Текст книги "Цвет страсти"

Сиенна издала звук, похожий на хмыканье. Хороший знак. Значит, напряжение уже начало отпускать ее.

– Как женщина вы меня не интересуете, – начал Джесс. Конечно, дело обстояло не совсем так. Его тело было заинтересовано, но сам он – нет. И это позволяло ему сохранять холодный тон. Холодный, как в операционной. – Вы не моего типа. К тому же у меня никогда не было необходимости силой затаскивать женщину в свою постель. Все ясно?

Долгое молчание. Наконец Сиенна кивнула.

– Ну, вот и отлично. – Джесс осторожно отпустил ее руки. – Теперь мы можем поговорить?

Ее горло дернулось. Она покраснела.

– Я… я без одежды.

Голос ее был так тих, что он едва расслышал слова. В нем шевельнулось сочувствие – и тут же опять… опять проклятое желание. Поэтому Джесс ответил грубо:

– В следующий раз, когда я столкнусь с женщиной, которая выглядит как полудохлая кошка, я не буду торопиться спасать ее задницу. Что-нибудь еще, леди?

– Я не знаю, где я… – пробормотала она.

– У меня. На ранчо.

– Я не об этом. Я имею в виду…

Сиенна замолчала, однако Джесс понял, что она имеет в виду. Опять та ерунда насчет года. То ли она не знает, то ли не помнит…

Вид у нее действительно был потерянный. Возможно, это следствие удара молнии. У него есть энциклопедический словарь; надо будет заглянуть в него, когда дадут электричество. Чтобы успокоить ее. И себя тоже.

– Со мной все в порядке, – сказала она.

Джесс выразительно поднял брови:

– В самом деле?

– Ну да. Все встало на свои места. Это, должно быть, просто от холода. К тому же гроза. Ведь в этом все дело, верно?

Джесс усмехнулся. Сплошное притворство, но он решил сделать вид, что поверил ей. Так будет проще.

– Рад слышать.

– И если вы дадите мне какую-нибудь одежду…

– Мой спортивный костюм подойдет? Конечно, вы в нем утонете, но…

– Меня это устроит. И спасибо. За все, что вы сделали для меня.

Сиенна улыбнулась. На сей раз ее улыбка была искренней. Джесс вздрогнул. У него появилось чувство, которое он почти забыл, – чувство связи с другим человеком. Но ему это не требуется. И чем скорее дамочка это поймет, тем лучше.

– Я всего лишь сделал то, что должен был сделать, – холодно бросил он и, повернувшись к ней спиной, занялся лампой. Лампа наполнила комнату теплым светом. – Ну вот. – Голос его был сухим и деловитым. – Теперь я принесу вам брюки и майку. Как только оденетесь, идите на кухню. Что-нибудь еще?

Губы Сиенны дрожали. Глаза странно блестели. Она тряхнула головой, и волосы закрыли ее лицо.

– Ничего, – прошептала она.

Явная ложь.

Что-то беспокоит ее. Но что? Его холодность? Ее положение? Что бы то ни было, но она плакала. Беззвучно, но плакала.

«Не будь дураком, Блэквулф, – приказал себе Джесс. – Просто иди куда шел».

Он сделал шаг. Потом другой. И когда был почти у двери, она вдруг окликнула его:

– Джесс?

И тогда он вернулся. Схватил ее в объятия. И поцеловал. «Только чтобы успокоить, – уговаривал он себя, – только чтобы…»

Но когда Сиенна обвила руками его шею и ответила на поцелуй, Джесс чертовски хорошо знал, что это совсем не так.

Глава 5

Сиенна видела, что он собирается уйти.

Именно этого она и хотела. Если он оставит ее одну, тогда, возможно, она сумеет разобраться, что же произошло. Ей не удавалось ни на чем сосредоточиться, пока черные глаза Джесса Блэквулфа, не отрываясь, наблюдали за ней, пытаясь разгадать, какую игру она ведет.

