Текст книги "Общая теория юридической ответственности"

§ 3.4. Юридический состав правонарушения

В русском языке под составом понимается совокупность частей или предметов, образующих какое-либо сложное целое.[644]644
  Толковый словарь русского языка. – М., 1984. – С. 420.


[Закрыть] В. В. Лазарев считает, что «конструкция юридического состава представляет собой совокупность необходимых и достаточных с точки зрения действующего законодательства условий или элементов (и их признаков) объективного и субъективного характера для квалификации противоправного деяния в качестве правонарушения».[645]645
  Общая теория права и государства / Под ред. В. В. Лазарева. – С. 285.


[Закрыть] По мнению В. Л. Кулапова, «состав правонарушения – научная абстракция, отражающая систему наиболее общих, типичных и существенных признаков отдельных разновидностей правонарушений. Эта система признаков необходима и достаточна для привлечения правонарушителя к юридической ответственности».[646]646
  Кулапов В. Л. Юридический состав правонарушения. Теория государств и права / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. – М., 2000. – С. 585.


[Закрыть] По мнению А. С. Шабурова, «состав правонарушения – это система признаков правонарушения в единстве его объективной и субъективной сторон, необходимых и достаточных для возложения ответственности».[647]647
  Шабуров А. С. Правомерное поведение. Правонарушение // Теория государства и права / Под ред. В. М. Корельского, В. Д. Перевалова. – М., 2000. – С. 410.


[Закрыть] А. Ф. Черданцев полагает, что «состав правонарушения – это идеальная структура правонарушения, показывающая, из каких частей, элементов оно состоит, складывается».[648]648
  Черданцев А. Ф. Теория государства и права. – М., 2001. – С. 308.


[Закрыть] В. С. Нерсесянц пишет: «Юридический состав правонарушения – это система признаков противоправного поведения, необходимая для его юридической квалификации в качестве правонарушения».[649]649
  Нерсесянц В. С. Теория государства и права. – М., 2001. – С. 245.


[Закрыть]

Схожим образом определяется понятие состава в отраслевых юридических науках. Приведем несколько примеров. «Состав преступления – это совокупность установленных уголовным законом признаков, определяющих общественно опасное деяние как преступление».[650]650
  Мальков В. П. Состав преступления в теории и законе // Государство и право. – 1996. – № 7. – С. 105.


[Закрыть] Состав преступления – это совокупность предусмотренных законом признаков, наличие которых дает основание признать данное общественно опасное деяние преступлением.[651]651
  Прохоров В. С., Кропачев Н. М., Тарбагаев А. Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. – Красноярск, 1989. – С. 111.


[Закрыть] «Под составом должностного проступка государственного служащего предлагается понимать совокупность установленных законом признаков, характеризующих деяние служащего как должностной проступок».[652]652
  Шушпанов С. А. Должностной проступок как основание дисциплинарной ответственности государственного служащего: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. – Саратов, 2002. – С. 17.


[Закрыть] «Состав преступления – это совокупность признаков общественно опасного деяния, отраженных в уголовном законе».[653]653
  Гонтарь И. Я. Преступление и состав преступления как явления и понятия в уголовном праве. – Владивосток, 1997. – С. 63.


[Закрыть] «Состав правонарушения следует понимать как совокупность его главных, определяющих признаков, выделенных законодателем как типичные, необходимые и в то же время достаточные для возложения юридической ответственности».[654]654
  Рипинский С. Ю. Имущественная ответственность государства за вред, причиняемый предпринимателям. – СПб., 2002. – С. 69.


[Закрыть] Без наличия хотя бы одного из них никто не может быть привлечен к ответственности.[655]655
  Грызунова Е. В. Правонарушение: юридический состав и его особенности. – С. 6.


[Закрыть] Перечень подобных определений можно продолжать,[656]656
  См., напр.: Кожевников С. Н. Правомерное поведение и правонарушение. Сущность и содержание. – Н. Новгород, 2001. – С. 47; Фефелов П. А. Уголовно-правовая концепция борьбы с преступностью. – Екатеринбург, 1999. – С. 181; Антипов В. Г., Соловьев В. Н. Административное правонарушение и административная ответственность. Состав административного проступка. – Домодедово, 2003. – С. 59; Иванова Л. В. Административное правонарушение: понятие и состав. – Домодедово, 2000. – С. 9.


[Закрыть] так как они стали уже прописными истинами.

