Текст книги "Безлюдное место. Как ловят маньяков в России"

Глава 5
Бизон исчезает

«Маньячная группа» отчитывалась не перед иркутскими милицейскими властями, а перед федеральными: сначала – перед Генеральной прокуратурой, после 2008 года – перед Следственным управлением Сибирского федерального округа в Новосибирске. Тем не менее все участники следственной группы числились сотрудниками в районных и городских отделах милиции Иркутской области и получали зарплату из регионального бюджета. Отчасти чтобы задобрить иркутское управление, отчасти чтобы «не растерять рабочую форму», с какого-то момента «маньячная группа» стала заниматься и другими преступлениями, происходившими в Ангарске и вокруг него. В деле о массовых убийствах женщин, как и в любом другом, было много рутины. Именно поэтому важно было заниматься и другими, более простыми в работе делами и показывать реальные результаты.

В 2004 году люди Державина и Костарева вышли на крупную банду, участники которой несколько лет нападали на владельцев и водителей дорогих иномарок. Она действовала в Ангарске, Иркутске и Новосибирске уже пять лет: преступники, избив водителя и угнав машину, перебивали номера на кузове и двигателе и благодаря связям на таможне переправляли ворованные машины за рубеж. Однажды они даже угнали внедорожник, который принадлежал трехкратному олимпийскому чемпиону и депутату Госдумы уроженцу Новосибирска Александру Карелину. Участники «маньячной группы» изначально вышли на группировку, получив сведения, что они могут что-то знать о маньяке. Версия не подтвердилась, но преступников, которые успели напасть на 66 человек (двое из них умерли), в итоге осудили на большие тюремные сроки.

Через три года в Ангарск приехал оперативник иркутского угрозыска Сергей Романов – он работал над делами, связанными с проституцией, и в одном из них неожиданно обнаружилась возможная связь с маньяком. «Появилась информация, что одна из дорожных проституток, Наталья Каневская, попала под маньяка и осталась жива, – вспоминает Романов. – Мне нужно было ее найти – ведь она могла опознать преступника».

Романов мечтал работать в милиции со школы. В восьмом классе его не приняли в Суворовское училище, потому что он слегка картавил, – в итоге он начинал в батальоне ГАИ, но уже тогда при любой возможности ездил с оперативниками на задержания (у оперов часто не было свободных машин, и гаишники приходили на помощь). К тому моменту, как он попал в Ангарск, Сергей уже шесть лет, будучи сотрудником угрозыска, занимался расследованием тяжких преступлений – в основном убийств и изнасилований. Познакомившись с сотрудниками «маньячной группы», он стал отрабатывать окружение Каневской, чтобы найти девушку и поговорить с ней: других секс-работниц, с которыми она могла общаться, «крышу», «мамок». Вскоре оказалось, что эти действия не имели смысла: труп Каневской обнаружили под Ангарском. В том, что убил ее маньяк, в группе почти не сомневались: думали, подчищает следы.

Дальнейшее расследование, однако, вывело следователей на след ветеранов ангарской организованной преступности – участников банды «Казино». «Оказалось, что они отжимали у этой проститутки пятикомнатную квартиру в центре Ангарска, – рассказывает Романов. – Мать и отца споили, старшего брата прижали на зоне, чтобы он подписал бумаги. Младший – исчез. Когда бандиты узнали, что мы ищем эту проститутку, то подумали, что она про это все заявила в милицию, вывезли ее за город и забили битами».

Так «маньячная группа» занялась делом крупнейшей криминальной группировки в городе. К убийствам женщин оно прямого отношения не имело, но, как говорят сами оперативники, именно благодаря ему они стали сплоченным коллективом и превратились в настоящих профессионалов.

