Текст книги "Ночь с принцем"

– Что вы здесь делаете?

– Я искала вас и нашла.

– Скучали? – криво усмехнулся Берн. Кристабель состроила кокетливую гримаску:

– Ничуточки. Просто вы должны были давать мне уроки виста, а сами сбежали.

Откинувшись на спинку дивана, Берн стал внимательно рассматривать маркизу.

– Что ж, я рад, что вы достойно оделись для встречи. Встаньте и дайте мне хорошенько взглянуть на вас.

Кристабель поднялась, чувствуя себя странно неуклюжей, и медленно повернулась кругом. Как бы она хотела выглядеть такой же элегантной, как леди Хангейт, или хотя бы такой же откровенно соблазнительной, как миссис Талбот. Но она казалась себе лишь простой генеральской дочкой, на которую надели нарядное платье светской дамы.

Впрочем, какая разница, что Берн о ней подумает? Хотя у Кристабель и не было оснований сомневаться в искренности его желания, она вполне допускала, что он специально пытается соблазнить ее с тайным намерением таким образом выведать секреты. Поэтому нельзя позволять его комплиментам кружить ей голову.

Но голова все-таки кружилась. Этот человек, будь он проклят, сумел разбудить дремлющую в ней страсть, и теперь Кристабель все глубже и глубже погружалась в ее водоворот. Все было бы проще, если бы она умела наслаждаться плотскими радостями, не мучаясь ни сомнениями, ни угрызениями совести, как делают все эти современные последователи распущенных древних римлян. Но беда в том, что в глубине души Кристабель была самой простой женщиной. И она хотела от мужчины чего-то большего, чем только физическое удовольствие, хотя и понимала, что Берн посмеялся бы над этим, как смеялся над многим другим: над моралью, патриотизмом, верностью и честью.

Но сейчас он смотрел на Кристабель без всякой насмешки. Его восхищение казалось абсолютно искренним.

– Идите сюда, – произнес он охрипшим голосом. Кристабель решительно покачала головой, хотя колени у нее предательски задрожали.

– И не подумаю.

– Идите сюда. – Не сводя с нее глаз, Берн потянулся к сюртуку, висящему на спинке стула, и сунул руку в его оттопырившийся карман. – Я вам что-то покажу.

Не в силах справиться с любопытством, Кристабель подошла к дивану. Резким движением Берн схватил ее за талию и силой посадил себе на колени.

– Берн! – возмущенно закричала Кристабель, пытаясь вырваться. – Вы же хотели что-то показать!

– Покажу. После того как вы докажете, что соскучились без меня.

Он приник к ее губам, и Кристабель растаяла как последняя дура. Растаяла, хотя знала, что это неправильно, и глупо, и опасно. Она действительно соскучилась по Берну. И по тому чувству ожидания чего-то необыкновенного, которое возникало у нее в его присутствии.

Всего на мгновение Кристабель позволила себе ни о чем не думать и просто наслаждаться. Их языки встретились, и ее сердце радостно дрогнуло в ответ на низкий стон, вырвавшийся из груди Берна. Кристабель упивалась этой медленной, чувственной лаской, желая, чтобы она длилась как можно дольше.

В следующее мгновение рука Берна, проскользнув за корсаж низко вырезанного платья, обхватила ее грудь, а горячие губы медленно заскользили вниз по шее. Кристабель почувствовала, как разгорается ее страсть.

– Нет, Берн. – Она решительно оттолкнула руку графа. – Я пришла сюда не за этим.

Берн издал какое-то сдавленное рычание, поднял голову и посмотрел на Кристабель тем волнующим взглядом, от которого Кристабель все время охватывала дрожь.

– Вы уверены? – спросил он.

Ладно, она готова признать, что, возможно, действительно шла сюда именно за этим. Но все равно она не должна участвовать в этом безумии, если хочет сохранить способность здраво мыслить.

– Уверена. – Кристабель соскользнула с коленей Берна. Надо рассказать ему о полученном приглашении, но сначала побольше узнать о самом Берне и его планах. – Я пришла посмотреть на ваш клуб.

Берн со вздохом откинулся на спинку дивана.

