Текст книги "Время для откровений"

Глава 4

Останови машину! – Несколько секунд Эйвери пыталась убедить себя, что оно того не стоит, но просто не смогла сдержаться. Ее уже буквально трясло от злости. – Останови прямо сейчас!

Она выскочила из машины, и Мал последовал за ней, громко хлопнув дверцей.

– Ты собираешься идти пешком?

– По-твоему, все было именно так? Ты «попросил меня стать твоей женой»? Похоже, мы живем в параллельных мирах, во всяком случае, в моей реальности все было по-другому. – Эйвери злилась все сильнее, но за этой злостью стояли и другие чувства. Боль и желание.

А Мал смотрел на нее все с тем же настороженным видом, как будто разглядывал слишком близко подобравшегося скорпиона.

– Эйвери…

– Хотя, если подумать, все и так понятно. Ты же никогда никого ни о чем не просишь, ведь так? Ты просто приказываешь, повелеваешь и командуешь.

– Ты закончила?

– Я еще только начала. Ты слишком самонадеян и хочешь все решать сам. Неудивительно, что твоя невеста-девственница сбежала от тебя в пустыню.

– Прекрати ее так называть.

– Скажи-ка, а ты действительно просил ее стать твоей женой? Или просто нанял устроителей свадьбы, а ей при случайной встрече мимоходом обронил, что вы такого-то числа женитесь? А может, ты вообще забыл ее обрадовать, и она до сих пор не знает, что скоро пойдет под венец?

– Ладно, я первый готов признать, что неправильно сделал тебе предложение, но при тех обстоятельствах…

– «Неправильно»? Да ты мне его вообще не сделал! Не было никакого предложения, были одни лишь предположения. – К ней снова вернулись пережитые злость и унижение. И ужас. Тогда она едва не потеряла все, что у нее было. – Ты предположил, что я, как и любая на моем месте, обязательно скажу тебе «да», ведь так? Но никакие обстоятельства не могут оправдать такую самонадеянность!

– А даже если эти обстоятельства и были, ты бы все равно не стала о них слушать.

– Да я впервые услышала о твоем «предложении» не от тебя, а от одного из своих важнейших клиентов, когда он позвонил, чтобы расторгнуть наш контракт, потому что услышал, что я собираюсь оставить дело. И услышал он это не от кого-нибудь, а именно от тебя. Ты сказал: как только я выйду замуж, я перестану работать. Из-за тебя я потеряла этого клиента, а могла потерять и всю фирму. Фирму, которую сама создала буквально из ничего. – Эйвери до сих пор было страшно об этом думать. – Вот чем обернулся для меня наш «роман», а теперь ты удивляешься, что я и слышать не хочу о романтике?

– Я ему сказал совсем не это.

– А что же? Когда Ричард отправился со своим заказом, – позволь уточнить, огромным заказом, – в другое место, он был вполне уверен в том, что слышал от тебя именно это. А за этим заказом обязательно последовали бы и другие, но вместо того, чтобы их выполнять, мне пришлось объяснять весьма озадаченным людям, что все совсем не так и я вообще не собираюсь ни за кого выходить замуж.

– Да, и тем самым унизила меня.

– Нет, Мал, это ты меня унизил! Выставил меня какой-то жалкой дурочкой, которая ждет не дождется принца на белом коне, который наконец-то спасет ее от серого и убогого существования. Ты всегда говорил, что любишь меня такой, какая я есть, любишь мою независимость и силу. А потом так просто и небрежно захотел полностью изменить меня. Неужели ты всерьез думал, что я брошу свое дело и выйду за тебя замуж?

– Мы были вместе целый год. Я думал, ты мне доверяешь. И мы были счастливы.

– Мы были счастливы, пока ты не попытался отобрать у меня мою жизнь. «Когда она выйдет замуж, у нее не останется времени устраивать ваши вечеринки». Ведь именно это ты и сказал?

