Текст книги "Дело Гэлтона"

Глава 13

Я приехал в Редвуд-Сити после пяти. Электрички отправлялись на юг каждые пять минут. Их пассажиры, одинаково одетые – шляпы на голове, дипломаты в руке и газеты под мышкой, – устало направлялись к ожидающим их вагонам. Полицейский, регулирующий движение на углу рядом с вокзалом, сказал мне, как добраться к Шервуд-драйв.

Это был жилой район, где жили в основном молодые руководители. Он находился немного выше дороги, которая вела к комплексу Марвиста. Дома здесь стояли довольно на большом расстоянии друг от друга. По своей архитектуре они были разными. Перед домами ярко цвели цветы.

Перед домом Матесонов на траве лежал велосипед. Я постучал. Дверь открыл маленький мальчик. У него были черные глаза, как у матери, и копна каштановых волос.

– Я сейчас делал отжимания, – сказал он, тяжело дыша. – Вы к папе? Его нет дома, он еще не вернулся из города.

– А мама дома?

– Она поехала на вокзал, чтобы встретить его. Они должны быть через одиннадцать минут. Мне как раз столько лет.

– Одиннадцать минут?

– Одиннадцать лет. На прошлой неделе у меня был день рождения. Хотите посмотреть, как я отжимаюсь от пола?

– Хочу.

– Хорошо, заходите. Я покажу вам.

Я прошел за ним в гостиную, где главное место занимал большой кирпичный камин. Все в комнате было новым и очень чистым. Мебель была расставлена так аккуратно, что, казалось, трогать ее просто нельзя. Мальчик опустился на пол на зеленый ковер.

– Смотрите.

Он стал делать отжимания до тех пор, пока руки у него совсем не ослабли. Тогда он встал, дыша, как собака в жаркий день.

– Теперь, когда тренируюсь, я могу делать отжимания хоть всю ночь напролет.

– Но ведь ты устанешь.

– Чепуха. Я сильный. Мистер Стил говорит, что я очень сильный для своего возраста. Посмотрите, какие у меня мускулы.

Он завернул рукав своей трикотажной рубашки и стал сжимать и разжимать руку в локте, показывая, какие у него мускулы. Я потрогал руку.

– Да, твердые.

– Это оттого, что я занимаюсь отжиманием. Как вы думаете, я крупный для своего возраста или средний?

– Я бы сказал, довольно крупный.

– Вы таким же были, когда вам было одиннадцать?

– Примерно таким.

– А какой у вас рост сейчас?

– Немного больше шести футов.

– А сколько вы весите?

– Около ста девяноста фунтов.

– Вы когда-нибудь играли в регби?

– Играл немного в школе.

– А как вы думаете, смогу я играть в регби? – спросил он меня с надеждой в голосе.

– А почему нет?

– Это моя мечта. Я хочу стать регбистом.

Он стрелой выбежал из комнаты и вернулся с мячом в руках, который бросил мне.

Я поймал мяч, и это почему-то показалось ему очень смешным. Он смеялся до упаду, опустился на пол и сделал заодно несколько отжиманий.

– Прекрати. Я устал от твоих отжиманий.

– А я никогда не устаю, – сказал он хвастливо, хотя сам еле дышал. – Когда закончу с отжиманиями, начну бегать вокруг квартала.

– Прекрати эти разговоры. Я устаю от них.

Во двор завернула машина. Мальчик поднялся на ноги.

– Это мама с папой. Я скажу им, что вы здесь, мистер Стил.

– Моя фамилия Арчер. А кто этот мистер Стил?

– Это мой тренер. Я спутал вас с ним.

Его эта ошибка не беспокоила, но меня она взволновала. Он поверил мне, а я еще не знал, что мои действия принесут его матери.

Она вошла в дом первая. Лицо ее вытянулось и стало жестким, когда она меня увидела.

– Что вам нужно? Что вы делаете с мячом моего сына?