Поначалу дело об убийстве Каневской не собирались даже возбуждать – по официальной версии, она умерла от передозировки. Однако Морозов, Дубынин, Романов и их коллеги, подозревая работу маньяка, настояли на судебно-медицинской экспертизе – так выяснилось, что женщина умерла от разрыва селезенки. Установив точное время смерти, следователи сопоставили его с протоколом работавшего недалеко от места преступления экипажа ДПС: через несколько минут после того, как преступники бросили тело Каневской в лесу, их машину остановила дорожная полиция и составила протокол на водителя за отсутствие номеров. Так оперативники вышли на короткостриженого 20-летнего здоровяка Ивана Кириллова по кличке Бритый, участника группировки «Казино», отвечавшего за сбор денег с девушек, работавших на дороге. Именно он с несколькими подельниками вывез Каневскую в пойму реки Китой и оставил там умирать после избиения бейсбольными битами.

Кириллова поймали – и во время допросов убедили в том, что за ним следят уже больше года и знают о его делах. (Это было лукавством; провести убийцу удалось, использовав информацию о местоположении его телефона из биллинга, – московские уроки пошли на пользу сибирским следователям.) Вскоре Бритый начал давать показания на подельников, включая верхушку «Казино».

Поняв, что речь идет о влиятельных людях, команда Морозова попросила перевести Кириллова из ангарского СИЗО в изолятор временного содержания в Иркутске, опасаясь, что в родном городе «Казино» с информатором быстро расправятся. Однако вскоре Кириллова нашли повешенным в камере в Иркутске. «Скорее всего, его запугали, сказали “Или ты вешаешься, или твоей семье капут”, – предполагает Морозов. – До сих пор не могу простить себе его смерть». По словам оперативника, представители «Казино» после смерти Кириллова начали давить на его мать, чтобы та написала заявление на следователей о доведении до самоубийства. Тогда женщина позвонила Морозову – и они встретились и проговорили несколько часов. После этого мать Кириллова заявление писать отказалась.

Несмотря на самоубийство Кириллова, информация, полученная от него, помогла команде Морозова вплотную подобраться к самой верхушке «Казино» – основателю банды Юрию Фляшинскому и Алексею Колчину по кличке Бизон. Фляшинский в свое время активно участвовал в криминальной войне с «Кварталом», получил четыре пули и стал инвалидом первой группы, после чего ушел из боевого крыла «Казино» в курирование теневого бизнеса – девушек на дороге, азартных игр, рейдерских захватов. Колчин с 2005 года и вовсе был положенцем Ангарска – курировал весь криминальный мир города, собирал и распределял общак. Оба были очень влиятельными людьми в городе и имели налаженные связи с властями – благодаря чему долго оставались на свободе, вовремя получая информацию о ходе расследования.

Когда группа Морозова уже была готова арестовать Фляшинского, он подался в бега. Задержали его после долгой слежки за женой – и в 2009 году приговорили к 14 годам тюрьмы (сейчас он уже на свободе; вышел условно-досрочно). Найти Бизона оказалось сложнее. По словам одного из бывших участников «маньячной группы», в середине 2000-х в «Казино» негласно входили высокопоставленные сотрудники ангарской милиции, а некоторые действующие оперуполномоченные хвастались, если «казиновский» бригадир здоровался с ними за руку. Все это не могло не сказываться на ходе расследования – так, рассказывает Дубынин, оперативной группе долго не предоставляли техники, необходимой для того, чтобы поймать Колчина.

«Когда мы только начали заниматься “казиновцами”, некоторые сотрудники группы впрямую говорили: “Мы не будем в это лезть, это наши друзья, мы с ними со школы, с детсада знакомы, вместе тренируемся, хотите – убирайте из группы, мы работать против них не будем”», – вспоминает Морозов. Сергей Державин тоже был в курсе тесных связей между местной милицией и организованной преступностью, поэтому разделил свою команду на несколько подгрупп, каждая из которых работала практически автономно, а участники одной часто даже не подозревали, чем занимаются коллеги. Так планировалось предотвращать утечки. «Мы все наивные были тогда, – вспоминает Юрий Морозов. – Не понимали, что к нам будут искать подходы, будут предавать, будут вешать нам в кабинеты жучки, а потом ездить к бандитам докладывать о нашей работе. Те, кто сидел с нами в соседних кабинетах, боялись, что группа подставит кого-то из руководства – тех, кто был связан с ангарскими ОПГ».

