Текст книги "Линзы"

– Ты знаешь, я не могу взять его. – едва слышно пробормотал Шурик, хотя рука сама тянулась к такому сокровищу. Для любого пацана из их села это было целое богатство.

– Если ты не возьмешь, я просто обижусь.

– Спасибо. – Тяжелое удилище приятно оттягивало ладонь.

Вечер прошел просто изумительно. Они обсудили каждого из их класса, иногда смешно передразнивая, так называемых лидеров. Время пролетело незаметно. Прибежала встревоженная мама (видно, классная настучала по мобильнику), но была несказанно поражена, увидев гостя. Вначале, она просто опешила и было немножко неудобно за ее растерянное лицо. Затем справившись с волнением, побежала хлопотать на кухню. Сегодняшний ужин оказался праздничным и в меню, и по царившей атмосфере. Оживленный разговор, в который включилась и мама, продолжился за столом. Хозяйка удачно попыталась угодить гостю. К концу трапезы Колян откинулся на спинку стула и отдышавшись, заявил, что их дом самый лучший на свете. Затем смущаясь, попросил разрешения остаться на ночь у них, так как он часто не ночует дома и никто беспокоиться не будет. Мама была страшно возмущенна таким отношением к ребенку и без всяких возражений согласилась. А вот Шурик был несколько озадачен. Он не собирался показывать, что спит с мамой в одной кровати, даже Коляну. Но мама, на удивление, быстро смекнув в чем дело, сообщила, что приготовит постель для них обоих в зале на полу. Такого замечательного вечера у Шурика еще не было. Они болтали обо всем, «перемыли косточки» всем своим общим знакомым и врагам. Хотя о своей страсти к чтению пришлось умолчать, Колян бы этого просто не понял.

Да, этот день оказался довольно трудным и перенасыщенным событиями для него, привыкшего к равномерному укладу жизни. И вообще, после происшествия в его комнате, время вдруг побежало. Он как будто вышел из спячки. Произошло столько всего, накопилось море эмоций. Может он начал жить? Голова слегка побаливала и немного подташнивало. И только Шурик коснулся подушки, как пришел глубокий, без сновидений сон.

Следующее утро выдалось ярким и солнечным. Прекрасное настроение соответствовало погоде. Совсем чуть-чуть портили его синяки, появившееся вокруг глаз, после вчерашнего происшествия. Толстые линзы очков увеличивали их. И было довольно смешно видеть свое, так изменившееся лицо в зеркале. Хотя все это и придавало определенной мужественности. Мама, увидев впервые в жизни такого сына, заахала и наотрез отказалась отпускать его в школу. Но, долгие жалобные уговоры Коляна сыграли свою роль. Было решено, что Шурик отсидит только первые два урока. И если вдруг, почувствует себя плохо, то немедленно должен будет отправиться домой.

Счастье есть, он понял это, когда они, проходя мимо кружка старшеклассников, подошли поздороваться и те с уважением жали протянутую руку. Перед началом урока, большая половина пацанов подошла к нему, чтобы поприветствовать. Что было довольно приятно. Однако, заинтересованные взгляды девчонок непривычно смущали. Апогея поток уважения достиг, когда монстр Серега сунул для рукопожатия свою огромную лапищу. Пожав, обеими руками протянутую грабарку, Шурик чуть не заплакал. Учительница биологии Любовь Федоровна, едва войдя в класс, уставилась неподвижным взглядом на Серегу. И затем произнесла воспитательную речь, из коей следовало, что, разным оболтусам и дебилам, а тем более драчунам – не место в таком культурном образовательном центре, как их школа. Монолог о недостойном поведении некоторых учеников продолжался в течение минут десяти и был прерван поднявшимся Шуриком. Тот срывающимся голосом, однако с неожиданно появившимися твердыми нотками, произнес: – «Я сам во всем виноват!» Так внезапно разорванная логическая цепочка воспитательных умозаключений, заставила Любовь Федоровну замолкнуть. В классе повисла гробовая тишина, стало слышно, как в столовой ругается уборщица теть Катя. Пауза продолжалась минуты две, затем учительница, не найдя других вариантов, побагровев, провозгласила – «Вон, вон из моего класса!» Александр медленно поднявшись, неторопливо вышел из помещения. Это был триумф. Приятное чувство свободы, вседозволенности и собственной правоты охватило его. Никогда еще, он не бывал в коридоре во время урока. Удивленно осмотрев пустое фойе, он решил, что все-таки благоразумнее будет дождаться звонка на улице. Во дворе двое старшаков констатировали – «Растет пацан.»