Мал немного помолчал, а потом признал:

– Да, но на то были причины.

– И мы оба отлично их знаем. Ты обязан все держать под контролем. Ты привык приказывать с тех пор, как мог более-менее внятно связать два слова, и просто не умеешь по-другому. Но я не собираюсь никому подчиняться. Черт, зачем мы вообще сейчас об этом говорим? – Чувствуя, что у нее начинает щипать в горле, Эйвери повернулась к машине, но Мал поймал ее за руку. – Отпусти. И вообще, сейчас моя очередь вести.

– Мы еще не договорили.

– А по-моему, мы и так сказали больше, чем нужно.

– Я готов признать, что поступил не совсем верно с Ричардом Кингстоном, но обстоятельства…

– Никакие обстоятельства не могут оправдать мужчину, говорящего о своей будущей жене со всеми, кроме той женщины, что он решил взять в жены.

Мал все еще не отпускал ее руку, и Эйвери попробовала отстраниться.

– Ты плачешь?

– Глупости, просто мне в глаза попал песок. Если ты не заметил, здесь вообще очень много песка.

– Заметил, но на тебе очки.

– Ну, видимо они не слишком помогают в таких случаях. – Эйвери быстро уселась за руль, пытаясь взять себя в руки. И зачем она только напросилась с ним ехать? Да еще в пустыню, так тесно переплетающуюся с воспоминаниями о Мале, что один вид величественных барханов навевал на нее грусть.

Впервые приехав в Зубран, она влюбилась. Причем дважды. Один раз – в саму страну с песчаными пляжами и вечно меняющимися, но при этом неизменными дюнами. А второй – в мужчину. И два этих образа так тесно сплелись в ее сознании, что она просто не могла представить себе одно без другого. Мал был частью этого мира, а этот мир был частью его.

Сила собственного чувства до сих пор ее пугала, и именно поэтому стоило ей оказаться с ним в одной машине, как она сразу же начала огрызаться. Иначе бы Эйвери просто не удержалась и снова поддалась его притяжению. Но она не могла себе этого позволить. Ни в коем случае.

Стараясь ни о чем не думать, Эйвери покрепче ухватилась за руль, каждой клеточкой своего тела ощущая присутствие Мала.

Они ехали молча, но эта тишина буквально звенела от напряжения.

Когда же он наконец женится? Тогда она сможет выкинуть его и из головы, и из сердца. Ведь она не из тех женщин, что могут что-то чувствовать к женатому мужчине.

– Мы заночуем вон у тех камней, – указал Мал, прерывая затянувшееся молчание. – Так у нас будет защита от ветра.

Но Эйвери нуждалась в защите не от ветра, а от Мала. Или от себя самой?

Затормозив, она быстро выскочила из машины.

– Хорошо, ты располагайся здесь, а я устроюсь вон там. – Дистанция. Вот что им сейчас нужно.

– Но у меня только одна палатка.

– Что? – выдохнула Эйвери. – Только одна? Но почему?

– А тебя что-то не устраивает?

Эйвери поспешно отогнала образ знакомого подтянутого тела, рядом с которым ей придется провести всю ночь.

– Ну, вообще, как-то не принято, чтобы мужчина, который вот-вот собирается жениться, спал вместе с другими женщинами. К тому же всегда остается возможность, что во сне я тебя убью. – Если вообще сможет заснуть.

– А я и не собираюсь с тобой спать, – невозмутимо заметил Мал, вытаскивая из машины сумку. – Мы просто переночуем в одной палатке, и прошу тебя, не делай вид, что мы ни разу так не делали.

Делали, но тогда они были любовниками и их взаимное упрямство и горячий темперамент лишь увеличивали сексуальное влечение.

– Но почему ты все-таки не взял вторую палатку?

– Потому что я собирался ехать один. Я всем сказал, что хочу провести пару дней наедине с самим собой, и мне сложно было бы объяснить, зачем мне понадобилась вторая палатка.

