Текст книги "Ловушка для Дюпюитрена"

– Сейчас выскочим на центральную Рю-де-Лозанн и через несколько минут будем на набережной Монблан – Quai du Mont Blanc. Там, у причала, в Английском парке, возле моста Монблан, ожидает подводная малютка. На ней из озера Леман, его еще называют Женевским, пойдем по Роне, которая протекает через Ронскую низменность и впадает в Лионский залив Средиземного моря. Нас уже ожидает сухогруз «Генерал Шаймуратов». Под ним и выскочим в нейтральные воды.

В сером приближающемся просвете промелькнул длинный акулий силуэт автомобиля, перегородившего выезд из переулка.

Кучер резко затормозил, от чего коляска прочертила замысловатый экслибрис на стене дома:

– Тпру! Просчитался, похоже. Резвые черти! По навигатору вышли. Наверное, к тебе датчик прикрепили, – скороговоркой выпалил он, не догадываясь о проведенной с Зевакиным внутривенной процедуре. – Надо было тебя раздеть и разуть по дороге! – соскочил на мостовую и бесстрашно пошел на показавшихся в тесном переулке людей.

Впереди всех, широко улыбаясь фарфоровыми зубами от Lariss Herasimoff, легко поднимался спикер Хурала с австрийским пистолетом «Глок-92» в руке. Сзади его прикрывал вооруженный бразильским «Таурусом» Борюсик.

– Так, так, так! Знакомые все лица, – щелкнул предохранителем Исуммер Евсеевич, наводя лазерный прицел в лоб шедшему навстречу человеку. – Не подходите ближе, господин полковник, – предупредил он и протянул руку, – давайте носитель! Быстрее! – и тут же, не дожидаясь ответа, нажал на спусковой курок. – Пук! Пук!

От выстрелов над плечом возницы посыпалась красно-бурая кирпичная крошка, испортив рисунок собачки с надписью по-французски «Я не гажу на тротуаре».

– Порву, блядь! – в ярости пообещал кучер стрелявшему. – Она у нашего друга, – скрипнул в бешенстве зубами. Выплюнул несколько зубов на землю и кивнул назад, отстраняясь в сторону, тем самым приглашая спикера самому забрать флешку у Зевакина.

Тот разгадал нехитрую уловку и произнес:

– С каким удовольствием я размозжил бы вам башку, мистер О-хири за ваши палки в наших колесах.

Без шуток! Повернитесь к нам спиной. Бросьте кнут и медленно идите к своему тюфтяю.

Прикажите отдать то, что ему не принадлежит! Надо уметь проигрывать. А на этот раз вы проиграли, господин полковник!

Охрипшим голосом Охиренко приказал Зевакину:

– Отдай ему флешку. Пусть задавится! – и тут же упал от сильного удара по голове. Спикер брезгливо посмотрел на окровавленную рукоять пистолета, сказал: – Вот и размозжил, – перевел взгляд на Зевакина:

– Кидай ее сюда! – наводя лазерный прицел тому прямо в лицо. – Живей!

Зевакин, щурясь от ослепляющих красных зайчиков, поднял руку, прощаясь с жизнью, и с криком бросил флешку в лицо ненавистному убийце.

Раздался выстрел.

Тело спикера народного Хурала резко дернулось вперед от сильного толчка в спину. Из оскаленного, искривленного болью рта, булькая, хлынула струйка пенистой крови. Он обернулся назад, изумленно прохрипел слабеющим голосом: – Борюсик?! – и упал лицом на камни булыжной мостовой.

Зевакин почувствовал ослабление напряженных до боли мышц и теплоту, побежавшую по ногам. «Опять обмочился!»

Борюсик с неожиданной для его тела подвижностью бросился к пострадавшему Охиренко, помогая подняться на ноги.

– Товарищ полковник, товарищ полковник! Все в порядке! Мы победили! Доказательства у нас в руках, – показывая ему флешку. – Все! Ловушка захлопнулась!