И, пока он кидал снежками из талого снега по крыше туалета, его статус в школе неуклонно рос и изменялся. Теперь, это был другой человек, полноправный член большого коллектива под названием «Наша Школа». Организм молодежного корпоратива, еще не дождавшись окончания урока, начал принимать его в свои ряды. На перемене, самая красивая девчонка класса Лариса, подошла к нему и заведя разговор о том, какой он молодец, как бы невзначай, прижалась к плечу Шурика уже довольно большой грудью. Затем, играя, как кошка с мышкой, отстранилась. Но и этого оказалось достаточно, чтобы мир перевернулся. Весь красный, ужасно вспотевший, он забыл про все. Про школу, про дом, про маму и совершенно не понимая, о чем она говорит, только глупо улыбался. Вдруг живот стало неимоверно крутить. Изо всех сил сдерживая разбушевавшиеся газы, он, сославшись на какое-то неотложное дело, неуклюже поковылял на выход, чтобы не дай бог, не пукнуть при ней. «Тупица, идиот. Целый урок болтался возле туалета и не мог зайти.» Ситуация вынуждала составить о себе столь нелицеприятное мнение. Сразу испортилось настроение. Дух свободы куда-то мгновенно испарился. Оказывается, все, что было до этого – это просто ерунда. Настоящее событие произошло именно сейчас, а он повел себя не как герой. Сопливая, глупая размазня. Дальнейшее пребывание в школе становилось невыносимым и вспомнив об уговоре с мамой, Шурик отправился домой.

Пообедав, он завалился на кровать и закрыв глаза, приготовился к просмотру мультиков. Но, никаких картинок не появлялось и только тупая боль в яичках, то увеличивалась, то уменьшалась, отдаваясь в висках и не давая заснуть. С великим сожалением поднявшись, он нехотя поплелся чистить печку. Оказывается, реальность и картинки – совершенно разные вещи, с горечью констатировал Шурик, с трудом таща тяжелое ведро с золой.

Только одно прикосновение молодой груди, заставило его подсознание открыть новый мир. Все-таки не все там так плохо, как говорят взрослые. А ведь есть еще запретные вещи, о которых самоуверенно рассуждают старшие парни. И ему приходится краснеть и позорно ретироваться при одном упоминании этой постыдной темы. Неосознанно, исподволь в нем начинал просыпаться молодой самец. Биологическое начало толкало на действие, на поступки, чем раньше в их приюте на двоих даже не пахло.

Закончив хозяйственные дела, Шурик опять попытался заснуть, но ничего не вышло. Внезапно вспомнился Шекспир, и запойная тяга чтения, понесла его к книжной полке, где погрузила в мир чужих страстей. Через пять минут сопереживания с героями, неожиданный эмоциональный всплеск заставил его вскочить со стула. И тут в голову будто ударила молния, произошло внезапное семяизвержение, Шурик бессильно упал на колени. Как это было чудесно, как сказочно. Духовное и реальное соединились. И уже лежа навзничь на полу, он почувствовал, что трусы полны теплой липкой влагой. Затем пришел стыд и раскаяние. Брезгливо отстирывая свое белье, он с удивлением думал, как прекрасное может соседствовать с низким и презренным. Без трусов ходить было довольно неудобно, но, уже через пол часа повешенные над печкой они высохли.

