Текст книги "Идеальное дело"

– А куда мне его девать-то, улов этот? – удивился я.

– Куда девать, я тебе потом расскажу. Каждая рыбка – десять золотых, – сказал гоблин. – Ну что, согласен?

– Договорились, – ответил я, после чего гоблин радостно улыбнулся и продолжил рулить к берегу.

Огромное озеро освещалось лунным светом, под которым белые паруса лодок выглядели как плавники огромных летучих рыб. Некоторые кораблики уже плыли к берегу. К мосткам причалило первое суденышко, из которого ловко выскочил гоблин и быстро пришвартовал лодку. Потом на мостки сошел джисталкер с большой корзиной и двумя удочками, и следом тяжело спрыгнул рыжий кот с надутым животом. Гоблин забежал обратно на лодку и снял с мачты гроздь светящихся фонариков, спрыгнул на мостки, поднял руку со светящейся гроздью над головой и с видом победителя направился к крепости. За ним шел довольный джисталкер с добычей, а следом плелся обожравшийся рыбой рыжий котяра.

Работа 10
Праздничная

Ну, что я могу сказать в этот праздничный и ответственный момент…

Тост, полный текст

Бастион встретил нас с гоблином-компаньоном полной тишиной. У дирижабельной башни стоял большой стол, и за ним скучал тот самый огр в шляпе, который провозгласил «рыбную кружку». Рядом с ним стоял тролль в одеянии служителя Некро – больше во дворе никого не было. Хоб быстро пересек площадь и подошел к рыболовному авторитету. Я поспешил за ним.

– Привет, Сиган, – весело поздоровался мой компаньон с огром, который в этот момент удивленно уставился на гроздь фонариков в руке гоблина.

– Здорово, Хоб, – поздоровался огр. – Неужто столько наловил?

– Это еще не все! – гордо заявил гоблин. – Фонарики кончились.

– Обалдеть… – ошарашенно выдавил огр. – Это что – новый рекорд?

– Похоже на то, – не стал спорить радостный гоблин. – Я пока за фонариками сбегаю, а ты принимай улов у Тима.

Хоб отобрал у меня удочки, как бы невзначай прикрыл ладонью блесну и убежал по направлению к гостинице-таверне, а я под недоверчивым взглядом Сигана поставил на стол корзину с добычей. Огр взял огромными ладонями корзину (она в его ручищах как-то даже потеряла в объеме) и принялся доставать оттуда рыбок, аккуратно выкладывая их на стол. С каждой новой рыбешкой его глаза становились все больше и больше, и под конец мне показалось, что вся огромная физиономия огра состоит в основном из глаз, как у девочки из аниме-мультика. Вернув мне корзину, Сиган пересчитал выложенных аккуратным рядком магнитных рыбок. Их оказалось двадцать две штучки.

– Точно рекорд… – не веря факту, пробормотал огр и достал из-за пояса небольшой ножик.

Сиган стал ловко потрошить рыбешек, и еще не закончил, когда вернулся Хоб. Гоблин встал рядом со мной, и мы с интересом наблюдали за манипуляциями огра. Руки гиганта мелькали с поразительной быстротой, напоминая лопасти вентилятора. Когда Сиган выпотрошил рыбок, он начал ловко срезать мясо с боков, оставляя практически голый скелет с головой и хвостом, кидая мясо в небольшую корзину, стоящую у его ног. Через несколько минут все рыбки были разделаны, и огр аккуратно подвинул скелетики рыбок, с кусками мяса на них, к троллю. Тролль взял один рыбий скелет и провел над ним ладонью. Потом отложил скелет в сторонку и взял новый. Когда он провел рукой над последним, тот, что он обработал первым, был чист и сух, как будто пролежал под палящим солнцем целую вечность. Через три минуты на столе лежали чистые рыбьи скелетики, как будто их тщательно обглодали, не повредив хрупкие косточки.

– Ну что, Сиган, побит твой рекорд семилетней давности? – растянув жуткую синюю рожу в довольной ухмылке, сказал тролль, когда закончил очищать рыбьи скелеты.

