Электронная библиотека » Роберт Скотт » » онлайн чтение - страница 17


  • Текст добавлен: 22 ноября 2013, 19:41


Автор книги: Роберт Скотт


Жанр: Зарубежные приключения, Приключения


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Большой спор вызвал вопрос о том, можно ли наблюдать действие барометрических изменений на пары, выделяемые Эребусом. Поговорили немного о теории вулканов; Дэбенхэм упомянул об американских теориях – таяние от температуры внутренней.

Суббота, 17июня. Северный ветер, изменчивая температура до -16° [-27 °C]. Луна все еще прячется. Невесело.

Воскресенье, 18 июня. Опять пурга. Это, наконец, невыносимо. Пора бы погоде установиться. К сожалению, луна переходит в новую четверть.

Как обычно, читал молитвы. Пение гимнов вышло не совсем удачное. Аткинсон произвел обычные ежемесячные наблюдения. Не думаю, чтобы были значительные изменения в показателях.

Понедельник, 19 июня. Приятная перемена: тихо и ясно, но холодно, температура до -28° [-33 °C]. В 1 ч 30 м пополудни луна скрылась за Западными горами, после чего на льдине, несмотря на ясное небо, стало очень темно. Пересек залив на лыжах, потом обошел мыс и отправился обратно домой, наперерез резкому северному ветру.

Аткинсон делает новую прорубь для своей мережи. По той и другой причине – оттого что порвалась мережа и прорубь замерзла – давно не было улова. Не думаю, чтобы в темные месяцы ловилось много рыбы, но Аткинсону много и не нужно. Что же касается нашего стола, то рыба, хотя и довольно вкусная, не составляет для него большой потери.

Наша жизнь уже давно протекает по установившемуся неизменному порядку. Клиссолд поднимается около 7 ч утра и разводит огонь. В 7 ч 30 м. Хупер подметает и накрывает на стол. От 8 ч до 8 ч 30 м люди отправляются по разным хозяйственным делам – приносят лед, топят его на огне и т. п. Антон идет кормить лошадей, а Дмитрий отправляется к собакам. Хупер начинает будить заспавшихся, пугая их поздним часом. При этом он обыкновенно обманывает их на четверть часа. Начинается потягивание и обмен утренними приветствиями, подправленными разными юмористическими, полусонными прибаутками. Уилсон и Боуэрс в «костюме Адама» встречаются у большого таза, наполненного свежим снегом, и принимаются растирать им лоснящееся тело. Немного погодя их заменяют другие, менее храбрые, довольствуясь весьма скромным количеством воды. Вскоре после 8 ч 30 м скрепя сердце выползаю я из очень удобной постели и приступаю к своему туалету, для чего мне достаточно чуть не стакана воды. Приблизительно через 20 минут я одет, постель моя заправлена, и я сажусь за свою овсянку. К тому времени и остальные присаживаются к столу, но два-три лентяя являются к самому концу предельного срока.

Установлено правило не допускать задержки в работе, и иных приходится слегка подгонять, чтобы не отставали. К 9 ч 20 м завтрак окончен, и когда часы пробьют половину – со стола уже убрано.

От 9 ч 30 м до 1 ч 30 м команда занята подготовительными работами к предстоящей санной экспедиции. Эти работы, по всей вероятности, займут наибольшую часть зимы. С починкой спальных мешков и переделкой палаток уже покончено, но есть еще много неоконченных или еще не начатых работ, как-то: сооружение мешков для провизии, подошв из тюленьей шкуры с шипами, попон и пр.

После завтрака Хупер вторично основательно выметает. моет посуду и вообще прибирает. Хорошо, что нам нет надобности самим все это проделывать. У нас получаются долгие, нераздробленные на посторонние занятия дни, целиком посвященные научным работам. Следовательно, тем самым достигается, в конце концов, сбережение энергии мозга.

