Текст книги "Боец 4: Лихие 90-е"

Глава 15

Мы с Эдиком поспешили распрощаться и выйти. Высокий чин бросил вслед:

– Эдуард, через двадцать минут зайди ко мне.

– Хорошо, Евгений Николаевич.

Когда вышли, Эдик слегка подтолкнул меня локтем:

– Ну что, Серега, теперь дело в шляпе!

– Ты так думаешь? – покосился я на своего спасителя.

– Уверен. Я ж его повадки знаю, как свои пять пальцев! Надо смотреть и слушать не то, что он говорит, а что между слов… между строк в смысле…

Я усмехнулся:

– Так какие здесь строки? Занимательная у тебя философия, братец.

Эдик вдохновился. Он, похоже, считал себя умным парнем, а главное – психологом. И прочел мне кратенькую лекцию, как по словечкам, ужимкам, обмолвкам шефа научился читать его мысли, желания, мотивы. Почти не ошибаюсь! – гордился он.

Тут Эдуард чуть не пустился было в затяжной рассказ о себе и своих дедуктивных талантах, но я вежливо его остановил, попросив сказать, что именно сейчас он вычислил в начальнике.

– Что именно?.. – и Эдуард охотно рассказал, по каким тонким признакам он угадал, что идея начальнику понравилась: прищуру глаз, повороту головы, каким-то жестам, интонациям речи, которые мне незнакомы, а он, Эдуард, выучил едва ли не наизусть…

В общем, эта прикладная психология была интересной и даже полезной штукой, но меня уже время поджимало, рабочий день близился к концу, и надо было мне мчаться к шефу докладывать, поэтому я постарался поток Эдикова красноречия ввести в запруду:

– Слушай, ты извини, мне мчаться надо… Как тебе кассету передать?

– Да очень просто. Завтра подъезжай сюда…

Мы договорились, обменялись рукопожатием, и я побежал.

– К шефу! – скомандовал Ильдару, плюхаясь в «семерку».

– Хорошие новости?

– Ну так, ничего…

Лучше не говорить, чтобы не сглазить! Водитель, наверное, это понял, умолк, так молча и докатили до профсоюзного здания.

– Пока побудь здесь до дальнейших распоряжений… – начал было я и осекся.

Чуть поодаль на стоянке я заметил знакомый серебристый «Мерседес». Всмотрелся – номера московские. Та-ак…

– Чего? – Ильдар уловил заминку.

– Нет, ничего. Будь здесь.

И я заспешил в здание. На входе все было спокойно, пожилой вахтер хоть и присутствовал, но дремал – ходи любой, кому не лень… Эхо советской безмятежной жизни!

Я заспешил в офис.

Уже на подходе стало ясно, что как-то все не слава Богу. Дверь приоткрыта и оттуда доносятся голоса-не голоса… но какая-то неровная возня. Все вместе, сумма впечатлений так и складывалась в негативную линию, я прибавил шагу, почти побежал, и уже в двери нос к носу столкнулся с Алиной.

На ней лица не было.

– Ой, Сережа! – задыхающимся шепотом выдохнула она. – Здесь ужас что!..

Я и сам смекнул, что где-то недалеко от ужаса, болтать попусту времени не было, я бросил тоже шепотом:

– Сколько их?

– Двое, – совсем чуть слышно обронила она.

Я ощутил облегчение.

– Так. Выйди в коридор, тут побудь. Не входи! А лучше беги в вестибюль. Но пока не зови никого, сами сладим.

Все это я произнес стремительной скороговоркой.

– Сережа! – она вдруг вцепилась мне в рукав. – Не ходи туда!

– С ума сошла?! – я грубо стряхнул ее руку. – Иди, говорю!

И скользнул в приемную.

Дверь в кабинет была приоткрыта, и теперь голоса я слышал разборчиво:

– …че, из тебя барбекю сделать? А чо, Жора, как думаешь, нормально же! Возьмем его на пикник в виде обеда? Фуршет, блин!

Жора грубо заржал:

– Да тут роту можно будет накормить!..

Ну, ясно. Дешевые бандитские пугалки. Такого тертого типа как босс этими волчьими понтами не проведешь, но помочь не помешает.

Я решительно шагнул в кабинет:

– Здорово, пацаны! Дверью ошиблись?

Мощные парни в недешевом качественном прикиде. У ближнего ко мне – в руках пистолет. ТТ. Держит непрочно, мудак. Не нюхал пороха.

