Текст книги "Воители безмолвия"

Афикит слышала лишь плеск воды и глухие голоса, которые становились шепотом после прохождения через акустические фильтры стенок. По лбу и щекам стекали ручейки пота, все ее тело пропитала отвратительная влага, нарушение восприятия создавало впечатление, что она бодрствует в собственном сне, где формы, цвета и звуки растягивались до бесконечности, пока не сливались в одно целое. Осталось только четкое ощущение микроскопической жизни, бурлившей в ее венах и подтачивающей нервную систему.

Давление воздуха постепенно снижалось. Она смогла сесть и привалиться к эластичной стенке. Подумала об отце. Она злилась на отца, что он передал ей звук жизни, антру. Словно Шри Алексу, индисский наставник, ее отец, предвидел трудности и хотел заставить жить. Она жила, но какой ценой!.. Отец, об этом ли вы думали? Знали ли вы, что вашу дочь превратят в рабыню, низшее существо, накачанное наркотиком, которую берут и бросают по мимолетному настроению? Моя жизнь?.. Убаюканная равномерным хлюпаньем водорельсов, она незаметно для себя уснула.

Кабина неслась по туннелю. На стекла попадали брызги с водорельсов. Чрево города было прошито подземными проходами, словно поселение возводилось над гигантским термитником. Тиксу подумал, что, наверное, надо обладать невероятно развитым чувством ориентации, чтобы не заблудиться в этом лабиринте, в этом пересечении мрачных галерей, которые, казалось, уходили к центру планеты.

Они выкатились на стоянку аэрокара, овального летательного аппарата с раздутыми прозрачными боками. Двигатели тихо урчали. Рыжая шевелюра Зортиаса выделялась пятном на выпуклом стекле кабины управления. Било Майтрелли и его люди выскочили из движущейся кабины и бросились внутрь аппарата по трапу, выросшему под их ногами.

– Быстрее! – бросил франсао замешкавшемуся Тиксу.

Тиксу перепрыгнул через порожек кабины и с трудом удержался на шершавом покрытии стоянки. Потом бросился в аэрокар, где сел на боковую скамью рядом с охранниками. Трап мгновенно собрался, люк с мяуканьем захлопнулся, и аэрокар оторвался от земли. Вначале он медленно поднимался вдоль металлического пандуса, потом оказался на ремонтной базе, где вокруг аппаратов суетились техники-ремонтники. Затем внезапно разогнался и понесся к потолку базы. Две створки скользнули в стороны, открыв черное небо, усыпанное яркой звездной пылью.

Аэрокар проскользнул в отверстие, продолжая подниматься над запретными кварталами, над россыпью летающих ламп и вывесок, над темной пропастью Матаны.

Франсао стоял в овальном проеме кабины управления. Неяркие огни высвечивали его голову, лицо и воротник пиджака.

– Логово Абера Мицо находится в Ражиата-На у начала пустыни, – сказал он. – Спрятано в фальшдюне. Поскольку он относится к постоянным клиентам, то ради спокойствия оборудовал личное убежище. Туда мы ему и поставляем трупы…

– Этот чиинит может трахаться только с мертвецами! – пошутил один из охранников.

Остальные одобрительно рассмеялись.

Молниеносное ускорение – и город остался далеко позади. Несмотря на поздний час, в небе кружило множество аэрокаров, такси, автобусов. Они развозили клиентов рынка рабов, доставляя к личным дерематам или в гостиницы, теснившиеся вокруг агентств путешествий у границы пустыни. Майтрелли указал на оазис огней далеко впереди.

– Видишь это местечко? – сказал он Тиксу. – Идея Сифа Керуака. Каморра финансировала строительство, названное «запретным поясом». Там обеспечивается полная безопасность путешественникам, использующим услуги компаний. Цель – побудить средних клиентов, мелких буржуа развлечься за счет рынка рабов. Оплатить человекотовар, который не подошел крупным покупателям. Сиф угадал: средняя клиентура растет самыми быстрыми темпами. Она более надежна в долгосрочных расчетах, чем знать и крупные дельцы…

Напряженный Тиксу не слушал сопланетянина. Он ждал неминуемого столкновения с другими летающими аппаратами, выныривающими из складок ночи. Но каждый раз, когда он машинально прикрывал глаза рукой, глупый бесполезный рефлекс, траектория в последний момент менялась, и они избегали столкновения. Тиксу напрасно пытался урезонить себя, он не мог не думать о современном варианте неоропской рулетки.