Ко второму завтраку мы собираемся в 1 ч 30 м или в 1 ч 45 м и проводим за ним очень веселые полчаса. После завтрака, если погода дозволяет, проезжаются лошади. Это многим из нас дает занятие на добрый час. Остальные в это время гуляют или что-нибудь делают для моциона. Затем мы возвращаемся к своим работам, а команда занимается всякой всячиной.

Обед – в 6 ч 30 м; на него отводится час. Остальное время читают, занимаются разными играми, иногда кончают ту или другую работу. Обыкновенно какая-нибудь добрая душа заводит граммофон. Три раза в неделю бывают лекции или доклады, которые всегда привлекают слушателей и вызывают оживленный обмен мыслями.

В 11 ч гасятся ацетиленовые лампы. Если кто желает еще посидеть или почитать в постели, то должен довольствоваться свечами. Но и свечи гасятся к полуночи. С масляной лампой остается только ночной дежурный.

Так проходят дни. Жизнь, пожалуй, не особенно деятельная, но и далеко не праздная. Немногие из нас спят больше восьми часов. Днем в субботу или в воскресенье утром происходят более обстоятельные омовения. Мы бреемся, меняем белье. Такими мелочами знаменуется переход от одной недели к другой.

Сегодня Дэй прочел нам доклад о своих моторных санях. Он, по-видимому, очень надеется на успех, но я боюсь, что его сани не настолько надежны, насколько это представляется пылкому воображению Дэя. Желал бы я с большим доверием отнестись к его стараниям, потому что он премилый юноша.

Вторник, 20 июня. Ночью температура спустилась до -36° [-38 °C]. Это самая низкая температура за всю зиму. Как обыкновенно бывает при низкой температуре, день тихий.

Сегодня утром было очень красиво. На западе заходил рог луны; Эребус виднелся сквозь густую дымку. Это свидетельствует о том, что плотность дымки зависит скорее от температуры, чем от барометрического давления. Я с наслаждением пробежался на лыжах.

Экскурсия на мыс Крозье готовится к выходу Идут совещания о том, как обеспечить экскурсантов максимально большими удобствами в столь суровых условиях. В книге Свердрупа[87]87
  Свердруп Отто (1854–1930) – норвежский полярный исследователь, капитан экспедиционного судна Фритьофа Нансена «Фрам», впервые совершившего дрейф через Центральный полярный бассейн (1893–1896 гг.), участник ряда полярных экспедиций, в том числе и советских.


[Закрыть]
«Новая земля» я напал на заметку о пользе двойной палатки. Эдгар Эванс смастерил для одной палатки подкладку. Она прикреплена к внутренней стороне шестов так, что воздух проходит между нею и наружной оболочкой. Я считаю такую палатку большой удачей. Помимо того, благодаря ей исчезнет настоятельная необходимость в разрешении проблемы снежных хижин, хотя мы и будем продолжать работу в этом направлении.

Еще новость – спальный мешок из гагачьего пуха, заложенный внутри мехового мешка из шкур северного оленя. В таком мешке вначале будет, несомненно, хорошо спать, но когда он обледенеет – тогда, пожалуй, беда.

Дэй всю свою энергию прилагает на сооружение печки, работающей на ворвани. Ему много помогает в этом опыт, приобретенный на мысе Хижины.

Ворвань вливается в кольцеобразный сосуд А. Масло переходит оттуда через трубку В и расходится по поверхности плиты С, ограниченной бортами. dd – выступы, служащие проводниками тепла; ее – оловянный дымоход для огня с отверстиями в основании его.

Чтобы зажечь печку, нужно подогреть плиту С спиртовым примусом, но когда масло разгорится как следует, то получаемого от него тепла совершенно достаточно для того, чтобы растопить ворвань в А и поддерживать поступление масла. Температура постепенно повышается до тех пор, пока масло не начнет поступать из В в парообразном состоянии, в том случае, конечно, если тепло, отдаваемое печкой, будет достаточно сильным.

Эту печку привели сегодня в действие в течение пяти минут при низкой внешней температуре и с замерзшей ворванью. Для экспедиции на мыс Крозье эта печка будет иметь большое значение при постройке жилища, а летом накопленный опыт окажется бесценным для экспедиции на Запад. При наличии хорошей печки на ворвани исчезнет необходимость брать с собой в береговой поход топливо, и если нам удастся усовершенствовать ее, то это принесет нам благодарность потомков.

