Текст книги "Оно приближается…"

– Мог бы. Если бы до тебя дотянулся, то так бы смог!

– Заткнитесь! – заорал Мамагалий, хватаясь за голову. – Что вы несете?

– Нас предупреждали, – подал голос один из двух охранников, стоявших возле дверей. – У них не все дома. Шутка ли, в сточных водах вырасти. Там, поди, столько всякого…

– Молчать! – Начальник тюрьмы гневно бухнул кулаком по столу.

– Лодочки! – вновь очнулся Рой. – Все на борт, и гребите! Червяки уже близко!

* * *

Дворец Ойтуса оказался огромным каменным кубом с окнами. Ни портиков, ни колонн, ни прочей архитектурной мишуры для придания главному зданию Тролльхейма величия и статусности. Словно ребенок размером с гору слепил куличик соответствующих себе размеров и оставил его каменеть на плато между небом и землей. Серые строгие стены и над ними бежевый стяг с изображением палицы. Конечно, ведь тролли, практически равнодушные к переменам погоды, не нуждались в тепле и обустроили жилище правителя скорее из дипломатических соображений. Просто чтобы не шокировать гостей заурядной пещерой, в каких обитали все прочие жители страны.

Абракадабр и Эдвард поднялись по небольшой лестнице, обозначавшей парадный вход, и очутились в квадратном зале с высоченными потолками. Внутри дворца-куба не оказалось ни перегородок, ни перекрытий. Сопровождающий тролль сделал приглашающий жест, указывая на высеченные в стене скамьи. Друид уселся на одну из них, Эдвард остался стоять рядом. Через некоторое время тот же тролль, видимо получив чей-то неслышный приказ, провел гостей через зал к огромному каменному столу. Дверь в одной из стен отворилась, и перед путешественниками предстал Ойтус. Одетый в короткие грубые штаны, с палицей в руке, внешне он ничем не отличался от других троллей. Только на жесткой макушке, неловко покосившись набок, возлежала корона из черного мрамора. Следом за Ойтусом вошел еще один тролль. С такой же короной на голове, но чуть меньшего размера.

– Спасибо за аудиенцию, Ойтус. – Абракадабр встал и вежливо кивнул. – Позволь представить тебе моего друга. Это Эдвард.

– Наслышан о тебе, друид. Это моя жена Эйба. Что привело тебя в нашу страну?

По приглашению короля все уселись и, чинно выпрямив спины, продолжили разговор.

– У меня к тебе просьба, – ответил Абракадабр. – Скорее даже несколько. Во-первых, я хочу просить твоей помощи в битве, что случится через три дня на Перешейке.

– Мы давно вышли из Северного Союза, друид. Не думаю, что нам следует вновь иметь дело с людьми.

– Я знаю о ваших отношения с Манияком. – Абракадабр склонил голову, словно ища под столом подсказки. – Я был в Скьельгаарде и смею тебя уверить, извинения от короля Файтории уже в пути.

– Даже если так, это мало что меняет.

– Позволь узнать о вине Эйбуса. Что натворил мой товарищ?

– Твой товарищ? – переспросила Эйба. – Твой товарищ – наш сын, друид. Он с детства не питал уважения к традициям. Мы отдали его в обучение к мастеру боя по имени Кай-Ман, надеясь, что суровый быт изменит его взгляды. Однако по возвращении домой Эйбус не принял короны и был изгнан из племени.

– Так он наследный принц, – удивленно произнес Абракадабр. – Извини, королева, – спохватился он. – Я прервал тебя.

– По нашим законам Эйбус должен был по достижении возраста тридцати лет заменить на троне отца и выполнить волю Чуббы и Буббы. Но он предпочел иной путь. Других детей у нас нет, и своим решением Эйбус лишил наш род преемственности.

– Но он как-то объяснил свое поведение?

– Нет. Он лишь сказал, что ему ведома тайна, раскрыть которую он не в силах. И знание это не оставляет ему другого выбора.

– Он был изгнан без права вернуться в племя, – добавил Ойтус. – В случае возвращения его ждали арест и суровое наказание. Мы удивлены, что он посмел явиться сюда, но еще больше мы удивлены его единственной просьбой. Что ты можешь сказать нам, друид?