– А пока решили сунуть нос в бумаги на моем столе? Нашли что-нибудь интересное?

– Нашла много непонятного. – Стараясь казаться равнодушной, Кристабель подошла к столу и взяла пачку сколотых вырезок. – Вот это, например: вы отметили дату прибытия судна, потом – цены на мускатный орех, потом – упоминание в светской хронике о дебюте некоей мисс Трикл. – Она с подозрением взглянула на Берна. – Вы теперь выбираете себе любовниц по газетам? Не слишком ли она молода для вас, Берн?

Граф усмехнулся:

– Мисс Трикл – это дочь Джозефа Трикла, торговца, чьи доходы до недавнего времени были довольно скромными. Судно принадлежит ему, и на нем пришел груз мускатного ореха, цена на который сейчас значительно выросла из-за недостатка его на рынке. Приближается осень, спрос на мускатный орех вырастет, и груз будет продан по более высокой цене. – Берн встал с дивана и тоже подошел к столу. – Дочь Трикла начала выезжать в свет четыре месяца назад, но до сих пор не получила ни одного предложения. Сейчас он достаточно богат, чтобы привлекать в дом женихов, но не знает, как сообщить об этом свету, не показавшись вульгарным, что может значительно понизить шансы его дочери. – Берн улыбнулся. – Поэтому я предложил ему вступить в мой клуб. Он примет это предложение, надеясь найти среди других членов клуба либо женихов, либо друзей и родственников возможных женихов, некоторым из которых просто необходимо срочно найти жену с хорошим приданым.

Боже, какая хитроумная расчетливость!

– Значит, мистер Трикл вступит в ваш клуб и оставит в нем все свое состояние, преимущественно в карманах владельца?

Берн пожал плечами:

– Да, если он глуп, следовательно, этого заслуживает. Но если он окажется умнее, то заплатит вступительный взнос, обзаведется приятелями, сыграет несколько безобидных партий в кости, будет есть мою еду и пить мое вино и в конце концов найдет мужа для бедной мисс Трикл. – Берн хитро блеснул глазами. – Конечно, мне выгоднее, чтобы он оказался глупцом, но решать все-таки ему, верно?

Кристабель смотрела на Гэвина и не знала, смеяться над подобной иезуитской логикой или возмущаться.

– Вы, наверное, самый безнравственный человек на свете.

Облокотившись на стол, Берн скрестил на груди руки:

– Человеку, нерожденному в богатстве, приходится быть безнравственным, чтобы преуспеть.

– Даже ценой собственной души?

– Разве вы не слышали, моя милая, что людям, не рожденным в богатстве, душа не полагается? – изобразив на лице нарочитое недоумение, ответил Берн. – Они все бессовестны и аморальны. По крайней мере в этом убеждено наше замечательное правительство.

– Вы сами в это не верите. И я не верю. Душа есть у всех.

– Если это и так, – вдруг посерьезнел Гэвин, – то от нее надо как можно скорее избавиться. Умные люди так и поступают.

– А вы, конечно, самый умный из всех?

Как грустно все это! Неужели такую цену ему пришлось заплатить, чтобы выжить после смерти матери? Если так, то неудивительно, что Берн ненавидит принца. Разве может быть счастлив человек без души?

Берн выпрямился, забрал у Кристабель газетные вырезки и бросил их на стол.

– Хотите узнать еще о каких-нибудь моих злодействах?

– Вообще-то да. Почему вы ничего не говорили мне о своем имении в Бате?

Берн тут же насторожился:

– А почему вы решили, что у меня там имение?

– Мне сказала Лидия.

Берн выругался и начал нервно расхаживать по комнате.

– Никогда не доверяйте своих секретов шулеру.

– Не вините девушку: она думала, что мне это известно. А когда поняла, что это не так, просила поклясться, что я никому не скажу. – Кристабель ходила за Берном по пятам, довольная произведенным впечатлением. – Она рассказала мне и другие интересные вещи. Судя по тому, как вы с ней обошлись, иногда в вас все-таки просыпается душа.

