Текст книги "Линзы"

– Очнулась! Моя милая очнулась!

Затем рысью побежал за врачом. Ужасно серьезный доктор, сильно уставший после ночной смены, внимательно осмотрел пациентку. Поинтересовался, как у нее дела со зрением, а затем долго и задумчиво рассматривал снимки, принесенные медсестрой. Глубокомысленно кашлянув, он глазами указал влюбленному на дверь. Выйдя, врач, переминаясь с ноги на ногу, начал молоть какую-то медицинскую чушь. Про саркому гипофиза и так далее.

– Скажите, неужели все так безнадежно? – Перебил его хлюпик.

– Ну, надежды нельзя терять никогда. Хотя тут все ясно. Чтобы было понятно, скажу так, у нее рак и осталось ей максимум неделя.

– Не может быть! Она же была совершенно здорова.

– Если Вы не обращались к врачу – то это не значит, что у Вас нет болячек. Надо было вовремя обследоваться, а не затягивать до последней стадии. Внезапно и ниоткуда рак не возникает.

У недотепы затряслись руки. Доктор достал из кармана халата таблетки.

– Вот Вам валидол, положите под язык. – И быстрым шагом удалился.

– Как же я теперь, все это ей скажу? – Пытаясь унять дрожь в руках и сося валидол, думал влюбленный лох.

– Валера, Валерочка! – Раздался громкий шепот из палаты. Какие же они дураки, совсем забыли закрыть за собой дверь!

– Я все слышала. Не казни себя, ты тут – ни причем. – С трудом выдавила она, пересохшими губами. Скулы на лице резко выступили вперед, нос заострился, кожа стала неестественно бледного цвета. Ираида снова впала в забытье. Страшные головные боли не давали элементарно выспаться. В перерывах между обмороками, она видела теперь уже не лоха, а Валерочку с красными, зареванными глазами.

«За что это мне? Что, я такого плохого натворила? Неужели так сильно нагрешила?» – Пытался размышлять измученный мозг. И вдруг, в одно из прояснений, пришло внезапное озарение. Ираиду, аж подкинуло на скрипучей больничной кровати.

«Ах ты, маленький гаденыш! И все это, только, из-за вонючей четвертной оценки! Какие-то мощные, необъяснимые силы переломили как соломинку ее жизнь. Заставили делать то, что нужно этому ботанику Шурику. Как же так? Одно она знала твердо, откуда-то пришла непоколебимая уверенность, что так просто это ему не сойдет! За все надо платить и ей в том числе. Видно, что-то было ошибочно в ее такой короткой и теперь, она уже ясно видела, совершенно не реализованной судьбе.

Психологически к переходу в другой мир она уже была готова. Физическое угасание не заставило себя ждать. Все произошло как-то просто и буднично. Видно, тут в больнице к этому привыкли. Проголодавшийся Валера ненадолго отлучился со своего поста. Когда он вернулся, санитары уже везли тело в морг на каталке. Растерявшемуся влюбленному они объяснили, что все кончено и дежурный врач констатировал смерть. А ему как родственнику, или кем он ей там приходиться, надо будет подписать некоторые бумаги. Валерий впал в транс. Все дальнейшее происходило как во сне.

Особо большого потрясения кончина Ираиды в школе не вызвала. Учителя отдали дань уважения коллеге, поприсутствовав на похоронах и на поминках. А затем каждый занялся повседневными, необходимыми заботами, из которых в общем-то и состоит жизнь.

Валера, на плечи которого, легли все организационные вопросы, внезапно обнаружил, что поседел и повзрослел. Да и делать тут, в этой деревне, было нечего. Он уехал в город, навсегда сохранив, довольно неприятное впечатление об этой, богом забытой дыре.

Ученики, посудачив о происшествии, нашли более важную тему для разговоров. И только у Шурика, известие о смерти Ираиды, вызвало неприятное чувство вины, которое он попытался заглушить, начав поиски новой пассии. Частично это удалось. Однако, гаденький осадок, все-таки остался в измученной юношеской душе.

