Текст книги "Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма"

Уилсон неутомимо работает карандашом и кистями, быстро увеличивая свое собрание прелестных эскизов, временами дополняя свой зоологический труд, начатый еще на «Дискавери». В то же время он всегда готов помочь и посоветовать другим. Его здравые суждения всеми ценятся, и немудрено, что все беспрестанно к нему обращаются.

Симпсон, мастер своего дела, неусыпно следит за многочисленными самозаписывающими инструментами и с научной прозорливостью наблюдает за всеми изменениями в атмосфере. Работает он за двоих метеорологов и тем не менее постоянно стремится еще более расширить поле своих наблюдений, установить их соотношения. В результате текущие метеорологические и магнитные наблюдения производятся с небывалой в полярных экспедициях точностью.

Райт, добродушный, сильный, всегда начеку, силится разгадать загадку льдов здешних удивительных мест. Он взялся за работы, связанные с изучением электричества, пользуясь всеми новейшими открытиями в области связи электричества с радиоактивностью.

Эванс, прилагая все усердие своего светлого ума, вполне достигает успеха, которым обычно увенчивается крайняя старательность. Ему мы обязаны большим сбережением времени, что важно во всяком деле, но особенно необходимо при физических работах. Его же трудолюбию мы обязаны точным исследованием окружающей местности и тем, что можем рассчитывать получить карту, на которой будут нанесены все результаты произведенных доселе изысканий. Норвежец Гран состоит у него помощником.

У Тэйлора ум всепоглощающий и всесторонний, вечно деятельный, с широким кругозором. Что бы он ни написал, будет интересно; у него легкое перо.

У Дэбенхэма ум яснее. В нем мы имеем работника хорошо дисциплинированного, устойчивого, спокойное слово которого убеждает. Он – воплощенная основательность и добросовестность.

Практическому уму Боуэрса мы по большой части обязаны тем, что у нас все идет гладко. У него свой метод, которому все легко подчиняются, метод, заключающийся в том, что затраты в точности соразмеряются с имеющейся наличностью. Благодаря Боуэрсу я знаю, на сколько именно времени хватит каждого рода наших припасов, и могу быть уверен, что он не допустит пустой траты. Нельзя себе представить более гармоничного сочетания деятельного ума и неутомимого тела. Деятельность его неугомонная, не допускающая ни одной праздной минуты и постоянно выливающаяся в новые формы.

Вот он направляет подъем шара и минуту спустя уже бежит по льду за державшей шар нитью. Только что справившись с этим делом, он бросается проезжать свою лошадь, а после того возится с собаками. Эту обязанность он сам на себя возложил, потому что сейчас некому за ними ходить. Боуэрс страстно любит быть на открытом воздухе, не тяготится никакой непогодой и в то же время с неменьшей пользой проводит в доме много часов. До последних мелочей он изучает вопрос о пище и одежде, наиболее подходящих во время санных походов. Тем самым он окажет мне немалую подмогу, притом такую, какой никто другой не мог бы оказать.

Рядом с углом физиков Аткинсон спокойно занимается паразитологическими исследованиями. Он уже раскрыл новый мир. Мережи – дело его рук, и уловы – его материал. Он то и дело приходит ко мне и спрашивает, не хочу ли я взглянуть на предметном стеклышке его микроскопа какую-нибудь протозою[67]67
  Протозои – простейшие, тип одноклеточных животных.


[Закрыть] или асцидию.[68]68
  Асцидии – класс морских хордовых животных подтипа оболочников.


[Закрыть] Рыбы и сами-то еще мало известны науке, удивительно, что их паразиты уже изучаются.

