Текст книги "Ночь с принцем"

Значит, завтрашний поход в театр с Кристабель отменяется. В виде компенсации Гэвин привезет ей какую-нибудь безделушку из Бата.

Поездка не должна занять много времени. В письме сказано, что серьезной опасности нет. Он уедет сегодня ночью, проведет в Бате завтрашний день, поговорит с врачом, убедится, что все действительно в порядке, переночует там и послезавтра вернется в Лондон.

Подготовку Кристабель к приему у Стокли придется отложить всего на один день. Это ничего не изменит. А возможно, даже пойдет на пользу, если заставит ее немного поволноваться. Может, она охотнее поделится своими секретами, испугавшись, что Берн потерял к их плану интерес.

Гэвин задумчиво сощурился. Кстати, Роузвайн находится совсем близко от дороги, соединяющей Бат с Лондоном. Было бы неплохо заглянуть туда на обратном пути. Несколько гиней, несомненно, помогут какому-нибудь разговорчивому деревенскому жителю вспомнить что-нибудь интересное о Кристабель и ее семье. По крайней мере можно будет добыть сведения о слуге, который помогал вскрывать сейф. Новые хозяева зачастую оставляют у себя самую опытную прислугу бывших владельцев, поэтому при удаче Берн может даже застать его в имении.

Пора подойти к этому делу с другого конца. Потому что, хочет этого Кристабель или нет, Берн узнает всю правду тем или иным способом.

Глава 10

Если вам нужна верность, купите спаниеля. Потому что бесполезно ожидать ее от своего любовника.

«Мемуары содержанки»

Автор неизвестен

Кристабель поздно проснулась после беспокойной ночи, полной сладострастных сновидений. Берн – чтоб ему гореть в аду! – присутствовал в каждом из них: и он, и его пьянящие поцелуи.

Как же она выдержит несколько следующих недель? А главное, одну из них – ту, которую придется провести в имении у Стокли, где им все время придется быть вместе и изображать пылкую страсть? Берн непременно воспользуется этой ситуацией: будет постоянно прикасаться к ней, целовать, когда ему вздумается, будить тайные желания.

Перевернувшись на бок, Кристабель скомкала подушку и тесно прижала ее к груди… к груди, которая этим утром жаждала других прикосновений…

Господи помилуй! Что с ней происходит? Каким ядом опоил ее этот мужчина? Никогда раньше Кристабель и в голову не приходило так непристойно прикасаться к себе, как делала она этой ночью, задирая подол ночной сорочки, гладя себя там… внизу.

И самое ужасное, что ей это нравилось. Разве может это нравиться приличной женщине? Кристабель всегда знала, что не похожа на других, но даже не догадывалась, что она такая распутная. Не догадывалась, пока не встретила Берна.

Со вздохом Кристабель прижалась к подушке горящей щекой. Может, стоит предоставить событиям идти своим чередом? Ведь значение имеют только письма, а ей станет легче искать их, если не надо будет постоянно обороняться.

Не успев додумать эту мысль, Кристабель застонала и уткнулась лицом в подушку. Ну вот, пожалуйста! Это уже происходит. Она уже начинает думать о том, чтобы уступить. Не успев и глазом моргнуть, она расскажет Берну и о папе, и о еговысочестве, и о том роковом дне двадцать два года назад…

Кристабель испуганно вздрогнула. Она не должна позволять Берну одурманивать себя поцелуями и ласками, какими бы соблазнительными они ей ни казались. Это слишком опасно. Придется установить несколько строгих правил: никаких физических контактов без крайней необходимости; уроки виста должны проходить только при открытых дверях. Он же не сможет…

Коротко постучав, в комнату вошла Роза. Она принесла поднос с завтраком.

– Доброе утро! – жизнерадостно приветствовала хозяйку Роза и, поставив поднос, начала раздвигать шторы. – Надеюсь, долгий сон пошел вам на пользу?

Кристабель резко села в постели:

– Долгий сон? А сколько сейчас времени?

– Почти полдень.

– Черт, – пробормотала она, откидывая одеяло. – Он же сейчас придет! И еще портниха! Надо одеваться.

