Текст книги "Время для откровений"

Глава 6

Сначала Мал решил, что Эйвери начнет спорить, но вместо этого она лишь вздернула подбородок и пошла за ним к вертолету. Как же она все-таки предсказуема! Стоит лишь бросить вызов, и она сразу готова на все, лишь бы доказать, что он не прав.

Когда появился Рафик, Мал коротко отдал ему все необходимые распоряжения, бросил ключи от машины и вместе с Эйвери уселся в вертолет.

Его ждали тысячи дел и обязанностей, но всем им придется подождать еще немного.

Оказывается, от ее гордости и упрямства тоже может быть прок. Она так спокойно садится в вертолет и приветливо здоровается с пилотом, а иначе непременно начала бы спорить и пререкаться.

Но как только они взлетели, Эйвери сразу же смерила его холодным взглядом:

– И что дальше? Я тебя не боюсь, ты проиграл. Извини, что разочаровала.

– А я и не разочарован. – И не проиграл.

– Куда мы летим?

– Туда, где нам никто не помешает.

– Знаешь, я думала, что ты поспешишь вернуться во дворец, раз уж твоя свадьба отменяется. Тебе же наверняка нужно поговорить с отцом, ведь так?

– Я ему уже сказал, что вернусь через пару дней, и тогда мы сможем все подробно обсудить.

– Мне почему-то казалось, что несостоявшаяся свадьба должна отразиться на всех твоих планах.

– Не на всех. – И уж точно не на том, что для него сейчас действительно важно.

Мал только теперь понял, как сильно заблуждался. Просто не верится, что он, так ценивший себя за умение со всеми найти общий язык, допустил столько ошибок с самой важной для него на свете женщиной. Как он мог быть таким самодовольным дураком и все принимать как должное? Больше он такой ошибки не повторит.

Сорок минут прошли в полном молчании, а потом Эйвери наконец-то поняла, куда они направляются.

– Знаменитые зубранские спа?

Именно здесь она когда-то устроила одну из своих фирменных вечеринок, и здесь же они перешли от простой дружбы к чему-то большему.

– Но почему именно это?

– А почему нет?

– Так нечестно, – прошептала Эйвери.

Нечестно? Возможно, но Мал не чувствовал за собой вины. Когда ставки так высоки, подойдут любые средства, лишь бы добиться желанной цели. Он готов драться до конца за их отношения, даже драться с ней самой, если потребуется.

Мал совершенно не рассчитывал, что у него появится возможность все исправить и возобновить их отношения, но теперь, когда она появилась, он ни за что ее не упустит.

Когда они выбрались из вертолета, их уже ждал хозяин гостиницы и весь персонал.

– По-моему, они перепутали тебя с рок-звездой. Ты им сам все объяснишь или предоставишь эту почетную обязанность мне?

– Я бы предпочел не портить им веселье.

– Когда у моих новых сотрудников начинает кружиться голова от общения с богатыми и знаменитыми клиентами, я напоминаю им, что все эти люди – всего лишь простые смертные с обычными потребностями.

– Сексуальными?

– Для тебя это, конечно, важнейшая потребность, – слегка покраснев, вздохнула Эйвери, – но все люди разные.

– Просто я провел с тобой в пустыне целых два дня. – Мал ненавязчиво подтолкнул ее в сторону собравшейся толпы.

– Ваше высочество, мы так рады, что вы решили снова к нам вернуться, – поприветствовал Мала хозяин, сгибаясь в низком поклоне. – Все ваши указания в точности выполнены, но если вам потребуется что-то еще…

– Уединение. Сейчас мне больше всего нужно именно уединение.

– И мы с удовольствием вам его предоставим. Я провожу вас прямо к «Султанским покоям». Ваше высочество, позвольте еще раз сказать, как мы рады приветствовать вас в нашем скромном заведении.

«Султанские покои». Именно здесь они и любили друг друга впервые.

Когда они шли к роскошной вилле посреди пустыни, Эйвери, как могла, старалась замедлить шаг, но Мал крепко держал ее за руку и вел за собой. Но сказать, что он ее заставляет, Эйвери не могла. В конце концов, она – взрослая самостоятельная женщина, и при желании могла распрощаться с ним еще пару часов назад, но почему-то этого не сделала.

И зачем он только заговорил тогда о страхе? После такого обвинения она просто не могла уйти! Неужели он специально все подстроил?

