Текст книги "Биение жизни. Почему сердце – наш самый важный орган чувств"

Сердцем видно лучше

Тем вечером я углубился в чтение статьи из журнала Nature Neuroscience, и у меня возникло ощущение, что на место упал еще один камень моего сердечного паззла; не тот, который швырял меж глаз Голиафу Давид, однако он был как-то связан с моим внезапным озарением. Маленькому Давиду, противостоящему великану, нужно было иметь сердце льва и не дрожать от страха пред лицом такой мощи. Отвага и любовь делают человека бесстрашным, а сердце с синтезом адреналина и окситоцина воплощает оба этих качества. Однако одного этого недостаточно. Юноше-пастуху также потребовалось острое зрение, чтобы с большой меткостью попасть в великана, значительно превосходившего его размерами. Нужно было сразу попасть в яблочко, ведь у него был лишь один шанс. И он попал точно в цель, потому что когда мозг прислушивается к сердцу, зрение становится более острым – это следовало из статьи, которую я так долго таскал с собой. И вот настал идеальный момент, чтобы ее постичь – мозгом и сердцем.

Мозг реагирует на поступающие из сердца сигналы, а сигналы из сердца оказывают влияние на наше восприятие и решения. С каждым ударом датчики сердца проводят информацию дальше к мозгу и к неокортексу [125]. Если мозг на них отвечает, становится возможным обнаружить вызванные потенциалы сердцебиения – Heart beat evoked potentials. При этом речь идет об измеряемых изменениях определенных мозговых потоков в ответ на сообщения из сердца. Подобные измерения являются очень дорогостоящими и требуют наличия в высшей степени чувствительных технологий.

В рамках одного эксперимента испытуемым продемонстрировали слабый визуальный стимул – серо-белый узор с минимальным контрастом, находящимся на пороге оптического восприятия, то есть зачастую такие контрасты вообще осознанно не воспринимаются. Когда этот раздражитель демонстрировали испытуемому в той фазе, в которой мозг реагирует на сердцебиение, вероятность того, что он осознанно распознает это изображение, была значительно выше. Перед демонстрацией стимулов нельзя было на основании общей возбудимости мозга и разнообразных физических измеряемых величин тела предсказать, произойдет ли верное визуальное распознавание раздражителя. Опознав символ, испытуемые должны были нажать на кнопку. Авторы пришли к выводу, что сигналы, подаваемые сердцем мозгу, непосредственно влияют на наши решения и поведение.

Вдобавок к этому сигналы сердца передают в мозг информацию, которая влияет на прямую физиологическую остроту зрения. Если стимул опознавался, то становилось заметно, что этот активный процесс в мозгу оказывает на сердце обратное действие: после принятия решения оно замедлялось, как будто успокоившись.

В данном эксперименте заключена чарующая и простая элегантность. Стимул был нейтральным и представлял собой узор из серых и белых фрагментов с минимальным контрастом. Чувства или определенные ожидания не оказали на реакцию мозга на сердцебиение заметного воздействия. Мозг реагировал на сердцебиение спонтанно, иногда отвечая ему, а иногда нет. Мы не знаем, в каких случаях мозг реагирует на сердцебиение, в каких не реагирует и почему. В данный момент мы можем лишь предполагать. Как и насчет того, какое послание зашифровал в камне Микеланджело. Возможно, это был своего рода опыт, эксперимент, и зрачки в глазах Давида и его пятиметровый рост бросались в глаза лишь тем, у кого имелась связь с сердцем? Это вполне вероятно, поскольку актуальные исследования приходят к выводу, что в ситуациях, когда наш мозг более активно реагирует на сердцебиение, мы воспринимаем самих себя с большей интенсивностью, а также испытываем большее сочувствие к окружающим [127, 128]. Амплитуда, то есть сила вызванных потенциалов сердцебиения, снижается вследствие определенных болезней сердца и депрессий. Следовательно, можно допустить, что, если мозг пропускает мимо ушей голос сердца в виде его сигналов, это способствует развитию депрессий, а также сердечных заболеваний [129, 130].