– Не стоит так волноваться, малыш! – сказал ему сосед, человек без возраста.

Он явно колебался между насмешливой фамильярностью и уважением к гостю франсао.

– Эти машины снабжены радарами, предупреждающими столкновения. Если выходит из строя один, включается другой. Кроме того, на Красной Точке машины франсао пользуются приоритетом. Другие обязаны уступать дорогу. Если не делают этого, разваливаются на части! Это позволяет выиграть время и особо не волноваться…

Почти убежденный, Тиксу коротко кивнул, но не сумел подавить напряжение. Аэрокар уже летел над грядой круглых холмов, поросших скудным кустарником, над руинами зданий с продавленными крышами, над выщербленными стенами и заросшими травой пустырями.

Вскоре они оказались на границе пустыни.

Красные и охряные цвета, размытые сумерками, темнели, наливаясь чернотой и вишневыми оттенками ночи. На растрескавшейся земле, усыпанной камнями, росли редкие скрюченные кактусы. Острые гребни скал с высокомерием охраняли этот безлюдный пейзаж. Вскоре, к великому облегчению Тиксу, машины перестали встречаться на пути.

– Ражиата-На! – сказал Майтрелли. – Приготовиться!

Вдалеке тянулся океан дюн, белесые окаменевшие волны с песчаной пеной, которую сдувал с вершин сухой холодный ветер с гор Великого Сожженного Эрга. Тиксу удивлялся, как Зортиас мог отыскать базу чиинита: дюны походили одна на другую, их словно отлили в одной форме.

– Погаси бортовые огни и отключи двигатель! – приказал франсао. – Разгона хватит на парение. Абер Мицо – тип предусмотрительный. Расставил часовых. Надо их бесшумно обезвредить.

Двигатели замолкли, и аэрокар бесшумно заскользил в ночи над самыми вершинами, словно парусный дирижабль. Тиксу вдруг охватило нервное напряжение. Усталость и недостаток сна довели его почти до паники, когда он рисковал сорваться. Кожа его покрылась мурашками, руки и ноги предательски задрожали.

Сосед бросил на него вопросительный взгляд.

– Мне… мне холодно! – солгал Тиксу.

– Ну, сейчас не так уж свежо… – без убеждения протянул охранник.

Тиксу хотел оправдаться, сказав, что некоторые люди переносят холод хуже других, но насмешливые взгляды остальных остановили его. Он не мог честно признать, что был самым обычным смертным. Люди франсао тоже были обычными смертными, но не делали из этого истории.

– Приближаемся к фальшдюне! – предупредил Зортиас. С первого взгляда она ничем не отличалась от других. Майтрелли вынул небольшой бинокль ночного видения и оглядел пустыню. Как он и говорил, темные силуэты виднелись по окружности дюны. Четыре часовых-чиинита ходили взад и вперед, чтобы согреться под колющими порывами ветра и не заснуть от бесконечного шороха песка.

Франсао повернулся, вошел в салон, выбрал четырех охранников и протянул бинокль первому из них:

– Засеките их и возьмите каждый своего часового! Когда мы окажемся над ними, выпрыгивайте из люка и занимайтесь ими! Никакого шума! Работайте холодным оружием. Наверное, есть и другая охрана внутри дюны. Затем спрячьте трупы и наденьте их форму. Издали сойдете за них. А мы займем позицию на соседней дюне. Как только мы откроем огонь, один из вас хватает девушку, а остальные его прикрывают. Они не осмелятся стрелять в нее: она стоит больше миллиона. Мы займемся остальными. Чииниты используют волнометы: их лучи не пробивают наши магнитные щиты.

Он поглядел на Тиксу и добавил:

– Поэтому мы и пользуемся на Красной Точке скорчерами наших предков! Вопросы?

