Текст книги "Боксер 2: Назад в СССР"

Тот пожал, хотя и выглядел не очень довольным. После рукопожатия толстяк расцвел, бледность мигом сменилась привычным румянцем. Да, порой достаточно высказать все то, что кипит внутри, и становится куда легче. Я поймал на себе благодарный взгляд Сени и коротко улыбнулся. Положа руку на сердце, думал, что Шмель все таки полезет в драку. Но обошлось.

– Ну что, раз мы все выяснили, то начали? – предложил я.

Как уже понятно, моя задумка заключалась в том, чтобы пробраться в библиотеку. Там найти энциклопедии про динозавров, про которые Сеня рассказывал. Ну и немного похулиганить – вырвать из библиотечной энциклопедии изображение плезиозавра (в идеале) или любого другого ящера. И, собственно, вклеить его взамен того, что осталось от плезиозавра в энциклопедии Вики. Конечно, вряд ли девчонка не заметит подмены, но как успокаивать подростков, я хорошо знал. Главное – чтобы Тома не заметила, что на месте выдранного ящера – другая рептилия… тоже выдранная.

Я в двух словах напомнил план пацанам и, как руководитель операции, назвал роли, кому и какую придется исполнять. Муравья и Шмеля поставили стоять на шухере, чтобы мыши не проскочило. А я, исходя из принципа – если ты хочешь сделать хорошо, то сделай сам, решил присоединиться к Сене в вылазке. Ну и как минимум, чтобы пробраться внутрь здания через окно, такому крупному мальчику, как Сеня, требовалось его открыть. Я планировал залезть через форточку, а дальше уже запустить толстяка. По-хорошему, брать его вовсе не стоило, но ему это на пользу, а раз он видел, где лежат книги, мы совершим наш разбойный рейд быстро и эффективно.

– Всем все понятно? – уточнил я напоследок.

– Понятно! Если кого приметим, кричать “шухер”? – уточнил Муравей.

– Кричать точно не надо, но вот постучать в окошко три раза – самое то, – пояснил я. – Ну и как постучите, сразу дергайте отсюда, а мы с Сеней уж как-нибудь сами дальше справимся.

На том и сговорились. Шмель вручил мне фонарик, специально прихваченный. К библиотеке подходили две тропинки с двух разных сторон, поэтому Шмель и Муравей разошлись. Мы с Сеней двинулись к библиотеке. Я пошёл к окну, где уже была открыта форточка, но Сеня остановил меня.

– Зайдем через дверь, – прошептал он.

– Да? Есть ключи? Или отмычками умеешь пользоваться?

Сеня молча подошел к двери, снял с вколоченного в проем гвоздика ключ от библиотеки.

– Так вот же ключ! – он сунул ключ в замочную скважины, провернул, и дверь отворилась. – Добро пожаловать!

На цыпочках мы прокрались внутрь библиотеки. Я отчетливо почувствовал запах книг, ощущавшийся даже в таком небольшом помещении со всего несколькими стеллажами.

Я включил фонарик, заскользил лучом света по стенам, выкрашенным в темно-зеленый цвет. Простенькие, сколоченные из досок крашенные стеллажи, стояли ровными рядами по четыре полки в каждом. Каждая полка была до отказа заполнена книгами, начиная от приключений Тома Сойера и заканчивая Жюлем Верном. Настоящая кладезь художественной литературы. Мечта любого читающего подростка. Говорят, что поставку книг в библиотеку осуществлял главный снабженец области. Он вроде раньше в этом лагере отдыхал маленьким мальчиком, вот и возился с Искрой по старой доброй памяти.

Мне уже приходилось здесь бывать, когда я заходил за Дюма, «Три мушкетера». И тогда библиотека показалась куда более дружелюбной. В темноте же, с единственным источником света в виде луча фонарика, здесь было, скорее, зловеще. Я на секунду задержал взгляд на плакате с изображением Владимира Ильича, подписанном его цитатой: «Книга – огромная сила».

– Ну и где искать? – уточнил я у Сени.

Тот молча прошел к столу библиотекарши, завернул за него и достал стремянку.

– Подержи чтобы я не грохнулся, – попросил он.

