Текст книги "Боец 4: Лихие 90-е"

– Здравствуйте! – сияя улыбкой, протарахтела барышня. – Телестудия «Вся Уфа», хотим взять у вас интервью. Кто у вас тут главный?..

Глава 17

Лимонная особа вопросительно переводила с Ракитина на меня, каким-то чутьем угадав в нас главных – а впрочем, тут особого чутья-то и не надо было.

Черт знает почему, но Андрей Борисович внезапно покраснел, засопел и сдавленным голосом сказал:

– Вот он… это Сергей, он инициатор… то есть организатор, короче все вопросы к нему…

Девушка подарила ослепительную улыбку персонально мне и затараторила, выплевывая слова автоматной очередью:

– Здравствуйте! Меня зовут Лиля. Нам стало известно, что в нашем городе будет проведен турнир по совершенно новому виду спорта, можно сказать, наш город и республика станут пионерами в развитии нового вида спортивных единоборств в нашей стране, а может быть, и в СНГ…

Все это она тараторила бодро, самоуверенно – чувствовалась репортерская школа, да и вблизи она оказалась постарше, чем мне почудилось сперва; на первый взгляд – совсем девчонка, а на второй – нет, ей что-то вокруг тридцати… И веяло от нее слишком пряными, но приятными духами… Ну да это все неважно.

От потока обрушенной на меня информации я малость очумел, хотя Лиля ничего нового и не сказала, трындела без умолку о том, что мне и так было известно. В легкий ступор вводил сам факт внезапного появления телевизионщиков. Откуда они узнали?! Неужели…

Но тут я оборвал дедукцию – не ко времени, потом обмозгуем.

– Ну, в общем да, вы безусловно правы… – протянул я многозначительно.

Ребята так и вовсе смотрели на все это с горящими глазами и частично разинутыми ртами. Надо полагать, живых корреспондента и оператора с телевидения они видели впервые в жизни.

– Хорошо! – обрадовалась Лиля. – Тогда мы сейчас снимем интервью с вами…

– Сроду не давал интервью… – я, конечно, лукавил, за предыдущую жизнь было всякое.

– Ничего! Все когда-нибудь случается в жизни в первый раз, – засмеялась она. – Сейчас отрепетируем вопросы и ответы, за полчаса управимся, да, Саша? – обернулась она к оператору.

Тертый жизнью Саша что-то невнятно бормотнул, возясь с замком одного из кофров.

– Справимся, – так перевела эти звуки Лиля.

Из карманов джинсовой курточки она извлекла блокнот, ручку, быстро набросала схему «вопросы – ответы». Ничего особенного, все стандартно.

– Ну, разумеется, это не надо буквально воспроизводить, вы можете своими словами… – она умильно улыбнулась.

Честно говоря, меня процесс захватил. Был в этом какой-то особый драйв, быстро втягиваешься. Мысленно я уже видел себя на экране телевизора, пусть и местном… ну, черт возьми, что-то в этом было!

– Тут света маловато… – пробурчал Саша, тусклым взглядом окинув пространство спортзала. – Лучше в коридоре…

– Ну, идемте в коридор, – подхватилась Лиля.

– Андрей Борисыч, – просительно загалдели ребята, – можно, мы тоже посмотрим?..

Тот, усмехнувшись, махнул рукой – идите, мол, если уж так интересно. Парни шумной гурьбой повалили в коридор.

Там, конечно, Саша их выстроил так, чтобы они не попали в объектив, опять что-то бухтел насчет света. Затем он достаточно долго располагал меня и Лилю относительно огромных окон – в коридорных помещениях стадиона действительно было необыкновенно светло, хотя Саше и тут какого-то рожна не хватало. Тем не менее интервью прошло гладко, по Лилиной схеме, правда, она категорически потребовала от меня скрестить руки на груди и приобрести вид «спокойный и уверенный» – прямо Наполеон Бонапарт. Мне это показалось чепухой, но спорить я не стал, отвечал солидно, обстоятельно, практически все по шпаргалке, но кое-что и от себя добавил, не лишнего, но пуху нагнал определенно. Чтобы зритель на бои клюнул и начал интересоваться.

Корреспондент явно была довольна. Ребята и вовсе сияли.