– Ерунда, – сердито сказал Гэвин, запуская руку в растрепанные волосы. – Просто в моих интересах вывести из игры как можно больше шулеров. Они путаются под ногами и мешают тем, кто зарабатывает на жизнь честной игрой.

– Почему же вы тогда не попытались «вывести из игры» приятеля Лидии – Джима?

– Он безнадежен. В недалеком будущем какой-нибудь горячий джентльмен выведет его из игры при помощи пули после карточной ссоры.

– Возможно, – согласилась Кристабель. – Но мы отвлеклись. Вы так и не ответили на мой вопрос: почему вы ничего не сказали мне об имении?

– Не было необходимости, – снисходительно пожал плечами Берн. – Но вообще-то это не такой уж большой секрет.

– Да? А Дрейкер и Айверсли знают о нем?

– Нет, – резко ответил Гэвин.

– Это не большой секрет, но ваши самые близкие друзья о нем не знают. Почему же? – Кристабель вдруг расширила глаза. – Я поняла! Вы выиграли его в карты, да?

– Нет. – Берн скрипнул зубами. – Я купил это чертово имение самым пристойным образом. А если мои друзья о нем узнают, там отбою не будет от визитеров. Здесь я постоянно нахожусь среди людей, поэтому мне хотелось иметь место, где есть возможность иногда от них отдыхать. Удовлетворены, пытливая маркиза?

– Да, наверное. – Хотя объяснение было вполне разумным, Кристабель чувствовала, что Берн сказал ей не все.

– Ну что? Вы закончили с вопросами? Если так, то пора отправляться к вам домой и учиться играть, на тот случай если Стокли все-таки вас пригласит.

– Ой, я и забыла! Приглашение пришло сегодня днем. Берн недоверчиво сощурился:

– Уже?

– Да. – Кристабель достала из ридикюля письмо и протянула его Берну.

Нахмурившись, он пробежал письмо глазами.

– Что-то здесь не так.

– Почему?

– Слишком просто все получилось. – Берн говорил медленно, словно размышляя вслух. – Стокли узнает о вашей игре в вист у Элеоноры и сразу же решает пригласить вас на свой закрытый прием? Ему что-то известно. Возможно, он догадывается о вашей цели.

– Зачем же тогда он приглашает меня? – заволновалась Кристабель.

– Стокли любит играть в разные игры, и не только карточные. – Берн по-прежнему хмурился. – Может быть, на этот раз он собирается сделать своей игрушкой вас… нас и позабавиться, использую вашу собственность как приманку. Если он не…

– Что?

– Вы с ним когда-нибудь встречались?

– Если и встречалась, то не помню. А что?

– А то, что, возможно, он приглашает вас для того, чтобы соблазнить.

– Не говорите глупостей, – возмутилась Кристабель.

– Почему бы нет? – Берн выразительно взглянул на ее декольте и даже провел пальцем по его верхнему краю. – Вы очень красивая женщина. Многие мужчины должны желать вас, особенно сейчас, когда вы так одеты. – Гэвин невесело усмехнулся. – Мои частые попытки затащить вас в постель могут служить тому доказательством.

Наверное, настало время говорить открыто. Иначе он по-прежнему будет пытаться соблазнить ее, чтобы выведать тайну.

– Вы прекрасно знаете, что пытаетесь «затащить меня в постель» только из-за собственности моего отца.

На мгновение во взгляде Берна мелькнуло удивление.

– Вы хотите сказать, из-за баронского титула, который мне обещан в случае удачи?

С упавшим сердцем Кристабель отметила, что Берн все-таки не отрицает того, что за попытками соблазнения кроется какая-то цель.

– Я хочу сказать: из-за всего, что вы сможете извлечь из этого. Признайтесь, вы надеетесь, что в моей собственности есть что-то, что позволит вам использовать ее в своих целях. Иначе с чего бы вам ездить в Айлсли и задавать вопросы?

– Я вижу, ваши исследования не ограничились только столом.

– Не только вы можете плутовать.

– Я и не пытался плутовать. Просто я не смогу помочь вам, если не буду знать, что мы ищем и почему это так важно.

Кристабель смотрела на Гэвина, прожигая его взглядом.