– Я его держу. Он бросил его мне, и я его поймал.

– Мы с ним играли, – сказал мальчик, но смеяться перестал.

– Оставьте моего сына в покое, вы меня слышите? – Она повернулась к мальчику. – Джеймс, папа в гараже. Помоги ему принести в дом продукты. И возьми с собой этот мяч.

– Держи, – я бросил ему мяч. Он нес его, как будто мяч был из железа. Когда дверь за ним закрылась, я сказал: – У вас хороший мальчик.

– Плевали вы на моего мальчика, если приходите сюда и беспокоите меня. Я разговаривала сегодня утром с полицией. Они сказали, что я не обязана с вами разговаривать.

– Но я думаю, что вы сами хотите говорить со мной.

– Нет, не могу. Мой муж ничего не знает.

– Чего он не знает?

– Пожалуйста, – она быстро подошла ко мне, но ноги ее не держали. Казалось, она вот-вот начнет падать и схватит меня за руку. – Рон будет здесь с минуты на минуту. Вы же не заставите меня говорить при нем?

– Отправьте его куда-нибудь.

– Как я могу это сделать? Он должен пообедать.

– Скажите ему, чтобы он купил что-нибудь в магазине.

– Но мы только что из магазина.

– Придумайте что-нибудь.

Глаза ее стали, как две маленькие черные щелки.

– Будьте вы прокляты! Приходите сюда и портите мою жизнь! Что я такого сделала, чтобы все это переживать?

– На этот вопрос вы и должны ответить, миссис Матесон.

– А вы не можете сейчас уйти и прийти обратно позже?

– У меня есть другие дела. Давайте покончим с нашим с вами делом.

– Я бы хотела покончить с этим, если бы могла.

Задняя дверь в дом открылась. Она отскочила от меня. Лицо ее стало гладким, невыразительным, как лицо умирающего.

– Садитесь, – сказала она. – Вы можете сесть.

Я сел на мягкий диван, обитый блестящей зеленой тканью. Послышались шаги на кухне, шелест бумаги. Мужской голос сказал:

– Мэриан, ты где?

– Я здесь, – ответила она напряженным голосом.

Ее муж появился в дверях. Матесон был худым маленьким человеком в сером костюме. Выглядел он лет на пять моложе своей жены. Он посмотрел на меня сквозь очки с воинственностью, присущей маленьким мужчинам, но обратился к своей жене.

– Я не знал, что у тебя гость.

– Мистер Арчер – муж Сэлли Арчер. Я тебе рассказывала о Сэлли Арчер, Рон. – Несмотря на его удивленный взгляд, она продолжала: – Я обещала прислать ей торт для ужина в церкви, но забыла его испечь. Что мне делать?

– Забудь об этом.

– Не могу. Она рассчитывала на меня. Рон, пожалуйста, поезжай в магазин и купи торт.

– Прямо сейчас? – спросил он возмущенно.

– Он нужен сегодня вечером. Сэлли ждет его.

– Ну и пусть ждет.

– Но я не могу так. Ты же не хочешь, чтобы все говорили, будто я ничего не делаю для общины.

Он развел руками, сдаваясь.

– Какого размера торт?

– На два доллара. Шоколадный. Ты знаешь булочную в торговом центре?

– Но это на другом конце города.

– Рон, ты должен купить хороший торт. Ведь ты не хочешь, чтобы я опозорилась перед моими друзьями.

В ее словах проскользнули истинные нотки. Он посмотрел на меня, потом на нее:

– Послушай, Мэриан, что случилось? С тобой все в порядке?

– Конечно, все в порядке. – Она улыбнулась. – А теперь будь умницей, поезжай и купи мне торт. Можешь взять с собой Джимми. Когда вы вернетесь, ужин будет готов.

Матесон вышел, возмущенно захлопнув за собой дверь. Я услышал, что он включил мотор своей машины.

– А он у вас послушный.