– Ты расчетливый и предусмотрительный гад! – воскликнула Эйвери, но так тихо, что ее мог расслышать один лишь Мал.

– Habibti, прошу тебя, не стоит меня хвалить, пока мы не останемся наедине.

– Ты специально сказал, что я боюсь, чтобы я доказала обратное!

– Так это я расчетливый или ты предсказуемая?

От того, что Мал так хорошо ее знал, Эйвери было ничуть не легче.

– Думаешь, ты один такой умный?

– Отчаянный, – поправил Мал, поглаживая ее ладонь. – Знаешь, даже у знаменитостей есть определенные потребности.

Можно подумать, она этого не знает.

И тут Мал обжег ее таким жарким взглядом, что Эйвери действительно испугалась. Только не его, а себя. Она столько месяцев пыталась его забыть и каждый день заставляла себя вставать и идти на работу, без конца повторяя, что не станет рушить свою жизнь ради мужчины, пусть даже и совершенно потрясающего. И что же она сейчас делает? Снова собирается все поставить на карту?

И на этот раз между ними не стоит невеста-девственница. На этот раз между ними, кроме здравого смысла, вообще ничего не стоит.

Эйвери попыталась высвободить руку, но Мал ее не отпустил.

– Это ошибка.

– Возможно, но все настоящие мужчины умеют справляться со своими ошибками.

Да, в мужественности ему не откажешь.

– Ты об этом еще пожалеешь.

И сама она об этом тоже еще пожалеет.

Нужно было сразу сказать, что у нее полно работы, с которой может справиться лишь она сама. Но они уже подходили к вилле, так что отступать было поздно.

– Ваше высочество, как вы и приказывали, доктор уже ждет вас. Приятного вам вечера. – Хозяин раскланялся и ушел.

– Доктор? – удивленно нахмурилась Эйвери, наконец-то стягивая тяжелые трекинговые ботинки. – А кому из нас нужен доктор?

– Тебе. Я хочу убедиться, что ты полностью оправилась от укуса.

– Не волнуйся, со мной все в порядке.

– Пускай это скажет доктор.

– А ты не боишься, что он отправит меня домой?

– Скорее уж просто в постель, а там ты в любом случае скоро окажешься.

– Ваше высочество, вам не кажется, что вы слишком самоуверенны?

– А ты просто невыносима. Бедный скорпиончик, наверняка он после вашего мимолетного знакомства нуждается в психотерапии. А теперь отправляйся в спальню, там тебя уже ждет доктор. И не вздумай на нем срываться, уж он-то точно ни в чем не виноват.

Мал за руку отвел ее в спальню, где по-прежнему стояла огромная резная кровать с балдахином, на которой их дружба переросла в нечто большее.

– Хочешь, чтобы доктор подтвердил, что я гожусь для буйных утех? – насмешливо уточнила Эйвери и только сейчас поняла, что не вспоминала об укусе уже несколько часов, полностью сосредоточившись на своих чувствах к Малу.

И он это понял.

Пока доктор ее осматривал, принц с мрачным видом стоял рядом, а потом принялся так тщательно расспрашивать медика, что Эйвери могла тому лишь посочувствовать.

Когда бедняга наконец-то попрощался и ушел, она устало откинулась на подушки.

– Зачем ты его так напугал? У него буквально руки тряслись.

– Просто хотел убедиться, что он ничего не упустил.

Эйвери задумчиво осмотрела знакомую комнату. Пестрые тканые коврики, старинная мебель, роскошный вид на бескрайнюю пустыню… Когда она была здесь последний раз, специально сфотографировала закат и сделала из него обои на рабочем столе. И теперь она с какой-то смесью боли и радости любовалась тем же видом, что когда-то скрашивал ее почти идеальную жизнь.

– Ты сейчас думаешь о том, как мы приезжали сюда в последний раз, – заметил Мал, садясь рядом с ней.

– Нет, сопливая романтика – это не мой стиль, и, если она тебе так нужна, ты выбрал не ту женщину. Хотя, по-моему, ты уже давно в этом убедился на практике. – Эйвери поднялась с кровати и продолжила: – А думала я о том, как хорошо было бы принять душ. В волосах песок, в одежде песок, повсюду один лишь песок. Сейчас чувствую себя не человеком, а каким-то верблюдом.

Эйвери попыталась добраться до ванной, в которой можно было бы запереться, но Мал с легкостью перехватил ее на полдороге и прижал к себе:

– Тебе некуда бежать, habibti, здесь есть лишь ты и я.