Сотрудникам группы регулярно угрожали, а некоторым за закрытие дела против ангарских авторитетов предлагали крупные суммы. Оперативники утверждают, что во всех случаях «упирались и посылали куда подальше»: «Если хоть где-то дернешься, хоть глазом – все, капец, тебя поймали». Постепенно оперативники, которые занимались конкретно делом «Казино», начали работать «как шпионы в чужой стране»: вне кабинетов и без сотовых телефонов.

В 2006 году после задержания Бритого на Артема Дубынина напали. Когда он возвращался на машине домой в Усолье-Сибирское (от него до Ангарска – 40 минут на машине), в лобовое стекло его автомобиля полетели камни. «Стекло полностью высыпалось, но я решил не останавливаться и поехал дальше, – вспоминает Артем. – Тогда мне стали выбивать заднее стекло. Это была такая попытка меня остановить на дороге, и, если бы я повелся, не известно, что было бы: дали бы по голове, бросили в сугроб – да и все». Как рассказывает оперативник, на следующий день после инцидента с членами банды «провели профбеседу» – и сообщили, что если с кем-то из группы или членами их семей что-нибудь случится, то пострадают и уже задержанные и сидящие в СИЗО бандиты. «Сейчас с вами нормально все общаются, вы сидите, к вам никто не лезет, никто вас не избивает, не унижает, не прессует, – вспоминает Дубынин тот разговор. – Хотите, чтобы по-другому было? Давайте!» В ответ члены ОПГ даже предложили Артему деньги на ремонт машины. Он отказался – замену лобового стекла оплатила иркутская милиция.

Этот инцидент был не единственным. На Артема Дубынина пытались выйти через близких – его будущая вторая жена училась вместе с двоюродной сестрой Бизона, и та не раз предлагала деньги за информацию. Артем «попросил передать», что такого точно не будет. Также выяснилось, что сын одного из оперативников ходит в тот же детский сад, что ребенок участника «Казино». Жена преступника познакомилась и подружилась с супругой сотрудника группы, помогла записать сына в бассейн, а потом предложила деньги за любую информацию о расследовании. Услышав отказ, девушка сообщила, что не может поручиться за безопасность мальчика.

После этого случая Сергей Державин написал рапорт в Управление собственной безопасности, попросив выдать членам «маньячной группы» оружие – как объясняет Морозов, из-за того, что почти все ее сотрудники были откомандированы от своих отделов, до того пистолеты им не полагались. «То есть группа оперов должна была ловить преступников голыми руками, – говорит Морозов. – На задержания ангарские ребята брали охотничьи ружья». Запрос сработал – теперь оперативники могли выходить на работу с пистолетами.

Собрать достаточно материалов для ареста Колчина оперативникам удалось в 2010 году, но из-за очередной утечки Бизон сбежал. Найти и арестовать его удалось только спустя шесть месяцев. Суд признал главу «Казино» виновным в нескольких убийствах и приговорил его к 23 годам тюрьмы.

К тому моменту, как Колчина наконец посадили, Сергей Романов уже несколько лет работал внутри «маньячной группы». Руководство предложило ему войти в нее после успешного расследования убийства Каневской – и Романов моментально согласился, даже несмотря на то, что к тому моменту два года не брал отпуск. Во-первых, он давно мечтал «работать по маньякам» – и теперь, наконец, у него появилась возможность целенаправленно вкапываться в одно большое дело, не отвлекаясь на рутинные преступления. Во-вторых, оперативнику очень импонировала атмосфера, которую создали основатели группы. «Сегодня простые опера просто так к руководителю зайти не могут, а к Державину в кабинет можно было в любой момент заглянуть: что-то спросить, посоветоваться или подписать, – вспоминает Сергей. – Костарев всегда внимательно относился к сотрудникам, на дни рождения приходил с бутылкой пива, чокался со старлеем и даже сувенирчик ему дарил».

