Текст книги "Главный свидетель"

Глава тридцать седьмая

Мамочка раскудахталась от злости, как взбесившаяся курица, – мрачно заключил Генри, повесив трубку и обернувшись к брату.

Лютер в эту минуту занимался поглощением острейшего блюда из бобов, обильно заливая его пивом. С отсутствующим видом он предложил то же самое Генри. Он полностью отдался созерцанию трех юных особ женского пола, заливающих бак открытого „мустанга“ у заправочной станции-магазина.

– Напрасно они бегают голяком в таком местечке, – заметил Лютер, хлебнув содовой. – Больно уж короткие шорты. Стоит девчонке нагнуться, как видна уже вся подноготная. И эти штучки, которые называются „топ“. Больше показывают, чем скрывают, но стоит тебе взять такую вот шлюшку за задницу, она поднимет вой и тебя привлекут. Неплохая при манка для парней вроде нас, только больно уж опасная, – ворча закончил он.

Генри тоже взглянул на девчушек, но был слишком озабочен, чтобы уделить им достойное внимание. Он только что получил очередное вливание от мамаши – не менее болезненное, чем порка веревкой, которую время от времени ему устраивал отец. Уж очень сильно она вопила, и каждое ее словечко звучало очень хлестко.

– Ты что не слышал, как она разговаривала со мной? Мама крайне недовольна.

Лютер в один присест прикончил свое переперченное блюдо, вытер рот клочком салфетки. И швырнул ее на пол:

– А в чем, собственно, дело?

– Ну, она нас обложила за вчерашнюю ночь.

– Интересно, откуда же нам знать, что федералы пасут квартирку старушки? Я, например, считаю, что мы просто молодцы, раз вышли на этот дом. Надеюсь, ты ей об этом сообщил?

– Да пытался, но не очень уверен, что мама поняла все, как надо. Очень уж она вопила. Ты же знаешь, что когда мама орет, то слушать она не в состоянии.

Лютер кивнул. Девчонки тем временем прошли внутрь заведения, чтобы заплатить за бензин. Они настолько увлеклись беседой и так хохотали, что лишь мельком взглянули на Лютера. Богатые такие шлюшки – из тех, что разъезжают на роскошных машинах, купленных заботливыми папашами к шестнадцатилетию своих чад. Такое ощущение, что весь мир у них в кармане. Девицы посмотрели сквозь Лютера, словно он стеклянный, словно передними сидел и не мужчина вовсе, а так, куча тряпья. Лютеру все это очень и очень не нравилось.

– Необходимо издать закон, чтобы подобные девицы не появлялись в общественных местах, размахивая сиськами, – буркнул он. – Я хочу сказать, что они вполне в курсе, какое волнение в крови происходит при этому мужчины.

– Хватит тебе онанировать и обращать внимание на всякое дерьмо, – заорал вдруг Генри.

Генри, будучи всего на несколько минут старше брата, воспринимал свое старшинство с полной ответственностью. Он был воителем и, пожалуй, даже главнокомандующим, поскольку планирование операций входило в его компетенцию. Впрочем, по этому поводу они не ссорились. Лютер полностью признавал руководящую роль брата. Он предпочитал ни за что не отвечать. Просто выполнять команды – и все. И в этом на него вполне можно было положиться в любом предприятии, неважно, законном или нет. Он всегда находился на вторых ролях – делать делал, но думать отказывался напрочь.

Генри все еще не отошел от мамашиной взбучки:

– Она сказала, что даже если наши мозги вложить в одну голову, то все равно получится типичный кретин. Еще сказала, что только абсолютному идиоту может прийти в голову мысль заявиться в дом бабушки миссис Бернвуд, поскольку в этом самом месте исчезнувшую станут искать в первую очередь.

– Слушай, Генри, – тихо произнес Лютер. – Поклянись, что никогда не передашь мои слова Ма?

– Короче…

– Я наделал в штаны в буквальном смысле, когда за нами кинулись федералы, стреляя почем зря. В жизни – так не боялся.

– Думаешь, я не испугался? Нам просто повезло, иначе две наших задницы давно бы стали украшением местной тюряги.

