Текст книги "Хакер и коллекционер"

Николай вошел вслед за мной в просторную кухню, обставленную по последнему слову техники, что могло служить свидетельством благосостояния хозяина. Я влез в холодильник, достал бутылку минералки и, налив стакан, сел на свободный стул. Молодой человек молча наблюдал за моими отнюдь не воспитанными действиями, а потом и сам последовал моему примеру.

– Вот что, Николай, – начал я, отхлебнув воды и перейдя на ты. – Кажется, ты знаешь, зачем я тут. Твоего дядю ограбили, убили домработницу, вынесли самое ценное, вернее, бесценное для Семена Борисовича. Короче, скажи, пожалуйста, ты рассказывал кому-нибудь о коллекции?

– Ну, не знаю, я и сам-то толком ничего про нее не слышал, – пожимая плечам и глядя мимо меня, ответил Николай. – Так, про отдельные ордена дядя рассказывал… А сам я ничего не видел.

«Боится, как бы его не приплели к делу», – молча усмехнулся я. – «Потому и врет. Ну, что ж, запугивать не будем, а рассказать правду заставим».

– Неужели ничего? – удивился я. – Семен Борисович не показал тебе ни одного ордена? И ты даже не знаешь, что там, какие они?

– Нет, ну почему, – засуетился Николай. – Знаю, конечно.

Правда, я в них совершенно не разбираюсь. Лучше у антикваров спросить.

– У каких антикваров? – тут же прицепился я. – Ты их знаешь? Или тоже… от дяди слышал?

– Вот именно: слышал. Он сам им кое-что рассказывал, а потом говорил, что то-то и то-то они оценили во столько и во столько…

– Он что-то продавать собирался? – уточнил я.

– Почти ничего. Дядя редко избавлялся от чего-либо, только иногда менялся, чтобы заполучить нужный экземпляр, – объяснил Николай. – Поэтому ему и была необходима оценка.

– Стало быть, ты знаешь что сколько стоит, – заключил я.

Николай кивнул. – А не делился ли ты с кем-нибудь информацией по этому поводу?

– Да нет, я только спрашивал, правда ли, что такое возможно. Я просто не верил, что они могут столько стоить.

– Так-так, у кого ты спрашивал? – снова спросил я.

– Ну, у ребят в группе… – замялся Николай. – Только все это просто так, несерьезно. Просто общий вопрос, ничего конкретного. Я спросил, кто-то ответил. Да и знать никто не знает, где живет мой дядя. Войти к нему в квартиру тоже непросто…

– Хм, возможно, – пожал я плечами и закурил. – Тебе не предлагаю, потому что вредно. А у меня работа нервная.

Судя по всему, Николай действительно растрепал то, что знал, у себя на курсе. Что ж, Приятелю, видно, придется заняться грязной работой: проверить личные дела каждого, кто учится с Николаем, установить, кто из них приезжал в наш город и когда уезжал. Дело нелегкое и, возможно, бестолковое, но тем не менее необходимое. По крайней мере, еще одной версией будет меньше.

Замяв в хрустальной пепельнице окурок, я решил пройти в комнату. Это было необходимо, чтобы сделать паузу и собраться с мыслями. Непринужденно меняя обстановку, в которой протекала наша беседа, я намеревался успокоить Николая и больше расположить к себе. Тогда он мог бы спокойно думать над ответами и вспомнить важные детали.

– Слушай, а фамилии этих самых антикваров ты случайно не помнишь? – спросил я, не оборачиваясь, при входе в зал.

– Нет, фамилий дядя Сеня не называл, только имена-отчества.

Помню, чудные такие, – усмехнулся Николай. – Кудияр, что ли, а другой Асмодей. Ну, прям, как чернокнижники, колдуны какие-нибудь. Жуть! Ну как с такими можно дела иметь?

– Да дела можно и не с такими иметь, – ответил я, разглядывая обстановку. На полке серванта стояла фотография, где были запечатлены брат и сестра: Валентина и Семен. Потом я заметил еще один снимок, где их дети – Коля и Маша – сидели верхом на ослике, видимо, находясь где-то на юге. Хм, забавно. Внезапно это навело меня на мысль.