Употребляемые в определениях состава правонарушения выражения «признаки, установленные законом», «признаки, характеризующие по действующему законодательству», «совокупность установленных законом признаков», «совокупность предусмотренных признаков» синонимичны друг другу. Аксиомой стало и утверждение о том, что в структуру состава правонарушения входят объект, субъект, объективная и субъективная стороны. Условно элементы, образующие состав правонарушения, можно разделить на объективные и субъективные. К объективным относятся объект и объективная сторона, к субъективным – субъект и субъективная сторона. Ученые-цивилисты, однако, понимают элементы состава гражданско-правового правонарушения несколько иначе.[657]657
  См.: Слесарев В. А. Объект и результат гражданского правонарушения. – Томск, 1980. – С. 7; Рипинский С. Ю. Имущественная ответственность государства за вред, причиняемый предпринимателям. – С. 69.


[Закрыть]

Представления о составе в цивилистике отличаются от аналогичных представлений в теории государства и права, а также в науках, исследующих публичные отрасли права. Например, В. П. Грибанов отмечает, что под «составом гражданского правонарушения следует понимать совокупность тех общих, типичных условий, наличие которых необходимо для возложения ответственности на нарушителя гражданских прав и обязанностей и которые в различных сочетаниях встречаются при любом гражданском правонарушении».[658]658
  Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. – М., 2001. – С. 318.


[Закрыть] К таким условиям обычно относят: а) противоправное нарушение лицом возложенных на него обязанностей и субъективных прав других лиц; б) причинение противоправным поведением правонарушителя вреда или убытков; г) наличие причинной связи между противоправным поведением правонарушителя и наступившими вредоносными последствиями; д) наличие вины правонарушителя.[659]659
  См.: Там же. – С. 319; Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения. – С. 703; Белов В. А. Гражданское право. – М., 2003. – С. 338; Болдинов В. М. Ответственность за причинение вреда источником повышенной общественной опасности. – СПб., 2002. – С. 63.


[Закрыть] Несложно заметить, что из привычной для теории государства и права конструкции состава правонарушения «выпадают» такие элементы, как объект и субъект, а первые три признака (по терминологии цивилистов – условия) характеризуют объективную сторону правонарушения. В этой связи возникает вопрос, а чем же вызвано такое неприятие традиционного понимания категории «состав» и «объективная сторона правонарушения» в цивилистических науках? По мнению М. И. Брагинского и В. В. Витрянского, представления о составе правонарушения (состоящего из четырех элементов) привносят в имеющиеся многовековые цивилистические традиции чуждое для нее влияние уголовно-правовых учений, а гражданская ответственность строится на иных началах, нежели уголовная.[660]660
  Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. – С. 704.


[Закрыть] Авторы в обоснование своей позиции упрекают Г. К. Матвеева в том, что он «в своей книге умудрился сделать одиннадцать отсылок к работам А. А. Пионтковского и Я. М. Брайнина и других правоведов-специалистов по уголовному праву, видимо, в назидание цивилистам, не желающим разрушать гражданско-правовую доктрину чужеродными уголовно-правовыми элементами».[661]661
  Там же. – С. 704–705.


[Закрыть]

Отметим, что «многовековые традиции», да и вообще традиционность не являются весомым аргументом в пользу «вечности» рассматриваемого понятия. Не является точным и утверждение, что состав правонарушения – категория только уголовно-правовая. Четырехэлементная конструкция состава правонарушения признана не только в науке уголовного права, но и в конституционном,[662]662
  См.: Скифский Ф. С. Ответственность за конституционные правонарушения. – Тюмень, 1998; Лучин В. О. Конституционные деликты.


[Закрыть] трудовом,[663]663
  См.: Скобелкин В. Н. Дисциплинарная ответственность рабочих и служащих. – Воронеж, 1985; Сыроватская Л. А. Ответственность за нарушение трудового законодательства. – М., 1990.


[Закрыть] административном,[664]664
  См.: Анисимов В. Ф. Классификация административных проступков. – Сургут, 2001; Бахрах Д. Н. Состав административного проступка. – Свердловск, 1991.


[Закрыть] уголовно-процессуальном,[665]665
  См.: Ольков С. Г. Уголовно-процессуальные правонарушения в российском судопроизводстве: Автореф. дис… д-ра юрид. наук. – М., 1994.


[Закрыть] финансовом праве,[666]666
  См.: БрызгалинА. В., Берник В. Р., Головкин А. Н. Виды налоговых правонарушений: теория и практика / Под ред. А. В. Брызгалина. – Екатеринбург, 2004.


[Закрыть] а также в теории государства и права.

Мы намеренно не будем делать ссылки на работы специалистов в области уголовного права, а рассмотрим элементы состава правонарушения с более широких позиций.

Любому субъекту в его практической деятельности, в том числе и противоправной, всегда противостоит определенный объект,[667]667
  См.: Ахиезер А. С., Яковенко И. Г. Что такое общество? // Общественные науки и современность. – 1997. – № 3. – С. 47; Миголатьев А. А. Человек как объект философского знания // Социально-политический журнал. – 1998. – № 2. – С. 71.