– Да, точно побит, – ошарашенно ответил огр и тщательно вытер руки тряпкой. После этого рыболовный авторитет достал из-за пояса огромный охотничий рог, набрал полную грудь воздуха и сильно дунул в него. Над всей крепостью разнесся тонкий и чистый звук. После этого огр взял палку, прислоненную к столику, прицепил на нее пополненную гроздь фонариков, которую протянул ему довольный гоблин, и вставил в отверстие в столе. Хоб стоял рядом с таким видом, будто находится на сцене минимум перед вручением голливудского «Оскара».

После звука рога двери многих окружающих зданий открылись, и во дворе начали появляться любопытствующие. Огр повесил рог обратно на пояс, достал из-под стола стопку небольших тряпичных мешочков (как раз под размер рыбьего скелетика), отсчитал двадцать две штуки и протянул гоблину, который радостно схватил их и начал аккуратно упаковывать нашу добычу. Каждый скелетик гоблин клал в отдельный мешочек.

– Рекорд, установленный семь лет назад Сиганом и Торхом и составлявший пятнадцать магнитных рыб за вечер, сегодня побит Хобом и… – На этих словах могучий голос огра прервался, и он недоуменно уставился на меня.

– Тим, – подсказал довольный гоблин.

– Тимом, – громко подхватил огр и добавил громкости в свой голос, хоть я и не представлял до этого момента, что огры могут так реветь: – И теперь рекорд крепости составляет двадцать две магнитные рыбы за вечер!

Собравшиеся во дворе любопытные удивленно выдохнули. Тем временем в западные ворота зашли следующие рыбаки, которые тоже сразу потянулись к столу Сигана. Через десять секунд вошли следующие, потом еще одни, и через пару минут у стола огра образовалась очередь. Все рыбаки в очереди удивленно глядели на гроздь наших фонариков, висящих над столом огра, и потом начинали любопытно вертеть головами, разыскивая виновников того, что рог, не звучавший над крепостью семь лет, снова пропел песню победы. Сдавшие свой улов рыбаки подходили к Хобу, поздравляя и выражая свое восхищение, и через десять минут мы стали центром толпы восторженных поклонников рыбной ловли. Мой гоблин-компаньон прямо-таки лучился от удовольствия, а мне было немного неудобно, так как я считал эту ситуацию не совсем честной. Разве должен гордиться гонщик на мотоцикле тем, что обогнал велосипедистов?

Впрочем, праздник я своему компаньону портить не хотел и поэтому улыбался всем, кто хлопал меня по плечам, поздравляя с победой. Кстати, пара огров хлопнули меня очень аккуратно, я даже не почувствовал ничего, а вот орки и тролли били довольно прилично. Но больнее всего лупили своими ручонками гоблины, радостно подпрыгивая, как мартышки. Через десять минут таких поздравлений меня уже ничего не радовало, а через двадцать захотелось спрятаться куда-нибудь или улететь в такие места, где никто не знает слова «рыба». Впрочем, вскоре поток рыбаков пошел на убыль, и я смог отдышаться, с кислой физиономией потирая ушибленные плечи. Моему компаньону досталось не меньше, но ему все было нипочем, и с коричневого лица не сходило довольное выражение.

Последними в крепость вошли наши соперницы. Первой забежала веселая гоблинка, следом чинно вошли обе оркитянки. Лина несла приличную гроздь фонариков, а Джина тащила большую корзину. Увидев количество наших фонариков, девушки заметно помрачнели, и победное выражение быстренько покинуло их лица. Подойдя к огру в шляпе, рыбачки отдали свой улов и о чем-то негромко с ним переговорили. После этого девушки подошли к нам с Хобом, сдержанно поздравили и отошли в сторонку. Мой компаньон посматривал на них с ехидной улыбочкой, а я старался не пялиться на Джину. Девушки немного посовещались, потом от компании отделилась Джина и широкой походкой направилась к нам. На меня она не смотрела и говорила только с Хобом.

– Еще раз поздравляю с победой, – кисло выдавила оркитянка.

– Спасибо, – радостно улыбнулся Хоб.

– После завершающей ухи ждем вас в «Золотом окуне», – резко сказала Джина и, не дождавшись ответа, ушла к подругам.