Упоминание о тюрьме мгновенно напомнило им о Билли Джо и его горькой доле – и все из-за той проклятой бабы, которую они ищут. Неожиданно оба почувствовали, что чертовски устали, а кроме того, им порядком наскучило заниматься дурацкими розысками.

Но каждый из них помнил о маленьком братишке, запертом за решеткой в компании со всякого рода и цвета извращенцами и педиками. К тому же братья знали, что до конца жизни – по милости миссис Бернвуд – малыш останется калекой, и поэтому невольно накручивали себя, возбуждая собственную злобу и неутолимую жажду мести.

– Слушай, мы зря теряем время, околачиваясь в подобном местечке, – произнес Генри. – С каждой минутой она становится все более недосягаемой.

– Вернусь через секунду, – заявил Лютер, двинувшись к выходу, – закажу еще порцию бобов.

– Как же, бобов, – с иронией заметил брат, схватив того за ворот рубашки. – Небось просто хочется еще разок полюбоваться на этих потаскушек.

– Ну и что с того, что я взгляну еще разок?

В течение часа они кружили по Шеридану в надежде, что созерцание родного города Кендал Бернвуд натолкнет их на какую-либо мысль, на ключ, который прямехонько приведет их в гнездышко адвоката. Одно из возможных местечек, где Кендал могла бы скрываться, они уже проверили – и не без риска для собственной жизни, хотя дом ее бабушки и находился в малозаселенном пригороде.

Они и представить себе не могли, насколько нелегко отыскать эту даму. Оттого-то и приуныли, захотелось домой. С другой стороны, там, в Проспере, ждала суровая Ма, которая просто вышла из берегов, узнав об их неудаче. Если они чего-нибудь не придумают в самом ближайшем будущем, то мамаша – уж будьте уверены – покажет им, где раки зимуют.

Бесцельно с час проколесив по городу; Генри припарковался на стоянке неподалеку от суда.

– Что это ты надумал, братец, – спросил Генри, – нервно оглядываясь. – Да здесь фараонов больше, чем мух на дохлом опоссуме.

– Им не удалось как следует рассмотреть нашу машину. В газетах нас называют неопознанными гостями. Судя по всему, они решили, что мы просто ребята, которые надумали спереть стереосистему и прогулять ворованное.

Объяснение старшего отнюдь не успокоило разгулявшиеся нервишки Лютера.

– Я все одно не врубаюсь, что мы здесь делаем?

– Ведем наблюдение, дурачина.

– И за чем мы наблюдаем?

– Просто смотрим. Глядишь, что-нибудь интересненькое и высмотрим. Не уверен, что мы в состоянии выследить эту шлюху самостоятельно. Зато всегда может найтись человечек, который приведет нас прямо к ней в норку.

Лютер расслабился и, устроившись поудобнее, откинул голову назад и закрыл глаза. Он лишь мечтательно посвистывал, представляя себе всяческие увлекательные вещи – в частности, как девчонки в шортах, ну те с автозаправочной станции, прямо-таки лезут из кожи вон, дабы исполнить его малейшее желание. Должно быть он задремал, поскольку очумело вскочил, выпучив глаза, от тумака Генри прямо ему в ребра.

– Давай, просыпайся и пошли.

Лютер потянулся на сиденье и зевнул:

– Ну и куда?

– Видишь парней, которые сейчас переходят через улицу?

Лютер проследил глазами за указующим перстом Генри:

– Этих в черных костюмах?

– Они только что выкатились из здания суда. Кто они, по-твоему?

– Федералы, кто ж еще?

– Ага.

– Не туда ли они направляются, где в свое время работала Бернвуд? Что-то они уж больно торопятся.

– Вот потому-то мне и кажется, что здесь есть какая-то зацепка, – бросил Генри. Они выбрались из машины и поспешили за фэбээровцами в адвокатскую контору „Бристол и Мазерс“. До сих пор их действия не увенчались успехом, но кто знает?

– Они поднялись наверх в контору, – сообщил Генри, когда братья вошли в приемную. – Взгляни, лифт остановился на пятом.

Круки начали слоняться из угла в угол, стараясь не привлекать к себе внимание, хотя их невероятное сходство столь поражало, что едва ли не всякий посетитель, оказавшийся в приемной, чуть не скручивал голову, стараясь их получше рассмотреть.