Абракадабр пригладил волосы и откашлялся. Вот уж задачка. Тихий, неприметный тролль оказывается наследным принцем. Волшебнику в его многовековой практике встречались несколько похожих историй, но в тех случаях сбежавшие принцы оказывались либо слабоумными, либо по уши влюбленными, что, в сущности, одно и то же. Эйбус не был похож на романтика или балбеса. Он хранил тайну настолько значимую, что решился идти против воли родителей, хотя для троллей это недопустимо.

– Я, – начал Абракадабр, придумывая впечатляющую речь на ходу, – прибыл к вам, чтобы сообщить трагическую весть. Наш общий мир, вся Эйлория, находится на грани исчезновения. Король Мурляндии Зигмунд призвал Верховного Демона и собрал армию. Через три дня состоится решающая битва, и если мы проиграем, то вряд ли останемся в живых. Все, кого мы любим и ценим, окажутся либо под землей, либо в оковах.

– Что ж… – кивнул Ойтус. – Твое ораторское искусство выше всяких похвал. Пробел лишь в логике. Ты забываешь, что наш народ всегда был посередине. Мы не поклоняемся ни Светлым, ни Темным. История приводила нас на разные поля сражений, но мы всегда оставались в стороне, защищая лишь свой дом. Я не думаю, что Зигмунду или Драгомору так уж нужна наша каменная родина. Уверен, мы сможем договориться с обоими.

– Тогда скажи мне, – тихо ответил друид. – Зачем понабилось Зигмунду похищать Змеиный Глаз? Уж не затем ли, чтобы лишить твой народ защиты богов?

– Откуда тебе известно о пропаже Камня? И с чего ты взял, что его похитил Зигмунд? – впервые за весь разговор королевская чета проявила волнение.

– В тот момент, когда Камень уже почти оказался в руках Зигмунда, ваш сын, рискуя жизнью, отобрал его у врагов и пошел сюда, в родной дом. Он хотел вернуть реликвию своему народу, а вы обращаетесь с ним как с преступником. Я знаю много тайн, и я уверен, что та, которую хранит Эйбус, состоит в том самом знамении. Он с детства знал, что если примет корону, то не сможет защитить Камень и Тролльхейм. Он сознательно стал изгоем, навлек на себя ваш гнев и только ради спасения народа обрек себя на мучения.

Ойтус и Эйба сидели словно статуи, не шевелясь и не издавая звуков. Их замершие глаза уставились в пустоту. Прошло несколько минут. Абракадабр закурил и откинулся на спинку кресла.

– Это называется Троллевый Ступор, – тихо сказал он Эдварду. – У троллей очень ранимая нервная система, и в случае сильных потрясений они могут впадать в оцепенение на несколько дней. Будем надеяться, что в этот раз они очухаются быстро. Потрясение все же радостное.

– Почему они так складно говорят? Я думал, все тролли косноязычны и медлительны.

– Уже на протяжении многих поколений у них при дворе живут несколько эльфов, в обязанности которых входит обучение членов королевской семьи «искусству скорости речи», как они это называют. Дело в том, что устройство черепа троллей не отличается от нашего ничем, кроме строения нижней челюсти. Ты ведь знаешь, что перекусить известняком для них плевое дело, но такие таланты плохо сочетаются с правильным произношением. Они бы и рады искрометно шутить и петь песенки, но на деле все, что произносит тролль, он вымучивает из себя, борясь с собственным устройством. Отсюда миф об их общей заторможенности. Хотя надо признать, что темп их речи отчасти влияет и на их поведение.

– И если бы Эйбуса не отдали Кай-Ману, он тоже болтал бы как заведенный?

– Именно так. У эльфов есть целая система упражнений по развитию нижней челюсти троллей.

В ее эффективности ты сам убедился. Впрочем, нельзя забывать и про природную стеснительность каменного народа. Вне Тролльхейма они ведут себя иначе, чем дома. Помнишь, как Эйбус с охранниками тараторил?

– Они нас слышат сейчас?

– Придут в себя, спроси. Я не знаю. У кого бы чаю попросить? – Абракадабр завертелся в поисках прислуги.

– И где Камень теперь? – вдруг спросил Ойтус.

Он пихнул локтем жену, и она тоже обрела осмысленный взгляд.

– А! Очнулись, – обрадовался друид.

Он достал из кармана часы на цепочке, вынул из оправы маленький зеленый камушек и положил на стол перед собой:

– Вот он.