– Пожалуйста, оставьте моего мужа в покое. Он не заслуживает неприятностей.

– А он знает, что здесь была полиция?

– Нет, но соседи расскажут ему. И тогда я снова должна буду врать. Ненавижу вранье.

– Тогда прекратите врать.

– Чтобы он узнал, что я замешана в убийстве? Это было бы прекрасно.

– О каком убийстве вы говорите?

Она раскрыла рот и подняла руку, чтобы прикрыть его, но опомнилась и опустила руку. Она стояла не двигаясь, как часовой, охраняя свой семейный очаг.

– Убийство Каллигана? Или убийство Джона Брауна?

Услышав это имя, Мэриан отшатнулась, как от удара в лицо. Она была слишком поражена, чтобы что-то ответить. Потом собралась с силами и сказала:

– Я не знаю никакого Джона Брауна.

– Вы сказали, что ненавидите ложь, а сами лжете. Вы работали у него зимой 1936 года, присматривали за его женой и ребенком.

Она молчала. Я вынул одну из фотографий Энтони Гэлтона и протянул ей.

– Разве вы его не знаете?

Она утвердительно кивнула головой, сдаваясь.

– Я узнаю его. Это мистер Браун.

– И вы работали у него, ведь так?

– Ну и что? Работать у кого-либо – это не преступление.

– Мы говорим об убийстве, а это преступление. Кто убил его, Мэриан? Каллиган?

– А кто сказал, что его убили? Он собрался и уехал. Вся его семья уехала.

– Браун далеко не уехал, всего на фут или два под землю. Прошлой весной его нашли. Все, кроме головы. Кто отрезал ему голову, Мэриан?

Атмосфера в доме стала страшной. Она, как дым, заполнила комнату, затмевая свет, проникавший из окон.

Страх охватил и женщину. Глаза ее помутнели. Губы пытались что-то произнести, но звука не было. Я сказал:

– Давайте с вами договоримся. Я постараюсь никому не говорить об этом. Мне жаль вашего мальчика. Я ничего не имею против вас или вашего мужа. Подозреваю, что вы были свидетельницей убийства. Возможно, по закону вы будете считаться соучастницей…

– Нет, – она замотала головой. – Я не имею к этому никакого отношения.

– Возможно, нет. Не хочу вам что-то пришивать. Если вы расскажете мне всю правду, я постараюсь не вмешивать вас в это дело. Но вы должны рассказать мне всю правду, всю, и сейчас, немедленно. От этого многое зависит.

– Что может от этого зависеть, если это произошло столько лет назад?

– А почему после стольких лет был убит Каллиган? Я считаю, что две эти смерти связаны между собой. И также считаю, что вы можете мне сказать, почему они связаны, каким образом.

Ее истинное лицо, более жесткое, наконец проявилось.

– Вы думаете, я гадалка, могу гадать на кофейной гуще?

– Прекратите, – сказал я резко. – У вас всего несколько минут. Если вы не хотите разговаривать со мной один на один, мы можем поговорить в присутствии вашего мужа.

– А если я вообще откажусь говорить?

– Тогда вам придется иметь дело с полицейскими. Они навестят вас еще раз. Начало будет здесь, а кончится все в суде. И все ваши соседи будут иметь возможность прочитать обо всем этом в газетах. А теперь – говорите.

– Я должна подумать.

– Вы уже подумали. Кто убил Брауна?

– Я не знала, что его убили, не была уверена. Каллиган не позволил мне пойти в этот дом после той ночи. Он сказал, что Брауны уехали, собрали вещи и уехали. Он даже пытался дать мне деньги. Он сказал, что они оставили их для меня.

– А где он взял эти деньги?

После некоторого молчания она тихо сказала:

– Он украл их у Браунов.

– Это он убил Брауна?

– Нет. У него не хватило бы мужества.

– А кто же?

– Там был другой человек. Наверное, это он.

– А как его звали?

– Не знаю.

– Как он выглядел?