Мал принялся обустраивать лагерь, а Эйвери помогала ему, стараясь не думать, как близко они окажутся этой ночью.

Если во сне она нечаянно вытянет руку, то сможет до него дотронуться.

А что, если к ней вернутся привычные кошмары? Что, если она станет его звать?

Пообещав себе ни за что не засыпать раньше Мала, Эйвери с легкой досадой наблюдала за тем, как принц умело ставит палатку. И когда он только успел научиться походным премудростям? Черт, а ведь сейчас, когда совместная ночевка в тесной палатке была уже не за горами, ей совершенно не хотелось восхищаться Малом.

Ладно, нужно просто подольше посидеть у костра и надеяться, что к тому времени, как она залезет в свой спальник, Мал уже крепко уснет.

– А ты, оказывается, можешь и сам о себе прекрасно позаботиться, – заметила Эйвери, наблюдая за тем, как принц разводит огонь и готовит ужин. – Завтра мы уже доберемся до места, но что делать, если ее там не окажется?

– Я почти уверен, она именно там.

– Но почему ты не мог поручить своей службе безопасности все проверить?

– Потому что тогда эта история обязательно получила бы огласку, а мне бы этого не хотелось.

– Боишься, что пострадает твое эго?

– Боюсь, что пострадает моя невеста.

Мал покрутил поджаривающиеся на огне кусочки баранины, и Эйвери поспешно отвернулась. Даже жаль, что, решив свести необходимую близость к минимуму, она настояла на том, чтобы каждый готовил себе сам. Ее ужин выглядел совсем не так аппетитно, мясо заметно подгорело, но в дороге она успела порядком проголодаться, так что с жадностью вгрызлась в горячее мясо, но потом вдруг заметила на себе взгляд Мала, и ей сразу же расхотелось есть.

– Что? По-моему, очень вкусно.

– Шашлык сложно назвать изысканным блюдом, а ты привыкла к пятизвездочным отелям и общению с прославленными шеф-поварами.

– Да, но повара и рестораны – это моя работа, а ужин в пустыне – совсем другое дело. Обожаю подобные поездки. – Эйвери не успела договорить, как пожалела о своих словах, ведь все то, что она любила в пустыне, было тесно переплетено с тем, что она любила в самом Мале. Так, стоп. Не стоит даже в мыслях поминать любовь и Мала в одном предложении.

Все еще ощущая на себе его взгляд, Эйвери сосредоточилась на пейзаже, любуясь причудливо меняющимися в лучах заходящего солнца очертаниями и оттенками песков.

Когда совсем стемнело, Эйвери с облегчением перевела дух и решила поговорить о чем-нибудь безопасном:

– И почему в таких местах звезды всегда кажутся больше?

– Потому что здесь воздух чище. – Мал поднялся и погасил костер. – Давай ложиться, я хочу выехать на рассвете.

Что ж, похоже, не ей одной не терпится поскорее со всем покончить и навсегда разойтись. Но почему-то вместо радости Эйвери почувствовала лишь грусть и усталость.

– Рассвет – это всегда хорошо.

А еще лучше вообще не спать в палатке, а просидеть у потухшего костра.

Эйвери быстро доела барашка, стараясь не думать об их первой поездке в пустыню. Тогда они встречались всего пару месяцев и буквально не могли насытиться друг другом, да к тому же еще в личную жизнь принца бесцеремонно вмешивались все кому не лень, и Мал решил, что им нужно от всех убежать и хоть немного побыть по-настоящему наедине. Эйвери оставила дома свой мобильник и бесконечную работу, а Мал – своих охранников, долг и обязанности. То была самая счастливая неделя в ее жизни.

От одних этих воспоминаний у нее заболело в груди, а в горле застрял комок. Украдкой взглянув на Мала, Эйвери заметила его пристальный взгляд.

– Скажи, – бросил он.

