Текст книги "Боец 4: Лихие 90-е"

Почему он употребил именно такой глагол, неизвестно, а меня вдруг осенило: а как бы он смотрелся в настоящем поединке?! Да, умения у него нет, но это можно подтянуть, а кроме того, такие самородки на ринге или на ковре смотрятся просто здорово, иной раз лучше многих обученных бойцов. То есть лучше в том смысле, что на них зритель идет – неотшлифованный алмаз интереснее, чем до зеркальности отглаженный какой-нибудь янтарь, своей какой-то необычностью, какой-нибудь «изюминкой»… Да вон хотя бы как Джордж Форман, всю жизнь боксировавший в какой-то несуразной стойке с высоко поднятыми руками – любого другого в такой позиции сразу бы завалили, а он чуть ли не до пятидесяти лет бился и ронял куда более молодых и перспективных. Такая стойка подходила только ему и никому больше, вот ведь какая штука!

Ну, впрочем, это я отвлекся самую малость. У нас тут, в ресторанной драке, детина таким же колхозным ударом уронил второго. Третий сбавил пыл, чуя, что вряд ли ему сладить с таким медведем, замешкался, и отхватил в табло, отчего грузно отвалился в сторону, закончив состязание. На кафельный пол звонко упал нож.

Это детину взбесило – в пылу битвы он, видать, ножа просто не заметил, а скорей всего, поверженный успел выхватить холодное оружие лишь в последний момент, неизвестно на что рассчитывая. После чего и получил нокаут.

Такая подлость взбесила силача.

– С-сука паршивая!.. – вновь зарычал он.

Видать, словарный у него был не ахти.

Стремительно нагнувшись, он схватил нож, явно намереваясь добить поверженного противника. Баш на баш захотел.

Ни хрена себе! Отморозок.

Наспех глотнув воды, я метнулся к дерущимся и железной хваткой перехватил руку с ножом, предотвратив непоправимое.

– Брось! Брось, дурак кому говрю! На зону захотел?

Мужик с неистовой мощью дернул руку, но я предвидел это и усилил хватку. Видно, он изумился тому, что не смог вырваться, такого, поди, ни разу еще с ним не было в жизни. Дернул еще раз, но уже неуверенно.

– Остынь. Остынь, говорю тебе. И нож брось.

На лестнице замелькали ноги охранника Альберта и официантки Риты.

– Брось! – прошипел я.

Не знаю, услышал он меня или сам сообразил, но разжал кисть, нож выпал. Я тут же отпустил его руку.

Альберт подошел, держа ладонь на рукояти электрошокера. Окинул взглядом тела – один начал шевелиться – несомненно, заметил нож.

– Что тут такое? – спросил без эмоций.

– Да вот напали на парня, – поспешил сказал я. – Я увидел, как один схватил нож. Откуда, не знаю. Ну, поспешил на помощь, чтобы не случилось беды, оно никому не надо. Удалось нейтрализовать.

Только сейчас я сообразил, что музыка смолкла. В баре было тихо. Присутствующие смотрели на меня и молчали.

Альберт повернулся к бармену:

– Дима?

– Все так и было, – подтвердил Дима, как оказывается звали паренька. – Вот те трое начали драку вон с тем посетителем, – показал пальцем на амбала. – Нож этот их. А вот… молодой человек вмешался. Все верно.

Альберт остановил на мне немигающий взгляд. Рука на шокере.

– С кого взыскивать убыток? – спросил он Диму, глядя на меня.

– С той троицы, с кого еще, – сказал бармен.

Охранник сделал паузу… и отступил на шаг в сторону.

– Свободны, – объявил он. – Чем быстрее, тем лучше.

– Пошли, – подтолкнул я парня.

Он, похоже, в самом деле остыл, пришел в себя, вернув способность рассуждать здраво. Молча шагнул вперед, я за ним, поднялись, пошли на выход, охранник за нами. Открыл нам дверь, предупредил:

– Пока здесь лучше не появляйтесь.

Мы вышли, дверь закрылась. Ночь, тишина, где-то вдали слышалось громыхание товарного состава. Потом резко засвистел локомотив.

Я вдохнул поглубже, улавливая ночной запах. Городская летняя ночь пахнет особенно, словами не сказать. Хотя любой запах словами полноценно не передать…

– Ну что, – произнес я. – Давай знакомиться?