Но когда он направился к двери, она вдруг ощутила ужасное одиночество, казалось готовое поглотить ее. «Джесс», – начала она, еще не зная, что сказать дальше. А когда он вернулся и поцеловал ее, Сиенна поняла, что не только одиночество было причиной, по которой она остановила его.

Причиной был сам Джесс.

Сиенна едва знала его, и в то же время у нее было такое чувство, будто они знакомы всю жизнь.

Она удовлетворенно вздохнула, когда его руки обхватили ее. Тело Джесса было твердым и сильным, его сердце ровно билось возле ее уха. Из всего, что случилось с ней в последние часы, только это – да, только это было реальным.

Его руки. Запах его кожи. Ощущение его тела.

– Джесс, – прошептала Сиенна, поднимая к нему лицо, желая почувствовать его губы, прогнать холодную пустоту, грозившую захватить ее.

Она не воровка, вторгшаяся в частные владения, потому что не было никаких запретительных знаков вокруг бескрайних земель Джесса.

Во всяком случае, не в июле 2010 года.

Правда, Джесс говорил, что сейчас 1975 год. Значит, она или оказалась в Зазеркалье, как Алиса, или…

Или сошла с ума.

– Шшш, – сказал он тихо. – Шшш, малышка.

Джесс успокаивал ее, но она хотела большего. Сиенна снова нашла его губы, скользнула руками по его груди. Ее пальцы коснулись когтя ястреба, горячего, словно наполненного некоей таинственной энергией. Дрожь пробежала по телу Джесса от ее прикосновений, вызывая в ней ответную дрожь. Он застонал – ее сердце забилось быстрее. Забыв обо всем на свете, Сиенна привстала на цыпочки, зарываясь пальцами в его густые черные волосы.

Он воспламенился мгновенно.

Джесс пробормотал что-то – слова прозвучали гортанно и хрипло. Она не поняла их смысла, однако уловила настойчивую потребность – ту же, что охватила ее.

Простыня, соскользнув с плеч Сиенны, упала на пол. Она прильнула к Джессу и застонала, когда он, сжав ягодицы женщины, приподнял ее над полом.

Да, это уже не галлюцинация. Его ищущая рука между ее бедрами. Его жаждущий рот на ее груди.

Джесс подхватил Сиенну на руки и понес куда-то в глубь комнаты, подальше от пятна света, отбрасываемого лампой. Они упали на кровать, и их губы снова сомкнулись.

Сиенна нуждалась в нем. Хотела его. Ее сердце трепетало от неодолимого желания, когда Джесс вдавил ее в мягкий матрас. Он сдвинул ее трусики и сбросил свои брюки.

Еще мгновение – и он будет у нее внутри. Этот мужчина. Этот незнакомец.

Незнакомец!

Глаза Сиенны широко раскрылись.

– Подождите, – попросила она, задыхаясь. – Подождите…

Она пыталась отвернуться, но Джесс обхватил ее лицо и снова поцеловал.

– Нет. Джесс. Пожалуйста! Нет…

Но мужчина не слушал ее. Дыхание с шумом вырывалось из его легких. Сиенна сжала кулак и с силой ударила его в грудь.

– Джесс! Послушайте меня!

Она начала колотить его по плечам, но он схватил ее за руки, одновременно раздвигая коленями бедра.

– Нет! Джесс, нет, нет, нет!

Наконец его большое тело замерло. Пальцы разжались. Отпустив Сиенну, он откатился в сторону и встал с постели.

Без его тела, накрывающего ее, холод, такой же глубокий, как и темнота вокруг, стремился проникнуть внутрь, казалось, до самых костей. Подтянув колени, Сиенна обхватила их руками. Что-то упало на нее. Какая-то махровая ткань. Халат? Она накрылась им и села, опираясь спиной на подушки. Свет брызнул в лицо. Рядом с постелью, держа лампу, стоял Джесс.