– Коля, покажи мне, пожалуйста свой фотоальбом, – вдруг попросил я его, и он растерялся. Зачем, видимо, подумал он.

Как-то Приятель намекнул на то, что преступник мог быть в близких отношениях с Клавой Ковальчук. А что, если это был знакомый самого хозяина? Или его родственников, который частенько бывал у Кузнецова дома. Среди них вполне могли быть и престарелый Гилевич, и таинственно исчезнувший Буханцев, и не менее таинственно погибший Саломеев.

Однако все они наверняка не были знакомы с Николаем, поэтому в его альбоме я их не встретил. Тем не менее одна фотография показалась мне довольно любопытной. Это был снимок класса, в котором учился Николай, кажется восьмой.

– Это в школе, – объяснил Коля. – Здесь ничего интересного. Смотрите дальше.

– Да-да, ничего интересного, – закивал я и перевернул страницу. Тем не менее, я прекрасно запомнил предыдущий снимок, вернее, один его фрагмент. На самом крае рядом с Николаем, которого я узнал моментально, стоял юноша, который был мне знаком. Причем, знаком с совершенно недавних пор. Если бы мне показали этот снимок до вчерашнего дня, то я и не обратил бы внимания на эту деталь. Юноша, стоявший рядом с Николаем, был не кто иной, как Слава, Слава Иванов.

Что это, простое совпадение или тесное знакомство, которым Слава мог в принципе воспользоваться. Но тогда зачем бы ему приходить ко мне и участвовать в поисках преступника?

Я почувствовал некоторую нервозность. Неужели рядом со мной со вчерашнего дня находится человек, за которым я гоняюсь?

Как бы мы не поменялись ролями. А если это действительно совпадение? Впрочем, все равно следует быть осторожным и осмотрительным. Надо будет придавать значение всем деталям, связанным с ним.

Я пролистал альбом до конца, но больше не нашел ни одной фотографии, где одновременно присутствовали Николай и Слава.

Если они такие хорошие друзья, то почему же тогда больше ни разу не фотографировались вместе, особенно в последние годы?

Значит, это было просто совпадение, и искать следует в другом месте.

– Кстати, скажи, пожалуйста, а сейчас ты в каких отношениях со своим дядей? Бываешь у него? – задал я следующий вопрос.

– Да когда же? Сейчас я учусь, захожу только когда на каникулы приезжаю, – с явным сожалением ответил Коля. – Вот через год закончу, тогда чаще будем видеться, если, конечно, в Москве работать не останусь. Так что, ничем не могу Вам больше помочь, хотя и желал бы.

– Ну, так что же? Подключайся, я найду тебе задание, – предложил я, отчего Николай как-то нервно вздрогнул: не то мои слова испугали его, не то это он так очень быстро помотал головой. – Я и гонораром с тобой поделюсь.

– Нет, не могу я. У меня утром самолет, я в Сочи еду отдыхать, – ответил Коля. – Так что на меня не рассчитывайте. Ну, если только, через две недели, когда вернусь.

– А как насчет Валентины Борисовны? Она может чем-нибудь помочь? Ну, хотя бы вспомнить, кому что говорила…

Николай немного удивился тому, что я знаю и его мать, однако постарался не подавать вида.

– А этого я не знаю. Я же дома редко бываю. Вы у нее сами спросите, – дал он мне напоследок совет.

– Спрошу-спрошу, обязательно спрошу, – кивнул я. – А тебя, Николай, мне спрашивать больше и не о чем. Так что, прощай.

ГЛАВА 9

Если Николай не соврал, то информация о коллекции должна была разойтись по его группе, а может быть, даже по всему университету. Насчет того, что прийти к Кузнецову домой незамеченным незнакомый человек не смог бы, это наверняка.

Если только он – не человек-невидимка. Выходит, действовал или хотя бы просто принимал участие знакомый? Вот только чей: Клавы или Семена Борисовича? Что касается первого варианта, то сей вопрос должна была во многом прояснить встреча с Марией Сергеевной, однако ей не суждено было состояться: женщина таинственно исчезла. Один из знакомых Кузнецова, который мог бы быть заинтересован в преступлении – Саломеев – уже больше ничего никому не скажет, но тот, кто его убил, наверняка знает немало. Буханцев же таинственно исчез, причем, похоже, по своей воле.