Глава 12

Он помолчал, как бы раздумывая: стоит знакомиться, не стоит… решил, что не помешает:

– Юра, – протянул громадную ладонь.

Я пожал ее умеренно, но крепко, еще раз дав понять, что я не так просто на улице нашелся. И парень, похоже, это понял.

– Вот что, брат, – сказал я, – пойдем ко мне, поговорим. Есть тема.

– К тебе это куда?

– Да ближе некуда, – я усмехнулся. – Вон видишь два вагончика?

– Так это ж видюшник местный!

– И место жительства тоже, временно там перебиваюсь. Идем, идем, увидишь.

Зайдя во второй вагончик, Юра с некоторым недоумением оглядывался, туго соображая, а вернее, свыкаясь с мыслью, что здесь, оказывается, жилое помещение.

– Ты тут дежуришь, что ли? При видюшнике?..

– Можно и так сказать, – я усмехнулся. – Садись, чаю попьем, да поговорим о делах наших скорбных.

– Ага… – все еще озираясь, он присел на стул. – Недавно здесь?.. Да, а как тебя зовут-то?!

– Сергей, но можешь звать меня Боец. Привык уже.

Юра, кстати, походу совсем забыл, что еще пятнадцать минут назад его чуть не порешали ножом, а он сам за малым не всадил перо под ребра в ответ.

Я включил чайник, предоставленный мне Русланом взамен того, что исчез волей Петровича.

– Ага… – повторил Юра, с интересом глядя на меня и, видимо, сопоставляя мои слова с тем кистевым хватом, который он испытал на себе. Вообще, у меня складывалось впечатление, что парень соображает не быстро, но правильно, а тормознутось связана с тяжелым многодневным пьянством. Запой не запой, такого кабана, наверное, вовсе невозможно споить, даже при его собственном желании. Но, как говорят медики, многодневный прием массивных доз алкоголя довел здоровяка до очумелого, дымного состояния разума, что, однако, не мешало ему взрываться бешеными вспышками. Ну и, конечно, это не может продолжаться бесконечно, и должно закончиться глубоким физическим и моральным упадком. Думаю, что до подобного расклада Юре осталось всего несколько шагов.

– Так ты… – начал он, но я аккуратно прервал его:

– Все расскажу, но позже. Давай сначала о тебе. Вот братан, какая штука: сдается мне, что ты уже который день на кочерге верхом едешь?

Он потупился, самокритично кивнул:

– Неделю. Но все уже, думал завязывать.

Я тоже покивал – понимающе, даже сочувственно:

– Ну, видно, причины есть?

Юра вздохнул. Многое было в этом вздохе – если уж совсем пафосно говорить, то вся жизнь 90-х годов России выразилась в нем.

Бодро засвистел чайник, я захлопотал со стаканами:

– Ну, давай попьем чайку что ли, под него беседа веселее пойдет.

– А может по сто граммов… – с надеждой спросил Юра. – А то на сухую что за разговор?

– Хоть по двести, но чай, – я улыбнулся, ставя перед ним стакан с десертной ложкой.

Юра промолчал, посмотрел на чай и снова вздохнул. Мы начали разговор, не понадобилось много сил, чтобы разговорить парня. Ему, судя по всему, давно хотелось выговориться самому, и вот нашелся слушатель. Прихлебывая чай. Юра путано вывалил на меня весь ком своих проблем, очень типичных для той эпохи.

Он обычный работяга, семь лет назад окончил ПТУ по специальности «машинист компрессорных установок». С детства отличался ростом и крепким телосложением, правда, чересчур длинным не стал, хотя все же заметно повыше большинства – порядка 185 сантиметров. Зато в ширину и в силу… это да, что дала природа, то дала. При этом спортом почти не занимался. Ходил три месяца на борьбу, классику, на тот же самый «Труд», причем едва ли не силой затащил тренер, увидав в подростке потенциал. Но подросток не увлекся, оперируя дурацким аргументом типа: я и так здоровый, силенки Бог дал на пятерых, а упражняться мне скучно… Тем дело и кончилось.