Наполовину обнаженный, в одних брюках, он стоял совершенно неподвижно. Длинные волосы свободно падали ему на плечи, черные полосы были стерты, но коготь ястреба по-прежнему висел на груди. Он представлял собой замечательную смесь цивилизованности и первозданной необузданности, дикой и опасной.

Кровь прилила к ее щекам. Что бы она почувствовала, если бы он овладел ею?

– Это рискованная игра, – тихо произнес он.

Их взгляды встретились.

– Это не игра. Я совсем не думала… – Ей хотелось свалить всю вину на него, но это было бы нечестно. – Все так перемешалось… Так много всего произошло… – Ее горло судорожно дернулось. – Мне очень жаль.

Он отрывисто рассмеялся:

– Мне тоже.

– Я… я не знаю, что произошло. Я не…

– Честно говоря, мне нет до этого дела, леди. Вы все равно надолго здесь не задержитесь. Как только гроза кончится, вы уедете.

Сиенна кивнула. Она хотела того же. Ее, наверное, давно уже ищут.

– Найдите в гардеробной какую-нибудь одежду… – предложил Джесс, поставив лампу на столик рядом с кроватью. – А я пока приготовлю что-нибудь поесть.

– Думаю, мне это не нужно.

– Здесь я решаю, что нужно, а что нет. Зарубите это себе на носу, леди.

– Джесс… Мистер Блэквулф…

– Оденьтесь потеплее. Без электричества ночью холодно.

Сиенна кивнула. Глупо, конечно, но мысль о том, что он сейчас исчезнет в темноте, заставляла ее испытывать странное беспокойство.

– Подождите!

Джесс обернулся:

– Что еще?

– Свет… Разве вам не нужен свет?

Он взял со стола свечу:

– Этого мне хватит.

Какое-то время Сиенна просто сидела.

Устоит ли она на ногах, если поднимется? То, что она едва не позволила незнакомцу уложить ее в постель, казалось просто немыслимым.

Сиенна прерывисто втянула в себя воздух.

Пора наконец быть честной!

Джесс Блэквулф – не насильник. Она хотела его так же, как и он ее. Она сама желала заняться с ним любовью. Такого Сиенна не испытывала ни с одним мужчиной. Не то чтобы у нее их было много. Один в колледже, еще один – в самом начале ее карьеры. По современным меркам ее сексуальный опыт весьма незначителен.

А как было в семидесятых? Что ей известно о сексуальной жизни того времени?

Впрочем, это не имело значения. Ее тянуло к Джессу по каким-то особым причинам, никак не связанным с годом или эпохой.

Она закрыла глаза, позволив себе вспомнить шелковистость его волос, упругую твердость груди, властное давление тела, жар поцелуев…

Сиенну охватило желание, сильное и неодолимое. Все, чего она хотела, – это снова оказаться в объятиях Джесса.

– Хватит, – приказала она себе.

Сиенна Каммингс совсем не такая, и она не собирается меняться. Секс, несомненно, занимает определенное место в жизни женщины, но именно место. Не более того. Конец истории.

То, что произошло между ними, – просто результат сумасшедшего дня, который начался в одном веке, а закончился в другом. И она больше не будет думать об этом.

Сиенна села и натянула на себя халат – халат Джесса, конечно. Это было ясно по размеру, который кого угодно заставил бы почувствовать себя лилипутом, и по слабому мускусному запаху, навевающему мысли о море, соснах и мужчине.

В дверях гардеробной Сиенна остановилась. Она не успела как следует разглядеть эту комнату, когда влетела сюда. Теперь она осознала, что помещение ничуть не меньше, чем ее квартира в Бруклине.

За исключением того, что ее квартира была наполнена вещами.

В гардеробной Джесса Блэквулфа их почти не было. Пустые полки и вешалки размещались вдоль стен, и только в одной секции была какая-то одежда. Пара спортивных курток висела на плечиках; джинсы, свитера, майки, пижамы были аккуратно сложены на полках.

