Текст книги "Властью Песочных Часов"

– Дело в том, – сказал Нортон, – что я – Хронос, инкарнация Времени. – На сей раз он успел так разжечь любопытство Орлин, что в ответ на это заявление она не фыркнула с возмущением, а стала слушать еще внимательнее.

– Я в силах принудить время течь вспять – во всей Вселенной или в любой ее части.

Это прозвучало нестерпимо помпезно. Чтобы не быть голословным, Нортон достал из кармана своего комбинезона марсианский красный камешек, который он когда-то подобрал из-за его своеобразной формы.

– Смотри, как он падает на стол.

– Самым обычным образом, – отозвалась Орлин и удивленно вскинула брови: дескать, к чему вы клоните?

– А теперь я обращу время вспять – исключительно для себя, – сказал Нортон. Он проделал нужные манипуляции с Часами, и красный камешек вдруг оторвался от стола и полетел вверх, к выпустившей его руке.

– Это сам Сатана? – испуганным голосом спросила Орлин. Нортон сообразил, что она обращается к Жимчику.

Нортон знал, что ответом были два жима. Следующий вопрос было легко предугадать: «Он действительно Хронос?» Зато третий вопрос заставил Нортона вздрогнуть.

– Если он тот, кем представился, то почему на нем амулет Сатаны?

Нортон растерянно схватился рукой за полученную от Князя Тьмы цепочку с маленьким полым рогом.

– Я получил этот амулет от Сатаны, – сказал он. – Но я ему не служу и к злым демонам отношения не имею! Лукавый попросил меня об одной услуге и дал этот рог, чтобы я мог срочно вызвать его при необходимости…

Говоря это, Нортон постепенно осознавал, что человеку со стороны его взаимоотношения с Дьяволом могут показаться отнюдь не невинными.

Тут он заметил отсутствие металлического ободка на раструбе рога.

– Вот незадача! Здесь была металлическая штучка – похоже, она отвалилась во время моих путешествий во времени. Я всегда такой неловкий с вещами…

– Выбросьте этот амулет! – приказала Орлин. – Нельзя иметь при себе такую гадость!

Нортон без промедления сорвал с шеи цепочку и положил ее на стол.

– Лучше уничтожить, – сказал он. – Не надо, чтобы такая вещь хотя бы минуту оставалась в вашем доме. У вас есть печка для мусора?

– Пламя не уничтожит творения Дьявола! – возразила Орлин. – Погодите, у меня есть святая вода.

Девушка поднялась и вышла из комнаты. Нортон украдкой проводил ее взглядом. Как она хороша собой! И как странно, как больно вспоминать, что эту женщину он видел когда-то мертвой!

Через полминуты Орлин вернулась со склянкой. Стоило ей капнуть пару капель святой воды на рог, как тот стал чернеть и корчиться, испуская отвратительную вонь. Цепочка начала отчаянно извиваться, как змея, которой наступили на хвост. Орлин проворно вылила все содержимое склянки на сатанинский амулет – и тот мгновенно исчез, превратившись в облачко дыма.

– Терпеть не могу Сатану! – сказала Орлин.

– И я его не люблю! – поспешно согласился Нортон. Тот благовоспитанный джентльмен, в облике которого он видел Сатану, не вызывал в нем резко отрицательных чувств. Но раз Орлин так относилась к Князю Тьмы, то и Нортон ощутил за компанию острейшую ненависть. – Сатана – инкарнация Зла. То есть он – воплощенное Зло! По должности мне приходится общаться с ним… но чтоб я оказал ему хоть малейшую услугу – да никогда!

– Правильно, – поддержала Орлин. – Итак, я согласна поверить в то, что вы действительно Хронос, инкарнация Времени. Чего вы хотите от меня?

На это он мог бы ответить простодушным: будьте моей женой и не расстанемся до гроба! Но такой ответ испортил бы все дело.

Тут в голове у него мелькнуло неожиданное воспоминание.

– А ведь Жимчик предупреждал меня – не бери амулет у Сатаны, не бери! – воскликнул он. – Но я, дурак, не послушался.

– Кого вы называете Жимчиком?

– Через два года я так назову кольцо, которое вы мне подарите.