Виктор единолично владел фермерским хозяйством. Без всяких там паев, акционерных обществ и тому подобной ерунды. Судьба распорядилась так, что каждая копейка давалась ему не просто так, а с большим трудом. Купленные на складе черного металла, два трактора он отремонтировал собственноручно. Про такого в народе говорят – золотые руки. Любая техника, проходящая через него, начинала работать. Три гектара земли, взятые в аренду у сельсовета, каждый год, несмотря на погодные условия, давали неплохой доход. Это позволило ему приобрести старую заброшенную ферму и превратить ее в показательное хозяйство.

Через три года он отстроил двухэтажный особняк, конечно, без всяких там излишеств, но все же…. Почти новенький японский джип стоял в гараже. Правда, все не выпадал случай, да и время почти всегда не хватало, чтобы сесть за руль и просто так прокатиться. Кроме того, незримо давила сумма потраченных денег на эту дорогую, бесполезную игрушку. Да и цены на бензин кусались. Поэтому Виктор передвигался на стареньком, надежном «Москвиче».

Женат он был два раза. Но каждый раз, эти расточительницы семейного бюджета, по его авторитетному мнению, не выдерживали тяжелого экзамена трудовых будней. Своими претензиями и запросами они доводили его до белого каления. То свози в парикмахерскую, то купи сапоги (валенки, видите ли, не устраивают), то приобрети новое пальто, хотя есть еще старенькое. А сколько денег было потрачено на косметику. При воспоминании об этом неудачном периоде жизни, у Виктора руки автоматически сжимались в кулаки. Пару раз он даже пытался учить их уму разуму, применяя физическую силу, но ничего не помогало. Только пришлось пойти на лишние затраты, заплатив участковому, чтобы тот не давал ходу написанным заявлениям. Дважды, наступив на те же грабли, он решил больше не совершать нелепых ошибок. И хотя многие невесты в селе готовы были поступиться своими принципами, лишь бы выскочить за такого крепкого хозяина, Виктор решил больше не рисковать.

Глупые родственники талдычили ему, о необходимости хотя бы среднеспециального образования. Однако, девяти классов школы, по его мнению, вполне хватало, чтобы жить припеваючи. По всему выходило, что Виктор идеальный жених.

И все-таки, был у него пунктик, о котором никто не знал, по крайней мере, он старался держать это в строжайшем секрете. Виктор дико ненавидел кошек, считая их исчадиями ада, но при этом необъяснимо обожал собачий род. У него в специально оборудованном вольере, в глубине усадьбы, содержались два пса. Профессионально обученные, овчарка и ротвейлер. Кормил он их исключительно мясом, а надрессированы они были на то, чтобы рвать людей. Своими собаками-убийцами Виктор чрезвычайно гордился и с большим удовольствием показывал их редким гостям. Специально нанятый работник, кормил их два раза в день и после того, как их загоняли в загон, убирал в вольере. Так как, самыми главными врагами Виктора в этой жизни были воры и кошки, то с наступлением ночи этих монстров выпускали охранять огромный двор. Ему часто снился заветный сон – выйдя утром во двор, он видит изуродованный труп того, кто посмел покуситься на его собственность.

В конце поля, как раз там, где заканчивался участок, находился небольшой пруд и остов старой заброшенной фермы, все это богатство принадлежало бывшему колхозу, а ныне было бесхозным. Грех было не воспользоваться таким подарком судьбы, пришлось покупать.

В прошлом году, он, как рачительный хозяин, запустил в водоем зеркального карпа и уже в нынешнем октябре, надеялся получить приличный доход. Восстанавливать ферму было экономически нецелесообразно. Однако и тут его сообразительная практичность не знала предела.