– Что сказать?

– Скажи, о чем сейчас думаешь.

– О чем я думаю?

– Ты думаешь о той неделе, что мы провели наедине.

Эйвери судорожно сглотнула:

– Вообще-то я думала о том, как здесь серо и уныло.

Мал явно ей не поверил, но больше ничего не сказал и отвернулся.

И что теперь?

Свои чувства можно держать от всех в тайне, но как спрятаться от них самой? Да еще оказавшись в одной палатке с тем, кто их в тебе пробуждает? Напросилась бы она ехать с ним, если бы знала, что им придется ночевать так близко? Вряд ли. Инстинкт самосохранения наверняка бы перевесил то чувство вины, что она испытывала к Калиле.

Калила. Совсем скоро она станет его женой.

Эйвери еще долго сидела у потухшего костра, жалея себя и все больше и больше погружаясь в отчаяние.

– Эйвери? – через какое-то время позвал ее Мал. – Иди в палатку, уже совсем стемнело.

– Я не боюсь темноты.

– Зато боишься близости, но я ее тебе и не предлагаю, так что хватит там сидеть.

– Близости я тоже не боюсь.

– Вот и хорошо, значит, у тебя совсем не осталось отговорок, чтобы кормить собой окрестных скорпионов. Или, может, ты хочешь, чтобы я отнес тебя на руках?

Эйвери совершенно не хотелось, чтобы он вообще к ней прикасался. Понимая, что он вполне готов выполнить свою угрозу, она вздохнула и оперлась рукой о землю, чтобы подняться, но почувствовала резкую боль и отдернула руку.

– Ой. Мал, знаешь, кажется, меня кто-то только что укусил.

Он мгновенно оказался рядом с ней, светя под ноги фонариком.

– Так, тебе достался скорпион, а не гремучая змея. Хорошо.

– Хорошо? Что в этом может быть хорошего? А здесь еще есть эти твари?

– Их здесь сотни, и по ночам они как раз выбираются из своих укрытий.

– Сотни? – Эйвери вдруг запрыгнула на Мала и вцепилась в него изо всех сил. – Тогда я с тебя не слезу.

– Эйвери…

– Говори что хочешь, но на землю я ни ногой. Так их тут действительно сотни? Скажи лучше, что пошутил.

– А я думал, у тебя нет проблем с местной живностью.

– В теории. Похоже, когда реальность смыкает на мне свои челюсти, мне это все же не слишком нравится. И сразу предупреждаю, ваше высочество: будете смеяться, я вас прикончу.

– Смеяться я, конечно, не буду, зато до конца жизни буду тебе об этом напоминать.

– Даже не вздумай. – Эйвери уткнулась носом ему в шею, вдыхая полузабытый аромат.

– Но разве я смогу забыть такой уникальный случай? Сама Эйвери Скотт нуждается в рыцаре, который ее спасет и оградит от злобных скорпионов.

– Тебе все равно никто не поверит, а я буду все отрицать. И вообще, это первый раз, когда я так прыгаю на мужчину.

– Рад, что ты выбрала именно меня. А слезать ты собираешься или как?

– А скорпионы все еще прячутся где-то поблизости?

– Да.

– Тогда не слезу. Ты сам предложил отнести меня в палатку на руках, вот и неси теперь. – Эйвери покрепче ухватилась за его шею.

– Ты меня так задушишь.

– Не страшно.

– Возможно, но тогда я упаду на землю, и скорпионы снова на тебя набросятся.

– У тебя отвратительное чувство юмора. – Эйвери все же ослабила хватку. – Двигайся давай, я хочу побыстрее оказаться в палатке.

– Может, ты, конечно, и не в курсе, но обычно повелевают рыцари, а спасаемые ими дамы безропотно подчиняются. И вообще, я-то уже давно ушел в палатку, ты сама захотела остаться скорпионам на съедение, решив, что их общество предпочтительней моего. Неужели передумала?