– Отлично! Спасибо вам, все очень хорошо сказали… Саша, как получилось? – обернулась она к оператору.

– Там видно будет… – прогундел он под нос.

– Да все должно быть хорошо, по-моему, вы очень фотогеничный и киногеничный молодой человек.

– На здоровье.

Лиля вскинула левую руку, глянув на дамские часики.

– Тридцать шесть минут! – воскликнула она. – Почти уложились. Саша, быстрей собирайся, у нас еще три объекта сегодня!

– Успеем…

– Да! – спохватился я. – А когда выйдет-то интервью?

– Ну-у, так чтобы точно не скажу… – протянула Лиля, – но завтра-послезавтра. Смотрите «Всю Уфу»! – кокетливо срекламничала она.

На том они с Сашей смотали барахло, распрощались и поспешно выкатились. Ребята все еще возбужденно гомонили, из зала выскочил Руслан с каким-то вопросом ко мне, но я не слишком вежливо перебил:

– Постой! Сейчас, мне срочно позвонить, подожди пять минут…

И устремился знакомым ходом в бухгалтерию. Там царил все тот же гробовой покой, бабушки-призраки еле слышно шелестели бумажками. Я вторгся к ним уже как свой человек:

– Здравствуйте! Мне позвонить срочно! Можно?.. – и к аппарату, старушки только проводили меня вялыми взглядами.

– Алина, здравствуйте! Мне бы Вадима Антоновича… Вадим Антоныч, добрый день, это Боец… – я изложил ситуацию с телевиденьем, обозначив, что это отличный шанс и надо бы к этому внимание привлечь, дополнительное.

– Сделаем, это я одному товарищу звякнул, подсуетился, – обозначил шеф. – А то что ты зрителей позвал – хорошо сработано, поддержу! Как в целом дела? – спросил босс в завершение разговора.

– В норме.

– Завтра к концу рабочего дня жду вас с отчетом. Руслану передай.

– Ясно. Да, Вадим Антонович! Я насчет перчаток, помните?..

– Помню. Решаю.

Руслана я встретил тут же в коридоре, он как будто ждал меня и взглянул вопросительно.

– Шефу звонил, – объяснил я. – Доложил насчет интервью.

– Ну и что он?

– Одобрил, – я не стал вдаваться в подробности. – Завтра велел нам с тобой быть у него с отчетом по работе. К концу дня.

– А, к концу! Это хорошо. Ладно, я домой тогда, пленку проявлю, распечатаю… Завтра хотел плакаты делать, давай вместе? Поможешь?

– Можно, – мне неожиданно это стало интересно. Но это завтра, а сегодня мне надо бы позвонить Степанычу, узнать, как у него насчет обзвона участников. И я устремился «домой», то есть на съемную квартиру.

Бдительности я не ослаблял ни на секунду. Выбирал самые людные места, «сканировал» окружающее. Ничего подозрительного, ни самого малейшего не было, но все время говорил себе: не расслабляться, не расслабляться… Таким шпионским манером и прибыл домой.

Там на меня напала страсть к рассуждениям. Разогревал еду, потом обедал, и все размышлял. У меня не выходило из головы, с какой космической быстротой вдруг заворочалась подготовка к турниру – очевидно к ней подключились влиятельные силы. Карташов? Ну да, он. Но с чего бы вдруг ему так рьяно взяться за дело?.. Это, во-первых, а во-вторых, не настолько уж большая шишка он, чтобы так резко порешать тему. И, в-третьих, чиновник так активно не включится в дело, а будет осторожничать… Следовательно? Следовательно, либо за Карташовым включился в игру кто-то несравненно более влиятельный, либо сам Карташов решил соскакивать с госслужбы в бизнес и увидел перспективное поле приложения сил. И опять же привлек в поддержку некие значительные силы. Денежные, разумеется.

Я подумал, что можно бы расспрошать об этом Эдика, но поразмыслив еще более здраво, решил: а зачем?.. Какая разница, в конце концов, пусть все идет как идет!

Дальше оно пошло еще быстрее и интереснее.

