Текст книги "Ранняя осень"

Глава 13

Поплутав по всему комплексу Массачусетского технологического института, мы вышли на площадь Кендал, сели на метро и доехали до Парк-стрит к правительственному зданию, на стоянке перед которым была вывеска:

“ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ ГЕНЕРАЛЬНОГО СУДА”. Здесь Хоук оставлял свой серебристо-серый “ягуар”.

– Ты должен мне две сотни, друг мой, – сказал он.

– Подвези меня к дому Сюзан, – попросил я.

– В Смитфилд?

– Да.

– Но это же черт знает где. В каком-то первобытном лесу.

– Всего каких-то двадцать километров. За пару часов доберемся.

– А обед? – возмутился Хоук. – Мой обед и шампанское? Друг мой, там в лесах продают шампанское?

– Можем заехать в придорожный магазин, – примирительно сказал я. – Правда, цены там убойные.

Мы сели в машину, и “ягуар”, тихо урча, помчался на север. Хоук поставил кассету с африканской национальной музыкой, и всю дорогу машина сотрясалась от тамтамов. По пути мы заехали в магазин “Мартинетти”. Хоук купил три бутылки шампанского “Тэтанжер” по 45 долларов за бутылку. Мой долг существенно уменьшился. Кроме того, Хоук купил дюжину бутылочек пива “Бек”.

– Нет смысла переводить на тебя шампанское, – сказал он. – Ты родился пивохлебом и умрешь им. Открывачка в бардачке.

Хоук содрал фольгу с бутылки шампанского и с хлопком открыл ее. Я распечатал пиво. Не сбавляя скорости, Хоук прихлебывал шампанское прямо из горлышка. Я время от времени прикладывался к пиву.

– Вот, друг мой, – Хоук сделал глоток шампанского и приподнял бутылку, – в чем разница между нами.

– И, похоже, не единственная, – заметил я.

Хоук тихо засмеялся и врубил магнитофон на полную громкость.

Было уже без четверти шесть, когда мы подъехали к дому Сюзан. Мой “МГБ” стоял рядом с ее новой машиной. Это был огромный красный “форд-Бронко” с белой крышей, четырьмя ведущими колесами, весь утыканный дорогими побрякушками.

– Это еще что за хреновина? – удивленно вскинул брови Хоук.

– Да новая тачка Сюз, – небрежно бросил я.

– Ничего себе колымага, – восхищенно присвистнул Хоук.

Мы вошли в дом. По-моему, Сюзан была единственным человеком, к которому Хоук питал какие-то чувства. Увидев ее, он расплылся в улыбке.

– О, Хоук, – проворковала Сюзан и нежно чмокнула его в щеку.

– Мы тут привезли подарочки. – Хоук вручил ей две нераспечатанные бутылки шампанского. – Кстати, Спенсер обещал ужин.

Сюзан перевела взгляд на меня.

– Я тебе что, Макдональдс, что ли?

– Ты прямо хорошеешь, когда злишься, – улыбнулся я.

Сюзан взяла шампанское и пошла на кухню.

– Устроили тут себе придорожную забегаловку, – проворчала она на ходу.

– Эй, ты еще забыла забрать мое пиво, – окликнул я.

Она даже не обернулась. Мы с Хоуком прошли в гостиную. Пол смотрел телевизор. Пэтти потягивала что-то, напоминающее виски со льдом.

– Это Хоук, – представил я. – Пэтти Джакомин и ее сын Пол.

Пол мельком взглянул на Хоука и снова уткнулся в телевизор. Пэтти улыбнулась, собралась было встать, но передумала.

– Это и есть ваш напарник? – спросила она.

– Да, – коротко бросил Хоук и отхлебнул шампанское из горлышка.

Вошла Сюзан с подносом. На нем стояло ведерко со льдом, где охлаждалась неоткупоренная бутылка шампанского, и четыре хрустальных бокала.

– Может все-таки попробуешь выпить из стакана? – бросила она Хоуку.

– Попытаюсь, миссис Сюзан, – улыбнулся Хоук.