Ну, а затем ПТУ, армия, работа, такие же незамысловатые друзья и девки. Бывало, «подкачивался», таскал железо в подвале, оборудованном под примитивный спортклуб местными энтузиастами. Но опять же нерегулярно. Словом, жизнь как жизнь, только вот что жениться как-то запоздал… да оно оказалось, что и хорошо, ибо страна вскоре вошла в крутое пике, начались задержки зарплаты, потом и вовсе сокращения, остался без работы, без денег, после чего быстро дошло, какой вольной и беззаботной была прежняя заводская жизнь. Перебивался случайными заработками, ни голодал, не шиковал, встретил девушку, начались отношения, Юра даже подумал, что это любовь. И тут как по заказу подвернулась настоящая работа – компрессорщиком в нефтегазодобычу «на севера». Это была невероятная удача! Примерно полгода Юра вкалывал вахтовым методом, радовался жизни, радовалась и его девушка – деньгам, как выяснилось. Деньги у нее летели вихрем, покупала и то, и это, и жить бы да жить, но…

Но судьба-злодейка нанесла внезапный удар.

Эта старая сволочь, то есть судьба вдруг приняла облик начальника участка, который, виновато потупясь, сказал Юре, что тому придется подать заявление об увольнении по собственному желанию. Дескать, на эту работу хотят взять какого-то родственника начальника отдела управления. Еще помявшись, добавил, что все решено, и если Юра откажется, то ему устроят аварию компрессора с выплатой ущерба, а по этой выплате хрен расплатишься… Короче говоря, легче подать заявление, меньше проблем.

Делать нечего, Юра такое заявление подал, оказался безработным. А когда рассказал об этом девушке своей, то натолкнулся на удивительную реакцию: она нехорошо изменилась в лице, заявила, что нищий ухажер, а тем более муж ей не нужен, отчего может собирать барахло и выметаться. Диалог происходил на территории барышни.

От этих слов он испытал сильное душевное волнение, а так как собеседники употребляли и находились оба подшофе, то оба эти фактора вылились в такой удар пудового кулачища по столу, что вся посуда подпрыгнула, что-то и полетело на пол.

– А-а, сука подзаборная! – прорычал отставной нефтяник, – так тебе только деньги надо было от меня?!

– А на хрена ты мне без денег, без работы, чучело огородное?! – визгливо возопила пролетарская Джульетта. – Вали отсюда, сейчас ментов вызову, скажу – избил! Живо сядешь по хулиганке!..

Как бы ни был взбешен Юра, угрозу он воспринял всерьез. В то, что возлюбленная сможет насрать по жизни от души, приходилось верить. Он напоследок обматерил «царицу своего сердца», услышал в ответ примерно то же, и ушел, так долбанув дверью, что вдоль дверного косяка треснула штукатурка.

А после этого он и сорвался в штопор.

– Да ведь, блин, – бурчал он, – организм-то, сука, у меня какой?.. Пью, пью, а все не бухой, только злой, да как будто сумерки вокруг, хотя б и полдень был. Мать, конечно, слегла с давлением, а я, дурак…

Выяснилось, что живет он с пожилой матерью, отца давно нет.

– Таксистом был, – вздохнул Юра. – Погиб в аварии. Иной раз старые друзья еще приходят, помогают. У них взаимовыручка ого какая!..

– Это точно… А ты что туда не пошел? Всегда при деле.

– Не-е… – Юра поморщился, помотал головой. – Характер у меня не тот. С кем-нибудь да зацеплюсь. Не то, что бухой, и трезвый-то, бывает, могу закипеть, что твой самовар. Батя-то у меня спокойный был, а я вон, бешеный огурец… Эти-то трое, меня что взяло? Мужик, говорят, ты наш прибор взял! Ну, там солонку, что ли… Да не брал я ихнюю солонку! Как на духу!..

– А как ты вообще этот бар нашел?

– Да я ж тут рядом живу! Возле «заразки».

– Чего?.. Я не здешний, еще не в курсе ваших названий.

Юра пояснил, что «заразкой» испокон веку называют стационарную клинику для инфекционных больных, находящуюся немного дальше за улицей Карла Маркса. Ну, значит, после бурного расставания он загудел как саксофон, кривые пути-дорожки довели до ночного бара… а дальнейшее я видел.

Теперь пришел мой черед рассказать о себе. Я изложил то же примерно, что и прочим уфимцам: занимаюсь единоборствами, приехал из Ростова поступать в институт, по рекомендации нашел Ракитина, временно устроился в видеосалон… Юра слушал все это с интересом, он заметно протрезвел, рассуждал адекватно:

– А, вот ты почему – Боец… Да уж, хватка у тебя железная.