Вечером я позвонил Степанычу – и был приятно удивлен его бодрым голосом, по первым же словам было ясно, что дела пошли на лад. Так оно и оказалось: по его словам, о без особого шума кинул клич по Ростову, то бишь среди своих воспитанников – в первую очередь, конечно, это был Танк и еще несколько ребят, такие надежные парни, которым тренер привык доверять. Танк, естественно, согласился с восторгом, при условии оплаты проезда, проживания, так как свои бабки, заработанные нелегким бандитским трудом, он ухитрился уже куда-то просвистеть…

Этот разговор пробудил во мне то, о чем я прежде не задумывался.

– Степаныч, погоди, – заговорил я встревоженно. – Вот насчет проезда-проживания не знаю. Уточню… однако, думаю, что за свой счет придется. Разместить-то, конечно, разместят, если уж пригласили, но насчет проживания… может я сам оплачу, посмотрим.

– Да это понятно! Деньги-то найдем… Ну, постараемся найти, а уж если не выйдет – я тебе дам знать.

– Да, Степаныч! А как вообще обстановка в Ростове? Ты понимаешь, о чем я.

– Как не понять… Обстановка? Слушай, увидимся, расскажу. Как-то это не телефонный разговор. Не то, чтобы, а просто неохота по телефону. Надо так, от души…

– Ладно, ладно, Степаныч, – я засмеялся. – Согласен, приедешь, поговорим. А по другим городам что, есть контакт?

– А как же! Москва, Питер, там кое-кого обзвонил, вроде бы есть контакт, но еще надо разговаривать. А вот из Челябинска двое должны прибыть точно. Это же недалеко от вас?.. Они сказали, что в Уфе не раз были, где стадион «Труд», знают, сами вас найдут.

– Ладно. А кто такие?

Тренер слегка замялся.

– Тоже мои бывшие… Воспитывал их, неплохие были боксеры, с потенциалом. Но пошли по кривой дорожке, перестройка эта, мать ее! Чтоб Мишку этого меченого в аду каленым железом в жопу метили… Ну, вот и эти тоже перестроились, рэкетом занялись. Насколько знаю, чудом не сели. Сами говорили мне однажды: на миллиметр от нас уголовное дело проехалось, грохнули там кого-то, что ли, при задержании, кто мог бы их слить. Ну, а мертвые, как известно, не говорят и не потеют… Якобы следак так и сказал: в рубашках родились, ребята! Это, сказал, предупреждение вам от Вселенной, если не прислушаетесь сейчас, потом может быть поздно…

– Прислушались?

– Да черт знает. Судя по тому, что пока живы, может быть… По крайней мере, когда последний раз виделись, клялись-божились, что честным трудом живут. Как говорится, хотелось бы верить… Когда про турнир им сказал, вмиг согласились. Так что ждите двух интеллигентов из Челябинска, на днях подвалят.

– Спасибо за подгон, – смеясь, сказал я, про себя думая, что персонажи должны быть колоритные, такие смогут публике хорошо зайти… После того мы со Степанычем еще малость потрепались ни о чем, попрощались, и я не стал тратить вечер впустую, а провел ряд упражнений на ОФП, растяжку, реакцию, твердо решив с завтрашнего дня начать подготовку.

Понятно, что это было продиктовано решением более объемным: принять участие в турнире. Да, я собрался биться и побеждать! При том, что оргвопросы с меня никто не снимет, это я понимал преотлично.

Когда на следующее утро я появился в спортклубе, ко мне первым делом подвалил Юра, серьезный и сосредоточенный – похоже, что вчерашний урок пошел ему впрок.

– Слышь, Боец, – сказал он, – ты не против, если я буду с тобой спарринговаться каждый день?.. Хочу опыта поднабраться, чтобы в грязь лицом не ударить на соревнованиях. А то чувствую, не хватает, конечно, опыта…

Он как в воду глядел. Я сам вчера собрался именно ему предложить быть моим спарринг-партнером, именно из-за его физического превосходства. С ним будет непросто, а заодно и сам он поднатаскается.

– Годится, – сказал я, – но биться будем дополнительно, если Андрей Борисович разрешит. Сам понимаешь, мне надо со всеми поработать.

– Ну, это само собой!..

…Ракитин, конечно, разрешил, но прежде я разбив ребят на пары, поруководил тренировкой, исправляя ошибки, указывая, показывая… Вот оказалось хлопотное занятие! Я устал не меньше, чем если бы сам тренировался и тут-то понял, каков он, хлеб наставника… А мне ведь предстоял еще и спарринг! И никто не отменял подготовку афиш. Веселуха полным ходом!