– Надо же, какие честные, – удивленно сказал мне Хоб. – Если бы не твоя блесна – точно потащили бы нас в «Окуня». Проиграв, туда же пригласили.

– Наверно, много перед этим говорили о том, что потащат нас в дорогой кабак, – предположил я. – А теперь стало неудобно. Вот и решили держать лицо.

– Ну да, – согласился гоблин. – Для Джины нет ничего хуже, чем признать, что она хоть в чем-то уступает мужчинам.

«Прямо-таки местная Клара Цеткин и Роза Люксембург в одном флаконе. Рьяный разгул феминизма», – улыбнувшись, подумал я.

Тем временем рядом со столом организаторы праздника развели костер, и на нем уже булькал огромный котел. Орк под радостные возгласы опрокинул корзину с мясом магнитной рыбы в булькающий бульон и стал помешивать огромной поварешкой. Я подумал было, что это затянется надолго (мой приятель-рыболов рассказывал о длительном процессе приготовления ухи), но буквально через три минуты авторитетный повар зачерпнул половником жидкость, поднес к носу, понюхал и громко провозгласил:

– Готово! Первые миски – победителям!

Гоблин сунул мне в руку небольшую миску, и мы поспешили к котлу, у которого стоял огр с полной поварешкой, как судья с кубком перед поздравлением чемпионов. Первым протянул миску Хоб, и Сиган плюхнул ему ухи, после чего процедура награждения повторилась уже со мной. Мы отошли от котла, и я тихонько спросил у компаньона:

– И что теперь?

– Теперь к котлу будут подходить те, кто наловил меньше, – прошептал мне гоблин. – Сначала второе место, потом третье, ну и так далее. Ешь давай, это вкусно и полезно.

После этого гоблин протянул мне небольшую ложку. Я попробовал уху, и мне она понравилась. Чем-то напоминало японский суп с мисо. Я ел наваристый бульон и наблюдал за чествованием победителей. Вторыми к котлу подошли два огромных огра. Миски в их трехпалых ручищах выглядели как наперстки.

– Это кузнец, отец Клира. Двенадцать рыб поймал, – прошептал мне гоблин. – Надо бы не забыть напомнить Клирке о его обещании молчать.

– Не засмеют за деревенское колдовство теперь? – не удержался я от дружеской подначки, на что Хоб только радостно хмыкнул.

После кузнеца к котлу подошла компания девушек – наших спорщиц-соперниц. Особого удовольствия я на их лицах не заметил, хотя они и расточали натянутые улыбочки. Их улов составлял одиннадцать рыб. Потом потянулись остальные рыбаки, и мы с компаньоном незаметно покинули празднование окончания очередного рыбного дня.

Зайдя в номер, Хоб достал небольшой мешок и аккуратно упаковал в него маленькие мешочки со скелетами магнитных рыбок. Я сел на свою огромную кровать и наблюдал за его действиями. Рыжик еще не отошел от обжорства и поэтому, как только вошел в номер, плюхнулся рядом с окном.

«Пойдешь в таверну? Там много еды», – предложил я коту.

«Нет, полежу тут, отдохну. Открой окно, если надоест лежать – я тебя найду», – ответил рыжий лентяй.

«Только на кровати не валяйся», – предупредил я Рыжика, но тот тут же закрыл глаза и прижал уши, сделав вид, что спит. Я встал с кровати, открыл окно и, вернувшись, плюхнулся прямо в одежде на покрывало. День прошел насыщенно, и я немного подустал. А еще предстояла вечерняя пьянка.

Говорят, что на Той Стороне лучше всего работают русские джисталкеры. Объясняется это очень просто – хищники пьют много горячительных напитков, а наши люди обычно хорошо натренированы в этом непростом занятии. При этом надо пить и оставаться с ясной головой – препараты для отрезвления, конечно, существуют, но злоупотреблять ими не рекомендуется (могут оказать ненужное влияние на химию для запаха).

Хоб подошел к моей кровати, ловко запрыгнул на край и уселся, свесив ноги. После этого положил рядом со мной мешок с добычей и начал инструктаж.

– Стрелки для компасов можно сдать тут, но не стоит, – сказал гоблин. – Дадут в сезон максимум пять золотых за штуку, а в Оргбурге за десять с руками оторвут.