Лютеру быстро надоело вынужденное безделье и он ворчливо заныл, но Генри уходить не собирался. Прошло полтора часа и, наконец, они дождались. Из лифта шли те же самые люди в темных костюмах, за которыми они следили. Любому бы стало ясно, что те не на шутку взвинчены. Один из них – очевидно главный – и говорил, и двигался очень нервно.

– Уверен, она что-то скрывает. Ее гораздо больше страшит факт предательства подруги, нежели наши угрозы.

Вот и все, что услышали братья Крук, прежде чем официальные лица покинули приемную, на мгновение остановившись перед раздвижными стеклянными дверьми. Двойняшки посмотрели друг на друга.

– Как ты думаешь, кого это они имели в виду? – поинтересовался Лютер.

Словно отвечая на вопрос, двери лифта снова распахнулись и на сей раз выпустили крупную грудастую женщину с неким подобием вороньего гнезда из рыжих волос на голове. Она хмурилась своим мыслям, а покрасневшие и припухшие глаза не вызывали сомнений, что женщина совсем недавно плакала.

Не обращая внимания на любопытных, она достала бумажный носовой платок и громко высморкалась. Женщина не обратила внимания на двойняшек, но только потому, что полностью была поглощена созерцанием мужчин в темных костюмах, которые, перейдя улицу, теперь направлялись в суд. Стоило ей их заметить, как она тут же погрозила им вслед весьма неприличным жестом – хотя бы и через стекло. Агенты, конечно, этого не разглядели, но подобное проявление эмоций, несомненно, доставило женщине некоторое удовольствие.

– Кто эта жирная деваха?

– Пока не знаю, – задумчиво почесал в затылке Генри. – Но, насколько я понимаю, между нею и федералами романа нет, так ведь? И еще – что общего между этими людьми, кроме Кендал Бернвуд?

– Мерзкая бабенка.

Гиб смахнул кипу журналов под названием „Плейгерл“ с кофейного столика Рики Сью:

– Дрянь. Пакость. И неудивительно – подобные вещи типичное хобби для шлюхи.

Мэт тупо смотрел на журналы, в беспорядке разбросанные на полу, но даже не считая их столь вызывающими, он все равно бы этого не выказал. Он вообще сильно переменился с тех пор, как Гиб зарезал Лотти, и они уехали, оставив труп в номере.

– Шумная, беззастенчивая женщина. Так и сыплет непристойностями. Помнишь, как она бесила нас вовремя твоей свадьбы? А сын?

– Да, сэр.

– Совершенно неподходящая подруга для женщины из дома Бернвудов.

– Совершенно верно, сэр.

– С другой стороны, дело приняло такой оборот, что ты оказался женат на предательнице.

– Да, сэр.

Вот уже несколько часов они находились в доме Рики Сью, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след, который привел бы их к нынешнему убежищу Кендал. Они перерыли все ящики письменного стола, перечитали каждый найденный там документ, включая квитанции об уплате налогов и личный дневник хозяйки.

До сих пор Бернвуды не обнаружили ничего стоящего, зато целиком и полностью выяснили, чем и как живет Рики Сью. Помимо огромного запаса всяческих духов, притираний и кремов, который, вероятно, не уступал запасам небольшого косметического салона, они обнаружили солидную коллекцию эротических книг и фильмов.

Они также нашли невообразимое количество презервативов, часть которых находилась в прикроватной тумбочке и которых хватило бы местной аптеке на значительный период времени. Презервативы имелись всех размеров, цветов и конструкций.

Женщина была также без ума от духов с цветочным запахом и всяческих гелей для душа. Помимо всего прочего, Гиб и Мэт наткнулись на совершенно прозрачную ночную рубашку длиной до пола и на пару трусиков, у которых в самом интересном месте зияла солидная прореха.

Кухонные шкафы и ящички оказались битком набиты коробками с печеньем, картофельными чипсами и бутылочками с диетической содовой. В холодильнике же оказалась лишь картонная упаковка с молоком, четыре ящичка с пивом по шесть банок каждый и большая банка с оливками.