После общей тренировки мы с Юрой остались, и я предупредил:

– Сегодня отработаем только лоу-кики и защиту от них.

– Это по ногам?

– В основном да. Буквально в переводе с английского – «нижний удар». Очень эффективная штука, но и против него есть противоядия. Не только блоки, но и упреждающие удары ногами и руками…

И мы часа полтора отрабатывали и сами лоу, и противодействия ему. Юра на самом оказался толковым парнем, он учился, пытался понять биомеханику движений, ударов, защит и контрдействий, и даже я в этой тренировке кое-что для себя усвоил, например, как защищаться от лоу-киков коленом. Прием этот для нас обоих был внове. Штука эффективная, но непростая и обоюдоопасная. Надо было это отшлифовать, чем мы и занимались, по сути. Но это было чертовски интересно! Творчество самое настоящее, и Юра с тренировки ушел окрыленный.

А я помчался к Руслану домой – заранее созвонились, он объяснил, где живет, в общем-то недалеко.

Я на бегу усмехнулся тому, что успел неплохо изучить южную часть Уфы, ее исторический центр. И при этом совершенными терра инкогнито для меня оставались прочие районы, о которых я только слышал: Зеленая Роща, проспект Октября, Черниковка…Так вот сложилась моя жизнь здесь.

Руслан оказался закоренелым холостяком, жил в страшно захламленной хрущевке-двушке, не ощущая дискомфорта от царящего в жилище бардака. Ну, в общем, что тут сказать? Всяк из нас сам хозяин своей судьбы – охота человеку жить так, тем более что зарабатывает он прилично, мало в чем себе отказывает… Ну и на здоровье!

– Заходи! – радостно приветствовал он. – Смотри!..

Свежеотпечатанные фото были разложены на столе. Тут же стояла эмалированная кружка с пивом.

– Будешь?! – радушно предложил он.

– Ни в коем случае, – сказал я. – Начал подготовку к турниру. Да и ты смотри, нам к шефу.

– А, – легкомысленно отмахнулся он. – Выветрится, успеет. Смотри фотки! Ну и как тебе?

Что правда, то правда – фотографии были сделаны отлично. Наверное, фотографом тоже надо родиться, и к этому делу у человека должен быть талант. Руслан очевидно умел поймать мгновенье, как мечтал Фауст, к этому нужно иметь какую-то особую способность, какой-то частью своего существа так прикасаться к миру, чтобы мир откликнулся чем-то интересным и неожиданным.

– Смотри, – увлеченно говорил Руслан, прихлебывая пиво и разглаживая огромные ватманские листы, – вот так расположим фотки, а вот тут надписи, рекламные и всякие…

– Оригинал-макет, – понимающе сказал я.

– Точно! Мы располагаем фото, располагаем текст, прикидываем как это будет выглядеть в печатном виде…

И мы увлеклись работой не хуже, чем с Юрой, только в другой сфере, понятно. Спохватившись, Руслан глянул на часы:

– Ух! Погнали-ка, Боец, смотри, шестой час!

Мы засобирались, и тут завибрировал его пейджер:

– А, вот и он, сейчас перезвоним!

Он позвонил шефу:

– Вадим Антонович… Да, работаем с Сергеем, сейчас к вам собираемся, да-да, через четверть часа будем.

– Ну все, несемся! – заторопил он меня, сворачивая.

Что верно, то верно, через четверть часа мы были у офиса, где обе двери были открыты настежь, а Алины почему-то не было.

– Входите! – зычно крикнул хозяин из кабинета, и мы вошли.

– Ну, – сказал он, – излагайте, что сработали.

Мы продемонстрировали оригинал-макеты будущих афиш, при этом шеф к некоторому удивлению моему сделал несколько метких толковых замечаний, которым Руслан охотно поддакнул, да и я кивнул.

– Ладно, – подытожил Вадим Антонович, – значит, заказываем афиши. Еще вопросы есть?