– А где их в Оргбурге продавать? – поинтересовался я.

– Спросишь таверну «Пьяный гоблин-толмач», – начал объяснять мой компаньон. – Владелец мой дядя. Он у тебя и заберет все. Да, кстати, там можешь и остановиться.

– Понял, спасибо.

– Да не за что. Даже если бы ты пришел сюда пустой, то теперь – ты солидный клиент. Дядя будет рад.

– Отлично.

– Теперь о предстоящей пьянке… – многозначительно сказал гоблин и посмотрел на меня, проверяя мою серьезность. Я уже сидел на кровати и ответил ему внимательным взглядом. Второй раз получить прилюдно по уху мне не хотелось. – Вижу, что ты на Джину запал.

– Есть немного, – не стал спорить я.

– Лучше всего – забудь, – посоветовал Хоб. – От нее одни неприятности. Уж на долгие отношения точно можешь не рассчитывать – она не поедет с тобой жить в деревню.

– Как-то не думал об этом, – смутился я. Я и дома-то шарахаюсь от женитьбы, не говоря уж о работе.

– Уже проще, – немного успокоился Хоб. – А то тут ходил один, все руку и сердце предлагал. Била она его каждый день – а тому все нипочем.

– Нет, этот вариант исключен, – поспешил успокоить я гоблина, с трудом удерживаясь от смеха. Перетащить оркитянку на Землю невозможно (да и нецивилизованную хищницу среди огромных стад вкусных людей в Москве я не представлял), да и мне постоянно находиться тут нельзя. Дима и Саня меня просто не поймут.

– Ну и мужчин она выбирает сама. Если ты ей не понравишься – ничего тебе не светит, – продолжил Хоб. – И даже если она тебя выберет – это совсем ненадолго. Понял?

– Понял.

– Ну, раз понял, тогда пойдем, – завершил гоблин инструктаж и спрыгнул с кровати.

Спустившись с лестницы, мы оказались в главном зале таверны, который уже наполнялся народом. Гоблин шел впереди, принимая поздравления, а я пристроился за его спиной, и мне досталось значительно меньше внимания. Хоб просто излучал волны удовольствия. Выйдя из таверны во двор, мы двинулись в сторону кузницы. По пути получили еще порцию поздравлений.

Зайдя в кузню, мы успели застать Клира, который готовился к завершению рабочего дня. Очаг был погашен, молоты убраны, и молодой огр складывал инструменты.

– О, Хоб, поздравляю! – закричал Клирка. – И тебя, Тим. Значит, помогла та штучка? Ты ее потом магией подправил?

– Тихо. – Мой компаньон сделал страшные глаза, а потом добавил укоризненно: – Клирка, ты же обещал.

– Ой, точно так, – испуганно сказал огр и прикрыл рот рукой.

– Что, уже рассказал? – нахмурился мой компаньон.

– Уху, – виновато буркнул огр. – Папе, точно так.

– И что папа? – поинтересовался Хоб.

– Да я ничего не понял толком, – смущенно сказал Клир. – Чего-то там с серебром делали, сказал, и все. Он отругал меня за невнимательность, точно так.

– Эх ты, – укоризненно произнес гоблин.

После этого мы вышли из кузни. Хоб сильно расстроился.

– Да не переживай ты так, – попробовал я его успокоить. – Парень не понял толком ничего.

– Кузнец все поймет, – разочарованно сказал компаньон.

– Нет, не поймет, – заверил я. – Он первым делом подумает, что это магия. Ты же мне сначала сам не поверил.

– Точно! – Гоблин повеселел, и мы двинулись к «Золотому окуню».

Дорогой кабак олицетворял своей обстановкой богатство и его верную спутницу – солидность. Здесь было значительно тише и спокойнее, чем в большой таверне. Под потолком висело чучело здоровой морской твари (что-то среднее между акулой и динозавром), и повсюду находились огромные окуни, то ли из гипса, то ли высушенные. В одном углу сидела компания в роскошных по местным меркам одеждах, а остальные столы в небольшом зальчике пустовали. К нам сразу подскочил тролль в кожаном переднике.