– Не помню. Я видела его всего один раз. И это было ночью.

Она начала крутить, и это было подозрительно.

– А вы уверены, что был такой человек?

– Конечно.

– Докажите.

– Это был беглый каторжник. Он бежал из тюрьмы Сан-Квентин. Он принадлежал раньше к той же банде, что и Каллиган.

– А что это за банда?

– Не знаю. Она развалилась задолго до того, как мы поженились. Он никогда не рассказывал о своем участии в этой банде. Меня это не интересовало.

– Давайте вернемся к этому беглому каторжнику. У него должно было быть какое-то имя. Каллиган должен был как-то его называть.

– Не помню.

– Постарайтесь вспомнить.

Она посмотрела в сторону окна. Лицо ее было мрачным.

– Он называл его Плечистый. По-моему, точно, Плечистый.

– А у него была фамилия?

– Не помню. Не думаю, чтобы Каллиган называл мне его фамилию.

– А как он выглядел?

– Это был большой человек с темными волосами. Я, в общем-то, никогда не видела его при дневном свете.

– А почему вы думаете, что это он убил Брауна?

Она ответила тихим голосом, чтобы даже ее дом не мог ее слышать.

– Я слышала, как они спорили той ночью. Они сидели на улице в моей машине и спорили о деньгах. Этот человек сказал, что он убьет Пита тоже, если тот ему не уступит. Я слышала это. Стены в домике, где мы жили, были очень тонкими, как бумага. И у этого Плечистого был резкий голос. Все было слышно. Он хотел взять себе все деньги и большую часть драгоценностей.

Пит же сказал, что это будет несправедливо. Ведь это он рассказал ему о деньгах и драгоценностях, поэтому они должны поделить поровну. Ему тоже нужны были деньги.

И это точно. Ему всегда нужны были деньги. Он сказал, что пара краденых рубинов – это ничто. Поэтому я и догадалась, что произошло. У миссис Браун были такие крупные красные серьги. Я всегда думала, что это стекло. Но это были рубины.

– Куда же они делись, эти рубины?

– Их взял этот человек. Он должен был их взять. А Каллиган получил часть денег. Я так думаю. Потому что некоторое время он шиковал.

– А вы спрашивали у него, откуда у него деньги?

– Нет. Я боялась.

– Боялись Каллигана?

– Не столько Каллигана. – Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Она схватилась за горло рукой, как бы стараясь освободить их. – Я боялась правды, боялась, что он скажет мне то, о чем я думала. Этот спор, который я слышала ночью. Я пыталась себя убедить, что это был сон. Я тогда любила Каллигана и не хотела верить, что он преступник. И боялась за себя.

– Вы имеете в виду, что боялись потому, что не сообщили в полицию?

– И это тоже. Но я сделала еще хуже. Во всем я виновата. И это у меня на совести уже более двадцати лет. Это моя вина. Я должна была молчать, а я распустила язык. – Она посмотрела на меня снизу вверх. В глазах у нее светилась боль. – Может быть, мне и сейчас следовало молчать?

– А почему вы во всем виноваты?

Она еще ниже опустила голову. Глаз ее не было видно.

– Это я рассказала Каллигану, что у них есть деньги. Мистер Браун хранил их в своей комнате в железной коробке. Я увидела их, когда он платил мне за работу. Там было несколько тысяч. И я рассказала об этом моему мужу… Каллигану. Лучше бы я проглотила свой язык. – Она медленно подняла голову. – Вот и все.

– А Браун говорил вам, откуда у него деньги?

– Нет. Один раз он пошутил, что украл эти деньги. Но такого быть не могло. Он не мог этого сделать, не такой он был человек.

– А какой?

– Мистер Браун был джентльменом, во всяком случае, раньше, пока не женился на этой своей жене. Не знаю, что он в ней нашел, за исключением хорошенького личика. Она набитая дура, если хотите знать. А он был очень образованным. Он все знал и мог долго рассказывать об этом.

