Текст книги "Ставка на Водолея"

Часть четвертая. Тайна рукотворной пещеры

Вход в будущее – строго по билетам прошлого.

Геннадий Малкин

Глава I

Некто

Пятигорск, 20 апреля 200… г.

Если бы в это еще не распустившееся рассветом утро кто-то смог бы заглянуть в единственное освещенное окно на втором этаже стандартной пятиэтажки, то был бы, как минимум, озадачен.

Подле безупречно застеленной зеленым шелком кровати, прямо на полу, располагались постельные принадлежности: тонкий самодельный тюфячок, набитый листьями папоротника; продавленный валик, заменяющий подушку; одеяло бесформенной горкой. Тут же, на блеклом паркете, лежал на спине немолодой уже человек и энергично тряс поднятые вверх руки и ноги. По скрученным в узлы венам, желеобразному подрагиванию того, что когда-то было мышцами, по кирпичному цвету лица и бледным конечностям можно было сделать вывод, что эти нехитрые упражнения были скорее экспромтом, модной причудой, чем образом жизни.

– Сто сорок, – выдохнул «трясун» и, опираясь сначала на ложе кровати, затем на ее спинку, тяжело поднялся.

В проеме двери, выходящей в короткий коридорчик, он задел горсть подвешенных бубенчиков, мазнул пальцами сразу по трем клавишам электровыключателя и закрылся в ванной. Вспыхнувший свет и звук льющейся воды разбудили стайку вуалехвосток в круглом аквариуме, расположенном по всем канонам фэн-шуй в юго-восточном углу крохотного холла.

Судя по всему, хозяин квартирки следовал модному учению; как и всякий новообращенец, истово и усердно. Достаточно было оглядеть прихожую: зеркало – во весь рост; бронзовый колокольчик у входной двери; броский настенный календарь с вязью иероглифов (с изображением то ли борца сумо, то ли китайского Гаргантюа). По древним восточным канонам все это должно привлечь деньги и удачу.

И действительно, через несколько дней, как в доме появились рыбки, раздался звонок. Сухой, но властный голос вселил надежду:

– Я по объявлению. Нужен курьер. Плачу дорого. Проезд до Петербурга и обратно за счет фирмы. Детали – при встрече.

Встреча превзошла все надежды. Тысяча долларов была выплачена незамедлительно. Правда, детали настораживали, но он уже принял решение: такие шансы на дороге не валяются.

Его поезд отправляется сегодня в семнадцать сорок семь. Времени еще уйма – хватит, чтобы легко позавтракать и плотно пообедать; накормить драгоценных рыбок и налегке прогуляться до вокзала. В уже собранную с вечера компактную дорожную сумку ему осталось положить лишь пакет с традиционной варенной курицей и другой нехитрой едой, а также баллончик с дихлофосом, имеющим прямое отношения к скребущим душу деталям.

…Когда поезд оставил позади Невинномысск, он наконец-то смог внимательно разглядеть «объект», ради которого и был отправлен незнакомцем в «командировку». Точнее, «объектом» оказались два белобрысых акселерата из третьего купе.

Один из этих парней закурил рядом в тамбуре, а второй стоял у окна напротив своего купе и ветер трепал его длинные волосы. Видимо, их «попросила» миловидная попутчица, севшая на станции Курсавка. Вскоре дверь третьего купе открылась и оттуда выпорхнула девица, уже облаченная в легкий халатик. Ему самому повезло меньше: две нижние полки заняла старуха с мальчонкой. Впрочем, неплохой повод при всяком удобном случае торчать рядом с этими дылдами. С включенными локаторами, естественно. В поезде, как напутствовал его «заказчик», ему вменялось лишь держать «объект» в поле зрения…

– А вот в Петербурге, – неопределенно протянул в тот знаменательный день незнакомец, – вам следует быть начеку – с первых же минут.

– А дальше-то что?

– Знал бы прикуп, жил бы в Сочи, – ухмыльнулся заказчик. – Но! Наводку я вам дам такую: у одного из парней есть ключ – от квартиры ли, от банковской ячейки, от камеры хранения – не знаю. Но то, что они добудут оттуда, – принадлежит мне, и вы мне это добудьте.