Экскурсия на мыс Крозье преследует несколько научных целей. Как я уже упомянул, каждый участвующий должен питаться по особому режиму, чтобы установить нужное для человека количество жиров и углеводов. Уилсон, кроме того, собирается испробовать действие двойной ветронепроницаемой одежды, вместо особо толстой шерстяной. Если в двойной непроницаемой одежде весной будет так же тепло, как летом в одинарной, то ясно, что, отправляясь на возвышенность Земли Виктории, нам мало придется увеличивать груз.

Я думаю, что новые горные сапоги с шипами, которые тоже будут испробованы в этой экскурсии, окажутся очень полезными. Это тот же тип обуви, который мы применяли в первую нашу экспедицию на «Дискавери» с прибавлением стальных шипов в полдюйма длины. Металлические пластинки приклепываются через парусину к внутренней кожаной подошве; парусина же со всех сторон покрывает меховой сапог и сверху зашнуровывается. Такая обувь весит не больше половины обыкновенного пьекса, но очень легко и прочно прикрепляется к лыже.

Приближается день зимнего солнцестояния – поворота зимы к лету. Приятно будет пользоваться светом для более деятельных приготовлений к будущему сезону.

Среда, 21 июня. Температура опять упала до -36° [-38 °C]. Небо подернулось странной дымкой при очень слабом ветре. От мороза что-то портится в установленных на открытом воздухе инструментах с часовым механизмом и что-то делается с аппаратом для получения ацетилена, впрочем, ничего неисправимого.

Ходил на лыжах вокруг айсбергов, но было темно и неинтересно. Ночью сохранялась низкая температура. Тэйлор сообщил о замечательно красивом сиянии.

Четверг, 22 июня. Д е н ь з и м н е г о с о л н ц е с т о ян и я. Солнце достигло низшей точки своего стояния в 2 ч 30 м пополудни по среднему гринвичскому времени, т. е. в 2 ч 30 м утра 23-го числа по времени 180-го меридиана, по которому мы живем. Это событие было отмечено торжественным обедом, подобным тому, каким обычно дома, в Англии, знаменуется праздник Рождества. К чаю подали огромный торт, за который Черри-Гаррарду, снабдившему нас им, была вынесена горячая благодарность. Вокруг большого стола были развешаны флаги, национальный и флаги каждой санной партии, а стол уставлен многочисленными бутылками с шампанским и бокалами вместо обычных кружек и кувшинов с лимонадом. В 7 ч мы сели за обед, заслуживающий названия роскошного банкета по сравнению с нашим скромным будничным меню.

Начав с тюленьего супа, признанного всеми самым мастерским произведением искусства нашего повара, мы перешли к ростбифу с жареным картофелем и брюссельской капустой. Затем следовали: пылающий плумпудинг и прекрасные пирожки, наконец, изысканная закуска из анчоусов и тресковой икры. Это был не просто чудный обед, а настоящий пир, если прибавить к нему расставленные по столу разнообразные лакомства, вроде жареного миндаля, обсахаренных фруктов, шоколадных конфет и т. п.

Кроме всего этого – обилие шампанского и целая армия бутылок с различными ликерами, так что, когда очередь дошла до тостов, было из чего выбрать.

Я произнес маленький спич, в котором обратил внимание слушателей на то обстоятельство, что настоящим празднеством отмечается не только середина зимы, но и середина плановых экспедиционных работ. (Боюсь, что есть между нами люди, не думающие о том, как быстро летит время, и только еще принимающиеся за работы, которые должны бы быть в полном ходу.)