– Что есть, то есть, – сказал я и заговорил с напором: – Слушай, Юра! В тебе, конечно, есть потенциал, это же видно. Так какого хрена его тратить на пустые драки по кабакам?! Все это в самом деле ментовкой кончится, а там и уголовное дело замаячит как пить дать. Давай мы это направим в полезное русло, а? Дерись за деньги!.. Во как, даже что-то вроде девиза получилось. Но и правда, ты же можешь на этом деле зарабатывать, да получше твоих компрессоров… то есть, я ничего плохого не хочу про них сказать, но подумай, неужели ты ради них на свет родился? Зачем тебе талант в землю зарывать? Он же у тебя вот он, виден, как золотой самородок!..

И понесло меня, откуда дар речи взялся. Юра слушал внимательно, и я видел, что мои слова находят отклик в его душе. Правда, в такую счастливую возможность – загребать деньгу за счет того, что дано от природы – ему еще не совсем верилось:

– А что, так можно?..

– Нужно! Ты что, собрался без работы сидеть? Или каким-то грузчиком перебиваться?

Я нарочно обострил фразу.

– Да нет, конечно! – ответ прозвучал уверенно, с чем я себя и поздравил.

– Ну вот. Так что давай-ка, брат, завтра приходи на «Труд»… то есть, сегодня…

– Постой. Да ведь это завтра-сегодня… это же суббота, выходной?

– А, черт! – я хлопнул себя по лбу. – Точно. Ну, тогда в понедельник с утра. Тем даже лучше, придешь в себя.

– Да я и так нормальный…

– Это тебе так кажется. Токсинов в организме знаешь сколько за неделю набралось?.. Ну вот, выгонишь их. Значит так: спиртного ни грамма, ни бутылки пива, понял?

Он кивнул.

– Дальше: побольше пей. Не чай-кофе, их тоже можно, но умеренно. Но главное: чистую воду! Побольше прогони ее через себя, будешь ссать через каждые полчаса, ничего страшного. Сейчас поспи хорошо, а как проснешься – небольшая ОФП…

– Общефизическая подготовка?

– Точно. Молодец, знаешь! Легкие пробежки, от пола поотжимайся, на турнике подтянись… Без фанатизма, завтра поменьше, в воскресенье побольше. А в понедельник у входа на «Труд» встречаемся. И здравствуй, новая жизнь!

– Согласен!

По его тону я был совершенно уверен, что это не пустые слова, он обязательно придет. Увлекся.

На том мы дали по рукам и разошлись.

Для всех выходные, для меня – будни. С утра пораньше пришлось спешно составлять репертуар, примчался Руслан, долго подбирали детские фильмы для разной возрастной аудитории, поскольку будет, естественно, публика очень разная – от шести до четырнадцати лет… словом, задача непростая, но Руслан в своей жизни решил уже сотни таких задачек, и с этой мы справились. Два дня пролетели словно в вихре, и к вечеру воскресенья, честно говоря, я одурел, на последних сеансах дремал, спрятавшись за телевизором, чтобы меня не увидели зрители. Впрочем, все сошло благополучно.

Руслан прибыл за выручкой исправно, к концу последнего воскресного сеанса. С полчаса мы подбивали бабки, я попросил выручку выходных взять сейчас, против чего он не возразил. Рассчитались, он зевнул, спросил:

– Как все прошло, нормально? Инцидентов не было?

– Нет, все в порядке. А зачем спрашиваешь?

Он пожал плечами:

– Да так… Ну…

Я, конечно, ощутил его заминку, и он, конечно, это понял.

– Да как тебе сказать? Вчера с шефом виделся, ну так, по текущим делам. Разговор чисто служебный, но я же психологией-то владею…

Тут Руслан заметно приосанился, видимо, осознавая себя квалифицированным психологом. По его словам, он, зная хозяина, заметил в нем какую-то тревогу-не тревогу, но напряженность, хотя шеф, тоже ведь мужик не пальцем деланый, он умеет скрывать свои настроения, не выдавать себя, но Руслан все же его расколол.

– …вижу! По разным мелким черточкам вижу – что-то не то. Он не говорит, конечно, но вот так.