Вероятно, это долгое время происходило и в нейробиологии. Поскольку мозговые волны, берущие свое начало в сердце, очень тонки и хрупки. На протяжении десятилетий считалось, что это шумовые помехи, как в радио с плохо настроенным передатчиком. Сегодня мы знаем, что это не радио плохо настроено, а наши прослушивающие устройства и измерительные аппараты слишком нечувствительные. В наши дни самые точные томографы показывают, что неопознанные шумы свидетельствуют о наличии высокоструктурированных сигналов тела, на которые мозг реагирует и которые оказывают воздействие на наше восприятие и решения. Эксперты в связи с вышеупомянутым исследованием сходятся во мнении: «Судя по всему, мозг относится к сердцу очень серьезно – значит, так следовало бы поступать и нам, ученым» [131]. Микеланджело обратил на это внимание уже 500 лет назад.

Шумовые помехи проникли в мое сознание. Звонил мобильный. Увидев номер, я сразу все понял. Мысли об отце сопровождали меня во время всего путешествия, а порой даже казалось, будто он стоит возле меня.

– Я произнесу речь на похоронах, – пообещал я маме.

Окончив разговор, я знал, что это будет не обычная надгробная речь. Я хотел говорить голосом своего сердца и чтобы мой взгляд стал взглядом Давида. Отец был каменщиком. Интересно, что бы он сказал, посмотрев на эту скульптуру? Он никогда не испытывал интереса «ни к чему такому», но при этом никогда не преуменьшал значения подобных вещей и никогда не ставил мне на пути преграды, а лишь поддерживал мое становление кирпичами, которые он складывал, и домами, которые строил. Лишь позднее я понял его отношение к жизни. И продемонстрировал это через 3 дня, когда произнес надгробную речь на самобытном и забавном швабском диалекте нашей родины. «Микеланджело изобразил бы его человеком, сжимающим в каменных ладонях сердце. Строить дома для других – таким был его способ выразить свою любовь». Мой отец и на это ничего не ответил; вероятно, он был слишком занят на том свете, поскольку «Строй, строй дома на века» – таков был девиз его жизни.

Сердце воина

Когда я вернулся к себе домой на берег Балтийского моря, я снял с полки десятикилограммовый талмуд о Микеланджело. Одна подруга подарила мне его ко дню защиты докторской диссертации. Мир искусства не обратил внимания на эту особенность зрачков, и о сердцах в глазах Давида я отыскал лишь несколько слов.

Зато я наткнулся в этой тяжеленной книге на спор между учеными о том, изобразил Микеланджело своего Давида до или после схватки с Голиафом [132]. Я считаю, что, глядя на скульптуру, можно думать и так, и этак, и в этом и заключается гениальность скульптора. Он придал белому мрамору сбалансированное состояние напряжения и расслабления, тем самым подойдя вплотную к сущности сердца. Скульптура изображает физически присутствующего, сосредоточенного Давида. Он мог выиграть этот неравный бой лишь в состоянии воина, которому перед боем удалось внутренне собраться. В момент сражения он был связан со своим сердцем и мозгом и открыт сигналам сердца. Это даровало ему силу и остроту зрения и позволило со всей мощью запустить в великана камень и попасть ему ровно между глаз. Там находится «третий глаз», который во многих духовных традициях считается энергетическим центром, воплощающим нашу способность к провидческой ясности и интуиции. В определенном смысле человека убивают, выключая эти качества. Человек, лишенный способности познавать, воспринимать и чувствовать интуитивно – внутренне мертв. Возможно, схватка уже миновала, и великан уже лежал у ног Давида. В его взгляде нет ни капли высокомерия, и он вовсе не кичится содеянным, напротив, это взгляд человека, который просто сделал то, что был должен. В глазах с сердцем воина читается сочувствие к побежденному и благодарность победителя к тем, кто оказал ему поддержку.

