Текст книги "Жаркие ночи, тихие дни"

Боже, что сказала бы Далия?

И все же внезапно все доводы перестали иметь значение.

Так давно Мэдди хотела почувствовать себя по-настоящему нужной, не боясь давления и осуждения. Верно это или неверно, на одну ночь она желает принадлежать Джеку Прескотту.

– Я поеду с тобой, – вздохнув, сказала она, – но у меня условие. Ты не станешь… ничего делать, пока мы находимся под крышей этого дома.

Он лениво усмехнулся:

– Поцелуй был так плох?

Мэдди нахмурилась. Она не шутила.

– Я не стану отрицать того, что хочу, чтобы ты снова меня поцеловал. Но если мы станем украдкой целоваться по углам, что станет с Боу? Он заслуживает моего внимания в те дни, что я здесь. Всего моего внимания. – Мэдди подумала о том, как ей доверяла Далия, и к горлу подступил ком. – Меньшее, что мы может ему дать, – внимание.

Джек опустил глаза, потом пристально посмотрел на ребенка. Мгновение спустя он убрал ладонь с ее талии. На его подбородке дрогнул мускул, он кивнул:

– Согласен.

– Но я поеду с тобой в субботу, – продолжала она, – если мы уедем сразу же, как он заснет, и вернемся рано утром. Ты можешь с этим смириться?

Джек некоторое время изучал Боу, потом снова пристально взглянул на Мэдди. Выражение его лица изменилось. Костяшкой пальца он приподнял ее подбородок, и на миг Мэдди показалось, что он снова ее поцелует.

Но он только задумчиво улыбнулся и тихо произнес:

– Я могу с этим смириться.

Глава 7

Следующим днем, вернувшись домой после ранней верховой прогулки, Джек вспомнил, о чем говорила прошлой ночью Мэдди.

Она согласилась ехать с ним на праздник. Предвкушение того, что эта женщина скоро окажется в его постели, усиливало его желание, отчего кровь бурлила в его жилах. Однако их влечение было не только физическим. Прошедшие три года у Джека были женщины, но ни одна из них не завладевала его мыслями. Мэдди привлекала его по-особенному.

Конечно, он не станет отрицать, что близость с Мэдди может сравниться с тем, что он испытывал вместе со Сью. Он не станет отрицать и того, что с трудом сдержит обещание, данное Мэдди, и не прикоснется к ней до вечера субботы. Она не хочет попусту растрачивать время, оставшееся на общение с Боу.

Но, когда они приедут в Кланси на праздник, Джек наверстает упущенное время.

Войдя в кухню, Джек ожидал увидеть у мойки или плиты Кейт, но сияющее чистотой помещение оказалось совершенно пустым. Дверь в комнату Мэдди была закрыта. Проходя мимо, он замедлил шаг. Ему хотелось нарушить данное обещание и войти внутрь.

Почесав подбородок, Джек проворчал и пошел дальше.

Когда он открыл дверь в детскую, его губы изогнулись в улыбке.

Боу, дрыгая ножками, лежал в кроватке. Поменяв ему подгузник, Джек решил, что самое время показать мальчику дом. Взяв Боу на руки, он направился в зал, который считался в Лидибруке портретной галереей.

– Это твой прапрадедушка, – сказал Джек, останавливаясь перед первым портретом, который выглядел почти по-королевски в раме с золочеными листьями. – Он был решительным и умным человеком. Он и прапрабабушка Прескотт создали поместье, которое существует до сих пор.

Тихо устроившись на руках дяди, Боу уставился на сурового джентльмена.

Джек пошел дальше по коридору.

– А это, – произнес он, останавливаясь у следующего портрета, – твой прадед. Он учил меня стричь овец. – Джек пытливо посмотрел на малыша, потом улыбнулся и пощекотал его подбородок. – Я должен буду научить тебя этому.

На противоположной стене располагались портреты женщин семьи Прескотт. Он остановился у портрета покойной жены и сжал пальцы свободной руки в кулак, чтобы унять знакомую боль в душе. Лучший из художников восточного побережья страны точно запечатлел мягкий свет в милых карих глазах Сью.