Ох, просто голова кругом идет от всех этих загадок. Что ж, пусть Приятель анализирует, думает о том, что делать дальше, а я пока займусь текущими делами. Приятель настаивал, что я должен был встретиться с Марией Ковальчук, следовательно, теперь мне вновь придется перейти к ее поискам.

Я отправился домой, где намеревался еще раз пообщаться с Приятелем – кредит на счету мобильника был на пределе, ведь за последние два дня я довольно часто общался, а внести необходимую сумму все как-то времени не находил. Тем более, что уже пришло время обедать, и на голодный желудок соображалось плохо.

Именно в пути меня и застиг телефонный звонок.

«Кто бы это мог быть?» – думал я, не торопясь брать трубку.

– «Может, позвонили по поводу какой-нибудь ерунды, а потом на важный разговор денег не хватит».

Затем я вспомнил, что для всякой ерунды я свой номер никогда не даю, и после пятого звонка нажал «ОК».

– Алло, – машинально поздоровался я, стараясь выискать место, где можно было бы припарковаться без ущерба для кармана.

– Валерий Борисович, это Слава. Вы чего трубку не берете? – заверещал Семенов на другом конце. – Я трезвоню, трезвоню…

«Поговори мне еще», – огрызнулся я про себя. – «Хм, посмотрим, вернее, послушаем, чего новенького сообщит наш наблюдатель».

– Да ладно, не суетись, – спокойно ответил я вслух. – Говори, чего надо.

– Саломеева убили, – упавшим голосом поведал Слава, словно дело касалось его близкого друга или важного для него человека.

– Когда? – а этот вопрос меня действительно интересовал.

– Давно?

– Не знаю. Я зашел в магазин, покрутился в служебных коридорах, там шум, суета. Наверно, сегодня…

– Ладно, поезжай к нему домой, узнай поточнее. Ну, чего там соседи говорят и все такое…

Я отключился и снова завел двигатель. Затем подождал немного и опять выключил. В голову мне внезапно пришла довольно любопытная мысль: славины слова показались довольно странными. Что-то меня удивило, и я усиленно старался сообразить, что.

Внезапно меня осенило: он сказал, что вошел в служебные помещения антикварного магазина! Но как?! Кто бы его туда пустил, ведь ценности усиленно охраняются, почти как ювелирные изделия. Там и налоговая полиция без санкции прокурора не пробьется даже всем своим отделом физзащиты.

Что же такое должен был сказать Слава охране или сделать для нее, чтобы они его пропустили? Неужели дать взятку? Чушь какая-то! Вряд ли они пойдут на то, чтобы пропустить человека даже за деньги внутрь такого магазина. Ну да ладно, приедет – узнаем.

Наверняка он не заметил меня, когда я подъезжал к магазину позади него и уж тем более не в курсе того, что я был у Саломеева дома и давно знаю о его смерти. Впрочем, хорошо, что он оказался весьма наблюдательным. Наверно, все же не напрасно я взял его в помощники. Будет еще от него реальная польза. В конце концов, может, он действительно настолько хитер, что смог проникнуть в служебный коридор. Ну, например, придумав, что хочет продать что-нибудь.

Впрочем, я тут же вспомнил о своем подозрении. Конечно, оно было весьма смутным и неконкретным, однако почему-то возникло ведь. Впрочем, в моей ситуации имеет смысл подозревать почти всех, тем более в таком запутанном деле.

Тем не менее я уже давно привык во всем полагаться на Приятеля, и если он спокоен в отношении Иванова, то, значит, и мне волноваться незачем. Слава исправно выполняет мои поручения, снабжает информацией и старается не подводить.