– Не пытайтесь внушить, что хотите просто помочь мне. Мы оба знаем, что это не так.

Маркиза повернулась и хотела отойти, но Берн схватил ее за руку и развернул к себе:

– Что в этих письмах, Кристабель?

– П-письмах? – От страха она начала заикаться. – Каких письмах?

– Бывший лакей вашего мужа становится очень разговорчивым, стоит влить в него несколько рюмок бренди. Он с удовольствием похвастался своими близкими отношениями с маркизом Хавершемом, а особенно тем, что тот подарил ему золотое кольцо за помощь при вскрытии сейфа своей жены.

Кристабель стало трудно дышать. О Господи, что еще известно Берну? Неужели все? Нет, в таком случае он не стал бы расспрашивать ее сейчас.

– Я не могу сказать вам, что содержится в письмах, – прошептала маркиза.

– Потому что вы мне не доверяете, – заключил Берн, и это прозвучало как обвинение.

– Вы же человек, у которого нет души, помните? Было бы безумием доверять вам.

Берн зло усмехнулся:

– Правильно. Но я все-таки вам нужен. – Он наклонился и коснулся губами уха Кристабель: – А иметь в союзниках человека без души иногда бывает очень полезно, моя милая. Я умею плутовать гораздо лучше, чем вы. И если бы вы поподробнее рассказали мне об этих письмах и о том, как Стокли может их использовать и почему вы и его высочество так боитесь этого, я мог бы придумать, как помешать ему, не прибегая к краже.

Кристабель вырвала у Берна свою руку и отодвинулась.

– Я никогда не расскажу вам, что в этих письмах, поэтому прекратите спрашивать. Вам не удастся ни обмануть, ни соблазнить, ни перехитрить меня. Если вы поможете мне вернуть их, то получите за это титул, но ничего больше.

Берн молча смотрел на маркизу с присущим ему насмешливым выражением.

– А если вы по-прежнему будете пытаться соблазнить меня, – все больше распалялась она, – я найду кого-нибудь другого, кто научит меня играть в вист. Я устала отбиваться от ваших домогательств при каждой встрече.

– Постараюсь не докучать вам больше, – проговорил Берн, лениво растягивая слова, – но я все-таки нужен вам, чтобы попасть к Стокли.

– Уже нет. – Кристабель с вызовом вздернула подбородок. – У меня есть собственное приглашение.

Берн сверкнул глазами:

– С удовольствием понаблюдаю за тем, как вы сумеете обойтись там без мужского покровительства. Через пару дней общения с друзьями Стокли мои домогательства покажутся вас невинной шалостью. Это, конечно, в том случае, если он разрешит вам остаться, после того как я поведаю ему о ваших целях.

Кристабель скрипнула зубами. Все козыри были у Берна, и он об этом прекрасно знал.

– Хорошо. Я стану изображать вашу любовницу у Стокли, но письма буду искать только сама.

– Как скажете.

Как будто она поверит, что он так легко сдался. Придется за ним все время присматривать. И обязательно надо добраться до писем раньше, чем он.

Застегнув жилет, Берн подошел к дивану, взял сюртук, но вдруг остановился:

– Чуть не забыл. Я же привез вам подарок. – Он вытащил из кармана сюртука длинный изящный футляр и протянул его Кристабель. – Видите, я действительно хотел вам что-то показать.

– С какой стати вы вдруг решили сделать мне подарок? – недоверчиво спросила Кристабель.

– Чтобы извиниться за вынужденное отсутствие. – Берн помахал футляром. – Ну, держите.

Кристабель несмело протянула руку и с непонятным волнением взяла его. Филипп часто делал ей подарки, но при этом она никогда ничего подобного не чувствовала. Дрожащей рукой Кристабель открыла футляр и с удивлением заглянула в него.

– Вы купили мне веер?

– Не просто веер, детка. – Берн вынул вещицу из футляра, и Кристабель увидела богато украшенные серебряные планки. Не раскрывая веера, Берн нажал на едва заметную выпуклость на его рукоятке, и оттуда выскочило тонкое стальное лезвие.

От изумления Кристабель открыла рот.