– Конечно, – сказал я и начал о проблемах размещения, проживания – того, о чем спрашивал Степаныч. Шеф слушал, дымя сигарой, схватывал на лету. Слегка прихлопнул ладонью по столешнице:

– Понял! Значит, где разместить, найдем, проблем нет. Оплата за свой счет, кроме разве что самых почетных гостей. Почетность буду определять я. Вот так.

Он помолчал, затянулся разок и сказал:

– А теперь у меня к вам дело…

Глава 18

Шеф отъехал на офисном кресле в угол, кряхтя, поднял с пола довольно большую картонную коробку, брякнул ее на стол.

– Это тебе, – сказал он мне. – Смотри.

Я раскрыл ящик… Бог ты мой! Там лежали аккуратно упакованные десять пар перчаток для боев ММА! Не те, конечно, в которых народ в Беллаторе или ЮФС бился, но сделано очень даже толково.

Честно сказать, я дар речи потерял. Как?! Как можно было достать это за одни сутки в России девяносто третьего года?..

Ответ: никак. Но шеф достал.

Он старался казаться невозмутимым, но самодовольство все же пробивалось сквозь маску. Ну и заслуженное, что там говорить.

– Вадим Антонович… Ну, у меня слов нет!

– Нет, и не надо. Получи и распишись, как говорится. В переносном смысле… ну подходят хоть перчатки? Как ты хотел?

– Теперь можно полноценные тренировки проводить! – улыбнулся я. – Без них мы не могли ударный компонент использовать. Травмы… ну понятно, а боксерских перчатках – не то. А теперь мы будем рубиться от души!

– Ладно. Еще вопросы?

Меня внезапно осенило:

– Вадим Антонович! У меня вот какая идея. Раз с телевидением у нас договоренности есть, давайте перед турниром сделаем пресс-конференцию бойцов и организаторов…

По лицу шефа я видел, что и это он схватил в секунду, его воображение вмиг нарисовало ему толпу народа, корреспондентов, бойцов, говорящих друг другу ядовитые гадости, бросающихся друг на друга, разнимающих их организаторов…

Эта картина, видимо, оказалась нашему шефу как маслом по сердцу, она как-то органично сочеталась с его натурой. Он активно запыхтел сигарой, окутался дымом, произнес:

– Это, пожалуй, тема… Надо хорошенько продумать. Займись этим, – бросил он мне, – распиши сценарий. Мне покажешь.

Тут я вспомнил про расписание боев, турнирную сетку, заговорил об этом, но хозяин пресек:

– Это сам решишь. Как распишешь соперников, так и будет. Только думай: чтобы равного с равным… ну, примерно так. Понял?

– Конечно.

– Тогда работать.

– Ясно.

Мы с Русланом переглянулись, он чуть пожал плечами, стрельнул взглядом: пошли?..

Я кивнул. Мы начали вставать, но хозяин тормознул:

– Погодите, Сергей, а у тебя водительские права с собой?

– Конечно.

– Тогда получи и распишись в прямом смысле.

Он вынул из стола бумаги и ключи: доверенность на автомобиль ВАЗ-2107, тот самый, на котором мы ездили с Ильдаром.

– Закрепляю за тобой, – сказал шеф. – Постоянный транспорт тебе понадобится. На стоянке стоит, забирай, пользуйся. Значит, так! Руслан, ты займись плакатами, послезавтра должны быть готовы. А на тебе вся организация: прием, размещение и так далее. Может, кто-то из приезжих захочет потренироваться – ну, пусть тренируется на здоровье. Там же, на «Труде».

– Кстати, – вспомнил я важный момент, который оставался подвешенным, – а сами соревнования мы где проведем? Тоже на «Труде»?

– Нет, – живо возразил он, – проведем в цирке. Там зрителям удобнее будет смотреть.

– Согласен. Но руководство цирка?..

– Решим. Еще вопросы? – строго посмотрел на меня шеф.

– Нет.

– Свободны.

…Наутро я уже на служебном авто подкатил к стадиону, не забыл прихватить с собой коробку с перчатками… и на подходе к зданию, в скверике, заметил двух молодых людей, явно кого-то ожидающих. И уж точно не надо было долго думать, чтобы понять, что ожидают они меня.

Эти двое как будто сошли с экрана – из фильма про бандитов и рэкетиров переходной эпохи, настолько картинны они были: стрижены почти под «ноль», в «абибасах» с дешевого вещевого рынка, в позах, вообще, в фигурах, выражениях лиц – недобрая настороженность, ожидание в любую секунду какой-то подлости со стороны этого мира.