Берн не должен знать, какую беспокойную ночь она провела. Этот негодяй непременно догадается, что ей снилось.

– Если вы говорите о своем мистере Берне, то утром от него принесли записку, – доложила Роза.

Кристабель взглянула на поднос и обнаружила запечатанное письмо, лежащее между чашкой кофе, без которого она не могла обходиться, и блюдом с пончиками, без которых ей следовало бы обходиться, но никак не получалось.

Почему Берн прислал письмо? Он сам вот-вот должен быть здесь.

В записке Кристабель нашла ответ на свой вопрос.

«Моя милая Кристабель!

С сожалением сообщаю, что не смогу сопровождать Вас в театр сегодня вечером. Срочные дела призывают меня в Бат. Я еще не знаю, как долго пробуду там, но обещаю, что непременно загляну к Вам, как только вернусь. Надеюсь, Вы утешитесь, читая книги, посвященные висту, которые я посылаю Вам вместе с этим письмом. Не стоит также пренебрегать пасьянсами.

Искренне Ваш Берн».

Кристабель с недоумением несколько минут смотрела на записку, потом сердито скомкала ее. Какой надменный, самоуверенный тип! У них же есть договор, а он, черт бы его побрал, мчится в Бат, даже не вспомнив об ее уроках!

– Роза? Вместе с запиской принесли какие-нибудь книги?

– Да, кажется, они у лакея. – Довольно улыбаясь, горничная начала складывать в стопку одежду, которую Кристабель вчера бросила на стул. – Ну и что пишет ваш мистер Берн?

– Что уезжает в Бат по делам. – Кристабель зашвырнула записку в угол. – И Бог знает, когда вернется.

– Ручаюсь, что очень скоро. Ему же захочется вернуть себе это. – Хихикнув, Роза продемонстрировала хозяйке пару мужских кальсон. – Наверное, надо их постирать и сохранить до следующего визита. Кристабель вспыхнула:

– Хоть сожги их, мне все равно. – Встав с кровати, она начала нервно расхаживать по комнате. – Я выиграла их в карты вчера вечером.

– Вы выиграли у мистера Берна?

– Да, хотя и без всякой пользы для себя. Лицо Розы расплылось в улыбке.

– Интересно, чему ты радуешься? – раздраженно спросила Кристабель.

– Ничему, – ответила горничная, аккуратно складывая жилет. – Просто удивляюсь, что вы выиграли. Наверное, его что-то сильно отвлекало.

Если и отвлекало, то только желание заполучить ее одежду и саму Кристабель. А когда это не удалось, он понесся в Бат, даже не задумавшись о том, что до приема у Стокли осталось всего две недели.

Неужели он сделал это потому, что Кристабель ему отказала и он не сумел совладать с досадой?

Нет, это совсем не похоже на отлично владеющего собой Берна.

– Будете одеваться? – спросила Роза.

– Да, конечно.

Несмотря на отлучку Берна, надо по-прежнему придерживаться их плана, а значит, встречаться с портнихой.

Роза помогала хозяйке надеть очередное уродливое траурное платье, а Кристабель продолжала размышлять о внезапном отъезде Берна. Какие «дела» могут быть у него в Бате? Она ничего не слышала о том, что у него и там имеется клуб. А если это не связано с игорным заведением…

Кристабель побледнела. А что, если тут замешана женщина? В Бате у Берна вполне может быть любовница. Которая в отличие от Кристабель не откажется удовлетворить его желания.

Кристабель нетерпеливо ожидала, пока Роза зашнурует ей корсет. Если у Берна действительно любовница в Бате…

То что? У Кристабель нет на него никаких прав. Она не может ничего запретить ему. А сам Берн не спорил с леди Дженнифер, когда та утверждала, что он не способен хранить верность. С какой стати она, Кристабель, решила, что то, что вчера между ними произошло, имеет для Берна какое-нибудь значение?

Будь он проклят! Именно поэтому Кристабель и сопротивлялась. Она слишком хорошо знала, как будет страдать ее глупое сердце.

Нет, не сердце. Только гордость и чувство справедливости. Как смеет он уезжать в Бат, пока действует их договор?! «Не пренебрегайте пасьянсами»! Скажите на милость! Ей нужны не советы, а настоящие уроки!

