Текст книги "Идеальное дело"

Работа 20
Гоночная

Догоним и перегоним!

А если нет – сами виноваты!

Социалистический лозунг

Соревнования подходили к середине, когда я начал уже неплохо разбираться в гонках на рапторных упряжках. Наш колесничий в красной накидке, несмотря на объявленную молодость и неопытность, держался молодцом.

Он ловко уводил своего скакуна от опасных мест, красиво проходил повороты и в принципе полностью контролировал ситуацию. Наш экипаж уверенно держался на втором месте, и колесница с красным флажком проходила круг за кругом без особого напряжения. Нет, конечно, он иногда сцеплялся с соперниками, раздавал и получал удары кнутом и даже разок перевернул вражескую колесницу, но по сравнению с другими участниками состязаний это нельзя было назвать чем-то из ряда вон выходящим.

– А сколько кругов продолжается гонка? – поинтересовался я у девушек.

– Или двадцать кругов, или пока не останется один участник, – не отрываясь от зрелища, ответила Лия. – В угол посмотри.

Я взглянул в нижний правый угол нашей ложи и обнаружил стоящие на парапете большие фигурки огров, троллей и гоблинов. Статуя огра была полутораметровая, тролля – метровая, а фигурка гоблина примерно с полметра. Ничего толком не поняв, я с недоумением уставился на Джину.

– Один круг – один гоблин, – устало начала объяснять мне оркитянка. – Пять кругов – тролль. Десять кругов – огр. Понял?

– А-а-а, ясно, – наконец-то дошло до меня.

Каждый круг экипажа учитывал в ложе специальный работник амфитеатра. Когда колесница заканчивала очередной круг, он выставлял на край парапета фигурку гоблина. Когда их набиралось пять, менял на фигурку тролля. А две фигурки тролля менял на одну огровскую. Такие фигурки стояли на каждой ложе, под которой прямо на стене амфитеатра висел флаг с цветами команды, и было предельно ясно, сколько кругов прошла та или иная колесница. В данный момент работник убрал с парапета двух троллей и выставил одного огра, соответственно наш экипаж преодолел десять кругов. Еще я заметил, что рядом с флагом ложи висели длинные ленты тех же цветов. Не став ничего спрашивать, я внимательнее осмотрел парапет и увидел палку на специальной подставке, к которой была привязана красная лента (местная разновидность «белого полотенца»), свисавшая вниз. Все очень информативно – при взгляде на каждую ложу понятно, продолжает ли ее экипаж гонку и, если продолжает – сколько кругов уже прошел.

– А из какого дерева сделаны повозки? – не мог я никак успокоиться. – Очень уж крепкие.

– Гигантский самшит – самое твердое в мире дерево, при этом необычайно легкое. Каждая повозка стоит состояние, причем самая дорогая часть – оглобля, сделанная из составных частей, – ответила Лия. – Склеена повозка лучшим акульим клеем, еще и укреплена магией тверди.

– И все равно ломают их постоянно, часто одна оглобля остается, – не удержалась от ехидного уточнения Джина. – Металлические повозки крепче, но тут запрещены. В диких уголках катаются на железных колесницах – и там смертность на порядок выше.

– Понятно, – сказал я свое любимое слово и снова вернулся к аренному зрелищу.

Наш гонщик в красной накидке тем временем преодолел уже пятнадцать кругов и вышел на первое место. Ехал он аккуратно, стараясь не ввязываться в бой, умело управлял колесницей, при этом ловко и быстро проходил повороты.

– Хорошо идет, – прошептала Лия и конечно же сглазила.