На меня они, естественно, взглянули, и взгляды их прояснились. Ну это понятно – рыбак рыбака видит издалека, разумеется, они по сумме многих примет опознали во мне собрата по рукопашным схваткам.

– Здорово, пацаны!

Они чуть помедлили – не знаю, чего уж у них было запоздалое зажигание.

– Ну, здорово, – прозвучал ответ хмуро, без всякой любезности. Сказал один, который был ко мне поближе. Второй насуплено молчал.

Я подошел, сел. Ближний слегка повернулся ко мне.

Конечно, я в этой своей жизни, в начале девяностых успел пройти через всякие огни и воды, и драконьи зубы, причем все это по второму кругу, если что так. Но от этого взгляда мне стало слегка не по себе. Не то, что страшно, не в том дело. Да, взгляд на самом деле был волчьим, не видящим в мире ничего хорошего, и выражавшим готовность в любой миг броситься на любого и либо загрызть его, либо сдохнуть самому. Но главное, в этом взоре была какая-то смертельная тоска, я бы даже сказал – похороненость заживо. Как будто смотрящий знал, что он доживает на этом свете последние дни – и покидать этот поганый мир невыносимо, потому что на том свете будет еще хуже, и от этого ничего хорошего он не видел, не видит сейчас, и не увидит в оставшийся недолгий срок пребывания здесь… Как-то так.

– Из Челябинска? На турнир?

– Ну?

– Нигде еще не поселились? Позавтракали?

Взгляд самую малость оттаял:

– Не. Только с поезда, вот ща че делать соображаем.

– Будем знакомы, – я протянул руку. – Сергей, но привык к погонялу Боец, так и зовите. А по что делать – это вопросы ко мне.

– Володя, – чуть помедлив, ответил рукопожатием собеседник.

Ладонь у него была плотная, жесткая, крепкая, и в ней, конечно, чувствовалась сила.

– Витек, – сказал второй.

И в нем ощущалась сила, зато во взгляде ни малейшей экзистенции, просто животная тупость. И понятно, что в этом спортивно-криминальном дуэте Володя был лидером, а Витек – ведомым.

– Как с деньгами? – спросил я.

– Пока хватит, но от денег так-то не откажусь, есть че на ход ноги дать?

– Поехали в гостиницу, отдохните, перекусите и так далее, завтра можете на тренировку приходить, – вопрос про «на ход ноги» я мимо ушей пропустил.

Володин взгляд потерял еще один градус холода:

– Ты… – он запнулся. – Вы в гостиницу отвезете?

– Ну а кто же еще? Не Пушкин ведь, говорю же я по всем вопросам! Все, поехали.

В пути я не преминул вспомнить Степаныча, отчего разговор еще более оживился, вернее диалог с Володей, потому что Виктор по-прежнему молчал, и если бы я раньше не убедился, что говорить он все-таки умеет, то мог бы подумать, что он глухонемой. А Володя потеплел, это заметно, видать, Степаныч был у него одним из немногих светлых воспоминаний в жизни.

Впрочем, это меня мало трогало, конечно… Словом, я отвез парней в ту же «Башкирию», устроил, вернулся.

К этому времени тренировка уже началась, и Ракитин счел нужным окинуть меня строгим взглядом: опаздываешь!

Я извинился:

– Уже начали прибывать участники, пришлось встретить, заселить, познакомиться… Да я не с пустыми руками, смотрите!

И я предъявил спортсменам перчатки.

Необычная экипировка вызвала, понятное дело, восхищение у ребят, перчатки осматривали, примеряли, уже начали постукивать кулак о кулак в шутку… Уже при ближайшем рассмотрении я понял, что перчатки – лютая смесь обыкновенных кожаных перчаток, поверх которых нашита прослойка с набивкой из боксерских перчаток. Но сделано добротно, тут без вопросов.

– Так, – скомандовал я, – полюбовались, поигрались? Теперь поехали. Работаем ударно!

И понеслось!..