Я тоже постарался сделать вид, что ничего не знаю, равнодушно пожал плечами: типа, ну, что ж, у босса всяких забот, хлопот выше крыши. А у самого, конечно, мозги закрутились, заворочались: Алина, ее слова, москвичи от Варианта… все это упорно складывалось в единую картину. Это, конечно, заставляло настораживаться, но все же картина пока была не картина, а так, эскиз общими мазками.

Руслан уехал, а я в таком странноватом настроении лег спать, думая над сложившейся обстановкой, но ничего толком не надумав. Уснул, проснулся, помчался на тренировку.

Юра дожидался меня у входа, как договаривались. Выглядел он заметно посвежевшим, и я не замедлил пошутить:

– Ну, вижу выходные на пользу пошли?

Он не только посвежел, но и злобный депрессняк преодолел:

– Готов к труду и обороне!

– Ну, идем тогда.

Мы вошли в секцию… и я увидел сразу нескольких ребят из секций, где мы побывали с Ракитиным.

Клюнуло! Пришли ребята!

Андрей Борисыч был тут же, в приподнятом настроении, он вмиг устремился ко мне, кинув на ходу парням:

– Погодите малость, мы сейчас!

Окинул взглядом Юру:

– Тоже к нам?

– Конечно, – ответил я за него. – Здесь классикой когда-то занимался.

– Ну и отлично, – Ракитин обернулся: – Ребята, у нас новенький, познакомьтесь!

Мы вышли в коридор, он радостно зашептал:

– Ну вот видишь, явились! Глаза горят, я вижу. Пошло дело!.. Слушай! Я что хочу: сегодня так и быть для своих тренировку я попозже проведу, а ты сейчас ну, лекцию, что ли, им прочитай про эти единоборства. Так сказать, первичное знакомство. А интерес самый реальный у пацанов, да и у моих тоже. Сделаешь?

– Сделаю, – я кивнул.

А я и в самом деле почувствовал нечто вроде вдохновения. Ну, сейчас разожгу парней, не потушишь!..

Тогда пошли!

И мы пошли.

Войдя в зал, я увидел, что спортсмены вполне по-дружески беседуют с Юрой, пересмеиваются… Ладно, годится. Главное, чтобы он быка не включал, а то его по любой кривой шутке перемкнет.

Ракитин повелительно похлопал в ладоши:

– Внимание, все сюда!

Когда собрались, он показал на меня:

– Надо мне представлять Сергея?.. Нет, все знают. Отлично. Он сегодня нам расскажет про новый вид спорта. Ваша задача – слушать внимательно, задавать вопросы. Поехали!

Я сделал полшага вперед.

– Значит так, друзья! Вид спорта, про который сказал Андрей Борисович, называется ММА. Это сокращение от английского mixed martial arts, то есть буквально – смешанные боевые искусства. Иногда говорят – бои без правил, но это неверно. Правила есть…

Я в самом деле вдохновился. Вооруженный знаниями двадцать первого века, я погнал тему о том, что это бои не «без правил», а «без формата», скажем так. Правила, конечно, есть, так же как есть рефери, но бойцы могут любыми способами вырубать соперника, пока не остановил рефери.

– То есть, – азартно пояснил я, – это может быть бокс, борьба, самбо, карате… ну все! И пусть все это докажет свою эффективность в реальной схватке. Понимаете? Постепенно из всего этого выработается особый стиль, и он наверняка будет самым лучшим, самым эффективным. Согласны?

– Точно! – воскликнул кто-то из ребят. – А кто это придумал?

– Кто придумал? Хороший вопрос! Не надо думать, что это лишь сейчас родилось. Идея-то понятная, она давно, – я покрутил рукой, – витает в воздухе…

Тут я с охотой запустил монолог об исторических предшественниках – вспомнил греческий «панкратион», французский «сават», «бартисту» Эдварда Бартона-Райта, конечно, не обошел вниманием Анатолия Харлампиева и его боевое самбо, не забыл и Брюса Ли, хотя он, на мой взгляд, конечно так, больше мультфильм, чем реальный боец… но попытки размышлять и создать что-то свое у него все же были. Словом, я чувствовал, что с задачей справился хорошо, парням по ушам проехал – и перешел к главному.