Охиренко, как раненный волк, потряс окровавленной башкой, разбрызгивая капли крови по сторонам, пнул в сердцах убитого и кивнул Зевакину:

– Пойдем в машину! – пожал руку Борюсику и громко сказал: – Благодарю за службу, старший лейтенант Борюсик Степан Иванович! Спасибо! Готовь дырку на кителе, – хлопнул по рыхлой груди, и патетически воскликнул: – Родина-мать ждет!

Ты ведь родом из Волгограда?

– Служу Советскому Союзу! – высоким голосом выкрикнул Борюсик.

Сверху послышался шум захлопываемых ставен с испуганными возгласами:

– Опять красные в городе!

– Ты что? – удивился полковник. – Какой Союз?

– Извините, извините, господин полковник! Черт попутал! Давно за рубежом, – поддерживая его за кушак, потянул в сторону лимузина.

Оттуда выскочила Елена Борисовна и широко распахнула двери:

– Быстрей, быстрей! – внезапно ее лицо исказилось страхом, и она замерла, вглядываясь за их спины. Все обернулись. Сзади, покачиваясь, стоя на одном колене и опираясь рукой на стену бессмертным Кащеем, в них прицеливался окровавленный Сима.

Выстрел, бросок Борюсика, вскрик ЕБ, оторопь Зевакина совпали во времени. Сима рухнул головой вперед. Борюсик назад.

* * *

Сколько потерь, – прошептал горестно полковник, высвобождая оселец из-под бинтов. Прищурил глаза и привычно стиснул в волчьем оскале заметно поредевшие зубы. Сидящий напротив Зевакин поник головой:

– Какие люди пострадали! Выходит, Борюсик наш?

– Наш, наш! Слава богу, что догадался бронежилет одеть. Скоро оклемается.

Борюсик – его настоящая фамилия. Сколько выстрадал. Штирлиц отдыхает! Мы его давно внедрили в это логово, еще когда он настоящим мужиком был.

Британские кураторы только начинали продвижение Исуммера Евсеевича в верхние эшелоны власти. Зная его пристрастия и неразборчивость в связях, мы верили, что рано или поздно он подставится! Висящее на стене ружье, по закону жанра, должно выстрелить! Так и произошло.

Оппозиция поставила его во главе народного Хурала. Тем самым, облегчив себе доступ к нашим тайным планам, операциям и реальному положению дел в стране, они получили возможность влиять на принимаемые решения.

Обратную связь мы получали через подставленного Борюсика, который, на свою собственную беду, как потом оказалось, прошел жесткий кастинг из нескольких подходящих кандидатур.

Спикер приблизил его за способности, огромную работоспособность и, наконец, сделал своим личным секретарем.

А это самый что ни на есть, как показывает история, верный способ выведать секреты шефа. Все разведки так работают.

Но когда мы в одном вопросе в Пешаваре попытались оказать давление на Исуммера Евсеевича, сам догадываешься, что произошло. Перегнули палку.

Сволочь, испортил мужика, изуродовал. Как он сейчас в баню ходить будет, а?

Раньше времени сам «Эмир» не велел спикера трогать. И вот он, наконец, доигрался. Теперь все доказательства о порочащих его связях у нас на руках. И главное, в их числе с самим мистером Дюпюитреном, главой секретной спецслужбы ее королевского величества. Он прячется под французским псевдонимом известного врача Дюпюитрена, описавшего когда-то контрактуру пальцев кистей, вызванную поражением ладонного апоневроза.

Вот такую, примерно! – показал Охиренко кисть с прижатым к ладони безымянным пальцем и мизинцем, пострадавшими в стародавние времена. Когда он голой рукой вырвал нож у диверсанта из Ольстера.

– Сейчас мы их погладим против шерстки! – сжал он остальные пальцы в кулак и угрожающе потряс невидимым оппонентам.

– Смотри, что делают, а? – начал он последовательно разгибать здоровые пальцы. – На нашу Арктику лапу накладывают, про Антарктику уже не говорю. В Латинскую Америку нас не пускают, к югу от реки Рио-Браво-дель-Норте! Ничего, мы им натянем Панаму! Почешем Гондурас по самый Барбудас. А покажется мало, пошлем корабль и на Гватемалу! – раскипятился Охиренко. – Свои карты они раскрыли, а мы их побили! В том числе и с вашей помощью агент «Зева». Иногда «шестерка» бьет туза!

