Текст книги "Дракон поверженный"

Первый урок катания на горных лыжах прошел так, как обычно проходят подобные уроки. Лоренс и Розалин провели несколько часов, скользя по склонам и падая в снег, однако вскоре оба начали делать хотя и скромные, но все же успехи и под конец занятия уже могли съехать со склона для начинающих горнолыжников, вместе того чтобы скатиться кубарем вниз. Постепенно они прониклись пониманием того, какое удовольствие ждет их впереди, когда они перейдут к катанию по главному склону. Они даже дали друг другу слово, что больше не пропустят ни одного занятия.

Увы, едва Лоренс и Розалин добрались до своего отеля, как натруженные мышцы дали о себе знать. Ноги от лодыжек до икр нещадно болели, сделавшись как будто чужими. Плечи Лоренса пульсировали болью, словно их кто-то отходил дубинкой – он нашел этому лишь одно объяснение: уж слишком рьяно налегал на лыжные палки. Смеясь и морщась от боли, они разделись и вместе залезли в ванну. Намылив друг друга, они предались играм и ласкам, которые вскоре перешли в настоящий секс, отчего на пол во все стороны полетели брызги воды. Затем, насухо вытершись мягкими махровыми полотенцами, влюбленные продолжили свои забавы, а насытившись, перешли в спальню, где их уже ждала теплая постель.

После третьего раунда любовных утех они заказали в номер обильный ужин и бутылку шампанского. Матрас под ними был слишком скользким, так что есть в постели было довольно неудобно, и они, завернувшись в просторные махровые халаты, переместились на пол, расположившись на веранде перед огромным панорамным окном.

– После заката эти склоны будут казаться просто сказочными, – задумчиво произнесла Розалин.

Инструктор сказал им, что как только Амети переместится в тень, все трассы будут подсвечиваться оранжевыми и зелеными огнями, а сами лыжники станут носить на капюшоне красные и белые фонарики. Впечатление будет такое, будто на горный склон высадился десант пляшущих звезд.

Лоренс взял Розалин за руку и нежно пожал.

– Мы это еще увидим. Наши последние дни здесь как раз совпадут с заходом солнца. К тому времени мы уже наберемся опыта. Говорят, что как только мы окажемся в самом центре тени, Низана будет напоминать огромное огненное гало, словно ее атмосфера занялась от солнца огнем.

– Ой, мне не терпится поскорее это увидеть!

Они взяли початую бутылку и остатки конфет назад в постель. Лоренс лег, откинувшись на подушки, с бокалом шампанского в руке, и поставил рядом с собой коробку с конфетами. Розалин свернулась калачиком рядом с ним.

Пару минут она ерзала, стараясь устроиться поудобнее.

– Можешь заказать себе фильм! – сказала она.

– Спасибо. – Лоренс нежно поцеловал Розалин в лоб и обратился к ИР: – Обеспечьте мне доступ к моему личному файлу, раздел развлечения, игра «Полет к горизонту», серия шестая, эпизод пятый, стандартный ракурс от третьего лица.

– Ну, теперь доволен?

Розалин всегда вместе с ним смотрела «Полет к горизонту», хотя Лоренс подозревал, что ее вряд ли интересует судьбы экипажа «Ультемы», она просто старается ублажить его.

– Угу, спасибо тебе, – серьезно произнес он.

Розалин подвинулась к нему еще ближе и сделала глоток шампанского; тем временем по экрану уже поползли титры и заиграла привычная мелодия.

Часа через полтора «Ультема» сумела предотвратить столкновение планет, которое, доведись ему произойти, уничтожило бы сразу три разумные расы инопланетян. Одна из этих рас пришла в ярость, разозлившись, что ее лишили такой славной судьбы – стать ангелами во вселенском апокалипсисе, – и атаковала корабль, пытаясь уничтожить его каким-то дьявольским оружием. Трое членов экипажа погибли незадолго до конца эпизода, причем двое из них совсем незадолго до этого успели обручиться.

– Семь членов экипажа всего за три эпизода, – произнес Лоренс и поморщился. – Столько же, сколько за всю четвертую серию.

– Какая жалость! – Розалин плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться, и попыталась придать лицу серьезное выражение. – Ну как такое можно было допустить!