Коллективное сердце

Давид был чужаком, и он был слабее своего противника. Но было в нем что-то, что делало его непобедимым. Не только его сердце воина, но и сердца тех, кто был на его стороне, кто в него верил. Он мог положиться на свой народ, израильтян. Сердца способны синхронизироваться даже в опасных ситуациях и когда их разделяют большие расстояния. Это несколько лет назад продемонстрировали люди, которые в буквальном смысле пробежали сквозь огонь.

Каждый год 23 июня в амфитеатре маленькой испанской деревушки Сан Педро Манрик, в которой проживает около 600 человек, поджигается две тонны дубовой древесины. Три тысячи посетителей съезжаются на этот огненный ритуал, который начинается в полночь. Из раскаленных углей выстилают ковер, и бегуны начинают свою процессию от рыночной площади до амфитеатра. Все они – жители этой деревни в возрасте от 19 до 46 лет. Каждого из них сопровождает и поддерживает толпа друзей и родственников. Затем они несколько минут пляшут вокруг углей и пробегают босиком семиметровый отрезок по раскаленному ковру, температура которого превышает 677°. Вдобавок большинство из них тащат на спине кого-то из своих самых близких. В рамках одного замечательного исследования была измерена частота сердечного ритма 12 бегунов (одиннадцать мужчин и одна женщина), кого-то из их любимых на трибунах, а также других случайных зрителей, не имевших к бегунам никакого отношения. Нелинейный математический анализ показал следующее: во время ритуала произошло невероятное выравнивание и синхронизация частоты сердечных сокращений бегунов и их любимых, хотя до начала забега эта частота совершенно не совпадала. Эти кривые вовсе не линейны, а похожи на американские горки чувств. Причем у каждой пары имеются свои собственные спонтанные взлеты и падения. Напротив, частота сердечных сокращений у зрителей, не знакомых с бегунами лично, в синхронизации не участвовала [133].

Постепенно и пока незаметно для широкой общественности ученые начинают осознавать, что сердца способны синхронно соединяться самыми различными способами. Но как они совершают это в амфитеатре, заполненном несколькими тысячами зрителей и на большом расстоянии друг от друга? В конце концов, услышать сердцебиение нельзя, участники не прикасаются друг к другу и занимаются совершенно разными делами. Авторы исследования делают вывод, что, должно быть, существует определенный вид информации, которой обмениваются сердца, но которая не поддается нашему измерению.

Всеобщее лихорадочное возбуждение перед ритуалом и чувство сопричастности приводит к образованию конкретной, физиологически измеряемой связи между сердцами как активных участников, так и зрителей. Поддерживающая сила коллективных ритуалов является феноменом во всех известных человеческих культурах. Она повышает уровень сплоченности данного сообщества, увеличивает готовность его членов помогать друг другу [134]. Мы не можем повлиять на наше сердцебиение усилием воли, но на каком бы пути мы ни находились, сердца, похоже, чувствуют, когда в них нуждаются, тогда они соединяются и начинают биться в такт. Подобным образом действуют и определенные нервные клетки в мозгу, так называемые зеркальные нейроны. Следовательно, сочувствие и поддержка приходят не только из нашей головы, но и из сердца. Самые разные научные исследования синхронизации сердец позволяют сделать вывод, что амплитуды множества этих органов могут объединяться, образовывая коллективное сердце. И тогда мы становимся ОДНИМ сердцем.

Любовь

После посещения музея с произведением Микеланджело и смерти отца возвращаться в операционный блок было поначалу нелегко. Я бы с удовольствием уделял гораздо больше времени, чем позволяла работа в клинике, тем вещам, к которым у меня лежало сердце. С другой стороны, я радовался привычному окружению и ежедневной рутине. Однажды утром я вошел в комнату медсестер в тот момент, когда там шла жаркая дискуссия. Я не слышал, о чем говорили мои коллеги, но как только вошел, они замолчали.

– И? – спросил я.