Возница-тролль в зеленой накидке не спешил гнать свою колесницу по кругу. За это время он выбил из борьбы пять экипажей и теперь искал новую жертву. Тролль неторопливо ехал вдоль внутренней стены по маленькому кругу и терпеливо ждал, когда его кто-нибудь обгонит. На наше несчастье, этим неудачником оказался именно возница в красной накидке. Парень по большому кругу начал обходить «зеленого», и, когда полностью обогнал (довольно быстро), противник ловко взмахнул кнутом, и хлыст обернулся вокруг шеи неопытного гонщика. Это было проделано виртуозно – «красный» прикрывался цепями и шестом, и все равно это ему не помогло. «Зеленый» резко дернул за кнутовище, наш возничий вылетел из повозки и покатился по полю. На этом дело не закончилось – тролль немного повернул колесницу, и его экипаж проехал по орку в красной накидке. Раздался жуткий треск, наш возница дико закричал, а потом начал отползать к краю арены, волоча за собой ногу, согнувшуюся под неестественным углом.

– Все, приехали, – расстроенно выдохнула Лия.

– Вот гад, – сердито и разочарованно сказала Джина, глядя на спокойно удаляющуюся колесницу с зеленым флажком.

– Да уж… – протянул я и украдкой посмотрел на хозяйку ложи.

На Хельне, фигурально выражаясь, лица не было. Хмурая троллька застывшим взглядом недолго смотрела на арену, потом тряхнула головой и щелкнула пальцами. Тролль-воин вышел из-за трона, подошел к пристегнутой палке и начал с ней возиться.

Я угрюмо смотрел на эту картину. Находился я тут уже почти три дня, сроки поджимали, а для зулусского барона еще ничего толком не выяснено. Вся надежда была на сестру Кепеба, а она в этот момент явно не горела желанием со мной говорить, хотя, впрочем, не только со мной. Я быстро стукнул на кольце-когте команду «открыть уши».

«Что случилось?» – поинтересовался скучающий кот.

«Рыжик, сможешь с раптором договориться?» – спросил я.

«Нет, не смогу. Очень глупые звери и злые – не испугаются меня», – лениво ответил кот.

«Понятно», – расстроенно сказал я. Без помощи кота с незнакомым ящером мне было не справиться, так что смысла ввязываться в гонку не имело – только опозорюсь.

«Могу тебе сообщать, что он хочет сделать», – предложил альтернативный вариант Рыжик.

Так, это уже кое-что. Единения со скакуном добиться все равно не удастся, а так хоть будут высокоточные приборы на этом капризном болиде. Вернее, один прибор – котообразный датчик рапторного настроения.

«А сможешь сделать так, чтобы тебя никто не видел на арене? Глаза отвести», – задал я последний вопрос коту.

«Сверху меня увидят, а те, кто на самой арене – нет», – отчитался Рыжик.

Я бросил взгляд в угол ложи. На парапете стояли три статуи: полутораметровый огр с большим пузом держал руки по швам, метровый тролль ссутулился и прижал ладони к лицу, а полуметровый гоблин улыбался, раскинув руки ладонями вперед. Шестнадцать кругов пройдено – оставалось всего четыре. Тролль-воин тем временем отстегнул непослушную палку и стал медленно вытягивать ленту, надеясь на чудо. И чудо не заставило себя долго ждать (времени у чуда не было).

– Могу колесницу довести, – громко сказал я, встав с места.

Вся ложа обернулась в мою сторону, и я оказался под перекрестным огнем пятидесяти пар недоверчивых, оценивающих и насмешливых глаз.

– Ты сумасшедший, – восторженно прошептала Джина, обжигая меня восхищенными глазами. Только за один такой взгляд стоило рискнуть. Я сразу почувствовал за спиной что-то вроде могучих крыльев. Даже пришлось оглянуться – нет, крыльев, к сожалению, не было.

– Спасибо, воин, но нет, – секунду поглядев на меня, произнесла знатная троллька. – И так ужасно не повезло. А если еще новичка выставлю, да плюс к этому ты не дойдешь до финиша – весь Оргбург надо мной потешаться будет.

– Да что ты говоришь такое, Хельна? – неожиданно защебетала гоблинка, хитро мне подмигнув. – Тим знает толк во всяких динозавриках. Он даже седло драконье постоянно с собой носит, сама же знаешь!

– Слышала про седло, – удивленно протянула троллька. – Даже посмеялась. Но не подумала о том, что это профессиональный шик.