В центре руин он нашел железный люк, а под ним лаз, толи в подвал, толи в небольшое бомбоубежище. Там, даже неплохо сохранилась вентиляционная система. Тут можно было устроить прекрасное овощехранилище, но ненависть к кошкам оказалась сильнее. Один раз в неделю, какие-то темные личности привозили из города деревянный ящик, откуда раздавались жалобное мяуканье и вой, а также, доносилась неимоверная вонь. Дождавшись вечера, Виктор и его управляющий – здоровенный, гориллоподобный немой, имя и происхождение которого никто не знал, везли ящик на ферму. С некоторых пор это место он, с присущим ему юмором, стал именовать «Полигон». Там, Виктор по одной, доставал этих несчастных тварей и скидывал вниз. Редкая из них, доживала до следующего приезда. Хотя бывали и исключения, тогда спускалась лестница и немой, лез добивать уцелевшие жертвы. Ну и чтобы добро не пропадало, собирались все останки, пропускались через дробилку и скармливались рыбе.

Весь этот процесс был настолько увлекателен для истязателя, доставлял ему столько несказанной радости, что он готов был часами наблюдать за мучениями этих исчадий ада. Если, вонь и вой из ямы доносились особенно сильно, какая-то мгла подымалась снизу и заставляла Виктора сдернув штаны, безудержно онанировать. Апофеоз всего действа наступал, когда он бессильно падал на землю. Секс с женщинами по глубине и страстности чувств казался жалким, бесцветным подобием.

Однако хозяйство требовало время, и поэтому с большим сожалением приходилось отрываться от удовольствия.

Утро сегодняшнего дня, особенно, не заладилось у Виктора. Срывался график посевной, «Москвич» начал барахлить. К тому же эта тупая скотина, приходящая кухарка, пересолила суп. Он давно бы выгнал глупую старуху, однако готовила она действительно превосходно.

Двигаясь по центральной улице села, он чуть не сбил какого-то зазевавшегося, толстого пацаненка. Проехав по инерции еще метров пятнадцать, он резко остановил машину у обочины. Вышел, захватив с собой монтировку, чтобы поучить уму разуму этого мозгляка и решительно направился к виновнику испорченного утра, а значит и дня.

Виктор свято верил в приметы, ничего хорошего сегодня уже ожидать не приходилось. Какой-то сопляк украл у него столь драгоценное время, а с врагами он всегда разбирался не церемонясь. Конечно, в полную силу свое оружие он применять не собирался. Просто, хотел пару раз дать тому, по ниже спины.

Фигура, здоровенного дядьки, угрожающе помахивающая железякой, вызвала у Шурика неимоверный ужас. Он впал в ступор. Руки и ноги отказывались повиноваться, оставалось лишь жалко улыбаться. И эта обезоруживающая улыбка остановила агрессора. А когда Виктор собрался высказать все, что он думает насчет этого сопляка и уже, открыл было рот, при этом посмотрев в глаза паршивца, все вдруг резко переменилось. Он медленно поднял свою огромную руку и нежно погладил мальчишку по голове. Затем, впервые в своей жизни, начал лопотать какие-то извинения. Отвел пацана к машине, вытащил из бардачка полиэтиленовый пакет с деньгами, приготовленными для покупки запчастей и заботливо уложил сверток в ранец Шурика. А напоследок, совершил уже совершенно неподобающую для него вещь – поцеловал сопляка, на прощание, в щеку. Все это Виктор совершал как в плохом сне, одновременно наблюдая за собой со стороны. Уже сидя в машине, сжал свою мускулистую руку изо всех сил, так что из ранок от ногтей, в ладонях стала сочиться кровь. Однако это был не сон, проснуться так и не удалось. Он развернул машину и медленно поехал домой. Руль был испачкан бурыми пятнами. Наплевать! Что-то, этот поганец, этот волчонок с ним сотворил! Виктор чувствовал, что тот, каким-то непостежимым образом влез в его мироощущение, понимание этого мира и годами отлаженная, почти идеальная работа механизма жизни была наглым образом нарушена. А сейчас на все поставленные цели и задачи, казавшимися такими важными, возникал один идиотский вопрос – зачем все это? На который требовался ответ. И тут, возникало ощущение бессмысленно, бездарно потраченного времени.