В то самое время, как к горлу Джека подступил ком, Боу заерзал, и мужчина пошел в ту часть дома, где часто бывал один. Там находилась библиотека, которую оформляла Сью. В конце огромной комнаты стояла стремянка. Множество книжных полок до потолка, заставленных всевозможными книгами. Высокие окна декорированы лепниной темно-красного и золотого оттенков. Стулья и диваны кремового цвета с тончайшей и высококачественной обивкой.

Библиотека говорила о богатстве семьи Прескотт, и все же Сью удалось сделать ее еще и уютной. Свежие цветы из сада, журналы по домашнему декору и кроссворды были разложены на столиках то там, то здесь.

Джек посмотрел на малыша, изучавшего комнату. Боу умный ребенок. Даже в этом возрасте в его глазах был виден интеллект.

– Будешь ли ты книголюбом или тружеником, как твой дядя? – спросил он племянника, подходя к ближайшей книжной полке. – Может, и то и другое? Твоей матери все удавалось хорошо. – Он усмехнулся, вспоминая, какими они были в детстве. – Только я никогда ей об этом не говорил.

Он прошел половину комнаты, направляясь к полке с детскими книгами, и посмотрел на корешки книг, которые Сью могла бы прочесть Боу или собственному сыну, если бы он выжил.

Вздрогнув, Джек глубоко вздохнул, чтобы унять сильную душевную боль. Он постоянно скучал по жене и тому, что между ними было. И вот в его жизни появилась Мэдди. Когда она находилась рядом с ним, он не ощущал такого жуткого одиночества и пустоты. Джек не понимал, как к этому относиться. Должен ли он чувствовать облегчение или вину?

Его внимание привлек письменный стол, выполненный в провинциальном французском стиле. Открыв ящик справа, он увидел ежедневник Сью, на оформление которого она потратила много времени.

Пролистав его, Джек увидел последнюю страницу. На ней было нарисовано желто-голубое сердце, а в центре Сью прикрепила черно-белый снимок УЗИ нерожденного ребенка.

У Джека защипало глаза. Он осторожно прижал ладонь к образу сына, которому было восемнадцать недель.

– Сью хотела назвать его в честь своего отца, – сказал он Боу низким и глубоким голосом. – Но я сказал ей, ничуть не проявляя неуважения к ее папе, что сочетание имени Питер с фамилией Прескотт звучит глупо. Я хотел назвать его в честь моего отца…

С трудом сглотнув, Джек достал из ящика стола покрытую платиной погремушку, которую Сью купила их будущему ребенку за неделю до смерти. На погремушке было написано: «С вечной любовью от мамы и папы».

У Джека сжалось в груди. Он улыбнулся, глядя на бегущих по ручке погремушки лошадей. Он потряс погремушку и услышал звук, похожий на звон колокольчиков в санях. Услышав шум, Боу навострил уши и протянул руку.

Опустив погремушку, Джек сел на стул, снова чувствуя себя опустошенным.

Он снова посмотрел на снимок УЗИ, затем взглянул на Боу. Боль в душе стала настолько сильной, что он едва мог дышать. Но затем боль сменилась унылым и мучительным ощущением того, что он больше не хочет переживать подобные эмоции.

Когда напряжение в его плечах ослабло, Джек повыше устроил Боу на руке, прижался губами к его лбу и отдал ему погремушку.

Джек вернулся в конюшни, где приготовился почистить Герка. Однако он был больше заинтересован тем, что происходило снаружи.

Боу сидел на качелях, которые сегодня утром соорудил для него дядюшка. Мэдди осторожно раскачивала качели, стараясь не поднимать малыша слишком высоко. На ее лице было выражение радости и удовлетворения.

Улыбаясь, Джек начал рассеянно чистить Геракла, размышляя о Мэдди. Романа между ними быть не может. Подобные отношения обычно долговременны. Но ни один из них не созрел для чего-то подобного. Они живут в нескольких тысячах миль друг от друга. Джек не любит город. Мэдди не является фанаткой сельской местности. Возможно, она воспользуется его предложением и приедет сюда пару раз с визитом.

Все верно. Ведь он намеревался построить серьезные отношения с Тарой, но понял, что совершает ошибку. У него нет выбора. Он обязан заботиться о Боу. Он сделает все, что может, чтобы защитить его и удержать рядом с собой.

Но Мэдди…

Джек перестал чистить коня.

Ну, Мэдди – это совсем другое.