– Что – «это»?

– Слишком много вопросов, уважаемый. Это может иметь форму свертка, сумки, портфеля… – И вдруг рявкнул: – Еще вопросы будут?!

– Не-е-т, – проблеял он. – Но…

– Никаких «но» или наша сделка аннулируется.

– А если…

– И никаких «если», иначе применю штрафные санкции. В случае чего вас подстрахуют, но я вам этого не желаю. От всего сердца не желаю… Все ясно?!

– Все! – бодро отозвался он и чуть было не козырнул, но вовремя спохватился и машинально почесал за ухом.

…Что ни говори, но ему нравились и его нынешний тонус, и даже это странное поручение: пойди туда – не знаю куда, найди то, не знаю что. Он вдруг понял, что причина – не только в щедром авансе. Просто в нем самом одновременно встрепенулись и мечты детства, и дерзания юности. Он вновь смаковал адреналин в крови, вместо того чтобы привычно баюкать мерцательную аритмию; вновь чувствовал себя причастным, а не отринутым; вновь старался предугадать ход событий, а не лежать в гамаке безвременья.

Конечно, он все понимал, все, все. Да, его жизнь, попросту говоря, не сложилась. И его воображение будоражил даже ветерок из приоткрытой фрамуги вагона и беспрестанно сменяющийся ландшафт за окном…

Свои лучшие годы он прозябал на непрестижной работе – быть в советское время рядовым инженером все равно, что сегодня торговать на рынке на «хозяйской» точке чужим товаром: гроши и сплошное унижение. Сегодня на пенсию прожить невозможно, а специалисты его квалификации уже востребованы, но… «до сорока». Надежда на содействие знакомых быстро растаяла. Осталось давать бесплатные объявления с банальным текстом: возьмусь за любую работу.

За неполный год работы по объявлению – пять реальных предложений, остальные звонки – пустое. Да и работа была не столько заработок, сколько слезы. Два дня полол грядки, на третий – прихватил радикулит да так, что пришлось еще раскошеливаться на сеансы иглотерапевта. Десять дней держал кота (хозяева уехали загорать на Ибицу). После этой «работенки» пришлось менять обои. Дольше всех носил продукты к восьмидесятилетней старухе – почти два месяца. Но… бабка отдала концы, и за второй месяц с ним так и не расплатились. Первые дни неловко было говорить об оплате, а потом его «не признали» – знать не знаем, ведать не ведаем. Что ж делать, бывает, как любит повторять Сережка, сосед-инвалид с третьего этажа.

От отчаяния разорился на брошюрку «Как привлечь деньги». Отдал сорок рублей и… понял автора – ну, брат, умница, ну, молодец! Но мне же от этого не легче. А книжку про фэн-шуй дала почитать соседка. И вот – результат налицо. Китайцы – народ умный… Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…

* * *

Так, в размышлениях и наблюдениях промчались почти двое суток. Локаторы оказались бесполезны. «Объект» не приближался на необходимое для этого расстояние. Но ничего. Главное, не упустить их, когда выйдут на перрон…

И тут его молнией пронзила такая простая, но так и неучтенная мысль. А вдруг те парни разойдутся в разные стороны? Кто из них главнее? У кого этот загадочный ключ?!

Вновь заскакала, запрыгала аритмия, стало тяжело дышать. Он прилег на чужую нижнюю полку – взбираться на свою сил не было.

– Я только на пять минут, – вяло промямлил он.

Соседка по купе, прижав к себе мальчонку, понимающе кивнула.

* * *

…Санкт-Петербург дохнул сыростью. Слава богу, с неба не капало. Хотя асфальт был мокрый.

«Объект», не раздваиваясь (сейчас ему пришло в голову окрестить их близнецами), двинул к стоянке такси, игнорируя приглашения частников. Он же не преминул откликнуться:

– Плачу два счетчика. Подъезжай к первому такси, сиди и жди. Я подойду сам, а пока перемолвлюсь словом с попутчиками.

