Текст книги "Возвращение седьмого авианосца"

Кимио прервала его вопросом.

– Они погибли?

Йоси кивнул:

– Хиросима.

Женщина вертела в руках чайную чашку.

– Йоси-сан, вы говорите с акцентом.

Подполковник засмеялся.

– Я родился в Лос-Анджелесе, штат Калифорния.

– Нисэй, – сказала она, широко открыв глаза.

– Да, мои родители были дохо, лояльно настроенные к микадо.

– И вы американский гражданин?

– Разумеется. Тысячи нисэев служили императору.

– Вы по-прежнему это делаете.

– Верность императору дает команде «Йонаги» стимул к существованию.

– Но боги все еще правят. Аматэрасу…

– Да. Но это, – Мацухара обвел вокруг рукой, – не наша Япония.

Кимио опустила глаза.

– Извините, Йоси-сан. Мы устали.

Она протянула руку через стол и накрыла его ладонь своей. Мягкое, теплое прикосновение, словно электрическая искра, ветром пробудило дремлющее пламя к жизни. Будто пронзенный внезапной болью, Мацухара отдернул руку и хрипло спросил:

– А ваша семья?

– Вы знаете, мой муж Киетака был первым помощником на «Маеда Мару».

– Мы отомстили за него. Горы ливийских трупов…

– Прошу вас! – оборвала летчика Кимио. – Я не хочу всего этого.

– А чего вы хотите?

– Мира. Хочу видеть своих детей растущими свободными и счастливыми в мире без ненависти.

Мацухара вздохнул.

– Да. Того, чего человечество желало с момента своего появления, но так и не нашло. Вместо этого такие люди, как я, никогда не будут безработными. – Он наклонился вперед. – У вас есть дети?

– Сын Садамори учится в университете в Фукуоке, а дочь Симикико замужем, живет в Кобэ и через четыре месяца сделает меня бабушкой.

– Вы очень молодо выглядите.

– Спасибо, Йоси-сан, я родилась в 1944.

– А ваши родители?

– Отец был летчиком, он пропал над островом Сайпан через два дня после моего рождения. А мать умерла несколько лет назад. – Кимио на мгновение прикрыла глаза. – И вы из тех, кто внешне выглядит молодо: черные волосы, кожа без морщин, телосложение молодого мужчины. – Она покачала головой. – Это кажется чудом.

Мацухара почувствовал, что его лицо горит.

– Спасибо, Кимио. Такое случается с людьми, которые пропадали, как мы; суровая жизнь, без табака и алкоголя, простая пища, ежедневные физические упражнения неплохо сохраняют здоровье.

– Сохраняют здоровье? Нет, вы победили время!

– Нет людей, которые могут победить время. Может быть, некоторые могут просто растянуть его.

– Вы сказали, что обходились без многого, Йосисан.

– Да. – Мацухара покраснел, понимая, о чем думает Кимио.

– И все эти годы без женщин?

– Да.

– Вы могли пригласить «девочек для удовольствия», как это делается в армии. Все об этом знают.

– Нет. Это было невозможно. Мы готовились к нападению на Перл-Харбор и являлись флагманом ударных сил.

Кимио покачала головой.

– У вас не было женщины более сорока лет.

Странно, но Мацухара не был потрясен ее откровенным замечанием. Он сам выбрал эту женщину и понравился ей. Она жадно впитывала его слова и одновременно бросала ему вызов. Его ответ был таким же прямым, как и ее слова.

– Изоляция не может развратить самурая. Мужчина не будет искать связи с мужчиной из-за лишений. – Он смущенно поежился. – И воин не будет унижать себя.

– Как вы спасались?

– Никак, пока не появилась возможность убивать. – Ее глаза расширились от услышанного, но он сузившимися глазами, казалось, смотрел сквозь нее в прошлое, в уголках его рта играла легкая усмешка. – Сначала три сбитых самолета над Китаем, потом огромный русский реактивный самолет, когда мы вырвались из бухты Сано, вертолеты над Перл-Харбором, русское разведывательное судно, самолет службы наблюдения. Но легче всего было в Эль-Карариме и Мисратахе. Мы сшибали арабов с неба, словно воробьев из рогатки. Далее Острова Зеленого Мыса, мы поубивали их всех…

– Пожалуйста, Йоси-сан. Прошу вас. Это ваша страсть? Война? Смерть? Так ведут себя все мужчины?