– Это плохое чувство юмора, – хрипло произнес Ойтус.

– Плохая шутка. Так принято говорить, король, – поправил его Абракадабр. – Смотри.

Он нашептал заклинание и провел рукой над камнем. Зеленые грани стали увеличиваться, сверкнули отражением солнечных лучей, и к реликвии троллей вернулся прежний размер.

Ойтус осторожно взял Камень, поднес к носу и принялся разглядывать. Эйба через плечо мужа участвовала в опознании.

– Это он! – наконец вынес приговор Ойтус.

– Вне всяких сомнений, – кивнула Эйба.

– Ты сослужил нам великую службу, друид. – Король троллей встал и торжественно выпрямился. – Ты вернул нам одновременно и сына, и реликвию. Это великий день для Тролльхейма! Я немедленно прикажу всем веселиться, и вы с другом будете почетными гостями за нашим столом. Эйбуса мы немедленно освободим и воздадим должное его доблести и мудрости. Я так счастлив!

– Так что насчет битвы через три дня?

– Разумеется, мы будем там. Мы теперь твои должники.

– И не пристало в такой торжественный день пить обычный чай, – добавила Эйба. – Мы будем пить нашу любимую настойку! Да, друид. В моменты оцепенения мы все слышим, – улыбнулась она.

* * *

Рагнар, Ширл и Брокен сидели под матерчатым навесом уютной харчевни и потягивали кофеек. Они плотно пообедали восхитительным пловом, запили его большим кувшином красного вина и теперь нежились на мягких подушках. Шейные мышцы отказывались напрягаться, клоня головы то вперед, то назад, а веки норовили слипнуться. Сытые желудки довольно урчали. Пищеварению были отданы все силы, оставшиеся в телах путешественников.

В тот момент, когда Ширл уже почти провалился в обволакивающую дремоту, в заведение вошел Ф'Тор. Рядом с юношей шагал его близнец. Они подошли к столу и уселись на подушки.

– Х'Лор, – представился спутник Ф'Тора.

– Вы братья? – пожимая руку новому знакомцу, спросил Рагнар.

– Да, – кивнул Ф'Тор. – Всего нас семеро.

– Везет нам сегодня на братьев, – улыбнулся Брокен. – В Землях Восхода большие семьи.

– Да, – вновь кивнул Ф'Тор. – Мы доверяем родственникам больше, чем другим.

– О чем вы хотели поговорить? – Х'Лор сложил на груди загорелые руки.

– Дело такое, – начал викинг. – Через три дня у Перешейка состоится битва. Мы собираем армию.

– Кто с кем?

– Демоны против остальных.

– И на чьей вы стороне?

– Мы хорошие.

Ф'Тор прищурился, разглядывая Ширла.

– Дед рассказывал мне одну историю, – сказал дранник. – О том, как однажды случилась битва между людьми и демонами. Тогда весь мир покрыла мгла, зима длилась девять месяцев и пришла даже в те края, где ее вообще не бывает. Летали мохнатые комары размером с дом, а из-под земли вылезли ледяные чудища в железных шлемах.

– Восстание Наледей, – кивнул дракончик. – Я читал об этом.

– Так вот, – продолжил Ф'Тор, – мне сложно поверить, что вот так, среди ясного дня, без всяких признаков, может случиться нечто подобное. Не обижайтесь, но, по-моему, через три дня ничего не произойдет. Вы уверены в том, что говорите?

– А Звезда в небе тебя не смущает?

– Я и раньше видел странные небесные тела. Наши земли богаты на такие зрелища.

– Послушай, – Рагнар подался вперед, – еще неделю назад я бродил по лесам в поисках заработка, а сейчас сижу перед тобой, прибыв сюда по системе магических переходов. За это время я разговаривал с Верховным Демоном, меня несколько раз заколдовывали, я видел восстание под руководством живого дерева, а вчера меня спас из тюрьмы горгулий. Я сам до сих пор никак не поверю во все это.

– Так чего же ты от нас хочешь? – Х'Лор вопросительно поднял брови.

– Я хочу, чтобы вы прибыли к Ледяным Пикам не позже, чем через два дня. Если вас не убедит увиденное там, можете вернуться домой.

– Что же там такого интересного?

– Абракадабр.