Берн еще раз нажал на выпуклость – лезвие скрылось, и он передал веер Кристабель.

– Теперь вам не придется носить с собой пистолет. Маркиза зачарованно рассматривала подарок, любуясь изящным серебряным узором. Берн научил ее пользоваться механизмом, и Кристабель несколько раз выдвинула и убрала лезвие, потом раскрыла веер и убедилась, что внешне он выглядит совершенно невинно.

– Вы купили это в Бате? – спросила она изумленно. Гэвин усмехнулся:

– Не совсем. Он давно уже у меня. Я нашел его в лавке, где торгуют всякими редкостями, и купил из любопытства. Судя по узору, он сделан в Сиаме. Вы единственная знакомая мне женщина, которая сумеет им воспользоваться. Вы ведь согласны носить его вместо пистолета?

– Да, спасибо. – Не скрывая удовольствия, Кристабель сложила веер и убрала его в футляр. – Он замечательный.

– Обязательно захватите его к Стокли. И кстати, учитывая его внезапный интерес к вам, надо сделать все возможное, чтобы ни у кого не возникало вопросов, почему я сделал вас своим партнером. – Берн протянул Кристабель руку и добавил: – Пойдемте, милая. Пора заняться вистом.

Глава 12

Демонстрировать свое безразличие к мужчине – самый верный способ привлечь его внимание.

«Мемуары содержанки»

Автор неизвестен

Гэвин никак не мог решить, что раздражает его больше:

дождь, ни на минуту не прекращающийся всю дорогу до уилтширского поместья Стокли, или присутствие в карете Розы. Разумеется, взять ее с собой было необходимо, чтобы окончательно не погубить репутацию Кристабель, которой и так будет нанесен очень серьезный урон после этого недельного визита. Отправившись без служанки, она потеряла бы всякую надежду быть когда-либо принятой в обществе.

Но все-таки находиться с Кристабель рядом и не иметь возможности даже прикоснуться было совершенно невыносимо. Гэвин терпел подобную ситуацию уже неделю и чувствовал, что его самообладанию приходит конец. Никогда еще ему не приходилось мириться с таким количеством дурацких правил: никаких поцелуев, никаких прикосновений, ничего, что может быть сочтено попыткой соблазнить.

Абсолютное безумие. Наблюдая за Кристабель, Гэвин не мог не видеть, что она хочет его. И видит Бог, он хочет ее так, как не хотел, кажется, еще ни одну женщину. И тем не менее чертова вдова не подпускает его к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

У Стокли, однако, ей придется терпеть его прикосновения, хотя бы для виду. И хозяин скорее всего поселит их в смежные комнаты, в то время как Роза будет спать в дальнем крыле здания, где находятся помещения для слуг.

Посмотрим, как станет вести себя Кристабель, когда их спальни будет разделять лишь одна тонкая дверь. Изображая его любовницу весь день, вряд ли она сможет сохранять суровость ночью. Она слишком чувственна и слишком любопытна, чтобы слишком долго упираться.

– Который час? – спросила Кристабель. Она сидела напротив Гэвина.

Берн вынул часы:

– Шесть. Черт бы побрал этот дождь. Из-за него мы можем опоздать к обеду.

– А во сколько там обедают? – подала голос Роза.

– В семь обычно.

– И миледи надо будет переодеться?

– Обязательно.

Роза пробормотала себе под нос испанское ругательство.

– Вот именно, – согласился Берн. – Если мы опоздаем, то придется весь вечер оставаться голодными. Стокли не любит, чтобы еду подавали во время игры.

Кристабель нервно покусывала нижнюю губу.

– Вы думаете, я готова?

Ей не пришлось объяснять Гэвину, что она имеет в виду.

– Вполне. Вы можете играть на равных с большинством гостей.

Это было правдой. После недели непрерывной игры с Берном и двумя его доверенными слугами – отличными игроками – Кристабель добилась заметных успехов. К концу недели она уже стала их переигрывать. Эта маленькая маркиза быстро учится.

Умная женщина, несомненно. И именно это Гэвин находит в Кристабель особенно привлекательным.