– Я не могу говорить за всех.

– Тогда у вас неправильный бог – вас обманули.

– Обманули?

– Да. Вас завлекла проститутка. Она увела моего отца, мужа, многих других…

– Это не самурайский образ мыслей. – Мацухара подался вперед. – Кодекс чести самурая учит, что, «получив приказ императора, действуй в соответствии с ним». – Он ударил по столу, его глаза сверкали. – Что бы вы сказали Каддафи? Позволили бы ему жить так, как хочет он?

– Каддафи вокруг нас. Мир переполнен ими.

– Он убил вашего мужа. Вы знаете, какой была его смерть? Сколько…

– Пожалуйста! Прошу вас, подполковник, – хрипло взмолилась Кимио. – Отвезите меня домой. – Закрыв глаза руками, она отвернулась.

Йоси почувствовал отчаяние. Наклонившись, он почти прикоснулся к ее руке. Эта женщина, эта изумительная женщина, была потеряна для него. Он так долго ждал… но понимал, что его слова оказались резки и оскорбительны. Но он должен увидеть ее еще раз.

– Не думайте, что я мясник, Кимио, – тихо сказал Мацухара заботливым голосом.

– Я не… я знаю, что «Йонага» понес тяжелые потери и что вы стоите между нами и теми сумасшедшими, Йоси-сан.

– Могу ли я еще увидеть вас, Кимио?

– Да, конечно, да. Приезжайте ко мне в следующее увольнение. Я приготовлю еду, которой порадовались бы даже боги. – Она улыбнулась и через стол протянула к нему руки.

– В четверг… в следующий четверг.

На этот раз Мацухара взял ее руки и надолго задержал, не сводя взгляда с ее глаз. Его сердце колотилось в груди, а внутри зарождалось странное тепло.

Квартира Сары находилась на девятом этаже нового здания в районе Синдзюку. Очень современная, в западном стиле, она состояла из большой гостиной, обеденного уголка, кухни, ванной, спальни и огромного окна с видом на город. С роскошного дивана в гостиной Брент видел освещенные очертания императорского дворца, расположившегося всего в трех милях отсюда, и ослепительные неоновые огни Гиндзы вдали.

– «Чивас Регал» с содовой, – объявила Сара из вращающихся дверей кухни, неся два высоких стакана.

Подав Бренту его напиток, она уселась рядом, подняла свой стакан и сказала:

– L'chaim.

– И твое здоровье, – быстро ответил он.

– Помнишь, – явно удовлетворенная заметила Сара.

– Разве я смогу когда-либо забыть те тридцать шесть часов, проведенные с тобой.

Она засмеялась и, опустив глаза, заговорила:

– Думаю, мы установили рекорд, Брент. – Сара поставила коктейль на стол, в ее голосе вновь зазвучали солдатские нотки. – На вас напали у Островов Зеленого Мыса, торпедировали в трехстах милях от Перл-Харбора.

– Это было в газетах и не представляет никакого секрета.

– Вы захватили пленных.

– Да, но и об этом сообщалось. – Брент начал удивляться странной направленности разговора.

– Вы передали обоих пленных военно-морским силам самообороны.

– Нет. Их было трое, двое немцев и один араб. По какой-то причине, известной ему одному, адмирал Фудзита передал только немцев. Араба он оставил на борту, полагаю для дальнейшего допроса.

Брент отпил глоток, взял Сару под руку и уставился на ее гладкие коленки, когда она подтянула ноги на диван и пододвинулась ближе к нему.

– Вы подобрали человека со сбитого самолета.

– А-а, да. Кэтрин Судзуки. Но… информация о ней выдавалась адмиралом. Не было официального сообщения.

– Знаю. Ее имя Фукико Хино, и она террористка. Она и араб Абдул эль Кадзарим вчера пытались взорвать «Йонагу».