Шаг вперед. Мягкий «кошачий» удар снизу вверх, и ТТ вылетел из неопытной руки. Я схватил его на лету, левой рукой сильно рванул детину за рукав фирменной ветровки.

Все это было похоже на цирковой трюк, но это было. Парень, совсем не ожидавший этого, отлетел как куль с мукой, правда на ногах удержался. Я взвел курок ТТ. Щелчок услыхали все.

Второй бандит с похвальной быстротой выхватил «Макар», но тут мне сильно помог шеф. В его руке неведомо откуда возник тоже «Макар».

– Спокойно, парни, – твердо сказал я. – Спокойно. Раскиньте мозгами по-хорошему, если не хотите по-плохому. Два ствола против одного. Не успеете. Оба трупы. Или инвалиды. И зона. Нормально так?

В туповатых рылах мелькнула растерянность. А шеф левой рукой снял трубку с телефона, стал тыкать кнопки.

Налетчики переглянулись.

– Ты, чепушила, – грозно заявил безоружный. – Ствол верни!

– Попозже, – ответил я. – Пока у меня побудет. На память.

Ствол ТТ был точно направлен ему в диафрагму. Курок взведен. Палец на крючке. И дураку ясно, что если выстрел будет, то в лучшем случае станешь калекой.

– Ратмир, ты? – произнес шеф в трубку. – Давай с братвой сюда. Когда?.. Отлично.

И положил трубку.

– Через десять минут будут, – буднично сообщил он. Я кивнул и сказал:

– Вот что, братва. Мы понимаем, вам надо сохранить лицо. Это нормально. Поэтому сейчас спокойно, аккуратно уходите. А вообще, так дела не делают. Надо договариваться, а не наезжать. В цивилизованном мире живем! – я чуть усмехнулся.

Я нарочно отпустил вожжи в разговоре, понимая, что сейчас надо завершать его мирно, и в самом деле сделать так, чтобы эти быдланы не уронили свое скверно понимаемое достоинство.

Типы переглянулись. При отсутствии выдающихся мыслительных способностей они, похоже, здравым смыслом обладали.

– Вы что, от Варианта? – загрузил я их мозги побочной темой.

– А ты кто такой? – спросил первый, с пистолетом.

– Меня зовут Боец. Не слыхали? Я бился в Сочи, на турнире. Выиграл.

На роже одного что-то мелькнуло.

– А, – сказал он, – точно! Помнишь, Батон говорил?..

– Вот-вот, – подхватил я, – тот самый… Ну, ребята, пять минут. Расстанемся по-хорошему, потом еще поговорим. Пистолет у меня побудет, не обсуждается.

Опять переглянулись. Тот, что не Жора, видать, был в дуэте старшим. Он помолчал и произнес:

– Ладно. Это ты верно сказал, что главный базар впереди. У вас десять дней, – он перевел взгляд на босса. – Решите – считай, закрыли тему. А нет, так уже другие расклады пойдут.

Он едва заметно кивнул на дверь, и оба молча вышли.

С полминуты мы слышали их удаляющиеся шаги по коридору, затем я вышел, осторожно выглянул. Ушли. Из дальнего конца коридора к нам плелась какая-то бабушка.

– Сережа!.. – осторожный шепот сзади.

Я обернулся. Алина смотрела на меня круглыми глазами.

– Ушли?.. – еще тише.

– Ушли, ушли, – я улыбнулся. – Беседа завершилась по согласию сторон. Все нормально, не бойся.

Выглянул и шеф. С подозрением посмотрел на Алину, на меня. Хрен знает, что подумал, но не сказал ничего.

В смысле – на эту тему. Сказал другое:

– Пошли, потолкуем. Алина, чай сделай. И не бойся, конфликт исчерпан.

«На сегодня,» – чуть не брякнул я, но удержался.

Мы прошли в кабинет, закрыли дверь. Я успел услышать, как Алина зазвякала чашками.

– Садись, – велел шеф, доставая свой «Баллантайн».

Я сел, вынул из пистолета магазин, повертел в руке.

– Как там? – хмуро спросил шеф, разливая виски.

– Все по-взрослому, полный комплект. Восемь патронов.

– Значит, шутки в сторону. Конечно, вряд ли стали бы пулять, не совсем же дебилы. Но общий настрой…

– Это Вариант? Ну, который Саня?