Мама пришла вовремя. Ей звонила классная и они вдвоем решили, что сегодняшнюю выходку можно списать на плохое состояние здоровья. Им и в голову не пришло разбираться во всех перипетиях, этого, по их мнению, детского конфликта. Зачем ковыряться и искать причины взрыва, если можно действовать, мыслить, вообще жить в привычных рамках общепринятой морали. Сами ростки инакомыслия или хотя бы элементарной логики, были, напрочь вырублены в них в самом раннем детстве. Так было удобней и безопасней.

Мама посетовала, что сегодня у них нет Коляна, так как на ужин она опять приготовила свои знаменитые котлеты. По ее мнению, полноценно оценить их мог только он. Перед сном Шурик вдруг решил, что надо начать вести дневник. Сегодня, как не крути, он впервые познал, хоть и в одиночку, радость и вкус секса.

Вообще его отношение с противоположным полом, во многом формировалось под воздействием взаимоотношений с мамой. А это, в первую очередь уважение и почитание. У него, совершенно не укладывались в голове выходки пьяных или трезвых отцов, которые часто происходили в их деревне. В его молодой голове преобладал образ женщины, сравнимый с нежным бутоном розы, растущей у них в палисаднике. Подсознательно он чувствовал, что так оно должно и быть, так как это красиво. А красота – это аксиома, не требующая доказательств. Шурик готов был на все ради нее, на любые жертвы. В таком романтическом настроении он погрузился в глубокий, безмятежный сон.

Школа – это не просто здание, где молодые отроки получают образование. Школа – это место, где проходит большая часть жизни подростка. Где смеются и плачут, хранят верность и теряют невинность, любят и ненавидят. Где, доброе соседствует, с неизвестно откуда появившимся, злом. Где живут и учатся жить. С высоты прожитых лет, взрослым все там кажется маленьким и не таким важным. И снисходительно обняв свое дитя за плечи, говорят, что все у него впереди. Однако совсем забывая о том, что их манера держать ложку, хмурить брови, походка, умение врать и изворачиваться, любить и ненавидеть, да даже просто плеваться, все это оттуда – из школы, из детства. Школа – живой обтекаемый, все время изменяющийся, согласно настроению ребенка организм. Который, поглощает в свое чрево детей, воспитывая и меняя их по своему подобию, выкидывая во взрослую жизнь садистов и подонков, или святых и гениев. Но, в большинстве своем однородную серую массу, обыкновенных средне статичных молодых людей. И дело даже не в оценках или характеристиках. Основной продукт школы – это тот характер, та личность, та заданная программа, которая будет творить свою, а зачастую и чужую дальнейшую судьбу.

Наш герой этой тяжелой участи естественно не избежал. Прошло всего две с половиной недели, со дня смерти их собаки, а он уже стал совершенно другим человеком. Герой, купающийся в лучах славы, оказался приятнее, застенчивого заморыша-затворника. Да и солнечный свет ясного дня все-таки предпочтительней, чем полумрак их с мамой кельи. Он вдруг перед завтраком, упрямо стал делать физическую зарядку. Появилась привередливость в еде. Обеспокоенной маме срочно пришлось поменять меню, под настойчивым давлением любимого и единственного сына. Внезапно выяснилось, что нога стала почти на целый размер больше. А вверх, он вытянулся аж на целых три сантиметра, что тоже вызывало гордость. А как приятно, оказалось, иметь на все свое особое мнение. Не пытаться понять других и молча во всем соглашаться. А спокойно и открыто высказать свою точку зрения. Влияние школы было на лицо.

Стало очевидным, что кроме Коляна полно достойных, ищущих его дружбы пацанов. Тот, хоть и дурак, сразу это почувствовал и на приглашения в гости, под различными предлогами давал отказ. А вскоре и сами приглашения прекратились. Самый дорогой в мире спиннинг, теперь уже как ненужная вещь, был закинут на чердак. Мама, почти каждый вечер с виноватой улыбкой, спрашивала о, так ей понравившимся Коленьке. Но услышав в ответ, что ему некогда, с горестным видом замолкала. Она подсознательно чувствовала, что с единственным отпрыском происходят какие-то не очень приятные изменения. Но понять их, а тем более что-то предпринять, была не в состоянии. Незавидная участь удочки, по всей видимости, ожидала и ее. Но что тут можно было поделать?