– Я даже не знал его имени.

Сара отпила длинный глоток.

– Ты был близок с ней, так ведь, Брент?

– Бернштейн!

– Не совсем, только в рамках его деятельности в аппарате разведки. Он крепко держит рот на замке.

– У вас есть агенты на Гавайях, в ремонтном доке, здесь?

Сара улыбнулась.

– Как офицер разведки ты понимаешь, что в данном случае я промолчу.

Настала очередь Брента отпить длинный глоток.

– Итак, о чем ты думаешь, Сара?

– Ты спал с ней.

Брента обожгло внутри, но не только алкоголем.

– Это недостойно тебя, Сара.

– Почему? – Солдат ушел, осталась только женщина. – Ты самый важный мужчина в моей жизни.

Брент убрал руку.

– Ты тоже много значишь для меня, Сара. Но мы не брали на себя никаких обязательств и не давали никаких обещаний друг другу. Я тебя не предавал. – В его голосе прозвучал сарказм.

– Ты чувствуешь симпатию к ней? Может… ты хочешь снова увидеть ее?

– Увидеть снова? – Брент был в недоумении. – Она мертва! Они оба погибли. Разве ты не знаешь?

– Нет. Только то, что была диверсия в отношении «Йонаги». Наши информаторы сообщили, что Хино и Кадзарим были единственными членами «Саббаха» в Токио. Собрать картинку было нетрудно, несмотря на молчание Фудзиты. – Сара придвинулась еще чуточку ближе.

– Как она умерла?

– Выстрелом я снял Кадзарима с подножки грузовика, который они загрузили взрывчаткой.

– А Кэтрин?

Брент осушил стакан. Вздохнул.

– Она лежала на спине, раненая.

Он замолчал.

– И?

– И я всадил ей пулю между глаз.

– О-о, Брент, – потрясенно произнесла Сара.

– Ты ведь хотела ее смерти, а?

– Да. Всех членов «Саббаха». Но тебе, наверное, было тяжело.

– В общем-то, нет. Они перерезали горло старшине Симаде, попытались взорвать «Йонагу». – Брент поднял пустой стакан.

Сара быстро исчезла на кухне и возвратилась с новой порцией коктейля, села рядом, ее груди вжались ему в плечо. Брент влил в себя значительную порцию.

– Может, мне лучше уйти, Сара?

– Я не хотела обидеть тебя, но если так получилось, иди, Брент. – Но потом тихо добавила: – Я потеряю тебя… Это ужасно. – Сара коснулась щеки Брента губами. Он поставил стакан на стол и впился в них. Ее рот приоткрылся, губы оказались влажными и горячими, а язык страстным. Сара повалила его на диван, и Брент почувствовал, как она дрожит в его объятиях.

– Ты не сердишься на меня? – прошептала она между поцелуями, гладя руками его широкую спину.

– Боже, конечно, нет, Сара. Я так долго ждал тебя. Так долго. – Его руки скользнули по ее набухшим грудям, талии, бедрам, под юбку, вверх к горящему страстью телу.

Сара сильно уперлась к грудь Бренту.

– Не здесь, милый.

Они медленно встали, дрожа от взаимной близости, и долго стояли рядом, гладя друг друга. Сара прошлась руками по шее Брента, буграм мускулов рук, плоскому животу, узким бедрам и наконец по его пульсирующему мужскому достоинству, а он в это время, скользнув ладонями по спине Сары к твердым ягодицам, плотно прижал ее тело к себе.

– Боже, – застонала Сара, хватая Брента за руку. – Это пытка. – И с этими словами повела его в спальню.

17

На следующий день Брент, только что отстоявший вахту, был удивлен внезапно раздавшимся из громкоговорителя системы оповещения «Йонаги» голосом капитана второго ранга Кавамото, объявившего:

– Всем свободным от несения вахты офицерам немедленно явиться в храм Вечного Блаженства для особой церемонии.