– О’кей, – кивнул частник и назвал номер и марку машины. А про себя подумал: русак русаком, а понты кавказские, хотя и кавказец нынче уже не тот. Все теперь, короче, кинуть норовят.

Согласно «инструкции» он встал в недлинную очередь рядом с близнецами (народ в основном топал к автобусам и маршруткам). Парни стояли молча. Вдруг один из них рванул вперед к подъехавшей «Волге» с шашечками и, помогая стоявшей впереди даме загрузить вещи в багажник, что-то ей зашептал. Ничего не было слышно, и он, огибая раздувшееся от багажа тело очереди, подбежал ближе. Рядом стоял уже и второй близнец. Оба уже садились в машину, пропустив даму на переднее сидение. Не помня себя, он что-то хрипло крикнул. Один из парней удивленно оглянулся.

– Нам по пути с ней, на Ладожский…

– Мне тоже… Тоже по пути, – выдохнул он и, забыв об ожидавшем его частнике, бухнулся на заднее сиденье, придавив одного из близнецов.

– Извините, – буркнул он.

Через минуту таксист поймал в зеркале его взгляд и коротко бросил:

– Кому-то из вас сигналит белая «Волга»…

Все пассажиры, включая даму, вяло оглянулись и пожали плечами. Увидев, как водитель белой «Волги» послал в их сторону неприличный жест, он вспомнил, что с перепугу забыл про «частника». Ну и хрен с ним!

Первой завезли даму – она вышла в каком-то районе, напоминавшем стандартные застройки из фильма «С легким паром».

– Скоро до Ладожского? – спросил у водителя один из близнецов (тот, который поинтеллигентней)

– Через двадцать минут довезу.

Отпуская такси, близнецы кивнули ему, как старому знакомому. На него же напал столбняк: он никак не мог решить – идти открыто за ними или подождать.

– Вам плохо? – поинтересовался близнец, который поплотнее.

– Я жду… знакомого. Вот, жду… – зачем-то сказал он.

– Не этого случайно?

Он посмотрел направо, куда кивнул близнец. Заперев свою «Волгу», в их сторону шел, поигрывая ключами, тот самый частник.

– Ты чего мне голову морочил? Я двух клиентов из-за тебя не взял, бля… – угрожающе надвинулся частник.

– Осторожней с выражениями! – пискнул интеллигентный близнец.

– Что ты знаешь?! А ну пшел отсюда!

– Да-да, – китайским болванчиком закивал он. – Я сам разберусь. – И, вытащив портмоне, стал неловко отсчитывать сотни и пятидесятки.

– Ты сказал, «двойной» счетчик, – нарочито прорычал водила. – Я тебя за язык не тянул.

Когда он избавился от обнаглевшего барыги, близнецы уже растворились в тумане.

«Вот и все! – ахнул он, крутя головой. – Упустил…»

– …вы не знаете? – на него смотрела долговязая девица с объемистым чемоданом и унылым лицом.

– Что?! Вы мне? – ошарашенно спросил он. – Нет, не знаю…

Девица прошла дальше, таща тяжелую поклажу, и теперь обращалась к мужику у красной «ауди»:

– Где тут камера хранения, а?

– Здание вокзала, вход слева.

Он очнулся: камера хранения! То, о чем говорил заказчик. Вот болван, сразу не догадался! И припустил, обогнав девицу с чемоданом.

Едва он добежал до входа, как в проеме столкнулся… с близнецами.

– Все в порядке? – вежливо поинтересовался один из них.

Не дожидаясь ответа, оба направились в сторону вокзальной площади. В их руках были те же дорожные сумки плюс какой-то замызганный рюкзак. Он мог дать голову на отсечение, что до этого рюкзака у них не было.

Медленно и решительно он двинулся за близнецами, не зная еще, как и где сможет экспроприировать рюкзак. Решение пришло мгновенно, когда парни подошли к ряду телефонных будок. Или сейчас, или никогда, сказал он себе.