Она вздохнула. Наконец-то до нее дошло то, что произошло.

– Они отрезали ему голову? – Она спрашивала не меня, а свои переживания, нахлынувшие на нее из прошлого.

– До смерти или после, мы этого не знаем. Вы сказали, что больше не возвращались в этот дом?

– Не возвращалась. Мы уехали в Сан-Франциско, где жили раньше.

– А не знаете, куда делась остальная семья – жена и сын?

Она покачала головой.

– Я старалась о них не думать. А что с ними произошло?

– Точно не знаю, но думаю, они уехали на восток. Во всяком случае, кажется, они остались живы.

– Слава Богу, – она попыталась улыбнуться и не смогла. Глаза ее все еще были напряженными от тягостных воспоминаний. Она посмотрела на стены своей гостиной, как будто они были сделаны из прозрачного стекла.

– Думаю, вы задаете себе вопрос, что я за женщина? Как я могла таким образом убежать от своей пациентки? Не думайте, что я сама не мучаюсь этим. Чуть не сошла с ума той зимой. Просыпалась среди ночи, слушала дыхание Каллигана и молила Бога, чтобы он умер. Но я еще прожила с ним после этого пять лет. Потом развелась.

– Теперь он умер.

– Что вы хотите этим сказать?

– Вы могли нанять убийцу. Он угрожал вам, хотел нарушить ваше спокойствие. А вам есть что терять.

Я не верил в это, но хотел увидеть, как она прореагирует.

– Я? Вы думаете, я могла бы это сделать?

– Чтобы сохранить мужа и сына. Вы это сделали?

– Нет. Ей-Богу, нет.

– Это хорошо.

– Почему вы так говорите? – Глаза ее были грустными.

– Потому что не хочу, чтобы вы потеряли то, что имеете.

– А я не хочу, чтобы вы делали мне одолжение.

– Однако я сделаю его вам. Не буду вмешивать вас в дело Каллигана. А что касается информации, которую вы мне сообщили, использую ее только в частном порядке. Мне было бы легче, если бы…

– Вы хотите, чтобы я заплатила вам за это?

– Да, но не деньгами. А вашей откровенностью. Хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете.

– Но я и так все рассказала. Больше ничего не знаю.

– Что произошло с Плечистым?

– Не знаю. Должно быть, он скрылся. Больше ничего о нем не слышала.

– И Каллиган больше никогда не упоминал о нем?

– Никогда. Честно.

– И вы никогда не разговаривали об этом?

– Никогда. Я слишком боялась.

Подъехала машина. Она вздрогнула и подошла к окну. На дворе потемнело. В доме напротив красные розы горели, как уголь. Она потерла глаза кулаками, как бы пытаясь стереть все воспоминания о своей прошлой жизни и после этого жить честно в этом честном мире.

Мальчик первым вбежал в дом. За ним шел Матесон, помахивая коробкой с тортом.

– Смотри, купил этот проклятый торт, – он почти швырнул его мне. – Теперь будет что есть на церковном ужине.

– Спасибо.

– Не за что, – ответил он резко и повернулся к жене. – Ужин готов? Я умираю от голода.

Она стояла в дальнем конце комнаты.

– Я не приготовила ужина.

– Не приготовила? В чем дело? Ты сказала, что он будет готов, когда я вернусь домой.

Скрытые силы вцепились в ее лицо – рот стал шире, под глазами появились морщины. Внезапно глаза ее налились слезами. Они покатились по щекам. Всхлипывая, она села на край камина, как домовой на печку.

– Мэриан, в чем дело? В чем дело, дорогая?

– Я плохая жена, не гожусь для тебя.

Матесон подошел к ней, взял за руки. Она спрятала свое лицо у него на груди.

Мальчик направился к ним, потом остановился и спросил у меня:

– Почему мама плачет?

– Люди иногда плачут.

– Я никогда не плачу, – сказал он.