Нелл пробежала мимо него в сторону двери, неся в пасти палку в форме бумеранга. Любопытный Джек подошел к окну в тот самый момент, когда Нелл положила палку у ног Мэдди.

Ни за что на свете Мэдди не подружится с собакой. Учитывая то, что с ней произошло прежде, Джек не может ее винить. Однако он сам не мог представить, как можно прожить без собаки. Совсем недавно у него их быть пять штук.

Наморщив нос, Мэдди махнула рукой в сторону Нелл, и Джек услышал, как она произнесла:

– Фу! Уходи.

Но Нелл продолжала сидеть, каждые несколько секунд пододвигая носом палку в сторону модных туфель Мэдди. Нелл хотелось поиграть. Она гонялась бы за палкой часами, если бы какой-нибудь глупец согласился бы бросать ей эту палку. Нелл решила, что Мэдди – хороший напарник по игре.

Джек усмехнулся.

А он-то считал Нелл умной собакой.

Он собирался прийти на помощь Мэдди, когда она сделала нечто неожиданное. Сгорбившись и наклонившись, будто к динамиту, она подняла слюнявую палку указательным и большим пальцами. Жестом, напомнившим Джеку взмах крыла раненого лебедя, она дернула ногой и одновременно бросила палку в сторону. Заметно вздрогнув, она вытерла руку о шорты. Но не успела она снова качнуть качели с Боу, как Нелл вернулась. Она держала палку в пасти, ее глаза буравили нового напарника по игре.

Когда Мэдди испуганно отпрянула назад, Джек хихикнул и отложил щетку в сторону. Бедняга Мэдди не понимала, что затеяла. Она – истинная леди. Не чопорная, а скорее ухоженная: маникюр, французские духи, губная помада…

Именно такой она нравилась Джеку.

Когда Нелл навострила уши и понеслась в западном направлении, Джек протянул руку к шляпе. Собака могла бросить игру только по одной причине.

К ним едут гости.

К тому времени когда Джек вымыл руки и вышел на солнцепек, он увидел грузовик Сноу Гибсона. Сноу знал о приезде Боу. Однажды вечером Джек сказал ему о Мэдди. Можно предположить, что Сноу устал ждать, когда его познакомят с ними.

Мэдди достала Боу из качелей в тот самый момент, когда к ней подошел Джек, а из грузовика вылезал Сноу. У Джека не было времени, чтобы объяснять Мэдди, кто приехал. Хотя, увидев седую бороду Сноу, она могла бы догадаться.

Сноу закрыл дверцу грузовика не рукой, а толкнув ее бедром, обтянутым выцветшими джинсами. Из грузовика выпрыгнул ягненок и приземлился на сухую траву. Нелл обнюхала ягненка, но, поняв, что ей не следует его пасти, понеслась к палке. Но теперь Мэдди вроде и не заметила настойчивого взгляда Нелл. Широко раскрыв глаза, она прижала руку к губам, чтобы сдержать волшебный смех. Ягненок скакал за Сноу с таким видом, словно суровый смотритель был его матерью.

Сноу протянул руку Джеку, затем провозгласил прокуренным голосом:

– Вижу, у тебя гость на ранчо, Джам, я подумал, что она захочет познакомиться с ягненком. – Сноу радушно коснулся рукой своей шляпы. – Сноу Гибсон к вашим услугам! – Он опустил глаза на своего спутника. – Этот «хвостик» зовется Лолли.

Мэдди познакомилась со Сноу, затем, держа Боу на бедре, присела на корточки.

– Привет тебе, Лолли! – Она провела пальцами между шелковистых ушей Лолли и вздохнула: – Ты самая хорошенькая из малышей.

Сноу погладил бороду:

– Я вижу, у вас есть свой малыш.

Мэдди выпрямилась:

– Поздоровайся с мистером Гибсоном, Боу.

Сноу взял крошечный кулачок Боу натруженным большим пальцем и костяшкой указательного пальца и сердечно посмотрел на Джека:

– Он похож на Далию. У Джека сжалось сердце.

– Та же улыбка.

– Думаете, ему захочется посмотреть, как кормят другого малыша? – Сноу достал бутылочку из внутреннего кармана. Когда он с сияющими глазами вручил бутылочку Мэдди, она глотнула воздуха:

– Я?…

Лицо Сноу сморщилось, когда он подмигнул:

– Она очень прожорливая. Держите бутылочку крепче.