Рики Сью отнюдь не являлась примерной хозяйкой, но, когда Мэт и Гиб завершили поиски, это уже не имело значения. Теперь они наскоро просматривали все снова, чтобы убедиться, не упустили ли чего важного.

– А под кровать ты заглядывал?

– Нет, сэр.

Они сорвали с кровати постельное белье и тщательно все обыскали, заглядывая даже под матрас, пока Мэт наконец не догадался посмотреть между ножками.

– Там какая-то коробка, отец.

Гиб мгновенно насторожился:

– Что за коробка?

Мэт извлек обычную обувную коробку и снял запыленную крышку. Внутри хранились личные письма хозяйки, и открытки, полученные на имя Рики Сью. Он передал ее Гибу:

– Здесь наверняка есть что-нибудь, написанное рукой Кендал, – возбужденно сказал тот, – Что ж, давай начинать.

Они направились в жилую комнату, где было куда больше места, чтобы разложить конверты с письмами. Прежде чем приступить к сортировке, Гиб на мгновение прислушался. Затем высунулся из окна, слегка отодвинув штору, И произнес:

– Она здесь. Машина только что подкатила к подъезду.

Он еще раз с нескрываемым отвращением глянул на кучу порнографических изданий, а затем медленно перевел глаза на Мэта:

– Надо использовать такую возможность, Мэтью. Мы посланы сюда исполнить свою миссию, сын. Так было задумано свыше. Иначе по какой причине она вернулась столь неожиданно, за несколько часов до конца рабочего дня? Ты понимаешь, о чем я?

Даже не думая перечить, Мэт послушно кивнул:

– Да, сэр.

Гиб знаком показал сыну, чтобы тот встал за дверью. Сам же скрылся в алькове, что без риска оказаться обнаруженным позволило ему наблюдать за входом. Оба, затаив дыхание, замерли, уставившись в одну и туже точку, – на ручку двери. Наконец в замочной скважине щелкнуло.

– Эй, рыжая!

Кто-то позвал ее с улицы.

Дело принимало неожиданный оборот, и Мэт вопросительно посмотрел на отца, ожидая дальнейших инструкций. Гиб снова кинулся к окну, стараясь разглядеть происходящее сквозь щель между шторами.

– Что там такое? – Она оставила ключ в двери и повернулась узнать, кто кричит:

– Мы ищем Сансет-стрит. Вы знаете, где она. Находится?

– Может, знаю, а может, нет, – кокетливо отозвалась Рики Сью.

– Может, спустишься и мы побеседуем, как следует?

– Лицо Гиба перекосилось от ярости. Он ткнул пальцем в пространство, приказав Мэту выйти и выяснить, что и как, прямо на улице. В старом „камаро“, припарковавшемся на углу, сидели Генри и Лютер Круки.

– А этим что здесь надо? – негодующе прошептал Гиб.

Рики Сью уже вертела задницей около автомобиля и старательно втолковывала водителю, как проехать на Сансет-стрит. Она недвусмысленно флиртовала сними, и двойняшки во все глаза пялились на нее, совершенно обалдев от подобного поведения столь дородной дамы.

– Слушай, они, пожалуй, занимаются тем же, что и мы, – начал Гиб после минугного раздумья. – Пытаются прищучить Кендал из-за Билли Джо. Приписывают ей еще и несчастный случай, который с ним произошел, – произнес он со смешком.

– Жажда мести, вот в чем секрет! Значит, они постараются найти ее раньше, чем федералы. – Он многозначительно взглянул на Мэта. – То есть они делают то же, что и мы. За маленьким лишь исключением: нас оберегает высшая сила. Возможно, именно братья Крук попали в ловушку ФБР в бабушкином доме. В газетах, правда, глубокомысленно, упоминалось, что это наша работа, как будто мы полные идиоты.

Мэт по-прежнему слушал молча, время от времени лишь кивая головой.

А Рики Сью все еще вдохновенно жестикулировала, продолжая давать объяснения братьям Крук.

Гиб приблизился к Мэту и тронул его за плечо.

– Пойдем отсюда. Совершенно очевидно, что Господь изменил свои планы. Не слишком удобный момент. Творец подаст нам сигнал при случае. Захвати с собой коробку.