Я-то подержу, нет проблем, только куда это он лезть собрался? Толстяк тем временем поставил лестницу возле шкафа, на котором стояли не книги, а деревянные коробки, перевязанные бечевкой.

– Держишь?

– Лезь давай. Только сверху на меня не грохнись.

– С фига ли я буду грохаться? – почти даже с презрением переспросил Сеня.

Растёт человек.

– А руки кто закачал?

Сеня вытер о майку вспотевшие от волнения ладони, взялся за стремянку и полез вверх. Я прихватил лестницу покрепче, одновременно подсвечивая Сене путь фонариком. Сеня уверенно взял ящик, развязал веревку и, сунув в него руку, достал книгу.

– Вот она, родимая!

Он, оторвав обе руки от стремянки, раскрыл энциклопедию.

– Дай-ка мне, я посмотрю, есть ли там плезиозавр, – зашипел я на него. – И ты двумя руками держись, а то грохнешься.

– Не грохнусь, – раздраженно буркнул Сеня.

Нагнулся, протягивая мне книгу. Я изловчился и свободной рукой открыл энциклопедию. Та действительна была про динозавров, хотя иллюстрации тут были, конечно, не такие шикарные. Найдя оглавление, я открыл раздел с морскими тварями – и увидел там изображение плезиозавра собственной персоной. То, что надо – есть. Дело техники – вырезать страницу из книги, для этой цели как раз подходили ножницы на столе библиотекарши.

– Ми-и-иш! – послышался дрожащий голос Сени, он даже заикаться начал. – Тут па-па-паук! А-а! Я их боюсь!

Какой еще паук? Я хотел сказать – так и прогони его, но не успел. Толстяк испугался настолько, что сначала выронил из рук тяжелый деревянный ящик, а потом, вмиг потеряв точку опоры, стал заваливаться со стремянки на один из стеллажей. Стеллаж смягчил падение, но сам с треском развалился под немаленьким весом пацана. Книги разлетелись в стороны, поднялся грохот. Сеня лежал на полу в позе морской звезды и хлопал глазами.

– Ты хоть цел?

– Да…

И в этот момент раздался стук в дверь – как мы и договаривались с пацанами, ровно три раза.

Глава 9

Меня зацепило лестницей, поэтому фонарик выбило из руки. Стекло фонаря разбилось, он потух и закатился под один из стеллажей.

– Сеня, ходу, – бросил я.

Сеня с трудом поднялся, завалив еще один стеллаж и подняв ещё больше грохоту. Благо не сломал, но книги разбросало по полу. Собирать их обратно не было времени. Раз пацаны дали сигнал, значит, в библиотеку кто-то пришел, и нас возьмут с поличным. Но прежде следовало хоть как-то замести следы.

Я схватил лестницу и отволок на место. Надо было обставить все так, будто ящик упал сам по себе. Закончив с лестницей, я резким движением, без всяких хирургических операций с перочинным ножиком, вырвал лист из энциклопедии.

– К окну, – скомандовал я.

Подбежав к окну, я облизал пересохшие губы. Мне ничего не стоило проскочить через форточку. А вот Сене его комплекция доставляла неудобства. И прав был Муравей, в форточке толстяк застрянет, как Винни-Пух в кроличьей норе. Пришлось терять время и открывать окно, сдирая наклеенные ещё с зимы полоски бумаги. Те упали на пол, пополнив список улик, и, пока Сеня перелезал через окно, я пособирал полоски бумаги и сунул в карман. Следов от нашего проникновения не должно было остаться ни в каком виде.

– Чего ты застрял? – раздраженно бросил я, видя, что Сеня никак не может вылезти.

– Это всё упражнения… У меня после тренировки ноги каменные.

Ладно.

Пришлось подталкивать толстяка. Тот было завозмущался, но я лишь сильнее пихнул и протолкнул его через оконную раму. Получилось – туша Сени мешком выпала с другой стороны. У меня мышцы тоже ныли, но мотыльком выпорхнуть из окна не составило труда.

– Расходимся, – велел я, оглядываясь.

Сеня молча закивал и побежал на прямых ногах в одну сторону, я же рванул в другую. Если одного из нас поймают, второй уйдет незамеченным. И Шмеля, и Муравья давно как ветром сдуло.

