Текст книги "Оно приближается…"

День пятый

Тяжелый сон оставил короля Мурляндии аккурат перед рассветом, показав напоследок пару неприятных картинок, увлажнив лоб и судорогой выбросив в мир бодрствующих. Зигмунд сел на краю кровати, потом сполз на лохматый ковер и закрыл лицо руками. Ночная рубашка казалась стальной кольчугой, навалившись на плечи хозяина не хуже текущих проблем. Жаркое утро уже зажгло под веком горизонта испепеляющий желтый глаз, запуская его в зенит. Смесь красок от сонного солнца и неутомимой Алой Звезды покрыла темную сковородку неба рыжей яичницей разводов. Еще один душный день сцапал короля, завернул в кокон раздумий и теперь наслаждался жалкими попытками жертвы выбраться из западни.

Лишенное способности соображать тело посидело некоторое время на ковре, неуверенно встало, глянуло в окно и, опустив голову, проследовало в душ. Вода, подстать воздуху, была вязкой и наотрез отказывалась делаться холодной, нагревшись в трубах за ночь бездействия. Лезвие бритвы непослушно отхватило кусок бороды, заодно порезав королевский подбородок. Зигмунд ойкнул, уселся на мраморный бортик ванны и запустил пальцы в мокрые волосы. Перед его взором снова возникла желтая страница с обугленными краями.

«В сумраке отыщет Выбранный дверь между Светом и Тьмой. Алое Око будет сиять, и лишь тот, кто не знает себя, спасет потерявшего Веру, и вместе они сойдутся в Центре Миров со Стеной Зла. Кто-то сгорит, кто-то уйдет, кто-то отыщет тропинку к Разуму. И станет над Миром Свет или Тьма».

Это вершина Пророчества, а ведь чтобы до нее добраться, нужно выполнить условия. В данном случае их было три.

Первое требовало наличия Алого Ока в самую короткую ночь года. Здесь можно было поимпровизировать, ведь правило не гласит о конкретном оке, достаточно явить наиболее подходящее. Летописи Эйлории содержали в себе упоминания о нескольких небесных светилах, сыгравших когда-то подобную роль.

Одно из них, зовущееся Комета А'Млета, явилось четыре тысячи лет назад, закидало полмира огненными струями, погубило все виноградники в Землях Восхода и почти полностью разрушило Восточный Предел. Спасение пришло в виде худенькой девчушки, которая случайно провалилась в Колодец Времени, вынырнула в доисторических временах, когда Комета А'Млета вертелась на орбите почти круглый год, набрала полный подол икры пенных драконов (водившихся тогда в изобилии) и вернулась в свое время. Красные с желтыми полосками по бокам, со сверкающими рожками на головах, пенные драконы являются противоположностью драконам обычным и вместо огня изрыгают плотную пузырчатую массу, способную быстро тушить самые серьезные пожары. Короче говоря, армада древних летунов, ведомая девчушкой, за несколько дней остудила агрессивную Комету А'Млета, превратив ее в холодный серый камень, который изменил траекторию и исчез в Созвездии Скупидона. На основе этой армии несколько позже появилась Гильдия дранников (драконьих всадников), и по сей день успешно занимающаяся ликвидацией пожаров любой сложности.

Другое похожее светило было последний раз замечено около тысячи лет назад в Средних Землях. Своим приходом оно спровоцировало масштабную бучу, вылившуюся в многолетнюю войну между орками и людьми. Драгомор, проникнув в мир живых под вымышленным именем, построил громадный маяк, где и поселился в виде старичка смотрителя. Затем он собрал вокруг своей постройки всех пиратствующих орков Эйлории, приманив их колдовским огнем из-под купола маяка, и отправил на войну, пообещав несметные сокровища. Основной причиной разногласий был магический ножной браслет, выкованный самим Верховным Демоном для управления миром живых. Отмечая очередную победу над объединенной армией эльфов, людей и гномов, Драгомор сидел на борту флагмана своей флотилии и опрометчиво размахивал ногой, демонстрируя пиратам драгоценный артефакт. Железный сапог, на котором держался браслет, слетел с ноги и стремительно исчез в пучине. Верховный Демон тут же нырнул следом, его приспешники перелопатили весь залив, но ничего не нашли. Позже оказалось, что коварная побрякушка, едва избавившись от хозяина, моментально завладела разумом первого попавшегося ловца жемчуга, переродила его в моллюска и скрылась в раковине на долгие годы. Драгомор, собственноручно придумавший такие сомнительные условия игры, принялся собирать армию, с помощью которой мог бы захватить Эйлорию без утерянного браслета, но не успел. В последний момент какой-то карлик рыбак нашел того самого моллюска и, не подозревая о содержимом раковины, продал его на базаре тогда еще сравнительно молодому и неопытному Абракадабру (подобно Драгомору, работавшему под псевдонимом). Волшебник обнаружил браслет и отправил карлика в поход. В течение следующего года рыбаку, преследуемому разъяренным моллюском и всеми мыслимыми неприятностями, пришлось пробираться через все Верхние и Средние Земли. В итоге браслет сгорел в камине магического маяка и, лишив Драгомора власти над армией, положил конец войне. Карлика рыбака долго славили пьяные барды, Абракадабр стал Главным Друидом, а совет Треугольного Стола постановил расселить Средние Земли и стереть их с лица Эйлории, оставив на этом месте крохотный перешеек между Верхними и Нижними Землями. Решение Мудрых было вполне разумным, так как за последние несколько тысяч лет именно в Средних Землях происходили самые крупные стычки Света и Тьмы и прочие неурядицы. Неприятности переместились в Химерику, а светило улетело в бескрайний космос и возвращаться, похоже, не собиралось.