– Я слышал о нем. Он жил во времена нашего прапрапрадеда, они даже дружили.

– Ну так у тебя есть шанс тоже с ним познакомиться.

– Откуда нам знать, что вы не люди Лекиса? Может, вы хотите заманить нас в засаду?

– К Лекису мы прибыли с тем же предложением – встать на нашу сторону, – ответил Брокен. – О вашем существовании мы узнали час назад.

– И что же ответил Лекис?

– Вот они! – В харчевню ворвался здоровяк в набедренной повязке и призывно взмахнул рукой.

Ф'Тор вскочил и выхватил меч.

– Ты предал нас! – заявил он Рагнару.

– Хватайте варвара! – в свою очередь приказал здоровяк, и дранник удивленно замер.

С улицы вбежали человек двадцать. Судя по внешности, охранники Лекиса тоже приходились друг другу родственниками. Они размахивали мечами и явно не были настроены на разговоры, злобно кривя удивительно похожие лица.

– Их слишком много, – крикнул Рагнар, вскакивая с места. – Смываемся!

Компания вскочила и бросилась через кухню на другую сторону улицы. Опрокидывая за собой мебель и чаны, они выскочили под палящее солнце. Ф'Тор пнул тяжелую медную вазу, та шумно грохнулась на бок, подперев дверь.

– Сюда! – Х'Лор взмахнул рукой, увлекая остальных к неприметному ветхому строению с соломенной крышей.

Беглецы ворвались внутрь в тот момент, когда с обеих сторон улочки выскочили еще несколько десятков охранников Лекиса. В загоне, привязанные к деревянным стойкам, хлопали крыльями два дракона. В отличие от тех, что принесли путешественников на своих шеях от Перехода, эти были крупнее, с длинными усатыми мордами и мощными раздвоенными хвостами. Ф'Тор и Х'Лор запрыгнули на драконов и подали руки Рагнару с Брокеном. Ширл вылетел из сарайчика первый, оглянулся и еле успел увернуться от просвистевшей мимо стрелы.

– Осторожно! – завопил он. – Они уже в воздухе!

Со всех сторон к нему неслись Летающие Бестии. Внизу, на улице, охранники задирали головы, показывали в небо и разбегались – очевидно, за своими драконами. Два дранника взмыли в воздух, совершили пируэт, оценивая обстановку, и понеслись к синеющим на горизонте горам. Ширл, решив не тратить собственные силы, догнал одного из них и плюхнулся на колени к Рагнару. Брокен даже в этой неимоверной кутерьме исхитрился достать лук и отвечал на выстрелы Летающих Бестий, заставляя преследователей вилять и терять скорость.

– Нам не справиться! – крикнул Х'Лор брату. – Труби!

Ф'Тор достал из седельной сумки медный горн, приложил его к губам и издал низкий протяжный звук, похожий на стон. Дранники направили драконов к крышам домов, петляя между шпилями и башнями. Бестии, обладая менее маневренными летунами, немного отстали, перестраивая ряды. От них отделился всадник на темно-фиолетовом драконе, и мимо дранников, потрескивая, пронесся огненный шар.

– Лекис! – показывая рукой за спину, крикнул Ф'Тор. – Давай к реке!

Братья натянули поводья, заставляя драконов нырнуть еще ниже. Мимо беглецов свистели стены зданий, веревки с бельем и витиевато украшенные балконы. Летуны падали то на одно, то на другое крыло, с трудом вписываясь в габариты узких улочек.

Высоко в небе раздался ответный звук горна, потом еще один. Два десятка дранников неслись к беглецам. Выскочив за городскую стену, братья заложили большую дугу и на бреющем полете начали опускаться в долину. Под ними, среди редких деревьев, несла свои желтые воды могучая Ж'Ила – самая крупная река Земель Восхода. Прочие дранники, следуя по прямой, оказались между беглецами и Летающими Бестиями. Дракон Лекиса, мчавшийся в авангарде своих собратьев, метнул еще один огненный шар, заставив близнецов резко взять вправо. Дракон Ф'Тора зацепил крылом макушку дерева, вскрикнул и, потеряв скорость, упал в кусты. Дранник, Рагнар и Ширл вылетели из седла. Дракончик избежал падения, взвился над макушками деревьев и сложил лапы ковшом.

– Брокен! – изо всех сил заорал он.