Орлин рассмеялась:

– Смешное имя! Теперь, когда амулет уничтожен, волноваться не о чем…

– Тут она вдруг нахмурилась: – О-о! Колечко не согласно… Странно… Так я вас слушаю. Я могла подарить свое кольцо только большому другу – стало быть, мне должно и сейчас относиться к вам как к другу. – Тревожно заглядывая Нортону в глаза, она добавила: – Не думаю, что вы замышляете что-либо плохое против меня… Или таки замышляете?

Нортон хотел весело осклабиться в ответ на такое нелепое предположение. Однако улыбка застыла на его губах.

Может ли он с чистой совестью сказать, что он ничего плохого не замышляет?

До сих пор ему как-то не приходило в голову задать себе такой прямой и жесткий вопрос. Он исходил из того, что любит Орлин, хочет стать ее мужем и жить с ней долго и счастливо. И для этого готов, как говорится, землю рыть и горы свернуть. Что в его случае равняется решимости дерзко перекроить прошлое в своих целях.

Конечно, без его вмешательства Орлин ожидает трагическое будущее: смерть ребенка, душевный надлом и неизбежная преждевременная кончина. Он намерен спасти ее от этой участи. Но что он предложит любимой женщине взамен? Жить с ним в ипостаси Хроноса? Велико ли счастье связать свою судьбу с существом, которое движется вспять во времени, занято какими-то фантастическими манипуляциями с Песочными Часами и способно общаться с нормальными людьми только при помощи хитрых и утомительных сверхъестественных фокусов? Ни образ бытия, ни профессия не делали его завидным супругом для женщины типа Орлин…

Пока что он тупо ломился к заветной цели и в своем эгоизме даже не задумывался, каково будет Орлин с новым Нортоном, который уже и не Нортон вовсе, а что-то непонятное и чуждое всему обыденному!

– Пока вы не спросили, – откровенно признался Нортон, – я был в полной уверенности, что пришел к вам с добром. А теперь вдруг растерялся.

– Ну а что вы хотели сказать мне до того, как вас посетила эта новая и мрачная мысль?

Он глубоко вздохнул. Деваться было некуда. Орлин спросила – и надо отвечать.

– Я… в ближайшем будущем, когда я был… когда я буду нормальным человеком, а не Хроносом… словом, через некоторое время встречу вас и полюблю.

Он сказал это – как в пропасть кинулся. И на душе стало сразу как-то легче.

– Об этом я уже и сама догадалась, – сказала Орлин. – Вы так смотрите на меня… У вас мое кольцо… И вокруг вас такое удивительно яркое сияние… Да, я верю, что вы полюбите меня… Верю и в то, что я могу вас полюбить.

Это было произнесено так горячо, что у Нортона все перевернулось в душе, и он выпалил:

– О нет! Не влюбляйтесь в меня! Нет, нет и нет! Я, сам того не желая, стану причиной вашей преждевременной смерти!

– Моей смерти?

– Ну да! А впрочем, история такая сложная и запутанная… Словом, я хотел бы предотвратить подобное трагическое развитие событий. И способен это сделать. Но то, что я задумал в качестве альтернативы, при ближайшем рассмотрении оказывается едва ли не сознательной пакостью… Я люблю вас и не смею причинить вам боль. А согласно моему плану, я выручаю вас из трагедии, чтобы ввергнуть в драму, у которой тоже может оказаться душераздирающий конец!

– Не верю, что вы способны, говоря вашим языком, ввергнуть меня в драму. Вы хороший. Сияние вокруг вас – это знак…

– Спросите Жимчика! – перебил ее Нортон.

После короткой паузы Орлин сказала:

– Кольцо говорит, что нет, вы не причините мне боли.

– Ваше кольцо моложе моего. Оно еще не прошло через те горестные испытания опыта, которые выпали на долю его нового хозяина. Поэтому слушайтесь меня. А я говорю вам: когда через два года вы встретите меня – бегите от меня как от чумы. Если вы полюбите меня – вам конец. Если нет – у вас будет шанс иначе построить свою жизнь и, может быть, в конце концов обрести счастье.

– Но если мне самой судьбой назначено любить вас…

– Это проклятая любовь!