– Да какой агент? Зевакин я. Не шестерка, – робко возразил тот, наслышанный про шестерку на зоне.

– Нам такие люди тоже нужны. Для наживки. Граждане, патриоты! – патетически повысил голос гражданин начальник. – Остальному научим. Кто-то должен встать в строй, занять место Мухобоя…

– Григория Абрамовича, – горестно продолжил мартиролог Зевакин, – какой человек был.

– Причем тут Григорий Абрамович? Он живой. Сейчас встретишься, – наклонился и крикнул вглубь отсека подводной лодки, – Крысоед, приведи нашего эскулапа-мученика!

Появился перебинтованный, еле передвигающийся человек, поддерживая такого же, как он, манекена.

– Вот он!

Григорий Абрамович с Зевакиным крепко обнялись, дружно застонав от причиняемой друг другу боли.

– Товарищ Охиренко! – запанибрата обратился Зевакин к полковнику,

– вот он обещал меня дома от радиоактивной метки избавить.

– Обещал, избавит! А мы ему поможем. Вот, возьмите! Достаточно одной таблетки. Только вы, агент Зева, больше меня так не называйте. Охиренко! А-то я обижусь! – по-детски надул пухлые губы полковник.

– Моя настоящая фамилия Огуренко. Это я для врагов Охиренко.

У меня для вас еще один сюрприз имеется. Наград и премиальных от меня не ждите, вы еще не в штате. Хоть я не волшебник, но кое-что сделать могу!

На плечо Зевакину что-то капнуло. Почувствовав мокрядь, он испуганно и привычно дернулся и оглянулся. За его спиной с мокрым лицом стояла его бывшая жена – Оксана Григорьевна Зевакина, напоминавшая своим безбровым видом Мону Лизу.

Зевакин умер.

На один миг, когда сердце пропустило удар.

Как сердце Зевакина выдержало и эту перегрузку, мы не знаем (!). Наверное, помогло действие одной таблетки.

– Не верю, – слабо отмахнулся Зевакин, отгоняя видение. – Оксана, ты живая?

– Разрешите, я помогу объяснить, – вмешался в семейный монолог О-хири. – Так получилось!

Юрий Левинский, спасая сербскую девочку от насилия, убил двух наемников. В обмен на жизнь был завербован, как он думал, в пользу албанской стороны. Ошибался. Его крепко взяли за крюк англичане.

После окончания активной фазы боевых действий в раздробленной Югославии, действуя привычными методами, его быстро продвинули по служебной лестнице в России и ввели в руководящий состав мощной промышленно-финансовой структуры.

Помните, какой в стране тогда был бедлам? Мы, как могли, подыгрывали. Пытались не пропустить решающий момент. Чтобы удержать ситуацию под плотным контролем и не допустить нежелательных эксцессов, было решено внедрить нашего сотрудника.

Для большей естественности искали человека из его окружения, подняли все старые знакомства. Начиная с детского сада в Новосибирске. Наиболее подходящей сочли кандидатуру вашей супруги, которая когда– то училась у него в средней школе № 128. Она согласилась помочь нашей партии и государству.

Да обнимитесь вы! Живая, живая она. Только совсем лысая после химиотерапии. Специалисты говорят, обрастет. Может быть. Когда– нибудь.

Вам мы устроили длительную арктическую командировку.

Но враг силен! По какой-то причине: может, произошла утечка информации, может, стали подозрительны денежные операции Левинского, и они раньше нас просчитали возможные последствия – ее попытались устранить. Заразили раком матки. Спасибо, вовремя вмешались наши военспецы. Чудесников у нас тоже хватает. Еле вытянули. Но, к сожалению, детей у вас господин Зевакин никогда уже не будет.

– В нашем возрасте? – прошептал сраженный новостью несостоявшийся отец.