– Он самый, – шеф не стал вилять. Хотел сказать еще что-то, но тут вплыла Алина с подносом, на нем чашки с дымящимся чаем, нарезанный дольками лимон, печенье, крекеры, сахар, пара яблок…

– Приятного аппетита, – вежливо пожелала она и вышла. Я с некоторым трудом удержал себя от того, чтобы не глянуть ей вслед – фигура у нее была шикарная, не полноватая, а такая ладная, округлая, в духе Венеры Милосской.

– Да, – шеф вернулся к разговору о Варианте, – лезет сюда настырно, вроде сперва и по-хорошему предлагает, да только мягко стелет, жестко спать… Знаю я это дело… Ну, давай!

И мы замахнули виски. Я закусил яблоком.

Только сейчас до меня дошло напряжение недавних минут. Спиртное сильно шарахнуло по мозгам, мир мягко поплыл, приходилось делать усилие, чтобы не размякнуть.

Вадим Антонович разъяснил, что хватку персонажей типа Варианта – не только его, но и ему подобных – он знает, они могут и по-хорошему базарить, но все равно не успокоятся, пока не вытрясут все. Поэтому – здесь он усмехнулся, каламбуря – вариантов только два: или сдавать все или биться, не сдавая ни грамма, ни миллиметра.

Я слушал, вспоминал Ростовскую историю, соображал, что так оно и есть, хозяин правду говорит. Но черт возьми!.. Тут меня пронзила одна интересная мысль.

– Извините, Вадим Антонович, если перебил, но я сейчас свой Ростов вспомнил… Он, Саня, то есть, и туда же ведь так борзо лезет! Что-то за этим кроется.

Шеф посмотрел на меня с явным интересом и смотрел долго. После этого решил плеснуть еще понемногу.

– Соображаешь… – процедил он. – Только не что-то, а кто-то.

Сказав так, босс задумчиво покрутил свой бокал, глядя на него. Я подождал из деликатности, потом спросил:

– Кто?

– Не знаю, – просто и как-то печально сказал он. Повторил тверже: – Не знаю. Но кто-то есть, не может не быть. Он просто не может сам по себе таким резким быть, не тот калибр. Думал. Думал уже… и ничего не придумал. Узнать нереально, а гадать на кофейной гуще… Смысла нет.

И одним глотком ахнул виски. Я тоже выпил, но поаккуратнее.

От крепкого алкоголя сильно захорошело, но и повело, я с трудом контролировал себя. Но контролировал. Заметно развезло и шефа, было заметно, что и он пережил стресс. Но он подсобрался:

– Ладно, потрепались о высоком, спускаемся с небес на землю. Рассуждаем дедуктивно: Вариант если не пешка, то типа слона или ладьи в руках игрока, которого мы не знаем. Может, не узнаем никогда. Действует нагло, подгребает под себя бизнес по всей стране. Добрался до нас. Расклады мы знаем: или – или… Выбираем первое «или»: не сдаемся. Как нам с ним бороться?

– Провести этот турнир. Прогреметь с ним так, чтобы нас взяли под крышу, против которой что у Варианта, что у таинственного лица кишка тонка.

– Да, – подтвердил шеф. – И на это у нас десять дней.

– Тогда работаем, – я улыбнулся.

– Хорошо. Все, виски хватит, давай чаю. Значит, смотри…

– Извините, Вадим Антонович, водителя отпустим? Я ему велел ждать…

Он кивнул, вызвал Алину, распорядился.

– И еще одно, – сказал я. – Мы с этой суматохой как-то забыли, я же вам не доложил о поездке сегодняшней…

– И то верно. Ну, излагай.

Я рассказал достаточно подробно, после чего босс энергично помассировал могучий череп.

– Та-ак, – протянул он. – Клюнул, значит, Карташов?..

– Похоже на то.

– Ну, он, конечно, тоже не ферзь, но помочь сможет… Нам сейчас за все надо хвататься! Так, ну давай план разрабатывать.

И мы взялись за проработку деталей. Я сказал, что вечером позвоню Степанычу, изложу ситуацию, попрошу телефоны, адреса… Здешние ребята уже подтянулись, так что участники набираются. Ну, а дело шефа – квалифицированно дожать Карташова и ударить рекламой. Ну а дальше… как получится.

Пока мы говорили, обсуждали, впадали в творческий азарт, успели почти протрезветь, и Вадим Антоныч под занавес разлил остатки «Баллантайна».