Стол Аткинсона, с расставленными на нем микроскопами, пробирными трубками, спиртовыми лампочками и прочим, находится рядом с темной камерой, в которой Понтинг проводит большую часть дней. Его поддерживает восторженное отношение художника к своему делу. Окружающий нас мир представляется ему не таким, каким мы его видим. Понтинг судит о мире по его живописности. Вся радость его в том, чтобы воспроизвести мир художественно; неудача – его горе. Более внимательного отношения к работе не может быть, и нельзя сомневаться в ее плодотворности. Из этого вовсе не следует, что Понтинг относится равнодушно к занятиям других, но вся его энергия сосредоточивается на деталях собственной работы.

Черри-Гаррард, как и Боуэрс, – любитель жизни на открытом воздухе. Это скромный, спокойный работник, всей душой преданный походной жизни, с одним стремлением – всем помогать. «Видали его в критические минуты: характер надежный и сильный, не без жесткости». В доме он редактирует нашу полярную газету; на дворе сооружает какие-то каменные кельи и печки для топки тюленьим жиром, главным образом имея в виду предстоящую зимнюю экскурсию на мыс Крозье, а также потому, что такие опыты полезны для любой партии, могущей по какому-нибудь несчастному случаю быть отрезанной от своей базы.

Очень полезно знать, как лучше использовать скудные средства, какими природа снабжает человека в этих краях.

В доме

Слева направо: Черри-Гаррард, Боуэрс, Отс, Мирз, Аткинсон

В связи с этим я изучаю в нашей полярной библиотеке все, что относится к постройке хижин из снега и применяемым для этого орудиям.

Отс всем сердцем предан лошадям и уходу за ними, и я уверен, что к открытию санного пути он их представит в лучшем виде. Его помощник, Антон Омельченко, все время возится в конюшне. Славный малый!

Квартирмейстер Эдгар Эванс и Крин занимаются починкой спальных мешков, валенок и, главным образом, приводят в порядок походные принадлежности. Одним словом, никто не бездействует. Праздность для всех равным образом немыслима.

Суббота, 6 мая. Еще два безветренных дня. Лишь изредка дует порывами. Вчера вечером Тэйлор прочел нам вступительную лекцию по необыкновенно занимательному вопросу – современной физической географии, объясняющей все виды эрозии почв в широких чертах независимо от подстилающих горных пород.

Они должны, следовательно, иметь свою собственную терминологию. Русла рек, как предполагается, не имеют временного характера – в основном они архаичны.

В связи с наращиванием почвы они прошли через географические циклы, возможно даже через много циклов. В каждом географическом цикле они развились, начиная с инфантильной V-образной формы; русла ширились и углублялись, углы береговых склонов уменьшались по мере наступления более зрелых стадий, до тех пор пока уровень берегов почти перестал отличаться от уровня моря. В поздних («старческих») стадиях река представляет собой широкий, спокойный поток, текущий по долине с крайне небольшой разницей в уровне. Цикл, таким образом, завершен. С новым наслоением почвы начинается новый цикл. Это касается простых случаев, но фактически почти все случаи варьируются благодаря неравномерности наслоений, происходящих в результате осыпей, благодаря различной степени твердости скал и т. д. Отсюда изменения в положениях речных русел и тот факт, что различные части одной и той же реки находятся в различных стадиях цикла.

Тэйлор иллюстрировал свои пояснения примерами: Красная река в Канаде. Плоская, хотя и приподнятая равнина, вода разлита прудами, река течет в инфантильной форме «V».

Долина Рейна. Великолепный вид из Майнца вниз благодаря инфантильной форме недавно поднявшегося в результате наслоения района.

Русские равнины. Примеры «старческого» периода.

Более сложными являются процессы, протекающие в Голубых горах; последние, бесспорно, являются земными складками. Река Непеан протекает по отрогу складки, образуя долину по мере того, как поднималась складка. Причудливые долины, образованные эрозией твердых скал, покрывающих мягкую почву. Оползни изолировали озеро Джорджа и изменили бассейны рек, сдвинув их к югу.

Потом Тэйлор собирается рассказать о влиянии льда на ландшафты. Его объяснения, конечно, дадут нам обширную почву для обсуждений.