В азарте ребята рубились почти в полную силу, я только успевал одергивать их – с одной стороны, да, конечно, тренировка должна проходить в условиях, приближенных к боевым, но когда у тебя за спиной нет полноценного лагеря (обычные спарринги проходят на последнем этапе подготовки) очень легко сойти дистанции по любому неосторожному движению. Хотя я понимал, что крайние перед стартом тренировки должны быть уже почти боевыми, там риск травм возрастет, и здесь уж ничего не попишешь, иначе бойцы выйдут не готовыми на официальные схватки. Вот уж тогда могут быть неприятности покруче… Тем не менее я видел, как самбисты Ракитина плюс Юра растут в мастерстве рукопашных боев – понятно, подготовка, борцовские навыки, все это уже база, откуда стартовать на порядок легче. Не балетом же пацаны прежде занимались. Юре в этом плане было потруднее, за ним такой школы не стояло, но прогрессировал и он, причем семимильными шагами.

По окончании общей тренировки я подмигнул ему:

– Ну что, беремся за дело?

– Конечно!

– Тогда поехали. Пока отрабатываем технику, удары включаем на пятьдесят процентов. Ну, семьдесят. Ты работаешь первым номером. Бой!

Юра сразу же бросился в атаку, и на сей раз он действовал разумно, не махал руками с дикой силой, а сработал комбинационно: обозначил ложную атаку «джеб левой – кросс правой», а сам пробил лоу-кик.

Я, честно сказать, не разгадал этот замысел, но выручила реакция: от удара ногой успел отскочить, и сам резко обрушил на партнера контратаку – серию комбинированных ударов руками и слева и справа. От части этих ударов он перекрылся, а частично ему прилетело, но он встряхнулся и попер вновь, и опять же довольно грамотно. Здесь и я ему сунул лоу-киком, и вот он этот удар проспал, я крепко «осушил» ему правую ногу, он шатнулся, слегка захромал.

– Стоп! – скомандовал я, опустив руки. Он тоже опустил, тяжело дыша. – Разберем эпизод. Почему пропустил удар?

– Не ожидал… не думал… Увлекся, думал, как построить комбинацию…

Я вздохнул.

Конечно, в идеале боец в схватке думать не должен – то есть в привычном нам смысле слова «думать»: осмысливать происходящее, строя из понятий суждения и умозаключения. Вся эта аналитика остается на тренировках, там ее цель – планомерно довести бойца до состояния живой машины, где логика сливается с физикой в единый стремительно работающий комплекс. Но это задача не одного для, и даже не месяца, чтобы такие вещи стреляли. Это месяцы и годы планомерной, настойчивой работы, работы и работы. И сейчас я, конечно, могу это Юре объяснить, и даже он поймет, но за неделю такой машиной точно не станет, да и положа руку на сердце – вряд ли станет хоть когда-нибудь… Хотя стремиться к этому надо.

Все же я прочел ему подобную лекцию, опустив заключительную часть из педагогических соображений, ибо мне стало любопытно, как бы Юра сам сформулировал ее.

– Какие выводы? – требовательно спросил я.

Юра сдвинул брови:

– Ну, значит… Надо все оттачивать, чтобы само в тебе все работало, мгновенно. Добиваться этого… К турниру-то вряд ли успею, но все равно участвовать хочу. Где ж тогда опыта набираться?

– Все верно, – одобрил я. – Соображаешь, молоток!

Я это сказал совершенно искренне. Спортивным здравым смыслом Юра обладал бесспорно – то есть, я и раньше это знал, а теперь еще раз убедился. Он смущенно ухмыльнулся.

– Как нога? Только по правде!

– Ну…

– Ясно. Спарринг отменяется, продолжаем в тренировочном режиме. Давай отрабатывать ударные комбинации. Погоди, «лапы» надену.