Гиб направился к окну в спальне, выходившему на задний двор. Через это окно они проникли в квартиру Рики Сью. Все так же, не проронив ни звука, Мэт проследовал за, ним.

Глава тридцать восьмая

Во временный офис Пепердайна шагнул полисмен Шеридана.

– С вами кто-то хочет поговорить, сэр. Какая-то женщина, сэр. Она отказывается объясняться с кем-либо другим. Третий телефон, пожалуйста.

– Женщина? Миссис Бернвуд? – с чувством смутной надежды Пепердайн схватил трубку и нажал кнопку связи с абонентом. – Пепердайн на проводе:

– Ты подонок.

– Извините?

– Ты все прекрасно слышал. Повторяю – ты самый настоящий вонючий подонок. И это только для начала. Как только у меня закончатся все самые грязные ругательства на английском языке, я перейду на иностранные. И только лишь для того, чтобы ты наконец врубился, какая ты сволочь.

Пепердайн тяжело вздохнул:

– Основное я принял к сведению, мисс Роб. Может, все же теперь расскажете, что послужило причиной вашего непристойного звонка?

– Ты отлично знаешь, почему я звоню, скотина!

Она вопила настолько громко, что находившиеся в комнате сослуживцы слышали каждое слово через микрофон телефонной трубки. Бросив все дела, они недоуменно воззрились на шефа. Вероятно, многие в тот момент позавидовали смелости Рики Сью.

– Эти негодяи переворошили весь мой дом вверх тормашками, – продолжала орать Рики.

– Какие такие негодяи?

– Твои, какие же еще? Они перерыли ящик за ящиком в моем комоде, правда, правда. Разбросали по полу все белье…

– Подождите минуту. – Пепердайн рывком подвинул кресло и прочно утвердился в нем. – Значит, ваш дом обыскивали?

– А ты думаешь, я шучу, Шерлок?

– И вы полагаете, что это работа моих сотрудников?

– Нечего разыгрывать из себя идиота. Они.

– Я еду к вам. – Пепердайн повесил трубку и пролаял команды двум своим людям, приказав его сопровождать. Затем сорвал с вешалки пиджак и поспешил к ближайшему выходу.

Уже через пять минут он стоял лицом к лицу с Рики Сью У дверей ее квартиры. Она буквально заходилась от ярости и негодования, и ее экстрамодная прическа приобрела довольно жалкий вид.

– Не мешало бы вашему начальству, мистер Пепердайн, поучить вас хорошим манерам. Сначала вы посылаете по мою душу парочку извращенцев, чтобы разведать, что и как, а потом устраиваете обыск. Я не затем плачу налоги государству, чтобы какой-то там „специальный агент“ творил, что…

– Парочка „извращенцев“, О которых вы упомянули, мадам, не имеют, ни малейшего отношения к тому, что произошло у вас дома. – Он отстранил женщину, вошел внутрь и принялся быстро задавать вопросы. – Все осталось в том же самом виде, в каком вы застали квартиру? Как, по-вашему, когда совершено нападение? У вас ничего не пропало? Надеюсь, вы ничего здесь не трогали до нашего приезда?

Пока остальные агенты бродили по комнатам, пытаясь определить ущерб, нанесенный хозяйке, но при этом стараясь ничего не трогать, дабы сохранить улики, Рики Сью стояла, как монумент, посреди гостиной, сжав кулаки и уперев руки в боки.

– Вы что, занялись моей подноготной, Пепердайн?

– И в мыслях не имел, – ответил тот. – Перед обыском мы бы обязательно разжились необходимым ордером. И поступаем так всегда, ибо потом иной судья не преминет поставить нам это в виду. В любом случае, заверяю официально, кто бы это ни натворил, мои люди и люди Службы безопасности тут ни при чем, равно как славные представители полиции Шеридина.

– Тогда кто же это мог быть, разрази меня гром?

– Представления не имею. Но собираюсь выяснить, – добавил он в сдержанной манере. – Что-нибудь пропало?

– Пока не заметила, но, признаться не слишком присматривалась. Я открыла дверь, увидела весь этот кавардак и настолько разъярилась, что не стала и думать о потерях, а сразу позвонила вам.