– Мы спрятали ее, устроили фиктивные похороны и ждали их следующего хода. Но все наши карты спутали Николай Макарченко по кличке «Колям» и его родная сестрица «Миледи». Угробили, черти, ни за что Левинского, а затем и Мухобоя. До сих пор себе простить не могу его гибель!

Однажды, в глухом германском лесу, отбиваясь от наседавших врагов, он спас мне жизнь. Голыми руками, как мух прихлопнул трех вражеских бойцов спецназа. С тех пор и носил у нас в отделе эту кличку – «Мухобой».

Все. Относился. Анатолий Павлович Ханин. Вечная тебе память!

Сначала мы сочли, что это ваших рук дело и вы работаете на англичан, поэтому и решили устранить. Когда же получили убедительные доказательства вашей непричастности к убийству Мухобоя, наоборот, начали прикрывать. Но вы с непонятной ловкостью уходили от всех!

Мы не могли предсказать вашей реакции, Зевакин. Как говорится, не смотри на кличку, смотри на птичку! И решили разыграть экспромт. Исходные данные были известны. И то, что рано или поздно на вас выйдут спецслужбы противника, не сомневались.

После неожиданной смерти Левинского, которая спутала им все карты, они утратили контроль над денежными средствами, а вы остались единственным человеком, имеющим доступ к секретным данным в «Райффайхайзиич банк».

Были, конечно, опасные моменты, рисковые накладки, когда вы не пошли за Мухобоем, а позднее так ловко убежали от Крысоеда.

В конце концов мы поняли, что вас не успели обработать или вы как настоящий русский патриот не поддались на вражеские уловки. Не сломались! – Он посмотрел на бугор в области ширинки Зевакина и поправился: – Я имею в виду, духовно!

Правда у нас оставались сомнения, сумеете ли вы пройти весь тернистый путь до конца.

По нашей задумке, вы сработали живцом, приманкой. Стали ловушкой для Дюпюитрена. Они клюнули и заглотнули, как щука блесну! И теперь мы сверху! На коне!

Кстати, почитайте на досуге местную прессу, – он бросил на столик несколько журналов и газет. На передовицах замелькали фотографии утреннего побоища с подписями «Русская коррида», «Бой русских быков в Женеве», «Кровавое побоище потомков Суворова».

«В центре Женевы растоптаны, в прямом смысле, пятеро случайных прохожих, ставших очевидцами кровавой разборки новых русских на площади перед «Райффайхайзиич банк». Личности погибших устанавливаются, опрашиваются свидетели. Полиция, как всегда, не успела к началу боевых действий и только развозила пострадавших. Единственный выживший, Николай Макарченко, после кратковременной остановки сердца показания пока дать не может. Находится в крайне тяжелом состоянии в военном госпитале. По отслеженному звонку наши спецслужбы выяснили, что он действовал по прямому указанию из России.

Как видим, в последнее время все дороги ведут во второй Рим. Имя конфидента в интересах следствия не раскрывается».

– Видишь, не бывает людей без прошлого. Кто мог предположить, что дети второй жены Левинского пойдут по узкой тропке. Легкой поживы захотелось. Вот, так-то! Шарада.

Он посмотрел на именные «Командирские» часы и устало снял пенсне:

– Не понимаю! Пора бы им уже выйти на прямую связь, – одновременно замигал индикатор включения монитора компьютера. – Ага, а вот и они! Началось! Теперь самое главное! – нахмурился и принял хищный вид.

На экране высветилось лицо незнакомого Зевакину человека, скрытое тенью каскетки и в солнцезащитных очках:

– Здравствуйте, мистер О-хири! Браво, браво, браво! Очко в вашу пользу, мистер О-хири! Отличный удар! – на приличном русском произнес незнакомец. – Спешу первым принести поздравления, опередить коллег по цеху из других, как у вас говорят, «городов и весей».

Остроумная многоходовая комбинация, в результате которой «наши money стали ваши»!

Да, не ожидал, что ваши спецы, Левши и Кулибины, так продвинутся в нанотехнологиях. Последняя модель Anax imperator просто великолепна! Какое изящество форм, радиус обзора.