– Бесполезно, здесь уже ничего не поделаешь.

– Бедняжка!

Розалин, игриво извиваясь, забралась на Лоренса и накрыла его губы поцелуем.

Но тот не откликнулся на ее ласки. И тогда Розалин громко расхохоталась.

– Извини, я не знала, что ты принимаешь все так близко к сердцу.

– Я когда-то принимал все близко к сердцу. Когда я был младше, экипаж «Ультемы» служил мне примером для подражания. Эти парни значили для меня все. Для меня это все равно что встретить старых друзей, я до сих пор люблю эту постановку, хотя воспринимаю все гораздо спокойнее. Ты показала мне, что жизнь не сводится к виртуальным играм, в ней есть еще очень много всего! И все равно это чертовски увлекательная штука!

– Ах, Лоренс! – Розалин повернулась, чтобы бросить на экран полный раскаяния взгляд. – Какая я все-таки бесчувственная! Порой я просто забываю, что мы с тобой совершенно разные.

– Ну-ну, не надо. – Он нежно погладил ей спину. – Никакая ты не бесчувственная.

– Разве что по отношению к Алану.

– Ну, это не бесчувственность, скорее это было просто смешно, – не удержался и съязвил в адрес товарища по команде Лоренс.

– Верно. – Розалин легла рядом, ее лицо было буквально в нескольких сантиметрах от него. – И вообще ты прав. «Путь к горизонту» – не худший пример для подражания для подростка.

– Но, кажется, я из него вырастаю. Подумать только, я буду изучать в университете системы управления бизнесом! Как это далеко от того, чем бы я хотел заниматься в жизни.

– Неправда. Командирские способности нужны везде, в любом деле, что бы то ни было. А вообще было бы здорово, если бы в один прекрасный день ты передумал и прошел курс подготовки боевого офицера!

– Ха, ну ты сказала! Чего ради? Отец говорит, что теперь мы обслуживаем только коммерческие рейсы. Нет, если уж на то пошло, я и сам об этом мечтал! Видел себя этаким покорителем галактик, раздвигал границы обитаемых миров. Увы, теперь все закончилось и, похоже, больше не повторится.

Розалин поднялась на локте и посмотрела ему в глаза.

– Вот чего я никак не могу в тебе понять. Ты постоянно твердишь о том, как ненавидишь компанию «Макартур» за то, что она свернула разведывательные программы, а потом заявляешь, что тебе ничего не надо. Что ты готов остаться здесь, чтобы работать на благо Амети и компании. Знаешь, это уже попахивает раздвоением личности, прямо-таки шизофрения какая-то.

– Ты о чем?

– Если не можешь делать здесь то, чем хотел бы заниматься, тогда уезжай и попробуй себя где-нибудь в другом месте.

– Это в каком другом месте?

В ее глазах читалось недоумение.

– Как в каком? На Земле, там еще сохранились с полдесятка флотилий космической разведки. Можно подумать, тебе об этом неизвестно.

Несмотря на тепло постели, на тепло ее тела, на приятное опьянение от шампанского, Лоренсу неожиданно стало холодно, он весь напрягся. Нет, такого просто не может быть, Розалин ошибается. Это противоречит всему, что он знает, чем жил с того самого злосчастного дня, когда погубил толстых червей.

– Что ты сказала?

– То, что ты должен вернуться на Землю и поступить на работу в другую компанию, если тебе это по-прежнему небезразлично.

Лоренс схватил ее за руку и крепко сжал.

– В какую еще компанию, черт побери?

Розалин пристально посмотрела сначала на руку, а затем ему в глаза.

– Извини. – Он отпустил ее руку. Неужели он чем-то напуган? Лоренс не мог с уверенностью сказать. – Какую компанию? Ты хочешь сказать мне, что кто-то до сих пор держит флот космической разведки?

– Разумеется! «Альфастон», «Ричард-Монтана», «Квамото» и «Зантиу-Браун». На сегодняшний день «Зантиу» – крупнейшая компания по исследованию галактики. Конечно, нынешние флотилии по размеру не идут ни в какое сравнение с теми, что были когда-то, пока не началось это повальное безумие по извлечению прибыли. И тем не менее они по-прежнему посылают звездные корабли исследовать новые миры. А у «Зантиу-Браун» есть даже собственные колонии.