Самое приятное в создавшейся ситуации было совершенно изменившиеся отношение к нему девичьей половины класса. Раньше, будучи объектом всеобщего призрения, Шурик в самых смелых своих фантазиях, не допускал даже каких-либо намеков в отношениях с противоположным полом. А сейчас откровенные заигрывания первых красавиц, буквально сводили его с ума. Пока он не решался на какой-либо адекватный ответ, боясь последствий. И сделать первый шаг в этот сладостный, сказочный мир ему полному, еще не оперившемуся отроку было просто страшно. Эротические фантазии раздирали на части мироощущение «воспитанного мальчика». Он представлял собой, ничего не понимающий оголенный кусок плоти, управляемый лишь одними инстинктами. Иногда, уловив ставшим вдруг очень чувствительным носом, мимолетный запах духов, Шурик про все вокруг забывал и переставал ориентироваться в пространстве. И если бы не эта спасительная степень иерархии в социальной градации, которой он так внезапно достиг, Шурик давно бы стал объектом для насмешек и изгоем для всей школы. А так, его уже воспринимали вместе со странностями – «Имеет право». Но что-то внутри, какая-то червоточина, мешала почувствовать себя полноценным самцом. Память предательски вытаскивала из далекого детства, картинки того, как они снимали трусики и трогали друг у друга между ног с соседским мальчишкой. Он даже не помнил, как того звали (соседи давно переехали). От этого возникало чувство неполноценности и стыда. А категоричное отрицание секса мамой, также накладывало свое жесткое табу. Требовался какой-то толчок, смена обстоятельств, так долго это продолжаться не могло. Однако пока, приходилось мириться с таким подвешенным состоянием, хотя временами боль внизу живота казалась невыносимой. Не помогало даже усиленное занятие рукоблудием, хотя Шурик понимал всем своим существом, что совершает непростительный грех.

На перемене, когда, сидя за партой, он тупо смотрел в открытый учебник, сзади подкралась Алена. Одна из немногочисленных красавиц класса, которые могли позволить себе многое, не считаясь с мнением окружающих. Прижавшись своей молодой, упругой грудью к его спине, она шепотом, но довольно категорично, сообщила, что было бы неплохо увидеться на озере сегодня вечером. Находясь в прострации, Шурик мог только кивнуть, в знак согласия. Та загадочно рассмеялась и также бесшумно исчезла. Оказывается, все так легко и банально просто, а он тут сидел, напрягался, не знал, что делать. Теперь оставалось дождаться вечера. Ах ты, вот незадача-то он совсем забыл про маму, тут срочно нужно что-нибудь придумать. Есть, есть! Он к маминому приходу напишет записку, где сообщит, что задержится у Коляна. Правильно! Ох, как долго текут минуты! Побыстрее бы пролетел этот день. Реальный мир растворился в сексуальных фантазиях предстоящего вечера.

Село окружало пять озер. И все они в дикие годы приватизации были перепроданы в частные руки. Теперь за рыбалку приходилось платить, где больше, где меньше. И после длительных рыболовных войн, самый большой и самый дорогой водоем сельчане стали просто игнорировать. Но упрямый хозяин упорно не снижал цен. Однако голь на выдумки хитра. Запрещаешь рыбачить – хорошо, можно использовать озеро – подругому. И все влюбленные и невлюбленные парочки со всей округи, по вечерам, даже в начале весны можно было найти здесь. Периодически на берегах возникали разборки и побоища обманутых клиентов амура, что добавляло интриги и давало неисчерпаемый кладезь тем для сплетен деревенским кумушкам. И если тебя приглашали на свидание, то само собой подразумевалось, что сюда. На закате и на рассвете, в любое время года это было очень красивое место. Густые кусты облепихи, росшие на одном из берегов, являлись излюбленным местом отдыха для парочек.