– Good day, мистер Дю! Спасибо за поздравления. Это казахстанская разработка для северных территорий. Не наша работа. Простая штамповка!

– Шутить изволите, мистер О-хири! Блефуете, как всегда!

Скрытничаете! Наверняка, ребята с Урала сделали.

– На чужие кучи глаза не пучат! Зато вы порадовали нас клонированной биовороной и ее радиоактивными метками. Совсем вам птичек не жалко! Что ж, возьмем на вооружение.

– Ну-ну, не скромничайте. Мы тоже наслышаны о ваших успешных экспериментах с тараканами и микроорганизмами.

Какие вы русские, все же упрямые и злопамятные люди. Все не можете простить Перестройку! Ничего личного в этом не было, как сказал президент США. Ну, сколько можно мстить?

– Мы вам еще Севастополь не простили! После Крымской!

– С вами интересно играть, но утомительно.

Сколько вы хотите, мистер О-хири? У вас ведь тоже, наконец, наступил капитализм.

Давайте, фифти-фифти! Это по справедливости. Мы потратили столько средств налогоплательщиков, столько усилий впустую. Окажите услугу! Нам ведь предстоит отчитываться в скором времени в парламенте.

– Ага. Брюхо заболело, чужого захотело? А людей моих кто вернет, а? Левинского, его жену, Мухобоя.

– Наконец-то перешли к сделке! – потер руки мистер Дю. – Только последний, – поправил он, – не наших рук дело.

– Знаем мы ваши штучки, – мрачно пробурчал полковник, утяжеляя вес грехов противника, и после небольшой паузы, вздохнув, продолжил перечисление, – Борюсик! Столько страданий перенес человек. А ведь какой мужик был до кастрации! Ни одну юбку не пропускал!

– Мистер О-хири, поверьте, мы понесли не меньшие потери. Только последние займут несколько строк.

Взять, к примеру, мистера Б-кого. Это была наша главная ставка на прошлых президентских выборах. И его людей жалко. Великобритания не резиновая баба, в конце концов, принимать всех изгнанных и обиженных оппозиционеров. Погуляли, покосили на раздолье!

– На ваш век наших выборов хватит! – проворчал полковник.

– И, давайте, наконец, начистоту! – вскинул в негодующем жесте собеседник руки. – Это уже переходит все границы. Это личное! Хватит подбираться к моему личному секретарю, мистеру Барни! Особенно таким старым тривиальным способом. Это, в конце концов, неинтересно уже. Ну, слаб человек. Тем более я к нему привык. Привязался.

– А у меня таких вредных привычек нет!

– Ну ладно, мистер О-хири! – голос Дюпюитрена резко посуровел, изменился в тональности, – поговорим по-другому. Как мы тоже умеем!

На сухогруз «Генерал Шаймуратов», под которым прячется ваша подводная лодка, уже наведен бомбер в сопровождении истребителей палубной авиации 6 Средиземного флота США. «Авакс» отслеживает ваши передвижения.

– В условиях цейтнота я ценю каждую секунду! Спасибо за откровенность. Мы это предусмотрели.

Во избежание возможных неприятностей перед предстоящим саммитом сообщаю, что наш военный спутник уже две минуты назад нацелен на ваш бомбовоз.

– Ваши данные устарели, – ехидно прищурился Дюпюитрен, – полминуты назад космическим ветром, созданным пролетевшим астероидом, не без нашей помощи ваш спутник серии ХУ сдут с боевой орбиты!

– Не хотелось посвящать вас в секрет Полишинеля, дорогой коллега, но наша малютка сама может постоять за себя!

Громко крикнул в сторону: – Рамиль Безбабный! Сатана! Приготовься!

– Не верю! Вы хотите сказать, что в нарушение международных договоренностей установили «Капитана Немо» на подлодки? – часто задышал противник. – Ну, вы, мистер О-хири – тяжелый человек! – вышел из себя мистер Дюпюитрен и угрожающе сжал в руке клюшку для гольфа.