– Можно налить немного Полу? – обратилась Сюзан к Пэтти.

– Конечно, – ответила та.

– Пол, выпьешь стаканчик? – спросила Сюзан.

– Ладно.

Пэтти Джакомин подняла глаза на Хоука:

– Я хотела бы поблагодарить вас за все, что вы сегодня сделали для меня.

– Всегда пожалуйста, – небрежно кивнул Хоук.

– Нет, серьезно. Вы такой смелый, я чуть не умерла от страха. Еще раз огромное спасибо за помощь.

– Спенсер заплатил мне две сотни, – пожал плечами Хоук. – Думаю, он включит это вам в счет.

– А вы тоже детектив? – спросила Пэтти.

– Нет, – улыбнулся Хоук. – К счастью, не детектив.

– Пойду отнесу пиво, – бросил я и пошел на кухню.

Сюзан двинулась следом.

– Какого черта мы должны кормить всю эту ораву? – проворчала она, прикрыв дверь.

– Есть какой-нибудь тортик? – спросил я.

– Я серьезно. Где я наберусь продуктов на пятерых?

– Я могу смотаться привезти чего-нибудь, – предложил я.

– Ага, а я тут буду одна развлекать всех этих гостей?

– Как хочешь. Не хватало еще поругаться из-за этого.

– Нет уж, оставайся. Сам занимайся своими проблемами. А у меня и другие дела есть.

– Если ты меня любишь, ты должна уважать мои проблемы.

– Иногда мне кажется, ты этим просто спекулируешь.

– Что еще за управленческий жаргон?

– Черт возьми! Как хочу, так и говорю. Спекулируешь – значит спекулируешь. – Сюзан заглянула в холодильник. – Можно разогреть бекон. И сделать какой-нибудь салатик.

– С гренками, – добавил я. – И открыть баночку огурчиков, что мы прошлой осенью мариновали.

– Может еще цветочек в вазу поставить и симфонический оркестр пригласить? Слушай, иди-ка лучше к гостям. Хоук там уже, наверное, запарился их развлекать.

– Вряд ли, – покачал головой я. – Если он не захочет говорить, так не будет и напрягаться. А светской болтовни он терпеть не может.

– По-моему, он много чего терпеть не может, – проворчала Сюзан.

– Ерунда. Просто ты его плохо знаешь. Ладно, пойдем поболтаем с ними немного, а потом все вместе переберемся на кухню, приготовим бутерброды и перекусим. Кстати, у тебя где-то был сыр и яблоки. Ох и попируем! – Я нежно погладил ее по ножке. – Кстати, нам нужно еще посоветоваться с тобой кое о чем.

– Могу сразу же посоветовать не распускать руки, приятель, – буркнула Сюзан.

Я открыл еще одну бутылку пива, и мы вернулись в гостиную. Хоук сидел в кресле у камина, вытянув ноги и лениво потягивая шампанское. На этот раз из стакана. Пэтти и Пол смотрели шестичасовые новости. Все молчали.

Я сел в кресло-качалку по другую сторону камина.

– Ну, Пол, ты был сегодня просто молодцом, – улыбнулся я.

Малыш молча кивнул.

– Пэтти, может теперь вы расскажете, что же все-таки произошло?

– Я вышла из супермаркета, и трое каких-то громил с пистолетами заставили меня сесть в машину. Кстати, с ними был и тот, который тогда врывался к нам в дом.

– Бадди?

– Да. Он сел на переднее сиденье рядом с водителем, а другой – рядом со мной сзади. Мы поехали в Бостон, там позвонили вам по автомату. А потом примчались к этому мосту, и они сказали, чтобы я выходила из машины и шла вперед. Больше за всю дорогу они не сказали ни одного слова.

– Хоук, ты кого-нибудь из них узнал?

– Того козла, которого я швырнул в реку, зовут Ричи Вега. Раньше он специализировался на вымогательстве в массажных салонах.

– О, Боже, – прошептала Пэтти. – И откуда только Мэл таких знает?