– Поздравляю победителей, давно вас ждем, – сказал тролль и провел нас к столу, на котором стояла бутылка вина, явно очень старого. – Бутылка от заведения. В честь нового рекорда.

– Спасибо. – К Хобу снова вернулось отличное настроение. – Как придут наши девушки, проводи их сюда.

– Всенепременно, – откликнулся тролль и оставил нас.

Едва мы уселись, дверь в заведение снова открылась, и на пороге появились две оркитянки и гоблинка. Тролль в кожаном переднике сразу подскочил к ним и провел за наш столик. Девушки сели напротив нас, и над столом повисла тишина.

В напряженной тишине за большим дубовым столом, на котором стояла одинокая бутылка дорогого выдержанного вина, сидел смущенный джисталкер. Рядом с ним пристроился гоблин и с довольным видом смотрел на хорошенькую гоблинку, сидящую напротив. Гоблинка, похожая на куколку-вампирчика, переводила глаза с гоблина на джисталкера и с трудом сдерживала улыбку. Рядом с гоблинкой молча сидели две оркитянки. Оркитянка с длинными клыками выжидающе поглядывала на свою подругу, которая смотрела на джисталкера, ища, к чему придраться. Рядом стоял тролль в кожаном переднике и терпеливо ждал заказа.

Работа 11
Банкетная

Лучший способ борьбы с пьянством – уничтожение спиртного путем приема вовнутрь.

Народная медицинская мудрость

Бутылочку дорогую уже успели заказать? – ехидно поинтересовалась у меня Джина.

Я заерзал на стуле. Начать праздник с оправданий мне не хотелось (как лошадь запряжешь – так она и повезет). Джина переводила взгляд с бутылки вина, покрытого сургучными печатями, на меня и обратно на бутылку, и в ее сиреневых глазах плескалось презрение, смешанное с недовольством.

– О нет, – пришел на выручку гостеприимно улыбающийся тролль-официант. – Это подарок от заведения в честь нового рекорда!

Джина чуть подобрела, но все равно продолжала придирчиво на меня поглядывать. Вторая оркитянка тоже не спешила начинать веселье – чувствовалось, что она полностью находится под влиянием своей эмансипированной подруги.

– Ну что, Хоб, сбылась твоя мечта? – хитро спросила гоблинка, прервав затянувшееся молчание.

– Лия, я тебя люблю! – тут же расплылся в улыбке мой гоблин-компаньон, и все за столом немного расслабились. – Хоть ты и хитренькая вредина!

– Да ты все только говоришь о любви, – кокетливо закапризничала Лия. – А как до дела доходит – сразу в кусты!

– Перед Тимом меня не позорь, – весело вступил в полемику Хоб. – А то подумает невесть что.

– И правильно подумает! – обвинила моего компаньона хорошенькая гоблинка, но с таким видом, что сразу становилось понятно – это их давняя приятельская пикировка. – Соседушка…

Как вскоре выяснилось из шутливой перебранки гоблинов, ребята выросли вместе и даже когда-то не просто дружили. Но потом судьба-злодейка раскидала их по свету, и только раз в год они пересекались на празднике рыболовства. При этом Хоб был фанатиком рыбалки, а Лия приезжала сюда на денек развеяться. В этой женской компании оркитянка Лина была знатным рыболовом, Джина рыбачила исключительно для поддержания имиджа, а Лия просто развлекалась. Орки (я в том числе) напряженно молчали, а гоблины развели бурную деятельность. Хоб и Лия шутили и между делом завалили тролля-официанта заказами. Тролль запомнил все и убежал, а гоблины продолжали веселый разговор, и вскоре Джина расслабилась и периодически стала вставлять ехидные замечания в диалог Хоба и Лии. После этого Лина тоже подобрела, и через пять минут мы уже непринужденно болтали обо всем на свете.