С областным полицейским начальством отношения у оперативников были сложнее. С одной стороны, нескольких людей из Иркутска мои собеседники вспоминают с благодарностью – и говорят, что они помогали следствию, болели за раскрытие дела и при этом сильно рисковали погонами. С другой стороны, руководители Романова, перед которыми он отчитывался раз в полгода, всегда встречали его упреками и прямо говорили, что в Ангарске он занимается «ерундой».

В конце нулевых в одном здании с «маньячной группой» работали сотрудники отдела по раскрытию преступлений против личности. «Ребята делились с нами информацией, иногда просили помочь», – вспоминает Артем Дубынин. Когда в 2008 году в Ангарске начались нападения на детей и подростков, руководство областного главка подключило к расследованию участников группы.

Все преступления (всего их было 11) совершались по одной схеме: насильник следовал за девочками 8–14 лет, когда они возвращались из школы, заходил с ними в подъезд и натягивал им на голову шапку или капюшон, чтобы они не могли разглядеть его лицо. Потом мужчина спускал штаны, трогал детей, заставлял их трогать себя, имитировал половой акт и угрожал вернуться, если они кому-то расскажут о нападении.

Поиски преступника заняли около года. Довольно быстро с помощью кадров с камер видеонаблюдения был составлен фоторобот – но его распространение ничего не дало. Полицейские пытались вычислить педофила по телефонным звонкам и отправленным с мест преступлений сообщениям, но безуспешно. Параллельно насильника искали по едва ли не единственной примете: тот всегда носил с собой спортивную сумку – как выяснится позже, все свои преступления он совершал до или после тренировки.

«Всех, кто ходил с сумками, мы таскали в отделы полиции и брали биологические образцы для экспертизы, – вспоминает Дубынин. – Во время одного из нападений у преступника произошло непроизвольное семяизвержение, и он оставил на одежде жертвы образец своего биологического материала – с ним мы и сравнивали взятые образцы». Как отмечает оперативник, на сей раз местные полицейские вели расследование добросовестно – видимо, потому что жертвами были дети и замолчать нападения было невозможно.

В 2010 году по ориентировке был задержан 22-летний Алексей Кутенков, который шел по городу с большой спортивной сумкой на плече. Его доставили в отдел, опросили и взяли биологический образец эпителия. Экспертиза показала совпадение с генетическим материалом насильника, и Кутенкова арестовали – но тот отрицал свою вину. До тех пор, пока его не допросил Артем Дубынин.

«Кутенкова доставили спецконвоем из следственного изолятора, – вспоминает Артем. – Я объяснил ему, что отпираться бессмысленно, что его опознают потерпевшие, а главное – есть заключение генетической экспертизы». Кутенков объяснил, что не давал признательные показания, потому что боялся за свою безопасность: после ареста его посадили в общую камеру, а на все допросы возили в автозаке с другими заключенными – и он поддерживал версию о своей невиновности, чтобы его «не опустили». После того, как его посадили в отдельную камеру, Кутенков во всем сознался; в итоге его приговорили к 12 годам колонии.

Ангарский маньяк по-прежнему оставался на свободе. Каждое убийство проходило по одному и тому же сценарию: он останавливался рядом с, как ему казалось, подвыпившей женщиной, которая поздно вечером возвращалась домой, и предлагал ей купить алкоголь и вместе провести время. Согласие он считал подтверждением, что женщина безнравственна, аморальна, «ведет паразитический образ жизни» и, в общем, заслуживает смерти. Убийца занимался с жертвой сексом, зачастую принуждая к этому силой, а затем вытаскивал из машины, бил топором, отверткой или ножом и оставлял умирать в безлюдном месте. С 2000 по 2007 год так были убиты по меньшей мере 20 женщин.

Глава 6
Молодой капитан

В первый раз Артем Дубынин женился в 19 лет – в тот же год, когда он начал работать с Костаревым и Державиным. «Не то, что первая любовь, – забеременела женщина, а я ж офицер, только выпустился, поженились, – объясняет он. – Родился сын Илья». Четыре года вместе с женой Галиной – она на восемь лет старше Артема – Дубынин жил в ее квартире в Усолье-Сибирском.