– …не могу, ма! Да! С вокзала! У нас сотовые сели без подзарядки, – чуть ли не кричал в трубку один из близнецов, пока второй придерживал дверь открытой.

– Я пока займу очередь на такси, – сказал второй первому и, размахивая сумкой, побежал к стоянке. Рюкзак стоял на заплеванном полу таксофона и «объект», кивая незримому собеседнику в трубке, отбивал такт ногой. Прямо по рюкзаку.

«Надеюсь, ничего там бьющегося нет», – подумал он. Затем вытащил из кармана пустую холщевую сумку, нащупал в своей поклаже баллончик с дихлофосом, сковырнул крышку и быстро распахнул дверь таксофона.

– Мне еще один звонок надо сделать, – просительно сказал ему близнец, держа трубку на отлете. – Максимум…

Он не дал ему договорить и, прижав к своему лицу скомканную ткань, выпустил ядовитую струю из аэрозоля. В следующую секунду он, задержав дыхание, бросил рюкзачок в нутро вмиг разбухшей сумки и, не глядя по сторонам, пошел в сторону стоянки.

– Садись, подвезу! – из окна джипа на него с усмешкой смотрел «заказчик».

– Вы?!

– Не стойте столбом. В машину!

…Минут через сорок джип затормозил.

– Московский вокзал… Снова?!

– Ну да! Дело вы выполнили безупречно. С моим рюкзаком все в порядке. Езжайте домой, отдыхайте. Да, чуть не забыл: вам полагается премия. – Он протянул скрученные резинкой американские купюры. – Здесь еще пять тысяч.

…В первую очередь он подлетел к кассам и взял билет до Пятигорска. А теперь хорошо бы пообедать (или поужинать?). Реклама кафе «Столичное» обещала шашлыки из осетрины и натуральный кофе. Заняв столик у окна, он краем глаза заметил некое движение: за соседним, накрытом деликатесами, столом сидел тот самый водила-барыга. Его глаза сузились в настороженном прищуре.

Он же невозмутимо кликнул официанта и громко обратился, показывая на барыгу:

– Он оплатил заказ?

– Не-е-т, еще нет… А что, собственно говоря…

Барыга начал приподниматься, судорожно дожевывая веточку петрушки.

– Ты сюда слушай, а не вопросы задавай. Его счет принесешь мне – я оплачу. Ну! Что стоишь, неси и мне свою осетрину, и все такое…

Барыга ошарашенно опустился на стул и машинально стал жевать другую веточку петрушки. Следующей жертвой его нервной разрядки оказались оливки, которые он стал бросать в рот со скоростью пулеметной очереди.

Глава II

Арсений

Пятигорск, 25 апреля

Утром позвонил Мармаров. Ребята уже у него, ждут меня и Майю. Через полчаса я уже входил в его апартаменты.

Майя меня опередила. А еще через двадцать минут, со слов Вольдемара, я в деталях узнал о петербургском обломе: рюкзачок, набитый валютой, увели прямо из-под их носа – экспромтом корявым и пошлым, но, увы, успешным. Ребятки даже не успели пачки пересчитать.

На Лодика было страшно смотреть – во всем он винил себя, если бы не благая идея – сделать звонок маме…

«Вот так мы все, – подумалось мне печально, – благими намерениями мостим себе дорогу в никуда».

– Взяли бы тачку и прямиком заехали к твоей матушке, – подлил в огонь масла Вольдемар. – Там бы и сотовые подзарядили и пообедали…

– Ты же сам говорил, что никуда заезжать не будем, чтобы не рисковать, – вяло огрызнулся Лодик.

– Да уж, не рискнули… – вздохнул Вольдемар.

– Володя! – обратилась Майя то ли к брату, то ли к другу (оба понуро сидели рядышком на диване). – Неужели вы не поняли – за вами следили! И кто его знает, чем бы закончилась эта история, если не тот ваш спасительный звонок. Страшно подумать…

– Весьма рассудительно, – поддержал ее Мармаров.