– Вот и я о том же, – защебетала Лия, развивая внезапно полученное преимущество. – Подумай сама – если уж свое любимое седло таскает с собой постоянно, то какая-то незначительная местная гонка – ему просто как орешек расколоть!

– Да! – зачем-то брякнул я и застыл с глупым видом. Логики в высказывании гоблинки я не углядел, но это не означает, что ее (логики) там не было. И еще я почему-то подумал, что про седло Хельне рассказала именно Лия.

– Ну не знаю… – еще раз неуверенно протянула Хельна, потом еще раз все быстро просчитала в уме и решилась: – А, ладно, рискнем! Давай быстрее на арену!

Потом все замелькало у меня перед глазами. Вот я мгновенно скинул с себя доспехи, оставшись в сапогах, холщовых штанах и легкой рубашке. Следующая картинка – мы с Рыжиком уже бежим к выходу, чернеющему рядом с ложей, вслед за каким-то шустрым гоблином (по пути я надеваю красную командную накидку и вожусь с подвязками и застежками). Затем головокружительный бег по каким-то темным коридорам (скорее всего – служебным) вслед за тем же гоблином. И вот гоблин останавливается и указывает рукой на ворота. Я забегаю в них и оказываюсь прямо на арене амфитеатра.

Сначала я окинул взглядом дорогу, как при переходе трассы – попадать под вражескую колесницу мне не хотелось. Не обнаружив опасности, побежал по кругу у внешней стены против движения, чтобы внезапно не ощутить за спиной дыхание чужого раптора. Рыжик несся следом. Подбежав к одиноко стоящему экипажу с красным флажком (травмированного возницу к этому времени уже унесли), я подобрал кнут и начал аккуратно подходить к динозавру. Коготок стоял и бездельничал. Увидев меня, он наклонил голову и повернулся ко мне левым глазом. Я его не впечатлил – повернув ко мне голову другой стороной, он окинул меня правым глазом с вертикальным зрачком, мигнул и отвернулся.

«Он тебя не воспринимает как своего наездника», – просветил меня кот.

«Почему? На накидку не реагирует?» – поинтересовался я.

«Реагирует, но считает чем-то вроде обслуги. Не уважает», – вынес вердикт рыжий рапторный психоаналитик.

– Не уважаешь, говоришь… – стоя напротив раптора, грозно прошипел я прямо в его морду.

Коготок зашипел в ответ и издал душераздирающий визг, сделав шаг ко мне.

– Ну, ты сам напросился, – честно предупредил я глупую скотину.

Раптор не внял предупреждению и замахнулся на меня скованными передними лапами в кожаных варежках. Надо сказать – это только издали передние лапы у него выглядели недоразвитыми. При ближайшем рассмотрении они больше напоминали могучие ручищи светлокожих варваров.

Сэнсэй Андрей в свое время, когда ставил мне удар, заставлял бить в кожаную накладку на стене, соединенную с датчиками давления. Поначалу было жутко больно лупить по твердой поверхности, потом я набил кулаки, и мучения отступили. С годами костяшки пальцев вернулись в нормальное состояние (спасибо медицинскому регенерационному креслу), но бить в твердую поверхность я не разучился (кстати, мой поставленный удар весит почти тонну). Сам Андрей при мне ударил по этой конструкции всего один раз (после двух лет уговоров), благополучно сломал прибор – и я от него отстал.

Резко переступив ногами, я довернул тазобедренный сустав, поймал волну и, раскрутив поворот плеч вокруг оси позвоночника, послал кинетическую энергию тела в правую руку и выстрелил ей в наглую морду – кулак с резким треском впечатался в лоб раптора. Если выражаться попроще – как дал промеж глаз!

Древнейшая методика уговоров подействовала. Коготок обиженно взвизгнул и присел на опорных лапах. Потом выпрямился и потряс головой, приходя в себя.

«Как теперь?» – поинтересовался я у кота.

«Теперь нормально все. Уважает», – поставил психологический диагноз Рыжик.