– Ты хочешь сказать, что кто-то до сих пор основывает колонии? – Голос Лоренс упал едва ли не до шепота.

– Разумеется. Можно подумать, тебе самому это неизвестно.

– Нет.

– Черт! – Розалин с тревогой посмотрела на него. – Лоренс, я…

– Мне нужна полная выборка из базы данных, – Лоренс спокойным голосом отдал распоряжение ИР, – вся доступная информация по текущим галактическим исследованиям, в частности, о деятельности таких компаний, как «Альфастон», «Ричард-Монтана», «Квамото» и «Зантиу-Браун».

– По текущим галактическим исследованиям файлы не найдены, – мгновенно доложил ИР. – Вся имеющаяся информация о текущих межзвездных полетах касается коммерческих рейсов и деятельности по извлечению прибыли.

Услышав отчет ИР, Лоренс презрительно фыркнул, но уже в следующее мгновение ярость уступила место растерянности.

– Он мне лгал. Черт возьми, они мне лгал, этот мерзавец.

– Лоренс. – Розалин робко потянулась к нему и положила руку на плечо.

– Весь мир – одна огромная ложь. Все, что я делаю, – ложь. Нет ничего такого, что было бы правдой! – Не замечая боли в мышцах, Лоренс вскочил с кровати, словно с раскаленной сковородки. – Я бы уже сейчас мог заниматься любимым делом. Мог бы отправиться на Землю и поступить в военную академию и стать офицером. А вместо этого? Я буду изучать курс менеджмента! Вот на что я буду гробить свою жизнь! Черт, а я еще радовался, когда меня зачислили, я даже отпраздновал это событие! Отпраздновал! Тоже мне праздник!.. – Он взмахнул кулаками, явно не зная, на ком ему выместить свою злость. Или на чем. Но, черт возьми, было в этой ярости и что-то приятное, словно с глаз его спала пелена.

– Лоренс, успокойся!

– Ну почему? – вскричал Лоренс. – Я был спокоен целых четыре года. Именно этого он от меня хотел! Этот кусок дерьма! Вот почему «Макартур» все подстроил так, чтобы все вокруг были такими тихими, такими милыми, такими послушными, чтобы безропотно выполняли чужие распоряжения – и все ради того, чтобы акции росли в цене!

– Лоренс, прошу тебя! – Розалин была на грани слез. – Прекрати.

Боль в ее голосе лишила Лоренса последних сил к сопротивлению. Нет, нельзя допустить, чтобы Розалин страдала, только ради этого он готов и дальше вести свою никчемную жизнь.

– Хорошо, ты права. Ты здесь ни при чем, так что это не твоя вина. – Лоренс принялся кругами расхаживать по комнате, словно сам не знал, что ищет. Одно он знал точно – это «что-то» находится не здесь. – Мы уезжаем. Собирай вещи.

– Лоренс? Но почему?

– Так нужно. – В его голосе звучала едва ли не мольба. – Розалин, он мне лгал. Боже, как он лгал – он фальсифицировал весь мир вокруг меня. Он топтал все мои желания, насмехался над всем, что мне было дорого. Неужели ты не можешь этого понять?

Розалин неуверенно кивнула.

– И что ты намерен делать?

– Попросить его… нет, заставить его сказать мне правду. Я хочу знать, примут ли меня с дипломом университета Амети в офицерскую академию другой компании. Я хочу знать, как можно туда попасть. Во сколько мне это обойдется. В общем, я хочу знать все.

В аэропорте Темплтона они поймали такси. Лоренс велел ИР-водителю, чтобы тот сначала высадил Розалин возле ее купола, а после этого отправился в имение Ньютонов. Когда он наконец прибыл домой, была уже вторая половина дня по темплтонскому времени. В общей сложности дорога заняла двенадцать часов. Пересадки с самолета на самолет прошли довольно гладко. Авиакомпании привыкли к тому, что туристы покидают курорт раньше времени. Как правило, причиной тому были полученные на снежных склонах травмы, которые препятствовали дальнейшему катанию на лыжах. Так что списки пассажиров уточнялись едва ли не каждый час, в них постоянно включались новые имена.