Воскресенье, 7мая. Дни теперь очень коротки. Непонятно, почему не возвращаются наши с мыса Хижины. Боуэрс и Черри-Гаррард поставили будку с максимальными градусниками на ледяном моле, неподалеку к северо-западу от дома. Другую – поменьше – они хотят поставить на вершину Вала. Они повезли ее на тележке с велосипедными колесами. Оказалось, что тележка четко катится по соленому льду, на котором так плохо скользят сани. Этой тележкой нелегко управлять, но она может очень пригодиться, пока снегопады еще не такие частые.

Вчера пускали шар. Он достиг весьма почтенной вышины (вероятно, двух-трех миль), прежде чем прибор отделился от него. Шар взлетел почти по прямой линии, а нить, падая, легла фестонами на скалистой части мыса, где очень трудно уследить за нею. Пока Боуэрс занимался этим, Аткинсон заметил, что прибор упал в бухте, в нескольких сотнях ярдов от берега. Прибор достали. Таким образом мы получили первые важные сведения о температуре на большой высоте.

Аткинсон и Крин выставили сети на глубине нескольких саженей. Вчера, утром и вечером, в ней оказалось свыше сорока рыб. Сегодня на том же месте утренний и вечерний улов дали по 20–25 рыб. Нам подали рыбу к завтраку, но еще более удовлетворительный результат дал микроскоп: Аткинсон открыл множество новых паразитов и надолго обеспечил себе работу.

Прошлую ночь опять была моя очередь сторожить, так что я рад буду выспаться теперь.

Вчера играли в футбол. Хорошо поразмяться! Одно жаль: становится темно.

Клиссолд все придумывает кулинарные новости. Сегодня подал превкусное заливное из тюленьего мяса.

Понедельник, 8 мая, и вторник, 9-е. В понедельник я в виде лекции обрисовал свой план предстоящей весенней экспедиции. Это, понятно, всех заинтересовало. Я не мог не намекнуть, что, по моему мнению, всего лучше можно будет достичь полюса, если грузы везти на лошадях и на себе. Все, по-видимому, согласились со мной. Никто, как видно, не считал возможным положиться на собак, когда дело дойдет до перехода по глетчеру и до подъема на горы. Я просил всех серьезно обдумать эту задачу, на свободе обсудить ее и обращаться ко мне со своими соображениями. А задача будет очень трудная. В этом тем больше убеждаешься, чем глубже в нее вдумываешься.

Сегодня (вторник) Дэбенхэм показал мне свои фотографические снимки, снятые на западе. Вместе с теми, которые были засняты Тэйлором и Райтом, они составят чрезвычайно интересную серию видов. Формы льдов, в особенности в районе ледника Кётлица, – единственные в своем роде.

Пролив уже неделю как стал. Не понимаю, почему все еще нет наших с мыса Хижины. Погода держится удивительно тихая, хотя как будто собирается испортиться. Может быть, они этого и испугались и поджидают луны. Все же я не буду спокоен, пока не увижу их. Черри-Гаррард продолжает свои опыты с каменными хижинами и с отоплением ворванью. Все это он имеет в виду, чтобы продлить пребывание на мысе Крозье.

Боуэрс поставил будку с термометром на льду на расстоянии =/н мили и другую – поменьше – на склоне. Странным образом температура на льду совпадает с температурой Флюгерного холма, между тем как температура у дома всегда на 4 или 5° ниже в спокойную погоду. Чтобы дополнить эти исследования, один термометр надо будет поставить в Южной бухте.

Наука – основа для любой области труда!

Среда, 10 мая. Со вчерашнего вечера ветер дул с юга со скоростью 10–12 миль в час; лед держится. Температура -12—19° [-24—29 °C]. Наши не идут. Зашел далеко за Неприступный остров. Мыс Хижины и Касл-Рок показались позади острова Палатки, т. е. на большом расстоянии от замеченного нами раньше пространства открытой воды. Толщина льда – 9 дюймов. Немного для восьми– или девятидневного периода замерзания. Однако, несмотря на это, он очень крепок, а поверхность мокрая и очень скользкая. Мирз, должно быть, ждет, чтобы было 12 дюймов, или боится, что лед скользок для лошадей. Все же я бы хотел, чтобы они были здесь.