«Отлично. Я пока с управлением освоюсь. Ты насчет его настроения предупреждай и следи, чтобы ко мне сзади не подобрались», – проинструктировал я кота, получил мыслеобраз Рыжика, охраняющего зеленого котенка на повозке, обошел Коготка и запрыгнул в колесницу.

«Хлестнуть надо, иначе не повезет», – дал мне наставление Рыжик и на всякий случай отбежал в сторонку.

Стоять на шаткой повозке было непросто. Благо в детстве я любил гонять по улицам Москвы на гравскейтборде, так что ничего особо нового не увидел. И еще – с тех беззаботных детских лет я многое узнал про баланс и равновесие, благодаря все тому же сэнсэю.

Размахнувшись, я стегнул хлыстом по спине Коготка, и он рванул с места. У этого средневекового болида оказался очень приемистый рапторный двигатель. Даже чересчур приемистый – повозка ушла у меня из-под ног, и я примитивно навернулся с колесницы назад (ладно хоть поводья не упустил). Трибуны задрожали от хохота, что прибавило мне злости.

«Убью гада», – подумал я о Коготке, вскочив на ноги. Раптор стоял и косил на меня недоуменным взглядом.

«Сам виноват», – осадил меня Рыжик, не удержался и передал мыслеобраз зеленого котенка с кнутом в руке, брякнувшегося с повозки.

Я глубоко вздохнул, выдохнул и немного успокоился. После этого повторил попытку старта, в этот раз обняв центральный шест повозки. С места тронуться удалось. Колесница рванула и поехала. До чего же она оказалась тряской! Никаких рессор, пружин и прочих приспособлений для мягкости хода предусмотрено не было. Каждая неровность отдавалась в моем многострадальном позвоночнике. Коготок при этом застоялся и начал набирать скорость без понуканий с моей стороны. Мы ехали прямо посередине дороги (на всякий случай вырулил туда – стен опасался), постепенно ускоряя движение. Решив сбросить скорость, я натянул поводья. Тормоза у раптора оказались на высоте – эта зверюга остановилась как вкопанная! Естественно, я вылетел из повозки – на этот раз вперед. Как грохотали трибуны – это было не передать. Весь Оргбург плакал от смеха в этом проклятом амфитеатре.

«Сейчас он специально так остановился. Проверяет тебя», – доложил мне рыжий ябеда.

– Значит, ты так со мной, да? – прошипел я, подходя к Коготку, и повторил процедуру уговоров при помощи кулака. Раптор присел на опорных ногах, потряс головой и через десять секунд снова был готов к гонке.

«Уважает, больше не будет», – получил я информацию от котодатчика и снова запрыгнул в колесницу.

В этот момент мимо нас проехали две сцепившиеся между собой колесницы. Один из экипажей был, естественно, с зеленым флажком. Тролль-возница в зеленой накидке на секунду отвлекся от очередной жертвы, посмотрел на меня, гнусно ухмыльнулся и провел рукояткой кнута себе по горлу. В ответ я показал ему конфигурацию из пальцев, именуемую в народе «дуля», и снова сосредоточился на освоении спортивного гоночного средства.

В поворот я завел колесницу на самой медленной скорости. Раптор при этом не бежал, а шагал и недоуменно косился на меня. Потом я немного прибавил и перед следующим поворотом не стал сбрасывать скорость до черепашьего хода. Поворот повозка прошла отлично, что меня очень порадовало. Соперников рядом не наблюдалось, а я уже прошел целый круг – оставалось всего три. Рыжик бежал рядом и корректировал меня, подсказывая, когда Коготок хочет рвануть (я его осаживал при помощи удил), и когда он начинал лениться (тут в ход шел кнут). На третьем повороте я расслабился – за что был моментально наказан. Решив не сбрасывать скорость, я начал вписываться в поворот, и на выходе повозку занесло, как автомобиль на резком витке дороги. Повозка стала догонять раптора по большому кругу, когда оказалась на уровне с ним – перевернулась, и я покатился по арене (опять спасибо сэнсэю – за то, что падать умею). Трибуны уже даже не гудели, а выли от смеха.