Припарковав во дворе машину Коляна, я решил пока не возвращать ключи хозяину, тем более, что после вчерашнего он все еще находился в таком состоянии, что садиться за руль ему было противопоказано. Это я так решил. Пусть парень денек отдохнет; быть может, завтра я снова пересяду на свою верную «копеечку», если Сашка Садомов – мастер на все руки – приведет ее в порядок. Ввязываться в эпопею с автосервисом ой как не хотелось, ведь ничего такого сложного в моей машине сломаться не могло: это ведь не BMW. Поэтому зайдя к мастеру и к радости своей обнаружив его дома (впрочем, я догадался об этом уже на лестнице по визгу дрели), я отслюнявил ему прямо в белые от мела руки аванс и попросил управиться до завтра. Если так все и произойдет, пообещал я, то он получит еще столько же. Ведь Коляну его машина вполне может понадобиться. Не просить же мне тогда милицейскую «канарейку» у Аслана.

Приятель терпеливо дожидался моего прихода. Я вспомнил, что уже давно не давал ему пищи для размышления и в целях экономии времени воспользовался звуковым анализатором.

– Добрый день, Приятель, – одновременно поздоровался и сказал пароль я.

– Пользователь опознан. Привет, Хакер! – уверенным голосом секретарши ответил Приятель. – Что нового?

– Сегодня много чего. Такие события произошли, просто голова кругом идет. Помоги разобраться, пожалуйста.

Уверен, будь Приятель человеком, он несомненно испытал бы полную гамму чувств в ответ на все те сведения, которые я на него обрушил. Впрочем, компьютер тоже с трудом мог увязать эту информацию в единую систему, чтобы выдать мне потом свои выводы и программу дальнейших действий. Я заметил, что красная лампочка сначала замигала, а потом загорелась всерьез и надолго, и, не дожидаясь окончания анализа информации, отправился на кухню, собираясь вернуться в кладовую через двадцать минут.

Пока я варил, солил, перчил и ел пельмени с укропом и майонезом, Приятель успел кое-что придумать.

"Я так и думал. Ты – балбес. Вероятность того, что тебя разводят – 75 %. Слишком много совпадений: случайное появление Славы на дороге в тот момент, когда у тебя сломалась машина, то, что с его «помощью» ты не нашел Марию Ковальчук и его непонятное исчезновение во время слежки за Гилевичем.

2. Будь осторожен, проверь машину. Узнай, что за поломка.

Вероятность того, что она была причинена преднамеренно -60 %.

3. Срочно разыщи Марию Ковальчук. Район поселка Плющиха.

Четыре квартала по большой дороге от остановки автобуса, налево еще три квартала. Участок 148. Узнай, что ей известно о Вячеславе Иванове и других молодых людях ее дочери.

Николай Рустамович Абрамович действительно приобрел билет на завтрашний рейс на Сочи. Веду поиск в базе данных МГУ относительно его одногруппников и в базе данных учреждений МПС об их последних перемещениях.

4. Без меня ничего больше не предпринимай. Звони чаще.

5. Заплати за мобильник".

Эх, вот уел так уел напоследок! Впрочем, он прав. Сколько времени я теряю, катаясь туда-сюда под предлогом обеда. Зря что ли я тогда придумал систему, с помощью которой мы можем достаточно безопасно связываться (имеется в виду алгоритм, при котором Приятель «снимает трубку» после пятого звонка)?

А ведь он прав. Как же мог я бросить поиски такого важного свидетеля, как мать жертвы. Конечно, на своем поломанном драндулете это было бы делать довольно затруднительно (уж лучше пешком), однако как только я получил в свое распоряжение куда более совершенный транспорт, я же должен был сразу же ехать к Марии Сергеевне и искать ее везде, где только возможно. Ведь она собиралась сообщить мне действительно что-то важное, я только сейчас это понял. Как бы теперь время не было бы упущено. Поведение Славы показалось подозрительным и Приятелю, поэтому он велел мне насторожиться. Он считает вероятным, что Мария Сергеевна должна была что-то знать или хотя бы слышать о Славе.

Значит, мне действительно следует непременно ее отыскать.

Когда я вышел во двор, пенсионер уже вовсю копался в машине.

Подойдя поближе, я тихонько похлопал по ногам, которые торчали из-под машины. Сашка вздрогнул и стал лихорадочно выбираться наружу.