Но Майя поддержку не приняла:

– Заморочили Лодику голову – «большие возможности», то-се, разные там коврижки на подносе, – тихо бурчала она…

– Не бухти, сеструха, «на коврижки» мы заработали, – усмехнулся Вольдемар, вытаскивая из кармана две тугие пачки «зелени». – Знал бы, что так выйдет, вытащил бы из рюкзачка больше. И Лодик с таким же уловом…

– Так что панихиду устраивать нечего, – бодрым голосом подытожил астролог, глядя на Вольдемара и Лодика. – Кстати, у меня к вам пара вопросов: не стыкуется кое-что в результатах моих ночных бдений. – Он указал рукой на письменный стол, где аккуратной стопкой лежали чистые листы бумаги, ручки, остро-заточенные цветные карандаши, какие-то таблицы и чертежи с астроформулами. – Но вначале путешественники примут душ и приведут себя в порядок, а Майя поможет мне накрыть стол – пора всем подкрепиться.

Майя отправилась на кухню.

– Я – в ванну, – с понурым видом поднялся Лодик.

Поймав мой взгляд, Мармаров только вздохнул:

– Судя по планетарным аспектам, Лодик должен прыгать до потолка.

– Ага, – подумал я, – чтобы повеситься…

– Что-то здесь не стыкуется, – задумался астролог.

– As for me, я был бы безмерно рад такому «пустячку», как двадцать тысяч долларов, – мечтательно улыбнулся я и уже серьезно добавил: – Это все последствия стресса, Михаил Данилович. Не волнуйтесь. Отоспится, поест, а завтра будет как огурчик и еще плясать станет от радости. Тем более Майя не даст его хандре застояться.

Карта сокровищ

Не прошло и минуты, как в гостиную вернулся Лодик – без футболки и босиком. Лицо его осветила глуповатая улыбка. В руке он держал измятый прозрачный файл с какой-то бумагой.

Тут подошла Майя и вырвала из его руки файл:

– Что это?

– Из того рюкзачка. Лежало сверху. Я тогда сунул в носок, – еще шире улыбнулся он. – Только сейчас и вспомнил, когда раздевался, – добавил Лодя, глядя на свои босые ноги.

– И мне не сказал?! – обиженно протянул Вольдемар, разглядывая вместе с Майей находку.

– А когда? От стресса на привокзальной площади я и себя забыл. И носки не снимал двое суток, – еще шире растянул улыбку Лодя.

– Такие подробности можно опустить, – заметил Мармаров, беря из рук Майи уже вытащенный измятый листок. Расправив его на столе, Мармаров оживился: – Ого! – 1830-й год, раритет… Я зачитаю вслух.

Мы окружили севшего за свой рабочий стол Мармарова и, внимая ему, разглядывали пожелтевшую от времени находку.

Изъято из архива церкви Скорбящей Божией Матери 12.06.1841 г.

Лишь посвященному, кто рожден под Северным Крестом, откроется тайный код Повелителя Времени. Тайник меж двух колонн за камнем. Камень – в срединной точке свода рукотворной пещеры. Пещера – в краю горячих ключей, охраняемом пятиглавым драконом. Поможет отыскать заветное место Зевс, летящий к Леде. Ориентир – правое крыло птицы с головой змеи и шелудивым хвостом – узришь с высоты птичьего полета.

Записано со слов протоиерея Василия, находящегося на смертном одре по его последнему волеизъявлению иегуменом Сергием

пос. Горячие Воды

Кавказской области

23 апреля 1830 года

За то время, пока он читал, я прошелся взглядом по тексту дважды и уже рассматривал чертежик в правом нижнем углу. Несомненно и текст, и рисунок были выполнены гусиным пером.

– Что вы по этому поводу думаете? – поочередно оглядел нас Мармаров.

– То, что это ценная находка, – сомнений нет, – сказал Вольдемар, – иначе эта бумага вряд ли оказалась бы в рюкзаке с валютой.

– Может, это просто чья-то фамильная реликвия? – предположила Майя.

– Загадочка еще та… – протянул я и незаметно взглянул на часы – у меня была назначена встреча и я решал – отменить ее или на время распрощаться с друзьями?