Орлин озадаченно покачала головой.

– Вы безнадежно запутались в своих аргументах, – сказала девушка.

– Нет, это вы еще не осознали, в каком тупике я нахожусь. Мне не из чего выбирать. Если мы полюбим друг друга через два года, родится ребенок, который очень скоро умрет от страшной болезни. Это горе окажется для вас нестерпимым. И вы, чтобы не длить страдания, добровольно уйдете из жизни… Но если мы полюбим друг друга сейчас, когда я уже не Нортон, а Хронос, то это ввергнет вас в другой круг нестерпимых мук! Дело в том, что я живу вспять. Из мужчины средних лет я медленно превращаюсь в юношу. Мои часы идут в обратном направлении! Общаться с вами я смогу от силы полчаса в день. И при каждой нашей встрече вы будете моложе. Мало того, что вы не будете помнить меня; через какое-то время вы станете слишком молоды для того, чтобы…

Он осекся и бессильно развел руками.

Орлин понимающе кивнула и сказала:

– Теперь вы очертили картину более детально, и я вижу разумность ваших аргументов. Да и кольцо подсказывает мне, что вы правы в своих опасениях. Думается, мне будет нетрудно полюбить вас – вы уже нравитесь мне… к тому же бесспорное сияние вокруг вас!.. Но встречаться с вами урывками и назначать следующее свидание на вчера!.. Это, пожалуй, будет выше моих сил!

Она помолчала, горестно тряхнула головой и затем добавила:

– Помнится, маленькой девочкой я встретила в парке мужчину в странном белом одеянии. Теперь я понимаю, что это были вы.

– Я способен организовывать наши периодические встречи и в нормальном порядке. Однако через четыре года вашего времени я приму Песочные Часы и стану Хроносом, то есть дальнейшее ваше будущее станет для меня табу – я смогу появляться там лишь бесплотным невидимкой. Словом, наши взаимоотношения будут протекать в противоестественных обстоятельствах. И выродятся в надрывную историю двух существ из разных миров, о которых можно сказать, что не в добрый час их угораздило полюбить друг друга… Вы заслуживаете лучшей участи. Я люблю вас и желаю счастья в первую очередь вам. А потому готов твердить снова и снова: без меня вам будет только лучше!

Орлин медленно кивнула:

– Кольцо на это говорит «да». Мне очень жаль, но вы убедили меня. Раз будущее нашей любви так мрачно – нам следует держаться подальше друг от друга.

Нортон тяжело вздохнул. Был ли он доволен тем, что его аргументы оказались такими убедительными? А с другой стороны, имея такие аргументы против, надо ли было затевать весь этот разговор? Что ж, результат все-таки есть: через два года она шарахнется от Нортона, когда увидит его на пороге своего дома. И захлопнет перед ним дверь. И, быть может, будет счастлива – проживет долгую жизнь, кого-то рано или поздно полюбит, родит ребенка…

– Извините, что потревожил вас своим визитом, – сказал Нортон. – Позвольте мне откланяться… И никогда больше не имейте дела со мной. Для вас это чревато гибельными последствиями.

Боже, как быстро все его мечты превратились в груду мусора!

– Возьмите кольцо, – сказала Орлин.

Она потянула кольцо со своего пальца – и оно раздвоилось: одно осталось на пальце, другое взял Нортон. Он не удивился тому, что произошло. Он разучился удивляться.

– Жимчик, это ты?

Жим.

А впрочем, какая разница, чье это кольцо? И какая разница, жить или умереть?

– Прощайте, Орлин.

Она печально улыбнулась.

– Я не ветреная девица, – сказала она, – но в этой ситуации…

Она быстро встала и поцеловала гостя в губы.

Нортон окаменел. Физическое соприкосновение с Орлин было так сладостно! Если он сейчас хотя бы шевельнется – все кончено. Он обнимет ее, залепечет ей в ухо разные глупости и станет уверять ее и себя в том, что все как-то образуется, что любовь – это святое, что грех наступать на горло собственной песне… Это будет преступлением по отношению к Орлин. Он не имеет права вселять в ее сердце эфемерную надежду. Апофеозом его любви должен стать отказ от своих притязаний. Великим утешением будет то, что эта его жертва открывает ей дорогу к счастью.