Перед своими воротами, он остановил машину и откинувшись на спинку сиденья, впервые за много лет, заплакал. Слезы медленно катились из глаз, капая на черную шелковую рубашку. Из дома вышел немой и поддерживая хозяина за плечи, отвел его в дом. Провалявшись, вопреки своей природе, на кровати целый день, Виктор совершенно разбитый и больной вызвал своего нотариуса. У того отвисла челюсть, когда он узнал, что надо оформлять. По внезапному требованию клиента, выходило, что все его годами налаженное хозяйство следовало пустить с молотка. Половину вырученной суммы, надо было перевести на счет ближайшего детского дома. Оставшуюся половину, должен был получить какой-то сопляк, из местной школы.

После приблизительного подсчета, суммы оказались немаленькими и нотариус с горьким чувством несправедливости, и с большой неохотой исполнил свой долг. Хотя, ему-то какая разница, он ведь заберет свои проценты при любом раскладе. Да и клиент всегда прав. Завершив все необходимые юридические формальности, Виктор снова направился в кровать. Обиженный и недоумевающий нотариус уехал в город.

Ближе к полуночи немой разбудил хозяина. Они погрузили ящик, привезенный темными личностями, на багажник «Москвича» и отправились на «полигон». Как обычно, здоровенный бугай и верный пес отнес ящик к люку. С трудом открыв железную дверь, стал вытаскивать бедный тварей и по одной, с размахом скидывать их вниз. Странно, но его хозяина это уже не забавляло. Он на цыпочках, сзади подошел к своему холую и резким ударом ноги в спину, опрокинул того в зияющую дыру. Инстинктам немого мог бы позавидовать любой. Он каким-то образом извернулся в воздухе и умудрился зацепиться руками за край люка. Виктор судорожно стал бить сапогами по толстым пальцам, внезапно взгляды их встретились. От того, что он там увидел, стало невыносимо тяжело на душе. Плача навзрыд, благо никого рядом не было, он с трудом приподнял крышку люка и с размахом закрыл ее, отрубив при этом фаланги пальцев верного слуги. Не понимая смысла своих действий, он аккуратно завернул обрубки в носовой платок и положил в карман. Затем навесил амбарный замок на люк и продолжая рыдать, отправился к машине. Не доезжая метров ста до автозаправки, которая располагалась на въезде в село, он заглушил свой старенький и надежный «Москвич». Выключил фары и сидел неподвижно почти час. О чем думал и что чувствовал Виктор, для окружающего мира осталось загадкой. В час ночи, когда стала доноситься перекличка петухов, в салоне зажегся свет, мягко, на холостых оборотах, заработал двигатель. Затем, вся машина вдруг засветилась ярко-красным адским светом. Мотор взревел, как у спортивных болидов. «Москвич» начал свой последний разгон, превратившись в огненный снаряд, который с ревом врезался в заправку. Раздался оглушительный, потрясший всю округу взрыв. Виктора не стало.

Эта сволочь Кристина опять испачкала дорогую скатерть вином. После таких посиделок, всегда появлялись какие-то новые убытки. Но с этим приходилось мириться, так как без подружек, без тех, кому можно было пожаловаться, с кем можно было поругаться – ее жизнь оказалась бы адом.

Лиза считалась очень красивой и очень недоступной девушкой в селе. Многие потенциальные женихи всерьез прикидывали свои шансы на женитьбу. Но так продолжалось только до семнадцати лет. Во время празднования этого юбилея ее целомудренная рассудительность куда-то испарилась. Она решила оторваться и доказать этим лохушкам-одноклассницам, лишившимся девственности в тринадцать, четырнадцать лет, что Елизавета чего-то стоит. Для смелости, естественно пришлось напиться. Ну и все закончилось традиционно плачевно.

Наутро, очнувшись в чужом доме, в какой-то задрипанной, грязной комнатушке, совершенно голая, она почувствовала, что наступил конец света. Во рту – как будто, кошки нагадили. Голова раскалывается на части, низ живота ужасно болит. Кроме того, от нее, такой ухоженной, идет ужасная вонь. И это она – красавица Елизавета. На душе стало неимоверно мерзко и гадко, она стала противна сама себе.