Когда Лоренс шагнул под своды главного купола их поместья, над ним горели яркие огни дневного света, заполняя обширное пространство слепящим сиянием. Солнце уже несколько дней назад село за горизонт Темплтона. Почему-то искусственное освещение показалось Лоренсу каким-то противоестественным, словно инженеры задействовали спектр совершенно не той звезды.

Он шел по мощеной дорожке, и вокруг в разные стороны тянулись тусклые тени. Вьющиеся розы, которые обвивали столбы, уже начали увядать, роняя на землю красные и золотистые лепестки. Лоренс продолжал шагать вперед. Вскоре до его слуха донеслись радостные вопли братьев и сестер – они играли где-то неподалеку на лужайке. Чтобы не попасться им на глаза, Лоренс свернул направо в конце высаженной кустами роз аллеи и зашагал по направлению к дому. Ему не хотелось, чтобы кто-то узнал о его возвращении. Как это ни странно, но он по-прежнему считал своим долгом оберегать младших сестер и братьев. Они были еще слишком юны, чтобы знать, что на самом деле представляет собой их отец. Зачем посягать на наивные детские души! Такое блаженное неведение – слишком большая ценность, чтобы разрушить ее в припадке ярости.

На гравийной дорожке возле дома уныло расхаживала пара павлинов. Они даже не подали голоса, когда Лоренс прошел мимо них к одной из неприметных дверей, ведущих в заднюю часть дома. Внутри было тихо. Впрочем, так всегда бывало в эти часы, когда прислуга уже управилась со своими делами, а подрастающее поколение отводило душу на улице. Когда-то Лоренс любил это время дня – оно дарило ему возможность побыть наедине с самим собой. Ему нравилась тишина, торжественная, как в мавзолее. Воздух вокруг, казалось, застыл на месте, теплый и слегка пыльный. Лоренс поднялся по главной лестнице; в высокие окна улицы проникали розоватые отблески. Когда он поднялся на площадку, из кабинета донеслись негромкие голоса. Лоренс ожидал, что в этот час отец будет дома, но вот то, что у него гость, показалось Лоренсу весьма странным.

Дверь была слегка приоткрыта. Стараясь не шуметь, Лоренс на цыпочках подкрался ближе. Один из присутствующих в комнате – его отец. Лоренс моментально узнал приятный, уверенный голос. Второй принадлежал женщине. Лоренс подумал, что это Миранда, их последняя няня, сногсшибательная красотка лет двадцати двух – двадцати трех.

– … даже по-настоящему не покатались с гор? – удивленным тоном произнес его отец. – Да эта парочка должна была провести там всю неделю. Черт побери, когда они вернутся, он на ногах не будет стоять. Боюсь, придется высылать за ним вертолет «скорой помощи».

Миранда хихикнула.

– Ты этого и добивался, насколько мне помнится.

– Это точно. Девица отлично выполняет свою работу. И главное, за малые деньги. А ее ножки! Ты их видела?

Свою работу? Слова эхом отозвались в мозгу Лоренса. Свою работу?

– Конечно, видела, – произнесла Миранда. – Тебе они тоже нравятся?

– Нравятся. Еще как нравятся! Я заплачу ей кругленькую сумму, чтобы потом с месячишко побыть с ней самому.

– Что? С его подружкой? Это уже извращение, Дуг. Кроме того, бюст у меня будет побольше, чем у этой девчонки. Ты же сам говорил, что тебе нравится моя грудь. Причем не раз.

– Ну и что? Я возьму вас обеих. Представляешь, как мы развлечемся втроем!

– Втроем?

– Ну да! А что в этом такого? Втроем, скажу я тебе, – это нечто! Эх, посмотрю на вас обеих, как вы будете возбуждать друг друга. А потом и сам присоединюсь к вам.

– Что ж, думаю, мне понравится. Тем более что Розалин – такая куколка! Было бы здорово заняться с ней сексом. Уверена, если нажать на правильные кнопочки, она растает, заведется в два счета.

Не прозвучи имя Розалин, Лоренс решил бы, что речь идет о ком-то еще. Нет, это просто какое-то жуткое, чудовищное совпадение. Кто-то другой отправился в горы покататься на лыжах. Какая-то другая девушка, приглянувшаяся его отцу. Кто-то другой. Не они с Розалин. Нет, нет, только не она!