Хоук взглянул на меня. Я пожал плечами. Хоук снова опустил голову.

– А вы знакомы с моим мужем? – спросила Пэтти у Хоука.

– Нет, – покачал головой тот. – Если только его не зовут Мэл.

– Именно так его и зовут, – ответила Пэтти.

Хоук кивнул.

– Тогда, может, знаете, что тут к чему? – спросила Пэтти.

– Нет, – бросил Хоук.

– Вы дрались с тремя вооруженными людьми, одного выбросили в реку и даже не в курсе, зачем?

– Совершенно верно, – бесстрастно ответил Хоук.

– И вы даже не детектив?

– Не-а.

Забыв про телевизор, Пол переводил взгляд с одного на другого, внимательно слушая разговор.

– Супермен? – наконец изрек он.

– Да, что-то в этом роде, – кивнул я.

Дикторы натужно шутили по поводу ожидающейся погоды.

– Не знаю, что тебе уже успела рассказать Пэтти, – обратился я к Сюзан, – но чтобы вы с Хоуком были в курсе, я сейчас вкратце расскажу всю историю.

И рассказал.

Когда я закончил, все молчали. Хоук, казалось, почти спит. Тишину нарушали лишь голоса дикторов, читающих по телевизору очередную сводку новостей.

– Так больше не может продолжаться, – проговорила наконец Сюзан. – Вы должны попытаться договориться с вашим мужем.

– Это после того, что он сегодня вытворил? – встрепенулась Пэтти. – Я не стану ни о чем договариваться с таким ублюдком.

– Может через суд? – предложила Сюзан.

– Суд уже признал мои права на ребенка.

– Но тут похищение, – настаивала Сюзан. – Это же преступление.

– Думаете, нужно заявить на него в полицию?

– Конечно. Вы можете опознать по крайней мере двоих. А Хоук и Спенсер подтвердят, что эти люди действительно вас похитили. Так что полиция наверняка сможет увязать это с вашим мужем. – Сюзан вопросительно посмотрела на меня.

Я согласно кивнул.

Хоук сделал еще один глоток шампанского и аккуратно поставил стакан на журнальный столик. Он уже почти лежал в кресле, по-прежнему вытянув ноги к камину.

– Он просто убьет меня, – пробормотала Пэтти.

– То есть вы не хотите заявлять в полицию, потому что боитесь, что ваш муж может расправиться с вами?

– Да. Он придет в ярость. Да он… нет, я не могу этого сделать.

– Но он уже и так организовал ваше похищение.

– Но до сир пор он не прибегал ни к какому физическому насилию. А если я заявлю… нет, я не смогу. Просто не смогу.

– Так вы что, собираетесь всю жизнь держать меня в телохранителях? – спросил я.

– Нет. Нет, не смогу. У меня не хватит денег. Я и так последние трачу.

Хоук ехидно улыбнулся. Я перевел взгляд на Сюзан.

– А как же Пол? – нахмурилась она. – Как он будет жить среди всего этого?

Пэтти Джакомин покачала головой. Мы замолчали. Пол снова уткнулся в телевизор.

– Ему нужна не я, – наконец проговорила Пэтти. – Ему нужен Пол. И если я на него заявлю…

– Все равно он будет мстить вам, – сказал я. – Вам, а не Полу.

– Правильно, – согласилась Сюзан.

– Не знаю, не знаю, – покачала головой Пэтти. – Да и какая разница? Я все равно не пойду в полицию. Нет, – Ее голос задрожал. – Ничего, деньги еще есть. Что-нибудь придумаем.

– Что придумаем? – спросил я.

– Вы увезете Пола.

– Увезу? Куда?

– Не знаю. Куда-нибудь. Я заплачу.

– И я спрячу Пола так, чтобы ваш муж не смог его найти?

– Да. Я вам заплачу.

– А если они повторят тот же трюк, что и сегодня?

– Я переберусь к другу. Мэл меня не найдет.

– Так почему бы вам не взять с собой и Пола? – предложил я. – Будет гораздо дешевле.