– В таком случае посмотрите.

Она выполнила его требование, в то время как люди Пепердайна по телефону потребовали незамедлительной присылки экспертов. Те прикатили почти сразу, и Рики Сью оставалось только смотреть на то, как ее жилище подвергается новому насилию – на этот раз со стороны профессионалов, пытавшихся выяснить, кто сделал это первоначально.

– Послушайте, у вас особый случай, – заметил Пепердайн в ответ на протесты женщины. – Мы расследуем государственное преступление, а поскольку вы, мисс Роб, являетесь близкой подругой пропавшей свидетельницы, то соответственно, того не желая, превращаетесь в важный элемент опасной игры.

– Но это возможно, совершенно случайный налет и не имеет ничего общего со всем этим делом.

– Вы верите в свои собственные слова не больше, чем, я, – доверительно наклонился к ней Пепердайн. А про себя отметил, что протесты жертвы налета уже потеряли былую экспрессию. Его это вполне устраивало. Коль скоро поначалу не удалось уломать ее уговорами, то, теперь им на руку элементарный страх.

– Налетчики пришли сюда не грабить или воровать, – объяснил ОH. – Они оставили все, что Забирают в подобных случаях – телевизоры, видеокамеру, стереосистему. Они искали совершенно другое.

– Что же именно?

– Похоже, их интересовала даже самая мизерная информация, наталкивающая на след миссис Бернвуд.

– В таком случае они остались с носом – им просто не повезло.

Пепердайн в течение всего времени, пока работали его агенты, сознательно игнорировал грубость Рики Сью, поскольку его внимание привлекло кое-что поинтереснее.

– Готов поклясться, что одиночка оказался бы не в состоянии устроить подобный бедлам. Подсознательно, вы тоже пришли к аналогичному выводу. Заметьте, что вы упоминаете о погромщиках во множественном числе.

– Не стоит обращать особого внимания на то, что я болтаю. Преимущественно несу то, что приходит мне в голову.

– Но, признайтесь, ваша болтовня имела под собой основу. Вы кого-то имели в виду, правда? Также, как и я.

Рики Сью нервно облизнулась:

– Вы думаете, это Мэт Бернвуд и его отец?

– Не исключено.

– Черт возьми, – простонала Рики. – Я не хочу связываться с этими вандалами.

– Когда вы приехали, то охарактеризовали возможных преступников как „извращенцев“. Хотелось бы знать, почему? – спросил Пепердайн. – Разумеется, они выкинули из ящиков все ваше белье, но это обычное дело для жуликов, которые ищут деньги или драгоценности.

– Не то. – Взяв за руку, она подвела его к кофейному столику. – Только взгляните на эти журналы.

Обнаженный, мускулистый парень с ухмылкой взирал на них с обложки журнала „Плейгерл“.

– Мужик, что называется, исправный. Ну и что?

– Действительно исправный. Ну и с какой же стати я стала бы топтать его каблуками и уничтожать такую прелесть?

И, правда, в самом центре обложки зияла дыра, а по краям бумага оказалась запачканной. Похоже, кто-то и впрямь потоптал здоровяка ногами.

– Может, это сделано без всякого умысла, случайно.

Рики Сью покачала своей рыжей копной:

– Сомневаюсь, ибо вот вам еще пример. Меня это просто взвинтило донельзя – ведь я уплатила за книжку около пятидесяти долларов. Единственный сувенир из Сан-Франциско, я проводила отпуск два года назад.

Книги и видеокассеты, заполнявшие полки над диваном, валялись теперь без всякого почтения под ногами. Пепердайн нагнулся, чтобы как следует рассмотреть издание, к которому относилось замечание Рики Сью. На цветном развороте альбома эротики обнаженная парочка предавалась радостям секса. Фотографию перечеркивали следы грязных подошв, словно кто-то вытер о нее свою обувь.

– Не слишком скромная поза, – отметил Пепердайн.

– Да, пожалуй, самая откровенная сцена во всем альбоме, оттого-то налетчики ее и выбрали. А между нами, картинка эта одна из лучших и сама по себе оценивается в пятьдесят зеленых, не говоря уже о том, что здесь же запечатлен некий Джек – парень, который приходит ко мне в сновидениях.