Я начал свой спич с упоминания того, что мы пережили за прошедшие лето и ползимы, что впереди еще ползимы и второе лето и нам надлежит в точности знать, каково наше положение во всех отношениях. Благодаря умению и стараниям лиц, заведующих хозяйством и животными, у нас сохранено достаточное количество припасов и перевозочных средств для достижения главной цели. Многое в будущем, сказал я, зависит от случая, но опыт подсказывает, что невозможно найти людей, более способных поддержать меня в предстоящем походе к полюсу, нежели те, кто весной пойдет со мной на юг. В заключение поблагодарил всех за оказанное мне доверие и единодушную помощь.

Мы выпили за успех экспедиции, после чего все сидящие за столом сказали по нескольку слов. Результат получился весьма характерный: можно было наперед знать, в каком духе выскажется каждый.

Само собой разумеется, что все говорили коротко и скромно. Неожиданностью была глубокая сердечность, с какой товарищи отзывались обо мне, из-за чего я вынужден был просить прекратить любезности. Все же приятно было убедиться, что мое отношение к ученым членам экспедиции искренно оценено. Я почувствовал теплую благодарность к этим добрым, милым юношам за их задушевные слова.

Если успеху способствуют взаимное расположение и добротоварищеские отношения, то мы, поистине, заслуживаем успеха. С самого начала экспедиции не было ни одной размолвки между кем-либо из членов нашей компании. К концу обеда водворилось веселое настроение.

Комната была освобождена для Понтинга и его фонарей. Граммофон играл вовсю.

У стола отвинтили ножки и поставили его стоймя. Стулья расставили рядами. Получилась очень приличная аудитория. Понтинг с умным расчетом дождался этого случая, чтобы показать нам ряд диапозитивов собственного изготовления с видами окрестностей. Никогда я так не ценил работу Понтинга, как теперь, при виде этих прекрасных картин. Без всякого сравнения они превосходят все, что до сих пор достигнуто фотографией в этих широтах. Наша публика шумно аплодировала.

После представления стол снова поставили на ноги и на нем был приготовлен пунш, который мы пили за здоровье партии Кэмпбела и наших добрых друзей на «Терра Нова». Потом стол убрали опять и образовалась кадриль.

К этому времени действие возбуждающих напитков на людей, столь давно привыкших к безусловно трезвой жизни, сильно дало себя знать. Биолог ушел спать. Молчаливый Отс через край кипел весельем и непременно хотел танцевать с Антоном. Эдгар Эванс неуклюжим шепотом признавался всем в своих искренних чувствах. Патрик, или просто Пат Кэохэйн, сделался невозможным ирландцем и все затевал споры о политике. Клиссолд сидел, широко ухмыляясь, и только время от времени от восторга испускал зычное «ура» или ни к селу ни к городу вставлял какую-нибудь тяжеловесную шутку. Остальные с разгоревшимися глазами пользовались редким угощением с таким усердием, которое в другое время, наверно, не вызывало бы столь снисходительной улыбки.

Вдруг среди общего разгула появился Боуэрс, и за ним несколько человек внесли громадную «рождественскую елку» с ветвями, увешанными горящими свечами, пестрыми хлопушками и маленькими подарками для всех, предусмотрительно заготовленными, как я потом узнал, сестрой Уилсона. Самую «елку» соорудил Боуэрс из палок и прутьев, искусно связанных бечевками; «ветви» он обернул цветной бумагой. Все это было сделано замечательно ловко, и раздача подарков доставила огромное удовольствие.

В то время как мы у себя дома так беззаветно предавались веселью, стихии точно пожелали участвовать в нашем празднике, правда не столь буйно, но с большой торжественностью. Восточная сторона неба вся горела колеблющимися, сияющими массами света. Она представляла на редкость яркую, оживленную картину, которая то вспыхивала, то медленно блекла и угасала, чтобы снова возродиться в еще более чарующей красоте. Яркий свет то лился рекой, то массами собирался в одном месте, от которого огненные столбы взвивались вверх, потом волнами разбегались по более бледному полю, как бы оживляя его.

Невозможно созерцать такое дивное явление природы без некоего священного трепета, вызываемого, впрочем, не столько его блестящим великолепием, сколько нежностью и прозрачностью красок, а главное, дрожащею эфемерностью беспрерывных переливов. Тут нет ничего разящего, ослепляющего, как описывали полярное сияние некоторые путешественники. Зрелище скорее действует на воображение своей нереальностью, чем-то спокойно величественным, несмотря на беспрерывную подвижность.