Джек взял Боу на руки, затем присел на корточки вместе с Мэдди. Лолли едва не свалила Мэдди с ног, когда стала тыкаться носом в соску на бутылочке. Мэдди держала бутылочку обеими руками, пока кормила ягненка. Джек смотрел на происходящее со смешанным чувством.

Он вырос с осиротевшими ягнятами, воспитывал их, как домашних животных. Родители Сью были фермерами; общение с домашним скотом было для обоих привычным делом. Он давно не видел, чтобы на животное смотрели с таким благоговением.

Видя, как быстро исчезает молоко из бутылочки, Мэдди спросила:

– Я не думала, что здесь есть овцы.

– Я завел несколько штук, – объяснил Сноу. – Чтобы было чем заняться.

– Вы стригаль? – спросила она.

– Помимо остального, да, мадам.

– Вы должны показать мне, как стрижете овец.

Сноу распрямил плечи:

– С удовольствием.

Боу вскрикнул и протянул ручку с растопыренными пальцами к ягненку.

Сноу хихикнул:

– Сказываются гены Прескоттов. – Поправив широкополую шляпу, он просил Мэдди: – Как вам нравится Лидибрук?

Джек навострил уши. Ему тоже хотелось услышать ее ответ.

Но, широко улыбаясь, Мэдди заменила ответ уклончивым замечанием:

– Джек считает, что усадит меня на коня.

– Уже? – Сноу вытаращил глаза на Джека, который откашлялся.

Ягненок закончил еду, и Джек спросил:

– Может, пора унести Боу в дом?

– Это сейчас он такой неженка, – размышлял Сноу, забирая пустую бутылочку у Мэдди. – Но не пройдет и нескольких лет, как этот юнец забросит старые качели и будет целыми днями возиться в ручье.

Мэдди нервно взглянула на Джека:

– Здесь есть ручей?

Сноу подтвердил:

– Там полно воды.

Сноу показал себя не слишком осведомленным.

Бывали времена, как, например, сейчас, когда устье ручья пересыхало.

Когда они пошли к тенистой веранде, Мэдди спросила Джека:

– Мне не стоит беспокоиться по поводу того, огражден ли ручей забором?

Джек не знал, что ответить. Конечно, вокруг ручья не было забора.

– По закону бассейны должны быть ограждены, – сказала она ему. – И я не вижу причин, чтобы не огораживать ручьи.

Можно догадаться, что Джек не стал рассказывать Мэдди о наличии дамб в их местности.

Он уверил ее:

– Мой отец научил меня плавать до того, как я уселся в седло.

– В Сиднее есть отличные школы плавания и преподаватели, – заметила она.

Поправив шляпу, Джек прибавил шаг:

– Боу незачем становиться олимпийским чемпионом, Мэдди. Я смогу научить его всему на этом ранчо.

– Всему? – Она оглядела бесконечную тусклую равнину ранчо. – Здесь?

Он поднимался по ступенькам на полшага впереди нее. Ему хотелось предложить гостье позволить ему самому беспокоиться насчет Боу. Она лишь посредник. Он решит, что должно быть сделано, и так и поступит.

На этот раз никаких ошибок.

Глава 8

Мэдди не знала, чего ожидать от предстоящего праздника. Однако в субботу вечером, войдя с Джеком в городской концертный зал Кланси, оказалась приятно удивлена.

Кланси являлся сообществом жителей дальнего запада Квинсленда. Городок был непримечательным, но концертный зал оказался сияющим великолепием, словно был оазисом в пустыне. Мэдди показалось, что она вернулась в Сидней.

Изысканная музыка, персонал в униформе, классический декор, изящные позолоченные украшения и водопады душистых цветочных композиций. Гости на торжестве развеяли все сомнения Мэдди по поводу того, что она чересчур вырядилась.

В ярко-красном шифоновом платье она чувствовала себя богиней. Плиссированная ткань бретелей плавно переходила в облегающий лиф с завышенной линией талии. Юбка каскадом спускалась к ногам, обутым в туфли на высоких серебристых каблуках. Завершающая деталь наряда – серьги с бриллиантами.