Деловито приведя древний гоночный болид в порядок, я снова запрыгнул в повозку и нежно повел спортивный снаряд вперед. Следующий поворот я прошел даже с некоторым шиком – смех на трибунах подутих. Естественно, если бы мне доверили вести колесницу с самого начала гонки – шансов у меня просто не было. А тут арена была пуста, так как очень много экипажей выбыло, и мне дали возможность немного освоиться. Следующий круг я прошел без происшествий, разве что пришлось разок слезть с колесницы и привычно врезать Коготку промеж глаз. До финиша оставался всего один круг, и у меня появилась надежда на удачное завершение рискованного эксперимента.

«Сзади догоняют. Зеленый», – разбил мои надежды Рыжик. Вести в плавном режиме экипаж я еще мог, а вот по-настоящему гнать повозку на большой скорости (чтобы уйти от погони) с моим опытом вождения колесницы было бы просто изощренным способом самоубийства.

Тролль в зеленой накидке догнал меня, виртуозно притормозил свою колесницу и поехал рядом, с ухмылкой глядя на мои неловкие потуги. Мы встретились взглядами, тролль жутко оскалился и медленно провел рукояткой кнута себе по горлу. Я был полностью в его власти, и он играл со мной, как кошка с пойманной мышью. В этой ситуации тролля подвела банальная самоуверенность. Если бы он напал сразу – на этом бы моя карьера колесничного гонщика и закончилась.

«Нападение – лучший способ защиты», – вспомнил я древнюю поговорку и начал действовать.

Улучив момент, я бросил управление своего малопослушнного экипажа, ухватился обеими руками за центральный шест, оттолкнулся от бортика своей повозки, на долю секунды повис на колесничной мачте, напоминая флаг, развевающийся по ветру. Потом я провел захват ногой шеи противника, при этом вторая нога тоже не бездельничала – бить мерзкого тролля (разрушителя чужих колесниц) по всем болевым точкам оказалось не только полезно для успешного прохождения трассы, но и очень приятно для моего ущемленного самолюбия. Надо сказать, что этот акробатический трюк явился полной неожиданностью для соперника. Тролль вцепился в шест своей повозки (от которого я его усиленно отдирал) и, вытаращив глаза, пытался вдохнуть воздух, совершенно забыв об управлении раптором. Краем глаза заметив приближающуюся стену, я резко дернул тролля, упершись свободной ногой в бортик его повозки. Это стало последней каплей – мой соперник вылетел из колесницы, и тут я его отпустил, не забыв хорошенечко пнуть напоследок по голове на лету. Тролль врезался в стену у самого основания, на него обрушилась моя шедшая юзом повозка (я успел вовремя соскочить), а повозку припечатал сверху раптор с зеленым флажком.

После этого Коготок и чужой раптор мгновенно сцепились в драке, тролль зеленым мешком валялся у стены, хрипло дыша (вот ведь живучий, гад!), а я подобрал выпавший хлыст и встал рядом, с огорчением глядя на свою повозку, которая лишилась правого колеса. До финиша оставалось меньше полкруга. Мимо на большой скорости проехали две сцепившиеся колесницы, возницы которых стегали друг друга и обоих рапторов кнутами. Амфитеатр гудел, скорее всего – понравился мой трюк. Без колеса до финиша было не добраться, и я на мгновение застыл в расстройстве. Потом в голове щелкнуло (мозг включился), и я начал действовать.

«Рыжик, сможешь отвлечь чужого раптора?» – спросил я кота.

«Сейчас», – ответил котообразный датчик и превратился в отвлекающий маневр.

Я дернул Коготка за поводья, в этот момент чужой раптор обнаружил рыжего нахала, который его усиленно оскорблял, при этом размахивая прямо перед носом пушистым хвостом. Не стерпев такой наглости от мелкой зверушки, раптор с зеленым флажком развернулся и побежал за рванувшим против движения Рыжиком. Коготок дернулся было преследовать соперника, но я быстро его утихомирил.