Глава 14

Я поехал обратно через горы в сторону последнего угасающего луча света в небе. На дороге, которая вела вниз к Луна-Бэй, встретил старика с котомкой за плечами. Это был один из бездомных из прошлого, которые шли за солнцем, как перелетные птицы. Но птицы летают, а люди ходят. Птицы вьют гнезда, высиживают птенцов. А у стариков ничего нет. Они шагают по дороге к смерти.

Я остановился, подал назад и отдал ему торт.

– Большое спасибо. – Рот его зарос волосами. Он положил торт в котомку. Это был дешевый подарок, поэтому я дал ему еще доллар.

– Хотите довезу вас в город?

– Нет, большое спасибо. От меня провоняет ваша машина.

И он пошел от меня медленной, раскачивающейся походкой, не имея никакой цели и мечтая неизвестно о чем. Когда я проехал мимо, он не поднял своей бородатой головы. Он был как движущаяся часть пейзажа, попавшая в свет моей фары.

Я съел рыбу с жареной картошкой в захудалой закусочной и отправился в полицейский участок. Часы, висевшие на стене у письменного стола Мангана, показывали восемь часов. Он оторвался от своих бумаг.

– Где вы были? Сын Брауна искал вас.

– Я хочу с ним увидеться. Вы не знаете, куда он пошел?

– К доктору Динину домой. Они подружились. Он сказал мне, что доктор учит его играть в шахматы. Эта игра всегда была слишком сложна для меня. Покер – пожалуйста, в любое время.

Я зашел к нему за стойку.

– Я тут порасспрашивал людей и узнал кое-что, что может вас заинтересовать. Вы говорили, будто знали некоторых бандитов в этом районе в тридцатые годы. Имя Каллиган вам ничего не говорит?

– Да. Его называли Веселый Каллиган. Он был в банде «Красная лошадь».

– А с кем он дружил?

– Сейчас вспомню. – Манган погладил свой массивный подбородок. – Росси, Плечистый Нелсон, Левша Диарборн – все они были члены банды Лемпи. Каллиган в основном все разузнавал, но не брезговал и оружием.

– А Плечистый Нелсон?

– О, это был самый крепкий орешек. Даже приятели его боялись. – Черты детского восхищения появились на лице Мангана. – Я видел, как он чуть не до полусмерти забил Каллигана. Они оба хотели иметь одну и ту же девушку.

– Какую девушку?

– Да одну из тех, что находились на верхнем этаже отеля «Красная лошадь». Не знаю, как ее звали. Нелсон некоторое время с ней жил.

– А как Нелсон выглядел?

– Он был крупный парень. Почти такой же, как я. Женщинам нравился. Должно быть, они считали его красивым. Я так никогда не считал. Это – злой ублюдок с длинным печальным лицом и злющими глазами. Он, Росси и Диарборн сели вместе с Лемпи.

– Их посадили в Алькатрац?

– Лемпи попал туда, когда им занялось правительство. Остальные же сели за мошенничество и грабеж. Их посадили в Сан-Квентин.

– А что с ними было потом?

– Не следил за ними. В то время я не был полицейским. К чему весь этот разговор?

– Плечистый Нелсон может быть убийцей, которого вы ищете, – сказал я. – У вас в Редвуд-Сити может сохраниться его досье?

– Сомневаюсь. Здесь о нем ничего не слышно больше двадцати пяти лет. И потом этим делом занимался штат.

– Значит, досье должно быть в Сакраменто. Вы можете попросить, чтобы с ними связались по телетайпу из Редвуд-Сити.

Манган уперся руками о свой стол и поднялся со стула, покачивая из стороны в сторону своей большой головой.

– Если это только догадки, вы не имеете права пользоваться официальными каналами для их подтверждения.

– А я думал, что мы сотрудничаем.

– Я-то с вами сотрудничаю, а вы со мной нет. Я разговаривал, а вы слушали. И это длилось довольно долго.