К тому же в отличие от прочих его любовниц она использует свой ум не на то, чтобы вытрясти из него как можно больше подарков, денег и удовольствий, а на то, чтобы совершенствовать свою игру. Это достойно восхищения. Именно так поступал бы и сам Гэвин.

– Как там все происходит? – спросила Кристабель. – Мы все время будем играть?

– Мы будем играть каждый вечер и ночь, часов до трех, а потом спать до полудня. Встав, можно не спеша позавтракать, а потом найти себе развлечение по вкусу – охота, чтение, прогулки, что угодно – до семи часов. После обеда начинается игра и продолжается обычно до полуночи или даже позже – до перерыва на поздний ужин. После ужина все опять возвращаются к столам. Так продолжается несколько дней. Выбывание начинается только во второй половине недели.

– Выбывание?

– В первой половине недели сильные игроки занимаются избиением слабых. Каждая сильная пара старается выиграть как можно больше, чтобы было на что продолжать. Только когда слабые проигрывают все, начинается серьезная игра. Что-то вроде рыцарского турнира.

Кристабель слушала Берна, широко раскрыв глаза. Она представляла себе все совсем иначе.

– К этому моменту, – продолжал Берн, – остается примерно восемь пар. Игра на деньги прекращается, но все ставки складываются в общий котел. Когда первые четыре пары набирают по сто очков, остальные четыре выбывают. Оставшиеся играют на двух столах, а двое победителей – друг с другом. Выигравшая пара получает главный приз – все, что накопилось в общем котле. Обычно это несколько десятков тысяч фунтов.

Кристабель побледнела.

– Я боялась спросить, но какие ставки надо будет делать при игре в общий котел?

– Такие же, как и в первую половину недели: пять фунтов за партию, двадцать пять – за роббер.

– Миледи, – ахнула Роза, – вы же не можете…

– Я оплачиваю все расходы твоей хозяйки, Роза.

– В таком случае, наверное, мне стоит выбыть пораньше, – предложила Кристабель, – чтобы не обойтись вам слишком дорого. Я могу сказать, что у меня закончились деньги. Зато у меня появится время для… для чего-нибудь другого.

Например, для поиска этих чертовых писем. Похоже, маркиза даже Розе ни о чем не рассказала. Очень интересно.

– Если вы выйдете рано, то мне, как вашему партнеру, тоже придется прекратить игру и Стокли, конечно, что-то заподозрит. Победители делят главный приз пополам, и три года подряд он доставался нам со Стокли. Иначе зачем бы ему устраивать эти приемы в своем поместье?

– Так, значит, об этом главном призе говорила леди Дженнифер? – спросила Кристабель с испугом в голосе. – Боже милостивый, а если из-за меня вы не получите деньги в этом году? А если…

– Не беспокойтесь. Когда я решил сделать вас партнером, то понимал, что главный приз скорее всего пройдет мимо моего кармана. Но должен сказать, что сейчас я в этом совсем не так уверен. – Берн усмехнулся. – Возможно, вдвоем нам удастся поломать традицию. Если выиграем, то у вас будет более чем достаточно денег, чтобы оплатить все оставшиеся долги Хавершема. Не говоря уже о том, чтобы расплатиться со мной за… мои усилия.

Улыбнувшись, Кристабель откинулась на мягкую спинку сиденья.

– В таком случае я буду стараться выиграть. Но главное, чтобы у меня оставалось достаточно времени на… на другое.

– У вас будет много времени. И у него тоже.

В Айлсли Гэвину удалось выяснить только то, что Кристабель хочет вернуть себе пачку писем двадцатидвухлетней давности. Позже, наведя справки уже в Лондоне, он узнал, что именно тогда генерал Лайон, взяв с собой дочь, отбыл из Англии в Гибралтар. В поездке их сопровождали еще один офицер, направленный туда же, его жена и маленький сын, а также несколько слуг.

Генерал, который тогда был еще лейтенантом, получил новое назначение довольно неожиданно. Возможно, объяснение этому можно найти в письмах.

Скорее всего все это связано с какой-нибудь скандальной историей, участниками которой оказались Лайон и Принни. Вероятно, чтобы избежать ее последствий, будущий генерал и покинул Англию. Но что это за история? Если скандал и был, то его постарались замять и не пустить за пределы семейного круга.