– Ты чего? – набросился он на меня с вытаращенными глазами, почесывая ушибленный лоб, которым он, выскакивая, ударился об угол кузова. – Чего пугаешь? Позвать нельзя было?

– Да, ладно, извини, не обижайся, – я испугался, что он сейчас уйдет. – Ну, хочешь, я тебе дополнительно пузырь поставлю?

– Ладно, чего уж там, – примирительно буркнул Садомов, протягивая мне руку, глядя куда-то в сторону. – Весь пузырь на лечение и уйдет.

На лбу у него действительно нарастала хорошо видимая шишка.

Кузов был хоть и заржавленный, но достаточно крепкий. Хорошо еще, что голову не разбил, а то точно пришлось бы как минимум пол-ящика ставить. Пенсионер был прижимистый и ни за что не признал бы свою вину, чтобы хоть что-то выгадать.

– Ну ты даешь! – удивился я. – Только пузырь потом, хорошо? А то ты тут мне наремонтируешь.

– Само собой, Борисыч, – развел руками Сашка.

Действительно, он не притронулся бы к бутылке, не закончив дело. Да и пить Садомов умел: всегда знал меру, да и закусывал правильно. – Завтра и принесешь, только жене не показывай, а то тогда плакало мое лечение.

Я кивнул, соглашаясь. Вообще-то, я подошел к нему вовсе не для того, чтобы обсудить вопрос о дополнительном вознаграждении. Намек Приятеля о преднамеренной поломке моей «копейки» никак не выходил у меня из головы. А что, если и правда кто-то ночью взял, да и выкрутил пару болтиков из КПП, вот машина и заглохла. Хотя, наверняка главной задачей было, чтобы я вообще никуда не тронулся. Интересно, кто же так настойчиво тормозит мое расследование?

– Ну, как идет ремонт? – тем не менее бодро спросил я. – Я вижу, ты уже диагностируешь.

– Чего? – не понял Сашка. Он нахмуренно и сосредоточенно смотрел на меня, силясь понять, что же я все-таки имел в виду. Конечно, откуда простому российскому пенсионеру, тарасовскому «левше» знать это мудреное слово из лексикона квалифицированных автомехаников? – Ты по-русски скажи.

– Я имею в виду, проверяешь, что там случилось, – уже более понятно объяснил я, словно извиняясь за то, что заставил его ломать голову. – Я-то в этом ни бум-бум, ты уж расскажи мне, в чем дело.

– Маслопровод забит какой-то дрянью, – констатировал Садомов. – Ты давно масло менял?

– Да на прошлой неделе буквально, – растерянно ответил я.

Американское масло, которое я меняю регулярно, даже чаще, чем рекомендуется, в отличие от нашего, не содержит всякие там осадки и тому подобные «добавки». – Может, присадку забыл…

– Да нет, не в присадке дело, – вздохнул Сашка. – Похоже, над твоей тачкой кто-то изрядно поиздевался, слив фирменное масло и залив какое-то говно. Точно тебе говорю. Это даже маслом назвать нельзя. Так, что-то вроде разведенного солидола.

Я был просто в шоке. Сашка продолжал мне что-то еще там объяснять, но я уже не слышал его. Ему я доверял, поэтому тотчас поверил. Вот тебе раз! Выходит, мы с Приятелем верно копаем. Значит, Мария Ковальчук действительно важный свидетель и мне необходимо разыскать ее. Вчера кто-то помешал мне вовремя до нее добраться. И этот кто-то – Слава!

Мысль настолько поразила меня, что я никак не мог в нее поверить. Впрочем, действительно, слишком много совпадений, чтобы все это оставалось случайностью. Конечно, Слава все время ехал за мной, будучи уверен, что моя машина вот-вот заглохнет. И потом повез меня совершенно в другое место, где не было и не могло быть Марии Сергеевны, потому что это была дача совершенно посторонних людей. Наверняка Слава выбрал первую попавшуюся запертую калитку, а потом навешал мне лапшу про старческий маразм, склероз и все такое.