– Я сказал вам, что Нелсон, возможно, убийца. Это довольно интересная информация.

– Сама по себе – да. Но мне она ни к чему.

– Она может оказаться к чему, если захотите. Позвоните в Сакраменто.

– А кто источник информации?

– Этого я не могу вам сказать.

– Вот как?

– Боюсь, что да.

Манган сверху вниз разочарованно посмотрел на меня. Он не был удивлен. Просто разочарован. У нас начинались прекрасные дружеские отношения, но они ни к чему не привели, я оказался недостойным.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – сказал он.

– Надеюсь, знаю. Подумайте о Нелсоне. В этом стоит разобраться. Вы можете заработать себе на этом авторитет.

– Плевал я на авторитет.

– Вот и прекрасно.

– А вы убирайтесь к черту.

Я не осуждаю его за то, что он разозлился. Тяжело полгода заниматься делом, а потом увидеть, что кто-то его раскрывает.

Но я не мог себе позволить оставить его в плохом настроении. И не хотел. Я вышел из-за стойки и сел на деревянную скамейку у стены. Манган опять сел за стол и старался на меня не смотреть. Я сидел там, как кающийся грешник, а минутная стрелка на часах отсчитывала минуты вечности.

В восемь тридцать пять Манган и разыграл искусную сцену, как будто только что меня заметил.

– Вы все еще здесь?

– Я жду друга, адвоката с юга. Он сказал, что будет здесь к девяти часам.

– Для чего? Чтобы помогать вам меня расспрашивать?

– Не понимаю, почему вы обижаетесь, Манган? Это очень крупное дело, гораздо крупнее, чем думаете. И разобраться в нем могут только много людей.

– Чем же оно так крупное?

– В нем замешано много людей, большие деньги. С этой стороны мы имеем дело с бандой «Красная лошадь» или тем, что от нее осталось. С другой стороны – одна из богатейших и старейших семей Калифорнии. Я как раз жду их адвоката. Его фамилия Сейбл.

– Ну и что я должен делать? Встать на колени? Для меня все люди одинаковы. И я ко всем одинаково отношусь.

– Возможно, мистер Сейбл сможет установить, кому принадлежат эти кости.

Манган не смог скрыть свой интерес к этому моему заявлению.

– Это с ним вы разговаривали по телефону?

– С ним.

– И вы на него работаете?

– Сейбл нанял меня. Возможно, он привезет медицинские доказательства, которые помогут установить, кому принадлежали эти кости.

Манган снова вернулся к своим бумагам. Через несколько минут он сказал обычным тоном, как бы между прочим:

– Вы работаете на адвоката. Это дает вам те же права, что и ему, то есть вы имеете право не разглашать то, что вам было сказано или что вы узнали в частном порядке. Возможно, вы об этом не знаете. Но я внимательно изучал закон.

– Для меня это новость, – соврал я.

Он продолжал нравоучительным тоном:

– Люди вообще, и даже те, чья работа связана с охраной порядка, не знают всех тонкостей закона.

Его гордость и честность получили удовлетворение. Он позвонил в суд графства и попросил связаться с Сакраменто и получить подробности по делу Нелсона.

Гордон Сейбл явился без пяти девять. На нем было коричневое пальто, коричневая шляпа и желтые кожаные перчатки водителя. Веки серых глаз были немного воспалены. Углы рта опущены. От носа ко рту спускались морщины усталости.

– Вы быстро приехали, – сказал я.

– Даже слишком быстро. Освободился только около трех.

Он осмотрел маленькое помещение, как будто сомневался, стоило ли ему сюда приезжать. Манган встал со стула.

– Мистер Сейбл. Помощник шерифа Манган.

Они поздоровались за руку, оценивая друг друга.

– Приятно с вами познакомиться, – сказал Манган. – Мистер Арчер сообщил мне, что у вас есть медицинские доказательства, связанные с этим… с останками, которые мы обнаружили.