Сегодня во время прогулки я взял с собой термометр. Температура была -12° [-24 °C] на Неприступном острове и только -8° [-22 °C] на льду. По-видимому, на льду меньше ветра. Я снова подумал, как трудно найти убежище в этих местах на подветренной стороне острова и гор. По-видимому, наветренная сторона холмов представляет лучшее убежище, чем подветренная, как я это уже заметил в других местах. Может быть, это происходит оттого, что туда обыкновенно много наметает снега. Под одной горой я нашел хороший уголок. Лед навис надо мной с обеих сторон, образовав нечто вроде грота. Воздух тут был абсолютно тих.

Понтинг прочел нам интересный доклад о Бирме, проиллюстрировав его прекрасными туманными картинами. Слог Понтинга в описаниях цветист, но не лишен артистического темперамента. Боуэрс и Симпсон дополнили его доклад своими воспоминаниями об этой стране пагод. Последовала беседа о религии, искусстве, культуре народа Бирмы, о его любви к праздности, к философским размышлениям и пр. Наши лекции имеют большой успех.

Пятница, 12 мая. Вчера утро было спокойное. Играли в футбол. Днем задул сильный ветер скоростью от 30 до 60 миль в час. Небо не очень мрачное, но уже несколько времени частично покрыто перистыми облаками, в которых ясно видна ложная луна.

Все это время я от дома далеко не уходил, но был один день, когда сильно опасался, не вскроется ли лед в проливе. Сегодня вечером ветер стихает – и я отправился к Флюгерному холму. Думается, что лед остался крепким.

Удивительно, что наряду с сильным ветром снега нанесло мало. Может быть, это вызвано тем, что в последнее время снегопады редки.

Аткинсон почти уверен, что он выделил из снега весьма подвижную бактерию. Ее, вероятно, принесло воздухом. Хотя в воздухе бактерий не найдено, эта могла носиться в верхних воздушных течениях и опуститься со снегом. Если это подтвердится, то открытие будет интересное.

Сегодня вечером Дэбенхэм прочел лекцию по геологии. Он в общих чертах рассказал о происхождении и классификации горных пород с той целью, чтобы следующие его лекции были понятнее.

Суббота, 13 мая. Вчера часам к 10 вечера ветер упал. Утро сегодня было тихое и ясное, только светила луна сквозь тонкую дымку из ледяных кристаллов, от нее исходило блестящее крестовидное сияние с белой ложной луной – параселеной. Ложные луны с призматическими пятнами появлялись внутри блестящего кольца – отражения от главного источника света. Уилсон сделал прелестный эскиз этого явления.

Я ходил к Неприступному острову и, взобравшись по его крутой стороне, осмотрел состояние льда в окрестностях. Сильный ветер, дувший вчера, не вызвал в нем никаких изменений. Карабкаясь на красивые крутые утесы, я рассчитывал добраться до вершины острова и легко оттуда спуститься. Но, оказалось, это не так легко было сделать. Я натолкнулся на круто нависший утес из лавы и вынужден был скользить вниз. От падения меня спас ледяной топорик. Остров очень крут со всех сторон. Известно только одно место для восхождения на него. Было бы интересно найти другие.

После чая Аткинсон принес радостную весть, что собаки возвращаются с мыса Хижины. Мы выбежали на лед встречать товарищей. Мирз донес, что все обстоит благополучно и что лошади следуют недалеко позади.

Собак распрягли и посадили на цепь. Судя по их виду, они замечательно здоровы и бодры. С ними, очевидно, за последнее время не было хлопот, они даже не дрались.

Полчаса спустя прибыли Дэй, Лэшли, Нельсон, Форд и Кэохэйн с обеими лошадьми. И люди и животные – в лучшем виде.