В дальнем конце гардеробной в гордом одиночестве висела военная форма. Прямо под ней стояла пара начищенных до блеска черных ботинок.

Сиенна поставила лампу на пустую полку. Значит, ее угрюмый хозяин был солдатом? Впрочем, ее это не касается. Все же она подошла ближе, чтобы рассмотреть форму.

Ее дыхание замерло.

Китель просто сиял от обилия медалей и лент. Сиенна понятия не имела, что они означают. Какой род войск носит такую форму? Ясно было одно: где бы ни служил Джесс, служил он отлично.

Хотя трудно представить его солдатом. Он был слишком независим, чтобы подчиняться приказам и правилам. А вот отдавать приказы Джесс умел…

Она подпрыгнула от удара кулака о дверь.

– Поторопитесь! – рявкнул Джесс.

Сиенна едва не прыснула.

– Слушаюсь, сэр! – отсалютовала она пустой комнате.

Найти кухню было нетрудно.

Лампа давала достаточно света, и все, что оставалось сделать Сиенне, – это довериться своему носу.

– Суп из цыпленка с лапшой? – поинтересовалась она, остановившись в дверях кухни.

Джесс обернулся. На нем была рубашка с длинными рукавами, закатанными до локтей, и чистые джинсы. Волосы завязаны сзади в хвост узкой полоской сыромятной кожи. Он стоял возле стола с мраморной столешницей. Кастрюля с водой кипела на походной плитке.

Джесс смерил Сиенну оценивающим взглядом:

– Вижу, вы нашли себе одежду.

На ней были две майки, надетые одна на другую, и серые трикотажные брюки от спортивного костюма. Подобных костюмов в гардеробной было не меньше полудюжины.

– Да. – Сиенна решила выбросить белый флаг перемирия, и дружелюбно улыбнулась. – Я последовала вашему совету. На мне две майки. И, – она подняла ногу, – две пары носков.

– Ну, вот и отлично. – Джесс снова повернулся к кастрюле. – Поставьте куда-нибудь лампу.

– Хорошо. Суп пахнет просто изумительно.

– Я открыл две банки. Здесь их много.

– А я… я могла бы что-нибудь сделать?

«Да, – подумал он. – Могла бы».

Могла бы не выглядеть такой красивой.

Джесс помрачнел. Надо пребывать в полном отчаянии, чтобы найти Сиенну Каммингс красивой. Нет, с внешностью у нее все в порядке, просто она из тех женщин, которые никогда не привлекали его. Независимых, требующих ответа женщин, считающих, что они могут быть наравне с мужчинами…

Это не значило, что Джесс любил глупых женщин.

Просто ему нравились те, которые знали, когда нужно уступить мужчине.

Его раздражало нелепое движение за равноправие, словно шторм, сотрясавшее всю страну.

Линде это тоже не нравилось. Она умела сделать так, чтобы мужчине было хорошо дома. Она уважала Джесса, давала ему почувствовать, что он тут главный…

До тех пор, пока вдруг не оказалось, что он уже не был главным.

Он не мог ее винить. Зачем женщине нужен мужчина, который просыпается в поту от ночных кошмаров? Который не имеет ни малейшего понятия, что ему делать? Который всю жизнь верил в то, что теперь потеряло для него всякий смысл?

– Наверняка я смогу принести пользу, – сказала Сиенна.

Джесс, моргнув, уставился на нее:

– Что?

– Я говорю, вы приготовили суп, и я тоже должна что-нибудь сделать. Может, накрыть на стол?

– Я всего лишь открыл банку.

– Две.

Она улыбнулась. Было просто невозможно не ответить на ее улыбку.

– Верно. – Легкий кивок в сторону буфета из светлого дерева. – Тарелки там. Столовые приборы в ящике. Хлеб в отделении за дверцей. Если нужно масло – возьмите в холодильнике. Только не держите дверцу открытой.

