Сердце бешено колотилось где-то в области горла.

В таком состоянии он, голый, вошел в комнату. Ирка уже лежала на диване лицом к стене и не смотрела на него. Саша подошел к окну. Он все не решался лечь к ней на диван. Ему казалось это каким-то кощунством и еще бог знает чем. Его сознание рисовало Ирку как Хрустальную Лебедь, непорочную Деву Марию, мечту его Грез, рай его Души. Он дошел до крайней степени возбуждения. Ирка лежала носом к стене и думала: «Чего он медлит? Чего не идет, дурак!»

Сашка аккуратно приподнял угол одеяла и заполз на свою половину спиной к ней. Его слегка трясло. Тут Ирка повернулась к нему и скользнула рукой по кубикам его пресса вниз. Он повернулся, чтобы сказать… Одновременно она, прильнув своими губами к его, сунула язык ему в рот. Иначе он готов был вскрикнуть от неожиданности. Крик превратился в тихий стон, и поцелуи продолжались почти всю ночь с небольшими перерывами. Ирка была бесподобна.

7. Вот так все просто

Утром в воскресенье автобусы из военного городка на станцию не ходили, и Алексей вызвал им «уазик» из части. Всю дорогу до станции Сашка молчал. Он молчал, когда проснулся утром, когда они завтракали. Ехали молча. Смотрели в разные стороны. Ирка не тревожила его. Да и не знала она, что говорить.

«Молокосос. Трахнулся в первый раз в жизни. Все. Больше не “девочка”».

Сашку все время почему-то тошнило, несмотря на пустой желудок. Он думал, что это из-за водки.

Что же это с ним вчера произошло? Все было не так, как он себе представлял. Как должно было быть.

«Неужели это и есть Любовь? Вот так. Просто. А любит ли она меня? А люблю ли ее я? Что мы делали вчера? Сегодня я, кажется, ничего к ней не чувствую…»

Он посмотрел на Ирку. Она ему улыбалась.

«Может, я чего-то не понял? Чего-то не уловил? Но почему-то у меня такое чувство, что меня тупо трахнули, а я как будто ни при чем!» – так он думал, пока они добирались до ее дома и молчали. Он проводил ее до подъезда. Она ласково на него посмотрела:

– Тебе было хорошо, малыш? – спросила она его.

– Не называй меня «малыш»! – обозлился вдруг он.

– Ну, ну, не злись! Хотя мне нравится, когда ты злишься, – рассмеялась она. – Не буду, не буду больше никогда тебя называть «малыш»! Обещаю, ха-ха-ха…

– Я пошел. Пока, – повернулся он.

– Подожди, а поцелуй? – Она взяла его за руку и потянула к себе. Он подчинился.

Ирка обняла его нежно. За шею. Поцеловала-укусила его губы. Словно ужалила змея своим нежным ядом.

Сашка снова подумал: «Надо бы повторить!» – и, уже счастливый, побежал домой.

8. Сердце матери не обманешь

Людмила Павловна ждала сына:

– Как погулял?

– Отлично! Хочу спать! – и он прошел в свою комнату, лег в постель и завернулся в одеяло. То, что в эту ночь с ним что-то произошло, и что конкретно, Людмила Павловна поняла сразу. Сердце матери не обманешь. Но она рассудила, что расспрашивать что да как глупо. Сам расскажет. Главное, чтобы ничего венерического. Тьфу-тьфу-тьфу…

Странное дело, но физиологически Сашка стал чувствовать себя лучше. Приступы напряжения и нервного раздражения прошли, скорее стали реже повторяться. Он стал ходить к Ирке при каждой удобной возможности, и их бурные ночи повторялись. Он подсел на это сумасшествие. Он, признавался Ирке в любви, а та смеялась. Почему-то он очень ее смешил этим.

– Ну как? – спрашивала Ленка.

– Никак пока. Не могу, – отвечала Ирка. – Че-то не цепляет. Все вроде при нем. Жеребец. Фабрика спермы. Заливает. А я никак.

Ирка затянулась сигаретой.

– Жалко мне его, не могу, – выдохнула она дым через ноздри.