– Уж лучше ты, чем скорпионы. Не заставляй себя упрашивать. Лучше скажи, что со мной будет? Я умру?

– От таких укусов редко умирают.

– Редко? Но все же умирают?

– Да, – немного помолчав, признал Мал, – но обычно только маленькие дети или люди с серьезными заболеваниями. А ты уже взрослая и вполне здоровая, так что не подпадаешь ни под одну из этих категорий.

– Звучит не слишком-то убедительно. Мог бы сказать что-нибудь в духе: «Нет, Эйвери, разумеется, ты не умрешь». И почему мужчины никогда не могут найти нужные слова в нужное время?

– Потому что это дано только женщинам.

Мал зашел в палатку, опустил Эйвери на свой спальник и осторожно разжал ее руки, но при этом их лица оказались так близко, что стоило ей лишь чуть-чуть повернуть голову, как их губы встретились бы. И ей не нужно было даже гадать, каким оказался бы его поцелуй, ведь она и так это отлично знала. Как и Мал.

Случайно посмотрев ему в глаза, она прочла в них то же желание, что уже начинало разгораться и в ней самой. Ничего не изменилось, их по-прежнему неудержимо тянуло друг к другу.

Неужели она целый год не целовала эти губы? Неужели целый год она вообще никого не целовала?

Они все еще смотрели друг другу прямо в глаза, и Эйвери показалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле Мал отстранился уже через пару секунд.

– А от пчелиных укусов у тебя бывает аллергия?

– Не знаю, – с трудом выдавила Эйвери, – пчелы меня никогда не кусали.

Чем сильнее ее тянуло к Малу, тем уязвимее она себя чувствовала.

– Как ты?

– Рука как бы пульсирует.

Немного помедлив, Мал закатал ей рукав и аккуратно ухватил за руку, и Эйвери замерла на месте, изо всех сил стараясь не ответить на его прикосновение.

Он больше не ее, а она не его. И нельзя об этом забывать.

Темные волосы упали ему на лоб, и Эйвери невольно вспомнила, как сотни раз запускала в них пальцы, жарко целуя его в губы. Но этот человек совсем скоро женится на Калиле. Пусть Мал с принцессой почти не знают друг друга, к ней это не имеет никакого отношения. Как и побег невесты перед самой свадьбой.

– Нужно было включить ультрафиолетовый фонарь, – задумчиво сказал Мал, все еще разглядывая ее руку.

– И чем бы это помогло?

– Тем, что в панцирях скорпионов есть вещество, светящееся в ультрафиолетовых лучах, и тебе было бы проще их заметить. Получаются эдакие зеленые призраки.

Эйвери слегка отвернулась, чтобы не смотреть на свою руку в его руке.

– Звучит отвратительно, но откуда ты все это знаешь?

– Это моя страна, и я обязан все о ней знать.

– Зеленые призрачные скорпионы. – Эйвери невольно поежилась. – Знаешь, я даже рада, что ты не стал включать ультрафиолет. Напомни-ка мне, пожалуйста, зачем я вообще за тобой увязалась?

– Потому что хотела помочь Калиле. Рука сильно болит?

– Не знаю. Сильнее обычной головной боли, но, когда я неудачно спрыгнула с трамплина в бассейн и разбила голову, было намного хуже. Слушай, можешь не хмуриться? А то сразу кажется, что ничего хорошего меня не ждет. И еще у меня такое ощущение, что рука поджаривается на медленном огне, это нормально?

Мал слегка поджал губы:

– Нужно было раньше загнать тебя в палатку.

– Но мне хотелось еще посидеть под звездами.

– Да, и мы оба знаем причину.

Ну вот, опять.

– Только не начинай.

– Не буду, но теперь я не отпущу тебя ни на шаг – независимо от того, нравится тебе это или нет. Так, посиди здесь, я сейчас вернусь.