– А кто в этом виноват? Я же говорила, ты еще об этом пожалеешь.

– А тебе кажется, что я сейчас хоть о чем-то жалею? – Мал улыбнулся и слегка погладил ее по щеке. – Неужели тебе сейчас действительно хочется со мной драться? Если так, я готов и на это, но вообще-то я предполагал, что мы займемся немножко другим.

– Нет. – Эйвери хотела положить конец бессмысленному разговору, но почему-то это «нет» прозвучало как мольба о продолжении.

– И долго ты еще собираешься притворяться, что не хочешь того же, чего и я?

– До тех пор, пока ты не поймешь, что «нет» значит «нет». А сейчас я хочу лишь принять душ. – У Эйвери темнело в глазах от одной мысли, что все может начаться сначала. Что она снова всем рискнет и снова разобьет себе сердце.

– Значит, начнем с душа? – уточнил Мал, стягивая с ее волос резинку.

– То есть?

– Я подумал, ты могла уже проголодаться.

– Лучше душ, только мне не во что переодеться. Тебе следовало продумать такие мелочи перед тем, как меня похищать.

– Я как-нибудь решу эту проблему.

– И как же?

– Как настоящий принц.

– То есть внаглую воспользуешься своим положением?

– Что-то вроде того.

– Только не надейся меня этим впечатлить.

– Да я знаю, тебя так просто не впечатлишь, но это не отменяет того, что ты меня хочешь ничуть не меньше, чем я тебя. Когда ты в этом наконец признаешься?

– Когда в пустыне не останется ни одной песчинки.

– Тогда мне придется самому добиться твоего признания.

– Силой?

– Нет, но выбора у тебя все равно не останется.

Они говорили, но слова были лишь частью их разговора. Пальцы Мала на щеках Эйвери, многозначительный взгляд, биение ее сердца… Глупо притворяться, что он ей безразличен, когда ее все так же тянет к нему, как и раньше. И он это прекрасно понимает.

И от этого лишь хуже.

Наконец высвободившись из его рук, Эйвери ушла в ванную, но и там ее ждали болезненно-сладостные воспоминания, ведь и здесь они не раз любили друг друга…

– Не ходи за мной, Мал, мне нужно время подумать.

Эйвери заперлась в ванной и несколько минут просто разглядывала дверь, за которой остался принц. Жаль только, что запертая дверь не в силах спасти ее от ненужных чувств и желаний.

Раздевшись, Эйвери залезла под горячий душ, наконец-то смывая с себя два дня в пустыне и жалея, что не может остаться здесь навсегда.

Завернувшись в огромное пушистое полотенце, она вернулась в спальню.

– Ты забыла, что в эту ванную ведут две двери. Ты заперла лишь одну из них.

– Другой бы на твоем месте решил, что это приглашение.

– Откуда ты знаешь?

За то время, что она мылась, Мал успел принять душ во второй ванне, и теперь на нем было лишь полотенце, обернутое вокруг бедер.

– У тебя были любовники после того, как мы разошлись?

Любовники? Если бы Эйвери не было так больно, она наверняка рассмеялась бы. Неужели он совсем не понимает, что с ней сделал?

– Разумеется, были, – ответила она, стараясь не смотреть на загорелый накачанный пресс. – К чему этот вопрос? Неужели ты думал, что я буду до смерти хранить тебе верность?

– Тебе повезло, что я знаю правду, но рад, что ты пытаешься защищаться.

– Раз ты так уверен, что все обо мне знаешь, зачем вообще спрашиваешь?

– Потому что хочу, чтобы ты открыто призналась в своих чувствах.

– Прямо сейчас? Тебе никогда не говорили, что нехорошо так нагло вторгаться в чужое личное пространство?

– Твое личное пространство? А что на это скажешь?

Мал придвинулся так быстро, что она даже не успела прошептать его имя, а его губы уже приникли к ее губам, с новой силой разжигая теплившийся между ними огонек. И все те чувства и воспоминания, о которых она так старательно пыталась забыть, обрушились на нее. Его руки уже стягивали с нее полотенце, а сама она, не отдавая себе в том отчета, раздевала его. Хрипло дыша, Мал подхватил ее на руки и, не разрывая поцелуя, понес к кровати.