9. Хипок

Однажды, снова на дискотеке, пятеро друзей отмечали день рождения Хипка. Тот угощал всех шампанским. В этот же вечер Ирка переспала с ним. Хипок не страдал рефлексией. Он давно хотел трахнуть Ирку, в которой видел похотливую сучку. Её черные, слегка влажные глаза казались ему сальными. И Хипок чувствовал только желание и в ней, и в себе. Вообще они с Сашкой почему-то увлекались одними и теми же девочками. Между ними была негласная конкуренция. Сашка проигрывал пол-очка во внешности и харизме Хипку, а Хипок проигрывал пол-очка в росте и мышечной массе Сашке. Но вместе они чертовски дополняли друг друга. Ирка стала спать с ними по очереди. Она перестала предохраняться и решила точно залететь либо от здорового жеребца-молокососа, либо от наглого красавчика с киношной внешностью. Ирка пошла ва-банк. В это период она расцвела как никогда и регулярно посещала гинеколога. Ребята были чистые, здоровые и голодные до секса. Хипок скоро уходил в армию, Сашка за ним. Зубыч к Ирке даже не подходил, хотя вначале он даже очень был не прочь. Зубыч был в курсе, что оба его друга трахают Ирку. Но что-то ему подсказывало, скорее она их трахала. И Зубыч хранил тайну от друзей и отдалился от Ирки. Но сам, будучи уже год женатым на Ритке, продавщице из центрального универмага Энска, ревновал, и тайно был влюблен, и ненавидел Ирку за это. И сходил с ума.

10. Примерно за полгода…

Примерно за полгода до призыва в армию.

Сашка тогда учился в московском ВУЗе и катастрофически заваливал сессию. Отчасти из-за связи с Ириной, отчасти просто оттого, что изменился, немного повзрослел и понимал, что высшее образование не все на этом свете. Мать беспокоило такое его отношение к жизни. Она догадывалась, в чем причина. Кто был всему виной? И однажды она сказала сыну с ласковым упреком:

– Приведи к нам свою девушку, что ли, пора, наверное, нас познакомить.

Сашка подумал: «Как же это я сам не додумался! Можно же и жениться. И все права приобрести. Пора бы уже им познакомиться. Не, все-таки я лопух! Как их с мамой познакомить? Мы пойдем с Иркой гулять, я проведу ее по нашей улице и зайдем как бы на обед».

Так и сделал. Они зашли в просторную кухню, двенадцать метров, потолки три метра. Сели за стеклянный стол. К ним в кухню спустилась Людмила Павловна в прическе как у Долорес Кондрашовой, в бархатном черном халате.

– Ну здравствуй, Ира! Саша мне все уши про тебя прожужжал, – сказала она, мило улыбнувшись.

– Здравствуйте, Людмила Павловна, – сидя ответила Ирка. Она решила не вставать, раз уж села за стол, хотя ощутила неприятный холодок по спине.

– Давайте обедать, – так же мило сказала мать Сашки. – Будешь суп?

– Да, спасибо, – Ирина почему-то согласилась.

Сашка обалдел от такой идиллии. Мать сразу же приняла его девушку! Вот это номер! Честно говоря, он сильно волновался по этому поводу.

– Первому в нашей семье наливают мужчине, – сказала Людмила Павловна как бы никому и начала наливать мельхиоровым половником суп с гущей и мясом сыну.

– Хорошая традиция, – поддержала разговор Ирка.

– Давай твою тарелку, – Людмила Павловна стала наливать ей один пустой бульон и несколько картошин.

– Кушайте! – улыбнулась она Ирке. – Скажите, сколько вам лет?

– Двадцать шесть.

Ирка все поняла. Людмила Павловна ее провоцировала. Еще одна сука на ее голову.

– Вы старше моего сына почти на десять лет.

– Ну, мам! Ну что ты! Ира отличная девушка! Все умеет делать сама…

– Похвально, – перебила его мать.

Ирка напряглась, но виду не показывала.

– Что же ты не ешь? Суп остынет, – произнесла Людмила Павловна, и в голосе ее промелькнули железные нотки. Но Сашка этого не заметил. Зато заметила Ирка.

– Мне вообще-то пора, надо за сестрой зайти в музыкальную школу. Спасибо за угощение. Саш, не провожай меня.

Ирка быстро встала и вышла из-за стола, в коридор и на улицу. Сашка выскочил за ней:

– Ир, подожди, куда ты, я с тобой!

– Саш, мне чего-то плохо, мутит. Ты иди-ка домой. Не будем раздражать твою маму.

Сашка остановился, а Ирка продолжала уходить дальше. Дальше от этого змеиного жала.

Сашка вернулся в дом.

– Что с ней? – удивленно вскинула брови мать.

– Мутит чего-то, – растерянно произнес Сашка. – Пошла домой.