– Слушаюсь, сэр.

Его глаза сузились.

– И что это должно означать?

– Ничего… – Сиенна замялась. – У меня это невольно вырвалось. В общем… ну… я видела вашу форму. Там, в гардеробной. Извините за излишнее любопытство.

– Вот и правильно, – буркнул он. – Лучше передайте мне тарелки.

Если бы настроение у Джесса было получше, испуганный взгляд Сиенны заставил бы его рассмеяться.

Через пару секунд тарелки стояли на столе. Джесс выключил плитку, зачерпнул половником густую массу и не торопясь начал разливать суп.

– Я служил в армии, – сказал он. – Ясно?

– Ясно.

– А сейчас садитесь и ешьте.

Устроившись на одном из высоких табуретов, Сиенна опустила ложку в суп.

– Эта форма совсем не похожа на форму регулярных войск.

Его брови надменно поднялись.

– А что вы вообще знаете о военной форме?

– В нашем лагере на раскопках были офицеры.

– Резервисты, – хмыкнул Джесс. – И поэтому вы считаете себя экспертом?

– Послушайте, если вы не хотите говорить…

– Я служил в войсках специального назначения. – Его тон был даже не холодным, он был ледяным. – Еще есть вопросы?

Сиенна покачала головой. Джесс прав. Не стоило ей лезть в чужие дела.

– Отлично. А теперь ешьте суп.

– Еще будут приказания, генерал?

– Ошиблись со званием. И я не отдаю приказания, а просто говорю, что делать. – Уголки ее губ дрогнули. Нечего удивляться. Джесс и сам понимал, что выглядит дураком. – Ладно, проехали. Я не слишком силен по этой части.

– По какой? – Улыбка Сиенны была такой же сладкой, как и голос. – По части нормальных человеческих отношений?

– Я не привык принимать кого-нибудь в своем доме. Я живу один.

– В самом деле?

– Да. Я не гожусь для компании.

Еще одна сладкая улыбка.

– Подумать только!

Он посмотрел на Сиенну. Ну вот, началось. Женщины не должны быть такими. Они не должны показывать, что могут быть с тобой на равных. Но разве ему когда-нибудь встречались такие, как она?

Интересный эксперимент. Но вот нужны ли ему эксперименты? В жизни их и так было предостаточно.

– Ешьте суп. – Джесс пододвинул к ней тарелку с нарезанным белым хлебом. – И хлеб. За сегодняшний день вы потратили немало калорий.

Есть Сиенне хотелось. Через пару секунд, пожав плечами, женщина снова взялась за ложку.

Она съела весь суп. Съела четыре куска хлеба. Когда ее тарелка была пуста, Сиенна облизала губы:

– Очень вкусно.

– Еще бы, – откликнулся Джесс, складывая пополам очередной кусок хлеба и отправляя его в рот. – Я отличный повар.

Сиенна посмотрела на него. На ее губах появилась улыбка. Это была хорошая улыбка, не из тех, что изображают на лице, когда хотят польстить мужчине. Конечно, приятно, если женщина улыбается, чтобы доставить мужчине удовольствие, просто искренняя улыбка – большая редкость.

– Ага, – протянула она.

– Ну нет, постойте, – возмутился Джесс, делая вид, будто Сиенна оскорбила его профессиональную гордость. – Все же для того, чтобы превратить консервированный суп в блюдо, достойное ресторана, требуется особый талант.

Сиенна рассмеялась:

– Не хотите поделиться своим секретом? Мне частенько приходиться заниматься подобными вещами на кухне.

– В самом деле?

– В самом деле.

Он отвел глаза в сторону.

– Значит, Джек вам не помогает?

– Джек?

– Тот парень, с которым вы приехали сюда.

Ее улыбка увяла.

– А, этот.

– Есть и другие?