Размышления Кристабель прервал стук в дверь.

– Миледи, портниха пришла, – объявила одна из служанок.

– Скажите ей, что я скоро спущусь, – откликнулась Кристабель.

Роза почти насильно усадила хозяйку на стул и постаралась быстро сделать из ее волос какое-то подобие прически. Пока щетка больно царапала голову, Кристабель старалась успокоиться. По крайней мере сегодня она сможет спокойно обсудить все с портнихой, не ощущая на себе постоянно жгучего и словно бы раздевающего ее мужского взгляда.

Кристабель рассердилась на себя, почувствовав, как неожиданно ослабли колени и вспыхнули щеки. Ну вот, кажется, и она превратилась в одну из этих дур, которые едят у Берна с руки. Филипп никогда не действовал на нее таким образом.

– Все, – объявила Роза. – Сойдет для портнихи?

– Да. И постарайся не путаться у нее под ногами. Она говорит, что горничные только мешают.

Не дав Розе возможности возмутиться, Кристабель быстро встала и вышла из комнаты.

На этот раз миссис Уоттс привезла с собой помощницу – хорошенькую юную девушку с непослушными каштановыми кудряшками, которая приветствовала Кристабель глубоким реверансом. Кристабель так и не смогла привыкнуть к знакам почтения, которые прилагаются к ее титулу. Она никогда по-настоящему не чувствовала себя маркизой. Она была всего лишь дочерью простого генерала – непутевой дочерью, которая очень подвела отца. И уж конечно, не заслуживает никаких реверансов.

– Миледи, – заговорила портниха, – я привезла платье, которое мистер Берн заказывал к сегодняшнему вечеру. Но раз он уехал из города, может, нет нужды в такой спешке?

Что миссис Уоттс имеет в виду? Переделанное черное платье? Но разве оно не должно быть готово к утру? Впрочем, какая разница, раз Берна все равно нет?

– Да, сегодня оно мне не понадобится.

– Нет, я, разумеется, доделаю платье, если вы потребуете. Сейчас мы его примерим, а потом подгоним по фигуре. Для этого я и взяла с собой Лидию: она очень проворно работает иголкой.

Имя девушки почему-то показалось Кристабель знакомым.

– Можете не спешить. Я не собираюсь выезжать сегодня вечером.

– Как пожелает миледи, – проговорила миссис Уоттс почтительно. – Но примерить его все равно необходимо. Отодвинься, Лидия, ты закрываешь от ее светлости вечернее платье.

Вечернее платье?

Лидия отошла в сторону, и Кристабель обнаружила, что на диванчике раскинуто платье из розового атласа, прекраснее которого она ничего в жизни не видела.

– Боже мой, – только и смогла прошептать она.

– Ваша светлость одобряет этот фасон? – с беспокойством спросила портниха.

– Нет… то есть да… Оно изумительно. Просто изумительно.

Миссис Уоттс облегченно вздохнула:

– В таком случае будет доволен и мистер Берн. Он очень настаивал, чтобы платье было готово к сегодняшнему вечеру.

Несостоявшаяся поездка в театр. Значит, платье предназначалось для этого.

Все недавнее раздражение куда-то испарилось. Наверное, он заплатил безумную сумму, для того чтобы туалет был готов так скоро, и все потому, что ей понравилась эта ткань.

Кристабель почувствовала, как к глазам подступают слезы. Как раз когда она собиралась возненавидеть его, Берн делает ей такой подарок.

– Не желаете ли примерить, миледи?

– Конечно, – согласилась Кристабель, не скрывая радости.

Когда платье было надето, миссис Уоттс развернула ее к зеркалу. Кристабель замерла, потрясенная увиденным. Что за шикарная леди смотрит на нее?

Кристабель никогда особенно не интересовалась нарядами, но ведь у нее никогда и не было платья, в котором она казалась бы такой… красавицей. От отблеска розового атласа кожа казалась сияющей, а прекрасный крой юбки скрывал округлость живота, привлекая внимание к сильно открытой высокой груди. Кристабель повернулась, и ткань, шурша, закрутилась вокруг бедер, а потом любовно приникла к телу.