Шурику пришлось ждать минут сорок, пока она не соизволила появиться. В этом коротеньком платье, в красный горошек – Алена была неотразима. Стройные ножки в, телесного цвета колготках, буквально притягивали взгляд. Большой вырез открывал соблазнительную прелесть ложбинки меж маленьких упругих грудей. В общем, она пришла во всеоружии. Он, в очередной раз впал в ступор, боясь поднять на нее глаза и не зная, о чем говорить, как идиот начал лопотать о школьных делах.

Алена молча, с загадочной улыбкой, подошла и поцеловала его прямо в губы. По всей видимости, опыт у нее уже был, так как поцелуй получился долгим и страстным, прямо как в кино. Едва оторвавшись от ее сказочных уст, весь красный и потный, с бешено колотящимся сердцем он вдруг забормотал, что дома его ждет мама. Она сойдет с ума и будет страшно ругаться. Затем резко повернулся и стремглав помчался к дороге. Обескураженная девушка удивленно смотрела вслед убегающему кавалеру. Затем, вдруг начала смеяться, а вытащив из кармана новую упаковку презервативов, стала дико хохотать.

Странные они люди – мужчины. Интересно, этот толстенький сопляк займется онанизмом сегодня или дотерпит до завтра, когда мамаша будет на работе. По нему было видно, что сейчас из ушей брызнет сперма. Она пригласила его на свидание, отчасти из интереса, возникшего во время драки, отчасти чтобы польстить своему самолюбию, имея в своих поклонниках, пускай даже такую, восходящую школьную звезду. И, все – таки, почему он убежал? Струсил? Нет, сейчас его трудно было назвать трусом. Побрезговал или не понравилась? Нет, маловероятно. Да и в своих чарах Алена была абсолютно уверенна. Они не раз были опробованы на практике. Нет, тут что-то другое. Завтра тоже наступит день, там все и выясниться.

Она всегда старалась добиться своего, так уж устроен мир. Рано лишившись своих родителей в автоаварии, ей пришлось жить у своей тети, которая была обременена еще пятью ртами собственных детей. И уже через неделю после похорон, пришлось впрягаться в ярмо каждодневных хозяйственных забот. Непонимание, неприятие детской чувствительной душой того страшного факта, что у нее нет теперь самых близких людей – родителей, вылилось в тотальную ненависть к этому поганому миру. Иногда хотелось кричать, выть и рвать. Но всегда спокойный, все понимающий тетушкин взгляд заставлял браться за тяпку и стиснув зубы идти пропалывать огород. Который, их, теперь уже семерых, фактически кормил. И, ближе к вечеру, когда ныла поясница, а на руках лопались гнойные мозоли, уже было не понять, отчего капали слезы. Душевную боль, пересиливала – физическая.

Мудрая тетушка, преподала Алене, может быть самый главный урок в жизни – ее судьба в ее собственных руках. Два старших брата и три младших сестры безоговорочно приняли сироту в свою семью. Взаимопонимание между девочками, возникло где-то, через месяц после вынужденного прихода. Она и раньше бывала у них в гостях. Вовремя тогда еще детских игр девчонки стали подружками. И теперь после этой трагедии они с пониманием отнеслись к ее состоянию. А вот у братьев иногда проскальзывала укоризненная жалость – вот мол, еще одна обуза на нашу шею. И десятилетний ребенок всеми фибрами своей израненной, кровоточащей души понимал и чувствовал свою ненужность в этом мире. Однако вечером, спокойные изучающие, карие тетушкины глаза заставляли проглотить комок в горле и идти ужинать со всеми.