– …мы с Андреем Борисовичем хотим организовать здесь пока на общественных началах такую секцию. Все с нуля! Сами будем разрабатывать правила, приемы и так далее. И для этого нам нужно провести соревнования. Планируем их организовать. У кого есть желание – включайтесь.

Нечего говорить, что предложение было принять на «ура», и мы с подъемом начали утрясать оргмоменты… но тут дверь приоткрылась, и в помещение заглянул Руслан. Поймав мой взгляд, он начал энергично подзывать меня рукой.

– Андрей Борисыч, – негромко сказал я, – отлучусь я тут на минутку…

Уже одно появление менеджера здесь, в зале вряд ли сулило что-то хорошее, а по его взбудораженному лицу я окончательно понял, что дело швах…

– Ну? – сказал я, плотно прикрыв дверь. – Случилось что-то?

– Не то слово!..

Глава 13

Руслан был не просто возбужденный, а даже взлохмаченный, глаза дико блуждали – я сразу понял, что беда. Сердце тревожно сжалось.

– Ну?

Он судорожно сглотнул:

– Налет! Разгром!..

– Тихо. Давай в сторонку. И потише, незачем всем все знать…

Мы отошли на несколько метров, и он, спеша, сглатывая слова, поведал, что примерно час назад сразу на несколько видео-точек, принадлежащих Вадиму Антоновичу, совершены нападения. Служащих салонов, если они были на месте, аккуратно скручивали без нанесения телесных повреждений, оборудование громили вдребезги и быстро исчезали. Одновременно, явно скоординированная акция…

– Где-то даже гранату кинули… – он аж поежился весь.

Я слушал Руслана, и вспоминал – собственно, тут и вспоминать-то нечего, просто закрутились в памяти картины того, как в Ростове мы громили точки вокзальных и Карена. Все то же самое: заранее спланированная акция, одновременность и внезапность. Классика жанра, так сказать. Только с обратным знаком: там я был нападающей стороной, здесь – пострадавшей…

Даже от мысленного «пострадавшей» меня передернуло: не люблю быть таковым!

– Так и наш салон подвергся? Мой, в смысле?

– Наверняка. Но я еще не видел. Я затем и к тебе! Мне шеф на пейджер кинул, я перезвонил, он и говорит: найди Бойца, проверьте, что там, потом отзвонитесь мне на мобилу. Пошли скорей!

– Сейчас.

Я заскочил в зал, кратко сообщил Ракитину о срочном деле, он нахмурился:

– Что, неприятности?

– Ну, похоже на то.

– Салон ограбили?

– Не совсем, но близко к тому. Разгром учинили.

– А-а, – понимающе протянул он. – Конкуренты, небось? Ну так чего хотим-то? Звериный оскал капитализма… Полезли в эту жизнь, ну вот оно, пожалуйте бриться… Ладно, беги, потом расскажешь. Только смотри не впутайся никуда.

Мы с Русланом заспешили в парк. На ходу он суетливо наставлял:

– Ты вот что: на случай, если там менты и так далее… Ты же у меня нелегально? Ну вот: ты просто мой знакомый, друг там, просто за компанию пришел, к салону никакого отношения. Понял? А управлялся здесь я один, типа директор, оператор, уборщик – все один я. Понял?

– Понять-то понял, да ведь кто-то из посетителей может меня опознать – вот, мол, этот самый кино крутил.

– А, ерунда, – отмахнулся Руслан. – Скажем так, подменял меня по дружеский просьбе… Отмажемся как-нибудь!

Я кивнул.

Уже метров за двести было видно, что близ наших вагончиков клубится толпа любопытных. Я возблагодарил Бога за то, что оба перстня постоянно ношу с собой – если б нашли, возникли бы что у погромщиков, что у правоохранителей вопросы-не вопросы, но ненужные раздумья, которые мне совершенно не нужны. Такие вещи они ведь быстро распространяются.

Народ действительно толпился, глазел, разинув рты. Дверь салона была распахнута настежь, а жилой вагончик, похоже, вовсе не тронули, он никого не заинтересовал. Ну и ладно.

Руслан сердито протолкался сквозь зевак, я за ним, как за ледоколом. Возле салона с планшетом, с бланками неторопливо действовал лейтенант милиции, должно быть, дознаватель из райотдела, чуть поодаль столбами стояли два сержанта, безучастные ко всему окружающему.