Такой первый опыт сексуальной жизни наложил свою печать на все дальнейшие отношения с мужским полом. Этим скотам больше ничего и не надо было, как только удовлетворить свою похоть. Все чему их учили: – любви, уважению и тому подобному, оказалось полной ерундой. Семнадцатилетие могло бы закончиться и суицидом, если бы ни ее старенькая бабушка, которая долго, упрямо и тактично все-таки убедила внучку, что жизнь важнее. Пожилой человек выиграл в борьбе со смертью.

Вообще-то, ее жизнелюбию мог бы позавидовать любой юнец. Она была в курсе всех политических событий, в интернете вела блог, бегала на лыжах зимой, а летом плавала в местном пруду. Именно она заставила Лизу, несмотря ни на что, закончить одиннадцатый класс и поступить, пусть не в престижный, но институт, на преподавателя русского языка. И все это под едкие ухмылки учителей и одноклассниц. Виновники же печального дня рождения во всем ее слушались и боялись даже перечить, после того как, Лиза предупредила, что есть заявление и справка судмедэкспертизы.

В ВУЗе приходилось платить за все – за контракт, «разводить» каждую сессию, знаешь ты или не знаешь. Иногда удавалось сдавать самой – без денег, но это бывало крайне редко. Преподаватели – тоже люди и тоже хотят кушать.

После занятий приходилось подрабатывать реализатором в комке. Но там, толи по вине сменщицы, толи хозяйка сама так устраивала, постоянно случалась недостача. Промучившись, таким образом, месяц и вконец разругавшись с хозяйкой, Лиза с позором была изгнана с хлебного места, не получив зарплату, да еще оставшись в долгах.

Бабушкиной пенсии едва хватало, чтобы свести концы с концами. Деньги молодой, неглупой, красивой девушке требовались позарез. И, когда благообразный профессор, пригласил ее вечером в ресторан, она не стала отказываться. В постели он был жалок и смешон, со своим маленьким, по большей части, лежащим стручком. На душе конечно, было паскудно, но ничего – пережила.

А вот с профессора, Лиза потребовала по – полной. Она, впервые в своей жизни, позволила приобрести себе шикарные вещи в престижном и дорогом магазине, в центре города. А также, провести вечер в модном ресторане, пусть и в обществе этого старикашки. Цена за терпение, по ее мнению, оказалась вполне приемлемой. Это потом она поймет, что продешевила и смогла бы взять намного больше. А сейчас, находясь за столиком в центре зала, Лиза ощутила всю сладость триумфа. Приковывая внимание, большинства мужчин и выпив, всего бокал вина, она опьянела. Казалось любой из них стремглав побежит выполнять первую прихоть королевы, весь мир лежал у ее ног.

После этого вечера, осознав себе истинную цену, Елизавета перестала отвечать на, настойчивые звонки профессора. В дальнейшем, список ухажеров количественно и качественно изменился. Многих она даже не помнила в лицо. Зато во дворе дома теперь, стояла, хотя и не новая, японская легковушка. Нанятые рабочие начали строить баньку, до этого приходилось ездить в город, мыться в общественной. Еду с бабушкой они теперь заказывали в ресторанах. Та, все недоумевала, откуда у внучки деньги. А потом просто махнула на все сомнения рукой. Ее Лизонька не могла сделать ничего предосудительного. Даже если что-то и было, то все это ерунда, главное они живут вместе и не бедствуют.

На данный момент, Лиза была знакома с владельцем вещевого рынка. Это служило причиной насмешек над мужиком. Она называла его мой «базарник», на что, тот очень обижался. Знакомство принесло вливания в начавшееся уже затягиваться строительство. Да и машину уже следовало бы обновить. «Базарник» не питал иллюзий на счет любви и разных сантиментов, у них все было четко оговорено. И оба честно старались выполнять обязательства. Как раз сегодня, в три часа, она должна была ждать его на съемной квартире. Но тут вмешался его величество случай.