Я бросился вдоль стены, огибая здание. Поймал себя на мысли, что рано пацаны подняли шухер, все смахивало на ложную тревогу. По крайней мере, я возле библиотеки не видел ни одной живой души. С другой стороны, не стали бы пацаны просто так стучать. Ведь так?

Я добежал до угла, мельком глянул на здание медчасти, а вернув взгляд, резко затормозил, едва не врезавшись в… Романа с бутылкой шампанского в руках.

– О-па, Шахматист! – удивился он встрече, одновременно пряча бутылку за спину. – Стоять, бояться!

Ага, упасть, отжаться. Тяжело дыша, я смерил Рому взглядом. Нет, в библиотеку он точно не шел. И пацаны не из-за него подняли тревогу.

– Доброй ночи, Роман Альбертович, – как ни в чем не бывало произнес я.

– Режим нарушаем, шлендраем после отбоя? – с напускной сердитостью забубнил он. – И что с тобой делать? За ухо, может, и к Савелию Иннокентьевичу отвести? Так он спит… отбой у людей. В общем, сегодня никуда тебя поведу, но завтра на линейке подниму тему. Так что готовься.

– Я заметил, что вы, наверное, с вечера к линейке готовитесь, – я широко улыбнулся и как бы невзначай бросил взгляд на бутылку шампанского.

Рома-то ее спрятал за спину, но вот горлышко торчало.

– Ты думаешь я по ночам пью? – начал отнекиваться тренер. – И вообще это не твое дело, чем я после отбоя занимаюсь.

– Да, конечно, вы же не мой тренер, Роман Альбертович, – я невинно захлопал глазами, как самый настоящий подросток, которого застали за плохим делом. – Я теперь к легкоатлетам отношения не имею. И сделаю вид, что вас не видел. С бутылкой шампанского… Но надеюсь, что вы тоже не видели меня.

Рома аж закашлялся, бутылку с шампанским прятать перестал. Огляделся, удостоверяясь, что нашего полуночного разговора никто не подслушивает. И, поморщившись, махнул рукой.

– Ладно, не видел я тебя, шуруй в палату только.

– Доброй ночи, Роман… Альбертович!

Я предложение принял, мы разошлись, как два корабля. Я все же не удержался и решил проследить, куда Рома тащит шампанское. Ведь не зря же он так быстро согласился на мои условия перемирия. И, к моему удивлению, прошел он отнюдь не к медчасти, где до сих пор горел свет, а значит, Алла была все еще там. К Тамарке? Или взаправду с мамкой толстяка он теперь крутит шуры-муры? Ладно, дядька он взрослый, пусть сам со своими любовными треугольниками разбирается, даже если они у него во множественном числе.

Я вернулся в корпус и проник в палату так же, как и выходил – через окно. Шмель и Муравей давно были на месте и делали вид, что спят. Как, кстати, и было уговорено в плане. Правда, сам план пошел через… наперекосяк.

– Чи-чи…

Я подал условный сигнал. Простыни, которыми накрывались пацаны, тут же слетели, и оба через секунду уже стояли на ногах.

– Идемте в коридор, – зашептал я. – Клей и книгу только возьмите.

Остальные пацаны давно спали, и поднимать никого не хотелось. Лучше уж мы тесной, но маленькой компанией всё до конца доведём.

Мы вышли в коридор, подошли к кладовке, где лежали рюкзаки пионеров, и я строго посмотрел сначала на Шмеля, а затем на Муравья.

– Вы че шухер на ровном месте подняли?

Пацаны переглянулись.

– Грохот услышали… – выдавил Шмель.

– Так не было никого? – строго спросил я.

– Не было…

Я вздохнул. Ясно, ну, что и требовалось доказать. С такими в разведку не пойдешь, подельнички, блин. Развивать тему я не стал, достал из кармана скрученный в трубочку лист, немного помявшийся после приключений. Вручил его Шмелю.

– Не благодарите.

Шмель было захлопал в ладоши на радостях, но получил увесистый тычок от Муравья.

– Не шуми, дурак, что ли?