Невольно дивишься, почему история не упоминает о поклонении полярному сиянию? Ведь так было бы легко узреть в этом явлении воплощение божества или демона. Нам, маленькой группе людей, молчаливо созерцавших это волшебное видение, казалось святотатством вернуться в легкомысленную и удушливую атмосферу дома. Когда я, наконец, вошел в него, то обрадовался, что в мое отсутствие почувствовалось общее влечение в сторону постелей. Не прошло и получаса, как сон уже одолел последнего из кутил. Так окончилось наше великолепное празднество в ознаменование дня зимнего солнцестояния.

Конечно, нет ничего особенно похвального в таком искусственном взвинчивании, но вряд ли кто решится строго отнестись к одной такой вспышке разгула в длинном ряду спокойно проводимых дней.

И наконец, мы ведь праздновали рождение года, который должен в хорошем или дурном смысле быть одним из самых знаменательных в нашей жизни.

Глава XII
В ожидании партии с мыса Крозье

Пятница, 23 июня, и суббота, 24 июня. Два тихих дня. Никаких происшествий. Возвращаемся к нашему обычному распорядку дня.

Воскресенье, 25 июня. Замечаю, что не упомянул о первом номере возрожденного Черри-Гаррардом журнала «Саус Поляр Таймс», поднесенном мне в день нашего праздника. Прехорошенькая книжка, переплетенная с большим вкусом. Крышку из тюленьей кожи и резного дерева сделал Дэй. Сотрудники под своими статьями не подписываются, но мне удалось угадать имена почти всех.

Редактор поместил одну мою статистическую статью о плане предстоящей экспедиции к Южному полюсу и прекрасно написанную статью Тэйлора о геологической истории нашего района. Остальные статьи, за исключением нескольких редакционных и метеорологических заметок, более легкого содержания. Стихи вообще средней руки, но одна статья, озаглавленная «Валгалла», показалась мне положительно незаурядным произведением. В ней описывается прибытие некоторых членов нашей компании к воротам, к которым, как гласит народная молва, привратником поставлен святой Петр. Написана она с очаровательным юмором, без малейшей натянутости. Шутки, имеющие ход в небольшом кружке, редко бывают понятны лицам, к нему не принадлежащим, но в этой статейке есть такие удачные, которые достойны распространения в более обширном кругу.

Да и вся она отличается несомненной литературностью и тонкой отделкой.

Я не колеблясь приписываю эту вещицу Тэйлору, но Уилсон и Гаррард присуждают ее Мирзу. Если они окажутся правыми, мне придется признать свое суждение о человеческих качествах весьма неудовлетворительным. Непременно надо доискаться автора.

День тихий. Прочитал, по обыкновению, церковную службу, а после полудня прошелся с Уилсоном на Вал, чтобы до ухода Уилсона на мыс Крозье поговорить с ним без помех. Мне хотелось узнать его мнение о результатах научной работы. Он согласился со мной относительно необыкновенно удачного подбора нашего персонала. Я воспользовался случаем, чтобы указать Уилсону на желательность точного уговора с Понтингом и Тэйлором насчет отбора фотографий и составления отчетов ввиду предстоящего возвращения их в цивилизованный мир.

Погода за последнее время вела себя что-то очень таинственно. 23-го и 24-го числа она угрожала пургой, но теперь снова разгуливается, со всеми признаками дальнейшего улучшения.

Понедельник, 26 июня. Сегодня в полдень, при ясном небе, было светло, как в сумерки. Радует даже такой слабый намек на дневной свет. После полудня поднялся ветер и погнал снег; прорицатели снова пригрозили пургою. Но часа через два ветер упал, вечер выдался тихий и ясный, также и ночь. По теории Симпсона, пурге всегда предшествует облачное небо.