Экипажи с черным и синим флажками одновременно пересекли финишную черту, а раптор «зеленых» неожиданно перестал преследовать рыжего кота и в удивлении завертел головой. Кот спокойно обежал раптора и вскоре оказался рядом с «красной» колесницей. Все внимание трибун оказалось приковано к повозке с красным флажком без правого колеса, рядом с которой стоял расстроенный джисталкер. Вдруг джисталкер стегнул хищного скакуна и одновременно запрыгнул на повозку, ухватился за шест и наклонил одноколесную конструкцию влево. Повозка встала на левое колесо и под таким наклоном поехала за набирающим скорость раптором, а джисталкер стоял, ухватившись правой рукой за шест, а левой держа кнут и поводья, упершись одной ногой в бортик, а другой – в дно повозки, балансируя резкими рывками центрального шеста и наклонами тела. Рядом несся рыжий кот и давал джисталкеру бесценные советы. Публика на трибунах вскочила, и над амфитеатром раздались могучие удары дерева о камень, которые вскоре слились в четкий ритм, и казалось, что это стучит могучее сердце стадиона. Под этот ритм одноколесная повозка с красным флажком пересекла финишную черту, после чего весь амфитеатр взорвался восторженным ревом.

Работа 21
Завершающая праздничная

– А теперь – дискотека! – сказала Анка-пулеметчица и достала новый диск.

Из списка анекдотов, не рекомендованных в мире Ворк

Поврежденный экипаж пересек финишную черту, я аккуратно опустил повозку на дно, притормозив Коготка, и довольно ловко соскочил на землю. Амфитеатр гремел от восторга, и мне даже на секунду захотелось раскланяться. Но делать этого я не стал, сомкнул руки над головой и потряс ими в воздухе, как звезда рок-н-ролла. Кстати, финишировать оказалось не только почетно, но и очень удобно – раптора сразу стреножил и зашорил подскочивший огр, работник арены, и сделал он это вовремя. Во-первых, я просто не знал, как это делается, во-вторых, не представлял себе, как экипаж вести дальше (очень неудобно ездить без одного колеса), а тут к повозке сразу же подошел второй огр-работник, и они завозились над моим экипажем. Пока служители бога спорта занимались древним гоночным болидом, ко мне подскочил тот же шустрый гоблин, что привел меня на арену, и утащил в небольшую дверь, находящуюся рядом с финишем (Рыжик прошмыгнул следом – его никто так и не заметил). Меньше чем через минуту гоблин завел меня в узкую ложу, расположенную рядом с роскошной резиденцией правителя и отделенную от нее стеной, и куда-то убежал.

Размер ложи составлял примерно половину стандартной (в четыре раза меньше правительственной), и еще она оказалась разделена на две части чем-то вроде невысокой решетки. По обеим сторонам решетки находились гонщики в разноцветных накидках. Когда я зашел в ложу, одна половина радостно замахала руками и до меня донеслись приветствия и поздравления, а другая сторона уставилась на мою скромную персону сердито и оценивающе. Естественно, я выбрал ту часть ложи, где мне были рады, тем более что там находился, в самом уголке, гонщик в красной накидке, а с ним мы выступали вроде как за одну команду. Я спустился к нему, по пути получая одобряющие хлопки по плечам, и уселся рядом. Рыжик улегся у меня под ногами с гордым видом главного участника гонки. Орк в красной накидке неловко держал выпрямленной правую ногу, которая находилась в деревянных лубках.

– Нормально с ногой? – спросил я у гонщика.

– Мелочи, через месяц как новенький буду, – ухмыльнулся в ответ парень. – В моем контракте предусмотрено дорогостоящее магическое лечение.

– Это хорошо, – улыбнулся я в ответ.

– Вот ты их вначале здорово обманул, с падениями, – восторженно сказал молодой орк. – Все поверили, что ты полный профан в гонках. Экстра-класса профессионализм!

– Да ладно тебе, – засмущался я.