– Он не разрешит мне взять Пола.

– Кто? Ваш друг?

– Да.

– А, это скорее всего ваш любимый диско-мальчик Стивен? Тот, которого я встретил, когда в первый раз привозил домой Пола?

Пэтти кивнула.

– Наверное, боится, что, если в доме будет слишком много народу, ему помнут его дорогие костюмчики?

– Он не такой. Вы же его совсем не знаете, – отчаянно запротестовала Пэтти.

– Да уж. Друг познается в беде, – съязвил я.

– Так вы заберете Пола или нет? – спросила Пэтти. Я взглянул на мальчишку. Пол делал вид, что внимательно смотрит телевизор.

– Конечно, – кивнул я. – С большим удовольствием.

Сюзан с удивлением уставилась на меня. Хоук тихо хрюкнул.

– Да ладно, – улыбнулся я. – С ним не будет слишком трудно. Он мне уже почти как брат.

Сюзан задумчиво покачала головой.

Глава 14

Мы молча сидели на кухне, ели бутерброды и пили шампанское.

За пятьдесят долларов Хоук вызвался отвезти Пола и Пэтти домой и побыть с ними до моего приезда. Ни мать, ни сын не проявили особой радости по этому поводу, но поднялись.

– Не волнуйтесь, – успокоил их Хоук перед уходом. – У меня все друзья гонщики.

Пэтти Джакомин посмотрела на меня.

– Все в порядке, – кивнул я. – Он водит машину не хуже меня. А в темноте даже лучше. Так что доедете в лучшем виде.

– Когда вы меня заберете? – спросил у меня Пол.

– Завтра. Вечером приеду домой, а завтра соберемся – ив путь.

– Не переживай, малыш, – улыбнулся Хоук. – На Спенсера можно положиться. Сказал – значит сделает. – Он помолчал и тихо добавил: – Дурак.

Они уехали. Мы с Сюзан постояли в дверях, наблюдая за удаляющейся машиной. Сюзан помахала рукой. Когда “ягуар” Хоука скрылся из вида, я закрыл дверь и обнял Сюзан.

– На диване или на кровати? – шепнул я.

– О Боже, ну и подходик у тебя, – проворчала она.

– Может хочешь немного побрыкаться?

– Радуйся, что после всей этой компании я не надела каблуки и не отбила тебе твои мужские достоинства.

– Так что, сегодня придется брать тебя штурмом?

– А ты как думал. Только давай перенесем этот штурм в спальню. Там, по крайней мере, удобнее.

Мы направились в спальню.

– А от тебя приятно пахнет, – заметил я.

– Знаю, – улыбнулась Сюзан. – Это “Халстон”.

Дверь в спальню была приоткрыта. Я распахнул ее настежь, и мы вошли.

– Лучше сразу целуй меня, – предупредила Сюзан. – А то я начну орать.

Я присел на край кровати и поцеловал ее. Она закрыла глаза. Потом отстранилась и посмотрела мне в лицо.

– Боже, какие у тебя губы, – восхищенно шепнул я.

Ее лицо оставалось серьезным, но глаза возбужденно заблестели.

– Ты еще не видел всего остального, – загадочно улыбнулась Сюзан.

…Было уже поздно, когда мы наконец закончили. Одежда валялась на полу, простыни измялись. Я в изнеможении откинулся на кровати. Сюзан лежала рядом, держа меня за руку.

– Ну что, перетрудился? – нежно промурлыкала она.

– Уж больно сильное было сопротивление.

– Угу, – выдохнула она.

Из гостиной доносился звук телевизора.

– Так что ты собираешься делать с этим мальчишкой, мой сладкий? – спросила Сюзан.

– Как раз насчет этого я и хотел с тобой посоветоваться.

– Со мной?

– Ты хорошо разбираешься в детской психологии.

– Я разбираюсь в воспитании детей, – возразила Сюзан. – А это несколько другое.

– Но мне понадобится помощь.