Круглый люк бесшумно открылся в вогнутом полу теряющего скорость аэрокара. Тиксу видел вершины холмов прямо под люком. Бинокль переходил из рук в руки, и охранники распределяли между собой часовых. Они присели на корточки у люка и извлекли короткие кинжалы с обоюдоострым лезвием. Кремовые лучи Салома, пробивающиеся через прозрачную стенку, заискрились на ножах. Дрожь Тиксу усилилась, желудок свело. Пересохший рот требовал глотка мумбе.

Аэрокар скользнул над фальшдюной. Часовые-чииниты, встревоженные необычным свистом, отличающимся от порывов ветра, едва успели поднять головы, как желтые тени, исторгнутые ночью, скатились по песчаным склонам и обрушились на них. Чииниты не успели выхватить волнометы из закрытой кобуры на поясе. Руки охранников Майтрелли зажали им рты, и лезвия легко перерезали сонные артерии, пробили сердце. Операция длилась не более пяти секунд.

Охранники быстро прикрыли следы крови и оттащили часовых в тень. Потом раздели трупы и натянули чиинитские комбинезоны, зеленые кольчуги с красной отделкой, прямо поверх своей формы. Они бросили обнаженные трупы, на которые набросятся остроносые стервятники, когда взойдет Зеленый Огонь, и заняли места вокруг дюны, в одном из склонов которого угадывался тайный вход, присыпанный песком.

Аэрокар сел метрах в ста у подножия соседней дюны. Франсао отдал несколько приказов и раздал инфракрасные очки остальным людям, которые укрепили на животах черные коробочки, магнитные щиты, и растаяли во мраке. Скрип их шагов вскоре затих.

Майтрелли, Тиксу, Зортиас и четыре охранника поднялись на вершину дюны и устроились на ледяном песке. Идеальный наблюдательный пункт. Холодные иголки пробивали легкую одежду. Тиксу сжал челюсти, чтобы не стучали зубы. Зортиасу, одетому только в накидку, было еще хуже: его кожа быстро посинела.

Люди франсао великолепно играли роль чиинитов. На таком расстоянии сходство было полным. Майтрелли орудовал инфракрасным кодированным фонарем, передавая распоряжения. Только те, у кого были специальные очки и антенны, закодированные на ту же частоту, могли увидеть эти сигналы.

Ночную тишь разорвало легкое ворчание. На горизонте появились три освещенных автобуса. Вслед за ними летели три аэрокара с включенными позиционными огнями.

«Приготовиться!» – просигналил Майтрелли.

Сердце Тиксу едва не выпрыгнуло из грудной клетки. Несмотря на холод, горячий язык пламени обжег его внутренности.

Три автобуса синхронно опустились рядом с фальшдюной. Вспомогательные двигатели подняли завесу песка, чем и воспользовались часовые, которые, прикрыв лица, вышли из поля зрения пассажиров.

Выпали и развернулись до земли боковые трапы автобусов, похожие на огромные языки земноводных. Чииниты в зеленых мундирах с красной отделкой сбежали вниз и образовали круг. К великому облегчению Майтрелли, который наблюдал за ними в бинокль ночного видения, они не обратили ни малейшего внимания на четырех часовых.

Абер Мицо сошел вниз с медлительностью пресыщенного человека и остановился в центре круга. Ночь подчеркивала его сатанинский облик. Бледная кожа и красные глаза, обведенные черной краской. Он походил на дельфского вампира, а не на существо из плоти и крови. Он небрежно поднял руку.

Три аэрокара опустились вниз, подняв тучу песка и камней. В отверстии люка появилось обрюзглое лицо Глактуса. На нем была короткая серебристая накидка. Он ступил на площадку трапа, который на целый метр прогнулся под его весом, чиркнув по острым камням, утонувшим в песке. Телохранители не отставали от него ни на шаг, сжимая в руках скорчеры. Их безумные глаза с вызовом глядели на чиинитов – они были готовы открыть огонь при малейшем подозрительном жесте.

И среди них босой стояла Афикит. Она покачивалась, дрожа от холода и лихорадки. На ней была только рубашка. Порывы ветра играли ее длинными волосами, танцующим золотистым пламенем, ярость которого противоречила усталому восковому лицу с угасшим взором.