К тринадцати годам Алена превратилась в красавицу. Однако первая романтическая влюбленность промелькнула как-то незаметно. В то время, когда одноклассницы, вздыхая, мечтали о старших парнях, она пыталась стать как все. Но, ни время, ни особого желания на хотя бы какой-либо флирт не хватало. Хозяйство, будь оно неладно, съедало большую часть дня. К тому же, надо было еще умудряться учиться. Ох уж эта учеба! Не понимая, что, а самое главное, зачем это учить – довольно тяжело заставлять себя высиживать бесконечные, бесчисленные уроки. Единственное, что удерживало ее в школе – общение со сверстниками. Жизнь там буквально кипела, каждый день, что – либо происходило. И если бы не деятельное участие в событиях – серые рабочие будни задавили бы девушку через неделю.

«Ах ты, сучка, тварь, проститутка!» – Брызгая слюной, кричала, обычно вся такая ухоженная, Ленка. Почти на голову выше Алены, нависнув своими рано развившимися телесами, над худенькой фигурой соперницы, она защищала свое законное право на смазливого девятиклассника Андрюху. Затем попыталась, как всегда, схватить противницу за волосы, чтобы от души потаскав и пару раз пнув, показать, кто в школе хозяин.

Но, тут произошло что– то непонятное. Замухрышка, ловко нырнув под рукой, со всего размаха ударила в солнечное сплетение. И когда Ленка согнулась, хватая ртом воздух, подошвой стареньких разбитых балеток, пнула прямо по выпученным глазам, этой ухоженной дуры. После, этому уже лежащему куску мяса, Алена натянула подол модной юбки прямо на голову, обнажив, полные ноги и дорогие кружевные трусики. Минуту стояла мертвая тишина, потом, из-под юбки раздался визг поросенка, ведомого на убой. Прилизанный Андрюха, с интересом уставился на белье бывшей подружки. Победительница смачно плюнула на белый живот соперницы, презрительно оглядела толпу любопытствующих и неторопливо удалилась. В этот момент она так была похожа на маленькую хищную ласку, даже в воздухе вокруг нее стоял терпкий запах опасности.

Репрессии последовали уже на следующий день, больную тетю четырежды вызывали в школу. Там ей приходилось вести переговоры с богатыми и уважаемыми родителями Елены, которые жаждали мести и крови. Все четыре дня девочки сидели дома. Алена безвылазно работала на огороде и все это время тетя ни разу, не вымолвила ни слова. На пятый день, утром едва племянница почистила зубы, твердой костлявой рукой взяв виновницу за шиворот, повела за сарай, где хорошо размахнувшись, влепила увесистую пощечину. Затем, нагнувшись к ошеломленной девушке, выставив вперед указательный палец, спокойным голосом промолвила: – «Если делаешь что-то недозволенное, делай это так, чтобы никто ничего не видел и не подозревал.» Это был второй жизненный урок, преподанный мудрой тетей. Странно, но обиды на оплеуху совершенно не было, а появилось чувство взаимопонимания и благодарности к этой пожилой, сгорбленной болезнью и тяготами реальности женщине.

Школа встретила ее так, как будто ничего не произошло. Ленка держалась в сторонке, все шло своей чередой. Однако урок пришлось припомнить уже на второй день, после того как он был дан.

Школьный туалет находился на улице. Это было единое здание, разделенное стеной-перегородкой в один кирпич, покрытое оцинкованным железом. При строительстве, само собой подразумевалось, что ученики это благовоспитанные, высокоморальные дети и небольшой зазор между крышей и перегородкой ничего предосудительного не вызовет, да и как не сэкономить для прораба. Все получилось, в точности до наоборот. При желании, а оно возникало у обеих половин (в зависимости от степени раскрепощенности), подтянувшись можно было одним глазком заглянуть в соседнее помещение. Что периодически и делалось, вызывая при этом возмущенные крики, споры и разбирательства. Ну, а что касается слышимости – то она была идеальной.

Бесшумная, звериная походка Алены давала ей много преимуществ. Вот и теперь на перемене, зайдя в туалет по-маленькому, она невольно услышала разговор двух куряк. Туалет был еще местом для курения и разборок.

– Да, круто она ее. И все из-за тебя. Скажи мне по секрету, почему девчонки писаются, когда видят «милого Андрюшу».

– Это все ерунда. У меня само собой все получается. Тут, вот проблемка нарисовалась.