Дрожащими руками Лоренс толкнул массивную деревянную дверь. Отец его сидел за рабочим столом, Миранда устроилась прямо перед ним. Спереди ее платье было расстегнуто, отчего наружу вывалилась пышная грудь. В правом соске поблескивал бриллиантовый глазок пирсинга. Отец языком ласкал розовый бутон соска. Услышав, что кто-то вошел, он с видимым раздражением оставил свое занятие и поднял глаза на дверь. Перед ним стоял Лоренс.

Миранда испуганно ахнула и поспешно поправила платье.

– Лоренс?!

Впервые в жизнь Лоренс видел отца растерянным. Нет, шок и вина никак не сочетаются с этим самоуверенным лицом.

– О черт! Мы тут говорили…

– Неужели? – спокойным тоном спросил Лоренс, чем удивил самого себя. – И о чем же? Что все не так плохо, как я думаю? Ты это мне хотел сказать?

Пока Лоренс говорил, Дуг Ньютон успел взять себя в руки и даже изобразил улыбку.

– Вряд ли. Боюсь, что не смогу.

– Ты заплатил ей.

– Ну, все несколько сложнее, чем тебе кажется.

– И насколько сложнее? Сколько ты ей заплатил?

– Лоренс…

Лоренс в три шага пересек комнату и встал рядом с отцовским столом.

– Признавайся, ты заплатил Розалин, чтобы она переспала со мной?

Дуг отшатнулся, лицо его было перекошено яростью.

– Послушай, а что еще тебе светило? Школьные оценки хуже некуда. Друзей нет. Психиатр сказал, что твое эмоциональное состояние на грани душевного расстройства, что ты не в состоянии существовать в реальном мире. Я был не на шутку встревожен. Я как-никак твой отец, и этим все сказано.

– И потому ты купил для меня шлюху.

– Сынок, ты должен понять, какие возможности предоставляет Амети таким, как ты. Мне было бы жаль, чтобы ты их не использовал. К тому же Розалин действительно привязана к тебе. Можешь называть ее как угодно. Можешь злиться на меня за то, как произошла ваша встреча. Согласен, история не совсем красивая. Но посмотри правде в глаза. Ведь она сделала из тебя человека. Ты первый ученик в классе, ты играешь в команде высшей лиги, все стремятся завязать с тобой дружбу. Она показала тебе, что Амети стоит того, чтобы здесь жить. Клянусь, я не лгал, когда говорил тебе, что горд всем тем, чего ты достиг.

– А я и не сомневаюсь. Я стал именно таким, каким ты хотел меня видеть. Одного не могу понять, зачем ты вообще позволил мне родиться? Почему ты просто не клонировал самого себя?

– Успокойся, сынок, успокойся. Понимаю, тебе сейчас нелегко. Черт, я даже не предполагал, что она вскружит тебе голову.

– Что в этом удивительного, ты ведь сам сказал, что неравнодушен к ней. Что же тогда взять с такого хлюпика, как я?

– Лоренс, уверяю тебя, со временем ты научишься воспринимать вещи гораздо спокойнее. Хотя, с другой стороны, – Дуг устало пожал плечами, – ты наверняка меня возненавидишь. Ничего, как-нибудь я это переживу, потому что уверен, что поступил правильно.

– Нет, отец, ты поступил неправильно, – произнес Лоренс, повернулся и вышел из комнаты.

Лоренс не знал, как он попал сюда. Он не знал, когда он попал сюда. Но чуть позже, в тот же самый день, на той же самой неделе и в тот же самый год, он стоял под дверью квартиры семейства О'Киф. Когда же он наконец понял, куда принесли его ноги, понадобилось какое-то время, чтобы набраться мужества и постучать в дверь.

Постучал он еле-еле слышно, скорее поскребся о дверь костяшками пальцев. Затем чуть громче, после чего принялся колотить кулаками в дверь, рискуя выбить ее.

– Открывай! – закричал он. – Немедленно впусти меня!

Затем он услышал, как щелкнул замок, и перестал стучать. Кулаки саднили. Костяшки пальцев были содраны в кровь.

Дверь открыла Люси О'Киф.