[Закрыть] а человеческая деятельность носит предметный характер. Поэтому очевидно, что в структуру состава правонарушения необходимо включать объект, т. е. те общественные отношения, на которые направлено деяние и которым причиняется вред в результате его совершения. Поэтому сложно согласиться с утверждениями некоторых ученых-цивилистов, полагающих, что понятие вреда в гражданском праве вполне заменяет понятие объекта гражданско-правового правонарушения.[668]668
  См.: Болдинов В. М. Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности. – С. 65.


[Закрыть] Отрицание существования объекта правонарушения противоречит не только общетеоретическим подходам, но и философским.

Отрицание объекта гражданско-правового правонарушения во многом обусловлено занижением роли общественных интересов в цивилистической науке и абсолютизацией интересов частных. Ученые-цивилисты явно гиперболизируют роль частного права в регулировании общественных отношений, хотя частное право направлено исключительно на охрану интересов частных лиц. Следует помнить, что деление права на частное и публичное весьма условно, а любое правонарушение причиняет вред правопорядку в целом. Общество и государство не заинтересованы в распространении и совершении правонарушений, в том числе и гражданско-правовых. Кроме того, многие гражданско-правовые отношения находятся на «грани» с административными, и их нарушение явно не исчерпывается (даже на уровне непосредственного объекта) интересами частных лиц. Да и как быть с теми гражданско-правовыми правонарушениями, в которых потерпевшими выступают государство, его органы, предприятия с государственной формой собственности и т. д.? Многие гражданско-правовые правонарушения затрагивают одновременно интересы сотен, а иногда даже и десятков тысяч людей. Приведем простой пример. В результате незаконной приватизации или незаконной смены собственника не выплачиваются заработная плата и дивиденды по акциям, нарушаются права акционеров и т. д. Если такие нарушения совершаются на градообразующем предприятии, в итоге страдает экономика целого региона. Но согласно логике М. И. Брагинского и В. В. Витрянского получается, что подобные нарушения безразличны для общества и не затрагивают его интересов.

На наш взгляд, отрицание объекта гражданско-правового правонарушения затрудняет возможность определения направленности посягательства и выявления тех общественных отношений, которым причинен вред. Недопустимо абсолютизировать противопоставление частного права публичному, поскольку тем самым нарушаются признаки системности права. Признание наличия у гражданско-правового правонарушения объекта не является посягательством на идею разделения права на частное и публичное. Хорошей иллюстрацией здесь могут служить деяния, которые одновременно нарушают нормы нескольких отраслей права, но посягают при этом на одинаковые общественные отношения. Скажем, правонарушитель, совершая кражу, посягает на отношения собственности, урегулированные нормами гражданского права и охраняемые нормами как гражданского, так и уголовного права. Если встать на позицию М. И. Брагинского и В. В. Витрянского, то данное деяние окажется лишено объекта, отношение собственности не будет нарушено, а обществу будет безразлично, что совершено правонарушение, поскольку его интересы не пострадали, а вред причинен исключительно частному интересу. Отрицание учеными-цивилистами наличия объекта у гражданского правонарушения ведет к недооценке внутренних и межотраслевых связей правовой системы, связей координации и согласования.[669]669
  Вопленко Н. Н. Общественная опасность или социальная вредность? // Вестник Волгоград, гос. ун-та. Сер. 3 «Экономика. Право». – Волгоград, 1997. – Вып. 2. – С. 6–10.


[Закрыть]

Направленность гражданско-правовых правонарушений не только на частные, но и на общественные интересы наглядно раскрывается при исследовании злоупотребления правом. В п. 2 ст. 6 ГК РФ закрепляется общее требование добросовестности, разумности и справедливости, обращенное ко всем участникам гражданских правоотношений.[670]670
  См.: Щенникова Л. В. Справедливость и добросовестность в гражданском праве России (несколько вопросов теории и практики) // Государство и право. – 1997. – № 6.-С. 119.


[Закрыть] В ст. 10 ГК РФ закрепляется общий запрет, адресованный ко всем участникам гражданско-правовых отношений: «Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке». По сути в этой статье говорится о злоупотреблении правом, которое признается разновидностью гражданско-правовых правонарушений. Например, В. П. Грибанов пишет: «Злоупотребление правом есть особый вид гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении им принадлежащего ему права, связанный с использованием конкретных форм в рамках дозволенного ему законом общего типа поведения».[671]671
  Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. – С. 53.