– Только ты способна довести меня до такого, – прошептал он, опуская ее на простыни. – Но на этот раз мы сделаем все, как полагается. Больше никакой любви в ванной и укромных уголках.

Кровать, ванная, какая разница? Лишь бы он был рядом, лишь бы они были вместе. И как только он опустился на нее, Эйвери сразу же перекатилась так, чтобы оказаться сверху.

– Даже сейчас ты хочешь со мной сражаться? – насмешливо спросил Мал, и Эйвери снова его поцеловала.

Они так давно не были вместе, что теперь, когда у нее снова появилась такая возможность, она никак не могла насытиться его прикосновениями.

– А ты к этому готов?

– А ты?

Эйвери раз за разом повторяла себе этот вопрос, пока Мал ласкал ее умелыми руками. Она никогда не верила в любовь, она никогда не верила, что можно жить долго и счастливо. Но в «это» она верила и теперь гадала, как сумела прожить столько месяцев без его прикосновений. Хотя… разве она жила? С той самой секунды, что они расстались, Эйвери не могла думать ни о чем, кроме него.

И как же хорошо ей было теперь, когда родной и горячий Мал снова держал ее в своих руках! Ее Мал. Опьяненная внезапной близостью, Эйвери расслабилась, и Мал сразу же подмял ее под себя.

– Как же мне тебя не хватало, – выдохнул он, целуя ее в шею.

– Врешь.

– Не вру, но тебе меня не хватало точно так же.

– Неправда.

– Правда. Хоть раз в жизни честно признайся, что тебе меня не хватало. От этого ты не станешь слабее.

«Зато стану уязвимей».

– Как же мне не хватало этих бесконечных споров!

Эйвери неосторожно посмотрела ему прямо в глаза, и Мал сразу же все понял.

– Ну конечно, – улыбнулся он, – тебе не хватало только споров, а вот это, – он легонько прошелся рукой по ее телу, – и это, – его рука опустилась чуть ниже, вырвав у Эйвери приглушенный стон, – тебе совсем не нужно. И что уж вспоминать вот об этом?

От «этого» Эйвери застонала еще громче и потерлась бедрами о Мала, но вместо того, чтобы ответить на ее призыв, он слегка отстранился.

– Неужели ты не понимаешь, что перестаешь скрывать свои чувства, лишь когда мы оказываемся в кровати? – Мал завел ей руки за голову и прижал их к шелковым простыням. – Если не считать укуса скорпиона, ты всегда показывала свою уязвимость, лишь оказавшись в моей постели.

– Возможно, но в моей кровати мы развлекались ничуть не реже, чем в твоей, – возразила Эйвери, хотя чувствовала себя сейчас уязвимой, как никогда. Мал сумел обнажить не только ее тело, но и саму ее душу. И явно не собирался на этом останавливаться.

– Может, все-таки скажешь, чего так боишься?

– Боюсь? – Эйвери попыталась высвободиться, но Мал крепко ее держал. – Я ничего не боюсь.

– Тогда перестань выкручиваться, – велел Мал, проводя языком по ее плечу. – Раз ты не боишься, тогда просто поверь, что я не причиню тебе боли, и расслабься. Это совсем не сложно.

Если бы. Сложнее всего на свете Эйвери было именно доверять другим людям. А тем более доверить свое сердце человеку, который сможет запросто его разбить. Нет, он слишком многого от нее хочет.

Мал языком прочертил влажную дорожку на ее груди и сосредоточился на соске, заставляя ее стонать от наслаждения.

– Мал…

– Поверь, я не причиню тебе боли, – прошептал он, продолжая ласкать ее грудь.

Эйвери уже вся дрожала от возбуждения и настойчиво терлась об его крепкие бедра и напрягшуюся плоть. Она чувствовала, что Мал хочет ее сейчас не меньше, чем она его, но при этом он все так же крепко прижимал ее руки к кровати, и она могла лишь безропотно подчиняться его воле.

Пытаясь сохранить над собой контроль, Эйвери зажмурилась, чтобы не видеть манящего блеска черных глаз. Как всегда, Мал смог за считаные секунды довести ее до предела блаженства, и теперь, когда сладостная мука разлилась по всему ее телу, Эйвери даже не могла толком вспомнить, почему так упорно отказывалась вкушать это наслаждение. Но Мал продолжал ласкать ее, и вскоре желание окончательно заглушило все ее страхи.