Когда Брент вошел в храм, размышляя, что это за «особая церемония», он обнаружил там около двухсот офицеров, стоявших «вольно» по ранжиру и возглавляемых адмиралом Фудзитой со штабом. Многие молодые офицеры лишь недавно пополнили личный состав, и снова Бренту бросилось в глаза, что ветераны выглядят почти так же молодо, как и вновь прибывшие. Брент занял место в первой шеренге между адмиралом Марком Алленом и подполковником Мацухарой.

– Что случилось? – спросил энсин. Мацухара пожал плечами.

Вдруг вошли два матроса; один нес большую деревянную колоду, другой – корзину. Колода была поставлена на помост в центре храма, а корзина – рядом.

– Мне кажется, я догадываюсь, – зловеще сказал Марк Аллен.

Кавамото крикнул:

– Офицеры – смирно! – раздался глухой стук сотен каблуков. Затем вошли два матроса-охранника, волоча связанного и перепуганного Там Али Халифа. Они втащили араба на помост. Фудзита кивнул, и туда же взошел Ацуми. Со свистом, как змея, делающая бросок из засады, он вытащил из ножен свой длинный смертоносный меч.

– Вот почему он держал его при себе, – пробормотал Брент.

– Твои товарищи убили троих моих людей. За это ты умрешь. Одна собака за трех самураев, конечно, ужасно невыгодная сделка, но все же лучше, чем ничего, – размеренно произнес Фудзита.

– Нет! – воскликнул Халифа. – Без суда?

– Суд будет таким же, как тот, что твои друзья устроили над старшиной Симадой. – Фудзита кивнул, охранники грубо швырнули араба на колоду, заковали его руки в наручники у основания помоста и крепко связали ему ноги.

– Адмирал Фудзита! – крикнул Марк Аллен. – Такой поступок не делает вам чести. Этот человек должен предстать перед властями.

– Скоро он предстанет перед верховной властью, адмирал Аллен. Пусть она его и судит.

– Это неправильно, сэр. Несправедливо, бесчеловечно…

– Мы имеем дело не с человеком, а с псом. И, пожалуйста, адмирал Аллен, не пытайтесь напоминать мне о моих обязанностях. – Голос его был на удивление сердечным.

– Позвольте мне сотворить молитву, адмирал. Прошу вас, сэр. Последнюю молитву.

Фудзита сделал жест, и конвоиры развязали руки араба.

– Коврик, пожалуйста, коврик.

Фудзита махнул матросу. Тот бросился вперед и расстелил на помосте татами. Все еще со связанными ногами араб, извиваясь, как молодой тюлень, заполз на татами.

– Восток! Где восток?

Указывая мечом, Ацуми спокойно ответил:

– Мекка в том направлении.

Халифа поклонился на восток, коснувшись лбом пола, и начал молиться.

– Нет бога, кроме Аллаха, и Магомет – его пророк. – Он повторил молитву шесть раз, после чего взглянул на Фудзиту. – Я готов к хаджу, желтая обезьяна!

– Обезглавить его! – закричал Фудзита.

Араб с трудом встал на колени и развернулся. Охранник грубым толчком в шею повалил его на помост. Через миг руки араба вновь оказались в наручниках.

– Действуйте, капитан третьего ранга Ацуми! – рявкнул Фудзита.

– Аллах акбар! Аллах акбар! – выкрикивал обреченный. Ацуми поднял меч, замер, и весь мир замер вместе с ним. Не было слышно ни стука молотков, ни позвякивания инструментов, ни шума вентиляторов, ни рокота двигателей. Но вот сверкнула сталь, послышался шорох, словно взмах крыльев смерти, меч с глухим стуком, круша мясо и кости, вошел в плоть. Крик оборвался, голова с хрустом отлетела в корзину, и кровь брызнула на помост.

Фудзита обратился к трупу.

– Смерть, хотя она и холодна как лед, подобно огню, очистит твое тело. – Он повернулся к Кавамото. – Положите его сюда. – Он указал на мусорную корзину в углу. – Направьте в посольство Ливии.

– Доставить, сэр?

– Нет. Поставьте за пределами нашей территории, позвоните туда и попросите забрать ее. Если не заберут, пойдет как мусор. – Он обвел глазами застывшие ряды офицеров. – Все свободны!