[Закрыть] В некоторых разновидностях злоупотребления правом ярко выражена их направленность не только против отдельного субъекта, но и против целой совокупности общественных отношений. В ст. 169 ГК РФ указывается, что «сделка, совершенная с целью, заведомо противоправной основам правопорядка или нравственности, ничтожна», а все полученное по сделке взыскивается в доход государства. Неужели и здесь наши оппоненты будут утверждать, что понятия правопорядка, нравственности связаны исключительно с интересами отдельно взятой личности? В своей монографии Т. С. Яценко приводит многочисленные примеры того, как гражданско-правовые правонарушения, связанные со злоупотреблением правом, причиняют вред не только отдельному субъекту права (например, нарушения при осуществлении процедуры банкротства, недобросовестная конкуренция, злоупотребления в сфере рекламной деятельности, осуществление права на пользование различными услугами с целью причинения вреда другим лицам и т. д.).[672]672
  Подробнее см.: Яценко Т. С. Категория гликаны в гражданском праве: история и современность. – М., 2003.


[Закрыть] Причем во многих случаях санкции за злоупотребление правом взыскиваются не в пользу потерпевшего, а идут в доход государства. В объектах гражданско-правовой охраны должны разумно сочетаться общественные, государственные и личные интересы, нельзя отдавать предпочтение одному из них.

Некоторые ученые признают необходимость существования понятия «состав гражданского правонарушения», но полагают, что «исследование объекта гражданского правонарушения (нарушенных общественных отношений) вполне может заменить характеристика причиненного вреда».[673]673
  См.: Болдинов В. М. Ответственность за причинение вреда источником повышенной опасности. – С. 65.


[Закрыть] По мнению В. М. Болдинова, понятие социального вреда для гражданского права неприемлемо, поскольку гражданское право интересует, «как правило, только вред, который влечет обязанность его возмещения (компенсации)».[674]674
  Там же. – С. 69.


[Закрыть] Замена понятия объекта характеристикой причиненного вреда ведет к слиянию объективной стороны состава гражданского правонарушения с объектом правонарушения. Строки В. М. Болдинова о «неприемлемости понятия социального вреда» вызывают ощущение, что гражданское право (да и все частное право в целом) существует не в обществе, а в неком вакууме, замыкаясь на интересах отдельной личности. Между тем право, правоотношения и производные от них явления социальны; да и тот вред, который «влечет обязанность его возмещения (компенсации)», по своей природе социален, поскольку порожден нарушением юридической (социальной) нормы. Более того, с философских позиций человек – существо социальное, и утверждать, что причиненный ему вред не является социальным, по меньшей мере нелогично.

Очевидно и то, что правонарушение совершает конкретный субъект (физическое или юридическое лицо). И совершенно непонятно, почему без какого-либо обоснования субъект исключается из структуры состава гражданско-правового правонарушения.

В объективной реальности правонарушение выражается в совершении противоправного деяния, наступлении общественно опасных последствий и причинной связи, которые учеными-цивилистами выделяются в качестве отдельных элементов состава правонарушения. Между тем элемент – это некая целостность, характеризующаяся определенными взаимосвязанными составляющими, когда наличие одного невозможно без существования другого. Поэтому противоправное деяние, последствия и причинную связь необходимо рассматривать не как самостоятельные элементы, а как составляющие объективной стороны правонарушения. Все они находятся в тесной взаимосвязи. Последствия не могут наступить, если не будет совершено противоправное деяние, а сами последствия имеют юридическое значение только при наличии причинной связи между ними и деянием.

Итак, к элементам состава правонарушения относятся объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона. В свою очередь, каждый из элементов состава правонарушения характеризуется рядом признаков. Объект правонарушения характеризуют такие признаки, как общественные отношения, которым причиняется вред или которые ставятся под угрозу причинения вреда, предмет правонарушения и потерпевший. Объективную сторону составляют деяние (действие или бездействие), общественно опасные последствия, время, место, обстановка, способ, орудия и средства совершения правонарушения. В структуру субъективной стороны правонарушения входят вина, мотив, цель и эмоциональное состояние лица, совершившего правонарушение. Субъект правонарушения раскрывается при помощи следующих признаков: возраст, вменяемость (деликтоспособность) и др. Все элементы состава правонарушения не существуют изолированно друг от друга, они взаимосвязаны.

Юридическая наука прошла сложный путь в развитии учения об объекте правонарушения. Дореволюционный период развития учения об объекте правонарушения связан с именами таких ученых, как Н. С. Таганцев, А. Ф. Кистяковский, П. Д. Калмыков, В. Д. Спасович, Н. Д. Сергеевский, Л. С. Белогриц-Котляревский, С. В. Познышев, А. А. Лоховицкий. В дореволюционной литературе под объектом преступления (правонарушения) понимали людей;[675]675
  Спасович В. Д. Учебник уголовного права. Т. 1. Вып. 1. – СПб., 1863. – С. 91.