Наконец, я пришел в себя и услышал, что говорил мне Садомов:

– Надо чистить. Разбирать много, – произнес он, явно набивая себе цену. – К утру могу не управиться.

Все-таки мастер наш Сашка раскручивать людей! Ничего не поделаешь, пришлось посулить ему дополнительную премию за сложность и срочность, и Сашка снова нырнул под кузов.

«Надо бы в „Хайвей“ заехать, канистру маслица прикупить, – вспомнил я. – А то эти сволочи такого продукта лишили моего верного железного коня».

Перед тем, как отправляться к Марии Сергеевне (я еще пока не решил, куда именно – домой или на дачу), я сделал контрольный звонок на ее домашний телефон, однако трубку никто не взял. Надеясь на лучшее и отгоняя от себя мрачные догадки, я решил, что она просто продолжает дожидаться меня в своем маленьком разукрашенном домике неподалеку от Плющихи. Именно туда я и направил колянову BMW транзитом через «Тарасовскую Мобильную Связь».

ГЛАВА 10

Оказывается, на моем счету в компании мобильной связи оставалось всего-то каких-то полтора у. е., так что любой важный разговор мог прерваться в любой момент. Хорошо, что я вовремя вспомнил. Что ни говори, а в условиях жесткого цейтнота, в который я попал, надежная связь всегда является хорошим подспорьем.

Несмотря на то, что сейчас меня по моим делам уносила вдаль по загородному шоссе роскошная надежная машина, проблем от этого не становилось меньше. Это было просто счастье, что никто из злоумышленников не знал про мой запасной вариант с коляновой BMW и не подпортили и ее. Меня разбирало не просто любопытство относительно того, кто стоял на моем пути и всячески пытался помешать вести расследование. Я всерьез опасался, что скоро меня попытаются просто-напросто устранить физически. Ощущение этого было сильное и неприятное. С другой стороны было отрадно, что расследование велось в нужном направлении. Кроме того, я надеялся, что Приятелю удастся найти нужный алгоритм моих действий, дабы соблюсти осторожность и довести дело до конца. По крайней мере о возможной опасности он меня уже предупредил.

Небольшой сильно раскрашенный домик я с трудом разыскал среди густых крон фруктовых деревьев на участках садоводческого хозяйства «Красный пролетарий». Он выглядывал из-за невысокого сетчатого забора, заросшего вьющимися растениями и кустами шиповника, которые выполняли также и функцию защиты. Не знаю, действительно ли здесь раньше обитали некие очевидцы или кто-то еще, но художник, измалевавший не только стены и фронтон дома, но и емкость, и сарай, был явно абстракционистом. По одной, ведомой только ему одному причине, могли сочетаться какая-то безумная черная кошка с белыми глазами и огромный серп в ее лапе, которым она, стоя на лугу, скашивала огромные желтые цветы.

А сверху на все это безобразие взирало зеленое Солнце. Что ж, видимо, красили тем, что было под рукой.

Калитка легко поддалась, и я вступил на тропинку, над которой нависали тонкие ветви вишни-расплетки. Они создавали тень, обеспечивая приятную прохладу. После полудня жара усилилась, и, покинув салон «бэхи», где я еще мог от нее спрятаться при работавшем кондиционере, я тут же попал в объятия зноя.

Домик находился в дальнем конце сада, и до него требовалось протопать по тропинке, посыпанной ярким желтым песком. Если меня ждали, то наверняка уже видели сквозь ветви яблонь и груш, росших по обе стороны тропинки, в то время как мне не было видно, наблюдают за мной из окна домика или нет.

– Марина Сергеевна, это Валерий Борисович, – громко объявил я, подступая к крыльцу. Мало ли кто мог прийти, а то еще бедная женщина испугается, поэтому я решил предупредить ее. – Извините, что опозд…

Внезапно справа от меня зашуршал виноград, и какая-то тень, которую я успел заметить лишь краем глаза, метнулась в мою сторону. При первом ударе создалось впечатление, что на меня упал мешок с песком – такой он был глухой и тяжелый. Из глаз посыпались искры, а ноги согнулись в коленях. Тем не менее сознание не оставило меня, и злоумышленник заметил это. С помощью второго удара он достиг своей цели: я увидел темноту.