Брак был не слишком благополучным – Артем с женой часто ругались (Дубынин говорит, что Галина «слишком много слушала свою маму»). Как-то раз в 2006 году после очередной ссоры оперативник вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда – и увидел, что у соседнего подъезда на такой же лавке сидит девушка и говорит с кем-то по телефону. Говорила она, что автобусы уже не ходят, а ей нужно домой в Ангарск.

Артем подошел к девушке и предложил довезти ее до города. Выяснилось, что ее зовут Наташа, а в Усолье она приехала в гости к бабушке. Они попрощались, когда машина доехала до Ангарска, но обменялись телефонами и стали созваниваться.

В конце концов Наталья – миловидная светлоглазая блондинка – стала второй женой Артема. Когда сейчас она рассказывает о том, как села в машину, чтобы ехать в другой город с абсолютно незнакомым мужчиной, то – отчасти в шутку – добавляет: «Когда у нас дети спрашивают, как мы с папой встретились, мы стараемся умалчивать этот момент, чтобы они сами так ни с кем не знакомились».

О том, что у Артема есть семья, он рассказал Наталье в первую же встречу, но ее подробности его личной жизни тогда не интересовали. Новый знакомый сразу стал настойчиво ухаживать за девушкой: дарил цветы и огромных плюшевых медведей. «Было такое чувство, будто мы тысячу лет друг друга знаем, могли обо всем болтать, разное друг другу рассказывать», – говорит Наталья.

Дочь ангарских пролетариев, родившаяся на четыре года позже Артема, в разгар перестройки, Наташа с детства мечтала быть следователем. По телевизору она больше всего любила смотреть сериал «Каменская», а после школы поступила в юридический колледж. Случайная встреча с Артемом, который сам участвовал в расследовании преступлений, произошла, когда девушка была на первом курсе, – и в итоге именно в отделе Дубынина она проходила свою первую практику: помогала «заполнять таблички» и систематизировать данные. «На работе Артем всегда был очень важный и серьезный, – вспоминает Дубынина. – Не допускал меня до уголовных дел, просил выйти, когда они их с коллегами обсуждали». Спустя месяц практики, разочаровавшись в ежедневной рутине, от детской мечты девушка отказалась и решила заняться общей юриспруденцией – сейчас она работает юристом на нефтехимическом комбинате.

Спустя примерно год после знакомства Артем и Наталья стали жить вместе, в 2008-м родилась их первая дочь Алиса, а еще через три года – Василиса. Развестись с первой супругой и жениться на Наталье официально Артем смог только в 2013 году. «Непростое это было время, мы несколько раз сходились и расходились, много ругались, – вспоминает Дубынина. – Артем мотался туда-сюда, разрывался между двумя семьями и работой. Когда он был на работе, мне казалось, что его нет из-за другой женщины, я ревновала и скандалила. Он еще смеялся тогда надо мной, что мне было бы скучно жить с простым слесарем, а я жена-фанатка, готова куда угодно за ним ехать и очень ревнивая».

По словам Натальи, семья Артема приняла ее сильно не сразу: его мама была на стороне первой супруги и долго не общалась ни с новой невесткой, ни с внучками. Впрочем, она и не настаивала – она вообще считает, что муж мало чем похож на родственников. «Для него главное – это семья, – объясняет Дубынина. – Даже если у нас доходит до конфликтов, он всегда на моей стороне, а у них каждый привык тянуть одеяло на себя». С сыном Артема у его второй жены наладить контакт тоже не получилось – они виделись только однажды, когда мальчик был совсем маленьким. Нечасто общается с первенцем и сам Дубынин – а когда общается, старается привить ему любовь к спорту: Артем передал сыну свои гантели и штанги, сделал в квартире турник. Сейчас Илья Дубынин оканчивает школу – по словам отца, он выигрывает областные олимпиады по математике, физике и английскому. «Куда хочет поступать, я пока не понял, – рассказывает Артем. – Главное, чтобы не в силовые структуры».