– Лоренс? Это ты! – сказала она и как-то вся обмякла, словно в раскаянии. – Твой отец уже звонил мне. Он сказал…

– Где она? – прорычал Лоренс.

– По-моему, так нельзя…

– Где она? …

Розалин легонько оттолкнула мать в сторону. По всей видимости, она плакала, потому что глаза ее были красны от слез.

Никогда еще она не казалась ему такой ранимой и такой прекрасной. Лоренс потерял дар речи. Да и что он мог сказать в эту минуту? К чему слова, если ему наконец стала известна правда.

Он молча направился к лифту.

– Лоренс! – Розалин вышла из квартиры, следуя за ним по пятам. – Лоренс, прошу тебя, не уходи.

Он ускорил шаг. Он почти бежал. Рука автоматически нажала на двери серебристую кнопку вызова. На его счастье, дверь лифта открылась в то же мгновение. Он шагнул внутрь и нажал кнопку первого этажа.

– Лоренс. – Розалин просунула руку между створками двери, и та застыла на месте. – Прости меня, Лоренс. Я люблю тебя, честное слово, я люблю тебя.

– Он заплатил тебе, – упрямо произнес он. Мысли путались, он плохо соображал, что делает и что говорит. – Он подкупил тебя…

– Нет! – Розалин разрыдалась. – Нет, говорю я тебе. Нет!

– Это как же? Разве он тебе не заплатил?

– Деньги предназначались не мне. Ты ничего не понимаешь. Все совсем не так, как ты думаешь!

– А как тогда? Будь добра, объясни, чего я не понимаю?

– Это ради Мэри и Дженни.

– Твоих сестер? Какое отношение, черт возьми, они имеют ко всей этой истории?

– Мы все потеряли. Абсолютно все! Акции «Макартура» на Земле почти ничего не стоят, да и их у нас было не так уж много. Ты не представляешь, что это такое – жить в бедности. Да и откуда тебе это знать? Ты ведь представитель золотой молодежи нашей планеты, которая еще слишком юна, чтобы познать, что такое упадок. Для нас же это был единственный способ вырваться из Дублина, вырваться с Земли… И я… я пошла на это.

– Значит, ты ко всему причастна. Ты причастна к самой чудовищной лжи, какая только окружала меня. Я тебя ненавижу!

– Я ни разу не солгала тебе, Лоренс.

Не в силах больше выдержать эту сцену, он вновь нажал на кнопку первого этажа.

– Заткнись, продажная тварь, замолчи! Ты все это время притворялась и лгала. Вы все лгали!

– Только в самом начале. – Розалин прислонилась к стене, словно ноги не держали ее. – Только тогда, Лоренс. Только когда я впервые сказала тебе «привет». Всего одно слово. А все остальное – нет. Все остальное было правдой. Разве можно целых полтора года притворяться, будто любишь кого-то. Ты ведь сам знаешь, что между нами все было по-настоящему. Не пытайся это отрицать!

Двери лифта закрылись. Вопль Розалин, казалось, острым ножом пронзил его сердце.

Винни Карлтон открыл дверь – за ней, тяжело привалившись к стене, сидел Лоренс.

– Эй, приятель, что с тобой? Что стряслось?

Однако Лоренс не только не ответил на его удивленный вопрос, но даже не пошевелился. Он стоял, тупо уставившись в пространство впереди себя. Винни растерянно пожал плечами и положил руку на плечо другу, помогая ему подняться.

– Ты давай входи, а не то робот-уборщик затянет тебя в мусоропровод, – произнес он. – Вставай, у тебя такой вид, словно тебе в срочном порядке нужно выпить, и притом не одну рюмку.

Лоренс не сопротивлялся, и Винни затащил его в прихожую, где тотчас сунул в руки кружку с горячим чаем. Лоренс автоматически выпил чай, но тотчас пробормотал:

– Черт, Винни, какая гадость. Что такое ты мне подсунул?

– Ром. Тебе понравится.

– А! – Лоренс сделал еще пару глотков, теперь уже медленнее. – Что ж, и впрямь неплохо.

– А теперь ты скажешь мне, что произошло?