Когда Брент вместе с Марком Алленом выходили из храма, адмирал тихо сказал:

– Варварство, Брент. Оно все еще существует.

– Но, сэр, – так же тихо ответил Брент. – Что он мог еще сделать?

– Что он мог сделать? – не веря своим ушам повторил Аллен.

– Да, сэр. У него не было иного выбора. Арабам нужно было преподать такой урок.

– Боже мой, Брент! Что с вами происходит?

Но Брента не задели эти слова. Все было правильно. Справедливо.

Работа на «Йонаге» шла полным ходом, и постоянно казалось, что над кораблем все время кружит, по крайней мере, два десятка «Зеро» – это молодые пилоты тренировались вместе с опытными летчиками. Вражеские самолеты не появлялись, но рано утром в понедельник один из самолетов типа «Констеллейшн», принадлежавший японской авиакомпании JAL, прошел слишком близко от воздушного пространства «Йонаги». И тут же в воздух взмыла дюжина «Зеро», один из истребителей дал предупредительный выстрел. В панике пилот огромного «Локхида» заложил крутой вираж и, спасаясь бегством, полетел в сторону аэродрома. Сотни моряков на «Йонаге» показывали на него пальцем и смеялись.

Йоси Мацухара провел весь понедельник и большую часть вторника на аэродроме. Брент заметил особый блеск в глазах летчика и подошел к трапу, когда Мацухара покидал корабль.

– У вас сегодня свидание, Йоси-сан? – шепнул Брент подполковнику, стоя у основания забортного трапа, когда во вторник вечером летчик проходил мимо его поста рядом с пулеметом «Намбу».

На лице Мацухары появилась мягкая улыбка.

– Я подумываю об этом. Есть кой-какие мысли. А у вас?

Брент хихикнул.

– Я не прочь ненадолго отвлечься, Йоси.

Они расхохотались.

Дом Кимио Урсядзавы представлял собой большую традиционную деревянную постройку и находился в токийском районе Сибуя. Йоси снял обувь, и Кимио проводила его в гостиную комнату, усадила его на дзабутон перед токонома, где находилась ваза с искусно подобранными ветками цветущей вишни и с чудным рисунком пером. Кимио была одета в обтягивающее кимоно, а волосы все так же уложены в традиционную прическу. Наполнив чашечку гостя горячим сакэ, она села напротив него.

– Очень великодушно со стороны столь занятого человека, Йоси-сан, найти время и почтить присутствием мой скромный дом.

Он улыбнулся освященным временем самоуничижительным вступительным фразам японской хозяйки.

– Отнюдь нет, – ответил он, следуя древней традиции. – Это я, простой моряк, почту за честь посетить прекрасное жилище очаровательной хозяйки. – Он осушил чашечку. Она вновь наполнила ее. – Мы чуть не забыли, – быстро произнес он, поднимая чашечку. – За императора!

– За императора, – эхом отозвалась Кимио. Они выпили, чашечка вновь опустела, и Кимио вновь наполнила обе.

– Вы скоро отбываете?

– Это военная тайна.

– Все выйдут провожать вас. Вам не спрятать «Йонагу». Он огромен, как гора Фудзи. Ходят слухи, что арабы стягивают силы, возможно, для нападения на Индонезию, а затем – на Японию.

– Слухи, – уклончиво ответил он. – Я просто летчик, который выполняет приказы.

– Йоси-сан, – сказала Кимио, внезапно смягчив тон. – Давайте сегодня оградим себя от мира. Только вы и я – больше ничего. – Она посмотрела в его глаза, и вновь он ощутил какое-то странное лихорадочное чувство.

– Да, Кимио. Я никогда не позволял себе такой роскоши. Давайте попробуем.

Она медленно поднялась.

– Я приготовила для вас ужин. – Она пошла на кухню, а Йоси что-то толкнуло изнутри при виде ее плавно движущихся ягодиц под кимоно.