Щеки Кристабель порозовели. Она казалась себе до неприличия обнаженной в этом платье. Хотя оно и было не более открытым, чем туалеты леди Дрейкер и леди Айверсли, однако каким-то странным образом выигрышно подчеркивало ее «достоинства», как бы выразился Берн…

– Если миледи считает, что платье недостаточно украшено, – начала миссис Уоттс, неверно истолковав долгое молчание Кристабель, – мы можем всего за один день нашить атласные розы по краю подола.

– Нет-нет, оно восхитительно, – прошептала Кристабель. – Совершенно восхитительно.

А главное, оно удивительно шло Кристабель. И Берн почему-то заранее знал, что так и будет.

– Когда вы примерите его вместе с соответствующим ридикюлем и прелестнейшей маленькой шляпкой… – Миссис Уоттс растерянно оглядела комнату: – Ах, я, кажется, забыла их в экипаже. – Она нахмурилась. – Если и вовсе не оставила дома.

– Спуститься за ними, мадам? – предложила Лидия.

– Нет-нет. Я даже не помню, взяла ли их с собой. Я спущусь сама и, если понадобится, пошлю за ними кучера.

Портниха поспешно вышла, оставив Кристабель наедине с юной Лидией. Девушка подошла ближе:

– Это платье прекрасно смотрится на вас, миледи. Мистер Берн будет очарован.

Очарован? Странный выбор слова для простой помощницы портнихи.

– Вы с ним знакомы? Девушка покраснела.

– Да, миледи, это он устроил меня к миссис Уоттс. Внезапно Кристабель вспомнила. Теперь вся понятно. «Он сказал, что малышка Лидия бросила его на следующий же день после нашей игры и теперь работает у какой-то портнихи». Господи помилуй, это и есть та самая Лидия, которой Берн когда-то «увлекся».

– Еще бы не устроил, – саркастически заметила Кристабель. странно, что, не испытывая никакой ревности к леди Дженнифер, она почему-то почувствовала ее к этой девочке.

От ее холодного тона на лице Лидии явственно проступила тревога.

– Он сказал… Значит… ваша светлость знает, как я познакомилась с мистером Берном?

– При игре в вист, не так ли? – холодно произнесла Кристабель.

По глазам Лидии было заметно, что ее охватила настоящая паника.

– О, миледи, умоляю вас… Я так дорожу этим местом! Ради Бога, не рассказывайте миссис Уоттс, чем занимались мы с Джимом. Прошу, не отдавайте меня в полицию…

– Ну конечно же, я ничего подобного не сделаю! Как такое могло прийти вам в голову?

Девушка смотрела на Кристабель настороженно.

– Вы ведь любовница мистера Берна, верно? Кристабель слегка покраснела.

– А при чем здесь это?

– Его прежняя любовница леди Дженнифер обязательно так бы и сделала из одной только злобы.

– Не сомневаюсь, – пробормотала Кристабель. – Я, однако, не такая злодейка. Но я не понимаю, разве миссис Уоттс не знает о вашем прошлом? То есть я хочу сказать, когда Берн хлопотал за вас…

– Он сказал, что я дочь его арендатора. Из его имения в Бате.

Кристабель вытаращила на девушку глаза:

– У Берна есть имение?

– Боже мой, Боже мой, я не должна была рассказывать об этом, но я думала, вы и так знаете, раз вы его любовница и все такое. – Лидия нервно теребила краешек фартука, а ее глаза наполнились слезами. – Он рассказал только мне и миссис Уоттс и предупредил, чтобы мы никому… а сейчас я…

– Не беспокойтесь. Я сохраню это в тайне. – Кристабель успокаивала девушку, а ее мозг в это время лихорадочно работал. Значит, Берн действительно уехал в Бат по делу? Ну кто бы мог подумать, что он владеет землей, да еще далеко от города? Даже сплетники, по-видимому, ничего не знают об этом. – Я познакомилась с мистером Берном совсем недавно. – И он, похоже, не любит распространяться о своей жизни. – А вы были в этом имении?