Лучник обернулся, хлопнул по плечу Х'Лора, и дранник натянул поводья. Его дракон задрал голову и резко развернулся. Лекис уже был над Рагнаром и Ф'Тором. Ширл нырнул вниз и спрятался за викинга, который, припадая на левую ногу, встал на вросший в землю камень, чтобы быть хоть немного ближе к неприятелю, и вытащил меч. Дракон предводителя Летающих Бестий бил крыльями и размахивал хвостом с шипастой шишкой на конце. Брокен достал стрелу.

– Виси на месте! – крикнул он Х'Лору.

– Я решил ответить отказом! – заорал Лекис, злорадно ухмыляясь. – С Зигмундом я разберусь сам, но сперва ты ответишь за оскорбление моих племянников!

– И здесь родственники, – сокрушенно качнул головой Рагнар.

Дракон Лекиса открыл пасть, готовый метнуть новый заряд. На этот раз наверняка. Брокен натянул тетиву, поймал момент и разжал пальцы. На этот раз лучник даже не вспомнил о собственном проклятии, все случилось само собой и очень быстро. Стрела пронеслась по воздуху, рассекла ремень под седлом Лекиса и исчезла в зарослях. Предводитель Летающих Бестий покачнулся, лягнул ногой собственного дракона в нижнюю челюсть и упал прямо под ноги Ф'Тору. Седло полетело следом, а летун, оглушенный каблуком хозяина, потерял ориентацию и застрял в древесной кроне.

Дранники тем временем составили в воздухе кольцо, не подпуская врагов к упавшим. На редкие всполохи пламени они отвечали мощными струями пузырчатой массы, окатывая Летающих Бестий с ног до головы.

Ф'Тор приставил кинжал к горлу стонущего Лекиса.

– Сегодня чудесный день, – сказал он Рагнару. – Ты помог нам поквитаться с заклятым врагом. Мы в долгу перед тобой.

– Врежь этому гаду! – Ширл уселся на плечо викинга и, тяжело дыша, вытирал лоб.

– Не сомневайся, – улыбнулся Ф'Тор. – Теперь, когда он у нас в плену, мы быстро найдем общий язык с местной властью.

– На, возьми. – Лекис достал из кармана изумительной красоты золотое яйцо, украшенное янтарем, и протянул его драннику. – Ему цены нет, станешь богачом. Только отпусти меня!

– А Зигмунд был прав, – улыбнулся Рагнар. – Яичко у него сперли.

* * *

Невроз дохнул огнем, распугивая упитанных кабанчиков, ворошивших листья в поисках съестного, и опустился на полянку. Зигмунд спрыгнул с шеи дракона, приказал питомцу далеко не улетать и решительным шагом направился к каменному дому, на пороге которого стоял невысокий человек в белом балахоне.

– Моур! – Король приветственно взмахнул. – Рад тебя видеть, дружище.

– Зигмунд, – расплылся в улыбке хозяин хижины. – Добро пожаловать на мой остров.

Они пожали друг другу руки и вошли в дом, захлопнув за собой дверь.

– Какие дела в твоих болотах? – Моур усадил гостя за стол и полез в шкафчик с бутылками.

– Разные, – нахмурился Зигмунд. – Столько новостей, что даже не знаю, с чего начать.

– Судя по тому, что ты здесь, – хихикнул Моур, – без проблем не обходится?

– Да уж. Рад бы я приехать к тебе просто так, но каждый раз приходится ждать неприятностей.

– Выкладывай.

– У меня вопрос к тебе как к доктору…

– Захворал?

– Нет. – Зигмунд махнул рукой. – С этим бы я справился. Мне нужны твои создания.

– О как! – Моур протянул королю бокал с чем-то зеленым и уселся напротив. – Решил поэкспериментировать или устал от магии?

– В некотором роде. – Зигмунд сделал глоток и поперхнулся. – Что это? – Он посмотрел на выпивку и взболтал ее.

– «Длинный остров», – хмыкнул доктор. – Один из моих коктейлей. Нравится?

– Необычно. В честь своего острова назвал?

– Да. Воздушная вода, пара травок и ром. В такую жару самое оно.

– Напишешь потом рецептик, научу Кричера его смешивать.

– Без вопросов. – Моур развалился на стуле и стал похож на сытого довольного кота. – Так что ты удумал?