– За успех нашего дела! – провозгласил он. Мы выпили, он поразмыслил… и молвил:

– Вот что. У тебя в вагончике что-то твое осталось?

– Да барахло разве. Ценности не представляет.

Я сразу вспомнил про неразлучные со мной «вокзальные» перстни – теперь они хранились в боковом кармане моего респектабельного костюма.

– Тогда временно поживешь на моей жилплощади.

Он разъяснил, что у него есть несколько пустующих квартир, как у всякого уважающего себя магната – вложение капитала в недвижимость. В одну из них, однушку он и предложил мне временно вселиться.

– Оплата услуг твоя, включая телефон, – предупредил он. Я кивнул.

Ну, коммерсант есть коммерсант!..

– А далеко это?

– Нет. Можно сказать, рядом.

– Да! – вспомнил я. – Кассета боев у меня там, в вагончике. Надо взять для Карташова.

– Не надо, – махнул рукой босс. – Она и у меня есть. Держи, отдашь ему.

– Ясно, – я взял кассету и протянул ему пистолет. – Это пусть у вас в сейфе побудет?

– Ну, давай. Не хочешь с собой?..

– Да ну! На нем, может, десяток жмуров висят, сначала с ним пошаманить нужно.

– Эт точно! – крякнул шеф.

ТТ отправился в сейф, туда же и «Макар».

– А ваш? – полюбопытствовал я.

– Неучтенка, – хмуро улыбнулся он. – По документам уничтожен пожаром на армейском складе, списан, юридически не существует. Начальник склада, прапорщик, давно на Украине, концов не найти.

– Ясно. Еще вопрос, извините… а кто такой Ратмир? Которому звонили.

Тут шеф позволил себе коротко рассмеяться:

– Младой ногайский хан Ратмир?.. Это импровизация. Говорил в пустоту. Ну ладно, поехали!

Когда вышли, Алина была уже совершенно спокойная, холеная, в меру надменная, как всегда. «Здесь у стен есть уши…» – вспомнил я и подумал, что она могла и слушать весь наш разговор, хотя она даже глазом не повела в мою сторону.

– Свободна, – коротко велел ей шеф, и мы вышли.

На его БМВ с молчаливым водителем мы проехали совсем немного, свернул в квартал, застроенный стандартными девятиэтажками, какие строили в конце шестидесятых-начале семидесятых. В подъезде нас встретил лифт с сетчатой железной дверью, открываемой вручную – при поездке в нем видна почти вся шахта, лестничные марши, площадки…

Когда приехали, шеф отпер дверь, вручил мне ключи:

– Заселяйся. Завтра все по плану, к концу рабочего дня жду с отчетом. Связь через пейджер. Продуктовый магазин тут в соседнем доме, осваивай хозяйство.

И убыл.

Нет смысла рассказывать о том, как я провел вечер, за исключением моего созвона со Степанычем. Старик мне обрадовался, как обычно, сказал, что в Ростове ничего не изменилось со времени нашего крайнего разговора, к моей просьбе отнесся с воодушевлением, сказал, что постарается обзвонить по всей России и даже СНГ знакомых, чтобы по максимуму насытить турнир участниками… Словом, я ощутил, что дело пошло.

Наутро я, к безмерному удивлению коллег-спортсменов и самого Ракитина, прибыл на «Труд» в роскошном костюмном обличье. Андрей Борисыч аж присвистнул:

– Что значит сей смокинг?..

– Повышение в должности, – в тон ему ответил я. – Андрей Борисыч, на минутку отойдем…

И я объяснил про необходимость сгонять в Советскую администрацию, передать кассету, что дело пошло, и что после того, как закончу дела, я вернусь, и начну мастер-класс. Проще говоря, проведу показательный бой с кем-нибудь из парней.

Говоря так, я отыскал взглядом Юру. Тот был здесь, уже свой среди своих, и я подумал, что вот с ним, пожалуй, и стоит попробовать…

Примчавшись в администрацию и встретив там все того же нелюбезного цербера, я теперь уверенно вызвал Эдуарда, передал ему кассету и вполголоса спросил:

– Ну как шеф? Есть подвижки?

Эдик многозначительно прищурился:

– Как будто да. Врастает в идею. Это поможет? – указал он на кассету.

– Должно. Извини, бегу! Минуты свободной нет. Да! У меня теперь телефон дома. Запиши.

– Откуда?.. – изумился он.

– Потом объясню. Запиши!..