Наконец Орлин отпрянула от него и снова улыбнулась – печальней прежнего.

Нортон обрел способность двигаться – и быстро шагнул в сторону двери. Но даже несколько ярдов до нее показались ему непомерным расстоянием. Он приказал песку изменить цвет – и мгновенно исчез из жизни Орлин.

– Я все испортил, – произнес он, летя сквозь время. – Почему уроки жизни мне даются так трудно? Идиот, я все испортил собственными руками!

Жим-жим.

– Нет?

Чем больше Нортон успокаивался, тем яснее ему становилось, что Жимчик прав. Его хозяин ничего не испортил. Его хозяин подсказал любимой женщине, как уберечься от роковой ошибки. Что ж делать, если насмешница-судьба назначила его самого на роль этой роковой ошибки! Жертва была необходима.

Жим.

– Жимчик, тебе понравилась встреча с самим собой?

Жим.

Нортон печально усмехнулся и самую чуточку повеселел. Возможно, так оно и лучше. Теперь он отряхнул прошлое со своих ног и готов целиком и полностью заняться главным – работой в должности Повелителя Времени.

Тут он вспомнил об адресе, полученном от Сатаны.

Диалог с Орлин укрепил Нортона в нежелании каким-либо образом помогать Князю Тьмы. Однако любопытство побуждало выяснить до конца, что именно задумал этот вселенский хитрец и кто тот человек, которому он так настойчиво хочет помочь. К тому же дело поможет Нортону отвлечься от горестных мыслей.

И он отправился в Кильваро, где быстро нашел знаменитую на весь город лавку «Чечевичная похлебка». Дело происходило за двадцать лет до его вступления в должность Хроноса. Где-то на Земле жил Нортон-подросток, однако Нортона-Хроноса отнюдь не тянуло поглядеть на себя юного. Хватит того потрясения, что он повидался с юной Орлин!

В лавке, ни для кого не видимый, Нортон обнаружил лишь одного покупателя – молодого человека, который перебирал магические камни. Он повертел в руках камень смерти, потом камень любви – и кончил тем, что купил камень богатства.

Нортону показалось, что это и есть тот человек, который сделал неправильный выбор. Он проследил за ним до его убогой квартирки в бедном квартале города. Там юноша обнаружил, что камень богатства – настоящая «туфта». Этот камень сотворял из воздуха не крупные купюры, а только медяки, да и то – в час по монетке.

Глядя на отчаяние юноши и его упрямые опыты с волшебным камнем, Нортон заскучал и перенесся на пять часов позже.

И был парализован ужасом.

Юноша лежал в луже крови на полу с простреленной головой.

Итак, Сатана был прав. Этот человек сделал неправильный выбор – и решил добровольно уйти из жизни. На Земле у бедняги не было никакого будущего – в буквальном смысле слова. Сатана планирует подарить этому человеку будущее, счастливое и долгое. Что ж тут плохого? Где подвох?

Нет, юноше надо помочь. У самого Нортона с любовью ничего не получилось, но он способен подарить это счастье другому – и подарит. Если бы юноша купил камень любви, то он влюбил бы в себя прелестную девушку, у которой возникли неполадки с ковром-самолетом. А девушка и хороша собой, и богата…

– Ну что, сделать мне доброе дело? – спросил Нортон.

Жим-жим.

– Почему «нет»? Я терпеть не могу Сатану, но если он предлагает сделать что-то хорошее – зачем отказываться?

 
Жим. Жим. Жим.
Разумеется, Жимчик не мог ответить однозначно на столь сложный вопрос.
Нортон вернулся в Чистилище.
Там его уже поджидал Сатана.
 

– Ну и как? – нетерпеливо осведомился он.

– Я проверил ситуацию, – сказал Нортон. – И ничего подозрительного не обнаружил. Однако я оставляю за собой право еще поразмышлять.

– Мой амулет! – воскликнул Сатана. – Я не вижу моего амулета у вас на шее!

– А-а, это… Я беседовал в прошлом с одним человеком, которому ваш подарок не понравился. Мы обрызгали его святой водой. Извините, что так вышло…

Сатана так и вскипел. Лицо у него налилось кровью, из ноздрей повалил дым.