Была еще одна похожая звезда, которая поучаствовала в другой войне, случившейся семь тысяч лет назад между людьми и темными эльфами. Тогда вообще дошло до абсурда – юная полукровка, вставшая на сторону людей, в самый кульминационный момент перепутала заклинания и вместо того, чтобы повергнуть в небытие злобных демонов и их соратников, превратила себя в пихту. Странно, но сомнительный маневр возымел действие, и Драгомор снова остался с носом. Звезда, правда, была уничтожена магическим вихрем пыльцы, рожденным девочкой-деревом.

Перелопатив горы архивов, Зигмунд нашел-таки подходящее светило, соответствовавшее всем требованиям: оно было большим, ярким и зловеще-красным. Проблема была только в том, что появиться на небосводе оно обещало лишь в следующем тысячелетии. Однако Драгомор придумал способ ускорить события, и первое правило было выполнено.

Второе условие гласило, что свет Алого Ока на девятый день его явления должен быть преломлен Камнем Жизни, установленном на высоте, равной когда-то существовавшему в Запретных Землях Пику Часа. Тогда кровавый луч прорежет Завесу Миров и позволит Драгомору проникнуть в мир живых.

Заодно этот свет даст силу всем демонам, которые будут находиться в месте прихода своего предводителя. Здесь все было проще, чем с Оком, так как Камень Жизни был в летописях только один и в данный момент хранился у троллей в качестве реликвии.

Третье условие говорило о необходимости участия в процессе Выбранного. Его роль не была подробно описана, что позволило Зигмунду проявить свои организаторские способности во всей красе. Драгомору нужны демоны, демоны в больших количествах могут проникнуть только через замурованные когда-то Переходы, Переходы могут быть расколдованы только Улавливающим Мечом, путем открывания Исчезающей Калитки, находящейся в Хрустальном Зале. И все это в Ледяных Пиках. Одно звено цепи тянуло за собой следующее, и в итоге Владыка Мурляндии придумал способ, действительно уникальный по красоте и изяществу, позволявший убить всех зайцев одним махом. Из Образов Летописей Друидов следовало, что во все времена Выбранными могли быть только потомки Эпоса, несущие в своих жилах божественную кровь и открытые магическим восприятиям высшей ступени. Там же приводились все подробности использования Улавливающего Меча. Хитрость заключалась в том, что владеть им мог только Выбранный (вообще, потомки Эпоса часто фигурировали в различных пророчествах, можно сказать, что без них не обходилась ни одна приличная заварушка между Светом и Тьмой). Начитанность Зигмунда пригодилась в полной мере. Выбранный не просто присутствовал в Пророчестве в качестве декорации, а собственноручно обеспечивал полный успех операции, добывая необходимую армию демонов.

Узнав о таком удачном совпадении, Зигмунд быстро разыскал подходящий вариант в лице варвара сомнительных достоинств, блуждающего по землям в поисках богатства и славы, и подослал к нему одного из своих агентов – жреца Инъекция. Неординарность ситуации заключалась в том, что обычно Выбранные оказывались на стороне Света, воспитываемые с малых лет друидами и тщательно подготовленные к будущим свершениям на благо человечества. Отбор подходящей кандидатуры велся годами, так как, несмотря на достаточное количество потомков Эпоса, владение магией и личностные характеристики не у всех были на должном уровне. Здесь же Зигмунд без труда нашел незамеченного Орденом Мудрых божественного отпрыска, уже взрослого и не страдающего иллюзиями совести. Оставалось блеснуть перед его носом золотой монетой и, потягивая кофеек, наблюдать за жадным юношей. Добывать у троллей Камень Жизни отправился проверенный Эммануил, не позволявший прежде сомневаться в своей компетенции. Последнее препятствие в виде Абракадабра было устранено руками, а точнее, ветками Корениуса, который прокрался в логово отставного друида и отключил Недремлющих Стражей, одарив старика незапланированной порцией безмятежного магического сна.