Тэйлор читал нам крайне интересный доклад о физической географии обследованной прошлой осенью области. У Тэйлора блестящий светлый ум, и изложение его восхитило нас широтой взглядов. Диапозитивы были сделаны с фотографий Дэбенхэма, и между ними были очень красивые. По мнению Понтинга, Дэбенхэм довольно сведущ в фотографии и правильно подходит к работе.

Поскольку лекция является кратким изложением отчета, составленного Тэйлором, нет надобности повторять ее содержание. Благодаря продемонстрированным снимкам еще нагляднее обнаружилось удивительное явление – различие глубины долин, в которых лежат побочные (притоки) ледники. Эти долины пробиваются самими ледниками. Глетчер Канада, например, неподвижен, но все же он прорезал очень глубокую долину. Глетчер «Двойная завеса» висит под углом в 25°, не имея фактически никакой долины.

На лекции говорилось также о различиях между свойствами воды, обнаруженной мною в озере Бонни в декабре 1903 г., и Западной партией в феврале 1911 г. Нет сомнения в том, что накопление воды в озере должно продолжаться в течение двух или трех летних месяцев, но трудно представить, чтобы она могла снова за зиму вся испариться. Если все же это возможно, значит «выпаривание» становится вопросом первостепенной важности.

Между прочим, среди диапозитивов была прекрасная картина, наглядно показывавшая открытие губок на глетчере Кётлица. На этом глетчере найдено множество больших губок – представителей современной фауны. Как могли они туда попасть? Об этом мы много спорили, но удовлетворительного разрешения не нашли. Невольно приходит в голову мысль, что, пожалуй, не исключается возможность того, что отягощенный валунами и булыжниками глетчер в конце концов освободился от них, в результате чего лед поднялся. Интересно бы дознаться.

Приготовления к экспедиции на мыс Крозье теперь окончены. Каждому участнику придется везти на себе 253 фунта. Груз немалый!

Дэй придумал прелестную лампочку, в которой сжигается тюлений жир, с таким остроумным приспособлением, что получается ясное, белое пламя. Мы постепенно приучаемся с успехом употреблять этот жир и как топливо, и как осветительный материал. Это будет играть важную роль в будущих антарктических исследованиях.

Мыс Крозье – оконечность Великого ледяного барьера


Вторник, 27 июня. Участники экспедиции на мыс Крозье выступили сегодня утром в наилучшем настроении, разместив тяжелый груз на двух девятифутовых санях. Понтинг сфотографировал их при магниевом освещении. Для кинематографа заснять экскурсию не удалось, так как недостаточно светло. Наши три путешественника нашли, что сани довольно легко идут по морскому льду, даже когда мы перестали им помогать. Боюсь, что на Барьере будет иначе. Но теперь никаких больше препятствий к отъезду не было, и они отправились.

Я с небольшой вспомогательной партией на всякий случай проводил их за мыс Ройдса. Тэйлор и Нельсон дошли до первого островка и возвратились с известием, что у путешественников все благополучно. Симпсон, Мирз и Гран пошли провожать их дальше и еще не возвращались.

Сейчас вернулся Гран. Он прошел с ними на лыжах 5,5 мили. Говорит, что Симпсон и Мирз возвращаются пешком. Он сообщил, что между островом Палатки и Ледниковым языком дорога местами плоха. Хорошо, что было кому помочь нашим путешественникам. Это зимнее путешествие – очень смелое предприятие, но его затеяли настоящие люди. Да будет им удача!

Расход угля

Боуэрс сообщает, что расход угля в настоящее время (середина зимы) равен 100 фунтам в день.

25 фунтов требуется нерегулярно для помещения, где проводятся магнитные наблюдения.

Со времени нашей высадки на берег ушло, по сведениям, полученным от Боуэрса, 8,5 тонны.

Это составляет излишек, равный 100 фунтам в день, а именно: 8,5 тонны за 150 дней равно 127 фунтам ежедневно, или 889 фунтам в неделю, или около 20,5 тонны в год.

Отчет от 4 августа. Израсходовано до настоящего времени 9 тонн = 20 160 фунтов.