Большая радость знать, что вернулись наконец люди и собаки. Отрадно также видеть всех наших десять лошадок уютно устроенными на зиму. Ведь успех нашего предприятия зависит, по-видимому, главным образом от них.

Я еще не видел результатов принесенных метеорологических наблюдений, но говорят, что с самого нашего ухода с мыса Хижины там все время стояла прекрасная, тихая погода, за исключением последних трех дней, когда дул очень сильный ветер. Любопытно, что у нас был только один день с ветром. Завтра мне обещали дать таблицу регистрации замерзания льда.

22 апреля, на другой день после нашего ухода, было убито четыре тюленя и после того еще несколько, так что в старом доме оставлен порядочный запас мяса и жира. От прочих припасов, как видно, осталось немного. Пришлось съездить в склад за сеном. На морском льду близ Касл-Рока три дня назад был убит морской леопард, всего второй, виденный в проливе.

Любопытно, что возвратившиеся, по-видимому, не придают особенного значения вкусной еде, которой они здесь пользуются. То же было бы и с нами, если бы, прежде чем вернулись в дом, мы не пожили дня два в палатках. Все более и более выясняется, что в наших условиях требуется лишь самый простой стол: тюленьего мяса вволю, мука и жир, с прибавлением чая, какао и сахара – вот все, что нужно, чтобы быть вполне здоровыми и не ощущать лишений.

Температура на мысе Хижины была не такая низкая, как я ожидал. Во время затишья, наступившего после нашего ухода, нахлынула, как видно, необычайно теплая волна. Градусник показывал немногим ниже 0° [-17 °C], пока не начался ветер. Тогда температура сразу упала до -20° [-29 °C]. В виде исключения ветер вызвал падение температуры вместо повышения…

(Точный инвентарь запасов на мысе Хижины не имеет непосредственного отношения к истории экспедиции, но лишь иллюстрирует заботливость и тщательность, с которой велись все операции. Можно вкратце упомянуть о потреблении карбида для приготовления ацетилена. Первая банка была откупорена 1 февраля, вторая – 26 марта, седьмая – 20 мая и следующие восемь – через промежутки в 9,5 дня.)

Воскресенье, 14 мая. Серое, пасмурное утро. Проезжал лошадей. Дал Райту несколько заметок о количестве льда на антарктическом материке и о зимних подвижках морского льда. Надо разъяснить ему более широкое значение наших задач изучения окружающей природы. Ему нужно бы прожить здесь года два, чтобы вполне усвоить все это. При всем своем уме и энергии он сделает мало путного без такой расширенной опытности.

К полудню небо прояснилось, и я после обеда прошелся в Западную бухту к ледяным утесам. Чудный день и вечер. Все облито лунным светом, таким ярким и чистым, словно золотым. Удивительная красота! В такое время наша бухта принимает странно знакомый, близкий сердцу вид. Когда глаз покоится на нашей стоянке, на доме с освещенными окнами, чувствуешь что-то свое, родное.

Глубокое впечатление производят на меня существующие между нами всеми взаимные сердечные отношения. Не думаю, чтобы поверили только моей констатации истины о том, что между нами не бывает вовсе трений. Вообще принято полагать, что все мелкие дрязги, случающиеся в жизни, подобной нашей, потом невольно или намеренно забываются. Мне же нет надобности ничего затушевывать, ничего скрывать. В нашем доме нет натянутых отношений, и ничто, повторяю, так не поражает, как проявляемый во всех случаях всеобщий дружественный дух. Такое состояние было бы удивительно и отрадно при любых условиях, тем более когда вспомнишь, из каких разнообразных элементов составлена наша компания.

Об этом стоило бы распространиться подробнее. Так, не далее как сегодня Отс, ротмистр шикарного драгунского полка, возился с Дэбенхэмом, молодым ученым из Австралии, перепрыгивая через столы и стулья.

Нельзя не гордиться таким подбором людей!