Искусный язык прошелся по ее соскам, заставляя Эйвери в очередной раз заерзать на шелковых простынях и потереться о Мала, но он оставался все так же безжалостен. Она протяжно застонала, и в ответ рука Мала скользнула туда, где Эйвери больше всего сейчас хотелось ощутить его прикосновения. Длинные умелые пальцы принялись бесстыдно ласкать и поглаживать ее самое сокровенное место, но, как только Мал чувствовал, что она вот-вот зайдет за грань, он сразу же останавливался.

– Еще рано, – пояснил он.

– Так нечестно, – простонала Эйвери, не в силах насытиться его прикосновениями.

– Я хочу тебя. Всю тебя, – прошептали его губы в паре миллиметров от ее губ.

В ответ Эйвери попыталась его поцеловать, вот только он по-прежнему держал ее руки, так что она оказалась в ловушке между шелковыми простынями и крепким мужским телом и не могла ничего сделать. А губы Мала замерли совсем близко, но так, что она все равно не могла до них дотянуться.

– Мал…

– Я хочу, чтобы ты мне доверилась, – мягко сказал он, но за этой мягкостью так ясно читался приказ, что, окажись они сейчас в любом другом месте, Эйвери не сдержала бы улыбки. Видно, Мала уже ничто не исправит, раз даже сейчас, в секунду крайней близости он не может обойтись без приказов.

– Я доверяю только себе.

– Возможно, раньше это действительно было именно так… – Мал задумчиво провел по ее груди пальцами, и Эйвери почувствовала, как нереализованное наслаждение начинает перерастать в какую-то сладостную боль.

Она вся дрожала от желания и необходимости ощутить его внутри себя, и Мал это видел. Не мог не видеть. И тогда он наконец-то накрыл ее губы своими губами, их языки сплелись в страстном поцелуе, а его ловкие пальцы продолжали все так же бесстыдно ласкать ее тело. Он все еще крепко сжимал ее руки, с легкостью доказывая, что многократно сильнее физически, но Эйвери все равно не собиралась сдаваться.

– Отпусти меня, я тоже хочу к тебе прикасаться.

– Нет, сейчас я главный, и, пока ты это не признаешь, я тебя не отпущу.

Мал легко раздвинул ей ноги и неторопливо ввел в нее пальцы, лишая последней возможности сопротивляться.

Эйвери хрипло застонала, на этот раз не стала закрывать глаза, чтобы не прервать возникшей между ними связи. Мал все так же неторопливо ласкал ее пальцами, и она чувствовала, что на этот раз у них все будет совсем не так, как раньше.

Когда они встречались, то любили друг друга так много и ненасытно, что, казалось, уже испытали всевозможные варианты и гаммы чувств, но на этот раз все было иначе. Они еще никогда не были так близки, еще никогда так не открывались друг перед другом. Мал никогда не требовал от нее ничего подобного, а сама она никогда не соглашалась ему подчиняться.

Раньше они жадно набрасывались друг на друга, пытаясь унять сжигающий их огонь, и Эйвери страстно его ласкала, обвивая ногами мощное тело, действуя так же активно, как и сам Мал. Но на этот раз она лишь покорно отдавалась его ласкам. И дело не в том, что он крепко держал ее руки в своей руке, с этим можно было бороться. Но все было куда серьезнее – он держал в своих руках не только ее руки, но и ее сердце. И если руки он еще мог бы отпустить, то с сердцем уже ничего нельзя было сделать. Мал – единственный мужчина, который ей нужен, и эта потребность сковывала ее крепче любых наручников.

– Перестань со мной бороться, – прошептал Мал, целуя ее, – перестань меня отталкивать.

– А я тебя и не отталкиваю. Если ты не заметил, я сейчас вообще почти не способна двигаться.

– Только не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю.

– И о чем же?

– Ты знаешь.

Она действительно знала.

– Ты слишком много от меня требуешь.

– Много, но не слишком.

– Ты не понимаешь.

– Потому что ты не доверяешь мне настолько, чтобы все объяснить. Но я никогда не причиню тебе боли.

Мал говорил не о физической боли, а о чем-то большем, но Эйвери не могла ему поверить. Пусть эта боль придет не сегодня и не завтра, а еще очень не скоро, тогда, когда она привыкнет во всем на него полагаться…

Ведь однажды он уже сделал ей очень больно.

Эйвери почувствовала, как в ее сердце закрадывается ужас.