– Да! – легко согласился тот, – полнею. 96 килограммов.

– Мы еще встретимся. После саммита. Подведем некоторые итоги.

– Промежность за нами! – довольно ухмыльнулся Огуренко. – Честь имею! – не отказал себе в удовольствии подколоть собеседника.

Связь прервалась.

– Кажется, поверил. Ха-ха-ха! Помчался проверять! Сейчас своих намылит! Пусть проверяют. Пока суть да дело, мы в нейтралку выйдем. Что мы сдурели на такую малютку «Капитана Немо» устанавливать? Ракетный комплекс «Дно-Космос» на сухогрузе давно стоит! Прикрывает. Да это вовсе и не сухогруз, а корабль двойного назначения.

– Крысоед! – позвал он «второго». – Раздевайся. Что ты прячешься под бинтами? Цел и невредим. Я же вижу! Теперь можно, связь прекращена. Покажи личико, Гюльчатай! Только медленно, а то моряков напугаешь.

Ватрушку хочешь? Или ты опять все больше по тварям ударяешь? Как в афганском зиндане?

Ты что на площади так долго копался с ребятами? Приемы оттачивал? Я уже всю Европу, понимаешь, на реактиве промчал, а он, гляжу, все возится! Не поверил глазам своим сначала.

– Крепкие ребята достались, товарищ полковник! Разные стили, манера ведения боя. Особенно, негр понравился. Да и этот, – кивнул на Григория Абрамовича, – под ногами колбасился, ручками сучил. Мне вот сюда попал, ниже пояса! – показал место нанесения удара.

Забрать с собой надо было до прихода полиции.

– Ну, ясно, ясно. Молодец! Как-нибудь зайди в школу по месту прописки, медаль «Герой республики» получи!

– Служу Отечеству!

– А теперь иди Борюсика арестуй! Мы его дома на полиграфе проверим. Потрясем маленько!

Заметив изумление Зевакина, объяснил:

– Видишь, как все динамично развивалось. Зачем надо было Симу убивать? Подозрительно это. Нелогично. Убрав спикера руками Борюсика, люди Дю попытались восстановить наше утраченное доверие к нему.

А какое, скажи мне, может быть доверие к педерасту? Он завтра Родину продаст! К тому же мне сообщили, что во время скачек по Женеве прошел сеанс связи по закрытому каналу. Дешифровщики сейчас работают.

Мы сделали вид, что поверили, – почесал он окровавленные бинты на голове, – еще поиграем с ними.

Исуммер Евсеевич давно скомпрометировал себя, заелся, возомнил невесть что. Мы до поры до времени не трогали его. Он думал, что уже нет здоровых сил в нашем обществе и высших эшелонах власти. Просчитался! Оказывается, есть еще! Остались единицы.

Он давно скомпрометировал не только себя, но и лоббистов. Даже стал им мешать. Мы получили достоверные сведения, что после саммита его готовились отправить в отставку. Чрезвычайным и полномочным послом в какую-нибудь зажопинку.

Ну, вел бы себя потише. Как другие. Не отклячивался на людях. Так нет!

Одним словом, стал непроходной пешкой, существовал только для отвода наших глаз.

На самом деле, на следующих выборах ставку они делают на. – он замолчал, прищурился и подозрительно посмотрел на Зевакина, сидевшего напротив него с приоткрытым от любопытства ртом – мишенью для вороны, – там посмотрим, кого они нам подставят! Вся наша жизнь – керлинг!

Благодаря тебе, агент Зева, мы эту ловушку для Дюпюитрена захлопнули. Повелись они на тебя! Клюнули.

Саммит пройдет без сучка, без задоринки!

Идите, отдыхайте! До следующего задания. Вам, наверное, надо о многом поговорить?!

Супруги-сотрудники обнялись и заплакали.

Без слов.

Что-то капнуло!

L.b.s.[6]6
  Lectori benevolo solutem – Привет благосклонному читателю. Старинная формула авторского обращения.


[Закрыть]

Ufa, MMX от Р.Х.