– Тебе еще много чего понадобится. Этот парень не может не быть трудным, это ясно, как божий день. Они же просто делят его, как какую-нибудь вещь. А что ты знаешь о чаяниях подростка-неврастеника?

– Я думал, ты мне расскажешь.

– Основываясь на опыте с тобой?

– Я не неврастеник.

Сюзан повернула ко мне лицо. В полумраке я заметил, что она улыбается.

– Что правда, то правда, – проговорила она. – Ты, конечно, трудный мальчишка, но уж неврастеником тебя никак не назовешь.

– Но парня нужно увезти от таких родителей. Не сдавать же его в приют.

– Думаешь, с тобой ему будет лучше?

– Да.

– И сколько ты собираешься возиться с ним?

– Не знаю.

– И родных-то, любимых детей воспитывать трудно, – вздохнула Сюзан. – На работе я ведь сталкиваюсь только с неудачами воспитания. Ты бы видел, до чего могут довести ребенка родители – эти любящие папы и мамы, которые желают своим детям только добра, а в результате портят им жизнь. А здесь, по-моему, ты взваливаешь на себя непосильную ношу.

– Слушай, а как насчет твоего участка в штате Мэн?

Сюзан приподнялась на локте.

– Тот, что возле Фрайберга?

– Ну да. Помню, я обещал тебе построить там новый дом.

– Обещал. Когда будет время.

– Сейчас как раз время.

– Вместе с Полом?

– Да.

Она замолчала и, все так же приподнявшись на локте, посмотрела мне в глаза. По щекам размазалась помада. Я почти физически ощущал биение ее мысли. Красота была лишь одним из ее достоинств, которое бросалось в глаза с первого взгляда.

– Значит, трудовое воспитание, – наконец проговорила она.

– Парень понятия не имеет о жизни. Ничего не знает. Ему нечем гордиться. Ничего толком не умеет. Что у него есть за душой, кроме этого телевизора?

– Собираешься заставить его силой?

– Нет, он будет делать все сам, по собственной воле, – усмехнулся я. – Может быть.

Сюзан покачала головой.

– Легко сказать. На самом деле все гораздо сложнее. Чему можно научить человека, который не желает учиться? Это тебе не просто зарядка для мозгов. Здесь нужно воздействовать и на эмоции, и на психику. А вдруг у мальчика патология?

– Ему нечего терять, – возразил я. – По сравнению с тем идиотизмом, который он постоянно смотрит по телевизору, все что угодно будет прогрессом. Черт, да он готов смотреть даже мыльные оперы.

– Вообще-то я тоже их люблю, – улыбнулась Сюзан.

– Ну, твои-то убогие умственные способности я знаю. Но ведь кроме этого ты умеешь и еще кое-что.

– Только с тобой, мой сладенький.

– Ну так что, хочешь встрять в это дело?

– В спасение Пола Джакомина?

– Да.

– Я с удовольствием дам консультацию. Но не хочу, чтобы ты слишком уж увлекался всем этим делом. Шансы на успех ничтожны. А вдруг на следующей неделе у его мамаши закончатся деньги?

– Ну, когда закончатся, тогда и посмотрим.

– А ведь это произойдет довольно скоро.

– Женская интуиция?

– Поверь мне, – кивнула Сюзан. – Очень скоро.

Я пожал плечами.

– Но ты все равно его не бросишь? – спросила она.

Я промолчал.

– Не бросишь, нет, – покачала головой Сюзан. – Ты и сам это знаешь.

– Ему нужно быстро повзрослеть, – сказал я. – Нужно стать автономным. Это его единственная надежда. Он обязан стать мужчиной. Стать мужчиной в пятнадцать лет. Родители у него настоящее дерьмо. Он больше не может от них зависеть. Так что придется стать автономным.

– И ты покажешь ему, как это сделать?

– Да.

– Ну что ж, лучшего учителя ему не найти. Ты самое автономное существо, которое я знаю. Да, не очень-то приятная перспектива для пятнадцатилетнего мальчишки.

– А что, если он не сможет быстро повзрослеть? – спросил я.

Сюзан ненадолго замолчала.