– Ты куда? – Эйвери невольно ухватила его за рукав, но, как только поняла, что сделала, сразу же отдернула руку.

– Возьму из машины немного льда. – Было видно, что он озадачен ее внезапным порывом ничуть не меньше, чем она сама. Мал слегка сжал ей плечо и добавил: – Все будет хорошо, habibti.

Habibti.

Эйвери так удивилась, что даже ничего не ответила. Последний раз он называл ее так, когда они обнаженными лежали в кровати, а его губы ласкали ее тело.

– Конечно, ты прав, со мной все будет хорошо. – Эйвери уцепилась за эти слова, стараясь даже не думать, что Мал теперь о себе возомнит. – Ладно, иди за льдом и захвати бутылку шампанского, а еще передай всем местным скорпионам, что на меня они могут не рассчитывать. Пусть ищут себе ужин в другом месте.

* * *

Мал впервые видел, чтобы Эйвери хоть на миг приспустила свою броню.

А сам-то он чем лучше? Habibti. Стоило ему произнести это слово, как все сразу же изменилось. Хотя, может, нужно обидеться? Неужели она всерьез считает его опаснее скорпионов?

Мал снова вспомнил, как всего несколько минут назад Эйвери отчаянно цеплялась за его шею. Доставая лед и аптечку, он постарался отогнать от себя ненужные воспоминания, но все равно невольно отметил, что после их расставания Эйвери успела похудеть.

Неужели из-за него? Нет. Из-за него бы нервничать и переживать она точно не стала.

Мал немного постоял, прислушиваясь к ночным шорохам и собственным тревожным мыслям, а потом тихо выругался и захлопнул дверцу машины.

Когда он вернулся в палатку, слегка побледневшая Эйвери все еще тихо сидела на его спальнике. Понять бы еще, что на нее так подействовало, укус скорпиона или его собственная близость?

Стараясь ни о чем не думать, Мал приложил к пострадавшей руке лед.

– По-моему, только ты в силах раздобыть лед в пустыне, – слегка вздрогнув, усмехнулась Эйвери.

– У меня в машине есть холодильник.

– Кто бы сомневался. Настоящий принц даже в диких и пустынных местах путешествует со всевозможными удобствами.

– Я рад, что ты в состоянии острить. Значит, ты чувствуешь себя вполне сносно.

– Просто лед мне не нужен. Вы, ваше высочество, конечно, весьма горячи, но не настолько, чтобы мне потребовались ледяные ванны. – Несмотря на ее слова, щеки Эйвери горели. Неужели от укуса?

Мал вдруг осознал всю тяжесть их положения. Они так далеко от цивилизации, что, даже если он и вызовет вертолет, его все равно придется ждать несколько часов. Быстро напомнив себе, что Эйвери не входит в группы риска, Мал постарался забыть, что даже взрослые здоровые люди иногда умирают от таких укусов.

– Жаль, я не взял с собой противоядия.

– Вот и замечательно. Неужели ты думаешь, что я позволила бы воткнуть в себя иголку и впрыснуть новую порцию отравы?

Мал слегка передвинул лед, и Эйвери снова вздрогнула.

– Ты пытаешься отморозить мне руку?

– Я пытаюсь остановить распространение яда. Тебе больно?

– Нет, я вообще ничего не чувствую.

– Знаешь, еще ни одной женщине, кроме тебя, не удавалось так легко и непринужденно выводить меня из себя.

– Буду считать это комплиментом.

– Это еще почему?

– Потому что я все считаю комплиментами, если мне прямым текстом не сказать обратное. Так я все-таки умру?

– Нет. – Мал потрогал ее лоб, стараясь не выдавать своей тревоги. – А теперь тебя нужно раздеть.

– Тебе никогда не говорили, что ты – извращенец?

– Это не совращение, а первая помощь.

Стараясь ни о чем не думать и не обращая внимания на ее слабое сопротивление, Мал быстро ее раздел.