[Закрыть] интересы; социальные, правовые блага;[676]676
  Колоколов Г. В. Уголовное право. Лекции. – М., 1896. – С. 234; Познышев С. В. Учебник уголовного права. Общая часть. – М., 1923. – С. 49–50.


[Закрыть] норму права;[677]677
  См.: Лясс Н. В. Нормативная теория в современном буржуазном уголовном праве. – Л., 1963.-С. 45.


[Закрыть] норму права в ее реальном бытии;[678]678
  Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. В 2 т. – М., 1994. – Т. 1. С. 33–34.


[Закрыть] предмет правонарушения.[679]679
  Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением Начал уголовного законодательства. Часть Общая. – Киев, 1882. – С. 308.


[Закрыть] Существовали и модификации данных концепций, объединявшие в понятии объекта правонарушения человека и социальные блага, общественные отношения и социальные интересы. Всем указанным концепциям была присуща одна общая черта – правонарушение рассматривалось как деяние, причиняющее чему-то вред, но при ответе на вопрос, чему причиняется вред, ученые выдвигали самые разнообразные теории.[680]680
  Ожегова Г. А. Концепции объекта правонарушения: теоретический анализ // Вестник Волжского ун-та им. В. Н. Татищева. Сер. «Юриспруденция». Вып. 52. – Тольятти, 2005. – С. 43.


[Закрыть]

Многие ученые того периода были склонны объединять объект и предмет правонарушения, а также называть на одной странице своей работы объектом одно явление, а на другой – диаметрально противоположное. Например, Н. Д. Сергеевский отмечал: «Во-первых, в качестве объекта выступает ближайшим образом непосредственный предмет посягательства, а затем, во-вторых, отвлеченный интерес всего общежития, нарушаемый неисполнением соответствующего предписания закона».[681]681
  Цит. по: Семченков И. П. Объект преступления: социально-философские и методологические аспекты проблемы: Дис… канд. юрид. наук. – М., 2003. – С. 20.


[Закрыть] В качестве непосредственного предмета назывались люди, вещи, социальные блага и интересы. Таким образом, в указанной концепции объединялись предмет и объект преступления.

Некоторые дореволюционные ученые понятие «объект» определяли через предмет преступления. Например, А. Ф. Кистяковский писал: «Объектом преступления называется предмет, на который направлено или над которым совершено преступление».[682]682
  Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением Начал уголовного законодательства. – С. 308.


[Закрыть]

Одновременно в дореволюционной литературе была распространена нормативная концепция объекта правонарушения, согласно которой вред от совершения правонарушения причиняется самой правовой норме. В современной литературе часто можно встретить критику в адрес Н. С. Таганцева по поводу его понимания объекта преступления как нормы права. Однако следует иметь в виду, что Н. С. Таганцев подразумевал под объектом преступления норму права не как правило поведения, формализованное в законе, а норму права в ее реальном бытии. Реальное бытие нормы права видится в общественном отношении, именно там она «живет» и реализуется. Таким образом, Н. С. Таганцев практически вплотную подошел к идее о том, что объектом преступления выступают общественные отношения. Н. С. Таганцев не являлся приверженцем нормативной теории объекта правонарушения, существовавшей в науке того времени. Согласно ей вред при совершении преступления причиняется непосредственно норме права, ее формально закрепленному символу.[683]683
  См.: Лясс Н. В. Нормативная теория в современном буржуазном уголовном праве. – С. 48.


[Закрыть] Таким образом, нормативная теория объекта правонарушения рассматривала нормы в отрыве от тех общественных отношений, которые они регулируют, тем более что самому правилу, как и символу, не причиняется вреда в результате совершения правонарушения. Концепция Н. С. Таганцева отличалась от нормативной теории еще и тем, что в понятие объекта он включал определенные интересы. Его теоретическая дефиниция объекта звучит следующим образом: «…таковым является заповедь или норма права, нашедшая свое выражение во входящем в сферу субъективных прав, охраненном этой нормой интересе»,[684]684
  Таганцев Н. С. Русское уголовное право. – С. 178.


[Закрыть] а далее ученый утверждает, что «объектом правонарушения выступает норма права в ее реальном бытии».[685]685
  Там же.


[Закрыть]

С. В. Познышев придерживался иной позиции, полагая, что «интерес не может быть нарушен иначе как посредством посягательства на то благо, с которым интерес связан и которое и является настоящим объектом преступления. Нарушение интереса только и может состоять в том или ином повреждении или в поставлении в опасность этого блага».[686]686
  Познышев С. В. Учебник уголовного права. Общая часть. – С. 133.