«Мутит ее! – подумала про себя Людмила Павловна. – Вот сука, потаскуха! Окрутила парня – и теперь беременная, наверное. Нужно навести о ней справки…»

В скором времени Людмила Павловна все про Ирку узнала и через Михал Альбертыча встретилась с Галиной Михайловной. Галина Михайловна очень обрадовалась такой встрече. Параллельно Людмила Павловна попросила дочку одной своей преданной сотрудницы с завода проследить, чем в свободное время занимается Сашка, с кем и как танцует на дискотеке. Девочка все подробно разузнала.

– Она живет на улице Заводская, дом пять, квартира на первом этаже. Номер не узнала, к сожалению. Он ее каждый день до дома провожает. Это и подружки мои видели.

– Я надеюсь, что ты не говорила с подружками, кто тебя попросил это сделать? – почти строго спросила Людмила Павловна.

– Нет, что вы, Людмила Павловна…

– Для тебя – тетя Люся, – поправила девочку Сашкина мать.

– Да, тетя Люся, поняла.

Мать повесила трубку. Теперь ей все стало известно.

«Чья она дочь? Ничья, муж обрюхатил Иркой ее мать и сгинул. Трое девок, и все от разных мужей. Парализованная. Квартира от фабрики. Денег нет. Живут якобы на пенсию матери-инвалида. Старшая Ольга проститутка. Сама Ирка уволена по тридцать третьей. Живет неизвестно на какие доходы. Охмурила моего сына. Фарцует. Есть деньги на московские рестораны. Потаскуха. Ну-у я тебе рога-то поотшибаю».

11. Удар

Хипок влюбился в Ирку и не заметил как. Да и сама Ирка почувствовала к Хипку нечто большее. Их роман стал развиваться параллельно. Однажды, когда Сашка был в институте, на факультете устраивали вечер, кажется КВН, и он там принимал участие, вечером его не было в городе. Людмила Павловна решила пойти к Ирке и поговорить.

Уже подходя к подъезду, она увидела на асфальте еловый лапник, символ того, что из дома вынесли покойника. Она вошла в подъезд. Дверь в квартиру на первом этаже была открыта настежь. Это была квартира Ирки. Ее мать наконец умерла. Ленка и Ирка вдвоем сидели на кухне и курили. В доме стоял дым сигарет. На столе стояла полбутылки водки. Ленка, затягиваясь, сказала:

– Отмучилась Лидия Сергевна, царствие ей небесное, – выдохнула дым через ноздри. Ирка сидела пьяная, слезы тихо и просто лились по щекам.

– Олька, сволочь, даже ни разу не приехала…

– Теперь полегче будет, ремонт можно сделать, Таньку в ту комнату переселить…

– Ага, на какие шиши, ремонт-то, пенсии больше не будет. Все, тю-тю пенсия… Бл…, Лен, ну почему моя жизнь такое говно?

Все это время Людмила Павловна стояла в коридоре возле туалета и подслушивала. И в этот самый момент решила выйти на свет:

– Здравствуй, Ира.

– Здрасьте…

– Сочувствую твоему горю…

– ???

– Послушай меня внимательно и хорошенько подумай. Твоя жизнь сейчас в скором времени может показаться тебе райским блаженством по сравнению с можайской колонией…

– Это, вы, эээ… это ты…

– …если ты не оставишь в покое моего сына, я сама лично устрою все так, что ты сгниешь в тюрьме. Ты меня поняла? Сука! Вспомни, кто тебя вытащил из УВД. Я тебе не Галина Михайловна. И еще. Сделаешь ему больно, учти, будешь молить о пощаде – не пощажу. Запомни! – и вышла, дрожа всем телом от ненависти, раздражения, гнева и брезгливости.

– Запомню, – ответила Ирка уже на простывший след Людмилы Павловны.

У Ленки зашевелились волосы. Она не могла оторваться от бледного, иссушенного бедами и заботами, горем лица Ирины. Слезы на ее лице высохли. Перед ней сидела совершенно постаревшая женщина, так никогда и не испытавшая ни капли простого женского Счастья. Никто никогда не позаботился о ней. Она привыкла везти все на себе. И только ненависть в этом худющем теле не давала остановиться сердцу. Ленке вдруг стало страшно. Ирка тупо смотрела в одну точку.

– Ир, Ирка, – прошептала-позвала Ленка, слегка тронув подругу за плечо. – Ты чего?

Ирка медленно подняла на подругу глаза.

– Я отомщу. Я так отомщу… Она никогда не узнает… Я отомщу… Сука… Сука! Он всю жизнь по шлюхам будет ходить, сыночек твой! Падла! Ты, с-сука, сделала ему больно! Посмертно, тварь! Мразь! – и швырнула рюмку в раковину.

Рюмка разлетелась по кухне вдребезги. Ленка вздрогнула и зажмурилась. Ирка сидела как каменная.