Когда Джек Прескотт взял ее за руку, чтобы провести сквозь пеструю толпу гостей, она испытала гордость. Еще не придумали слова, которыми можно было описать привлекательность широкоплечего Джека, одетого в элегантный выходной костюм. Они привлекали всеобщее внимание.

А ведь этот праздник – всего лишь начало вечера. В местном аэропорту Джек организовал доставку их чемоданов в снятую им на ночь квартиру. Оба с предвкушением ждали предстоящую ночь.

Пройдя через толпу разговаривающих гостей, перед ними появился официант с серебряным подносом. Джек взял два бокала и предложил один из них Мэдди. Она отпила игристого вина и вздохнула, почувствовав его терпкий божественный вкус.

Он улыбнулся:

– Ты любишь шампанское.

– Боюсь, это моя слабость.

– Дай-ка вспомнить… Значит, шоколадный заварной крем, дождь по утрам и французское шампанское.

Она рассмеялась. Сегодня вечером ему удавалось кружить ей голову одним лишь низким тембром своего голоса.

– Еще я люблю книги, не забывай.

Его пристальный взгляд упал на ее губы.

– Я ничего не забываю.

– Джек, рад тебя видеть!

Мэдди оказалась вырванной из колдовских чар Джека, когда появился мужчина с седой копной волос и протянул ему руку.

Джек радушно ее пожал:

– Чарли Пелзер. Как поживаешь, старина? – Его горячая ладонь коснулась спины Мэдди. – Вы не знакомы с моей спутницей.

Улыбка Мэдди померкла. Она не была уверена, нравится ли ей считаться спутницей Джека. Или, возможно, ей слишком это нравилось.

– Мэдисон Тайлер, – произнесла она.

– Мэдди приехала из Сиднея, – сказал Джек. – Она работает в рекламном бизнесе.

Чарли сдвинул кустистые брови:

– Не ваш ли отец Дрю Тайлер? Он жертвует огромные суммы в одну из моих благотворительных организаций… – Он назвал организацию.

Мэдди кивнула, улыбаясь:

– Я слышала, как он о ней упоминал.

Чарли заговорщически подался вперед:

– Вероятно, вам удастся уговорить его выделить средства еще на одно дело.

И он начал рассказ о медицинской службе, которой нужны были деньги на покупку нового самолета и диагностического оборудования.

Осознавая, что она пришла сюда ради столь благих целей, Мэдди почувствовала себя не такой виноватой в том, что рассталась с Боу на несколько часов.

Затем Чарли Пелзер и Джек обсудили позицию Японии, которую она в настоящее время занимает на рынке экспорта австралийской шерсти. А Мэдди тем временем блаженно потягивала шампанское и наслаждалась оживленной атмосферой. По правде говоря, ей уже начинала нравиться тишина на ранчо. Но среди гула голосов и шума она чувствовала себя как дома.

После того как Чарли заметил еще одного приятеля, он откланялся, а Джек подвел Мэдди к длинному ряду столов, застеленных белыми скатертями, на которых были выставлены многочисленные лоты для аукциона. У Мэдди затрепетало сердце, когда она осмотрела лежащие рядом списки с предложенными ценами.

– Я люблю аукционы.

Джек повел плечами:

– Тогда мы должны действительно потратиться.

Мэдди посмотрела на причудливую витрину:

– Пять бутылок пива? – Она выбрала маленькие бутылочки с первоклассным дорогим пивом.

На списке предлагаемых лотов аукциона Джек поставил витиеватую подпись, решив потратить на пиво огромную сумму. Не ударило ли шампанское ему в голову? Однако его взгляд выражал уверенность.

– Это традиция. Немного повеселимся.

Церемониймейстер пригласил гостей за столы.

Мэдди увлеклась беседой с соседями по столу – адвокатом-криминалистом и геологом, недавно вернувшимся из предместий горы Улуру или Айерс-Рок.

Гости делали ставки до тех пор, пока аукцион не был объявлен закрытым и не провозгласили самую большую сделанную ставку. Под бурные аплодисменты Джеку вручили пять бутылок пива. Он также получил картину уважаемого местного художника. После десерта, состоящего из торта со взбитыми сливками и фруктами, приглушили освещение и заиграла медленная романтичная музыка.

Отодвинув свой стул, Джек поднялся и протянул Мэдди руку:

– Полагаю, ты любишь танцевать.