– А весна в этом году запоздала, – наконец заметила она.

– Для Пола? Да уж. – Я безрадостно усмехнулся. – Его весна прошла. Теперь для него наступит ранняя осень. Если, конечно, у меня получится.

– И у него, – добавила Сюзан.

Глава 15

Было начало мая. Весело светило яркое весеннее солнце. Зеленели молодой зеленью деревья. С юга вернулись птицы, а на улицах замелькали спортивные трусы первых любителей бега, решившихся, наконец, подставить солнцу свои побледневшие за зиму ноги. Пол Джакомин вышел из дома, волоча огромный зеленый чемодан и белую сумку на завязках, с какими обычно ходят в прачечную. Не нем был все тот же тесный бушлат и коротенькие хлопковые брючки. Торчащие во все стороны волосы давно требовали стрижки. Он сгибался под тяжестью своего багажа.

Я сидел за рулем “форда-Бронко” – машины Сюзан, но, увидев Пола, вышел из машины, взял у него чемодан и бросил на заднее сиденье. Он поставил рядом белую сумку. Я заправил внутрь свисающие на пол завязки и, нажав кнопку, поднял стекло. Из дома показалась Пэтти Джакомин. Бледно-зеленые брюки, лиловая блузка, белый блейзер. Огромные темные очки, яркая помада. Ее дружок был так же великолепен, как и она: джинсы с лейбой “Пьер Карден”, туфли от “Фрай”, полурасстегнутая приталенная рубашка в синюю вертикальную полоску, серая блестящая жилетка. Его “понтиак” стоял на подъездной дорожке у дома Джакоминов.

– Насчет “понтиака” немного недодумали, – заметил я. – Не сочетается со всем остальным. Особенно с костюмчиком.

– Да, правда, – развел руками Стивен. – А вы что бы предложили?

– Ну, например, “порше”. Подчеркивает ваш утонченный континентальный вид.

– Да, наверное, – растерянно улыбнулся Стивен.

– Я обязательно напишу тебе, – обратилась Пэтти к сыну.

Тот молча кивнул. Она неуклюже попыталась обнять его, но не смогла, а лишь положила ему на плечо руку и похлопала по спине. Мальчик стоял не шевелясь. Затем все так же молча отвернулся и забрался на переднее сиденье “Бронко”. Я уселся за баранку.

– Пока, – махнула рукой Пэтти.

– Пока, – кивнул Пол, и мы тронулись с места.

Свернув на Эмерсон-роуд, я заметил в глазах у Пола слезы, отвернулся и устремил взгляд на дорогу. Он так и не заплакал. Мы выбрались на 495-ю трассу, доехали до 95-й и направились на север, к портсмутской развязке. За все это время Пол не сказал ни слова. Просто сидел и смотрел в окно, за которым проплывал однообразный горный пейзаж. Я вставил в магнитофон кассету Джонни Хартмана, подумав, что пора бы уже заняться его “образованием”. Но он не обратил на это никакого внимания. Выехав на развязку, мы свернули на платную магистраль “Споулдинг” и, проехав несколько километров, перебрались на 16-ю трассу. Теперь машина неслась по деревням и поселкам Новой Англии. На полях паслись коровы. Вдалеке виднелись сельскохозяйственные постройки. То и дело в окне мелькали магазинчики, торгующие такими продуктами, о каких уже давно забыли городские жители.

В половине второго мы добрались до поселка Норт-Конуэй, что в штате Нью-Гемпшир. Я остановил машину в центре поселка у ресторанчика “Пегас”. Напротив, на зеленой лужайке, несколько мальчишек гоняли в футбол.

– Пойдем поедим, – предложил я.

Пол снова промолчал, но выбрался из машины и вместе со мной зашел в ресторан. Мы уже проехали по многим деревням Новой Англии и теперь были в самой шикарной из этих деревень. Зимой в Норт-Конуэйе каждый год открывается модный лыжный курорт, летом же заполняются приезжими многочисленные дачи. Над дверью “Пегаса” висела солидная вывеска, в холле красовался приказ о присвоении заведению какой-то категории. Да и выглядел он ничуть не хуже любого ресторана в Сан-Франциско.