Как по команде, все вдруг резко начали что-то делать. Ирмгард рылась в бумагах, Клаус готовил препараты, Сара что-то строчила в своем мобильном, а двое других устремились к выходу. И только Беттина ухмылялась, как чеширский кот. Она уже несколько десятилетий являлась сердцем реанимационного отделения. Сияя, она посвятила в коридорные сплетни и меня:

– Юксель и Гюйен встречаются! – выпалила она новость.

– Я это уже давно знаю.

– Ты?

– Да, конечно.

– Они что, тебе рассказали? Как ты узнал? Клаус вчера увидел, как они обнимаются. Так что я тебе ничего не говорила. Или ты их тоже застукал?

– Нет, – улыбнулся я. – Я диагностировал это по их сердцам.

С незапамятных времен люди вступали в любовные отношения. У 147 из 166 народов, существующих в мире, имеется слово для обозначения понятия «любовь», и ученые полагают, что остальным 19 народам просто неправильно сформулировали вопрос [105]. В то время как Адам и Ева в раю были настроены на земной лад, лакомились запретными плодами и воспроизводили потомство, Мария и Иосиф придерживались «незапятнанной», божественной любви. Теоретически между ними может существовать разница, практически, однако, результат один и тот же. Ученые говорят, что размножение – это истинная причина эволюции любви. Во время оргазма мы вырабатываем совершенно особенную эссенцию сердца: гормон любви окситоцин. Он относится к самым древним жизненным субстанциям из всех, что нам известны на сегодняшний день, и был активным на Земле уже более 600 млн лет назад [135]. Любовь – это универсальная, связующая сила. Кто-то говорит, что она – исток, начало всех начал, древнее и вечное.

Возможно, в этом заключается причина того, что с наступлением пожилого возраста желание и любовь никуда не деваются. Исламский ученый Хамза Юсуф спросил своего 84-летнего отца, исчезает ли с возрастом физическое желание. На что отец с юмором ответил: «Да, примерно через полчаса после того, как труп остынет» [136]. Я тоже так считаю, и современные научные исследования это подтверждают. Любовь, физическая близость и секс – это не только прекрасно, но еще и полезно для здоровья.

Одно масштабное исследование показало, что частота половых актов является важным фактором для духовного и физического здоровья мужчины и женщины [137]. А задействован в этом старый знакомый из этой книги, который, выйдя из мозга, заглядывает в сердце и движется дальше в гениталии. Это блуждающий нерв, бродяга и странник. И хотя он – черепно-мозговой нерв, он обволакивает своими чувствительными клеточками влагалище и шейку матки и несет их послания прямиком обратно к сердцу и в мозг, не делая петлю вокруг спинного мозга. Поэтому испытывать оргазмы могут даже женщины с повреждениями спинного мозга [138, 139]. У мужчин блуждающий нерв запускает процесс расслабления. Он расширяет артерии, благодаря чему кровь устремляется в пенис, пещеристые тела наполняются, и пенис выпрямляется [140]. Высокие уровни окситоцина влияют на поток информации между сердцем и мозгом и делают блуждающий нерв эластичным [102].

При поступлении сигналов желания сердце начинает танцевать, а вариабельность сердечного ритма повышается, положительно влияя на наше здоровье. Вариабельность измерили у 143 мужчин и женщин. У них спросили, как часто они в последний месяц занимались сексом. У женщин и мужчин с более высокой вариабельностью сердечного ритма близость была чаще, а также они чаще испытывали оргазм. И наоборот – оргазмы повышают вариабельность сердечного ритма у мужчин и женщин. Соитие увеличивает активность парасимпатической системы, то есть блуждающего нерва, и чем большего расслабления достигает пара, тем чаще происходят дальнейшие встречи пениса и вагины [138]. К сожалению, к моменту написания данной книги у меня не было информации об исследованиях гомосексуальных пар.