Победила дружба. Любопытство перевесило обязательность, и я отзвонился, перенеся встречу на завтра.

Мармаров вдруг встал и вытащил из шкафа, где небольшой стопкой лежали книжицы-брошюры, одну из них. Ребята молча перечитывали «раритет», разглядывали на просвет бумагу и перешептывались.

Когда астролог расположился с книжкой за журнальным столиком, я сел рядышком на диван. Из-под левой его руки, аккуратно поддерживающей книжонку, я рассмотрел ее название: «Неподвижные звезды и их влияние». Остро отточенным карандашом он поставил едва-заметную птичку рядом с выделенным названием звезды – Денеб Лебедя – 4°46 ⁽ Рыб.

– И что это нам дает? – обращаясь к потолку, произнес астролог. И вдруг, хлопнув себя по колену, запел-замычал вполголоса мелодию из «Птицы счастья». – Итак, что мы имеем? – уже поставленным лекторским голосом привлек всеобщее внимание астролог.

– Какую-то тайну, – встрянула Майя.

– Это карта сокровищ, – оживился Лодик, – смотрите: «…тайник меж двух колонн…» и ниже – припиской – «кладъ».

– Да тише вы, – махнул рукой Вольдемар, – дайте человеку сказать.

Усмехнувшись, магистр продолжил:

– Автор послания сходу указывает на две явные подсказки. Впрочем, начнем с исходных данных: время – 23 апреля 1830 г., и место: поселок Горячие Воды Кавказской области. От этой печки и будем плясать.

– Вы хотите сказать, что питерское направление – неактуально? – выдал очевидное Лодик.

– Наверняка клад находится недалеко от указанного поселка, – продолжил астролог, – а это…

– Это же наш Горячеводск, ныне – микрорайон Пятигорска! – выкрикнула Майя.

– Вот вам, Майя, и будет поручено посетить городской краеведческий музей, там подскажут, где хранятся архивы того времени. Задача – найти для начала следы протоиерея Василия.

– Зачем?!

– Если автор этого послания жил оседло хотя бы последние несколько лет, то вряд ли его тайник расположен в другом конце губернии. Или как там записано? Кавказской области… Непременно воспользуйтесь первой подсказкой – видите запись в верхнем правом углу?

– Да! – кивнула Майя и зачитала вслух: – «Изъято из архива церкви Скорбящей Божией Матери 12.06.1841 г.». Где же такая церковь, интересно? И кем изъято?

– Тем, кто пытался спустя… э-э… одиннадцать лет разгадать этот ребус.

– А где тут вторая подсказка?

– Смотрите, в самом низу страницы то ли рисунок, то ли чертеж.

– Летательного аппарата!.. – вырвалось у Майи, но она тут же шлепнула себя по губам. Ее конфуз никто не заметил.

– Скорее, графическое изображение птицы. Обратите внимание – рисунок сделан теми же чернилами, что и надпись 1841 года…

Неизвестная рукопись Лермонтова?

– Итак, Майя, вот вам и второе направление поисков – просмотрите газеты, листки, книги регистраций, какого рода люд проживал здесь, в 1841 году, исключая аборигенов. Военные, лекари, купцы. Не забудьте разузнать об указанной церкви – не факт, что она находится на КМВ…

– Постойте, это же год гибели Лермонтова! – неожиданно встрял Вольдемар. – Он жил здесь два месяца до дуэли – где-то с мая 1841 года…

Повисла минутная пауза. Все вновь кинулись рассматривать слегка изломанный почерк.

– Михаил Юрьевич часто делал зарисовки-иллюстрации к своим произведениям.

– В домике-музее поэта, есть даже одна его картина маслом. Так и называется – «Пятигорск». К сожалению, копия, – вздохнула Майя.

– Вы, Майя, сами определили третье свое задание – в лермонтовском музее наверняка отыщется образец почерка поэта. Конечно, это фантастическое предположение, но… Чтобы отсеять зерна от плевел, в музей поэта отправляйтесь в первую очередь… Следующей точкой отсчета возьмем неведомого хозяина рюкзачка, туго набитого долларами.