– Но ты не должен видеть меня обнаженной.

– Можно подумать, я ни разу тебя не видел. – Как будто он в состоянии забыть ее прекрасное тело и жаркие объятия.

– Но тогда все было по-другому, а теперь у тебя есть невеста, и я не собираюсь разгуливать голышом перед почти женатым мужчиной.

Эйвери забралась в спальник, но Мал все равно успел разглядеть восхитительное тело, так что ему потребовалось все самообладание, чтобы с невозмутимым видом остаться на месте, а не наброситься на такую близкую, но при этом бесконечно далекую Эйвери.

– Тебя нужно охладить, так что вылезай из спальника, он для этого слишком теплый. – Смочив тряпочку холодной водой, Мал приложил ее ко лбу Эйвери. – Женщины обычно острее реагируют на укусы скорпионов из-за массы тела.

– Хочешь сказать, что я толстая?

– С чего ты это взяла?

– Ты сказал «масса». Я настоятельно прошу тебя не использовать это слово по отношению к моему телу.

– Даже если я скажу, что это вызвано слишком маленькой массой? Лучше помолчи, тебе нужно отдохнуть.

– Я не могу отдыхать, когда ты так близко.

– А я пытаюсь понять, все ли с тобой в порядке.

– Лучше перестань. – Эйвери повернулась набок и вдруг застонала. – И долго еще я буду в таком состоянии?

Мал прекрасно знал, как отлично Эйвери умеет прятать свои чувства, так что легкая дрожь в ее голосе заставила его встревожиться не на шутку.

– Тебе плохо?

– Ну что ты, наоборот, я уже давно так хорошо себя не чувствовала, – выдавила Эйвери, уткнувшись в подушку. – Просто мне хочется знать, сколько еще продлятся эти неповторимые ощущения, чтобы насладиться ими по полной.

– Пару часов, habibti. – Немного помедлив, Мал аккуратно убрал волосы с ее лица. – Может, чуть дольше.

– Так глупо получилось. Наверняка ты сейчас на меня злишься.

Если бы.

– Я не злюсь.

– А зря, так все было бы намного проще.

Мал невольно усмехнулся, понимая, что лично для него такая история в принципе не может быть простой, и осторожно прикоснулся к ее запястью:

– У тебя очень частый пульс.

– Ты тут ни при чем, так что можешь не обольщаться.

– Это реакция на яд. Как ты себя чувствуешь? Если хочешь, я вызову вертолет.

– Ни за что. Тебе же еще нужно найти невесту-девственницу.

– Хватит уже ее так называть, – выдохнул Мал, доставая из аптечки бинт.

– Извини, тебя это злит?

– Нет, но скоро будет.

– Скорпион наверняка тоже разозлился, я так его отшвырнула. Отвратительные создания.

– Вообще-то они играют важную роль в нашей экосистеме, поддерживая численность прочих членистоногих и мышей со змеями на постоянном уровне.

– Слишком много информации.

– А еще они могут контролировать дозу впрыскиваемого яда, так что ты легко отделалась.

– Это следует понимать так, что я ему понравилась, или наоборот? Эй, что ты делаешь?

– Хочу перевязать тебе руку и зафиксировать ее в поднятом положении, чтобы остановить распространение яда. Если это не поможет, мне придется вызывать вертолет.

– Может, уже перестанешь через два слова на третье упоминать яд? И прекрати суетиться, со мной все в порядке. И убери лед, хорошо? Мне и так холодно.

Но на ощупь Эйвери казалась не ледяной, а раскаленной.

– А у тебя есть какие-нибудь аллергии?

– Нет, я здорова как лошадь. И еще я хочу перед тобой извиниться.

– За что?

– За то, что все излишне усложнила. Мне не стоило с тобой ехать. Я думала, что смогу помочь, но оказалась лишь обузой.

Мал совершенно не ожидал таких слов.