– Вы уничтожили моего…

Но тут Сатана осекся, взял себя в руки и сказал с деланным равнодушием:

– А впрочем, все ерунда. Просто с этой побрякушкой были связаны кой-какие сентиментальные воспоминания. Забудем. Так вы подумаете над моим предложением?

– Да.

– Еще раз повторю – я щедр и готов по-царски оплатить такую пустяковую услугу. Давайте-ка я отправлю вас в еще одно путешествие – для пробы.

– О нет, спасибо…

Но Сатана уже взмахнул рукой – и Нортон оказался в открытом космосе. Набирая скорость, он летел навстречу новым приключениям. Он промешкал с решительным «нет», когда Сатана сделал свое предложение. И вот результат! Впрочем, Нортон не мог назвать его печальным. Его глаза горели ненасытным любопытством, и он оглядывал знакомые полные звезд космические просторы с радостным чувством – снова в пути!

9. АЛИКОРН

На этот раз конечный пункт его путешествия оказался иным: он попал в Туманность Волшебного Фонаря и опустился на поверхность весьма красивой планеты, похожей на Землю.

Здесь не было такого сумасшедшего количества звезд вокруг, и Нортон решил, что в этом мире существует отчетливая смена дня и ночи. Второй радостью было обилие зелени: обширные луга с островками чего-то вроде васильков и рощи похожих на земные дубы огромных величавых деревьев.

В нескольких шагах от него стояла бесподобной красоты златокудрая девушка. На ней было скромное длинное голубое платье, которое, однако, не скрывало восхитительных форм ее тела. Маленькие ножки сероглазой и красногубой красавицы сразили Нортона своим изяществом.

Он взирал на девушку с немым восторгом.

Она смотрела на него удивленно – и разочарованно.

Ее разочарование было так явно написано на лице, что Нортону стало обидно. Конечно, он не Аполлон, но все же и ему случалось в прошлом нравиться красивым женщинам!

– Добрый день, – обратился он к девушке, чтобы не показаться грубияном.

– Но я хотела, чтобы появился жеребец! – воскликнула красавица, капризно надув губки и брезгливо глядя на Нортона.

«А я чем не жеребец?» – чуть было не брякнул Нортон. Однако эта шутка была слишком в духе Бата Дарстена – и только парни типа Дарстена умеют ляпнуть такое и получить вместо пощечины снисходительную улыбку.

Прелестные пальчики девушки сжимали массивное колечко – не иначе как волшебное. О! Малышка колдовала!

– Похоже, ваша магия дала осечку, – сказал Нортон. – Как видите, я не лошадь, а человек.

– Или злой дух! – раздраженно фыркнула девушка. Она сердито топнула ногой. – Я могу совершать лишь одно волшебство в сутки – и сегодняшний день пропал! На кой мне нужен какой-то мужчина?

Горько слышать, что такая красавица не интересуется мужчинами!

– Быть может, я помогу вам найти коня… – неуверенно сказал Нортон.

Девушка наморщила лобик, затем повнимательней вгляделась в Нортона, словно прикидывала, насколько серьезным может оказаться его предложение.

– У вас на руке волшебное кольцо?

Нортон покосился на Жимчика и ответил:

– Да, в определенном смысле.

– Тогда сотворите мне коня сами, коль скоро вы помешали моему волшебству, – с царственной улыбкой повелела она.

– Увы, мое колечко для этого непригодно.

В глазах красавицы полыхнул гнев.

– Как вы смеете так жестоко дразнить девушку? Вы обязаны добыть мне коня!

Когда такое существо просит, плох тот мужчина, который не кинется исполнять ее приказ!

Нортон должен был оправдаться и показать истинную природу своего кольца. Поэтому он сказал:

– Я отнюдь не дразнил вас. Жимчик…

Стоило ему назвать кольцо по имени, как произошло неожиданное: Жимчик превратился в крохотную живую змейку, соскользнул на землю и начал расти в размерах.

Сперва он стал длиной с гадюку. Потом разросся до величины среднеупитанного питона – и продолжал разбухать и удлиняться.