Оказалось, что и кормят здесь тоже довольно неплохо.

В двадцать минут третьего мы уже снова сидели в машине и мчались в сторону Фрайберга, а без четверти три остановились на берегу озера Кимбалл. Участок, который достался Сюзан после развода с мужем, располагался в самом конце грунтовой дороги, занимал десять соток и был со всех сторон окружен густым лесом. Вдоль озера, достаточно близко, чтобы ты не чувствовал себя Робинзоном на необитаемом острове, стояло несколько домиков, но сам участок находился в укромном уединенном месте. Бывший муж Сюзан приезжал сюда поохотиться и немного порыбачить. На самом берегу он построил себе небольшую хижину, проведя внутрь воду прямо из озера – достаточно чистую для того, чтобы принимать душ и даже утолять жажду. В хижине был свет и туалет – в общем, все удобства кроме центрального отопления. В гостиной красовался камин, в похожей на камбуз кухне стояла небольшая электроплитка и старый холодильник. Были и две крошечные спальни с железными кроватями. Как-то раз мы с Сюзан приезжали сюда поплавать в озере, побродить по лесу и поесть поджаренных на костре бифштексов.

– Мы что, будем здесь жить? – вскинул брови Пол.

– Да. Будем жить в этой хижине, а завтра начнем строить здесь новый дом.

– Как это? – не понял Пол.

– Будем строить дом, – повторил я. – Мы с тобой.

– Но у нас ничего не получится.

– Получится. Я знаю, как это делается. И тебя научу.

– Откуда вы знаете, как строить дом?

– Мой отец был плотником.

Пол уставился на меня с нескрываемым удивлением. Он и понятия не имел, что дома строят живые люди. Как же так? Обычно их строят какие-нибудь компании, а иногда они просто растут сами по себе.

– Ну, давай распаковываться. Нечего зря время терять. Нам предстоит здесь большая работа.

– Но я не хочу строить дом, – замотал головой Пол.

– А кто мне будет помогать? Я же не смогу делать все сам. Да и тебе пойдет на пользу немного поработать руками. Ничего, я думаю, тебе понравится.

– Не понравится.

– Посмотрим, – пожал я плечами. – Ну, пойдем, поможешь мне разобрать вещи.

Я наклонил вперед заднее сиденье “Бронко”. Под ним находился вместительный багажник. Он был заполнен под завязку. Сверху лежал большой, еще отцовский, набор инструментов. Рядом – лучевая пила, которую я купил в прошлом году и пару раз опробовал в подвале у Сюзан. И еще много чего: набор штанг, скамья для жима лежа, большая груша, маленькая груша, мой чемодан, объемный зеленый холодильник, забитый продуктами, здоровенная коробка с провиантом, насосный пистолет “Итака”, различное оборудование, снасти для рыбной ловли, два спальных мешка, несколько пар ботинок, мощный фонарик, топор, с десяток книг, мачете, коробка с магнитофонными кассетами, две лопаты, кирка и тридцать метров веревки.

Я открыл дверь хижины и настежь распахнул все окна. Мы принялись перетаскивать вещи. Многие из них были слишком тяжелы для Пола. За что бы он ни брался, все получалось у него просто отвратительно. Вещи он держал исключительно двумя пальчиками, словно они были сплошь обляпаны грязью. Когда я сказал ему занести в дом насосный пистолет, он взял его за толстый конец вместо того, чтобы ухватиться посередине. Лопату держал за лезвие. Когда мы наконец закончили, он весь вспотел, раскраснелся и запыхался. Но бушлат так и не снял.

Был уже шестой час. Становилось прохладно. Слава Богу, время мошкары еще не пришло. Прошлой осенью мы с Сюзан купили дешевенький стереомагнитофон и привезли в хижину. Я поставил кассету с джаз-концертом Бенни Гудмэна, запись 1938 года, и включил плитку. Затем открыл баночку пива и начал готовить ужин. Пол вернулся с озера, вытащил из холодильника банку кока-колы и удалился в гостиную. Но через минуту вернулся.