– Да! – вклинился Лодя. – Еще я заметил корочки загранпаспорта, лежащего сверху.

– Эврика! – перебил его Вольдемар. – Владелец рюкзака сам нашел клад – отсюда и его доллары!

– Ага, современные доллары в заначке девятнадцатого века! Вот балда! – рассмеялась Майя.

– Не цепляйся к словам, малявка! Клад он мог обменять на валюту, а мы тут сидим голову ломаем.

– Конечно, мог, – согласился Мармаров. – Но забрав весь клад, вы бы оставили этот листок?

– Оставил бы. На память. Внукам бы потом показывал…

– Я тоже поместил бы в рамочку и повесил над письменным столом. Но! Тут другая ситуация. Владелец рюкзака явно собирался дать деру. Скорее всего, у него не было времени забрать все, что дорого сердцу. А листок положить не забыл. Я все же склоняюсь к мысли, что этот листок для него был ценен в материальном плане.

– Майя, не теряй время, – поторопил ее Вольдемар, лелеющий свою фантастическую версию о причастности великого поэта к этой находке. – Давай дуй в домик Лермонтова, пока не закрылся, сличи почерк. Если похож, то тайна листка наполовину разгадана – автограф поэта сам по себе весьма раритетный лот на том же Сотби!

Майя с готовностью вскочила и протянула руку к листку.

– Э-э, нет, – произнес Мармаров. – Для этого сойдет и копия. – Он поднялся и вышел в малую гостиную, возвратясь через минуту с копией старинной рукописи.

– У вас здесь и ксерокс имеется?! – поразился Лодик.

– Апартаменты класса люкс, – ответил я за Мармарова.

Когда за Майей закрылась дверь, Мармаров вновь стал вчитываться в текст находки, поминутно заглядывая в свою брошюру.

– Думаете, здесь задействована астрология? – поинтересовался я.

Под созвездием Лебедя

– Астрология задействована везде, где живет и дышит человек. Вы все, к примеру, упустили из внимания первую фразу послания: «Лишь посвященному, кто рожден под Северным Крестом, откроется тайный код Повелителя Времени…»

– Это звезда? – предположил я, глядя на брошюру, в которую заглядывал Мармаров.

– Созвездие.

– Я слышал о необычайно ярком созвездии Южный Крест, – встрял Вольдемар.

– Северный Крест – так в древние времена называли созвездие Лебедя. Самая яркая звезда – Денеб, расположена в пятом градусе Рыб.

– Жаль, что среди нас нет Рыб! – удрученно сказал Лодик.

– Да уж, – тяжело вздохнул Мармаров, – безграмотность дикая…

Оба друга прыснули. Не удержался от улыбки и я.

– Как можно что-то утверждать, не зная азы?! – повысил голос магистр. – Я прекрасно помню ваши натальные карты. И у меня, и у каждого из вас в пятом градусе Рыб или значимый куспид, или планета.

«Что-то в последние месяцы случайности идут косяком, да еще под реющим флагом закономерности», – подумал я.

– У Лодика там расположен зенит, – продолжил магистр. – У меня Юпитер, у Вольдемара – Меркурий.

– А что это значит? – встрепенулся Вольдемар.

– Это значит, что генератором идей в нашей команде вполне можешь быть ты.

– Стало быть, моя версия о причастности Лермонтова к этой находке не пустышка?!

– Версия есть версия. В 1841 году в этих местах жили еще тысячи людей. Мы просто дождемся Майю, а выводы оставим на потом. И постараемся расшифровать явные подсказки автора послания. На мой взгляд, созвездие Лебедя не случайно обозначено другим, менее распространенным его названием – Северный Крест. Читаем дальше: «Поможет отыскать заветное место Зевс, летящий к Леде». Кто увидел здесь подсказку? Ну!.. Яснее ведь не скажешь! – В этот момент Мармаров сам напоминал Зевса: взгляд горит, молнии из-под бровей сверкают…

– Это ж мифология, – промямлил Лодик. – Я в ней не силен.