И хотя Гэвин обращался ко всем своим источникам информации, в военной среде и не только, ему ничего не удалось разузнать о связи Принни и Рэндала Лайона. Карьера генерала оказалась довольно стремительной, однако никто не мог сказать, что он прекрасно проявлял себя на полях сражения, следовательно, его стремительный взлет можно объяснить только его личными заслугами перед Принни. Генерал, несомненно, многого добился во время последней войны и вскоре должен был вернуться на родину триумфатором.

И все-таки у него была тайна, настолько опасная, что его дочь готова на все, чтобы сохранить ее. Что же это, черт побери, за тайна?

Интересно, согласится ли Стокли поделиться ею, если задать ему этот прямой вопрос? Скорее всего нет. Он уже отказался от денег Принни, значит, не возьмет их и ни у кого другого. Следовательно, он сам собирается использовать эти письма. Но как? И зачем?

– Смотрите, мы подъезжаем! – воскликнула Роза, когда карета свернула с дороги на усыпанную гравием аллею, ведущую к большому дому.

Гэвин выглянул наружу и, к своему удивлению, обнаружил, что, несмотря на дождь, они приехали почти вовремя.

– Да, это поместье Стокли. Кристабель приникла к окну:

– Мне это кажется или здание действительно синего цвета?

– Одному из полоумных предков Стокли пришла в голову идея покрыть прекрасный старый камень штукатуркой и выкрасить его в этот ужасный цвет. Стокли мечтает вернуть дому первоначальный вид, но он настолько велик, что это обойдется хозяину в целое состояние и к тому же займет несколько лет. – Гэвин улыбнулся уголком рта. – А Стокли придется постоянно торчать здесь, вместо того чтобы курсировать между игорными столами Лондона, Бата и Йорка.

– Еще один старый род, который губят карты, – грустно заметила Кристабель.

– Хотя знатные предки барона, наверное, и переворачиваются в гробах во время этих ежегодных сборищ, однако надо заметить, что сам Стокли сумел увеличить свое состояние игрой в карты. Поэтому и может себе позволить устраивать подобные увеселения для такого количества людей.

– А у него будет много гостей? – поинтересовалась Кристабель.

– Человек сорок или больше.

– И у лорда Стокли на всех хватит комнат? – заволновалась Роза.

– Комнат, слава Богу, хватает, – усмехнулся Гэвин. – Иначе женам пришлось бы спать со своими мужьями, а это, несомненно, испортило бы всем праздник.

– Берн! – воскликнула Кристабель, стыдливо покраснев.

– Но это действительно так. И хочу предупредить вас, моя милая: если вам понадобится кто-нибудь из гостей, не стоит искать его в его собственной спальне. Потому что он наверняка окажется в чьей-нибудь чужой. А в его комнате вы найдете совсем другого человека и поставите себя в неловкое положение.

– Благодарю за совет, – язвительно ответила Кристабель. – Я постараюсь не заходить к вам без предупреждения.

– Я не имел в виду себя. – Гэвин понизил голос: – Ко мне в спальню вы можете приходить без предупреждения в любое время дня и ночи.

– Ради Бога, Берн! – пробормотала Кристабель, оглядываясь на Розу.

Но служанка только довольно хихикнула:

– И в мою спальню тоже, миледи. Кристабель молча закатила глаза к небу.

–Желаете дать мне еще какие-нибудь дурные советы, пока мы не подъехали? – спросила она Берна немного погодя.

– Пока нет. – Гэвин с удовольствием рассматривал чудесное простое платье из узорчатого муслина, которое Кристабель надела в дорогу и которое, намокнув под дождем, обязательно станет прозрачным, если лакеи Стокли не выбегут встречать их с зонтиками. Что они, к сожалению, скорее всего и сделают. – Но буду счастлив продолжить это занятие перед сном.

Кристабель бросила на Берна ледяной взгляд, и он удовлетворенно ухмыльнулся.