Четыре охранника Майтрелли обошли группу, стараясь не входить в зону огня аэрокаров, и приблизились к пленнице, которую один из приспешников Глактуса остановил у подножия трапа.

– Как договаривались, вот ваш человекотовар, сир Мицо! – с трудом выговорил Глактус, устав после двадцати пройденных метров, что было для него настоящим испытанием. – Она в прекрасном состоянии…

Он извлек из кармана маленький пузырек.

– А это сыворотка, которая поддержит в ней жизнь лет десять. Быть может, больше, если у нее хорошее здоровье. Она в полном вашем распоряжении… и удовлетворит все ваши прихоти!

– Вы знатный лжец, Глактус Кемиль! – прервал его Абер Мицо и криво усмехнулся, открыв ряд мелких и острых желтых зубов. – Вы меня принимаете за годаппи? От вашего вируса она не проживет и нескольких месяцев…

– Уверяю, с этой сывороткой…

– Не важно! Удивлюсь, если девчонка выдержит неделю обращения, которое я придумал для нее! Да… Некое особое отношение из-за ее красоты и сиракузского происхождения… Ничто не развлечет меня больше, чем игры в куклы с одной из ее драгоценных… Раньше я получал огромное удовольствие, отрывая ноги и руки роскошных кукол, которых мне дарили родители… Невинное удовольствие, вам не кажется?.. – Он сардонически рассмеялся.

– Делайте с ней все, что задумали, сир Мицо. Владелец вы, – угодливо просюсюкал Глактус. – Владелец… Когда передадите мне деньги…

Припудренные губы Мицо скривила презрительная усмешка.

– Вы, коммерсанты, не только лживы, но и крайне вульгарны… У вас на устах только и звучит слово «деньги»!

Приспешники Глактуса, вероятно, хотели, чтобы эти слова оказались скрытой угрозой. Они выхватили скорчеры и навели их на чиинитов. Те не замедлили выхватить волнометы. На дюне воцарилась настороженная тишина.

– Всем успокоиться! – приказал Мицо, которого явно развлекала эта попытка устрашения. – Мне не хочется пролить даже каплю крови из-за пустяка в миллион с чем-то единиц! Что такое деньги? Ничто, если не считать возможности иногда доставить себе маленькое удовольствие…

Он щелкнул пальцами. Один из его людей вышел из круга и принес ему карманный сертификатор, мини-мемодиск для регистрации банковских трансакций.

– Вы должны понимать, господин торговец живым товаром, что у меня нет при себе такой суммы в наличных деньгах! Я вручу вам сертифицированный чек, по которому деньги получите в любом банке.

– Конечно, конечно! – закудахтал толстяки наклонился, жадно следя за бегом пальцев собеседника по клавишам сертификатора.

– Огонь! – приказал Било Майтрелли.

На дюну внезапно обрушился град огня. Залпы сметали всех без различия – чиинитов и охранников Глактуса. Разнесся острый запах горелого мяса. Внезапность и прицельный огонь вызвали панику в рядах обоих отрядов. Люди бросились врассыпную, как испуганные насекомые. Самые хладнокровные успели укрыться в тени фюзеляжей. Остальные сталкивались между собой, спотыкаясь о трупы и подставляясь под мощный огонь стрелков, окружавших дюну. Глактус с трудом загнал свое жирное тело под брюхо аэрокара, где уже сидело несколько его охранников и Мицо.

Всеобщая паника помогла четырем охранникам Майтрелли. Они ринулись на ошеломленную сиракузянку, которую охранник пытался затянуть под мостик, где прятался сам. Залп из скорчера взорвал его лицо, он выпустил пленницу и рухнул ничком на землю. Один из охранников франсао подхватил Афикит, вскинул на плечо и бросился в тень. Трое остальных, отступая, открыли огонь из волнометов, которые забрали у часовых-чиинитов.

– Зортиас! Аэрокар сюда! Быстро! – рявкнул франсао, внимательно следивший за операцией.

Вопли разъяренного Глактуса и приказы Мицо, сохранявшего невозмутимость и спокойствие, привели к тому, что вокруг автобусов и аэрокаров быстро возникла система обороны. Волнометы чиинитов и скорчеры охранников Глактуса выплеснули струи огня в сторону троицы, прикрывавшей отход товарища.