– А в произведениях искусства?! – повысил голос магистр.

– Зевс летел к Леде, превратившись… в Лебедя, – растерянно произнес Вольдемар, второй раз за вечер оправдывая свой новый статус вдохновителя идей.

– Именно! Автор вторично указывает нам на Лебедя. Именно это понял некто в 1841 году, пририсовав в нижнем правом углу созвездие в виде птицы.

Мармаров раскрыл звездный атлас, где всю страницу занимало созвездие Лебедя (Северный Крест), один к одному повторяя рисунок современника Лермонтова.

– Раз Майя пойдет по местным музеям, пусть выпишет все географические названия со словом «лебедь». Может, это какое-то местное озеро, где современники поэта кормили лебедей…

Но Вольдемар жестко отрезал:

– Нет тут озер, гор и поселков с таким названием. Разве что, – запнулся он, – Белый Лебедь…

– Не чуди! – оборвал его я, поняв, что он сгоряча брякнул экзотическое название местной тюрьмы. – Выброси из головы все, что не относится к девятнадцатому веку. Ясно?

Вольдемар насупился.

– Пока ничего не ясно, – пожал плечами Лодик.

– Зато я знаю, с чего начну я, – вновь почувствовал себя форвардом Вольдемар. – Читайте: «…узришь с высоты птичьего полета». В начале девятнадцатого века это могли быть только вершины гор. Начну с Машука, где телебашня, – объяснил он Лоде. – Кто со мной?

– И какого лебедя там мы будем искать? – отозвался его тезка.

– Белого и непорочного, – уже зло огрызнулся Вольдемар. – Ну ты и Балда Иванович! С вершины будем высматривать все то, что сверху своими очертаниями напоминает птицу.

– Бред! Ты ж меня водил на обзорную площадку – ничего похожего мы не видели. Стало быть, откуда автор послания мог знать, что видно с высоты птичьего полета? – иезуитским тоном бросил Лодик. – На самолетах и прочих летательных аппаратах тогда не летали.

– Хороший вопрос, – кивнул Мармаров.

– От строителей или архитекторов, к примеру, – пожал плечами Вольдемар. – Именно двадцатые годы девятнадцатого века обозначены в нынешних путеводителях как время первого строительного бума Кавминвод. Даже Пушкин, кажется, в 1829 году восхищенно отзывался о разительных переменах на Горячих Водах.

– Может, мы, поторопились, послав Майю в музей? – улыбнулся Мармаров.

– Это у нас знает каждый школьник, – смутился Вольдемар.

– Вольдемар нас верно подвел к резюме о строителях – раз был строительный бум, значит, у специалистов были и подробные панорамные карты местности. Стало быть, автор письма – протоиерей Василий имел неких строителей в друзьях, соседях, знакомых. Это подтверждает и фраза из послания: «Камень – в срединной точке свода рукотворной пещеры». Ру-ко-твор-ной!

– Вольдемар, – уже вклинился я, – поручи сестре выписать данные о всех местных стройках лет за пять-семь до 1830 года, может, так всплывет и наша рукотворная пещера?

– Ох, а не широк ли невод? – усмехнулся Лодик.

– Широк-широк, батенька, – нарочито картавя, спаясничал Вольдемар. – Но рыбка-то золотая!

– Правильно излагаешь, мыслитель. Абрис задач всем, надеюсь, понятен? – закруглил наш брейн-ринг магистр. – Встретимся через день. Думаю, к одиннадцати часам в самый раз.

У порога Вольдемар обернулся: – Михаил Данилович! Вы говорили мне и Лоде, что у вас к нам пара вопросов.

Мармаров непонимающе хлопал глазами, опираясь на косяк входной двери.

– Еще до находки карты сокровищ, – уточнил Вольдемар.

– А-а, да-да-да, – протянул магистр, глянув на преобразившегося Лодика: в глазах азарт, нетерпение, дай волю, он и до потолка подпрыгнет на радостях. – Теперь это пустое – вопросы отпали сами по себе.