[Закрыть] Нельзя не заметить тесную связь между понятиями «благо» и «интерес», образующими единый понятийный ряд – ведь интерес существует ради реализации определенного блага, однако благо – категория объективная, а интерес – субъективная, существующая в сознании субъекта. Субъект, реализуя свой интерес, стремится достичь определенного социального блага и пользоваться им. При этом под благом понимались жизнь, здоровье, достоинство, честь и т. п. Использование категории «интерес» в понятии объекта правонарушения во многом было обусловлено существовавшей в тот период психологической теорией права и работами российского ученого Л. И. Петражицкого. Однако, как уже указывалось, взгляды ученых дореволюционного периода на понятие объекта правонарушения были очень противоречивы. С. В. Познышев, определяя объект как социальное благо, в то же время утверждал, что «объектами преступлений являются те конкретные отношения… которые охраняются законом под страхом наказания».[687]687
  Там же. – С. 49–50.


[Закрыть] Следовательно, можно заключить, что под объектом правонарушения понимались и общественные отношения, и социальные блага. Другие ученые (В. Д. Спасович, Н. Д. Сергеевский) признавали объектом правонарушения только человека.

Советский период развития правовой науки ознаменовался становлением теории объекта правонарушения как общественных отношений. В многочисленных общетеоретических и отраслевых работах утверждалось, что объектом любого правонарушения выступают общественные отношения. Аналогичным образом объект правонарушения трактовался и в первых послевоенных советских учебниках по уголовному праву. Формированию подобного представления об объекте правонарушения способствовали «Руководящие начала по уголовному праву РСФСР» 1919 г., в которых преступление рассматривалось как «действие или бездействие, опасное для данной системы общественных отношений».[688]688
  История уголовного законодательства: Сб. нормативно-правовых актов / Сост. А. А. Пионтковский. – М., 1953.


[Закрыть] Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. несколько изменил терминологию, убрав из определения преступления словосочетание «общественные отношения», но из факта использования в нем понятий «советский строй», «правопорядок» прямо следовало, что под объектом преступления подразумевались общественные отношения. Статья 6 УК РСФСР 1922 г. гласила: «Преступлением признается всякое общественно опасное действие или бездействие, угрожающее основам советского строя и правопорядка, установленного рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени».[689]689
  УК РСФСР 1922 г. // Источники права / Под ред. Р. Л. Хачатурова. Вып. 18. – Тольятти, 2002. – С. 13.


[Закрыть] Аналогично объект преступления раскрывался в УК РСФСР 1926 г. Это следует из определения понятия преступления и задач Уголовного кодекса (ст. 1 и 6).[690]690
  Там же. – С. 87.


[Закрыть]

Таким образом, можно заключить, что своеобразный научный импульс определению объекта правонарушения как общественного отношения дало само уголовное законодательство того времени. Обычно происходит наоборот: сначала в науке разрабатываются те или иные положения, а уже затем они находят свое практическое воплощение в действующем законодательстве. В нашем же случае концепция объекта правонарушения как общественного отношения сначала была использована в действующем законодательстве, а уже затем получила теоретическое обоснование в юридической науке. В одном из первых учебников А. А. Пионтковского, изданном в 1924 г., указано: «Объектом всякого преступного деяния следует считать общественные отношения, охраняемые всем аппаратом уголовно-правового принуждения».[691]691
  Цит. по: Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. – М., 1960. – С. 15.


[Закрыть] Однако в работах ученых того периода прослеживаются «отголоски» нормативизма и нормативной концепции объекта правонарушения. В частности отмечалось, что «объектом всякого преступления одновременно являются и соответствующие общественные отношения, и соответствующие правовые нормы, которые регулируют эти отношения и содействуют их развитию».[692]692
  Шишов О. Ф. Становление и развитие науки уголовного права в СССР. Проблемы Общей части (1917–1936). Вып. 1. – М., 1981. – С. 41; См. также: Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. – Л., 1997.


[Закрыть] Признание в качестве объекта правонарушения наряду с общественными отношениями правовых норм было обусловлено недостаточностью теоретической базы, ведь в первые годы существования молодого советского государства юридические науки не развивались, а переиздавались учебники по уголовному праву дореволюционных специалистов, содержавшие положения об объекте правонарушения как правовой норме.[693]693
  Ожегова Г. А. Концепции объекта правонарушения: теоретический анализ. – С. 55.


[Закрыть]

К началу 60-х годов XX столетия в науке уголовного права прочно утвердилась теория объекта правонарушения как общественного отношения. Например, А. А. Пионтковский отмечал: «Всякое преступление прямо или косвенно посягает на общественные отношения, а объектом преступления могут быть любые общественные отношения, охраняемые уголовным законом».[694]694
  Пионтковский А. А. Учение о преступлении. – М., 1961. – С. 132.


[Закрыть] Н. И. Коржанский категорически утверждал: «Существует единственный вывод: объектом преступления по уголовному праву являются общественные отношения, охраняемые уголовным законом от преступных посягательств».[695]695
  Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. – М., 1980. – C. 240.