Я умаялся не хуже, чем на тренировке. Но с другой стороны, ОФП – тоже не худо. От Эдуарда на квартиру, переоделся в спортивку, рванул на «Труд» – это как раз надо было через парк, и поспел к самому концу тренировки Ракитина.

– Ну, – сказал я парням, – начнем? Юра, ты как?

– Чего – как?

– Готов к спаррингу?

– Да я ко всему готов…

– Ну так вперед!

Глава 16

Вразвалочку Юра вышел на ковер, ухмыляясь, и я сразу решил пресечь расслабленные настроения.

– Андрей Борисович, можно вас?.. Вы будете за судью. Работаем жестко, в полном контакте, поэтому ваша задача уловить критический момент и сразу же остановить бой, в то же мгновение. Это дело очень ответственное и серьезное…

Ракитину, похоже, не понравился мой почти командный тон, каким я говорю с ним, тренером, он сразу меня прервал:

– Да ясно, ясно, травм не допустим, не переживай ты так, – пробурчал он, отмахиваясь.

Я промолчал, понимая, что дискутировать сейчас ни к чему, но судейский опыт Ракитину нарабатывать еще придется определенно… Впрочем, это лишь дело времени. А сейчас надо просветить Юру, который, похоже, пока не особо понимает сути дела.

– Юра, – сказал я, – повторяю: это настоящий бой… А хотя ладно, лучше раз увидеть, чем сто раз услышать! Сейчас все станет ясно, погнали.

Я с запозданием сообразил, что ударная фаза схватки – голыми кулаками, без перчаток – будет, конечно, травмоопасна, поэтому в полную силу работать не выйдет. Но оно, пожалуй, и к лучшему, пусть парни посмотрят на содержание и технику боя…

– Бой! – скомандовал Ракитин.

Ясное дело, Юра еще не представлял всей серьезности ситуации, руки приподнял, но голова была открыта как ясное солнышко, черт возьми! И я мгновенно сунул ему левым джебом в подбородок.

Тычок, понятно, был несильный, но ощутимый, голова мотнулась.

– Ну и где защита твоя?! – сердито крикнул я, хотя, справедливости ради бить между голыми кулаками и перчатками пусть даже в 5 унций – это не одно и тоже, как и чувство дистанции несколько другое.

Юра фыркнул, в глазах зажглась хорошая боевая злость, не понравилось ему, что я джебы скармливаю. И попер на меня уже во всю мощь – разбудил я в нем зверя, и это хорошо.

Не потеряв ни секунды, я провел быструю ударную комбинацию, тоже все-таки более тренировочную, чем реальную, но Юра неплохо перекрылся, в целом отразив атаку, ринулся в контратаку, нанеся свинг.

– Полегче работаем, не надо мне тут друг друга калечить! – зарычал Ракитин.

Этот удар, конечно, был виден издалека, я легко ушел от него и перешел в контратаку. Лоу-кик под коленку – так, чтобы противника пошатнуло, и тут же левый боковой в печень.

Юру согнуло. Эх, сырой! Сырой парень при всей своей мощи!.. Я вмиг сбил его в партер, жестко взял правую руку на излом, и в настоящей схватке…

– Стоп! Стоп! – снова всполошился Ракитин – в нем проснулся тренер, увидевший опасность травмы.

Я вмиг отпустил противника.

Юра, отряхиваясь, встал. Он был заметно раздосадован итогом схватки, и я счел педагогически нужным похлопать его по спине:

– Учиться надо, брат! Талант в тебе есть, надо оттачивать. Каждый день!

Он понимающе кивнул.

Зато зрители были в восторге. Слышались одобрительные возгласы.

– Класс!.. Еще покажешь?..

– А давай со мной! – отчаянно выкрикнул один из парней, вспыхнув от собственной дерзости.

Но я остудил его:

– Нет, пока воздержимся. То есть я воздержусь. А ты, брат, если хочешь… Есть желающие?

Желающих было хоть отбавляй. Но тут вмешался Ракитин:

– Погодите… Боец, тут у нас народ все же разной квалификации, надо подровнять.

Это было резонно, я согласился. Ракитин отобрал семь человек, составлявших элиту его секции. Из них четверо были примерно вокруг средней весовой категории, один здоровяк вроде Юры, двое малышей… Тут, кстати, я призадумался: а как мы будем отбирать народ для участия в турнире по весу?.. Но пока отмахнулся от этой мысли, решив, что морочить себе голову нужно по очереди.