– Мал…

– Я хочу этого, хочу, чтобы ты полностью отдалась мне, – прошептал он, проведя по ее щеке свободной рукой. – Я не успокоюсь, пока не получу тебя всю, без остатка.

Он принялся ласкать ее самое сокровенное место языком, и Эйвери застонала, больше не в силах ни о чем думать.

– Я хочу узнать про тот сон, – выдохнул он, неторопливо ее лаская.

– Какой сон?

– Тот, что снится тебе раз за разом, – пояснил он, на секунду от нее отрываясь, – отчего ты стонешь во сне и просыпаешься с темными кругами под глазами?

– Мне снится работа, – произнесла Эйвери, не в силах ясно мыслить под накатывающими на нее волнами блаженства.

– Работа? – Мал крепко ухватил ее за бедра и, слегка приподняв, продолжил сладостные поцелуи. – И кричишь ты тоже из-за работы?

– Да. – Эйвери замерла на самой грани блаженства, не в силах ни на чем сосредоточиться и невольно поводя бедрами, как бы моля поскорее войти в нее.

– Ты врешь, а я хочу услышать правду, – хрипло выдохнул Мал.

И откуда у него столько выдержки? Сама-то она уже может лишь тихо стонать.

– Эйвери…

Он наконец-то вошел в нее, положив конец бессмысленному спору, и задвигался в бешеном ритме, доводя и себя, и ее до вершины блаженства. Жаркое тело, хриплые вздохи, стремительные движения… Похоже, мама все-таки ошибалась, когда учила самой за все отвечать. Оргазма, конечно, можно достичь и в одиночку, но как же хорошо, когда есть человек, способный довести тебя до края в считаные секунды…

Так, может, уже хватит притворяться?

– Ты, – выдохнула Эйвери. – По ночам мне снишься ты.

Прижав к себе Эйвери, Мал наслаждался предрассветным сумраком и ее близостью. Если не считать той ночи после укуса скорпиона, Эйвери впервые уснула в его руках.

Неужели она всерьез считала, что сон в объятиях любимого сделает ее хоть немного слабее?

Или она так боится, что ее подведут, что просто не сможет никого к себе подпустить? Эйвери почти ничего о себе не рассказывала, но даже из ее обрывочных фраз Мал понял, что в ее жизни не было родительской любви и заботы.

Как-то он даже специально поискал в Интернете информацию о ее матери, известном адвокате, занимающемся бракоразводными процессами. Она пожертвовала всем, чтобы сделать себе карьеру, в том числе и отношениями с отцом Эйвери, о котором вообще нигде не упоминалось. И это отчасти объясняло, почему ее дочь с таким презрением относится к браку. Хотя имеет ли он право ее осуждать? Тысячи людей жертвуют близостью с любимыми, чтобы добиться своих целей. Каждый день распадаются сотни браков, с этим нельзя ничего поделать, можно лишь примириться с суровой реальностью жизни.

Но в их отношениях наметился явный прогресс.

Ведь от «ты мне снишься» совсем недалеко до «я люблю тебя».

И Мал чувствовал – Эйвери уже готова идти дальше.

Проснувшись в тепле и безопасности, Эйвери приоткрыла глаза и сразу же увидела бронзовую кожу и крепкие мускулы.

Мал.

Она провела с ним всю ночь. Это уже не бурная любовь и даже не простой сон в одной кровати. Она именно была с ним, нежилась в его объятиях, чувствуя щекой теплое дыхание. И это после того, как она столько месяцев пыталась прийти в себя после расставания.

На место теплу и безопасности пришли отчаяние и ужас. Что она наделала?

С тем же успехом можно было целый год сидеть на диете, а потом пойти работать в две смены на шоколадную фабрику, от заката до рассвета объедаясь сладким.

Просто зла не хватает. И на себя, и на него. Неужели он всерьез считает, что можно вот так взять и продолжить с того места, где они остановились?

Эйвери постаралась высвободиться из его рук, но Мал лишь крепче сжал ее в своих объятиях.

– Что с тобой?

– Приступ утренних сожалений. Пусти меня.

– Ну уж нет. Если хочешь что-то сказать, говори прямо сейчас.

Чувствуя его обнаженное тело каждой клеточкой своего тела?

– Пусти.

– Ни за что, – улыбнулся Мал. – Иначе ты опять струсишь и убежишь.

– Я ничего не боюсь.