– Да ну, чтобы у тебя проблема. Не поверю.

– Как мне теперь зажимать эту худую стиральную доску? У той хоть было за что подержаться.

– Да, действительно проблема. Ха, ха, ха. А ты ее мне передай – я парень не привередливый.

– Хм, хорошая идея. Только как бы нам все это красиво обставить, чтоб не облажаться. А то ты же знаешь, эту вздорную маленькую сучку. А мне истерики ни к чему.

Дальше Алена не слушала. Пулей, выскочив из туалета, она стремглав помчалась в школу. И уже стоя в холле, разревелась навзрыд. Дежурные, а тут были только они, так как вся школа находилась на улице, греясь под весенними лучами солнышка, удивленно вытаращились на нее. Одна из девчонок, подошла спросить в чем дело. Тогда Алена взяла себя в руки и взяв протянутый платочек, стала вытирать слезы.

– Не переживай подружка. Все они такие. Я вообще хотела повеситься. Не стоит оно того. Через несколько дней будешь смеяться над собой.

– Спасибо. – Последний раз всхлипнув, страдалица протянула своей новой знакомой мокрый платок.

– Не за что, а платок оставь себе.

– Можно я постою у окна?

– О чем ты говоришь? Конечно.

В душе все горело. Хотелось взять камень и со всего размаха влепить, по прилизанной голове этого тупого ублюдка. Нет! Опять начнутся проблемы. Алена увидела строгие тетушкины глаза. Кажется, по телевизору в каком-то фильме она слышала, что самая сладкая месть – это холодная месть. В воспаленном мозгу начали крутиться планы один страшнее другого. Ну, ничего всему свое время. Сейчас самое главное – не подавать вида. Надо пойти умыться.

По вечерам Андрюха и сотоварищи собирались на старой водокачке. Именовали они себя не иначе как банда. Этот тихий уютный уголок переходил из рук одного поколения в руки другого по мере взросления последних. Достигший шестнадцати, семнадцати лет уже не появлялся здесь из-за различий интересов, да и возиться с малолетками, как-то неприлично. «Банда» бывала бита старшаками, когда у тех появлялось плохое настроение, но это, слава богу, происходило нечасто. В этот вечер Андрюха был в ударе, его просто несло, рот не закрывался. Он вещал про подруг, про тачки, про горы. Это был очень одаренный подросток и на все имел свое профессиональное мнение. Пацаны вначале слушали с интересом, а затем устав стали потихоньку расходиться. Оставшись только вдвоем со своим оруженосцем Ромой, он удивленно огляделся и насупившись, презрительно процедил: – «Козлы, вонючие!»

Затем, опустив голову, понуро поплелся домой. И даже не ответил на прощание верного Ромки.

Как всегда, в его переулке не горел свет и повернув за угол, он естественно не заметил тихо отделившуюся от забора тень. Когда дикая, страшная, непереносимая боль пронзила ногу, Андрюха заверещал, как поросенок. А затем, упав, стал кататься и по животному выть. Во дворах начали зажигать свет. Тень, выйдя на центральную улицу, выбросила длинную арматуру в прилегающий арык, а затем незаметно растворилась во тьме ближайших переулков. На следующее утро школа была в шоке. Их красавца и любимца побили пятеро неизвестных отморозков, когда он вступился за девушку.

– «Круто, подружка!» – Поздравила Алену, утешавшая ее старшеклассница.

– «Спасибо, но, я тут, ни причем.» И загадочно улыбнувшись, подмигнула своей, так внезапно приобретенной подруге.