Температура опустилась до -23° [-31 °C]. Это самая низкая из всех, которые мы до сих пор здесь отмечали. Несомненно, она еще понизится. Насколько можно судить по прожитой нами части зимы, я нахожу огромную разницу между ней и зимой 1902/03 г.

Глава X
На зимовке. Современный стиль

Понедельник, 15 мая. Весь день дул сильный северный ветер – около 30 миль в час. Гряда слоистых облаков длиной в 6000–7000 футов (измерено по Эребусу) быстро неслась к северу. Не редкость, что верхние слои воздуха двигаются в направлениях, противоположных нижним, но странно, что это явление держится так упорно. Симпсон не раз уже отмечал, что характерной чертой здешних атмосферных условий является «неохотное смешивание» разных слоев воздуха. Этим, по-видимому, объясняются многие любопытные колебания температуры.

Сделал небольшую прогулку: приятного мало. Уилсон прочел интересный доклад о пингвинах. Он указал на примитивное расположение перьев на крыльях и на теле птицы, на видоизменения, происшедшие в мышцах крыльев и строении ног. Он высказал предположение, что пингвины обособились, вероятно, в весьма ранней стадии развития птиц и происходят по довольно прямой линии от летучего ящера – археоптерикса юрского периода. Ископаемые исполинских пингвинов эоценовой и миоценовой эпох свидетельствуют о том, что этот род с тех пор изменялся весьма мало.

Докладчик перешел к классификации и местам распространения различных видов этих птиц, к характеристике гнездования, яйцам и т. п. Затем он вкратце описал здешние виды пингвинов – Адели и императорского, который не является столь неизученной областью для старых специалистов.

Особенно заинтересовали меня слова Уилсона о желательности эмбриологического изучения императорского пингвина с целью пролить больше света на развитие вида, выражающееся в потере зубов и пр. Не менее интересно был о и сообщение Понтинга о том, что взрослые пингвины Адели учат своих птенцов плавать. До сих пор этот вопрос оставался неясным. Говорили, будто старые птицы толкают птенцов в воду, будто бросают их в колониях, где птенцы выведены. И то и другое не кажется вероятным. Понятно, молодым птицам приходится учиться плавать, но любопытно, насколько сознательно старые пингвины обучают своих птенцов.

Во время нашего похода одна из собак – Вайда – особенно отличалась свирепым нравом и нелюдимостью. В доме на мысе Хижины она совсем было захирела, видимо из-за своего плохого меха. Я стал лечить ее массажем. Вайда к этой операции сначала относилась с большим недоверием, но я продолжал массаж под аккомпанемент сердитого рычания. Со временем ей, видно, понравилось согревающее успокоительное действие этой манипуляции, и каждый раз, как я выходил из дома, Вайда стала бочком подходить ко мне ластиться, хотя все еще с некоторой подозрительностью. По возвращении на мыс Хижины собака сразу узнала меня. Теперь, как только я показываюсь, она подходит ко мне, сует голову мне в ноги. Без малейшего протеста она позволяет себя растирать, всячески теребить и с веселыми прыжками сопровождает меня на прогулках. Странное животное! Должно быть, оно так не привыкло к ласке, что долго не могло поверить ей.

Вторник, 10 мая. Всю ночь продержался северный ветер, но сегодня до полудня он утих, и мы смогли сыграть в футбол. Света хватает, но разве только что хватает.

Райт утром дал нам полезные наставления, как обращаться с электрическими инструментами.

Потом я и Дэй осмотрели наши запасы карбида. Оказалось, что его хватит на два года, но я этого не разглашу, потому что у нас меньше всего принято экономить в освещении.