[Закрыть] Сам объект преступления он определял как обеспеченную обществом субъектам общественных отношений возможность соответствующего интересам общества поведения его членов, групп, классов.[696]696
  Там же. – С. 43.


[Закрыть] B. К. Глистин писал: «Объектом преступления выступают охраняемые уголовным правом общественные отношения, которым причиняется вред или которые ставятся под угрозу причинения вреда».[697]697
  Глистин В. К. Общее учение об объекте преступления: Автореф. дис… д-ра юрид. наук. – Л., 1981.


[Закрыть] По мнению В. Н. Кудрявцева, «объект преступления охватывает как реальные (фактические) общественные отношения, так и их правовую форму или оболочку. При этом главным и основным его элементом (ядром) является то общественное отношение, ради охраны которого установлена данная уголовно-правовая норма».[698]698
  Кудрявцев В. Н. Объективная сторона преступления. – С. 146.


[Закрыть]

Следует отметить, что теория государства и права практически безоговорочно восприняла положения, разработанные наукой уголовного права, об объекте преступления, и в общетеоретических исследованиях в качестве объекта правонарушения стали рассматриваться общественные отношения. Например, в одной из коллективных монографий говорилось: «Объектом правонарушения в социалистическом обществе являются общественные отношения, регулируемые нормами права».[699]699
  Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Т. 4 / Под ред. Е. А. Лукашевой. – М., 1973. – С. 540.


[Закрыть] Ю. А. Денисов также признавал объектом правонарушения общественные отношения.[700]700
  Денисов Ю. А. Общая теория правонарушения и ответственности. – Л., 1983. – С. 128.


[Закрыть] Л. С. Явич писал: «Объектом любого правонарушения в конечном счете выступает правопорядок»,[701]701
  Явич Л. С. Общая теория права. – Л., 1976. – С. 279; См. также: Ребане И. Убеждение и принуждение в деле борьбы с посягательствами на советский правопорядок. – Тарту, 1966. – С. 76.


[Закрыть] а, как известно, правопорядок представляет собой совокупность урегулированных нормами права общественных отношений. Это своеобразный результат действия законности. Схожие утверждения об объекте правонарушения мы находим в работах О. Э. Лейста,[702]702
  Лейст О. Э. Санкции и ответственность по советскому праву. – С. 132.


[Закрыть] М. X. Фарукшина, И. С. Самощенко,[703]703
  Самощенко И. С., Фарукшин М. X. Ответственность по советскому законодательству. – М., 1971.


[Закрыть] П. К. Блажко[704]704
  Блажко П. К. Совокупность правонарушений по советскому праву (понятие и юридическое значение). – Казань, 1988. – С. 14.


[Закрыть] и других ученых. Да и в большинстве общетеоретических исследований настоящего времени под объектом правонарушения понимаются общественные отношения.

Одновременно с концепцией объекта правонарушения как общественного отношения существовала еще и ее модификация, согласно которой в качестве непосредственного объекта правонарушения выступают прежде всего человек, предметы материального и нематериального мира и т. п., и только затем – общественные отношения. Чтобы убедиться в верности или противоречивости подобных тезисов, необходимо выявить структуру общественных отношений и механизм воздействия правонарушения на общественные отношения.

В современный период развития юридической науки наряду с признанием объектом правонарушения общественных отношений происходит возвращение к дореволюционным концепциям объекта правонарушения. Под объектом в юридической литературе сегодня понимают людей;[705]705
  Новоселов Г. П. Учение об объекте преступления. – М., 2001.


[Закрыть] предметы материального мира; интересы;[706]706
  Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. – С. 149.


[Закрыть] различные блага и социальные ценности; субъективные права.[707]707
  Красиков А. Н. Уголовно-правовая охрана прав человека. – Саратов, 1996. – С. 7.


[Закрыть] А. Н. Красиков отмечает, что право человека на жизнь является непосредственным объектом убийства.[708]708
  Там же.


[Закрыть] А. В. Наумов пишет: «Объектом преступления следует признать те блага (интересы), на которые посягает преступное деяние и которые охраняются уголовным законом».[709]709
  Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. – С. 149.


[Закрыть] «Объекты гражданских правонарушений в наше время – самые различные: и порядок создания и ликвидации юридических лиц, и право собственности, и договорные обязательства, и авторские права»,[710]710
  Галузин А. Ф. Правонарушения в публичном и частном праве: общая характеристика: Дис… канд. юрид. наук. – Самара, 1996. – С. 128.


[Закрыть] – отмечает А. Ф. Галузин. «Объект преступления – это социально-правовая категория для обозначения тех ценностей (благ, интересов), которые подвергаются общественно опасному изменению (деформации, нарушению и т. п.) в результате преступного деяния субъекта»,[711]711
  Борисов О. А. Взаимосвязь объекта и мотива преступления: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Волгоград, 1996. – С. 11.