Жизнь – это не то, что показывают по телевизору, пишут в романах, рассказывают друг другу девчонки. Все, гораздо проще и прозаичней. Даже первые месячные застали ее при прополке грядок под изнуряющими лучами солнца и ужасно ноющей пояснице. Было неприятно и противно. Другие девочки вначале плакали, а затем начинали гордиться тем, что они стали полноценными женщинами. Об этом узнавала вся школа и автоматически страдалица переходила в разряд девушек, что давало право требовать к себе больше внимания и ставило в иерархической лестнице на ступень выше. Для Алены же, это событие принесло дополнительные хлопоты и лишние гигиенические проблемы. Она повзрослела еще в десятилетнем возрасте – после аварии. Ну, а что касаемо внешнего вида – ей не надо было сидеть часами перед зеркалом и переводить бешеные деньги на косметику, достаточно мазка губнушки, ну и смягчающего крема для часто грубеющих рук. Вопреки, а может быть благодаря, постоянной физической нагрузке, она выглядела всегда подтянутой и несмотря на отсутствие полноты в нужных для пацанов местах, излучала какую-то необъяснимую энергию женственности. В ней была органичность, согласие с самой собой без всяких душевных конфликтов. Это выделяло. На Алену посматривали даже взрослые мужики. Однако, особо ретивых ждал адекватный ответ, что угадывалось в ее бездонных, василькового цвета глазах.

Секс, согласно кодексу современной девушки, являлся необходимым атрибутом взрослости. Да и играющие гормоны, а также банальное любопытство одолевали. Однако партнеров, в отличие от других, Алена предпочла выбирать сама. Хотя требования у нее были довольно завышены. Первый раз это случилось в кустах возле футбольного поля. Лежа на спине, она удивленно смотрела на далекую одинокую звезду. Сверху пыхтел и сопел мускулистый Леха. Вначале было больно и неприятно, а затем грустно и противно. После бурного семяизвержения, она, не говоря ни слова, подтерлась и натянув трусики, молча удалилась, провожаемая ошарашенным взглядом кабана Лехи.

Последующие связи также не приносили ни физического, ни морального удовлетворения, однако, приходилось с этим мириться. Игра с отупевшими от страсти кавалерами стала интересна и превратилась в привычку. Ведь, так сладко было повелевать этими глупыми животными. Один из ухажеров, даже умудрился угадывать ее желания по мимолетно брошенному взгляду. От такой сказки не могла бы отказаться ни одна из девчонок. Алкоголь также сыграл не последнюю роль. Напившись, она забывала о тяжелой, суровой действительности, уносясь в мир девичьих грез. К тому же, надо было поддерживать имидж крутой телки, тем самым, оставляя за собой право на особые привилегии.

И вот появился этот дурачок. Вначале она была просто обескуражена. Но, так и не сумев понять причин внезапного побега, решила оставить все на завтра.

«Алена, Алена, Алена!» – Крутилась в патлатой голове Коляна переиначенная песня. В это солнечное весеннее утро,

он шел по середине дороги, улыбаясь во все свое веснушатое лицо и совершенно не слыша сигналов машин сзади. Толчок в спину вернул его на грешную землю. Возмущенный водитель первой машины вылез из-за руля и матерясь во все горло, столкнул Коляна на обочину. Остальные, стоящие в неожиданно возникшей пробке, бурно поддержали более активного собрата. Поборник водительской справедливости, развернув виновника, увидел блаженную улыбку влюбленного. Остановил занесенный кулак и смачно с досадой плюнул в сторону: – «Идиот!» Затем поспешил за руль своего железного коня. Все проезжающие мимо Коляна, громко и с удовольствием высказывали свое особое мнение о нем.

Такие мелочи не могли испортить настроение нашего счастливчика. Пятнадцать минут назад, проходя мимо ее дома, он неожиданно, нос к носу столкнулся с объектом своих тайных мечтаний. Она, рассыпалась смехом и даже щелкнула оторопевшего воздыхателя по носу. Затем обогнув его, быстрой походкой направилась по обочине, в сторону школы, поминутно оглядываясь и загадочно улыбаясь. Это было – низвергнувшиеся с небес, счастье, которое оглоушило нашего простофилю. Какая нафиг школа, он пойдет на свое любимое, укромное место за фермой и там валяясь на зеленой травке, предастся заветным фантазиям. Этим важным делом, он был занят почти до обеда, а затем нехотя поплелся домой.