– Я собираю армию. Через три дня у меня битва, а голов не хватает. Вот я и подумал. – Король допил коктейль. – Льда нужно добавить, – прервал он сам себя. – Я подумал, что если тебе удалось создать того Выгрыза, он бы мне весьма пригодился.

– Ты про моего дипломного монстрика? – Моур встал и принялся смешивать новую порцию выпивки.

– Да, про него. У тебя получилось?

Доктор задумчиво добавил в бокалы несколько веточек и достал из большого белого ящика кусок льда.

– Не то чтобы совсем так, как хотелось, – медленно произнес он, раскалывая лед зазубренным ножом. – Скажи мне – а с чего это ты вдруг решил использовать моих тварей, когда у тебя целый город колдунов? Что они, не могут тебе магических налепить?

– Понимаешь, – Зигмунд раскурил трубку, – вылетели мы из сроков. Не успели закончить к началу битвы. Мне бы сейчас готового кого-нибудь, чтобы размножить.

– Но мои твари не владеют магией. – Моур протянул товарищу бокал. – Ну, размножишь ты их, но магией-то не напичкаешь…

– Оно и не надо. С колдунами более-менее комплект. Мне как раз бойцов не хватает.

Доктор уселся на место и отпил из бокала.

– Да, со льдом лучше, – согласно кивнул он. – Странно, что такая хорошая идея пришла не в мою голову.

– Ну так что? Поможешь?

– Я несколько отошел от прежней практики, – нехотя признался Моур. – Сменил профиль, так сказать.

– Ты больше не занимаешься очеловечиванием? – удивился Зигмунд. – Ты же на это полжизни потратил.

– Не то чтобы совсем… Я теперь с людьми работаю.

Дверь скрипнула, впуская высокое худощавое существо со свитком в руке.

– Я прощу прощения, Хозяин, – каркающим голосом сказал он.

Зигмунд с интересом уставился на пришельца. В полумраке вполне сойдет за человека, решил король. Только хвост еще остался, кисточки на ушах и клыки большие, а так…

– Что тебе, Гилтер? – Моур недовольно покосился на вошедшего.

– Мадам Карлиза прислала почтового голубя и просит перенести прием на завтра. У нее через неделю важная встреча.

– Гм… Ответь ей, что это будет в два раза дороже.

– Слушаюсь. – Гилтер поклонился и вышел.

Моур подошел к висящей на стене схеме, что-то дописал в ней и вернулся за стол.

– Извини, – пожал плечами он. – Дела.

– Гилтер?

– Да, – кивнул доктор. – Не смог побороть искушение. Он один из последних. Не хватало помощников, пришлось лишить зверушку безмозглости.

– Весьма, – кивнул Зигмунд. – Не говори из кого. – Он поднял палец. – Из… Хохлатая Похвость?

– Да… – Моур почесал макушку. – По хвосту догадался?

– Еще клыки и серый цвет кожи. Но гораздо лучше, чем раньше. Если не присматриваться.

– Спасибо. Как там Кричер, кстати?

– В порядке, без него мне бы совсем тяжко было. Так что за мадам с голубями?

– Одна светская львица из Крополя.

– В прямом смысле львица? – Зигмунд выпустил колечко дыма. – Ты ее из львицы сделал?

– Нет, – мотнул головой доктор. – Так называют завсегдатаев балов и приемов. Знаешь, такие, что ни одного события не пропускают.

– А… придворная плесень. Графчики всякие, князьки мелкие, да?

– Не только. Последнее время появилось множество сторонних людишек, которые, не обладая происхождением и титулами, протискиваются в высший свет.

– Это как та швея из Гаринона? Которая соблазнила половину офицеров, а потом женила на себе главнокомандующего? Как его?..

– Офицеров, – хмыкнул Моур. – Она начала с охранников у ворот. Как бы ее иначе во дворец пустили? Прыткая девица.

– Я ее видел. Там такие наряды и их наполнение, что странно, как она королевой не стала.

– Угу, – кивнул доктор. – Так вот сейчас таких, как она, целые стаи. Рыщут вокруг богатеев и ставят капканы.

– Ну, это всегда было. – Зигмунд потянулся. – Но почему львицы? Скорее пиявки.

– Светская пиявка. – Моур расплылся в довольной улыбке. – Точно. Только какая пиявка признает себя пиявкой? Каждое пустое место мечтает если не обрести содержание, так хоть название себе гордое придумать. Еще выпьешь?