Электрические приборы

Для измерения обыкновенного потенциального градиента у нас есть два самопишущих квадратных электрометра. Принцип этого прибора одинаков с принципом старого прибора Кельвина: часовой механизм, соединенный с электрометром, разворачивает бумажную полоску, намотанную на катушку. Время от времени игла прибора нажимается электромагнитом и делает точку на движущейся бумаге. Относительное положение этих точек составляет запись. Один из наших приборов приспособлен для записи измерений лишь с точностью до показаний другого прибора, посредством сокращения длины кварцевого волокна. Это сделано для того, чтобы можно было продолжать запись во время снежных пург, когда разница потенциалов воздуха и земли очень велика. Приборы заряжаются батареями Даниеля; часы контролируются главными часами.

Прибор для измерения радиоактивности представляет собой измененный тип старинного электроскопа с золотым листком. Измерения производятся взаимным отталкиванием кварцевых волокон, действующих на пружину. В лупу размеры отталкивания ясно видны на шкале.

При помощи этих приборов производятся различные измерения:

Ионизация воздуха. Проволока известной длины, заряженная 2000 вольт (отрицат.), на несколько часов выставляется на воздух. Затем ее наматывают на раму и измеряют электроскопом степень разряда.

Р а д и о а к т и в н о с т ь различных горных пород по соседству с зимовкой определяется непосредственным измерением излучения пород.

Проводимость воздуха, т. е. относительное движение ионов в воздухе, измеряется пропусканием воздуха через заряженную поверхность. Степень поглощения + и – ионов измеряется. Отрицательные ионы движутся быстрее положительных.

Среда, 17 мая. В первый раз за эту зиму температура воздуха поднялась при южном ветре. Сила ветра со вчерашнего вечера была около 30 миль в час. В воздухе много снега, и температура поднялась от -6° [-21 °C] до -18° [-28 °C].

Среди ночи я услышал, как залаяла собака, и, осведомившись, узнал, что это лает одна из двух наших Серых. У нее что-то неладно с левой задней ногой, пришлось перевести ее в теплое место. Утром она была найдена мертвой.

Боюсь, что мало надежды на наших собак. С печалью вспоминаю о том, с какой уверенностью я рассчитывал на это средство передвижения. Что делать! За ошибки приходится расплачиваться.

Уилсон сегодня сделал вскрытие: не нашел ничего определенного, чем можно было бы объяснить смерть собаки. Это уже третья собака на зимовке умирает без видимой причины. Уилсон раздражен такой загадочностью и завтра собирается осмотреть мозг.

Утром поднялся на Вал – прибрежную скалистую гряду. Было настолько светло, что можно было различить наш поселок. Здешние постройки почему-то кажутся более внушительными, чем на мысе Армитедж. Это, должно быть, оттого, что здесь окружающая обстановка не такая грандиозная. Там горы больше, и на их фоне человеческие сооружения кажутся карликовыми.

Сегодня к вечеру ветер опять подул с севера. Эти частые и внезапные перемены направления – для нас новость.

Отс сейчас прочел нам прекрасную маленькую лекцию об уходе за лошадьми. Он изложил свой план корма животных. По мнению Отса, лошадей надо весной закалять, а зимой давать нежный корм. Естественная пища лошадей – трава и сено. Лошадям требуется большее количество часов для наполнения желудка пищей небольшой емкости, малопитательной. Поэтому желательно кормить лошадей часто и легкой пищей. Отс рекомендует следующий режим питания:

Утром – мякина.

Полдень, после пробега – снег. Мякина или попеременно овес и жмых.

5ч дня – снег. Горячее пойло с жмыхом или вареный овес и мякина; после всего – немного сена.

От такого корма животные прибавят в весе, но к работе это их не подготовит. В октябре он предполагает давать грубый корм, только холодный и увеличить часы пробегов.

Что же касается корма, которым мы располагаем, его мнение следующее:

Мякина из молодой пшеницы и сена – корм сомнительный. В ней, по-видимому, совсем нет зерна, и будут ли крестьяне срезать молодую пшеницу? В этом корме, очевидно, нет «жиров», но он очень хорош в обычных зимних условиях.

NB. Мне думается, что этот вопрос еще следует выяснить. Мы много спорили об отрубях. Несомненно, они полезны, так как заставляют лошадей жевать овес, к которому их прибавляют.