– Нет. Просто я… – Сиенна нащупала на столе хлебные крошки и, нахмурившись, начала перекатывать их пальцами. – Я уже и забыла о нем.

– О Джеке?

Она подняла голову:

– Да и кто он такой, этот Джек?

– Очевидно, ваш любовник.

– Мой любовник? – Ее изумление казалось неподдельным.

– Тогда кто он?

– Мой профессор. Просто мы занимаемся одной темой.

– Какой?

– Коренные народы Америки.

– Вы имеете в виду индейцев?

– Я имею в виду коренных американцев. Называть их индейцами – оскорбление.

– Это для меня новость. Я что, выгляжу оскорбленным?

Сиенна уставилась на Джесса. Оскорбленным его никак не назовешь. Скорее наоборот. Он выглядел гордым. И таким красивым, что у нее защемило сердце.

А что, если этот Джесс и в самом деле настоящий? Что, если он – тот человек, о котором она читала? Что, если она попала в другую реальность?

Нет. Это невозможно! Сиенна не могла в это поверить.

Табуретка жалобно скрипнула, когда она резко поднялась и начала собирать тарелки.

– Я антрополог, – холодно пояснила женщина. – А Джек Берден мой руководитель. Это и привело меня сюда. – Опустив тарелки в раковину, она вернулась к столу, чтобы забрать оставшийся хлеб и завернуть его в бумагу. Неожиданно Сиенна почувствовала, что эмоции готовы захлестнуть ее. – Я не затем ехала сюда, чтобы что-то украсть, или испортить, или нарушить чьи-то границы. Я ехала изучать исторические памятники, и меня возмущает…

– Ладно. – Джесс примирительно поднял руку.

– Нет, не ладно. – Из-за слез, что застилали ее глаза, она почти ничего не видела. – Совсем не ладно обвинять меня в таких ужасных вещах. Я вовсе не…

Их взгляды встретились. Глаза Сиенны блестели не только от слез. В них мелькало что-то еще.

Осознание.

Его.

Себя.

Того, что может произойти между ними.

Пальцы Джесса погладили золотистый завиток на ее виске. Сиенна, словно кошка, повернула голову, чтобы полнее ощутить ласку.

Ему оставалось только наклониться и поцеловать ее. Один поцелуй – и она растаяла бы.

«Займись со мной любовью, Джесс», – прошептала бы она, и на сей раз все так и случилось бы. Никаких игр. Никакого испуга в последнюю минуту. И нет пути назад.

– Джесс?

Он увидел ее чуть приоткрытые губы. Большие глаза, не отрываясь, смотрели на него. Джесс подумал о военной форме, висящей в гардеробной. О том времени – целую вечность назад, – когда он был офицером и джентльменом.

И отступил.

– Возьмите лампу, – распорядился он хрипло.

Сиенна не двинулась. Взяв со стола лампу, он сунул ее женщине:

– Держите. В сундуке возле кровати есть запасные одеяла. Достаньте их. Они вам понадобятся.

– А где… где будете спать вы?

Только не рядом с ней.

– Я устроюсь в гостиной. Возле камина.

– Да, но…

– Черт возьми, – прорычал Джесс, – вам что, обязательно нужно противоречить мне во всем?

Ее взгляд ясно говорил: «Не накручивай меня!» Он мог бы стереть его одним поцелуем. Но вместо этого Джесс только сверкнул глазами, когда Сиенна, пробормотав неподобающее леди ругательство, развернулась и пошла к двери. Лишь за мгновение перед тем, как она готова была исчезнуть в темноте, он окликнул ее.

– Сиенна. – Женщина замерла, но не обернулась. – Заприте свою дверь. – Его голос напоминал наждачную бумагу. – И не открывайте ее до утра.

Не сказав больше ни слова, Джесс отвернулся к окну и, засунув руки в карманы, невидящим взглядом уставился в ночь. В глубокую черную ночь, обступившую дом.