– Вы хозяин? – тоже равнодушно спросил офицер.

– Нет, нет, – заторопился с объяснением Руслан. – Я менеджер салона, а владелец – Вадим Антонович… крупный бизнесмен, может, слышали?

Не отреагировав на вопрос, лейтенант перевел взгляд на меня:

– И вы здесь работаете?

Я отрицательно качнул головой:

– Нет, просто его знакомый. Общались так по-приятельски, и вдруг ему звонят…

Лейтенант вновь повернулся к Руслану:

– Кто позвонил и куда?

– Вот он, Вадим Антонович, на пейджер позвонил, – Руслан суетливо вынул приборчик из поясной «кобуры». – То есть сообщение прислал.

– Дайте, – лейтенант сделал повелительный жест.

– Кого дайте? – возмутился Руслан.

– Не кипи, дай если просят, – посоветовал я.

Руслан сунул пейджер менту, тот поизучал его содержимое, что-то даже выписал себе.

– Товарищ лейтенант, – заискивающе забормотал менеджер, – мы оценку ущерба делать будем? Это ведь шефа моего точка…

– Зачем? – без удивления сказал дознаватель. – Это не наше дело. У вас есть страховая компания или что там… С ними и решайте.

Он отошел от Руслана так, как будто тот был пенек, продолжая оглядывать вагончик и делая какие-то отметки в бланке.

– Слушай, – вполголоса спросил я, – а имущество застраховано?

– Да куда там, какую-то парашу этот мент втирает, раньше если и было такое, если какие нарики полезут, то их в два счета находили! – сморщился Руслан. – Шеф же начальнику отдела здешнего руку золотит.

– Рука рукой, а страховки нет? – спросил я по второму кругу. О том, что вряд ли это дело рук «нариков», я деликатно промолчал. Итак, пацан весь на нервяках.

– Ты Антоныча не знаешь. Это же скупердяй, каких свет не видел. Нет, на себя-то ему, конечно, не жалко, на баб своих…

– А он не женат? – неожиданно озарило меня.

– Да как-то так, – Руслан покрутил ладонью. – Вроде бы женат, но с женой не живут давно… Но это все, знаешь, слухи, мухи, сам-то он молчит, как рыба-кит…

– Менеджер! – властно окликнул лейтенант, успевший отойти в сторону, и Руслан сорвался к нему, они стали о чем-то неслышно для меня разговаривать, Руслан кивал, соглашаясь, потом вдруг засуетился, хватаясь за пейджер, выдернул его, прочитал, что-то взволнованно заговорил дознавателю, а тот отрицательно качал головой. Тогда Руслан сделал жест в мою сторону – лейтенант кивнул утвердительно. Руслан устремился ко мне.

– Слушай, – горячо заговорил он, – шеф звонит! В смысле, пишет: мол, давайте оба ко мне, ты и я. Зачем-то хочет тебя видеть. А меня летеха не пускает! Пояснения какие-то ему туда-сюда… Будь другом, сбегай до автомата, отзвонись ему, опиши ситуацию. На жетон тебе!

– У меня есть, – я не стал брать деньги.

– А, ну ладно, – отмахнулся Руслан. – Номер знаешь?

– Тоже есть, я же тогда взял у секретарши, помнишь?

– Точно, да. Ну, давай! Ближайший автомат вон там, смотри, там еще почта рядом… Ну, разберешься. Давай только галопом, а?

Разобраться труда не составило, две телефонные будки стояли вплотную у входа в почтовое отделение. В одной аппарат молчал как кирпич, в другой работал.

– Слушаю вас, – неповторимо-мелодичный голос Алины.

– Алина, добрый день, это Сергей, – произнес я как можно обольстительнее. Хотел еще потрепаться в похожем духе, но смекнул, что сейчас не время. – Можете соединить меня с Вадимом Антоновичем?

– Соединяю… – пропела она бесстрастно, без малейшего намека на наши приятельские отношения.

– Да, – грубоватый баритон хозяина.

– Добрый день, Вадим Антонович… – и я в кратких словах разъяснил, почему звоню я, а не Руслан.

Босс, выслушав, помолчал.

– Ладно, – сказал, наконец, он. – Ущерб большой?

– Не знаю, не видел, – я объяснил и то, почему не видел.