– Нет, проделано великолепно! – не унимался орк. – Я понял, что за поводьями профи, только когда ты колесницу на колесо поставил! Слышал я, что в столице такое могут, – но думал, врут.

– Да ладно… – забеспокоился я всерьез. Привлекать излишнее внимание к себе совсем не хотелось.

– И колесницу Правителя так технично вперед пропустил, что почти никто не заметил подлога! – продолжал радоваться орк.

«И сам нахожусь в числе незаметивших», – мысленно дополнил я.

– Я знал, что в столице главное – политика, но впервые увидел, как это изящно проделывается! Искренне восхищен! – не унимался парень, продолжая петь мне дифирамбы. – Все так и думают, что ты новичок, которому просто повезло. Но мы-то, профессионалы, все понимаем… – После этих слов возница многозначительно заглянул мне в глаза.

– Меня зовут Тим, – поспешил я увести разговор от скользкой темы.

– Лодик, – представился молодой гонщик.

– Расскажи лучше, Лодик, как у вас тут в гоночной гильдии дела, – продолжил я отводить разговор в сторону.

– Как и везде, – весело ответил орк, и из его рассказа я почерпнул много нового и интересного.

Оказывается, в гильдиях гонщиков существует две соперничающие фракции – так называемые финишеры и выбивальщики. Финишеры пытаются дойти до финишной черты, быстрее пройдя положенное количество кругов, а выбивальщики, соответственно, главной своей задачей считают им в этом помешать. Ложа была разделена как раз из-за этого, и мы, естественно, находились на стороне финишеров. Причем финишеры, как мне сообщил Лодик, внутри лиги считались элитой, а выбивальщики грязными костоломами. Хотя я предполагаю, что выбивальщики считают финишеров слабаками, а себя решительными бойцами. Местный глава лиги при этом почему-то бывший выбивальщик, а его лучший друг и заместитель – бывший финишер. Я думаю, что руководство гильдии просто поддерживает некий баланс между двумя фракциями, исключительно для зрелищности гонок, и при этом не забывает подогревать соперничество между ними – с той же целью.

Правила местных состязаний имеют пункты, провоцирующие такое разделение. Если хоть одна колесница дошла до финиша, учитываются только финишировавшие экипажи (если много финишировавших – первые семь, если меньше – то столько, сколько пересекло финишную черту), а если гонка завершилась досрочно и остался всего один экипаж, то следующие семь мест занимают те, кто дольше продержался на трассе.

После этого Лодик сбился на разбор нашей гонки. Он честно признался, что немного увлекся и не удержал дистанцию между собой и «зеленым», хотя мне показалось, что он просто понадеялся на чудо, при этом имело место небольшое «головокружение от успеха». «Зеленый», кстати, оказался местным негласным лидером выбивальщиков. То, что напарник Лодика позавчера разбился и в гонке участвовать не может, выбивальщики знали и спланировали тактику ведения гонки исходя из этого. Я спутал им все карты, и в результате эту гонку финишеры выиграли. После выбивания из гонки нашего экипажа «зеленый» с напарником должны были на пару заняться «черным» (который пришел первый), а потом решить исход гонки в поединке. У выбивальщиков был свой шик – чем меньше кругов прошел победитель, тем это считалось большим достижением. В этом году рекорд как раз принадлежал «зеленому» – он стал победителем Соревнований, преодолев всего четырнадцать кругов. Впрочем, это была совершенно узкопрофессиональная специфика – большинство зрителей амфитеатра не догадывались, да и не хотели знать об этих тонкостях.