Бывшая супруга Артема Галина говорить о Дубынине не захотела. Сказала только, что вскоре после рождения сына муж уехал в Ангарск, где и находился почти все время, что они были в браке. По словам Галины, брак их распался из-за приоритетов мужа, для которого служба была важнее, чем семья: «К работе своей он относился трепетно, любил ее больше, чем родных и близких. Прямо помешанный был на ней до мозга костей».

В 2007 году, когда Дубынин только-только начал жить с Наташей в Ангарске, у группы, занимавшейся делом маньяка, появилась новая версия. Они предположили, что убийца мог оказаться в тюрьме за другое преступление – в те годы количество убийств женщин значительно сократилось, и объяснение, что маньяк перестал убивать просто потому, что попал за решетку, казалось логичным. Чтобы отработать эту версию, Дубынин с коллегами регулярно ездили в колонии и допрашивали тех, кто попал туда в конце 1990-х годов, – оперативники допускали, что они могли что-то знать о совершавшихся в городе преступлениях.

Маньяка в тюрьмах не оказалось. Однако трое собеседников Дубынина, которые отбывали сроки за организацию преступного сообщества, независимо друг от друга рассказали о некоем подозрительном милиционере. По словам заключенных, мужчина жил и работал в одном из центральных районов Ангарска и они часто видели, как он ночью сажал в свою машину – темную иномарку – женщин в районе центрального рынка.

Получив эти данные, следователи запросили списки бывших и нынешних сотрудников центрального отделения милиции Ангарска. Некоторых из них вызвали на беседу и взяли у них образцы эпителия. Однако экспертизы стоили дорого, и в год по делу ангарского маньяка могли провести не более 300 анализов, а потенциальных подозреваемых было в разы больше. Не получив результатов сразу, члены группы переключились на отработку других, более приоритетных на тот момент версий. Артем Дубынин уверен: если бы тогда они поступили по-другому, маньяка поймали бы гораздо раньше.

В 2010 году, когда Дубынину было 26 лет, его назначили главой «маньячной группы» – в декабре 2009-го Юрий Морозов перешел в областное управление МВД. Вчерашние коллеги в один день стали его подчиненными – впрочем, все они говорят, что никаких проблем с субординацией у них не было. В разные годы под его руководством работало от 6 до 17 человек, но доказывать им свой профессионализм Дубынину было не нужно.

Юрий Морозов говорит, что стал свидетелем того, как из заурядного опера Артем превратился в большого профессионала, настоящего «таланта», способного взяться «за мизинец на левой ноге и дойти до горла преступника». «Он пришел, когда группа только создавалась, из молодого оперативника на глазах превратился в того, кто может раскрыть любое преступление. На такое не у всех хватает терпения, веры в свои силы и желания добиться справедливости, – говорит бывший начальник Дубынина. – А Артем если что-то начнет, то, как бульдог, будет до последнего упираться. Будет ходить, уже перегорит, но потом все равно добьется результата. Упертость в лучшем смысле этого слова», – рассказывает Морозов.

По словам ангарского следователя Дениса Капустянского, как профессионала Артема сформировали три главных дела «маньячной группы»: банды угонщиков, ОПГ «Казино» и ангарского маньяка. Познакомился Капустянский с Дубыниным, когда принимал участие в расследовании все того же убийства Натальи Каневской. «Я был тогда искренне поражен профессионализму Артема, – рассказывает сорокадвухлетний Капустянский. – Он вообще очень порядочный человек, сотрудник полиции без страха и упрека. Такую целеустремленность, с которой Артем подходил к каждому делу, я редко встречал. Как будто каждое преступление его задевало лично». Капустянский Дубынину тоже понравился – с тех пор это едва ли не единственный человек, которого Артем называет другом.