Муравей достал энциклопедию, открыл. Шмель поставил на пол флакончик с клеем и аккуратно развернул лист. Но вклеивать почему-то не спешил. Рассматривал рисунок, как в картинной галерее.

– Чего мнешься?

– Так, Мих, – он озадаченно поскреб макушку. – Ни фига это не плезиозавр!

– Как не плезиозавр? – я выхватил лист и нахмурился.

На нем действительно была нарисована другая рептилия. Ни разу не плезиозавр и даже не морское чудовище в принципе. Это был никто иной, как… тиранозавр Рекс!

Косяк, теперь уже настал мой черед скрести затылок. Видимо, в темноте я перепутал страницы.

– И че делать? – осторожно поинтересовался Шмель

– Клей, – отрезал я.

– Так это же другой совсем динозавр!

– Эволюция – она такая.

Вот так на месте пострадавшего плезиозавра оказался тиранозавр. Кстати, смотрелся он весьма гармонично. Клей схватился быстро, и у нас на руках теперь была новая (ну почти) энциклопедия, причем еще более редкая, чем оригинал. Вот, например, филателисты – они за марки с ошибками всегда втридорога платят. На то и будем давить, когда завтра с утра будем отдавать книжку Вике.

– Вот теперь можешь положить ее под матрас, пусть полежит до утра, – заверил я, наконец, сполна ощущая навалившуюся за день усталость. – А сейчас спать!

* * *

Спал я как убитый. И был бы не прочь еще поспать, но Тамара вмешалась в мои планы, устроив очередной бурный подъем.

– Подьем! Нас, ребята, ждёт новый насыщенный день! – вещала она.

Мне сразу стало понятно, что отнюдь не Томе предназначалось шампанское от Романа. Больно свежо выглядела старшая пионервожатая. Видно, чтовыспалась.

– Напоминаю, что после обеда мы идем в настоящий поход! Будут палатки, песни под гитару у костра и тренировки на природе! А сейчас умываться и бегом на зарядку, которую проведет Роман Альбертович.

Я все это выслушал и хотел было ненадолго закрыть глаза. Не вышло, Тома выросла перед моей кроватью и потрясла меня за ногу.

– Михаил, тебе особое приглашение нужно? Напоминаю, что ты сразу после умывания идешь в столовую на дежурство.

Вот чёрт, совсем забыл.

– А с кем? – я зевнул, прикрывая рот ладонью.

– Увидишь! Посмотри-ка, какой любопытный.

Кажется, после истории с книгой она ещё не решила, как ко мне относиться. Как говорится, пропажу нашли, а осадочек остался. Тома, закругляя разговор, повернулась и зашагала к выходу. Но прежде чем выйти, еще раз убедилась, что все пионеры проснулись и никто не завалиться сейчас обратно похрапеть.

Муравей со Шмелем с утра напоминали зомби. Мы достали энциклопедию из-под матраса, проверили, как встал рисунок тиранозавра – все было шито-крыто. Ну и не слиплось ничего, потому что я вчера проследил за процессом и смахнул остатки клея. Впереди предстояла задачка не из простых – убедить капризную Вику, что тиранозавр Рекс лучше, чем ее любимое морское чудовище.

Мне пришла в голову мысль немного схитрить. По пути к умывальникам я сорвал полевой цветочек и вложил в энциклопедию. Саму книжку сунул под майку – ведь её к Вике ещё контрабандой притащить надо. Не сказать, что незаметно, но сегодня за нами приглядывал Рома. И вот по его внешнему виду было заметно, что ночь он провел отнюдь не в кровати. Когда мы пришли, тренер был занят тем, что мочил ледяной водой свой затылок.

– Умывайтесь, че вылупились, – закончив, буркнул он.

Сам отошел, присел на корточки и широко зевнул. Скорее всего, за прошедшую ночь Рома даже не сомкнул глаз. И не исключаю, что Тома специально поставила его следить за пионерами, делая это в отместку.

Умывшись и почистив зубы, пионеры отправились на зарядку. Я прежде остановил Шмеля, вручил ему энциклопедию.

– Увидишь Вику – отдашь!

– Э…

– Никаких э-э-э, я сегодня дежурный в столовой.