Голос сердца, который находит свое выражение в вариабельности сердечного ритма – это голос, идущий изнутри тела. А именно из той его части, у которой другого голоса нет. Она выражает то, что язык сказать не может, и является результатом сложной согласованной работы различных систем органов. Именно поэтому это не один голос, а множество, полифонический канон всех времен. Нам, людям, до сих пор так и не удалось полностью расшифровать эти голоса. У нас так же мало надежд выудить мысли из ЭЭГ, как и раскодировать послания сердца на основании анализа его частот. Меня как ученого удивляет этот высокочастотный канон спектров, тоны которых так глубоко проникают и так сильно влияют на нашу сексуальную жизнь. «По запросу» эти звуки не издаются, мы можем их только чувствовать. Они возникают сами из себя, из нашей первобытной, биологической сущности. И каждое мгновение рождаются вновь.

Измерение любви и открытое заново участие сердца очень интересны с научной точки зрения, однако при этом мы измеряем то, что выходит далеко за рамки аппаратуры: витальность, саму искру жизни. Сексуальность, любовь и голос сердца – это переменчивые высшие точки жизни, ее кульминации, и они не поддаются категоризации. Если они подолгу не случаются, это может привести к депрессиям, тревожным расстройствам, нарушениям питания, алкогольной и наркотической зависимости и расстройствам личности. Одного высокого уровня стресса достаточно, чтобы осложнить оргазмам жизнь [137, 98]. Так было и у Рюдигера.

Механика любви

Рюдигер был хорошим другом и успешным управляющим. Раз в году мы выбирались в горы, а по выходным частенько ходили под парусом в Балтийском море. Во время одного общего парусного приключения мы бросили якорь в отдаленной бухте, и у него прихватило сердце. Накануне вечером он мне рассказал, что у его жены есть любовник. Они были женаты почти 20 лет и воспитывали троих детей, которые еще ходили в школу. Рюдигер очень боялся потерять жену и прикладывал все усилия к тому, чтобы наполнить их любовную жизнь яркой страстью и бурными фантазиями. Но жена хотела его все меньше, и чем больше он старался, тем более вялым становился его пенис.

Я как раз спокойно покачивался в гамаке на палубе и любовался вечерним небом, на котором сгущался пока еще призрачный, но объявленный синоптиками шторм. Вдруг я увидел, что Рюдигер стоит возле меня, схватившись обеими руками за грудь.

– Рейнхард, мне нехорошо. Сердце так неприятно тянет.

После более точного сбора анамнеза и осмотра с помощью имеющихся на борту элементарных средств, сложилась расплывчатая клиническая картина. Я не исключал, что у него ишемическая болезнь сердца, то есть сужение коронарной артерии. Из своей бортовой аптечки кардиохирурга я быстро извлек нитроглицерин и положил ему под язык. Препарат расширяет сердечные кровеносные сосуды. Рюдигер, по-прежнему жутко бледный, прилег на койку, а я стал размышлять над тем, насколько опасна наша ситуация. Если я чему-то и научился за свою 20-летнюю практику кардиохирурга, то одному: недооценивать сердце нельзя. Никогда. Однако причины у сердечных болей могли быть самые разные. Я изучил морские карты, ветер и погодные условия и то, как добраться до гавани. К сожалению, прогнозы были не утешительны: мы слишком сильно углубились в шведские шхеры и обосновались в бухте, защищенной со всех сторон, поскольку на следующие несколько дней прогнозировали сильный ветер со всех направлений. Однако в общем и целом ситуация казалась мне недостаточно однозначной, чтобы подавать сигнал тревоги. Прислушавшись к внутреннему голосу, я решил пока подождать. Через 2 часа Рюдигер сполз с койки.

– Я снова отлично себя чувствую, – ухмыльнулся он.

– Это хорошо, – с облегчением заметил я.

– Эта твоя штуковина – бомба, – добавил он и ткнул пальцем себе между ног. – У меня до сих пор здесь тепло. Такой эрекции не было уже очень давно. Что там в ней было?

Усмехнувшись, я ему объяснил.

– А разве нитроглицерин – это не взрывчатое вещество? – спросил он.