Белые вспышки разорвали ночную тьму, обожженная земля то светлела, то погружалась во мрак. Двое рухнули на землю.

– Осторожно, черт подери! Не стреляйте в человекотовар! – рявкнул Глактус, зажатый под брюхом машины. – Ясно? Не трогайте человекотовар!

На земле уже валялось пятнадцать обожженных тел. Корпуса машин становились все более ненадежной защитой. В прозрачных стенках появились бреши и трещины, которые разрастались под мощным огнем людей франсао.

Охранник, который нес потерявшую сознание девушку, сумел уже добраться до середины склона соседней дюны. Он с трудом вырывал ноги из вязкого песка. Третий охранник был убит и лежал у подножия дюны. Но ни чииниты, ни воины Глактуса не решались выстрелить в того, кто нес девушку, боясь убить или ранить его драгоценную ношу.

– Он уйдет от нас! – прошипел Мицо. – Почему ты ждешь, а не стреляешь в него?

Охранник Глактуса оглянулся в поисках торговца, но не увидел его.

– Не могу! Если я попаду…

– Кретин! Я плачу в любом случае! Даже если убьешь девчонку! Слышишь? Стреляй! Я плачу!

Охранник выпрямился, прижал металлический приклад скорчера к плечу и долго целился. Округлое рыло оружия выплеснуло белый луч, который ударил охранника в спину. Тот издал пронзительный вопль. Ему перебило позвоночник, он выронил Афикит, тяжело упал и покатился по песку, застыв несколькими метрами ниже в нелепой позе – ноги вверху, а голова внизу. Девушка скатилась почти до подножия дюны. Острые гребни камней разорвали на ней рубашку и повредили кожу. Она опять потеряла сознание и осталась лежать на каменном ложе.

Не в силах сдержать себя, Тиксу вырвал бинокль из рук франсао. Он поспешно оглядел дюну и заметил сиракузянку. При сильном увеличении были видны даже струйки крови на ее теле. Он на мгновение испугался, что она мертва. Но нет, она дышала, рубашка на груди ее ритмично вздымалась… Она была так близка и так далека одновременно…

Он отдал бинокль Майтрелли. Потом, забыв обо всем, крикнул:

– Велите своим людям прикрыть меня! Я иду за ней!

– Нет! Ты идешь на самоубийство! – возразил франсао. – Местность открытая. Тебя прикончить так же легко, как и домашнюю скотину!

– Я прошу вас прикрыть меня! А не давать мне уроки стратегии!

Франсао кивнул. Он понял, что решение его соплеменника не поколебать.

– Прикрыть гостя! Берем девушку! – Он передал приказ остальным.

Майтрелли протянул Тиксу черный кубик:

– Возьми хотя бы магнитный щит! Будешь защищен от волнометов. Приклей к животу и нажми на верх коробочки! И береги себя: не очень умно умирать в день, когда Оранж празднует двадцать веков независимости!

Тиксу казалось, что вместо него действует кто-то другой, что некий узурпатор связал Тиксу, который вечно всего боялся – возгласов, дирекции ГТК, ринса и столкновений в воздухе. Он вскочил на ноги, включил магнитный щит. Его окружило потрескивающее гало.

Потом, пригнувшись, сбежал вниз по дюне. Обогнул ее и растворился в ночи. Ему надо было до предела оттянуть тот момент, когда люди Глактуса и Мицо заметят его и превратят в мишень.

* * *

– Чего вы ждете, а не отправляетесь за ней? – простонал Глактус.

– Заткнись, Кемиль! У нас пока нет никаких шансов! Главное – выжить! – проворчал Абер Мицо.

Усиление огня противника заставило обороняющихся соблюдать осторожность. Две первые попытки контратаки закончились многими смертями. В корпусах автобусов и аэрокаров зияли дымящиеся бреши.

Порывы ветра поднимали тучи песка, который бил по лицу и глазам Тиксу. Ноги его тонули в вязком песке. Он с трудом вырывал их, чтобы сделать следующий шаг. Мышцы, отвыкшие от действия за долгие годы лени на Двусезонье, едва ему повиновались.