Джина нападала на мужское население в моем лице (впрочем, уже не так агрессивно, как поначалу), а я шутливо отстаивал права мужчин. Лина увлеклась разговором с Хобом о рыбалке, а веселушка Лия успевала вставлять ехидные замечания как в тему рыболовства, так и в полемику об эмансипации. Пока приносили еду, мы успели приговорить первую бутылку. Вино оказалось отменным, и мы заказали вторую. Стол ломился от яств, вторая бутылка улетела быстрее, чем первая, и пришел черед третьей. Ну и так далее…

В разгар веселья я встал из-за стола и, выйдя в коридор, поймал нашего официанта. Мы с ним немного пошептались, он хитро подмигнул и сделал такое выражение своей жуткой синей физиономии, что я лишний раз убедился: хороший официант – это призвание, и такого рода профессионалы везде одинаковы. После этого в карман тролля перекочевала приличная сумма в золотых монетах, и я пошел обратно с чувством выполненного долга.

Я вернулся за столик в отличном расположении духа (до этого момента ситуация мне не нравилась) и включился в общее веселье. Компания разогрелась до нужного градуса, и в ход пошли веселые истории и анекдоты. Сначала блистал Хоб, рассказывая рыбацкие байки, в которые периодически вставляла веские замечания Лина. Потом Лия начала увлекательное повествование об интригах высшего света Оргбурга и своем в нем непосредственном живом участии. Гоблинка оказалась знатной проказницей и интриганкой, и я бы не хотел попасть в круг ее противников. Затем Джина начала свой веселый и ужасный рассказ о том, как она учила неотесанных чурбанов мужского рода (иногда предупреждающе поглядывая в мою сторону) относиться уважительно к женскому населению. Компания немного заскучала, и тут пришла моя очередь.

Рассказав для затравки пару веселых бородатых анекдотов (хорошо, что для мира Ворк они новые и интересные), я заставил нашу компанию плакать от смеха. Мой компаньон издавал звуки, чем-то напоминающие кваканье целого болота жаб в осенний дождь, хорошенькая гоблинка-вампирчик шипела, как веселая змеюка, оркитянка с большими клыками ржала, как породистая кобылица, и даже борец за женское равноправие звенела на всю таверну хорошо поставленным смехом прирожденного оратора. Ощутив всеобщее внимание, я разошелся не на шутку, почувствовал себя эдаким орлом вдохновения, парящим над вершиной утеса счастья, готовым в любой момент броситься в огнедышащую магму любви… Что-то меня опять понесло. Одним словом, я много шутил.

Все хорошее рано или поздно заканчивается – закончилось и наше веселое застолье. Хоб попытался поучаствовать в оплате банкета, но девушки скорчили такие физиономии, что он тут же испуганно замолчал. Подозвав официанта, наши собутыльницы (было выпито не меньше десяти бутылок вина – как их назвать-то иначе?) попросили озвучить сумму счета.

– С вас пять серебра, – невинно произнес официант, вызвав у всех за столом (кроме меня) шоковое состояние.

– Сколько?!! – хором поинтересовались девушки и гоблин.

– Пять монет серебра, – терпеливо произнес тролль, потом хитро прищурился и добавил: – А впрочем, если эта сумма чересчур велика, то можно поговорить о еще большей скидке в честь рыболовного рекорда.

– Да каждая бутылка вина стоит пять золотых! – возмутилась Джина, напряженно выискивая в ситуации ущемление женского равноправия.

– Скидки от заведения в честь рекорда, – непринужденно выдал официант заготовленную фразочку, поглядев на феминистку честнейшими глазами прожженного плута.

Признаюсь – это было моих рук дело. Ну не могу я позволить девушкам платить за меня где бы то ни было – чувствую ужасный дискомфорт. А собственное спокойствие дорогого стоит, да и не в деньгах счастье, в конце-то концов. Впрочем, кроме Джины, никто особо долго не возмущался, а Лия так быстренько достала золотой и, положив на стол, обворожительно улыбнулась и сказала:

– Сдачи не надо.

– Заведению тоже, – не растерялся тролль и положил на стол сдачу, смахнув в свой передник золотой.

Возмущалась феминистка в гордом одиночестве, а это скучно, так что ее недовольство было недолгим. Вскоре наша компания вышла из ресторана в отличном настроении. На дворе стояла тихая безветренная ночь, и гадкая луна в безоблачном черном небе просто звала к тихой прогулке, навевая неуместное лирическое настроение. Вино шумело в ушах, и мою дурную голову посетила поэтическая муза.