В итоге перед ними в траве оказался чудовищный змей, спина которого толщиной не уступала крупу лошади.

Девушка выхватила из-за пояса неизвестно откуда взявшийся кинжал. Размахивая кинжалом и смело глядя в глаза змею, она решительно заявила:

– Сэр, я буду биться с вами до последнего!

Нортону было обидно, что змей удостоился почтительного «сэр», тогда как он сам до сих пор слышал лишь фырканье и упреки.

– Не бойтесь! – поспешил сказать он. – Мой Жимчик не ест людей. – Впрочем, эта фраза была сказана без должной уверенности. – Он вполне дружелюбное существо… О, я догадался, он предлагает вам себя в качестве скакуна!

Жимчик удивил своего хозяина, который и не подозревал, что колечко способно превращаться в такого монстра! Вполне вероятно, что подобное превращение возможно исключительно в далеком от Земли фантастическом мире, который живет вспять.

– У меня хватит ума не забираться на спину противной рептилии! – воскликнула девушка.

– Напрасно вы так про Жимчика! Погодите, я сейчас вам покажу, насколько это безопасно.

Нортон подошел к змею – и несколько мешковато вскарабкался на него. Кожа исполинского удава, сухая и плотная, вместе с тем была и упругой – как автомобильная камера или водяная кровать. В общем и целом сиделось хорошо, ничуть не хуже, чем на лошади.

– Вот видите, – сказал Нортон. – Скакун хоть куда, мисс…

– Эксельсия, – представилась девушка. – А вас как зовут… сэр?

В памяти Нортона были свежи трудные объяснения с Орлин насчет его работы Хроносом. Поэтому он решил не городить огород касательно своих полномочий Повелителя Времени и ограничился скромным:

– Нортон.

– Только не воображайте, сэр, что я поеду на этом «скакуне» в одиночку!

– Разумеется, я поеду с вами, Эксельсия, – с готовностью согласился Нортон. Тут была и другая причина: он и на минуту не хотел разлучаться с Жимчиком. – Садитесь за моей спиной. Смелее!

Девушка нерешительно приблизилась, повздыхала, потыкала Жимчика пальчиком в бок и наконец взобралась на него.

– А где же поводья? – капризно осведомилась она.

– Я думаю, он будет отлично подчиняться голосу, – сказал Нортон, поворачиваясь к ней. – Так куда вас доставить?

Златокудрая красавица кокетливо скосила голову:

– Ну-у, я еще не решила…

– Вы колдовали над созданием коня – и не ведали, для чего именно?

Мило надув губки, Эксельсия сказала:

– Обычно я сотворяю душку единорога, и мы уже вместе решаем, куда прогуляться.

О! Единороги! На Земле их не так уж много. В период гонений на магию они прятались в подземельях. Одни вымерли, другим отпилили рог, чтобы они могли сойти за обычных коняг и гулять на просторе. Словом, их поголовье восстанавливается трудно и каждый единорог на Земле пока что стоит бешеных денег. А здесь, похоже, эти звери не в диковинку.

– Почему бы нам не доехать до какой-нибудь конюшни или, вернее сказать, единорогушни? Возьмете зверя напрокат и…

Эксельсия очаровательно рассмеялась:

– Сэр, никаких «единорогушен» у нас не существует! Единорога можно достать только одним способом – при помощи магического заклинания. Более того, это заклинание получается лишь у прекрасной девственницы, коей я и являюсь.

Конец последней фразы был произнесен с величавой интонацией.

Нортон с интересом покосился на Эксельсию. Давненько он не встречал девушек, которые гордились бы тем, что они девушки. Возможно, именно для этого романтическим натурам вроде него и стоит прогуливаться время от времени в сказочный мир!

– А почему бы вам не найти единорога другого вида? Ну, такого, чтоб его не надо было всякий раз вызывать к жизни путем заклинаний?

– На планете есть лишь один единорог, который не исчезает через некоторое время, – сказала Эксельсия. – Но он принадлежит Злой Волшебнице. Вернее, она незаконно удерживает его у себя – благодаря заклятию. На самом деле единорог может принадлежать только прекрасной невинной девушке… коей Злая Волшебница, естественно, не является!