– Возможно, – покосился на меня Сейбл. – Какие еще подробности он вам сообщил?

– Только это. И то, что семья пользуется авторитетом. Но мы не сможем держать их имя в тайне.

– Понимаю, – ответил он сухо. – Но давайте сначала установим, если сможем, кому принадлежат эти останки. Перед отъездом я беседовал с врачом, который лечил руку. Он действительно делал рентгеновский снимок, но, к несчастью, снимок не сохранился. Однако сохранилась история болезни, записанная его рукой, и он сообщил мне все подробности в отношении этого перелома. – Сейбл вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги. – Это был ровный перелом, в районе локтя, в двух дюймах от него. Мальчик сломал руку, упав с лошади.

– Понятно, – сказал Манган.

Сейбл обратился к нему:

– Можно посмотреть эти останки?

Манган вышел в заднюю комнату.

– Где этот юноша? – спросил Сейбл шепотом.

– В доме друга. Он играет там в шахматы. Я вас отвезу туда, когда мы закончим наши дела здесь.

– Тони тоже любил играть в шахматы. Вы действительно думаете, что это его сын?

– Не знаю. Пока еще не решил.

– Ваше решение зависит от установления принадлежности этих костей?

– Частично. У меня есть и другие доказательства. Личность Брауна была установлена по фотографии Тони Гэлтона.

– Вы мне не говорили этого раньше.

– Раньше я этого не знал.

– А кто свидетель?

– Женщина по фамилии Матесон, проживающая в Редвуд-Сити. Это бывшая жена Каллигана и бывшая медсестра, которая ухаживала за женой и ребенком Брауна. Я обещал ей, что не буду вмешивать ее в это дело.

– Вы считаете, что поступили разумно? – Голос его был резким и неприятным.

– Разумно или нет, но это так.

Мы были на грани ссоры. Манган вернулся и остановил нас. Кости гремели в ящике. Он поставил ящик на стойку и открыл крышку. Сейбл посмотрел на останки Джона Брауна. Лицо его приняло серьезное выражение.

Манган нашел кость предплечья и положил ее на стойку. Он подошел к своему столу и вернулся с железной линейкой. Перелом был как раз в двух дюймах от локтя.

Сейбл быстро задышал. Он заговорил взволнованным голосом:

– Кажется, мы нашли Тони Гэлтона. А почему исчез череп? Куда он делся?

Манган рассказал ему, что знал. По дороге к дому доктора Динина я рассказал Сейблу остальное.

– Должен поздравить вас, Арчер. Вы действительно добились результатов.

– Мне просто повезло. Но это кажется мне подозрительным. Слишком много совпадений. Убийство Каллигана. Убийство Брауна-Гэлтона. Появление сына Брауна-Гэлтона, если он его сын. Меня не покидает мысль, что все это могло быть заранее запланировано. Ведь вы знаете, что в деле участвовали гангстеры. Эти ребята планируют надолго вперед и готовы ждать, чтобы получить то, что им нужно.

– Получить что им нужно?

– Деньги Гэлтона. Я думаю, что убийство Каллигана было совершено гангстерами. Я думаю, что Каллиган нанялся к вам на работу не случайно три месяца назад. Ваш дом был прекрасным местом, чтобы скрыться, а также следить, как будут развертываться события в доме Гэлтонов.

– С какой целью?

– Об этом я еще не думал. Но почти уверен, что Каллиган не сам решил все это сделать.

– А кто же послал его?

– В этом-то и вопрос. – После некоторого молчания я продолжил: – Кстати, как дела у миссис Сейбл?

– Неважно. Я вынужден был отправить ее в больницу. Не мог оставить ее дома одну.

– Думаете, убийство Каллигана ее так расстроило?

– Врачи считают, что это явилось причиной. Но она и раньше поддавалась эмоциональным срывам.

– Какого рода срывам?

– Мне бы не хотелось сейчас об этом говорить, – ответил он резко.