Наконец он добрался до вершины холма. Освещенная проблесками лучей скорчеров, сиракузянка лежала почти у подножия дюны. Тиксу несколько секунд передохнул и начал спуск. Камни и песок ускользали из-под его ног. Он еще полностью не оправился, споткнулся о труп охранника и заскользил по склону до самого низа. От удара ощутил резкую боль в левой лодыжке.

Сиракузянка лежала в десяти метрах от него и жалобно стонала. Он вдруг забыл о боли, усталости и несколькими прыжками преодолел короткое расстояние, разделявшее их. Осторожно приподнял ее за плечи, просунул руки ей под мышки и начал медленный подъем по дюне, стараясь не наступать на острые выступы скал.

Глактус, который не отрывал глаз от своего человекотовара, еще не забыл, что не получил положенную груду денег, позволявшую осуществить давнюю мечту, и заорал, как барван, которого режут:

– Черт подери! Догоните этого мерзавца! Он крадет ее у меня!

Он дрожал, как мальчишка, вертелся под фюзеляжем, колотил ногой, извивался, как прижатый камнем червяк. Лицо его побагровело и было залито потом, несмотря на ночную прохладу. Два его охранника выбрались из укрытия и, виляя, бросились за Тиксу.

– Только не стреляйте! – завопил торговец им вдогонку. – Постарайтесь не повредить девицу!

– Вы не только гнусная куча лживого жира, Кемиль! Вы и последний из кретинов! – прошипел Мицо. – Я вам сказал, что заплачу в любом случае!

– Я вам не верю! Вы, чииниты, все чокнутые! Здесь столько трупов, что вам хватит надолго! – возразил Глактус.

Одного из охранников торговца быстро снес луч с вершины холма, пробив кожаный нагрудник и разворотив живот. Но второй уже был в опасной близости к Тиксу. Оранжанин, согнувшийся под весом тела, едва дышал и шел крайне медленно.

Охранник выпустил несколько зарядов из скорчера, чтобы напугать Тиксу и вынудить его бросить девушку. Песок под ногами оранжанина горел, но он двигался вперед, делая внезапные броски в разные стороны. Охранник приблизился к Тиксу и был уже в десяти метрах от него. Люди франсао перестали стрелять в него, опасаясь задеть своего.

Залитый потом, Тиксу почти совсем лишился сил. Он черпал последние остатки энергии, чтобы не уступить соблазну отказаться от всего. Он никогда не думал, что хрупкая девушка может оказаться такой тяжелой. Настоящий Тиксу возвращался в свое тело, возвышал голос, требуя своего права на страх, трусость, бегство. Около его ушей со свистом проносились лучи скорчера.

Приспешник Глактуса бросился к ногам сиракузянки. Вцепился рукой за одну ее ногу, пока его вторая, оставшаяся свободной, рука вслепую посылала лучи в оранжанина, который присел, избегая их.

Руки Тиксу выскользнули из подмышек девушки. Световые лучи не давали ему возможности выпрямиться и помешать охраннику, который тянул девушку к себе.

И в это мгновение голос Качо Марума, има садумба из лесной чащобы, прозвучал внутри него с невероятной силой и четкостью:

– Сила бога Ящерицы сопровождает тебя. Ты непобедим…

И подлинный Тиксу, простой смертный, опять стушевался. Он выпустил сиракузянку, и его противник потерял равновесие. Пока тот не пришел в себя и не навел на него скорчер, Тиксу бросился ему в ноги. Захваченный врасплох охранник упал ничком и выронил оружие. Он быстро вскочил на ноги, протянул руку, чтобы завладеть им, но Тиксу был быстрее: он нанес ему сильнейший удар пяткой в низ живота, единственное место, которое не было защищено кожей или сталью. Но удар будто попал в каменную стену.