Я вдруг ни с того ни с сего решился и прочитал сонет Шекспира в переводе на оркский. Как я сейчас понимаю, получилось что-то жуткое, но нельзя забывать о том, сколько было за вечер выпито – моя зрительская аудитория была в нужной кондиции. Девушки задумались о высоком, и даже мой гоблин-компаньон чуть не расплакался от полноты чувств. Точно, язык мой – враг мой.

– Не такие уж грымские и бесчувственные колоды, – задумчиво произнесла гоблинка, послушав поэтический ужастик, что я вывалил на бедные головы моих собутыльников.

– Ты милый, – заметила Джина, и мне показалось, что я начал тонуть в ее сиреневых глазах. – Хорошо, что я тебя не побила при первой встрече.

– Не получилось бы, – нежно сказал я, и тут до меня дошло, какую чушь ляпнул, но было поздно. В глазах Джины начали разгораться непримиримые костры феминизма. Я было подумал о бегстве, но сиреневые глаза меня не отпускали, обещая погоню до победного конца.

– Шоу продолжается! – веселилась Лия, глядя на меня. – Зря ты это сказал.

– Понимаю, – покаялся я под обвиняющими взглядами. Потом малодушно предложил: – А может, вам послышалось? Я же молчал, да?

– Нет, – спокойно сказала Джина, и ее ледяной голос резко контрастировал с огнем в глазах.

– А давай дадим ему последний шанс, он же стихи знает, – предложила моя заступница гоблинка. – Пойдем в зал, если Грю трезвый. Пусть он его проучит для начала?

– Нет, – отрезала Джина.

– Да ладно, пусть попробует, – неожиданно заступилась за меня Лина. – Грю где-то сегодня деньги достал и напиться успел. Сейчас как раз протрезвел, злой, наверно, как дракон.

За меня продолжала заступаться вся наша компания, а я стоял с виноватым видом, не пытаясь бежать, – и прекрасная оркитянка уступила. Джина резко развернулась и пошла куда-то в сторону восточного входа, все мы потянулись за ней.

«Интересно, почему злой, как дракон? Гоша мне показался незлобивым», – думал я, идя в хвосте колонны. Потом вспомнил стаю зубастых дракончиков и согласился с тем, что некоторые драконы весьма злобные твари.

Мы подошли к одноэтажному зданию и вошли в большой зал. Хоб подбежал к магическим лампам в углах, и вскоре зал осветился, превратившись в некое подобие спортзала. Обстановка была знакомая – сэнсэй смотрелся бы тут очень органично. Джина подошла к двери в углу зала и без стука вошла в нее. Мы встали рядом с земляной площадкой, огороженной столбами, и застыли в ожидании.

– А кто такой этот Грю? – шепотом спросил я Хоба, когда он вернулся к нам.

– Бывший чемпион по оркской северной борьбе. Вот только пьет много, – тихонько ответил мне гоблин. Потом посмотрел на меня скептически и сказал: – Учил Джину биться без оружия. Сейчас он тебя будет бить.

– Уф, это хорошо, – успокоился я, готовый к чему угодно, кроме драки с оркитянкой.

Хоб посмотрел на меня как на умалишенного. Тут дверь открылась и появилась Джина, сопровождаемая огромным орком. Выражение зеленой рожи орка было просто зверское.

– О, грымский, опять ты! – радостно заорал орк, увидев меня. – Снова денег мне принес?

– Ты ему серебра дал? – укоризненно посмотрела на меня гоблинка. – Зачем?

– Так получилось, – сердито ответил я, узнав орка. Это был тот самый урод, что обманом содрал с меня серебряную монету за вход в бастион.

– Зачем ты дал ему деньги! – Джина смотрела на меня с ненавистью.

– Как это на одну серебряную монету можно так нажраться? – проигнорировав всех, поинтересовался я у орка почти цитатой. – И с каких пор привратники пропивают деньги, полученные за вход в крепость?

Орк сразу замялся, и внимание девушек переключилось на него. Грю заскрипел зубами от злости и обратился к Джине:

– Кого надо проучить? Надеюсь, этого грымского?

– Грю! Тебя за это могут посадить в темную, ты понимаешь? – сердито спросила оркитянка своего учителя.