– А вы взяли телевизор?

– Нет.

Он фыркнул и снова ушел в гостиную. По-моему, он стоял там и мрачно взирал на магнитофон. На безрыбье и рак рыба.

Я открыл большую, банку бобов и вывалил содержимое на сковородку разогреть. Потом вытащил соленые огурцы, черный хлеб, кетчуп, тарелки и ложки. Поджарил два бифштекса. Мы поели в гостиной, кухонный стол был слишком маленький. Из магнитофона завывал Гудмэн, в камине весело потрескивал огонь, разнося по гостиной приятный запах костра. Несмотря на то, что от камина в комнате стало уже довольно тепло, Пол все еще упорно не желал снимать свой куций бушлат.

Покончив с ужином, я достал книгу и погрузился в чтение. Пол просмотрел магнитофонные записи и с раздражением запихал их обратно в коробку. Некоторое время смотрел в окно. Вышел на крыльцо, но тут же вернулся обратно в дом.

– Надо было взять телевизор, – буркнул он.

– Почитай, – предложил я. – Я привез неплохие книжки.

– Не люблю я читать.

– Все же лучше, чем смотреть в потолок, разве не так?

– Не так.

Я снова взялся за чтение.

– А что это за книга? – спросил Пол.

– “Зеркало далеких дней”, – ответил я.

– О чем это?

– Четырнадцатый век.

– Ну и что ж там может быть интересного? – пожал плечами Пол. – Зачем вам это нужно?

Я опустил книгу.

– Мне интересно узнать, как тогда жили. Нравится находить связь между их жизнью и нашей.

– А по-моему, так просто скукотища, – проворчал Пол.

– По сравнению с чем?

Он пожал плечами.

– Конечно, по сравнению с поездкой в Париж вместе с Сюзан Сильверман это скукотища, – продолжал я. – Но все относительно.

Он промолчал.

– Когда я больше узнаю о тех временах, я лучше понимаю, что значит быть человеком. Я читаю о людях, которые убивали, пытали друг друга, страдали, боролись и мучались за то, что, на их взгляд, было очень важно. И вот теперь уже шесть столетий все они лежат в земле. Так зачем все это, Озимандиас?

– А?

– “Озимандиас”. Стихотворение такое. Сейчас покажу.

Я встал и, порывшись в коробке, вытащил книгу.

– Вот послушай. – Я прочел ему стихотворение.

На фоне огня в камине получилось очень даже неплохо. Как раз для его уровня.

– А она ваша подружка? – вдруг спросил Пол.

– Что? – не понял я.

– Сюзан Сильверман – она ваша подружка?

– Да, – ответил я.

– Вы собираетесь пожениться?

– Не знаю.

– А вы ее любите?

– Да.

– А она?

– Любит ли она меня?

Он кивнул.

– Да, – ответил я.

– Так чего вы не поженитесь?

– Я еще не совсем уверен. В основном, как мы уживемся друг с другом? Не буду ли я мешать ее работе? Или она моей? Вот в чем дело.

– Разве она не может бросить работу?

– Нет.

– Почему? Я бы бросил. Никогда бы не работал, если в можно было.

– Ей нравится ее работа. Она придает ей уверенности в себе. Как и моя мне. Если работаешь просто ради денег, тогда, конечно, хочется бросить. Но если работаешь, потому что любишь это дело… – Я сделал рукой неопределенный жест. – А ты чем бы хотел заниматься?

Он пожал плечами и тут же задал новый вопрос.

– А этот Хоук, он ваш друг?

– Что-то типа.

– И он вам нравится?

– Я могу положиться на него.

– А по-моему, он жуткий тип.

– Ну, что есть, то есть. Не очень-то приятный. Не приятный, но хороший человек. Чувствуешь разницу?

– Нет.

– Скоро почувствуешь. Я научу тебя понимать эту разницу.