* * *

Когда я снова стал отчетливо различать звуки, света я все равно не видел: мои глаза были так туго завязаны какой-то тряпицей, что я даже не мог поднять веки. Вскоре, окончательно придя в себя, я ощутил, что сижу на полу, прислонившись к холодной кирпичной или бетонной стене в каком-то помещении. Руки, естественно, были стянуты за спиной, ноги же оставались свободными: значит, собираются куда-то вести.

– Ну, что, очухался? – спросил некто препротивнейшим гнусавым голосом. И почему почти у всех бандитов такие мерзкие голоса? Быть может, специально, чтобы заранее загипнотизировать свою жертву: ну, чего хорошего можно ожидать от обладателя такого голоса? Впрочем, на грабителя он вряд ли был похож: стал бы он тогда со мной разговаривать; просто снял бы часы, телефон, вытащил деньги и свинтил бы давно уж. Тогда кто же со мной разговаривал? – А я уж думал, тебе каюк. В принципе, проблем было бы меньше.

Хотя, думаю, после нашего с тобой знакомства, ты и так перестанешь их создавать.

– Кто Вы? – спокойным голосом задал я банальный и абсолютно бесперспективный вопрос. Просто надо было как-то начать разговор, пусть сразу уяснит, что я не боюсь его. – Я задал вопрос.

В ответ, конечно же, раздался дурацкий смех, причем, сразу двоих. Никто и не собирался отвечать мне, просто хотели показать свое превосходство.

– А что тебя еще интересует? – спросил все тот же голос.

– Может, и паспорт показать.

– Да он все равно не увидит, – добавил второй, такой же гнусавый, правда чуть выше, и они снова засмеялись.

– Ну, ладно, хватит, – решил я прервать их, за что тут же получил пощечину.

– Эй, ты, знаешь что? Давай мы будем решать, когда хватит, – обиделся первый. – Ты вообще зачем на чужую дачу полез?

– А вы что – хозяева? – ответил я вопросом на вопрос. – Вам-то что за дело?

– Мы – соседи, присматриваем, – чуть помолчав, вновь сказал первый голос. – Щас сдадим тебя ментам…

Я вспомнил, что забыл вытащить из кармана проволоку, которой задушили Саломеева, и резко вспотел: я носил с собой улику против себя, причем, в преступлении, которое я не совершал.

Однако в голосах моих собеседников мне показались отчетливые нотки фальши, и я понял: никакие они не соседи и даже не сторожа, и уж ни за что не станут связываться с милицией.

Значит, расправятся сами. Правда, что-то они медлят.

– Ладно, не бойся, не сдадим, – видя мою реакцию, добродушно пообещал низкий гнусавый голос. – Только в этом случае давай ты оставишь в покое хороших людей и не будешь шляться по их дачам. Идет?

Вот тебе раз! Неужели Мария Сергеевна и впрямь наняла этих амбалов (правда, я пока еще их не видел и не особенно надеялся увидеть), чтобы они защитили ее от меня? Но тогда зачем же она сама предлагала мне сегодня встретиться? Эх, жаль руки связаны и нельзя звякнуть Приятелю, дабы испросить совета на сей счет. Впрочем, я и сам смутно догадывался, что никакой Марии Ковальчук в данный момент поблизости не было.

– Но вообще-то мы договаривались с Марией Сергеевной, – попробовал я оправдать свой приезд. – У нас с ней встреча…

– У нее погибла дочь, так что не беспокойте ее по разным пустякам, хорошо? – попросил гнусавый уже более мирно.

Я пожал плечами. Не в моем положении было возражать, однако согласился я не без задней мысли о том, как они смогут проверить, наведаюсь я к Марии Сергеевне еще раз или нет.

Неужели будут круглые сутки дежурить на ее даче? Вряд ли.

Внезапно я почувствовал почти онемевшей рукой телефон висевший у меня на поясе и почему-то оказавшийся сзади.