– Да. – Король заложил руки за голову. – Так что же ты с ними делаешь? С мадамами пиявчатыми?

– Правлю, мой друг. Привожу к общему знаменателю.

– Слуг им делаешь, что ли?

– Если бы… – Моур промокнул лоб полотенцем. – Ты знаешь, что для того, чтобы попасть в высший свет, нужно обладать либо деньгами, либо славой, либо происхождением. А если этого нет?

– Тогда, как швея из Гаринона.

– Именно. Только у нее с тельцем от рождения все в порядке, но ведь это редкость. А если ты кривой, как забор пьяницы, уши вразбег или бородавка на лбу?

– Тогда нужно учиться на гончара или кузнеца.

– А если очень не хочется бедно жить и много работать? – Моур подал Зигмунду новый бокал. – Попробуй, я лимон добавил.

– Спасибо. Ты меня совсем запутал…

– Раньше я делал людей из животных, а теперь наоборот. Делаю из людей пиявок. Придворных. Кому глаза больше, кому губы, кому пониже что-нибудь…

– Да ладно. – Король выпрямился, удивленно глядя на товарища. – Прямо так?

– Да, сейчас модны пышные формы. Вот эта самая Карлиза: вроде имеет кусочек земли, вроде в дальнем родстве с кем-то. А сама худющая, как богомол. У нас про таких говорят: «брошку не на что прицепить». Нос можно как холодное оружие использовать. Вот ходила она вокруг какого-то барончика года два, виляла всем, что выросло, а потом раз! – выскочила перед ней беспородная вертихвостка с правильными разрезами на платье и умыкнула жениха. За неделю!

– И она к тебе…

– А куда ж? Вот завтра будем новые выкройки лепить.

– Так чего ж они магией не пользуются? Купил оборотное зелье, и вперед, за удачей.

– Не везде срабатывает. Была одна певичка год назад, на празднике в честь основания города своими тазобедренными суставами окрутила всю управу, включая мэра. А потом приглашенный колдун устроил фейерверк, ее сторонней магией зацепило, и образ лопнул. Оказалось, что она – мужик. Такой скандал был, не представляешь.

– Да… – Зигмунд поставил локти на стол и стал задумчиво тереть виски. – Я не видел тебя около года. За это время ты из ученого превратился в резчика по уродам, называешь своих тварей именем бывшей жены и пьешь легкие коктейли вместо любимого рома. Хотя, – король виновато улыбнулся другу, – по сравнению со мной, ты еще кремень.

– Красная звезда – твоих рук дело? – Моур подпер плечом шкаф.

– Моих.

– Серьезно вляпался?

– Аж дышать нечем.

– Ладно, не переживай. Тот самый Выгрыз, что тебе нужен, живет у моей тетки. Дом сторожит. Если хочешь, забирай.

– Спасибо.

– Адрес не забыл?

– А как же. – Зигмунд улыбнулся. – Помнишь, как мы к ней из академии бегали за пирожками?

– Да, – грустно ответил Моур. – А потом ели их у фонтана и мечтали сделать мир лучше…

* * *

– Что ж вы раньше не сказали? – Начальник гаринонской тюрьмы Мамагалий в третий раз перечитывал письмо, написанное Зигмундом. – Надо было сразу показать…

– Надо было сразу нас обыскать, – злился пришедший в себя Рой. – Мы из-за тебя полдня потеряли.

– Ну, в том состоянии, в котором ты эти полдня провел, ничего путного ты бы не сделал. А потом, чего ты от меня ожидал? Выскакивают из-под земли три грязных чудища, несут околесицу, один вообще невменяемый.

– Сам ты чудище.

– Нет, правда. А у меня уже несколько недель в городе орудует банда. Воруют, что под руку попадется, пакостят и прячутся в подземных тоннелях. Один раз их почти поймали, так они таких кренделей моим ребятам навешали, причем голыми руками. Единственное, что меня смутило, – вас трое, а их четверо. А так похожи, только они вроде потолще…

– Хорошо дерутся?

– Да, необычно. Прыгают, кувыркаются, сальто там всякие вытворяют. Даже из лука не достанешь. У них еще доспехи такие странные и повязки на головах.