– Ну что, – сказал Ракитин, – пусть вот эти двое схлестнутся? Гена, Марат, давайте?..

Я не возражал. Марат и Гена, оба крепкие, вышколенные по-спортивному парни лет двадцати, сосредоточенно встали друг напротив друга. Борисыч взглянул на меня, я понял и начал объяснять:

– Парни, в схватке разрешены любые удары, захваты, броски в любой позиции. Нельзя кусаться, царапаться, нажимать на глаза. Схватка ведется до остановки действием судьи, либо по желанию бойца, и тогда он объявляется проигравшим. Давайте пробуйте, что получится. Лучшая школа – практика. Только убивать друг друга не стоит, а то до турнира не дойдете.

И сделал шаг назад, дав понять, что передаю эстафету тренеру.

– Бой! – скомандовал он.

К моему удивлению, Марат и Гена устроили такой активный махач, что я мысленно зааплодировал обоим. Парням, конечно, не хватало техники, бойцовской мудрости, но они проводили спарринг довольно изобретательно, демонстрируя неплохой арсенал приемов. Работали и ударно, и пытались провести захваты, и удачно блокировали атакующие действия, даже пытались пробить лоу-кики, подсмотрев у меня – неумело, но подучиться дело техники… И я в самом деле рукоплескал обоим, потому что представил, как будет выглядеть схватка на зрителях – да они в восторг придут! Конечно, надо сделать скидку на неискушенность этих зрителей, но ведь что есть, то есть – такая публика и будет на трибунах… или черт его знает где? Будут ли трибуны там?..

Здесь я спохватился, сообразив, что опять начал мыслить о ненужном, сосредоточился на схватке… Гена вздумал завершить ее проходом в ноги, этот прием он исполнил вполне грамотно, но и Марат был не пальцем деланый – лихо уклонился, а Гена, оказавшись внизу, подставился под классический захват корпуса, который Марат провел безупречно, завершив броском – это действие у него вышло похуже, но тоже классически, видно было, что работать на ковре он умеет. Сделав «туше», он гордо замер, а Гена мгновенно вскочив, тигром бросился на спарринг-партнера, придавив того к ковру.

– Нечестно! – завопил Марат, бешено вскочив. – Ты чо?!

– Ну чо? – парировал Гена. – Стопа же не было! Судья команды не давал!

– Стоп, стоп, – запоздало заговорил Ракитин. – Марат, я сколько раз говорил: пока схватка не остановлена – работаем! Ты меня чем слушаешь?!

Марат виновато засопел.

– Все верно, – поддержал я. – Ребята, слушаем меня… Не только вы, все!

И я пустился объяснять, что в смешанных единоборствах надо и биться, и даже «добивать» противника, и в любой позиции, сидячего, лежачего, пока не скомандовал судья, даже пока не оттащил. Да, и судья может тут зазеваться, но для этого есть судейская бригада над ним, организаторы и так далее… Мне пришлось внушать достаточно долго, чувствовалось, что ребята с трудом переламывают это в себе. Я ощутил, что устал, в горле немного пересохло.

– Вот так… Андрей Борисыч, вторую пару поставим спарринговаться?

– Давай, почему нет?

Двое других ребят постарались учесть промахи предшественников, и усердно бились, боролись, ворочались в партере – как говорится, урок пошел впрок. Но схватка вышла менее зрелищной, слишком старались, желая не оплошать, в ущерб внешним эффектам. Впрочем, и это было приемлемо – я как зритель, оценил бы такой бой на четверку. Сойдет.

Понятно, что начинающим едноборцам не хватало жесткости действий. И еще более понятно, что это придет лишь с опытом. Надо побиться в турнирных схватках, где-то поломаться, нахватать ударов – словом, закалиться в боевых условиях, научиться всеми способами подавлять соперника и, напротив, не дать ему сделать этого.

Затем, отпустив ребят, мы с Ракитиным уединились, обменявшись впечатлениями. По всему выходило, что турнир у нас состоится, причем довольно представительный, организация его будет делом очень нелегким. Но лиха беда начало, первый блин… За дни, оставшиеся до состязаний, надо по максимуму натаскать бойцов. Задача непростая, но решаемая в данных условиях. Андрей Борисович прав: наш турнир будет в этом плане похож на первый чемпионат мира по футболу… а хотя при чем тут футбол? Это судьба любого крупного мероприятия, проводимого в первый раз. Куча задач, которые придется решать на ходу, не имея опыта.