[Закрыть] – подчеркивает О. А. Борисов.

В обоснование признания в качестве объекта правонарушения субъективных прав обычно ссылаются на факт провозглашения Конституцией РФ человека, его прав и свобод высшей ценностью. Соответственно, признание объектом правонарушения общественных отношений, по мнению ученых, умаляет права и свободы человека, принижает значение человека как биологического индивида. На наш взгляд, подобные концепции страдают отсутствием системности: объектом одних правонарушений признаются субъективные права, а других – общественные отношения. Например, одни и те же ученые пишут, что объектом преступлений против жизни выступают субъективные права человека, а объектом экологических правонарушений – экологические отношения. При этом исследователи почему-то забывают, что граждане обладают и субъективным правом на благоприятную окружающую природную среду.

Другие ученые выделяют в качестве объекта правонарушения саму жизнь человека как совокупность биологических процессов. Понимая недостаточную обоснованность данной концепции, некоторые авторы занимают компромиссную позицию. Так, в одной из своих работ С. В. Бородин отмечает: «Объектом убийства является жизнь человека, но вместе с тем при совершении этого преступления нарушаются общественные отношения».[712]712
  Бородин С. В. Новое уголовное право России. Особенная часть. – М., 1996. – С. 29.


[Закрыть] Однако и в подобных суждениях отсутствует четкая логическая связь и не содержится ответа на вопрос, почему в одних случаях мы признаем объектом правонарушения общественные отношения и их отдельный элемент, а в других случаях – только общественные отношения. На наш взгляд, здесь налицо гиперболизация конституционного положения о человеке, его правах и свободах как наивысшей ценности, своеобразная «дань» времени. Ведь оттого, что мы в науке признаем объектом правонарушения общественные отношения, а не субъективные права или жизнь и здоровье человека, значение последних в реальной действительности не принизится, как не изменится и их правовая охрана. Кроме того, концепция «общественные отношения – субъективное право» не разработана в достаточной степени и содержит ряд внутренних противоречий. Субъективное право «определяется в правовой науке как гарантируемые законом вид и мера возможного или дозволенного поведения».[713]713
  Матузов И. И. Субъективное право и юридическая обязанность как содержание правоотношения. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. – М., 2000. – С. 525.


[Закрыть] Субъективное право немыслимо без права в объективном смысле, но тогда, если признавать объектом правонарушения субъективное право, следует признать таковым норму права и внешнюю форму ее выражения – статью закона, а они не терпят никакого вреда в результате совершения правонарушения. Более того, субъективное право входит в содержание правоотношения, а правоотношение – разновидность общественного отношения. Таким образом, мы опять возвращаемся к тезису о том, что в качестве объекта правонарушения выступают общественные отношения. Несложно заметить, что воспрепятствование реализации субъективных прав приводит к нарушению общественного отношения и его дестабилизации, а иногда и к прекращению последнего.[714]714
  Ожегова Г. А. Объекты правонарушений: Автореф. дис…канд. юрид. наук. – Казань, 2004. – С. 16.


[Закрыть]

И. П. Семченков возвращается к одной из дореволюционных теорий и делает вывод, что в конечном итоге преступному воздействию подвергается человек и именно он выступает в качестве объекта преступления.[715]715
  Семченков И. П. Объект преступления: социально-философские и методологические аспекты проблемы: Дис… канд. юрид. наук. – С. 11.


[Закрыть] Г. П. Новоселов в своей работе проводит идею о том, что объектом правонарушений являются не вещи или общественные отношения, а люди. Он считает, что «всякое преступление причиняет или создает угрозу причинения вреда не чему-то (какому-либо благу, интересу, праву в объективном или субъективном смысле, правоотношениям, общественным отношениям и т. д.), а кому-то, т. е. индивиду, группе лиц или всем членам общества».[716]716
  Новоселов Г. П. Учение об объекте преступления. – С. 198.


[Закрыть] Подобные воззрения были широко представлены в дореволюционной литературе. Разница лишь в том, что Г. П. Новоселов не во всех случаях отождествляет понятия «потерпевший» и «объект правонарушения». По его мнению, потерпевший – это всегда тот, кому преступлением реально причинен какой-либо вред. Иначе обстоит у него дело с объектом посягательства. Существование последнего мыслится вне зависимости от того, был ли ему причинен реальный вред или только создавалась угроза причинения вреда. Стало быть, «всякое лицо, являющееся потерпевшим, есть объект преступления, но не всякое лицо, выступающее в качестве объекта, может быть признано потерпевшим».[717]717
  Там же. – С. 66.


[Закрыть]