Здесь я услышал, как в кабинете что-то электрически запищало, мобильник, может. И шеф резко оборвал разговор:

– Ладно, скажи Руслану – как закончатся эти… процессуальные действия, так сразу сюда. Вы оба.

– Я понял.

Не попрощавшись, он брякнул трубку.

Когда я вернулся, то обнаружил, что «процессуальные действия» практически закончились. Руслан расписался в каком-то бланке, после чего дознаватель опечатал взломанную дверь салона и вместе с бессловесными сержантами убыл.

– Эх-хе-хе!.. – горько вздохнул мой начальник. – Вот ведь напасть какая. В разгар сезона!.. Суши весла, суши сухари, дорогой гость с Дона!

– Сухари-то зачем?

– А хавать что будешь?.. Хотя, надеюсь, Антоныч без работы не оставит. Что сказал-то?

– Сказал – быть, как освободимся.

– Ну, будем считать, освободились. Еще что говорил?

– Про ущерб спросил.

– А ты что?

– А что я? Я не видел ничего. А теперь опечатано, входить нельзя, что ли?

– Нельзя, – уныло подтвердил он. – Ну, поехали.

Мы пошли к машине, я спросил осторожно:

– Слушай, а мне во втором домике-то жить можно?

Руслан пожал плечами:

– По мне, так живи, если охота. Но как шеф… Хотя, думаю, ты ему понадобишься.

К Дому профсоюзов подкатили быстро. Еще минуты две – и в приемной. Алина скользнула по нам профессионально-бесстрастным взглядом. Однако я шестым чувством угадал, что она все помнит, и не прочь продолжить знакомство… и более того, ей есть что мне сказать! Но это, конечно, не сейчас и с глазу на глаз.

Я тоже никак не выдал своего понимания.

– У себя? – от почтительности Руслан вроде как ссутулился и стал пониже ростом.

– Да, ждет вас, – Алина что-то быстро набирала на клавиатуре.

Мы прошли в кабинет, насыщенный запахом дорогого табака.

Сигара дымилась в пепельнице, но мало этого, мне шеф показался малость хватившим алкоголя, хотя, понятно, он делал вид, что трезв, да так и не догадаться, если бы не краснота в лице и чуть-чуть заторможенный взгляд. А в остальном – норма. На сей раз он был в темно-синем бархатном пиджаке – индиго, такого же цвета галстук в золотую крапинку. Сорочка белоснежная.

– Входите, садитесь.

Мы присели по обе стороны стола.

Босс коротко затянулся сигарой.

– Докладывай, – велел он Руслану. – Пять минут.

Тот уложился в четыре тридцать семь – я украдкой следил по часам, висевшим на стене кабинета. Рассказал о том, как обежал несколько точек, увидел везде разгром со схожим почерком, по некоторым точкам еще информацию не собрал, так как получил приказ немедленно прибыть. Вот так. По тому что увидел, объем ущерба… ну, тут слов нет, нападающие постарались перегромить аппаратуру, мебель, окна. Суммы изрядные.

– Кто-нибудь видел их? Описание, приметы?

– Ну, как не видеть! Видели. Да толку что? Крепкие парни, с короткими стрижками, спортивного вида… ну, все как всегда. Типаж один. Тут главное, чьи они! Не то черниковские, не то «зеленка», а может, затонские…

– Это не твое дело – думать, кто чей, – прервал босс. – Да и вообще думать. Думаю здесь я. Твое дело докладывать.

– Ну, я доложил, – слегка обиженно сказал Руслан.

Вадим Антонович помолчал. Забытая сигара отчаянно дымила, как бы напоминая о себе. Но шеф не забыл. Скупым движением он взял окурок, сделал пару затяжек, густо выдохнул. Повернулся ко мне:

– Вот что, Боец, – произнес он. – Похоже, придется нам поработать плотно…

Пока Руслан докладывал, мозги у меня работали как атомный реактор. Теперь я не сомневался, что произошедшее – дело рук командированных сюда москвичей плюс кого-то из местных бандюков, вошедших в партнерский союз с Вариантом. У одних бы москвичей просто бы не хватило «пехоты» на такую массированную атаку. Но то, что мотором тут являются они, это я уже понял.

– Как ваш турнир этот боевой? – спросил шеф.

– Ну, с мертвой точки дело сдвинулось…