Уже выезжая из села, думая о своем, она поздно затормозила. И слегка стукнула, остановившийся на красный свет, «Лексус». Такое было не впервой. Лиза умела в экстренных случаях включать все свое очарование. Вот и сейчас она приготовилась мило улыбнуться рассерженному, готовому ринуться в бой хозяину дорогой легковушки. Однако из машины появился совсем безусый «маменькин сынок». Он, не спеша, подошел к заднему бамперу. Внимательно осмотрел вмятину и только тогда повернулся к ней. Лиза приготовившейся к другому варианту развития событий, была обескуражена. Юнец постучал в окно и жестами попросил открыть боковое стекло. Медленно выполнив его требование, она услышала довольно приятный голос: – «Добрый день. Вы не могли бы отогнать машину на обочину, нам надо кое о чем поговорить.» Елизавета оставалась в прострации и опять беспрекословно повиновалась «маменькиному сынку». Выйдя на свежий воздух и немного прейдя в себя, она с удивлением обнаружила, что выше его почти на пол головы, сразу почувствовав себя – неуклюжей дылдой. Затем сильно разозлилась – в честь чего это, она, пытается понравиться какому-то засранцу. «Вы меня извините за то, что так резко затормозил, но я только учусь. Каков бы ни был ущерб, я попытаюсь его возместить.» Такого поворота событий Лиза просто не ожидала, у нее непроизвольно отвисла нижняя челюсть. А этот говнюк рассмеялся, правда так добродушно, что невозможно было обидеться на него. «В знак примирения, я со всем уважением, прошу Вас выпить чашечку кофе.» Обычно недоступная и высокомерная Лиза, даже заикнуться не посмела об отказе.

В ближайшем кафе они просидели больше часа, болтая обо всем и ни о чем. Ее мобильник буквально разрывался от звонков «базарника». С большой неохотой, но все же, пришлось отвечать. Натянув, на лицо болезненную маску и выслушав все возмущенные тирады, она хриплым шепотом сообщила, что сильно больна. После того, как тот, немного успокоился и Лиза дала отбой, они вдвоем стали дико хохотать. «Все-таки, Вы собирались на свидание.» – улыбнулся Шурик.

Теперь, он для нее был свой в доску Шурик. Выяснилось, что он совсем недавно, закончил школу, которая его изрядно достала. А сейчас, занимается кое-каким бизнесом и поступать пока никуда не собирается. Что интересно, ее совершенно не интересовало его финансовое благополучие. Им вдвоем было легко и весело, а для разговоров обнаружилось миллион тем. Солнышко на улице стало светить как-то по-другому. Даже официантки, с улыбкой стали прислушиваться к их щебетанию. Из кафе не хотелось уходить. Но неумолимое время заставило Александра подняться. Прощались они как старые закадычные друзья и пятьсот долларов компенсации, лежавшие в ее кармане, были совсем не лишними. Хотя на данный момент, это уже не особо волновало ее.

Радостно сообщив бабушке что, весь остаток дня она будет дома, Лиза прошмыгнула в свою комнату. Там, скинув с себя всю одежду, она стала критически рассматривать себя в зеркале. Да вроде ничего себе. Полная, упругая девичья грудь, подтянутый животик, четко обозначенная талия, вздернутой формы попка, длинные ноги – все неплохо. Недаром мужики засматриваются. Затем вытащив из комода целый ворох нижнего белья, начала примерять один комплект за другим. Выбрав, самый понравившийся, Лиза долго вертелась в нем перед зеркалом. Затем настала очередь платьев. Вечер пролетел незаметно. В девять часов бабушка позвала ужинать. За столом внучка не умолкала. Они говорили о погоде, о машинах, о ценах и еще обо всем, всем, всем. Лизу просто несло. Бабушка с удивлением наблюдала, как оживленно и вдохновенно жестикулировала девушка. И уже ближе к концу ужина, пожилой человек вдруг понял, что ее внучка влюбилась. Она улыбнулась и шутливо погрозив пальчиком, спросила – «Лизонька, кто он?» Осекшись на полуслове, та опустила руки. «Ты о чем?»

– Не делай удивленный вид. Я же вижу, что ты влюбилась.