Я снял перчатки, надел тренерские «лапы», и мы с час, наверное, работали, добиваясь от Юры синхронных, автоматических атакующих действий, достаточно сложных комбинаций ударов руками и ногами, вбивая все это в мышечную память. Пока мы все это проделывали, вторым планом я ухитрялся думать про турнир, то бишь про свое участие в нем. Да, пожалуй, все шансы выиграть у меня есть. Конечно, никто не отменяет всякого рода внезапностей, счастливых случаев, непредсказуемости – спорт тем и хорош, что в нем случаются удивительные, неповторимые сюжеты, при общей закономерности, конечно…

В общем, мы с Юрой порядком намахались, закончили усталые, но довольные, где-то даже счастливые – в том состоянии мышечной выработанности, которое есть удовлетворенность проделанной работой, и которое обещает прилив сил в ближайшем будущем… Затем я заглянул в каморку к Ракитину, который, чертыхаясь, занимался какой-то необходимой тренерской отчетностью:

– Задолбала эта бюрократия! Вот уже где! – от души возопил он, яростно стуча себя ребром ладони по горлу. – Мало им промокашек?! Новую хрень придумали: психолого-педагогическое анкетирование спортсменов, во!..

Он потряс каким-то красиво отпечатанными, на серовато-голубой бумаге листочками.

– И я все это проводи! Это что значит? А то, что в Госкомспорте сидит какой-то циркуль, всю жизнь в кабинетах штаны протирал, бумажки туда-сюда перекладывал, что такое реальный спорт, он знать не знает. Вот он из пальца высасывает всякий паражняк, ему же надо работу показать!..

Такие обвинения от практических работников в адрес бюрократов – дело обычное. А бюрократы, напротив, обвиняют практиков в узком кругозоре, в неумении видеть дальше собственного носа, не говоря уж о прогнозировании… Словом, эта музыка будет вечной.

– Андрей Борисыч, – сказал я, терпеливо дождавшись, пока тот прошумится, – Мы с Юрой закончили, я пошел. То есть, оба пошли, в зале никого нет.

– А, ну ладно. Как он, кстати, Юра этот? Здоровый сука конь, но сырой.

– Ничего парень. Опыта мало, конечно, и к турниру вряд ли наберет, но растет.

– Ага, – рассеянно ответил Ракитин. – Ладно, война план покажет…

Я подбросил Юру на машине к дому, и только мы расстались, как поступил на пейджер сигнал от шефа: срочно прибыть. Я не стал искать телефон-автомат, сразу рванул к Дому профсоюзов, и через десять минут вошел в контору.

– Здрасьте!

Алина вскинула на меня внимательный взгляд. Я приостановился.

– Здравствуйте, – сказала она, приподняла правую руку – между пальцами был листочек-стикер – после чего ухитрилась показать такой фокус: большим пальцем на кабинет шефа, а затем указательным и средним на себя. Я кивнул и…

И ощутил, как мое сердце радостно забилось.

– Разрешите, Вадим Антонович?

– Входи.

Шеф, в знакомом мне вишневом сюртуке на сей раз не сидел в кресле, а довольно энергично двигался по кабинету и пребывал, похоже, в отличном настроении.

– А ну посмотри! Как?

И развернул уже готовый оригинал-макет афиши с фотографиями, надписями, выполненными разным цветом – в общем, мне это показалось несколько попугайским изделием, то есть в крикливой цветовой гамме, но я сообразил, что именно так и надо, это и есть необходимая цель.

– Броско, – сказал я.

– О том и речь, – он довольно хмыкнул. – Тут Руслан на высоте, дело знает… Как твои дела, новости есть?

Я доложил, что первые два «интеллигента из Челябинска» уже прибыли, и я их заселил в «Башкирию».

– Они там проживутся вдребезги, – ухмыльнулся босс, – потом до Челябинска своего пешком пойдут по шпалам… Ладно! Договорились с гостиницей «Турист» со скидкой – они сейчас полупустые стоят, хоть черта готовы селить. Смотри, завтра уже вал пойдет, от Карташова информация: из Свердловска… тьфу, мать его, он теперь Екатеринбург! Оттуда, короче, аж трое каких-то должны приехать. Ну, может, они не завтра, но тебе надо быть готовым. Телефон приемной я дал, информация вся будет стекаться к Алине, держи связь с ней. Ясно?

– Яснее некуда.

– Так. Теперь еще.

И он порадовал меня идеей тотализатора: дескать перед схватками, имея в руках программки, любой желающий зритель может делать ставки на того или иного бойца… ну, а дальше включается несложный механизм подсчета, и выигравшие могут получить свои денежки, разумеется, минус отскок в пользу организаторов. Я улыбнулся одними уголками рта – вспомнился идентичный тотализатор в Сочи на турнире, когда я многих оставил «без» штанов.