– А что представляет собой зверь, которого незаконно удерживает старая карга?

– О, это настоящее чудо! Его зовут Аликорн. В дополнение к рогу на лбу у него есть крылья. Такой прелестный – вы себе и представить не можете! Я бы все отдала за него!

– Все? – сглупа вырвалось у Нортона.

Девушка смерила его презрительным взглядом:

– Что вы имеете в виду, сэр? Мне кажется, вы забываетесь, сэр.

Нортон покраснел до ушей… и так коряво загладил ошибку, что пришлось покраснеть до макушки:

– А впрочем, если вы пойдете на такую жертву, единорог не сможет остаться с вами, потому что… словом, не сможет.

– Да, вы правы, – лаконично согласилась Эксельсия. – Но это досужие рассуждения. Смешно и помыслить отнять что-либо у Злой Волшебницы!

– Она такая жадная и страшная?

– Да, чтобы забрать единорога, нужно сперва ее убить.

– Убить? А не существует ли более гуманного варианта?

– В противном случае она нанесет удар первой. Любого, кто приблизится слишком близко к ее собственности, Злая Волшебница превратит в комок грязи.

– А нельзя ли с ней просто поговорить? Ну, как-либо урезонить…

– Урезонить эту су… то есть я хочу сказать, эту сугубо противную особу? Вы смеетесь! Много ли вы можете урезонить даже обычную женщину? А тут – мегерища!

Нортон согласно кивнул. Женщины бывают самокритичны… но это их мало меняет.

– Если бы кто и решился убить Злую Волшебницу, – продолжала Эксельсия,

– то он бы погиб еще на подступах к ее владениям, потому что они под охраной разных прожорливых чудищ и пакостных духов. Да что там чудища и духи – достаточно ступить на проклятую землю, и тут же обратишься в горстку пыли!

М-да, местечко для прогулок малопригодное! Однако Нортону неловко было выказать себя трусом. Поэтому Нортон по-прежнему храбрился.

– А мы и не ступим на эту землю, – сказал он. – Мы поедем на Жимчике. Он добрый и могучий демон, на которого не действует злое волшебство.

– Замечательно! В таком случае – в путь!

Однако Нортон не торопился сложить голову.

– Предположим, мы доберемся живыми и невредимыми до жилища Злой Волшебницы, – сказал он. – Какие еще опасности нас поджидают?

– Ворота сторожит ж-ж-жуткий дракон.

– И что же в нем ж-ж-жуткого?

Гавейн преподал Нортону достаточно уроков драконоборства, хотя практического опыта схваток у Нортона не имелось. Рассказы Гавейна лишь укрепили его в мысли, что любого дракона лучше обходить десятой дорогой!

– Он огромный-преогромный и злющий-презлющий – весь в свою хозяйку! И пышет огнем. Охраняет загон, где живет Аликорн, и убивает всякого, кто приблизится. Разумеется, какой-нибудь храбрец мог бы помериться с ним силами…

Эксельсия выразительно посмотрела на Нортона, сидевшего к ней вполоборота на спине спокойно лежащего Жимчика, которого сейчас было впору назвать Жимищем.

Под взглядом красавицы Нортон приосанился… и как-то само собой сказалось:

– По чистой случайности меня обучали искусству борьбы с драконами… Правда, я никогда не сражался с живым зверем…

– О, как это замечательно! – воскликнула Эксельсия. – Стало быть, огнедышащее чудовище нам не страшно. Вы его изрубите на куски!

Было ясно, что она глубоко заблуждается насчет уровня его квалификации в сфере драконоборства.

Но где тот безумный храбрец, что примется разубеждать в своей храбрости девушку небесной красоты, которая сияющими глазами глядит на него как на дивного героя?

– А если мы справимся с драконом и Аликорн будет наш, – осторожно осведомился Нортон, – тогда что?

– Но и тогда не дастся в руки нам победа, – опечаленно ответствовала Эксельсия – видимо, цитируя кого-то из местных классиков. – Да, Аликорн не дастся нам в руки. Это зверь нрава буйного и независимого. Из его ноздрей пышет огонь, из гривы сыплются искры. Будучи отвязанным, он тут же взлетит в небо – и навсегда исчезнет с глаз человеческих.