190 дней по 106 фунтов в день. Остается 20,5 тонны угля.

Подсчитано, что до возвращения судна остается 8 тонн угля.

Общий расчет на год – 17 тонн. В будущем году у нас будет 13 или 14 тонн.[88]88
  Все расчеты произведены в английских мерах веса (см. таблицу на с. 558).


[Закрыть]

Среда, 28 июня. Температура держится около -30° [-35 °C] при ясном небе. В полдень было необыкновенно светло. Даже через два часа после полудня я смог взобраться на Вал, пробираясь между его валунами. Отсутствие наших экскурсантов на мыс Крозье очень заметно. До их возвращения не будет лекций, поэтому мы зажили очень тихо.

Четверг, 29 июня. Ночью в доме было немного душно. Я не мог спать так же, как и многие другие. Температура доходила всего до +50° [+9 °C], но я увидел, что выводная труба в печке была закрыта. Думаю, что хорошо было бы проветривать перед сном, но еще не совсем уяснил себе, как это сделать. Всю ночь было тихо. В 8 ч 30 м, когда я вышел из дому, тоже стояла тишина, а в 9 ч ветер вдруг поднялся до скорости 40 миль в час. В ту же минуту температура поднялась на 10°. Любопытно, что этот шквал налетел при ясном небе. Если ветер не упадет очень скоро, это поколеблет наши теории.

Через час ветер утих почти так же внезапно, как поднялся. Вслед за ним опустилась и температура, только несколько медленнее. Нельзя не удивляться такому явлению – этой волне сравнительно теплого воздуха, набежавшей среди безветрия и при ясном небе. Принесло и унесло ее, как вихрем. Откуда и куда?

После завтрака обошел на лыжах айсберги. Прекрасная дорога и довольно хорошее освещение.

Мы теперь, преодолев множество затруднений, получаем хорошие записи при помощи аппарата для измерения силы прилива. Дэй посвятил много времени изучению этого вопроса и, после длительной работы над ним, хорошо овладел его основами. Мы привезли самозаписывающий прибор из Новой Зеландии, но он был передан Кэмпбелу. Соорудить новый для нашего собственного пользования оказалось нелегкой задачей. Провод, выходящий из нижнего груза, протягивается сквозь трубку, наполненную парафином, так же как в дни, когда мы были на «Дискавери», и удерживается противовесом, будучи предварительно пропущен через блок на столбе, установленный на высоте 6 футов над уровнем льдины.

В своем первом приборе Дэй обматывал провод вокруг блока, обороты которого приводили в движение перо на регистрирующем барабане. Это было бы удачным решением задачи, если б не было так трудно добиться хорошей механической связи между регистратором и блоком. В результате скольжения запись получалась неудовлетворительная, и приспособление пришлось забраковать. Тогда регистрирующий прибор соединили с широким рычагом, который, в свою очередь, приводился в движение проводом. Этим приспособлением мы пользуемся до сих пор. Сколько, однако, дней и даже недель прошло в попытках преодолеть трудности, возникавшие при установке соответствия между силой прилива и показаниями регистрирующего барабана! Затем, когда все как будто шло гладко, мы обнаружили, что льдина не меняет положения вместе с водой, она была как бы припаяна к береговому льду. В тот момент, когда мы обсуждали вопрос о перенесении прибора на более отдаленное место, между ним и берегом появилась новая трещина и на этом «шарнире» льдина может двигаться как будто более свободно.

Пятница, 30 июня. Температура все падает; сегодня -39° [-39,5 °C].

Дэй смастерил прибор для измерения течения. Прибор совсем прост. Он уже испробовал его неподалеку от мыса. Нет сомнения, однако, что движение воды между островами носит неравномерный, изменчивый характер. Мне бы очень хотелось провести наблюдения, которые указали бы на наличие движения воды в проливе. Сегодня я отправился с Дэем, чтобы найти трещину, которая, по моим предположениям, должна простираться к северу от Неприступного острова. Мы нашли ее, пройдя 2 или 2,5 мили. Для работ подобного рода идеальное место – это трещина в ледяном покрове. Она непременно открывается, и поэтому окаймлена тонким льдом. Я думаю, что проба бутылкой даст такие же хорошие результаты, как и аппарат Дэя, по крайней мере манипулировать ею будет гораздо удобнее. Дэй предполагает теперь усовершенствовать свой следующий прибор и ввести в бутылку электрическую лампочку.