Уродливая улыбка скривила покрытое шрамами лицо охранника, все болевые ощущения которого были подавлены наркотиком. Он продолжал брести к скорчеру, поблескивающему в лучах Салома… Сила бога Ящерицы… Оранжанин нанес второй удар кулаком прямо в нагрудник панциря. Толстая кожа лопнула, как яичная скорлупа. Пальцы Тиксу пробили ребра и вонзились в горячую плоть, словно острый нож. Его лицо и шею оросила кровь. Охранник застыл, из его горла вырвался жалобный стон, руки и ноги ослабели, будто порвались нити, за которые их дергали.

Тиксу выбрался из-под трупа, присел рядом с сиракузянкой, взвалил ее на плечо и обогнул дюну. Несколько робких залпов со стороны автобусов пронеслись мимо.

– Черт подери, дерьмо! Догоните их! Убейте! – закричал Глактус.

– Прикройте их! – раздался приказ франсао.

На пустыню обрушился новый шквал огня.

Двигатели аэрокара Било Майтрелли тихо жужжали. Тиксу забрался в округлое брюхо машины. Трап свернулся под пятками двух охранников, выбежавших ему навстречу, створки сухо захлопнулись.

– Уходим! – сказал Майтрелли. – Мои люди задержат их на час. Как раз хватит, чтобы спрятать девушку и вернуться за ними.

Зортиас включил стартовые двигатели. Аэрокар резко взлетел вверх, подняв тучи песка и камней, и быстро набрал высоту.

Обезумев от ярости, Глактус выкарабкался из неудобного убежища и бросился вслед за улетающей машиной, уже растворившейся в ночи. Было что-то жалкое в отчаянном беге этого разъяренного мастодонта, который вопил от отчаяния, что разбита его мечта. Он забыл об элементарной предосторожности: сверкающий луч вонзился ему меж лопаток и проделал пробоину в ткани и плоти. Торговец-толстяк рухнул на землю. И полы его серебристой накидки захлопали под порывами ветра.

– Поганая куча жира! – проскрипел Мицо. – Умирать из-за денег!

Чиинит думал, как обеспечить выживание. Он с растущей опаской поглядывал на увеличивающиеся дыры в фюзеляже и прикидывал, как без риска добраться до рычага, открывающего вход в дюну.

Аэрокар Майтрелли летел над пустыней. Тиксу осторожно уложил сиракузянку на боковое сиденье. Она сильно дрожала, и он укрыл ее пиджаком франсао, который, оставшись в одной рубашке, занял второе место в кабине управления.

Майтрелли обернулся и поглядел на залитого кровью Тиксу.

– Твой кулак пробил его броню!

В его голосе ощущалось сдержанное восхищение.

– Ты весьма скрытен, мой юный друг! Ты не говорил мне о своем даре!

– А как я мог сказать о нем? – ответил Тиксу. – Я сам не знал о нем!

Он помолчал и продолжил:

– То, что я скажу, может показаться вам смешным, дурацким… Удар нанес не я, мною воспользовалась Ящерица!

– Что? Ящерица?.. Что за бред?

– Очень долго будет объяснять, – пробормотал Тиксу и задумался.

Девушка тихо стонала. Ее лицо, которое почти с детским восхищением разглядывали два охранника, сидевших напротив, иногда перекашивалось, превращаясь в маску ужаса. Внезапные судороги сотрясали ее тело, словно оно пыталось изгнать невидимого оккупанта.

Майтрелли перехватил взволнованный взгляд Тиксу.

– Вирус… Вначале он вызывает острые приступы лихорадки. Бред, иногда прерываемый проницательностью, когда разум работает в ускоренном режиме. Потом день за днем, и если впрыскивают сыворотку, умягчитель парализует волю… И больной превращается в пустую оболочку…

– И нет никакого противоядия?

Слабое пламя надежды мерцало в вопросе Тиксу. Лаконичный ответ франсао погасил его.

– На сегодняшний день оно неизвестно, как я уже тебе говорил.

Они летели над первыми разрозненными строениями, окруженными парками с серой жесткой травой. В этот час запретные кварталы были еще погружены в вязкий сон. Лампы и вывески не горели, словно побежденные упрямством мрака.

И ни разу они не заметили, что за ними следят. Быстрое такси, невидимое в ночной тьме, летело прямо над ними. Его пассажиры не упустили ни единого мгновения сражения, разыгравшегося среди дюн Ражиата-На.