– Я очень тронут, что ты захотела поехать со мной, и у тебя еще будет шанс по душам поговорить с Калилой, – ответил он. Жаль, он раньше не понимал, что молчание невесты еще не значит, что она во всем с ним согласна.

Сейчас он с особой остротой почувствовал, что с Калилой его не связывают никакие отношения и уж тем более между ними никогда не будет того, что было у них с Эйвери.

– Знаешь, мне кажется, из вас получится отличная пара. Калила очень милая и никогда не станет мотать тебе душу, а это очень важно в семейной жизни, – еле слышно выдохнула Эйвери и так резко отвернулась, что ее золотистые волосы рассыпались по плечам, и Малу нестерпимо захотелось зарыться в них лицом и руками.

Как же хорошо им когда-то было вместе.

– Но сейчас я думаю не о Калиле.

– Не надо.

Может, пора честно во всем признаться?

И вот он снова разрывается между долгом и желаниями. Хотя к чему сейчас правда? Разве она сможет хоть что-то исправить?

– Мой брак с Калилой…

– Будет замечательным, а если у нее еще и остались какие-то сомнения, то только потому, что ты плохо старался. Я же знаю, при желании ты можешь быть самим очарованием. Разумеется, это не отменяет твоей заносчивости и высокомерия, но ты можешь пока что не поворачиваться к ней этой стороной, и у вас все будет хорошо.

Мал задумчиво смотрел на Эйвери. Он еще ни разу не видел ее уязвимой, да и вообще это слово как-то совсем с ней не сочеталось, но сегодня она была именно такой. Уязвимой. И ему безумно захотелось крепко ее обнять и прижать к себе, чтобы утешить и защитить. Но именно этого он сделать и не мог. Ведь потом бы он ее уже не отпустил.

Вместо этого он лишь придвинулся к ней поближе:

– Почему ты не отвечала на мои звонки?

– Я была слишком занята.

– Ты всегда умела грамотно распоряжаться своим временем, я не сомневаюсь, что при желании ты нашла бы минутку и для меня. И я думал, что даже после расставания мы останемся друзьями.

Наверное, ему следовало думать о своей будущей невесте, но сейчас все его мысли крутились вокруг того, что у них когда-то было и что они потеряли.

– Я так занята, что у меня не хватает времени на всех друзей. А если скорпион, – как всегда, когда разговор зашел не туда, куда бы ей хотелось, Эйвери резко сменила тему, – укусил меня всего один раз, это значит, я ему не понравилась? Или наоборот? Я оказалась такой вкусной, что он решил надолго растянуть удовольствие и поглощать меня по кусочкам?

Мал не мог позволить себе даже задуматься, какой она окажется на вкус, поэтому ответил слегка грубовато:

– Сейчас я дам тебе пару таблеток, и ты будешь отдыхать. И прекрати разговаривать.

– Но я не ем таблетки.

– Эти съешь, и, если через час сыпь не пройдет, я вызову вертолет. – А может, так будет лучше для них обоих? Пускай Эйвери летит домой, а он сам разберется с Калилой. Мал протянул ей таблетки и стакан воды. – Если хочешь, я могу вызвать вертолет прямо сейчас.

– Нет. – Эйвери прикрыла глаза. – Я хочу остаться, мне нужно быть рядом с тобой.

Сколько же он ждал этих слов? И вот она говорит их сейчас, когда их дороги разошлись. «Мне нужно быть рядом с тобой». Обычно такие слова ложились лишь тяжкой ношей на его плечи, но Эйвери… Услышав их от нее, Мал вдруг почувствовал себя победителем. Но эта победа запоздала.

– Тебе нужно быть рядом со мной? И ты говоришь это сейчас?

– Да, – еле слышно выдохнула Эйвери. – Мне нужно быть рядом с тобой, когда ты найдешь ее, чтобы уговорить выйти за тебя замуж. Так будет лучше для всех нас.