– Да! – вспомнил я. – Перчатки специальные нужны, такие «беспальцевые», видел на кассете? Без них биться и тренироваться – вот это точно будут сечки, переломы…

– Так-то оно так, да где ж их взять? – Ракитин развел руками.

– Подключим влиятельных лиц, – я подмигнул, хотел добавить… но тут запульсировал пейджер.

А вот оно и легко на помине – влиятельное лицо. От шефа. Просит перезвонить.

Так я и сказал Ракитину, спросив, где здесь есть телефон.

– Давай из бухгалтерии, – предложил он, – там народ спокойный.

Логика данного умозаключения показалась мне странноватой, однако уточнять, какой народ в других помещениях, я не стал. В бухгалтере оказались пыльные бабушки, не то, чтобы добрые, но какие-то закукленные в себя, словно им все равно было кто пришел, чего просят… Позвонить по телефону? Звони, вон аппарат… Мне показалось, если бы я сказал, что меня зовут Родион Рскольников, и прошу у них топор, то этот топор мне бы тут же и вручили, не спросив, зачем оно мне надо.

Я позвонил – через Алину, естественно, она была прохладно-корректна как всегда, с боссом соединила мгновенно.

– Здравствуй, – суховато сказал он. – Ты далеко?

– На «Труде». Здравствуйте.

– Жду у себя.

И отключился.

Ничего себе начальственные замашки… – подумал я, кладя трубку. Видать, вчера был со мной слишком запанибрата, сегодня решил восстановить дистанцию. Ну и ладно! Я от этого не переломлюсь.

– Вызывает, – ответил я на немой вопрос Андрея Борисовича. – Надо идти. Субординация!

– Ну, это конечно…

Спортивным шагом я устремился к Дому профсоюзов. По пути не забывал «сканировать» пространство вокруг, я вообще как-то усердно думал: а где болтаются столичные гости? Или они уже умотали отсюда и явятся через десять дней, да куда более «представительным» десантом?.. Скорее, второе, и наверняка шеф знает это. Надо бы спросить!

Под эти размышления я довольно скоро достиг офиса.

– Здравствуйте! – это Алине, сугубо официально.

– Здравствуйте, – так же ответила она, но посмотрела иначе.

Бог мой, сколько же оттенков у женских взглядов! Я был уверен сейчас, что в этом ее взоре мелькнуло нечто многозначительное – мелькнуло и тут же пропало, причем с таким подтекстом: я тебе сигнал послала, а ты сам догадывайся, что это значит; догадаешься – молодец, а нет – на то и суда нет… Но мне было сейчас не до того, разгадку я отложил на потом.

– Можно?

– Разумеется. Вадим Антонович вас ждет.

Ничего в голосе, ни малейшего тепла. И взгляд в экране компьютера. Как будто тот, секунду назад, взгляд мне померещился.

Но он не померещился, я это точно знаю.

– Разрешите, Вадим Антонович?..

– Входи. Садись.

Босс старался держать дистанцию, но я безошибочно смекнул, что он доволен. Хотя постарался ничем свою смекалку не выдать. И не выдал. Но с невинным лицом спросил:

– Есть хорошие новости?

Шеф вмиг отяжелел лицом:

– Откуда ты знаешь?

– Ниоткуда! Я спрашиваю.

Он помолчал. И сказал:

– Есть.

Стараясь быть кратким и скупым на эмоции, он передал, что сегодня ему позвонил Карташов. Сам, что бывало нечасто. Сказал, что берет на себя инициативу проведения турнира. Деньги на организацию найдет. Велел готовить афиши, обещал рекламу…

– Ничего себе, – искренне сказал я. – Глазам своим не поверить!

Босс так хмыкнул, что мне почудилось – сейчас как вчера достанет виски, и пойдет у них откровенный разговор… Может, у Вадима Антоновича и сквозануло такое желание, но если и так, то он его постарался придушить.

– Теперь верь, – он ухмыльнулся. – Я почему тебя и позвал: ты, говорят, здорово афиши сочинял? Так вот, возьмись за это дело.

– Мы с Русланом вместе сочиняли, – вспомнил я. – Это он говорил?.. Может, и сейчас нам вдвоем взяться? Он же пока не при деле, наверное?

Лицо босса посуровело – видно, хотел сказать, что в советах не нуждается… но здравый смысл предотвратил эту фразу.