– Я куплю вам другой экземпляр, – успокоил ее Пепердайн, поднимаясь на ноги. – Более того, куплю вам целую чертову библиотечку самых мерзких книжонок, если вы скажете мне, где миссис Бернвуд.

– У вас что, со слухом не все в порядке? Тогда читайте по губам. Я не знаю. – Она широко раскинула руки, словно пытаясь охватить все свое поруганное жилье. – Всякий, кто ворвался сюда с целью обнаружить так называемый ключ к тайне убежища Кендал, попусту тратит время – ну вот как вы, например.

Сэр, это были они, нет никакого сомнения. Отпечатки пальцев совпадают.

Пепердайн поблагодарил офицера за оперативность и обратился к капитану полиции:

– Вы слышали, что он сказал? Гиб и Мэт Бернвуды устроили погром в квартире мисс Роб – и не далее, как Сегодня днем. Они в городе. Объявите общую тревогу. Все эти люди в вашем распоряжении, и подъедут еще. Надо найти этих ублюдков. Сегодня вечером. Да что вечером – сейчас, сию минуту!

Полицейские сразу же двинулись к выходу, выполняя команду Пепердайна, но один из агентов ФБР отозвал капитана на пару слов:

– Ублюдки-то мерзкие, но предупредите своих людей, чтобы они не заблуждались относительно видимой респектабельности Гиба и Мэта, их приятных манер. Это фанатики, считающие себя орудием Провидения, готовые убить каждого, кто встанет у них на пути. Предупредите офицеров, чтобы они вели себя с особой осторожностью, если засекут Бернвудов.

– Слушаюсь, сэр.

Пепердайн плюхнулся в кресло и прикрыл ладонями усталые глаза. Расслабиться и, наконец, как следует отдохнуть – все еще непозволительная роскошь. С тех пор как пропал Джон, он спал от случая к случаю, урывая буквально минуты. Он и впредь не собирался спать до тех пор, пока Бернвуды не окажутся за решеткой и не объявится Джон.

В сущности, беседуя с рыжеволосой валькирией, он говорил правду. Исчезновение Джона он рассматривал, как свою персональную вину.

А ведь все так хорошо начиналось, с безобидной шутки, которая неожиданно превратилась в весьма жестокое испытание. Он-то полагал, что, такого задание окажет на Джона исцеляющий эффект. По его мнению, стоило Джону пообщаться с ребенком миссис Бернвуд, как забудется ужасное происшествие в Нью-Мексико.

Да, именно так думал Пепердайн, поручая миссис Бернвуд и ее ребенка заботам Джона. Он и представить себе не мог, что его друг станет главным действующим лицом разыгравшейся драмы.

Чем больше информации собирало ФБР на „Братство“, тем сильнее тревожился Пепердайн за, судьбу Джона и миссис Бернвуд. В архиве пресловутых „братьев“, числились ритуальные убийства, отрубания рук и ног, всевозможные тайные сборища с паролями, напоминавшие шабаш, даже пытки с использованием всякого рода инструментария – короче, все, что заставило бы известного маркиза де Сада побледнеть от зависти.

Пепердайн поднялся и, потирая уставшую спину, направился к окну. Перед ним лежал Шеридан, окутанный вечерним сумраком. Темнота, всегдашний союзник преступников, уже сгустилась, значит, у Бернвудов теперь куда больше укромных мест, чтобы пересидеть и избежать ареста. Они наверняка где-то там, в городе. Но где?

Опять же неизвестно где находятся Миссис Бернвуд и его друг Джон Макграт. Но никто на свете не в силах испариться или исчезнуть бесследно. Кто-нибудь где-нибудь ее обязательно видел.

– Но где, черт побери? – неожиданно вслух спросил Пепердайн.

Неясно даже, откуда начинать поиски.

Лишь одно специальный агент Пепердайн мог утверждать наверняка: если Мэт Бернвуд обнаружит свою бывшую жену раньше, чем представители власти, той не придется волноваться из-за преступлений, которые она успела совершить.

Ее просто убьют – всего-навсего.