Наверно, как-то переполз во время того, как меня втаскивали в дом. Тут же меня осенила мысль: а что, если я прямо сейчас наберу номер Приятеля (он был запрограммирован у меня в мобильнике, и я мог сделать это нажатием буквально пары кнопок) и дам ему послушать наш разговор. Заодно возьмем и пробы голоса. Тогда, как бы его не искажали, Приятель обязательно расшифрует его. Причем, вполне возможно, что мы узнаем, кому он принадлежит.

– Ладно, я согласен, – ответил я после того, как телефон соединился с Приятелем. – Еще какие-нибудь условия будут?

– Пока нет, работай себе мирно, трудись, только в чужие дела нос не суй, – попросил некто с более высоким голосом.

– Если что, мы предупредим.

– Вы что, знаете, где я живу? – я догадывался, что ответ будет положительным, но хотел непременно предоставить Приятелю для анализа и второй голос. И он не преминул послышаться:

– Да, – вот так кратко, и все. Не знаю, хватит ли этого, чтобы определить, кому он принадлежит, но Приятель обязательно постарается.

Не говоря больше ни слова, они подхватили меня под мышки и, развернув задом наперед, потащили по тропинке. Обращение было хотя и довольно бесцеремонным, зато ногами не били.

Скрипнула и захлопнулась калитка, и мы оказались на улице.

– Ты извини, но нам придется отвезти тебя подальше отсюда, чтобы ты, не дай бог, не вздумал вернуться, – снова прогундосил первый. К счастью, телефон я не отключил, и Приятель мог отлично снимать образец голоса. – Только извини, руки мы оставим связанными, зато спереди. Приходится быть осторожными, сам понимаешь.

Я понимал не только это. Теперь я был уверен, что Приятель был прав: мне срочно необходимо было разыскать Марию Сергеевну. Несомненно эти двое (а может, их было и больше) знали, где она находилась. Скорее всего даже они были причастны к ее исчезновению. И они очень не хотели, чтобы я с ней встретился. Надо же, видать, целый день ждали, надеялись, что я появлюсь, иначе не было бы смысла вырубать меня и требовать оставить женщину в покое.

Меня впихнули на заднее сиденье какой-то машины. Судя по неудобствам, которые мне при этом доставили, это был двухдверный автомобиль – «Таврия», «восьмерка», а может, и «Кадетт». Впрочем, если я не смогу узнать марку точно, а также номер, то что толку с моих суждений. В нашем расследовании уже было довольно много совпадений, чтобы продолжать появляться вновь. Кроме того, они могут породить лишь новые загадки, которых и так набралось предостаточно.

К счастью, я поставил машину Коляна довольно далеко от дачи Марии Сергеевны, поэтому мои похитители и подумать не могли, что я на ней приехал. А то, полагаю, мой сосед еще долго со мной не разговаривал бы, если не что-нибудь похуже. Ключи лежали глубоко в переднем кармане джинсов, и выуживать оттуда их никто не собирался.

– Господа, а куда вы меня везете? – наконец я, перекрикивая шум двигателя, который, судя по всему, тащил все-таки отечественный автомобиль, отважился спросить.

– Так, в одно место. Не суетись, ты оттуда не сразу выберешься, – пообещал высокий голос. – До трассы там далеко, автобусы ходят редко… Зато в следующий раз будешь деликатнее.

И осторожнее тоже, подумал я. Так в открытую идти на секретную встречу, в результате которой расследование может повернуться совсем в другую сторону, мог только любитель.

Профессионал таких проколов не должен был допускать. Но, поскольку я все-таки так поступил, следовало даже из этой ситуации извлечь хоть какую-то выгоду. Вот, например, сейчас Приятель уже начал идентифицировать голоса. Когда я смогу с ним связаться, он, быть может, скажет мне, чьи они. Так что, все равно работа не прекращается ни на миг.

Они продолжали переговариваться, однако за шумом я ничего не мог разобрать. К счастью, через пятнадцать минут машина остановилась и назойливый шум прекратился.

– Приехали, – объявил обладатель высокого голоса. – Ты посиди здесь минут пять, пока мы уедем.

Говоря это, они вытащили меня из салона и прислонили к большому дереву.