Оперуполномоченный Виктор Маслаков называет Артема «мудрым не по годам» и вспоминает, что за годы службы всегда мог на него положиться. «Он ответственный, целеустремленный, мыслил всегда наперед, – рассказывает Маслаков. – В любой момент ему можно было позвонить – даже среди ночи, и он всегда помогал решить проблему». Капустянский добавляет: чтобы раскрыть преступление, Артем не ленился поднимать дела из архивов, искать улики и свидетелей там, где никто и не подумал бы смотреть.

«Мне всегда нравилось заниматься делами прошлых лет, которые однажды так и не удалось раскрыть, – рассказывает сам Дубынин. – В этот момент перед тобой вырисовывается история всего города и области. Ты узнаешь не только о преступлениях, но и о людях, которые в то время жили».

«Ему хотелось, чтобы вся его энергия и азарт превращались во что-то конкретное – и он в это вкладывался. И не потому, что ему сказали, а потому, что ему самому было важно докопаться до сути вещей, – говорит Морозов. – Говорят, что медведя можно научить ездить на велосипеде. Что тогда говорить о человеке, которому что-то интересно? Он еще и не на такое способен». По словам Морозова, Дубынина можно было бы назвать идеальным полицейским, если бы не его «угрюмость»: «Чем дурнее и веселее опер выглядит, тем лучше, опер должен быть общительным, а Артем – бука. Коллеги-то его знали и понимали, а незнакомые люди смотрели и думали: “Это что за злодей? Если такого в темноте встретишь, сразу все сумки отдашь”. Несмотря на свою квалификацию, он очень стеснительный – просто на ровном месте может застесняться, как девочка».

В 2011 году, после вступления в силу федерального Закона о полиции, Артема, как и всех его коллег, отправили проходить аттестацию. Руководство областного МВД подтверждать его квалификацию отказалось – как считает сам Дубынин, там посчитали это удобным моментом, чтобы избавиться от слишком принципиального сотрудника.

Сложности с начальством у Дубынина возникали не только в связи с делом маньяка. В это же время Артем попал в ДТП, в котором столкнулся с сыном бывшей сотрудницы милиции – хорошей знакомой начальника уголовного розыска. По словам Дубынина, именно этот начальник почему-то и решил, что не имеющий взысканий Дубынин не достоин быть оперативником. «Мне уже стали предлагать должность участкового, говорили, что я не могу работать в уголовном розыске», – возмущенно вспоминает Артем. Остаться на службе и сохранить должность ему вновь помог Валерий Костарев: после его звонка «наверх» ситуация была улажена.

Вскоре Дубынин снова напомнил о себе начальству: в Ангарске в пьяной драке убили сотрудника ОМОНа. Имя убийцы, который выстрелил жертве в грудь, всем было хорошо известно: он входил в одну из городских преступных группировок и дружил с сотрудниками полиции. «Человек скрылся, полгода его никто не искал, – рассказывает Артем. – Я взял это дело и через полтора месяца задержал его в Иркутске. Правда, в суде это все переквалифицировали на неумышленное убийство, и убийца вышел на свободу».

«Я никогда не ставил себя в противовес, никому не переходил дорогу, – говорит Артем. – К звездам тоже не рвался. Но почему-то оказался всем неугоден». По его словам, когда он возглавил группу, региональное руководство совершенно не интересовалось, как идет следствие, – вместо этого в Иркутске продолжали повторять, что в группе работают лодыри, которых нужно побыстрее разогнать. На деле расследования серийных убийств часто занимают много времени: например, от первого убийства, которое совершил Андрей Чикатило, до его ареста прошло не меньше восьми лет, битцевского маньяка Андрея Пичушкина искали пять лет, а новосибирского серийного убийцу Андрея Чуплинского – 18 лет. Бывший калифорнийский полицейский Джозеф ДеАнджело – так называемый Убийца из Золотого штата – и вовсе совершил последнее доказанное преступление в 1986 году, а задержан был только в 2018-м.

Когда Артему Дубынину наконец подтвердили квалификацию, до поимки ангарского маньяка оставалось два года.