– Нет, рукопашные бойцы нам ни к чему. Нам нужен полноценный воин. С топором или мечом. Есть такой?

– Судя по тому, что пишет Зигмунд, – задумался Мамагалий, – есть парочка. Пират и наемник.

– Пойдем смотреть. – Рой встал с кушетки и отбросил со лба влажное полотенце.

В сопровождении начальника тюрьмы орки проследовали к камерам. Сначала они прошли общие помещения, где содержались мелкие жулики, группами по нескольку десятков. Потом начались камеры на четверых, потом на двоих. Чем дальше топала делегация, тем страшнее становились рожи за решетками. Один зомби даже ухитрился схватить Гема за перевязь костлявой рукой и потребовал табаку. Гема отбили, треснули зомби в глазницу и двинулись дальше. Коридор уперся в тяжелую, обитую железом дверь. За ней оказалась винтовая лестница, ведущая в подвал.

– Вот здесь, – комментировал Мамагалий, – у нас самые отпетые.

В ближней камере шевелилась громадная тень. Несколько пар горящих глаз уставились на пришельцев.

– Вармара… – зашипело существо.

– Моллюск с Каймановых островов, – пояснил начальник тюрьмы. – Брысь, зараза! – прикрикнул он на узника, когда тот протянул между прутьев щупальце.

– Чем знаменит? – делано безразлично поинтересовался Рой, пытаясь скрыть дрожащие колени.

– Нападал на корабли, – ответил Мамагалий. – Воровал ром и консервы.

– Не такой уж и страшный, – расслабился орк.

– Ты его в бою не видел. Когда он атакует, то раздувается раз в тридцать. По полкорабля откусывал одним махом.

Рой поспешил отойти от камеры и двинулся дальше.

– Здесь паук Многомерка, – продолжил экскурсию комендант. – Делится на сто отдельных пауков, нападает на путника, утаскивает в свое логово, а потом требует выкуп. Гнусный тип. А это, – Мамагалий похлопал по двери без решеток и оконца, – обитель Жидки. Помесь медузы и эльфа.

– Я думал, эльфы с медузами не того… – Мор изобразил замысловатый жест руками.

– Эльфы ни с кем не того, кроме эльфов, – хихикнул начальник тюрьмы. – Его медуза сама того. Укусила. Балбес полез купаться в Жгучую Впадину, она напала и тяпнула. После этого он переродился и принялся мухлевать с ценными металлами. Заползал по ночам в хранилища через замочные скважины, слюнявил слитки, а на следующий день скупал их по дешевке, как порченые. Слюна у него зеленая, так все думали, что это ржавчина такая.

– А здесь? – Гем ткнул пальцем в камеру без решетки. – Ремонт, что ли?

– Нет. – Мамагалий остановился и с опаской заглянул внутрь: – Привет, Нюник.

Он отвел орков в сторону и шепотом объяснил:

– Нюник – гигантский термит. Кто-то жбахнул в него магией, он увеличился и обрел разум. Правда, сразу вступил в секту Повиновения и начал прогрызать для тамошних жрецов дырки в королевском дворце. Они едва власть не захватили. Все двери и решетки сжирает, но говорит, что если ему сказали сидеть здесь, то он и будет сидеть. Обижается, если ему не верят. Странный тип, постоянно что-то читает. Я его боюсь.

Подойдя к следующей камере, Мамагалий предостерегающе поднял руку:

– Сюда даже не смотрите, здесь Вассилиска. У нее такая фигура, что одного взгляда достаточно, чтобы влюбиться без памяти. Ее даже судили в полной темноте. Охмурила одного нашего генерала, так он чуть не объявил войну Верхним Землям. Она до тамошних самоцветов жадная.

Наконец компания добралась до двух последних камер, расположенных одна напротив другой. В каждой горела свеча, а сквозь решетки торчали пятки. Почти одинаковые, если не считать. То есть из одной камеры их торчало две, а из другой одна.

– Вот, – облегченно выдохнул Мамагалий. – Прибыли. Знакомьтесь: капитан Шмолер и Курнистр. Соседи-приятели.

Рой пнул все три пятки по очереди. Их обладатели недовольно забубнили и проснулись. Шмолер оказался коренастым бородачом со щербатым оскалом и татуировкой на щеке, а Курнистр явил гостям квадратную челюсть и кулаки размером с голову.