– Ну да, ну да. Вполне может быть. А как ты узнала?

– Ладно, утро вечера мудренее. Пойдем-ка спать. – Загадочно улыбнулась бабушка.

Но сон не шел. В голову лезли разные сексуальные фантазии. Она и Шурик в ее кровати, она и Шурик в машине, она и Шурик в мужском туалете. О Господи, ну и дурдом! И это она – расчетливая и опытная Лиза! Что с ней твориться? Проворочавшись, часа три без сна, она вышла покурить на улицу. Все небо было усеяно звездами, казалось их можно достать рукой. И опять сумасшедшие мысли о возможности стать матерью, создать семью и тому подобная ерунда стали доставать бедную девушку. Хорошо, что у бабушки в аптечке хранилось снотворное, приняв его, Лиза провалилась в темный омут сна.

Наступившее утро не принесло облегчения. Голова раскалывалась на мелкие части. Уже за завтраком, она вспомнила вдруг, что не взяла номер его сотового телефона. Они просто договорились встретиться у вчерашнего кафе. Вот дура-то! Ну и дура! Теперь придется ждать столько времени! Да еще – этот поганый «базарник», блин! Лиза не представляла, что с ним делать. Но, видеть эту толстую морду, а уж тем более ложиться с ним в постель – ужасно не хотелось.

За последние два года она отвыкла от гордой нищеты, когда приходилось считать буквально каждую копейку. Теперь можно было позволить себе многое. Да и ухажеры ввели ее в круг обеспеченных людей. Это была особая каста. Где оказаться бедным считалось верхом неприличия. Ездить на общественном транспорте, одеваться не по моде, даже готовить еду для себя и многое другое являлось признаком неполноценности. Бедность в их кругу воспринималась как проказа, как безобразная язва и каждый раз приходилось соответствовать положению. Обшивала ее модная портниха, обедать часто приходилось в фешенебельных ресторанах. Два раза в неделю, обязательно надо было посетить спа-салон. Где встречались, обсуждая друг друга, стараясь, побольнее укусить, тщеславные кумушки. В общем, все оказалось не так легко и сказочно.

Просыпаясь поздним утром, Лиза стала обнаруживать мешки под глазами. Как-то незаметно, пролетел год после выпускного. А ведь все происходило, кажется, совсем недавно. Еще не так давно, ей просто не нужна была никакая косметика, а теперь она не может появиться на людях, не наведя макияж.

Что будет дальше, не хотелось задумываться. Сейчас от жизни надо брать, как можно больше и желательно быстрей. Будущее рисовалось в каком-то тумане. Хотя, само собой подразумевалось, что старость у нее должна быть обеспеченная. Страшное слово «бедность», а также показательный пример нищенской жизни бабушки, как Дамоклов меч висели над ней. Лиза не могла позволить себе быть сама собой. Каждое утро она ставила цель, выстраивала план. Все происходило как на войне. Так что, заработанные деньги, а с ними и различные блага – давались, ой как нелегко. Уже довольно приличный счет, в надежном банке, давал чувство спокойствия и уверенности. Лет в двадцать пять, тридцать она собиралась завязать, с так уже поднадоевшими любовниками. И попробовать открыть какое-нибудь, свое собственное дело. Ну а сейчас, приходилось просто работать. От «базарника» тошнило, но этот вариант еще не был использован до конца. Согласно, неписанным правилам, она должна была выполнять свои обязательства еще, по крайней мере, месяц. Встреча с Шуриком выбила Лизу из колеи. Завтра, они должны были встретиться в двенадцать и она надеялась успеть до рандеву с ухажером.

Иногда ей хотелось быть великодушной, сделать для кого-нибудь доброе дело. В один из этих приступов, Лиза устроила, вечно ищущую работу Кристину, в спа салон. Далось ей это нелегко, пришлось провернуть пару интриг. В результате, одной из парикмахерш, на четвертом месяце беременности пришлось увольняться. А Лизина худая, невзрачная, колченогая подружка, заняла освободившееся место, правда после долгих уговоров хозяйки салона. И эта, всегда и всем недовольная сучка восприняла все, как само собой разумеющееся факт. Даже спасибо не сказала, своей – добродетельнице. Да и Лиза, зная характер товарки, особо и не рассчитывала на благодарность.

Жалкое существование, которое влачила Кристина, совершенно озлобила и ожесточила ее. Она превратилась в желчное и завистливое существо. Ее часто мучил вопрос, почему все самое лучшее достается этой твари Лизе. И даже устроив ее на работу, та, таким образом, показала свое превосходство и в очередной раз унизила подругу. Ни одна собака, сколько она себя помнит, не посмотрела на нее с вожделением. А тут еще бабушка Лизы, простодушная дура, позвонила и поделилась тем, что ее внучка влюбилась. Каким-то образом она узнала о завтрашней встрече и очень просила Кристиночку, как близкую подружку, присмотреть за Лизонькой, как бы чего не случилось. Упускать такой шанс было бы преступлением. На следующее утро, вскочив спозаранку, она сделала ход конем. Нанесла косметику, по принципу, чем больше, тем лучше и даже не позавтракав, помчалась в офис этого уважаемого, так, гнусно обманутого, большого человека.

А у Лизы это утро оказалось сказочным. Проснувшись ни свет, ни заря, (восемь часов утра, для светской девушки – несусветная рань) она вдруг обнаружила, что мир в это время выглядит иначе. Множество неожиданно приятных мелочей, заставляли улыбаться, иногда даже восхищаться. Соловьи наперебой, старательно выводили свои трели. Яркая окраска каких-то неизвестных ей жуков, в утреннем солнечном свете, казалась сказочной. Листва на деревьях и трава были сочно-зелеными. А охранник-барбос стал игривым и улыбчивым, радостно и заливисто лая. Утренняя прохлада приятно бодрила. У Лизы разыгрался аппетит. Обычно встав часиков в одиннадцать, в целях сохранения фигуры, она могла себе позволить, лишь чашечку кофе. Сегодня же, приличный кусок пиццы, суши лосося и две кружки сока были оприходованы в два счета и с большим удовольствием. Так прекрасно начатый день, по всей видимости, продолжится еще более красиво.

Жизнь удалась! Все необходимое для счастья у нее было в наличии. И все-таки, где-то в самом дальнем и мрачном уголке подсознания, тлела подлая мысль – такого не может быть. А если и может, то очень недолго. Решительно тряхнув головой и постаравшись отогнать от себя крамольные мысли, она, пошла заводить машину. И хоть до встречи было еще очень далеко, Лиза решила просто покататься. Жаль было упускать такой шикарный денек. Терпеливо ожидая Шурика в кафе, она вдруг ясно поняла, что не сможет обойтись без его зеленых глаз.

Опоздавший на пол часа, Александр, мог бы и не извиняться. Само его появление оказалось праздником для девушки. Все хорошие утренние предзнаменования сбывались. Это было так классно – сидеть за одним столиком с любимым (теперь она уже поняла) и болтать о всякой ерунде.

Из счастливого любовного транса ее вывел грохот опрокинутого столика. Повернув голову, к входу в кафе, она потеряла дар речи. К ним, не разбирая дороги, решительно шагал «Базарник». Мощная фигура, лицо борца и злые узкие глазки, наводили ужас на многих. Таких в народе называют – «братками». Скорее всего, на его совести, если она вообще присутствовала у такого типа, была не одна загубленная жизнь.

Однажды она наблюдала, как его быкоподобные подручные притащили какого-то, бедолагу должника. На того страшно было смотреть, несчастный не держался на ногах. Лицо было превращено в кровавое месиво. После того, как этот полутруп утащили, уборщица долго отмывала сгустки крови на полу. Базарник тогда учтиво извинился – «Прости, бизнес». Лиза не произнесла ни слова. Но сам факт, был правильно воспринят ею, как молчаливое предупреждение. Все это произошло не с ней, и на тот момент, она твердо знала, что, никогда не окажется на месте бедолаги.