– Дел ему хватит… – процедил шеф, – но вообще разумно. Ладно, я ему отпишусь на пейджер, а ты пока погуляй. Можешь пообедать. Через час приходи.

Я кивнул и вышел. Секретарша усердно работала.

– Алина, – сказал я, – можно у вас воды попить?.. Жарко, жажда донимает.

– Боржоми годится? – не глядя на меня, спросила она.

– Вполне.

– Возьмите в холодильнике. Стаканы наверху.

Я взял листок бумаги, карандаш, быстро набросал: «Надо поговорить. Есть тема».

Темы, собственно, никакой не было, мне просто хотелось с ней пообщаться не по работе.

Сунул ей листок. Она глянула, в лице совсем не изменилась, взяла ручку…

Пока я доставал Боржоми, пил, ответ был готов: «Не сегодня. Позже».

– Да, разумеется, – ткнув пальцем в надпись, сказал я, дописал: «Звони на пейджер, если что». Она глянула, утвердительно кивнула. Я взял бумажку, скомкал и вышел.

Пообедать не мешало, что я и сделал, и ровно через час вернулся в офис, на входе в Дом профсоюзов столкнувшись с Русланом.

– О, – сказал он, – тебя тоже шеф вызвал?..

– Да.

– Зачем?

Я пожал плечами, улыбнулся:

– Сейчас узнаем.

…когда шеф поставил нам задачу, Руслан воспрянул:

– Да это мы можем! Афиши такие сделаем – народ обалдеет! Только…

– Деньги будут, – коротко отрезал шеф. – Отчего это народ обалдеет? Объясни конкретно.

Руслан заговорил торопливо, но дельно. Его предложения: для афиш сделать фотографии бойцов. Ребят Ракитина запечатлеть с обнаженными мускулистыми торсами, в грозных позах, со зверскими лицами – и в таком виде отпечатать, развесить по городу… Это будет бомба!

Вадим Антонович слушал невозмутимо, пыхтел сигарой, но по его лицу я видел, что идея понравилась.

– Ладно, действуйте. А фотографировать ты будешь, что ли?

– Я! – горделиво выпрямился Руслан. – Я ведь профессионал! Закончил фотокурсы при комбинате бытового обслуживания. И корочка есть, диплом, можно сказать! И фотоаппарат имеется. «Зенит».

– Ишь ты, – усмехнулся шеф. – Ну, давайте.

– Да, – вспомнил я. – Нужны специальные перчатки для боев. Они не боксерские, совсем другие… – я описал перчатки, даже набросал эскиз. Шеф хмыкнул:

– Ладно, организуем.

И понеслось!..

…На следующий день Руслан заявился с «Зенитом» в секцию Ракитина, уверенно раскомандовался:

– Так, ребята, приготовиться! Кого порекомендуете?..

Андрей Борисович пожал плечами:

– Да кого хотите… Марат, будешь? – обратился к участнику вчерашнего спарринга.

Марат аж порозовел от удовольствия, однако счел нужным солидно пробубнить:

– Ну, можно попробовать…

А Руслан впал в творческий азарт:

– Встаем в боевую стойку! Как это у вас?.. Нет, так не годится! Ты встал, как будто лопату проглотил. На фотографии будет тупо выглядеть. Ну-ка, сделай несколько движений… Во-во, то самое!..

Ну и так далее. Должен сказать, что делал наш фотохудожник все разумно, обоснованно, он действительно добивался эффектных, энергичных изображений, да и пацаны невольно загорелись, с удовольствием позировали, напрягали мышцы, строили не зверские, но суровые рожи, каждому хотелось попасть на афишу… Ракитин наблюдал за всем этим с иронией, но я-то видел, что и ему интересно. Наконец, отщелкав чуть ли не всю пленку, Руслан угомонился, зачем-то долго ковырялся в фотоаппарате, бурчал под нос – зачем, неизвестно…

– Ну, чего там? – не выдержал я.

– Во! – Руслан показал оттопыренный большой палец. – Снимки будут лучше, чем со Сталлоне! Увидел бы – от зависти уссался!..

Парни сдержанно загоготали, не решаясь громко ржать при строгом тренере.

Я не успел оценить этот замечательный прогноз, так как дверь спортзала внезапно распахнулась и в нее впорхнула вертлявая небольшая девица, крашеная в лимонную блондинку, за ней протиснулся сумрачный небрито-седоватый мужик, увешанный сумками-кофрами и держащий в руке массивный штатив.