– Ну ладно, – нехотя согласился Шмель.

Расчет у меня был простой – Вика наверняка начнет возмущаться замене. Но чтобы она в очередной раз не побежала жаловаться, вручать ей книгу должен тот, кто ей действительно нравится. Шмель собственной персоной. А для пущей убедительности между страниц энциклопедии лежал полевой цветочек. Да, если Сеня узнает, то он меня, скорее всего, убьет, но я не видел другого выхода успокоить Вику. В конце концов, он сам всё это нагородил, а разгребаю опять я.

– Мих, а давай вместе? – все же попытался настоять Димка.

– Говорю, некогда ждать, мне на дежурство идти, – отказался я.

– Так не надо ждать, вон она!

Шмель ткнул пальцем в дорожку. Оттуда со стороны корпуса с девчачьими палатами на зарядку шли гимнастки. Среди них – уже знакомые мне Вика и Яна, подружки не разлей вода. Я вздохнул, ладно, опять придется вспоминать золотое правило – если хочешь сделать все хорошо, делай сам.

– Идем уже, трусишка зайка серенький, морально тебя поддержу.

Шмель довольно просиял. Мы пошли к девочкам навстречу. Яна при виде меня смущенно заулыбалась, опустила глазки. Я приветственно махнул ей рукой. Интересно, как там у нее дела с Левой? Девчонки захихикали, зашушукались.

– Вик! На секундочку, – позвал я подружку брюнетки.

Вика была настроена куда менее дружелюбно, что, в общем, и понятно.

– Чего вам? – подойдя, она уперла руки в боки, мельком взглянула на энциклопедию.

Но я теперь видел, что Вика смотрела на Шмеля примерно с тем же неподдельным интересом, что Яна на меня. Мой расчёт должен был удаться.

Шмель заметно нервничал, он трясущимися руками протянул девчонке энциклопедию. Молча, так что пришлось заговорить мне.

– Виктория, если раньше у тебя была редкая энциклопедия, то теперь будет уникальная. Посмотри.

Вика наморщила лоб, взяла книжку. Раскрыла на пострадавшей странице, приподняла бровь. Я думал, что придется ее успокаивать, и хотел попросить перевернуть страничку, чтобы добраться до цветка. Но девчонка вдруг закрыла энциклопедию и протянула обратно.

– Прикольно. Но энциклопедия больше не моя.

– Как… а чья? – удивился я, нехотя забирая книгу.

– Яны, – Вика расплылась в улыбке. – Она предложила поменяться на колечко. Посмотрите.

И Вика показала симпатичное колечко, серебристое и с какими-то стекло-камушками.

– Красиво, – протянул офигевший Шмель.

Он, как и я, был немного в ступоре. Я все же решил уточнить, значит ли это, что вопрос закрыт и никаких претензий не будет.

– С моей стороны – точно никаких, – согласилась Вика.

– Фу-у-ух, – не выдержал Шмель.

– Вы только книжку Яне отдайте. Яночка, – обернулась она, – подойди, тут с тобой Михаил хочет поговорить.

Брюнетка смущенно двинулась в нашу сторону. А Вика нагло и безапелляционно взяла за руку Шмеля.

– Дима, пойдем, пусть они поговорят!

Шмель не смог сопротивляться, только кинул на меня извиняющийся взгляд. Так и ушел, увлекаемый Викой. Яна уже была тут как тут. Стояла передо мной, украдкой бросая взгляды.

– Держи, – я протянул ей энциклопедию.

– Спасибо… – едва слышно прошептала она.

Взяла книжку, открыла, посмотрела на тиранозавра.

– Какой красивый, спасибо.

И зарделась, как будто я ей персонально его клеил и будто это подарок лично от меня.

– На здоровье. Хорошего дня.

Вон, оказывается, как. Эх, женщины, женщины…

Я уже собрался убирать нацепленную улыбку и идти дежурить в столовую, как Яна перевернула страницу. Я чуть не ругнулся вслух. Девочка обнаружила припрятанный там цветочек. Тут же вздрогнула всем телой, мельком посмотрела на меня. Я снова улыбнулся, совсем по-идиотски, понимая, как всё это выглядит. Яна захлопнула энциклопедию, прижала к груди и, красная, как гранатовое зёрнышко, убежала.