Кстати, правило под названием «лишняя информация – вредная информация» действует не только тут. Думаю, что многие футбольные болельщики перестанут любить футбол (кроме отъявленных фанатов), если их сознание грузить схемами построений игроков, тренерскими установками и прочей информацией, которой досконально владеют исключительно профессионалы. Да и не только в зрелищных видах спорта это справедливо – уверен, что большинство любителей быстрой езды не хотят знать ничего про четырехтактную работу системы впрыска топлива в их обожаемую V-образную восьмерку, и их совершенно не интересует коэффициент устойчивости на срез и разрыв резины любимой фирмы по производству покрышек. Да и вообще, очень многое в нашей жизни имеет огромную разницу между внешним видом и внутренним содержанием. Что-то опять на философию потянуло, не к добру…

Вернусь к нашим гонкам. Первым пришел «черный», это был экипаж Правителя орков. После того как я это узнал, мне стали понятны слова Лодика о политике. Вторыми (к моему искреннему удивлению) оказались мы. Выбивальщик («оранжево-синий»), который в тот момент занимался колесницей Правителя, увидел мой сломанный экипаж и решил, что я выбыл, а потом уже было поздно – я прошел полкруга быстрее, чем он полтора. Поэтому «оранжево-синий» экипаж был третьим (в следующей гонке они наденут одноцветную синюю накидку), а четвертым пришел сменщик «зеленого», которому пришлось под равнодушный гул трибун добираться до финиша, проехав в одиночестве четыре круга. Такая сольная езда считалась ужасным позором у профессионалов.

В нашем случае зачетные очки получили эти четыре команды, которые на следующих соревнованиях наденут одноцветные накидки, остальные будут выступать в двухцветных.

– Так что нас наградят, – с довольным видом закончил Лодик.

– И когда награждение? – поинтересовался я, искренне надеясь проманкировать эту малоприятную процедуру.

– Не понял? – протянул орк и недоуменно на меня уставился. – Что за награждение?

– Сам же сказал, что наградят, – попытался вывернуться я, понимая, что опять ляпнул что-то не то.

Вывернуться удалось, и доверчивый парень рассказал мне, как тут все происходит. Оказывается, возниц знает довольно узкий круг любителей соревнований. Основные звезды гонок – рапторы, и их клички известны всем. Награждают колесничих владельцы лож, и больше никаких наград не предусмотрено. А вот самих владельцев за высокие места, занятые их экипажами, своим вниманием удостаивает Правитель, под патронажем которого и проходят Соревнования. Мне стало немного обидно за спортсменов, но такая система меня как нельзя более устраивала (из-за конспирации).

В отдельную ложу возниц сразу после гонок заводят с одной целью – проверить на ношение скрытых магических приспособлений (эдакий местный магодопинг-контроль). Колесницы после гонок проверяются отдельно (разрешенное магическое усиление одно – укрепление конструкции повозок).

Тем временем в ложу вошли два гонщика в зеленых накидках. Мой соперник-тролль уже оклемался, хотя сильно хромал, и правая рука у него была в лубке. Прошли они, естественно, на сторону выбивальщиков. После этого в ложу зашел маг стихий, остановился у входа и начал петь магическое плетение. Потом он расписался в какой-то книге, подсунутой служителем-гоблином, и покинул ложу.

– Все свободны! – провозгласил гоблин и тоже скрылся в дверном проеме.

– Сейчас будет шоу! – наклонившись ко мне, восторженно прошептал Лодик. – Ты удивишься.

Все выбивальщики встали с места, посмотрели на нашу половину и одновременно провели большим пальцем по горлу. В ответ вся наша сторона встала и вдруг протянула в ту сторону вытянутые руки со знакомой мне конфигурацией пальцев. Финишеры показывали выбивальщикам дулю! И все это происходило в полной тишине. После этого финишеры начали покидать ложу, а выбивальщики терпеливо остались ждать своей очереди на выход.

– Понравилось? – спросил Лодик улыбаясь. – Твой жест!

– Когда это вы успели договориться? – глупо ухмыляясь, спросил я.

– Когда ты финиш пересек, тогда все и решили так сделать, – ответил орк, донельзя довольный моей реакцией. – Пойдем, победители выходят первые.

После этого мы встали с мест и покинули ложу. Да уж, я, оказывается, невольно зародил новую традицию. Как сказала бы бывшая жена: «От тебя разве дождешься чего приличного?» В принципе в данном случае я бы с ней согласился.