– Если этот грымский напишет жалобу коменданту крепости, – парировал орк. – Но он не напишет: я ему сейчас руки обломаю.

– Я не напишу, конечно, – влез я. – Но кое-кому, похоже, тут клыки мешают. Надо бы укоротить…

Орк только зарычал в ответ и решительно вышел на середину земляной арены. В меня вцепились гоблин и оркитянка Лина, пытаясь увести из зала, но я уперся (а может быть, это вино уперлось во мне, пьянство – зло). Джина нерешительно посмотрела на меня, и только Лия наблюдала за всем этим с азартом светской львицы, наткнувшейся на неожиданное шоу.

– Отпустите меня, – попросил я ребят. – Обещаю – я его не убью и даже не покалечу. Проучу немного.

– Ты точно грымский дурачок, – обреченно вздохнул Хоб, и ребята меня отпустили.

Пока меня держали, я внимательно наблюдал за движениями орка. Повадки выдавали опытного борца. Грю сделал пару разминочных движений плечами, помассировал шею и застыл в ожидании, снисходительно глядя на меня.

– Правила есть? – хмуро спросил я у орка.

– Без оружия, – ухмыльнулся Грю. – И пока не вынесут из моего зала.

– Устраивает, – просиял я и решительно вступил в круг поединка.

Как только я вошел в круг, орк решительно направился ко мне, презрев все меры предосторожности. А может быть, они тут только боролись, а о боксе даже не знали – тем более грех было упускать такой шанс. Шел орк как на параде – руки чуть впереди, челюсть обгоняет все остальное, как зомби, честное слово. Даже как-то неудобно показалось бить такого. Ну, он сам напросился, да еще и поиздевался надо мной, когда я в крепость с таким трудом дотащился. Налетев на левый джеб в челюсть, орк остановился, и в его глазах на секунду появилось недоумение. Этой секунды мне хватило на резкий выдох и классическую двойку в ту же многострадальную челюсть, после чего орк пустым мешком сложился у моих ног.

Наша компания застыла в ужасе. Джина тут же бросилась к Грю, сидя повернула ко мне голову и прошептала:

– Тебе конец. – Потом она опять повернулась к орку и заплакала над его телом. – Брат, как же ты так! – причитала оркитянка над орком.

Я стоял и с недоумением смотрел на мгновенно посерьезневшую нашу компанию. Этот орк оказался братом Джины, вот незадача-то.

– Надо бы вызвать коменданта, – тихо сказал Хоб.

– Зачем? – спросил я, проникшись всеобщим напряжением.

– А зачем ты его убил? – спросил в ответ Хоб.

– Кого убил? – не понял я.

– Ну не меня же, – ответил гоблин и опасливо от меня отстранился.

– Да живой он, сейчас очухается, – успокоил я компанию.

На меня посмотрели недоверчиво, но я уже заметил в уголочке ведро. Я подошел, взял его, потом встал над валяющимся орком и вылил тому на голову полведра холодной воды. Орк фыркнул и сел. В его глазах застыло недоумение. Все в комнате с облегчением вздохнули и заулыбались.

– Да всем показалось, что ты его магией шарахнул, – раздался в тишине извиняющийся голосок гоблинки.

– Да какая магия, я не умею ничего магического, – смущенно пробубнил я. Видимо, звук выдоха все приняли за магическое плетение. – Так – пару оплеух отвесил. Дружеские подзатыльники…

После этих слов грянул смех. Смеялся даже орк, потирая челюсть и затылок.

– Хороший подзатыльник, как будто кистенем приголубил, – сказал Грю, когда все немного успокоились, и смех грянул с новой силой. Смеялась даже Джина. Гоблинка Лия присела над Грю и провела руками над его головой, что-то пропев. Орк сразу пришел в себя, его кожа приобрела нормальный зеленоватый оттенок (а то он сидел почти белый, как человек). Наша светская львица оказалась лекарем, причем неплохим.

– Вот так, брат. Надо относиться к любому противнику серьезно, – сказала Джина, когда веселье поутихло.

– Да уж, – согласился Грю, опасливо поглядывая на меня. – Слышал я, что среди грымских бывают великолепные бойцы простой рукой, но не верил. Теперь сам убедился.