– Конечно, нет, миледи. С какой стати?

– Потому что вы… то есть вы с Берном были… Лидия широко раскрыла глаза:

– О нет-нет, никогда! Я хочу сказать, что я бы, наверное, не смогла отказать ему, потому что он был очень добр ко мне; но он никогда не требовал ничего подобного, даже в ту ночь, когда Джим так бессовестно оставил меня с ним.

Кристабель не верила своим ушам.

– Мне казалось, что вы со своим приятелем Джимом играли в не очень пристойную игру с Берном и леди Дженнифер.

Девушка смутилась:

– Да, так и было. А потом эта ужасная женщина… – Она резко замолчала. – Простите, миледи, я не должна была так говорить о ней.

– Все правильно. Она и правда довольно ужасна.

– Она завлекла моего Джима в свою постель, – горячо продолжала Лидия, – а меня оставила с мистером Берном. – Голос девушки стал мягче. – Но он оказался настоящим джентльменом и даже пальцем меня не тронул, хотя я и была… ну… совсем раздета. Он сразу понял, что я, – Лидия гордо вскинула голову, – из хорошей семьи. Мой отец был небогатым джентльменом. Когда я сбежала с Джимом, это разбило его сердце. Но я думала, что Джим на мне женится, а потом… все шло хуже и хуже… – Девушка горько вздохнула. – Мистер Берн тогда сказал мне, что поможет найти приличное место, если я захочу. И так я стала работать у миссис Уоттс.

– Понятно… – задумчиво произнесла Кристабель.

Ей действительно многое стало понятно. Похоже, Берн только старается казаться циничным и жестоким, а на самом деле у него доброе и мягкое сердце.

Миссис Уоттс вернулась в комнату с недостающими деталями туалета. Когда Кристабель примеряла «прелестнейшую маленькую шляпку», мысли ее были уже далеко.

Как Берн тогда говорил? «Девочка была просто развлечением на одну ночь». Ну и лгун! Послушать его – так он величайший распутник в Лондоне, а на самом деле он даже не попытался силой затащить Лидию – да и Кристабель – в свою постель.

А еще у него есть имение. Имение, Господи помилуй! Следующим, вероятно, будет известие, что Берн регулярно посещает церковь.

«Осторожнее, – прошептал противный внутренний голосок. – Так все и начинается. Сначала ты обнаруживаешь у джентльмена какие-то достоинства и он начинает тебе нравиться, а потом, не успев моргнуть глазом, понимаешь, что увязла с головой. Берн умеет хранить свои секреты, и тебе не мешает научиться этому. И помогает он тебе только потому, что хочет стать бароном. Не забывай об этом».

Кристабель не забудет. Но и не сможет больше, как бы он ни старался, считать Берна земным воплощением дьявола.

Когда примерка закончилась, Кристабель вышла, чтобы проводить портниху и ее помощницу. Миссис Уоттс уже сидела в экипаже, когда Лидия поспешно подбежала к Кристабель и прошептала:

– Благодарю вас, миледи, за то, что сохранили мою тайну. Мистеру Берну очень повезло, что у него… такой друг.

– Надеюсь, вы правы.

Дождавшись, пока экипаж тронется, Кристабель вернулась в прихожую и спросила у лакея:

– Мистер Берн прислал мне какие-то книги?

– Да, миледи. Они у меня. Забрав книги, она добавила:

– Еще мне нужна колода карт. Куда делась та, которой мы играли вчера?

– Она в кабинете. Сейчас принесу, миледи. Собираетесь разложить пасьянс? – спросил лакей и, хромая, направился за картами.

Да, собирается. Конечно, пасьянс – это не вист, но все-таки тренировка. Берн будет доволен. Кристабель не должна разочаровать его. Кода он вернется, то убедится, что даже у Стокли ему не придется краснеть за свою ученицу.

Глава 11

Я всегда старалась выбирать слуг, умеющих молчать и обладающих недюжинной физической силой. Потому что иногда только слуга может встать между вами и нежеланным поклонником.

«Мемуары содержанки»

Автор неизвестен

К вечеру второго дня без Берна Кристабель занервничала. Она уже прочитала все его книжки, а пасьянсы раскладывала до тех пор, пока карты не стали сниться ей во сне. Она даже надела новое платье, доставленное миссис Уоттс.

А от Берна по-прежнему не было ни слуху ни духу. А что, если он решил остаться в имении на неделю? Или и вовсе раздумал ей помогать?

В тот момент, когда Кристабель предавалась этим тревожным размышлениям, лакей принес только что полученное письмо. Уверенная, что это известия от Берна, маркиза торопливо открыла его и, к собственному изумлению, обнаружила вытисненное золотом приглашение на прием в поместье лорда Стокли.

Она несколько раз перечитала три короткие строчки, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Значит, Берн все-таки добился своего. Отлично!

Кристабель не могла больше сидеть на месте. До приема осталось всего полторы недели, а она играет в вист ничуть не лучше, чем в тот день, когда приехала в Лондон. Хватит терять время! Надо немедленно найти Берна. Или хотя бы послать ему записку и рассказать о приглашении.

Приказав закладывать экипаж, Кристабель растерянно подумала о том, куда же она, собственно, поедет. Ей неизвестен даже адрес городского особняка Берна, не говоря уже о его имении.

Лорд Дрейкер, конечно же, должен его знать, но, кажется, леди Дрейкер говорила, что они собираются уехать из города. А где живут Айверсли, Кристабель понятия не имела. Возможно, их тоже нет в Лондоне.

Что ж, ей известно по крайней мере одно место, где наверняка знают, как найти Берна. К счастью, кучер, кажется, располагает сведениями о том, где находится «Синий лебедь». Туда Кристабель и отправилась.

Выйдя из экипажа перед дверью клуба, она в замешательстве остановилась. Ярко освещенное здание на улице Сент-Джеймс выглядело устрашающе. Изнутри раздавались взрывы исключительно мужского смеха, а дверь из цельного английского дуба с неожиданно простым медным молотком, казалось, заявляла: «Женщинам входить не разрешается!»

Кристабель молча стояла на тротуаре, кутаясь в новую шелковую шаль.

–Я могу вам помочь, миледи? – предложил подошедший хромой лакей.

– Нет, – ответила она и добавила, собрав все свое мужество: – Подожди здесь. Я сама поговорю со швейцаром.

В здание Кристабель войти не удалось. Она не успела даже постучаться, потому что на крыльцо вышел старый слуга в безупречной голубой ливрее, кислый и чопорный до невозможности.

– Простите, мадам, но это клуб только для джентльменов. Если вы желаете видеть кого-нибудь из них, я передам вашу просьбу, и он выйдет к вам на улицу.

– Мне нужен владелец мистер Берн. – На строгом лице слуги ничего не отразилось, и Кристабель решила солгать: – Мы с ним договаривались о встрече, но он не появился и ничего не сообщил. Возможно, вы знаете, где его искать?

– Как мне доложить о вас, мадам? – Лакей смотрел на Кристабель с подозрением.

Значит, Берн здесь? Интересно знать, когда он вернулся? Вспылив, Кристабель чуть было не заявила, что хозяина спрашивает его любовница, но тут же вспомнила, что ни одна леди, заботящаяся о своей репутации, не позволит себе подобного.

– Я предпочла бы не называть своего имени, – проговорила Кристабель как можно высокомернее. – Я его близкий друг.

Попытка вести себя как маркиза дала результаты. Старый слуга задумался, затем внимательно оглядел новое платье Кристабель из зеленого муслина, ридикюль и зонтик такого же цвета, заметил за ее спиной щегольской городской экипаж, доставшийся ей в наследство от Филиппа, и внезапно выражение чопорности на его морщинистом лице исчезло.

– Леди Хавершем? – испуганно прошептал он. Кристабель удивилась и утвердительно кивнула.

– Простите меня, миледи… Я, вероятно, ошибся… Мистер Берн, вернувшись из Бата, ненадолго прилег в своем кабинете. Он приказал разбудить себя в семь часов, чтобы ехать к вам. Наверное, я неправильно запомнил время. Но он не говорил, что у вас назначена встреча, и я подумал…

– Все в порядке, – поспешила успокоить слугу Кристабель.

– Мне очень жаль, миледи, что из-за моей ошибки вам пришлось самой приехать сюда. Я немедленно разбужу мистера Берна…

– Нет-нет, не надо. – Кристабель быстро соображала. Похоже, у нее появился шанс изнутри взглянуть на этот знаменитый клуб, а заодно и побольше узнать о его загадочном владельце. – Пусть спит. Проводите меня в его кабинет, и я дождусь, пока он проснется. Если, конечно, это не запрещено вашими правилами, – надменно выгнув бровь, добавила она.

Швейцар секунду поколебался, но инстинкт самосохранения оказался сильнее правил.

– Мистер Берн иногда принимает у себя женщин. Я уверен, что он не станет возражать, если вы подниметесь. – Он понизил голос: – И если ваша светлость будет настолько добра, чтобы сказать ему, когда он проснется, что я не виноват…

– Я просто скажу ему, что сама решила приехать пораньше и упросила вас не будить его. – Что, кстати, было чистой правдой. Кристабель милостиво улыбнулась. – Мистеру Берну совсем не обязательно знать, когда я на самом деле приехала.

На лице швейцара появилось выражение бесконечной благодарности.

– Спасибо, миледи, большое спасибо. Мистер Берн очень добр ко мне, но я не хочу, чтобы у него возникали сомнения в моей способности служить.

Кристабель пожалела старика и почувствовала легкий укол совести из-за того, что вынуждена была лгать.

– Не представляю, почему у него могут возникнуть подобные сомнения. На мой взгляд, вы прекрасно справляетесь.

– Благодарю вас, миледи. – Швейцар с достоинством выпрямился. – Некоторые из молодых гостей говорят, что я слишком стар для этой должности. К счастью, мистер Берн умеет ценить опыт.

Кристабель едва сдержала улыбку.

– Ну разумеется, опытная прислуга всегда предпочтительнее.

Хоть Берн и поддразнивал ее, похоже, она не единственная имеет слабость к ветеранам. Швейцар нахмурился:

– Ну что же я делаю? Стою тут и болтаю, как старый дурак, а вашей светлости приходится ждать. – Почтительно поклонившись, он указал на угол здания: – Думаю, ваша светлость предпочтет войти незамеченной. Пусть ваш кучер подъедет к заднему входу. Постучите в зеленую дверь, и я сам ее открою.

– Спасибо. Вы мне очень помогли.

Вернувшись в экипаж, Кристабель выудила мелкую монетку из одного из своих новых прелестных ридикюлей. Все они, к сожалению, оказались слишком маленькими, для того чтобы носить в них пистолет. За что, несомненно, надо поблагодарить Берна.

Экипаж подъехал к зеленой двери, швейцар впустил Кристабель внутрь и с поклоном принял монету. Перед тем как свернуть в коридор, ведущий в кабинет владельца, Кристабель успела заметить краем глаза колонну в греческом стиле, ковер со строгим рисунком, дорогие хрустальные канделябры и несколько бронзовых бюстов. Все вместе выглядело весьма аристократично, особенно если помнить, что принадлежит человеку, начинавшему помощником шулеров на скачках. Похоже, Берну пришлось немало поработать, чтобы добиться всего этого.

Распахнув дверь кабинета, швейцар приблизился к Кристабель и прошептал:

– Простите, миледи, что говорю это, но вы кажетесь мне слишком… гм… хорошей, чтобы быть одной из «близких друзей» мистера Берна.

– Правда? Интересно. – Кристабель увидела Берна в одной рубашке и расстегнутом жилете, крепко спящего на диване. Во сне его черты казались странно невинными. – Я начинаю думать, что все люди кажутся совсем не теми, кем они являются на самом деле. – Неожиданно для себя Кристабель схватила швейцара за руку и крепко пожала ее. – Еще раз спасибо за помощь.

Морщинистые щеки старика порозовели, и, бормоча что-то, он вышел из кабинета.

Кристабель подошла к дивану и принялась разглядывать Берна. Его лицо было бледным и усталым, а складки вокруг губ углубились. А она-то думала, что он забыл и думать о подготовке к приему у Стокли. Сейчас Кристабель стало понятно, что Берн устал и не выспался, потому что спешил вернуться в Лондон, а ведь сначала ему надо было решить какие-то срочные проблемы, возникшие в имении. Бедняжка.

Кристабель уже протянула руку, чтобы погладить небритую щеку Берна, но вовремя ее отдернула. Не стоит будить его, раз представилась возможность без помех осмотреть кабинет.

Подойдя к столу, она увидела раскрытые бухгалтерские книги. Кристабель сама немного разбиралась в бухгалтерии, потому что ей приходилось заниматься делами в Роузвайне. Она перевернула несколько страниц и удивилась тому, как аккуратно ведутся записи. Четкий почерк принадлежал Берну – она уже видела его в записке. Очевидно, хотя Берн и не учился в школе, он умел неплохо обращаться с цифрами и сам вел собственные дела. Самоучка, как он себя назвал. Удивительно.

Потом Кристабель заинтересовалась другими бумагами на столе. Пачки счетов. Письма. Вырезки из газетных статей и колонок светской хроники с какими-то пометками. Кристабель понимающе кивнула, вспомнив, как леди Дженнифер удивлялась, что Берну всегда все известно.

Убедившись, что он крепко спит, Кристабель присела за стол и начала перебирать вырезки. Их были сотни: из провинциальных газет, дешевых столичных газетенок и солидных изданий. Списки пассажиров, новости, сплетни. В каждой было что-нибудь отмечено: имя, дата, пара слов. Некоторые вырезки были подколоты друг к другу. Смысл одних был совершенно понятен: например, статья о новых правилах для игорных заведений. Другие казались Кристабель китайской грамотой.

Вдруг ей на глаза попался дорожный бювар, валявшийся на полу рядом со столом и, очевидно, брошенный туда Берном после возвращения. Дрожащими руками Кристабель подняла его и открыла, испуганно оглядываясь на диван.

Внутри было несколько бумаг. Большинство из них касались дел, связанных с имением, в существование которого Кристабель все еще трудно было поверить, но один сложенный пополам листок привлек ее внимание. Она осторожно развернула его. Сначала ей показалось, что это просто разрозненные, случайные записи, потом в глаза бросилось название – «Айлсли». Айлсли располагался всего в двух милях от Роузвайна. И на таком же расстоянии от дороги, ведущей в Бат.

Это испугало Кристабель. Быстро пробежав записи глазами, она убедилась, что почти ничего не понимает. Очевидно, Берн использовал какой-то особый шифр для личных записей. Единственное, что она смогла разобрать, – это дата, обнаружив которую Кристабель пришла в ужас. Именно в этот день они с отцом уехали из Англии в Гибралтар. В панике Кристабель старалась разобрать еще что-нибудь, но без всякого успеха.

Но это было уже и не важно. Сделанная Берном пометка означала, что он занимался расспросами. И хотя пока он, возможно, еще не догадался о главном, рано или поздно это произойдет. Особенно если ему в руки попадут папины письма.

Такой интерес к прошлому Кристабель можно объяснить только твердым намерением Берна узнать, в чем заключается пресловутая «собственность», и использовать ее в собственных целях. Подлец!

Нельзя сказать, чтобы это открытие удивило Кристабель. Но необходимость скрываться от Берна сильно усложняет ее задачу. Граф нужен ей, и в то же время ему нельзя доверять. Все складывается очень непросто.

Какой-то звук за спиной заставил Кристабель вздрогнуть. Поспешно засунув бумагу в бювар, она положила его на прежнее место и только после этого обернулась и обнаружила, что Берн смотрит на нее сонными глазами.

– Кристабель? – спросил он недоуменно.

Сердце маркизы колотилось так, словно хотело выскочить из груди. Заметил ли Берн, как она изучает его записи? И как при этом поступит? Схватив лису за хвост, надо быть очень осторожной, иначе она извернется и укусит.

– Здравствуйте, Берн, – проговорила Кристабель, игриво улыбнувшись.

Граф сел и потер лицо руками. Неожиданно его взгляд упал на лежащий на полу бювар, но, увидев, что он закрыт, Берн облегченно вздохнул.