Карета подъехала к крыльцу, и навстречу ей выскочили лакеи, как и следовало ожидать, с зонтиками. Но на счастье Гэвина, дул сильный ветер, дождь хлестал почти горизонтально, и все вымокли.

Отряхиваясь, гости вошли в большой вестибюль и увидели самого хозяина, который приветствовал их, спускаясь по лестнице. Он был ослепителен в синем фраке, эффектно подчеркивающем красивую раннюю седину.

– Берн! – воскликнул Стокли. – А я уж думал, что ты не приедешь к обеду.

– Я и сам так думал. – Гэвин пожал протянутую ему руку и повернулся к Кристабель. Намокшее платье обтягивало ее волнующие формы как перчатка. Стараясь не обращать внимания на участившийся пульс, Берн добавил: – Стокли, позволь представить тебе…

– Но мы уже встречались с очаровательной леди Хавершем, – прервал его хозяин.

Гэвин застыл в недоумении. Значит, маркиза лгала ему? Зачем?

Однако, взглянув на Кристабель, пожимающую руку Стокли, Берн понял, что она удивлена не меньше.

– Боюсь, что я не припоминаю… – Кристабель вдруг замолчала и широко раскрыла глаза. – Ах да, вы же приезжали в Роузвайн незадолго до смерти Филиппа. Теперь я вспомнила. Я зашла в его кабинет, чтобы спросить о чем-то, а вы были там с ним. – Ее лицо помрачнело. – Он не представил вас тогда, и я решила, что вы… то есть…

– Вы решили, что я один из его кредиторов. Вполне естественно. – Стокли устремил на Кристабель испытующий взгляд. – Но на самом деле у меня с вашим мужем были дела… другого рода.

Дьявол побери этого Стокли! Он испытывает Кристабель, желая выяснить, что ей известно. Остается надеяться, что она разгадает его намерения.

Похоже, ей это удалось.

– О Господи, значит, Филипп пытался занять у вас денег, верно? – кокетливо улыбнувшись, спросила Кристабель. – Боюсь, что через это пришлось пройти всем его друзьям. Я должна извиниться за своего мужа…

– В этом нет необходимости. Кроме того, – Стокли метнул в сторону Берна быстрый взгляд, – я, похоже, не единственный, у кого ваш муж брал в долг.

Гэвин зло стиснул зубы. Его обвиняли во многих вещах, но еще никогда в том, что он, пользуясь ситуацией, пытается затащить жену своего должника к себе в постель.

Резкая фраза была готова сорваться у него с языка, но неожиданно Кристабель просунула руку Берну под локоть, прижалась и, влюбленно взглянув на него, сказала:

– Да, и я благодарю небеса за это. Иначе мы бы никогда не встретились с Берном. Он стал для меня истинным утешением.

– Утешением? – Стокли смотрел на них, о чем-то размышляя. – Это что-то новенькое. Да, Берн?

Гэвин накрыл руку Кристабель своей ладонью.

– Уже поздно, Стокли. Надо, чтобы кто-нибудь поднял вещи в наши комнаты, чтобы мы успели переодеться к обеду.

– Да, разумеется. – Стокли согласно кивнул и приказал лакею: – Вещи мистера Берна – в его обычную комнату, а леди Хавершем – в голубую.

Гэвин нахмурился:

– Насколько я помню, голубая комната находится совсем не в том крыле, что моя. Если говорить точнее, она как раз напротив твоей спальни. Разве не в ней обычно размещается твоя любовница?

– Мы расстались пару недель назад. А поскольку леди Хавершем была приглашена позже всех и комнат почти не осталось, я решил поселить ее в единственную пока не занятую спальню.

– Надеюсь, ты не пытаешься отбить моего партнера, Стокли? – резко спросил Гэвин.

– Разумеется, нет, – ответил Стокли с непроницаемым выражением лица. – И кстати, хочу сообщить вам, что решил несколько изменить правила игры. Остальным я сообщу об этом за обедом, но вы можете узнать уже сейчас. – Барон устремил взгляд своих черных глаз на Кристабель. – Теперь, пока не начнется выбывание, на каждый роббер придется выбирать нового партнера.

Берн почувствовал, как кровь ударила в голову.