Выгнув бровь, она приняла приглашение:

– Я отлично танцую.

Однако, когда они оказались на танцполе, стало очевидно, кто лучший танцор. Разомлевшая от шампанского и разговоров, Мэдди, ведомая в танце, чувствовала прикосновения и дыхание Джека, и ей казалось, будто она попала в иную реальность. Ей даже захотелось положить голову ему на плечо…

Но повсюду было полно людей. Она сдержалась и решила объясниться по поводу того разговора, что состоялся между ними несколько дней назад.

– Я надеюсь, ты не считаешь, что я реагировала слишком бурно, когда узнала о ручье.

Он едва заметно замедлил движение, затем снова принялся уверенно вести ее в танце среди других пар.

– Уверяю тебя, – сказал он. – Беспокоиться не о чем.

Мэдди прикусила губу. Его жена и ребенок умерли. Она не знала подробностей, потому что Кейт не желала пускаться в дальнейшие рассказы. Меньше всего ей хотелось показаться неосмотрительной. Однако суть в том, что главная ее цель – благополучие Боу.

– Я лишь пыталась сказать, что в ручье можно так же легко утонуть, как в городском бассейне. Очевидно, никто не огородил ручей, – рассуждала она. – Я уверена, ты прав и ничего не случится, если за Боу будет постоянный присмотр. Не о чем беспокоиться. – Не сдержавшись, она добавила: – Только дети, как известно, непослушны.

Произнеся это, она вспомнила фильм, который видела давным-давно. В нем маленький мальчик потерялся в пустыне. У него потрескались губы, он ослеп от яда скорпиона. Долгими днями мальчик бродил по пустыне в шаге от смерти.

Ей показалось, что по телу у нее ползут муравьи. Она вздрогнула, потом спросила Джека:

– В Австралии есть скорпионы? Я знаю, у вас водятся змеи.

– Да, у нас водятся змеи, – подтвердил он. – Скорпионы тоже имеются, но помогают снизить уровень преступности. В необжитой местности почти нет убийств и полицейских погонь.

Увидев насмешливое выражение его лица, она выдохнула.

– Тебе очень идет это платье, – пробормотал Джек у ее уха, явно желая переменить тему разговора. – Так считают все в этом зале.

Ее сердце переполнилось радостью настолько, что она подумала, не выскочит ли оно из груди. Обычно она учтиво принимала комплименты, но все связанное с Джеком оказывало на нее более сильный эффект. Ее щеки покраснели, она мысленно поблагодарила устроителей торжества за приглушенное освещение. Она чувствовала себя шестнадцатилетней девушкой, впервые танцующей с парнем, встречаться с которым мечтает каждая ее сверстница.

Стараясь казаться беспечной, она пожала плечами:

– У этого платья поразительно красивый цвет.

– Поразительно красивыми мне показались твои глаза, когда мы впервые встретились.

Мэдди чувствовала жаркий трепет, утопая в его гипнотическом взгляде. Джек был таким сексуальным, таким красивым. И зачаровывал до смерти. С каждой минутой она все меньше и меньше вспоминала о Сиднее.

Большим пальцем поглаживая ее спину, он кивнул поверх ее головы:

– Огни кажутся волшебными.

Она кивнула. В зале царила невероятно романтичная атмосфера.

– Вон там, – он наклонил голову, – находится копия созвездия Южного Креста.

Обернувшись, Мэдди увидела пять больших огоньков, формировавших звездный узор на потолке, изображавшем небо Австралии. Она заметила несколько слабых, отдаленных огоньков, которые словно нависали над горизонтом.

– А это что за созвездие?

– Ты слышала об огнях Мин-Мин?

Она усмехнулась:

– Конечно.

Он выгнул бровь:

– А тебе известно, что огни Мин-Мин упоминаются еще в фольклоре аборигенов? Эксперты полагают, эти загадочные огни приходят к путешественникам ночью и не являются плодом их воображения. Они показываются на расстоянии, иногда тусклые, иногда яркие настолько, что освещают близлежащие объекты. Когда ты думаешь, что приближаешься к ним, они могут исчезнуть и тут же появляются у тебя за спиной или сбоку и следуют за тобой, желая, чтобы за ними наблюдали.