– Неужели? – Мал наконец-то приоткрыл глаза и обжег ее взглядом. – Ну так докажи это, habibti. Перестань убегать и посмотри своему страху прямо в лицо. Перестань меня отталкивать, вспомни, что было ночью.

– Ночью я повела себя как настоящая дура, и мне это совершенно не нравится. И мне это не нужно. Мне и одного раза с головой хватило. – Эйвери наконец высвободилась из его рук и встала.

– Хватило? По-твоему, у нас не было ничего хорошего?

– Было, но закончилось все ужасно. – Остро почувствовав свою наготу, Эйвери схватилась за первую попавшуюся тряпку, оказавшуюся его рубашкой. – Ты так ничего и не понял?

– Ты сама ушла, так что – да, я ничего не понял.

Эйвери даже не знала, чего ей сейчас больше хочется. То ли заплакать, то ли врезать ему изо всех сил.

– Не важно, забудь о моих словах и вызови вертолет. Мне пора домой.

– А домой ты полетишь в моей рубашке?

– Я еще успею переодеться.

– Не стоит, я все равно тебя никуда не отпущу, – уверенно заявил Мал.

Хотя чего еще ждать после того, как она всю ночь проспала в его объятиях?

– Это не тебе решать. А я не собираюсь дважды совершать одну и ту же ошибку. – Но разве она ее уже не совершила? Эйвери чувствовала, как начинают кровоточить так до конца и не зажившие на ее сердце раны. Что ж, поделом ей, ведь она сама во всем виновата.

– Снова пытаешься убедить себя, что нам плохо вместе?

– Ты действительно ничего не понимаешь? – Эйвери прошлась по комнате, не в силах унять дрожь в коленях. – Мал, мы все это уже проходили, а когда мы расстались, мне было так плохо, что… Я была разбитой, беспомощной и до отвращения жалкой… Просто не верится, что я это сказала. – Эйвери отвернулась и закрыла лицо руками. – Хватит, прошу тебя. Прошлую ночь уже не исправить, но не требуй от меня большего.

Но она опоздала. Обнаженный, Мал уже стоял рядом с ней.

– Ты была разбита? И когда же это было? Каждый раз, когда я тебя встречал, ты являла собой настоящий образец целостности, непреклонности и равнодушия.

– А что мне еще оставалось? – Эйвери устало опустила руки и даже не пыталась следить за своим голосом. – Я тебе отдалась, а ты так со мной поступил…

– Отдалась мне?

– Да. Ты – первый, кому я подарила свое сердце, а ты порезал его на мелкие кусочки и бросил толпе на съедение.

После этих слов повисла мертвая тишина. Эйвери ждала, что он хоть что-то ответит, но вместо этого Мал лишь слегка побледнел и молча на нее уставился.

– Но ты сама от меня ушла, – наконец выдавил он.

– Да, а через две недели ты уже обручился с Калилой. Фотографии вашей счастливой парочки заполнили Интернет, а весь мир, затаив дыхание, наблюдал за мной, мечтая увидеть, как я сломаюсь и паду на колени. Ты понимаешь? Весь мир. И каждое утро я просыпалась с мыслью, что мне нужно снова вставать и с каменным лицом идти к людям, которым хочется насладиться моей слабостью.

– Эйвери, – с потрясенным видом прошептал Мал.

– И чтобы добить, ты попросил меня устроить свою свадьбу. – Она так долго все держала в себе, что сейчас уже просто не могла остановиться. – Ты не оставил мне выбора, я не могла отказаться, и мне пришлось улыбнуться и сказать, что я с радостью возьмусь за работу. – Она буквально захлебывалась словами, даже не пытаясь сдерживать катившиеся по щекам слезы. – Как ты мог так со мной поступить? Ты не просто унизил меня перед всем миром, но и сделал невероятно больно. Как ты мог?

Смертельно побледнев, Мал что-то неразборчиво пробормотал и потянулся к ней, но она резко отстранилась:

– Нет! Что бы ты сейчас ни сказал и ни сделал, ты уже не сможешь изменить прошлое. Я всегда знала, что длительные отношения рано или поздно должны закончиться, но с тобой я действительно была счастлива. И даже начала на что-то надеяться. А ты взял и втоптал меня в грязь. – Эйвери уже в открытую всхлипнула. – И это была не простая случайность. Ты намеренно пытался причинить мне боль, и тебе это удалось. Мне действительно было очень больно, но второй раз я в твою ловушку не попадусь.