Жмых – жирный, поднимает энергию, прекрасен для лошадей.

Овес, которого у нас два сорта, – также очень хороший корм для рабочих лошадей. Имеющийся у нас белый сорт значительно лучше бурого.

Наш тренер продолжал объяснять нам значение тренировки лошадей, важность держать их «в равновесии», для того чтобы они тянули, прилагая меньшие усилия. Он признался, что выводить лошадей только для тренировки очень трудно, но думает, что кое-чего можно добиться, прогоняя их быстрее и время от времени заставляя осаживать назад.

Отс привел в пример разные кунстштюки, которым обучают цирковых лошадей иностранцы, а также обученных англичанами лошадей для игры в поло. Это, по его словам, своего рода гимнастическая тренировка.

Обсуждение этого вопроса было весьма поучительным. Я перечислил здесь только важнейшие пункты.

Четверг, 18 мая. Ветер ночью упал; сегодня тихо, падает легкий снег. С наслаждением играли в футбол. Это единственный спорт, возможный при таком освещении.

Я нахожу наш зимний уклад жизни весьма удобным. Впрочем, то же, вероятно, думает каждый, кто стоит во главе какого-нибудь предприятия, так как в его власти изменить его. С другой стороны, устанавливая в настоящем случае распорядок, приходится принимать в расчет удобства для работы и для развлечений, не теряя из виду основное – подготовку к экспедиции.

Зимние занятия каждого связаны по большей части с предусмотрительно заготовленными инструментами и орудиями, одеждой и санным обозом; строй жизни же приспособляется к этим занятиям. Поэтому мы можем поздравить себя с тем деловым образом жизни, который установился среди членов нашей экспедиции зимой.

Пятница, 19 мая. Утром дул северный ветер при сравнительно высокой температуре: около -6° [-21 °C]. В полдень играли в футбол; в этом занятии мы с каждым разом делаем новые успехи.

К вечеру ветер опять подул с севера, а к ночи снова затих.

Вечером Райт читал лекцию «О проблемах ледяного покрова». Тема была трудная, и он заметно нервничал. Он говорил о кристаллизации льда, сопровождая лекцию очень хорошими иллюстрациями разнообразных форм кристаллов, о способе их образования при различных условиях и разных температурах. Это было поучительно. Но когда он заговорил о замерзании соленой воды, то его разъяснения оказались не совсем понятны. Райт излагал их довольно бессвязно. Затем он рассказывал о ледниках и их движении. Приводя различные теории, Райт иллюстрировал рассказ собственными наблюдениями, сделанными в этой области. В результате беседы, последовавшей за лекцией, мы пришли к решению: посвятить еще один вечер более обширным вопросам – поговорить о Великом ледяном барьере и о внутреннем ледяном покрове. Доклад на эту тему я думаю написать сам.

С удовлетворением отмечаю, что обсуждение проблем ледяного покрова и интерес, проявленный к ним, оказали свое действие на Райта – он решил посвятить изучению их все свое время. Это может оказаться весьма ценным, так как Райт – трудолюбивый и способный человек.

Аткинсон опустил свою сеть на новое место, глубиной в 15 сажен, и вчера утром добыл 43 рыбы. Улов небывалый, зато вечером было поймано всего только две рыбы.

Суббота, 20 мая. Сильный южный ветер. Идет снег, очень холодно. Мы далеко не отлучались. Уилсон и Боуэрс взобрались на вершину Вала. Там дул ветер силой в 6–7 баллов при температуре -24° [-31 °C]. Их изрядно покусал мороз. Когда они явились в таком виде, их встретили веселыми восклицаниями. Вот как у нас выражают сочувствие к пострадавшим! Что касается Уилсона, такое отношение объясняется тем, что он своим отказом кутать голову возбуждает зависть тех из нас, которые не могут выходить на мороз с такой, как Уилсон, легкой защитой головы и лица.