Мэдди непроизвольно сглотнула, затем попыталась избавиться от охватившей ее зачарованности:

– Ты стараешься меня запугать.

Он хихикнул и сжал ее руку:

– Не беспокойся о них. Я рядом.

Кровь бурлила в жилах Мэдди, но она выпрямилась и непринужденно огляделась. Кто-нибудь слышал их разговор? Видел ли кто-нибудь, как она покраснела?

Он повернул ее к себе лицом:

– И я намерен удерживать тебя рядом сегодня ночью как можно крепче.

Ее грудь налилась, соски покалывало, Мэдди едва переводила дыхание. Джек откровенно соблазнял ее – здесь, в присутствии сотен людей. И чем дольше она его слушала, тем беспечнее себя чувствовала.

От танца, музыки и очарования Джека она казалась себе легкомысленной.

– Я… Я не знаю…

Джек решительно вывел Мэдди на балкон через стеклянные двери. Он встал к ней лицом и большими ладонями взял за плечи, буравя ее взглядом.

– Меньше всего я хочу, – искренне произнес он, – чтобы ты делала нечто тебе неприятное. – Его взгляд из-под полуопущенных век упал на ее губы. – Так что если тебе неприятно… – Он намеренно неторопливо наклонил голову и легко коснулся губами ее рта. – Даже чуть-чуть… – Он снова коснулся губами ее губ и крепче сжал ее плечи. – Я всегда могу отступить.

Нервы Мэдди были на пределе. Ей не хватало воздуха. Ее сердце так бешено колотилось в груди, что он наверняка слышал его биение.

Она согласилась провести с ним ночь. Она не может отказаться от данного слова, хотя не знает, хватит ли у нее смелости идти вперед. Она чувствовала себя маленькой и незначительной, как в тот день, когда они вдвоем вошли в сарай для стрижки овец. Джек превосходил всех знакомых ей мужчин. А она, несмотря на принятое решение, оставалась лишь Мэдди.

А Мэдди не была совершенством.

Но когда он притянул ее к себе и собственнически припал к ее губам, восхитительные и неповторимые ощущения пронзили ее тело и она полностью сдалась.

Через двадцать минут Джек и Мэдди приехали в отель.

Во время поездки в такси Джек держал ее за руку, а она болтала о том, как наслаждалась вечером. Несмотря на слова обещания, данные на балконе, она явно нервничала.

Мэдди горожанка, ей двадцать пять лет. У нее наверняка были любовники.

Может ли она быть девственницей?

Оказавшись в номере люкс, она прошла в центр комнаты и повернулась к нему лицом, высоко упершись руками в бока. Подол ее платья всколыхнулся и опустился вокруг тонких лодыжек.

– Ты обычно останавливаешься здесь, когда приезжаешь на праздник?

– Всегда.

Хотя не в этой комнате. Джек уже три года не был в Кланси. Он вообще редко где бывал. Уезжая из Лидибрука, он чувствовал раздражение, ощущал себя не в своей тарелке. Казалось, дом был единственным местом, где он забывал о постоянном сожалении, которое его тяготило.

Потирая подбородок, Джек подошел к стойке с напитками.

Незачем позволять себе думать о таких вещах. Он любил свою жену. И где бы она сейчас ни была, она наверняка знает об этом. Долго и тщательно он размышлял о своих чувствах к Мэдисон Тайлер. Черт побери, он чересчур долго о них размышлял.

Однако он был счастлив от принятого решения. Он хотел провести ночь с Мэдди. Он лишь сожалел, что вместе они пробудут так недолго.

С верхней полки стойки он взял бокалы для вина.

– Ты пей, – сказала Мэдди, – а я не буду.

Джек отставил бокалы в сторону. Не желает он пить. Он жаждет овладеть Мэдди.

Они теряют каждую драгоценную минуту, разговаривая о пустяках.

Он решительно пошел в ее сторону, развязывая галстук-бабочку. Когда Мэдди округлила глаза и молчаливо вздохнула, отчего ее роскошная грудь приподнялась и опустилась, Джек замедлил шаг.

Какого черта она так испугалась? Неужели она решила, что он возьмет ее силой? Он не из таких.

Он был на расстоянии вытянутой руки от нее, когда она повернулась на каблуках и посмотрела на огни ночного города в окно во всю стену.