Те из наших собак, которые гуляют на свободе, напали на тюленя; другого мы нашли мертвого, очевидно затравленного довольно давно. Оказывается, Дмитрий дальше к северу видел несколько тюленей. Мирз сегодня убил одного большого, кроме того, которого собаки затравили утром.

Хорошо, что есть поблизости тюлени, но досадно, что собаки открыли их залежку.

Очень приятно, что хорошая погода так долго держится.

Суббота, 1 июля. Мы изобрели новые сапоги к лыжам, и, кажется, они будут удачны. Я считаю, что необходимо по мере возможности придерживаться в принципе хюитфельтовских креплений к лыжам. На Барьере приходится носить меховые сапоги, а для меховых сапог необходимо только свободное крепление. Для этого мы взяли с собой крепления «Финон», состоящие из ремней для крепления носка и каблука. С таким приспособлением на ногах человек не может как следует управлять своими лыжами и находится под угрозой растяжения сухожилий. Учитывая последнее обстоятельство, многие решили отправиться, прикрепив свои лыжи только одним ремнем. Мы уже делали так во время экспедиции на «Дискавери». Между прочим, мне пришла мысль использовать на соответствующем сапоге железную крестообразную полоску и охватывающий пятку ремень Хюитфельта. Эдгар Эванс отличился по сапожной части – он только что окончил пару, почти удовлетворительную.

Капитан Скотт на лыжах


Подметки состоят из двух прослоек тюленьей кожи, пропитанной квасцами и укрепленных у ноги дощечкой венестры. На месте каблука – деревянная колодка. Верхняя часть достаточно широка, чтобы вставить в нее меховой сапог, и укрепляется всего лишь одним ремнем. Башмак весит 13 унций – против 2 фунтов, которые весит каждый пьекс. Таким образом, башмак и меховой сапог вместе весят меньше, чем один пьекс.

Если нам удастся усовершенствовать это приспособление, то для нас оно окажется необычайно полезным.

Райт в своей пещере подвешивал маятник. Много хлопот потребовалось для того, чтобы засекать время. Разрешению этой проблемы чрезвычайно помогла телефонная связь, проведенная между пещерой и домом. Хронометр установлен идеально. Райт говорит, что его ледяная площадка оказалась в пять раз прочнее фундаментальной каменной кладки Потсдама. Единственное затруднение – низкая температура, замораживающая испарения от его дыхания на стеклянном окне защитного купола. Я уверен, что результаты испытаний, проводимых для определения силы тяжести, окажутся прекрасными.

Температура весь день держалась около -30° [-35 °C] без ветра и при ясном небе. К вечеру поднялся ветер и сразу достиг скорости 25 миль в час. Температура же осталась на -32° [-36 °C]. На дворе, нельзя сказать, чтобы было приятно!

Воскресенье, 2 июля. Ночью был ветер, но к утру опять совершенно стихло. Температура, как обычно, около -35° [-37 °C]. Луна снова взошла; первая четверть ее показалась из-за Эребуса около 5 ч пополудни. Она перейдет меридиан, к сожалению, ночью, но такие дни приятны и при низкой луне. Отрадно, что для наших товарищей, отправившихся к мысу Крозье, выдалось такое спокойное время.

Понедельник, 3 июля. Опять тихий день, но небо какое-то подозрительное. Тонкие слоистые облака то образуются, то расходятся. Такие же облака вьются над Эребусом. Возможно, что на мысе Крозье ветер.

Люди ушли далеко на ледяное поле. Весело смотреть на огоньки, светящиеся у какой-нибудь проруби или полыньи, слушать далекие звучные голоса или шуршанье лыж.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации