Текст книги "Президент Фу Манчи"
Автор книги: Сакс Ромер
Жанр: Детективная фантастика, Фантастика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
– Еще что-нибудь?
– Да. В Гринвиче замечены два человека, которые обменялись автомобилями. Описание одного из них совпадает с приметами доктора. Оно передано всем постам. Говорю из здания «Таймс».
– Оставайтесь на месте. Я свяжусь с вами.
Найланд Смит повесил трубку и крикнул:
– Фей!
Фей бесшумно появился в гостиной.
– Капитан Хэпберн находится сейчас по второму адресу миссис Эдер – он в записной книжке на столике. У меня нет ее телефонного номера. Если капитан понадобится мне – пошли за ним одного из наших людей.
– Будет сделано, сэр.
– Оставайся на связи. Сейчас я ухожу.
– Без маскировки, сэр?
– Да. – Найланд Смит мрачно улыбнулся. – Попытка изменить место жительства провалилась. И я не намерен развлекать врага, расхаживая перед ним в нелепых маскарадных костюмах.
ГЛАВА XXXVII
ВЕЛИКИЙ ВРАЧ
1
– Я позвонил доктору Детмолду, – сказал Хэпберн, – и попросил его привезти с собой… – он поколебался, – все необходимые лекарства.
Мойя судорожно вцепилась Хэпберну в плечи и впервые за время их странной дружбы оказалась в его объятиях.
– Это значит… – она смотрела на него с выражением, которое он будет помнить всю жизнь. – Это значит, что…
– Не волнуйтесь, Мойя, дорогая моя. Все будет в порядке. Но я рад, что пришел.
– Марк, – прошептала Мойя. – Я только сейчас осознала, как хотела встретить человека… на которого можно положиться.
Марк Хэпберн погладил волосы молодой женщины – как столько раз мечтал сделать.
– Вы уверены, что можете положиться на меня?
– Да… уверена.
У Хэпберна зашумело в ушах и учащенно забилось сердце. Когда он заговорил, голос его звучал еще более монотонно, нежели обычно.
– Я не очень хороший вариант, Мойя. Но когда все беды останутся позади… поскольку сейчас я не имею права просить вас…
Мойя подняла на него блестящие от сдерживаемых слез глаза – но в них он прочел все, что сделало ненужными дальнейшие слова.
Всю скрытую страстность своего сложного характера вложил Хэпберн в тот первый поцелуй. И когда Марк оторвался от губ Мойи, он точно знал в глубине сердца своего, что наконец нашел подругу жизни.
– Мойя, дорогая…
Голова молодой женщины покоилась на его плече.
– Марк, милый… Телефон здесь прослушивается. Возможно, о твоем разговоре с доктором Детмолдом уже известно…
– Это не имеет значения. Если твои… хозяева застанут меня здесь, я объявлю свое подлинное имя и звание и арестую всех.
Мойя мягко высвободилась из его объятий и отступила на шаг, когда в комнату вошел доктор Бернетт.
– В некоторых отношениях, – произнес последний, – состояние пациента внушает опасения. Моя дорогая миссис Эдер… – Он похлопал молодую женщину по плечу. – Мальчик находится в очень хороших руках. Доктор Детмолд приедет?
– Да, – ответил Хэпберн.
– Уверен, он согласится с моим мнением. Симптомы вполне характерны для курса лечения, который я назначил.
Марк Хэпберн полностью разделял эту мысль. Только великолепное природное здоровье помогало до сих пор Робби сопротивляться действию дифтеритной палочки.
– Извините, – пробормотал Хэпберн. – Я хочу взглянуть на больного.
В тишине спальни он склонился над постелью Робби. Невыразимая мука застыла в глазах няни Гофф. С мальчиком только что случился сильнейший приступ кашля, во время которого он чуть не задохнулся. Прерывистый пульс у него едва прослушивался. Хэпберн на цыпочках подошел к раскрытому окну, знаком подозвал к себе Мэри Гофф и шепотом принялся расспрашивать ее о состоянии пациента.
Скоро дверь открылась, и в спальню вошли доктор Бернетт и Мойя. Первый потрясение уставился на больного, и нотки уверенности стихли в его голосе.
С Робби произошла перемена к худшему, заметная даже непрофессионалу. Доктор Бернетт подошел к постели. Послышались три глухих удара в дверь квартиры – словно кто-то стучал кулаком…
– Доктор Детмолд! – прерывисто прошептала Мойя и бросилась в прихожую.
Двое мужчин в тревоге склонились над несчастным малышом, но донесшийся из холла сдавленный вскрик и звук шагов заставил Хэпберна выпрямиться. Он повернулся как раз в тот момент, когда в спальне появился высокий человек.
Человек в длинном черном пальто с каракулевым воротником и в каракулевой шапке. Сердце Марка Хэпберна на несколько мгновений перестало биться – и он замер, пригвожденный к месту взглядом зеленых глаз доктора Фу Манчи!
Молодой человек буквально лишился дара речи. Доктор Фу Манчи снял шапку, бросил ее на кресло и обратился к доктору Бернетту:
– Вы – лечащий врач?
Гортанный голос его звучал тихо, но повелительно.
– Да. Позвольте поинтересоваться, кто вы такой, сэр?
Доктор Бернетт взглянул на кожаную сумку, которую вновь прибывший поставил на пол. Проигнорировав последний вопрос, доктор Фу Манчи склонился над Робби, затем выпрямился и обернулся к вошедшей в спальню Мойе.
– Почему вы не известили меня раньше? – резко спросил он.
Мойя вцепилась обеими руками себе в горло, борясь с подступающей истерикой, и прошептала:
– Откуда я могла знать, Президент, что…
– Верно, – кивнул Фу Манчи. – Я был очень занят. Возможно, я несправедлив. Мне следовало запретить последнюю поездку мальчика. Я знал, что в том районе начинается эпидемия.
Его неподвижный взгляд подействовал на Мойю успокаивающе.
– Ваша единственная вина в том, что вы женщина, – спокойно сказал доктор Фу Манчи. – До самого последнего момента вы честно исполняли свои обязанности по отношению ко мне. Теперь я должен выполнить свой долг. Я гарантирую вам безопасность мальчика. Я никогда не нарушаю своего слова – ибо из маленьких ошибок вырастают огромные беды.
– Я протестую! – с оскорбленным видом вмешался вдруг доктор Бернетт. – С минуты на минуту мы ожидаем прибытия доктора Детмолда.
– Детмолд – дилетант, – презрительно сказал Фу Манчи, опускаясь на кресло возле постели больного. – Я отменил вызов.
– Это неслыханно! – воскликнул Бернетт. – Я приказываю вам оставить моего пациента в покое.
Доктор Фу Манчи несколько раз провел тонкой желтой рукой над лбом мальчика, затем раздвинул губы больного большим и указательным пальцами и заглянул ему в рот.
– Когда вы прописали антибиотики?
Доктор Бернетт стиснул зубы, но промолчал.
– Я задал вам вопрос.
Доктор Фу Манчи устремил пронзительный взгляд зеленых глаз на Бернетта – и последний ответил:
– Вчера, в одиннадцать часов вечера.
– На восемь часов позже, чем следовало. Дифтеритная пленка обволокла гортань.
– Но я регулярно снимаю ее.
Мойя судорожно вцепилась в руку Хэпберна и прошептала:
– Боже мой? Что мне делать?
Шепот ее достиг слуха доктора Фу Манчи.
– Вам следует набраться мужества и подождать в гостиной с Мэри Гофф, пока я не позову вас. Идите, пожалуйста.
Мойя бросила на Хэпберна отчаянный взгляд и вышла, опираясь на руку няни Гофф. Доктор Фу Манчи поднялся с места.
– Необходимо хирургическое вмешательство.
– Я протестую! – охваченный возмущением Бернетт забылся и заговорил неуместно громким голосом. – Я запрещаю вам дотрагиваться до моего пациента, пока не проконсультируюсь с доктором Детмолдом. Даже если вы и достаточно квалифицированны для хирургического вмешательства – в чем я лично сомневаюсь, – я все равно не разрешаю вам проводить операцию.
Взгляд зеленых пронзительных глаз проник, казалось, в самые сокровенные тайники подсознания Бернетта. И он внезапно осознал полную свою некомпетентность в вопросах медицины, которую успешно скрывал до сих пор даже от себя самого. Никогда в жизни ему не доводилось испытывать такого странного ощущения.
– Оставьте нас, – прозвучал гортанный голос. – Мне будет ассистировать капитан Хэпберн.
Когда доктор Бернетт – двигаясь, подобно лунатику, – вышел из спальни, Хэпберн вдруг осознал, что доктор Фу Манчи назвал его настоящее имя и звание!
Словно прочитав его мысли, китаец заговорил:
– Мое присутствие здесь сегодня вызвано вашим звонком сэру Найланду Смиту. О вашем телефонном разговоре незамедлительно доложили мне – это и позволило мне избежать встречи с полицейскими патрулями, местоположение которых вы подробно описали. Будьте любезны, откройте мою сумку. Выньте из розетки вилку от лампы и подсоедините вместо нее вон тот белый шнур.
Автоматически Марк Хэпберн выполнил приказ.
– Оперировать будем через перстневидный хрящ.
– Но…
– Попрошу вас не возражать. Я могу силой заставить вас согласиться с моими решениями, но предпочитаю положиться на ваш здравый смысл.
Он поводил ладонями над лицом Робби – и лихорадочно блестящие глаза малыша открылись. Вымученная улыбка искривила губы больного.
– Здравствуй… желтый дядя… – раздался еле слышный прерывистый шепот. – Я рад… что ты пришел.
Он тяжело закашлялся, но глаза его оставались открытыми и продолжали смотреть в странные зеленые глаза склонившегося над ним человека. Постепенно приступ кашля прошел.
– Ты хочешь спать, – мягко заговорил доктор Фу Манчи. Длинные ресницы мальчика затрепетали. – Ты хочешь спать… – Веки Робби сомкнулись. – Ты очень хочешь спать. Ты спишь…
– Общая анестезия? – хрипло спросил Хэпберн.
– Я никогда не применяю анестезирующие средства в хирургии, – ответствовал гортанный голос. – Они снижают естественную сопротивляемость организма.
2
Найланд Смит сидел в бронированной машине, разложив какие-то бумаги на коленях. Он поднял взгляд на стоящего возле открытой дверцы автомобиля Джонсона и спросил:
– Что нам делать дальше, Джонсон? Мы в тупике. Вот загадочный телефонный звонок, полученный Феем через полчаса после моего ухода: Хэпберн просит ни при каких обстоятельствах не подниматься в квартиру, где он находится сейчас, ибо там лежит серьезно больной человек. Никаких подробностей, одно лишь таинственное заявление: «Поддерживайте связь с Феем и не тревожьтесь о моей личной безопасности. Я несу всю ответственность за доктора Фу Манчи».
– Фей уверяет, что ему звонил именно Хэпберн, – сказал Джонсон.
– Но это было вчера вечером. А сейчас уже три пятнадцать утра. И чем мы располагаем, кроме нарисованного на карте Манхэттена круга? Доктор Фу Манчи наверняка находится где-то в пределах этого круга – но как нам отыскать его здесь?
– Да, положение безвыходное, – согласился Джонсон. – Одно можно утверждать наверняка: Хэпберн из здания не выходил. И мышь не смогла бы проскочить незамеченной. На верхнем этаже горит свет…
А в это время Марк Хэпберн в полутемной комнате следил за действиями человека, представлявшего для мирового порядка величайшую со времен гунна Атиллы угрозу, и задавал себе вопрос: выполнит ли Найланд Смит переданную через Фея просьбу.
Хэпберн явился свидетелем хирургической операции, уникальной в своем роде. Длинные желтые пальцы творили буквально чудеса. Будучи великим врачом, доктор Фу Манчи являлся также и блестящим хирургом. Сейчас ему было более семидесяти лет (ибо Хэпберн не мог усомниться в осведомленности Смита в этом вопросе) – все же он успешно провел эту сложнейшую операцию с предельной точностью и подлинным мастерством. Доктор Фу Манчи сотворил чудо хирургии – под гипнозом!
Но маленький пациент после операции был очень слаб.
Тянулись тревожные часы ночи. Мойя едва держалась на ногах и была близка к обмороку. Тишину в комнате больного нарушал лишь нескончаемый гул бессонного города внизу.
Никогда Хэпберн не забудет странного надменного жеста иронического величия, который доктор Фу Манчи сделал перед началом операции.
– Позвоните в свой штаб в отеле «Регал», – приказал китаец, – и позаботьтесь о том, чтобы нам не помешали. Отбросьте в сторону все сомнения, касающиеся вашей личной безопасности: вы мне понадобитесь. Скройте факт моего присутствия здесь, но возьмите на себя всю ответственность за передачу меня в руки правосудия. Я даю вам – лично вам – честное слово. Попросите телефонную станцию не соединять сегодня ночью этот телефон ни с какими абонентами…
Няня Гофф вновь заступила на дежурство – она сидела у открытого окна, сложив руки на коленях и устремив неподвижный взгляд не на мертвенно-бледное лицо Робби, но на орлиный профиль склонившегося над постелью человека. Мойя уже не могла плакать – она стояла в дверном проеме, тяжело опираясь на руку Хэпберна.
Пять часов подряд доктор Фу Манчи сидел возле постели больного ребенка. Один раз во время первого кризиса он резко приказал Хэпберну набрать в шприц какое-то неизвестное лекарство из пузырька. Опыт подсказал Хэпберну, что теперь приближается второй кризис.
Мойя уже больше часа не произносила ни слова. Губы ее запеклись, глаза лихорадочно горели, она мелко дрожала всем телом.
Новый день приближался, и Хэпберн заметил капли пота, выступившие на высоком желтом лбу Фу Манчи. В четыре часа утра – в тот глухой час суток, когда многие испуганные души переступают за незримый порог и делают первые неуверенные шаги по дороге, уводящей в мир потусторонний, – Робби вдруг открыл глаза, попытался улыбнуться низко склонившемуся над ним человеку и вновь бессильно опустил веки.
И Марк Хэпберн понял, что маленький одинокий дух не отправится путешествовать в иные края, откуда его не в силах вернуть даже самый великий врач в мире…
ГЛАВА XXXVIII
НА ЗАПАД
1
Серый свет раннего утра тронул крыши небоскребов – и здания всплыли над спящим городом, словно призраки потерянной Ниневии.
Найланд Смит нажал кнопку звонка возле застекленной двери с железным орнаментом. Парк-авеню – жизнь на которой никогда не замирала полностью – в этот час суток практически пустовала, однако Смит предпринял все возможные меры предосторожности, дабы не привлекать внимание редких запоздалых прохожих. Ему пришлось позвонить не один раз, прежде чем дверь открылась.
На пороге появился заспанный портье со всклокоченными волосами – и решительно преградил дорогу ночным гостям. Он был высокого роста и мощного телосложения.
– Куда это вы собрались? – осведомился он.
– На верхний этаж, – отрезал Найланд Смит. – И не пытайтесь помешать нам.
Портье увидел блеск золотого значка и направленный на него пистолет лейтенанта Джонсона.
– А в чем дело? – прорычал он. – Я и не собираюсь вам мешать.
Но в действительности, хотя этот человек и являлся лишь крохотной шестеренкой в огромном механизме, он знал, что жильцы верхних апартаментов надежно защищены. Портье получил работу через Лигу истинных американцев и имел указание неукоснительно докладывать о всех посетителях упомянутого этажа.
Он молча поднял ночных гостей на лифте.
– Спускайтесь вниз, – приказал Смит, выйдя из лифта. – И доложите дежурному офицеру в вестибюле о нашем визите.
Он огляделся. Его сопровождали три человека. Тревога за Хэпберна заставила Найланда Смита пойти на этот шаг. С запозданием он вспомнил о письме, некогда полученном от Орвина Прескотта, – написанном загипнотизированным доктором под диктовку. И вспомнил, что Хэпберн совсем недавно сам подвергся мощному гипнотическому внушению доктора Фу Манчи… Возможно, Хэпберн звонил Фею по телефону, лишь бессознательно следуя указаниям сильной злой воли великого китайца.
– Будьте готовы ко всему, – сурово предупредил Смит. – Но не предпринимайте никаких действий без моего приказа.
Он нажал кнопку звонка.
Последовало несколько мгновений полной тишины. Найланд Смит приготовился ждать и, возможно, в конце концов взламывать дверь. Он уже собирался позвонить во второй раз, когда дверь открылась.
Перед ним стоял Марк Хэпберн собственной персоной!
Найланд Смит испытывал одновременно чувство удивления, облегчения и сомнения. Ситуация не поддавалась анализу. Он устремил пронзительный взгляд на измученное лицо Хэпберна. Волосы капитана были всклокочены, взгляд безумен.
– Смит! – воскликнул он со странной ноткой негодования в голосе.
Найланд Смит кивнул и переступил порог, знаком велев спутникам оставаться за дверью.
Он пересек небольшую прихожую и оказался в очаровательно обставленной гостиной, в которой все дышало неуловимым ароматом женственности. Гостиная была пуста.
– Извините за всю эту кажущуюся таинственность, – тихо проговорил Хэпберн. – Но вы поймете меня, когда все узнаете. У меня не было другого выхода.
– Вы сказали Фею, что берете на себя определенную ответственность… – мрачно заметил Смит.
– Не так громко, Смит! И я ни от чего не отказываюсь… – Хэпберн поколебался, не сводя глубоко посаженных глаз с лица друга. – Но после сегодняшней ночи… все его преступления… Извините. Мойя… Миссис Эдер упала в обморок, когда услышала новости…
– Что мальчик умер?
– Нет, что он будет жить.
– Рад слышать это. В результате ваших расследований в Коннектикуте мы смогли сузить круг поисков до данного района. – Найланд Смит продолжал внимательно глядеть на помощника. – Ваше длительное необъяснимое отсутствие, последовавшее за звонком Фею, несколько усложнило ситуацию. Я буду рад, Хэпберн, если вы сообщите мне о предполагаемом местонахождении доктора Фу Манчи…
Дверь открылась, и в гостиную вошел доктор Фу Манчи.
Смит молниеносно выхватил пистолет, но китаец нахмурился и покачал головой. Его обычно яркие глаза казались подернутыми мутной пленкой.
– Не надо мелодраматических жестов, сэр Дэниз, – гортанный голос звучал совершенно бесстрастно. – Мы не в Голливуде. Через минуту я буду к вашим услугам. – Он обернулся к Хэпберну. – Я оставил все инструкции на ночном столике рядом с кроватью. Там же вы найдете имя врача, которому следует поручить дальнейшее лечение мальчика. Это еврей, имеющий практику в гетто, – человек честный и хорошо знающий свое дело. Не сравниваю его, сэр Дэниз, с нашим общим другом доктором Петри – которому прошу при встрече засвидетельствовать свое почтение, – но он лучший врач во всем Нью-Йорке. Капитан Хэпберн, я желаю, чтобы меня арестовал сэр Дэниз Найланд Смит, ибо он заслужил право сделать это. Прошу вас, передайте меня в его руки в качестве пленника.
– Да… – хрипло проговорил Хэпберн. – Смит, вот арестованный.
Фу Манчи легко поклонился, поднял с пола свою кожаную сумку и сказал:
– Советую вам, капитан Хэпберн, вызвать доктора Гольдберга немедленно и оставаться возле больного до его прибытия…
Обычно невозмутимый, Найланд Смит почти потерял связь с реальностью. На одиннадцатом часу напряженных розысков Судьба – независимо от его собственных усилий – сама отдавала ему в руки этого человека! Смит быстро взглянул на Хэпберна и прочел на лице товарища смешанные чувства, которые он и сам испытывал в этот момент. Он никогда не предполагал, что победа, одержанная после многих лет борьбы, окажется столь пресной на вкус. Затуманенные зеленые глаза смотрели прямо на него – но взгляд их не пугал и не завораживал. Они смотрели чуть насмешливо и вопросительно. Смит отступил в сторону и указал рукой на дверь, за которой остались три его помощника.
– Идите вперед, доктор Фу Манчи.
Фу Манчи, по-кошачьи мягко ступая, вышел в вестибюль. Три пары настороженных глаз следили за каждым его движением; три пистолета были направлены на него.
– Вызовите лифт, – резко приказал Найланд Смит.
Один из помощников скрылся за раскрытой дверью.
Доктор Фу Манчи поставил сумку на пол возле кресла и проговорил высоким гортанным голосом:
– Надеюсь, сэр Дэниз, вы позволите мне взять мое пальто и шапку?
Он открыл дверцу стенного шкафа – и на мгновение скрылся с глаз. Тяжелое черное пальто с каракулевым воротником упало на спинку кресла. Прошло не более пяти секунд, когда Найланд Смит резко прыгнул вперед.
Кожаная сумка стояла на полу рядом со стенным шкафом, черное пальто висело на спинке кресла – но сам стенной шкаф был пуст!
Доктор Фу Манчи исчез.
2
– Я старею, Хэпберн, – сказал Найланд Смит. – Пора уходить в отставку.
Марк Хэпберн коротко рассмеялся.
– Доктор Фу Манчи, несомненно, мечтает об этом.
– И все же он провел меня с помощью дешевого трюка, который был стар еще во времена юности Гудини! Определенно, мои умственные способности слабеют. Я просто не осознал тот очевидный факт, что Нью-Йорк является бывшим оплотом в высшей степени организованного и состоятельного уголовного мира, какого не знала до сих пор западная цивилизация. Эти апартаменты некогда занимал Барни Флин – один из крупнейших торговцев контрабандными спиртными напитками. Потайная дверь в стенном шкафу ведет в соседнее здание – в смежные апартаменты, которые тоже принадлежали Флину.
– Мойя не знала об этом.
– Допускаю. Тем более что эту квартиру не она выбирала. Но миссис Эдер помнит – хотя едва ли в расстроенном состоянии ума она сумела осознать этот факт, – что доктор Фу Манчи появился в вестибюле, хотя никто не открывал ему дверь. Я должен был предвидеть попытку бегства, поскольку он дал вам честное слово.
– Почему?
Найланд Смит обернулся к Хэпберну и слабо улыбнулся.
– Он настоял на том, чтобы вы формально передали его в мои руки. Вы так и сделали – и он просто исчез! Доктор Фу Манчи человек слова, Хэпберн… – Смит помолчал немного и добавил: – Я сочувствую миссис Эдер и, учитывая все обстоятельства дела, нахожу, что она вела честную игру. Надеюсь, мальчик вне опасности.
Хэпберн задумчиво смотрел из иллюминатора самолета на расстилающуюся внизу темную карту Среднего Запада.
– Насколько я могу судить из своего опыта, – наконец сказал он, – мальчик должен был умереть. Даже сейчас я не в состоянии поверить, что спасти его было в человеческих силах. Но он жив! И у него есть все шансы очень скоро выздороветь окончательно. Знаете, Смит, – Хэпберн устремил на собеседника глубоко посаженные глаза, – это чудо!.. Операция, свидетелем которой я явился, не по силам ни одному смертному. Этот некомпетентный дурак Бернетт убил своего пациента. Доктор Фу Манчи воскресил его!
Доктор Фу Манчи успешно ускользнул из Нью-Йорка. Но полиция и федеральные агенты, по приказу Вашингтона развившие бурную розыскную деятельность, установили один факт: Фу Манчи направился на запад.
Несмотря на усилия Найланда Смита, в определенных кругах ходили искаженные версии событий. В азиатских кварталах по всей стране начались волнения, в одном случае едва удалось предотвратить линчевание. Призрак Желтой Угрозы поднял свою безобразную голову. Но день ото дня, час от часа все больше последователей стекалось под знамена Поля Сальвалетти, не ведая о том, что он-то и представляет самую страшную Желтую Угрозу, какую когда-либо знала Америка.
– Я продолжаю считать верной свою догадку о цели путешествия доктора, – сказал Марк Хэпберн. – Он направился в Чикаго. В субботу вечером должно состояться выступление Поля Сальвалетти, от которого зависит окончательный исход борьбы.
Найланд Смит подергал себя за мочку левого уха.
– Башня Тернового Венца находится на пути в Чикаго, – ответил он. – И сэр Патрик Донегаль собирается обратиться к народу Соединенных Штатов сегодня вечером! Ситуация достаточно серьезная для того, чтобы доктор Фу Манчи лично занялся аббатом…
Выступление священника – даже в этот поздний час – могло внести раскол и смятение в лагерь Сальвалетти.
– Великолепная рекламная кампания Сальвалетти, сентиментальное очарование его будущей женитьбы – это работа искусного организатора публичных зрелищ. В последнем акте пьесы блистательный авантюрист возьмет в свои руки власть над страной. Это вполне возможно, история знает прецеденты. Наполеон Бонапарт, Муссолини, Кемаль в свое время сыграли эту роль. Нет, Хэпберн! Едва ли Фу Манчи позволит аббату Донегалю похитить свои лавры…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.