– Интересно, увижу ли я сегодня огни Мин-Мин, – сказала она. – Ты говорил, они постоянно появляются в этих местах.

Джек потер затылок. Инстинктивно он понимал, что Мэдди жаждет быть вместе с ним. Так почему она медлит?

Снова надев пиджак, Джек уперся руками в бока. Было два способа разрешить сложившуюся ситуацию: либо медленно и последовательно, либо довести Мэдди до точки кипения, когда все разрешится само.

Подойдя, он встал к ней лицом, блокируя вид города, и коснулся губами холодных костяшек ее пальцев.

– Чего бы ты ни боялась, Мэдди, поверь мне, тебе нечего опасаться.

Джек говорил абсолютно искренне. Ни за что на свете он не посмел бы ее обидеть. Он не желал никому причинять страдания, осознанно или неосознанно.

Она прикусила нижнюю губу, и Джек нахмурился. Когда она вздохнула и наконец кивнула, он облегченно улыбнулся и тоже кивнул. В то же самое время его взгляд упал на ее губы. Губы, которые он никогда не сможет забыть.

Он принялся целовать Мэдди, сильными руками лаская ее талию и грудь. Запустив большие пальцы в лиф ее платья, он стал поглаживать ее соски, целуя все откровеннее.

Джек неохотно прервал поцелуй. Мэдди стояла с закрытыми глазами, учащенно дыша. Подхватив на руки, он понес ее в спальню.

В комнате было темно, сквозь открытые раздвижные двери проникал прохладный бриз. Стоя в сумраке, Джек едва замечал серебристый свет луны, почти не слышал ночного пения цикад и слабого шелеста листьев. Поставив Мэдди, он расстегнул рубашку, затем подошел ближе, чтобы найти молнию на ее платье. Их страстные взгляды встретились, Джек потянул молнию вниз.

Он почувствовал, как она слегка вздрогнула, когда он спустил одну, затем другую бретели ее платья, которое соскользнуло вниз и воздушным каскадом упало к ее ногам. Жадно, но неторопливо Джек оглядел ее тело с кожей цвета фарфора, полные груди, ярко-красные трусики, длинные белые ноги в сексуальных туфлях на высоких каблуках. Он глубоко вздохнул, затем пристально посмотрел на ее волосы.

– Распусти их.

Мэдди медлила всего мгновение, прежде чем поднять руки к голове и вынуть из волос шпильки. Волосы каскадом упали вокруг ее лица, но она не стала вынимать из них все шпильки. Она смотрела на Джека, словно ожидая его следующего шага или одобрения.

Приподняв руками ее волосы, он коснулся языком пульсирующей жилки на ее шее. Мэдди ахнула и обмякла, а он схватил ее за предплечья, чтобы она не упала.

Осторожно усадив ее на край кровати, он пытливо посмотрел на ее чувственное тело. Взглянув на мерцающую прядь волос, спускающуюся по ее плечу, он начал раздеваться. Затем он встал на колени и разул Мэдди.

Слушая ее прерывистое дыхание, вдыхая аромат ее духов, он закрыл глаза и стал неторопливо покрывать страстными поцелуями ее лодыжки, бедра…

Он почувствовал под губами шероховатость. Похоже на рубец. Нахмурившись, он вскочил и включил освещение. Боже правый!

– Мэдди, что это?

Вопрос застрял у него в горле.

На ее бедрах было множество белых прямых и рваных шрамов. Он почувствовал, что сердце подскочило у него к горлу. Мэдди побледнела, опустила глаза и торопливо натянула на себя простыню, желая прикрыться. Волосы светлым покрывалом упали на ее лицо.

– Я знаю. Они уродливые. Пожалуйста… – Она наугад пыталась найти кнопку выключателя. – Выключи свет.

Схватив ее руку, он прижал ее ладонь к своей щеке. Теперь все ясно. Теперь он понимает. Вот почему она так боится собак. Вот почему казалась такой неуверенной.

Он провел губами по внутренней стороне ее запястья.

– Мэдди, ты думаешь, это как-то повлияет на то, что я чувствую?

Она медленно подняла на него глаза и одарила вопросительно-изучающим взглядом. Он дал ей возможность убедиться в его искренности, а потом она позволила ему убрать простыню, которой закрывалась.