Лоренс неуверенно обвел взглядом прихожую. Он пришел сюда, потому что Винни единственный на всем белом свете, к кому можно обратиться, не рискуя привлечь внимание родителей. К тому же Винни его самый добрый и верный друг. Просто Лоренс не слишком часто бывал у него в гостях. Особенно после того как Винни сказал, что не позволит ему с Розалин использовать его квартиру для тайных свиданий.

Черт, в его жизни все так или иначе связано с Розалин.

– Ты хотя бы представляешь, как тебе повезло, что ты живешь один? – спросил Лоренс.

– Это почему же?

И Лоренс объяснил.

Винни сел и выслушал всю историю, от начала и до конца, причем на лице его читались самые разные эмоции.

– Черт, Лоренс… – произнес он наконец, – наверно, это прозвучит глупо, но ты уверен?

– На все сто.

– Бог мой, ни за что не поверю. Мне казалось, что Розалин классная девушка. Она была такая, такая… правильная.

– Вот и верь им после этого.

Лоренс попытался сделать вид, будто его это почти не задело, словно такое сплошь и рядом происходит в отношениях между парнем и девушкой. Случается едва ли не каждую неделю. Увы, это плохо у него получилось. Лоренс вновь почувствовал, что самообладание вот-вот оставит его. Боже, как он себя за это ненавидел!

– Это точно.

Было в голосе Винни нечто такое, отчего Лоренс принялся озираться по сторонам, словно до него неожиданно дошло, что он чего-то не заметил.

– А где Надя?

– Ха! Мы с ней поссорились сразу после той вечеринки в клубе. Она мне тогда заявила, что не желает водиться с парнем, с которым стыдно выйти на люди. Глупая кукла! Что нам, по ее мнению, оставалось делать? Позволить, чтобы от Алана осталось лишь мокрое место?

Лоренс усмехнулся, вспомнив досадный эпизод в клубе.

– В принципе еще немного, и даже мокрого места не осталось бы.

– Верно. Я не очень-то уважаю людей, которые себя так ведут.

Винни заметно погрустнел.

– И что же ты теперь намерен делать? – поинтересовался он.

– Не знаю. Домой не хочу идти, особенно после всего этого. А ей я просто не смогу снова посмотреть в глаза.

– Черт, Лоренс, можешь временно пожить у меня. Я не против.

– Спасибо. Но я не могу. Мне надо куда-то уехать. Надеюсь, ты понимаешь, мне нужно бежать отсюда, словно меня здесь и не было.

– Ты собрался куда-нибудь в другой город?

– Нет, я хочу вообще сделать отсюда ноги. Послушай, ты ведь с Земли. Скажи, она лгала мне или нет, когда говорила, будто другие компании по-прежнему совершают разведывательные полеты в космос?

– Это правда. Их, конечно, осталось не так уж много. Я как-то особо ими не интересовался. Насколько мне известно, она сказала тебе правду про «Ричардс-Монтану» и уж точно не солгала про «Зантиу-Браун». Черт, этой последней нынче принадлежит почти половина планет.

– Но почему про это нет ни слова в базе данных Амети?

– Что-то должно быть. Просто у тебя нет кода доступа к информации.

– Понятно. Но зачем вообще понадобилось ограничивать к ней доступ? Зачем засекречивать? Что в ней такого страшного?

– Кто знает? Скорее всего корпоративная паранойя, вызванная шпиономанией. И помни, общество, в котором мы живем, забыло, что такое демократия.

– Неправда, – автоматически возразил Лоренс.

– Корпоративная собственность почти воспроизводит традиционную модель. Вес твоего голоса – это в первую очередь вес твоего кошелька.

– Но что тут такого? Иначе бедные начнут требовать для себя больше общественных денег. Это же путь к экономическому самоубийству.

Винни прижал руки к вискам.

– Лоренс, мне не хочется вступать с тобой в пререкания. Я приехал и живу здесь, потому что мне здесь нравится. Амети – тихая зажиточная планета, что, однако, несет в себе изрядную долю социального лицемерия. Наверное, это неизбежно. Я хочу сказать другое: если Совет намерен и дальше руководствоваться принципом «как бы чего не вышло», какого он придерживается вот уже многие десятилетия, то неизбежно возникнут вещи, о которых не принято говорить вслух. Выскажу предположения, что они сделали это для того, чтобы люди не уезжали отсюда. Кстати, они не первое правительство, которое придерживается такой линии. Ведь чем больше новых планет становится доступно колонистам, тем чаще у людей возникает желание рискнуть, попробовать поискать счастья в другом месте. Ну а если бежать некуда, то волей-неволей приходится оставаться на старом месте и дальше трудиться на благо общества.

– Вот гады!

– Извини, Лоренс, я не хотел тебя оскорбить. Не думай, будто они заподозрили в тебе страсть к космическим приключениям и нарочно закрыли для тебя доступ в базу данных. Он уже давно закрыт.

– Я должен уехать отсюда, – простонал Лоренс. – Я больше не желаю здесь оставаться. Хотя бы ты меня понимаешь?

– Ты хочешь уехать с Амети?

– Да. Хочу на Землю. Ведь если у меня есть хотя бы один-единственный шанс попасть в космическую разведку, я должен им воспользоваться. Если я этого не сделаю, то просто перестану уважать самого себя.

– Что ж, отлично тебя понимаю.

Лоренс поднял глаза, стараясь придать себе некое достоинство. Ему не хотелось просить, даже друга.

– Ты мне поможешь?

– Как? – В голосе Винни прозвучали настороженные нотки.

– Совсем чуть-чуть. Я богат. Не забывай, у меня в «Макартуре» Огромная доля. А когда мне исполнилось восемнадцать, я получил право распоряжаться ею по собственному усмотрению. Так что теперь я могу делать с ней все, что хочу. А мне хочется всего лишь одного – билет до Земли.

– Твой отец этого никогда не допустит, – перебил его Винни. – И вообще, хватит ли тебе денег? Чтобы я смог прилететь сюда, моя семья была вынуждена выложить едва ли не последний грош.

– Не волнуйся, мне денег хватит. Хотя я знаю, что сделает отец, когда я попытаюсь обналичить свою долю. Вот почему мне нужно имя фирмы, которая ведет дела вашей семьи. Насколько я понимаю, это независимая компания? Так что если кто мне и может помочь, то только она.

– Этим ты только навредишь себе. Да, это независимые адвокаты, поверенные в делах, но твой отец все-таки член правления. И если он прикажет тебе остаться, на всей Амети не найдется ни одного адвоката, ни одного судьи, которые бы взяли на себя смелость опротестовать это решение.

– Черт! – Лоренс весь напрягся. До сих пор ему как-то удавалось сохранять самообладание, даже когда жизнь преподносила ему очередной неприятный сюрприз. Но терпение его не безгранично. С каждым разом Лоренс все сильнее ощущал в себе желание ответить на удар судьбы таким же ударом. – Я должен уехать отсюда! – выкрикнул он. – Ты слышишь, должен!

– Отлично понимаю, – отозвался Винни; правда, во взгляде его читалось сомнение, словно он мысленно взвешивал различные решения. – Хорошо, я попробую что-нибудь сделать, но обещаю тебе, в любом случае ты вляпаешься в огромную кучу дерьма.

– Можно подумать, я уже в нее не вляпался.

– Ну, пока это сущая ерунда.

И тут Лоренсу стало любопытно. Он неплохо успел изучить друга и знал, что тот не привык бросаться словами.

– И что же меня ждет?

– У меня есть одна компьютерная программа, которую я в принципе не имею правда держать у себя дома. Нет, на полном серьезе. Программа называется «Прайм», она такая мощная, что на Земле считается чем-то вроде оружия. Думаю, даже попытка вывезти ее с планеты грозит смертной казнью.

– Ты это серьезно? И что с ее помощью можно сделать?

– Это квазиразумная программа. Ее можно поставить на любой нейротронный процессор, и она выведет из строя все до единого ИР на Амети. Что касается лично тебя, то с ее помощью ты можешь отыскать любую нужную тебе информацию, даже если твой отец повесил на нее огромный амбарный замок, и никто ничего не обнаружит. Ты можешь продать свою долю и купить билет до Земли – и все будет шито-крыто. Твой отец узнает об этом, только когда ты пришлешь ему видеофайл, в котором ты, сидя в шезлонге на берегу Средиземного моря, будешь потягивать через соломинку «пина-коладу».