Через минуту Кимио вернулась и подала еду, достойную богов: суси, изумительных угрей с рисом и соевым соусом, темпура – рыбу, запеченную в тесте с грибами, батат и зеленые бобы, чаши дымящегося риса и соба. И его чашечка для сакэ постоянно была наполнена.

Завершив трапезу гурманов, Мацухара вздохнул, расслабился и вместо чая вновь отхлебнул сакэ. Кимио убрала со стола и села, поигрывая сакэдзуки. Мацухара чувствовал себя удовлетворенным, а теплый напиток придал особую яркость предметам. Кимио стала казаться еще красивее.

– Вы потрясающая женщина, – сказал он искренне и просто.

– Спасибо, Йоси. Вы очень красивый мужчина. – Он почувствовал, как краска прилила к его лицу. Потянувшись через стол, она взяла его за руку. – Вы не были с женщиной уже много лет.

– Да. – Он завладел ее другой рукой. Она была теплой и бархатистой.

– Вы считаете меня привлекательной, Йоси-сан?

– Вы красивы. И обладаете телом богини.

– Хотите взглянуть на него?

У Мацухары перехватило дыхание, как будто кто-то ударил его в солнечное сплетение. Он не верил своим ушам.

– Вы не обязаны это делать.

– Вы хотите увидеть мое тело? – снова спросила она.

Губы самурая задрожали, как будто тысячи крохотных иголок вонзились в его лицо и шею. Он был неспособен говорить и молча кивнул.

Кимио медленно встала, прошла в центр комнаты, не отрывая взгляда от Мацухары. Как в трансе, Йоси следил за тем, как она вытягивала из волос веточки-украшения, гребни и шпильки. Она тряхнула головой, и волна блестящих волос упала ей на плечи, как шелковый черный водопад. Кимио развязала оби, распустила завязки, и кимоно распахнулось, обнажив янтарную кожу и тончайшее белое белье. Кимоно, соскользнув с плеч, упало на пол. Дыхание летчика стало хриплым, немигающим взглядом широко открытых глаз он вбирал в себя точеное тело, прикрытое Лишь тонким шелковым лифчиком и узенькими кружевными трусиками. Он почувствовал присутствие в комнате некоей силы – силы ее сексуальности – и, как будто притянутый магнитом, поднялся. Протянув руку, Кимио произнесла:

– Я делаю это не потому, что вы самурай, который служит императору.

– Тогда почему? Почему для мена?

Она посмотрела на него пылающими от страсти глазами.

– В этот миг, Йоси-сан, я служу себе самой. – Она отвела руки за спину, и лифчик упал, обнажив холмы ее большой груди со стоящими сосками.

Йоси поднял руки и коснулся ее груди, лаская соски и темные кружки грудей. Кимио охнула и придвинулась ближе. Плотина десятков лет копившейся пустоты прорвалась. Он резким движением притянул ее к себе, целуя ее рот, глаза, шею, груди, живот, а она выгибалась и стонала.

– Последнее слово за вами, – прошептала она. Сначала он не понял. Тогда она положила его руку на резинку трусиков, и Йоси потянул их вниз, сдирая, разрывая шелк трясущимися руками. Он поглядел на темный треугольник волос у нее на лобке, в голове у него застучало. И ее руки тоже были заняты: она расстегивала его китель.

– Пистолет, – сказала она.

– Да. Все по порядку. – Несмотря на сотрясавшую его дрожь, он отстегнул «Оцу» и быстро избавился от остальной формы, бросив ее на пол, словно кучу тряпья.

Она окинула взглядом его плечи, узкую талию, мускулистые ноги и мужскую готовность.

– Вы бесподобны, Йоси-сан.

Взяв летчика за руку, Кимио провела его в другую комнату с широким футоном. Она медленно легла на спину и протянула к нему руки. Йоси опустился между ее ногами, и она приподняла бедра, когда он наконец нашел ее горячее влажное лоно. Она с шумом выдохнула, прижимая его за спину к себе, и комната завертелась словно карусель.

Снова и снова он брал ее, яростно и неутомимо, пока при свете наступившего дня он не соскользнул с нее и не провалился в глубокий сон. Такого покоя и мира он не знал свыше сорока лет.