Эксельсия скорбно потупила свои прекрасные очи.

Нортону не нравилось такое обилие пышущих огнем существ. Но сейчас, видя столь удрученную деву, он готов был вместо Аликорна копытом рыть землю.

– Неужели нет никакой возможности приручить этого крылатого единорога?

– воскликнул он. – Наверняка есть какой-то способ!

– Разумеется, есть. Скажи магическое слово – и Аликорн станет как шелковый.

– А вы знаете это слово?

Эксельсия трагически мотнула головой:

– Увы! Не знаю!

Нортон призадумался.

– Давайте вернемся к главному, – наконец сказал он. – Как убить Злую Волшебницу?

– Очень просто. Надо иметь волшебный меч – бац! и готово!

Способ «бац! и готово!» пришелся Нортону по душе.

– А где найти этот волшебный меч? – с энтузиазмом осведомился он.

– Почем мне знать? Говорят, Истинный Герой найдет его в неведомой руке, подъятой из толщи воды.

Нортон вздохнул. В Истинные Герои он явно не пройдет по баллам…

А жаль! В мыслях он уже победил всех чудищ, духов и драконов… И вот – споткнулся на пустячке.

Нортон огляделся – никакой воды поблизости. Ни озерца тебе, ни лужи. А впрочем, как трактовать понятие «толща воды» – насколько «толстой» должна быть это толща?

Жимчик повернул к нему голову и уставился таким выразительным взглядом, словно желал что-то сказать.

– Ты знаешь правильный ответ? – спросил Нортон и тут же поспешно добавил: – Только не отвечай своим обычным способом!!!

От них осталось бы лишь мокрое место, если бы последовал обычный «жим».

Жимище кивнул.

– Итак, ты можешь привести нас к волшебному мечу?

Новый кивок.

– Отлично! В таком случае – н-но! поехали!

Жимище пополз вперед. Будь он настоящим змеем, седоки вряд ли удержались бы на его спине. Но он был все-таки волшебным змеем, поэтому скользил ровно, не касаясь или почти не касаясь земли. Эксельсия подоткнула платье, чтобы не замарать подол о высокую траву. Нортон исподтишка поглядывал на то, что при этом заголилось. Словом, поездка была приятной во всех отношениях. Слегка потряхивало на кочках и прочих холмиках, но в целом Жимчик оказался удобным и покладистым транспортным средством.

Мимо проносились горы и долы и все прочее, чему положено проноситься мимо в хороших сказках. Через некоторое время Жимище затормозил у небольшого заросшего озерца. Выглядело оно весьма непрезентабельно.

– Здесь? – разочарованно протянул Нортон. – Я ожидал увидеть зеркало вод и все такое. Волшебный меч должен находиться в прекрасном загадочном и бездонном озере с живописными берегами. А ты привез меня к какой-то илистой луже!

 
Жимище упрямо мотнул головой в сторону озеришка.
Нортон вздохнул и спешился.
Подойдя к кромке воды, он брезгливо коснулся носком грязной жижи.
И в то же мгновение в середине лужи слой надводных водорослей прорвался
 

– из толщи воды выставилась рука с каким-то большим длинным предметом. Это был покрытый илом и водорослями меч.

Нортон крякнул и шагнул в грязь. Ближе к середине вонючая вода доходила ему до пояса. Он дотянулся до рукояти меча и потянул его к себе. Однако невидимый неизвестный крепко держал свою собственность. Тогда Нортон схватил руку за кисть и выдернул наружу прочно застрявшего в грязи карлика.

На человечке был старинный кафтан и смешная шапочка, которая напоминала длинный носок.

– Ты кто такой? – спросил Нортон после того, как вынес человечка с мечом на берег.

– Примечный эльф, – с достоинством представился коротышка с носком на голове.

– Какой-какой? – спросила Эксельсия. – Примечательный эльф?

– Примечный эльф, уполномоченный хранитель волшебного меча. Такие драгоценные предметы сами по себе никогда не валяются, при каждом обязательно должен быть эльф-хранитель. Сказки внимательней читать надо, красавица! А вам, добрый человек, спасибо. Выручили меня.