Я коротко пожал плечами и пошел в столовую. Вышло, кончено, непонятно, девчонка теперь надумает себе лишнего. Выходит, это я ей цветочек подарил. Но у меня какие варианты? Да никаких особо. Не стану же я за ней бежать через весь лагерь и объяснять, что ошибочка вышла.

На кухне вовсю кипела работа. Громыхала посуда, работала печка и пахло едой. Мама Сени уже была на трудовом посту. Методично, даже немного слишком старательно помешивала кашу в огромной алюминиевой кастрюле с кривыми буквами на боку.

– Здрасьте, – поздоровался я, остановившись в проходе в кухню.

Она обернулась, кивнула. Я заметил, с каким трудом повариха выдавила из себя приветственную улыбку.

– Здравствуй, Миша.

Ха, так вот у кого ночка выдалась напряженная. Выходит, прав был Сеня…

– Дежурить пришел? – спросила повариха.

– Ага, Тамара Ипполитовна сказала, что вам в столовой потребуется моя помощь.

– Опаздываешь, – пожурила женщина. – Твои помощники уже здесь.

– А кто? – заинтересовался я.

– У меня сегодня с именами… – повариха отмахнулась, не закончив.

Конечно, не станет же она говорить, что всю ночь пила шампанское в компании Романа Альбертовича.

– Проходи, ребята уже там, я как манку доварю – начнем. Любишь маночку, Миша? А то Сеня все время нос воротит, а она, между прочим, полезна в вашем возрасте…

Я не стал дослушивать и молча последовал в соседнюю комнату. Там стоял длинный стол, застеленный выцветшей клеенкой. На самом столе стояло множество стеклянных стаканов, по которым мои сегодняшние коллеги по цеху разливали компот. Вернее, должны были разливать. Потому что в комнате я никого не заметил. Интересно, куда они успели подеваться? Но ответить на вопрос я не успел.

За моей спиной медленно скрипнула и закрылась дверь. По бокам выросли мои горе-помощники.

– Здорово, пацаны! – поприветствовал я их.

Две хорошо знакомые рожи. Льва и Шпалы. Они прихватили меня за руки и прижали к двери.

– Здорово, Шахматист! – а вот эту рожу я увидел впервые только вчера. И как оказалось, ее обладатель, мастер спорта по боксу Коля Коган, был не меньшим хулиганом, чем его дружочки-пирожочки.

Коля резко сблизился и выбросил мне апперкот под дых. Вот же сученыш мелкий.

Удар был жесткий, защититься возможности не было, поэтому меня согнуло пополам. Дури в этом Коле оказалось не меньше, чем во Льве. Нет, конечно, удар сам по себе был далеко не такой тяжелый, но зато резкий и точный. И урон от него был примерно сопоставим. Я закашлялся, Лев и Шпала ослабили хватку, и мне удалось схватиться руками за живот. Все трое заржали. Ведь им, наконец, удалось застать меня врасплох.

Ну, это они так думали…

Превозмогая боль от пропущенного удара, я рванул к столу, троица пошла следом. Просто так отпускать меня никто не собирался. Я спешно огляделся, ища спасение, и увидел на столе огромную кастрюлю. Над компотом поднимался дымок.

– Стоять! Обварю на хрен! – я схватился за ручки (благо обмотаны они тряпицами) кастрюли, показывая готовность провести контратаку кипятком и превратить хулиганов в вареных креветок.

Троица только захихикала, не вняв предупреждению. Решили, видимо, что я не сдюжу привести угрозу в действие. Не долго думая, я наклонил кастрюлю чуть вперед и ливанул горячий компот на пол. Совсем немного, но хватило, чтобы хулиганы бросились в стороны.

– А-а!

– Ты дурак?!

– Ты че творишь?!

Шпала запрыгнул на стол, Лева забился в угол, а Колян бросился к выходу. Правда, не добежал, дверь-то открывалась на себя, и в этот момент кто-то ее таки открыл. Коляну со всего маху прилетело по лбу, и он завалился на пол. На пороге выросла мамка Сени.

– Вы… Вы что натворили?