Он снова стал прежним, в этом не было сомнений, но я все еще не мог до конца разделить его эйфорию и смотрел на него глазами врача.

– А твое сердце?

– Ничего. Никаких болей. Все прошло.

Сердце и пенис – неразлучная пара. Их артерии имеют одинаковую величину, их диаметр в среднем 2–3 миллиметра, и они реагируют на одни и те же вещества. Пенис также наполняется кровью и снова опустошается после эякуляции. При этом он придерживается своего совершенно особенного ритма приливов и отливов любви и все же неразрывно связан с сердцем.

Виагра, спасительница ослабевшего мужского желания, изначально была разработана как кардиологический препарат для расширения кровеносных сосудов в области сердца. Однако «побочный эффект» был куда более мощным. Виагра также расширяла кровеносные сосуды в пенисе и обеспечивала крепкую эрекцию. Так она прославилась в качестве средства для повышения потенции и по сей день помогает многим мужчинам во всем мире, оказавшимся в бедственном положении.

Чем выше вариабельность сердечного ритма и чем более расслаблен мужчина, тем стабильнее его эрекция. Ведь в таком случае блуждающий нерв активен и открывает шлюзы. Включается гидравлика эрекции, максимальный приток крови при одновременно минимальном оттоке. Когда мужчины переживают стресс, но при этом уверены, что обязаны демонстрировать отличные результаты в постели, сердцебиение перестает быть гибким, блуждающему нерву больше ничего не хочется, и его лучший друг безвольно повисает.

Биомеханические свойства пениса также делают его любимым предметом исследования инженеров. Требования к нему колоссальные, как и к крыльям самолета: он должен быть гибким и эластичным, но при этом не надламываться и уж тем более не ломаться [141, 138].

Когда дамбы обрушиваются и все течет, как у мужчины, так и у женщины, значит, мы достигли пика вожделения. Максимальное напряжение и при этом самое большое расслабление, какое только можно себе представить, объединяются, даруя нам райское наслаждение. Сердца безумствуют, мысли молчат. На мгновение радиоволна «Мысли-Без-Остановки» отключается [142]. Эго затихает, самость в этом слиянии перестает существовать, мы снова – чистое Бытие, мы снова осознаем сердцем. Некоторые сравнивают это с состоянием глубокой медитации, трансцедентальным опытом. Буддистские традиции ассоциируют подъем к вакханальным переживаниям с восьмью фазами разложения, которые человек проходит, умирая. Это полное растворение собственного Я, утрату всяческого контроля иногда также называют маленькой смертью.

Однако – чисто статистически – весьма маловероятно, что, испытывая оргазм, мы действительно умираем. В одном исследовании были изучены 536 пациентов с инфарктом, и только у трех из них был секс в течение последнего часа перед сердечной катастрофой [143]. Также группа патологоанатомов исследовала тему «смерть от любви» и пришла к выводу, что физическая любовь редко приводит к летальному исходу. Осмотрев 38 тыс. трупов, патологоанатомы лишь у 99 обнаружили признаки естественной смерти во время любовных игр, то есть 0,26 % от всех случаев [144]. Хотя стоит отметить, что сердце и правда берет на себя немалую нагрузку, когда мы достигаем пика наслаждения. Давление, необходимое для возникновения эрекции у мужчин, в четыре – а то и в десять – раз превышает нормальное кровяное давление. Женщинам для раскрытия их охваченного желанием лона также требуется усиленный приток крови из сердца.

Сердце дарит жизнь не только в форме крови, но и обеспечивает физическое желание. А желание растет вместе с ростом возбуждения. Оно перерастает в самопроизвольное, экстатичное, ритмичное сокращение мускулатуры в области гениталий, которое мы называем оргазмом. Непроизвольные ритмичные сокращения происходят и в сердце. Каждый его удар – это оргазм жизни! И возможно, через 22 дня раздастся звук, который придет из тишины. Бу-Бумм, Бу-Бумм, Бу-Бумм…