Громадное колесо удачи медленно, но верно повернулось в нужную Зигмунду сторону, подминая под себя лишних и вознося избранных. Времени было маловато, но все складывалось настолько удачно, что Владыка Мурляндии уверовал в свою гениальность и божественное предназначение.

Мечты опасны тем, что, согревая жертву светом надежды на протяжении долгих лет, они могут вдруг ослепить иллюзорной близостью, а потом капризно вздернуть нос и сжечь дотла своей несбыточностью.

Сначала что-то напутал Инъекций, потом Эйбус украл Камень Жизни, затем Абракадабр подскочил как ужаленный со своего ложа. Колесо замерло и, издевательски скрипнув, завертелось в обратную сторону, разрушая планы Зигмунда, ставя подножку за подножкой и крутя короля, словно тряпичную куклу. Развенчав его из Владыки Мира в мокрое обессиленное тело на полу собственной ванной.

* * *

Утреннее собрание во дворце Колдхарта началось с первыми лучами солнца, осветившими подземный город сквозь жерло вулкана. Компания расселась за большим столом и принялась вливать в себя крепкий чай. Выспаться толком никто не успел. Абракадабр, выглядевший на все свои несколько веков, откашлялся и медленно поднялся. Его лохматые брови строго касались друг дружки, выдавая серьезные раздумья обладателя.

– Гм… Что ж… Пожалуй, начнем, – глухо произнес волшебник, внимательно осмотрев присутствующих.

Айс Крим, Эс, Ширл, Брокен и Эдвард замерли, соблюдая почтительную тишину.

– Нам не удалось найти Рагнара и Эйбуса… – Абракадабр скорбно качнул головой. – Но я думаю, они еще здесь, в Пиках. Я чувствую их присутствие. К сожалению, мы не можем больше ждать, пора отправляться в путь.

– Все, что ты просил, Мудрый, мы подготовили, – кивнул король зуслов.

– Хорошо. После нашей беседы мы с Ширлом, Брокеном и Эдвардом отправимся к Хрустальному Залу и по Системе Переходов и Пересадок проникнем в Верхние Земли, навестим одного знакомца. Будьте готовы к новой атаке со стороны Зигмунда. Я уверен, она не заставит себя ждать.

– Можно, я останусь? – неожиданно спросил Ширл.

– Зачем? – удивился Абракадабр.

– Я хочу найти Рагнара. – Дракончик сжал кулачки. – Я должен его найти.

– Мы, – Эс поднялся и расправил плечи, – мы ищем тролля и викинга посменно, не останавливаясь. Я уверен, что сможем их отыскать.

– Я хочу остаться, – насупился Ширл.

– Если твое решение окончательное, – друид пригладил бороду, – значит, мы поедем втроем.

Откровенно говоря, я ожидал от тебя именно такого поступка.

Волшебник встал, обошел стол и торжественно надел на шею дракончика блестящий медальон, инкрустированный голубыми кристаллами.

– Это Доспехи Разума, – объяснил волшебник. – Если ты нажмешь вот на этот камушек, они появятся. Попробуй.

Ширл взлетел и ткнул пальцем в медальон. Синий свет вспыхнул вокруг дракончика и тут же погас, оставив на маленьком зеленом тельце шлем и сплошной гибкий панцирь, скрывший обладателя от шеи до кончика хвоста.

– Такой легкий! – удивленно воскликнул Ширл. – И точно по фигуре!

– Именно так, – подтвердил Абракадабр. – Он защищает даже крылья, но не мешает двигаться. Доспехи Разума остановят любое оружие, сделанное хоть сколько-нибудь разумным существом. Они не спасут тебя от случайно упавшего со склона камня, но мечи и топоры тебе не страшны. Старайся не снимать медальон.

– Здорово! – Ширл вертелся в воздухе, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. – Я теперь даже спать в нем буду!

– Хорошо, – улыбнулся волшебник. – Давайте теперь быстренько обсудим общую тактику.

С этими словами он развернул на столе большую карту Эйлории с нанесенной на нее схемой, состоящей из разноцветных линий. Все участники совещания вытянули шеи, рассматривая диковинные орнаменты.

– Это, – Абракадабр ткнул пальцем в карту, – Система Переходов и Пересадок. Все Переходы связаны в определенных последовательностях. Мы можем двигаться только по линиям, а в местах их пересечений пересаживаться с одной на другую. Понятно?

Поднятые брови присутствующих и тишина были ответом.

– Все очень просто, – продолжил волшебник. – Видите, Ледяные Пики находятся в центре схемы, на пересечении всех линий, кроме кольцевой и оранжевой. Значит, из Колдхарта мы можем отправиться к большинству Переходов в один ход. А вот со Стеклянного Острова можно попасть только в Химерику, Отломиду, Карпатию или сюда, в Пики, то есть по зеленой линии. Для достижения других точек нужно пересаживаться с линии на линию в местах их пересечений, совершая больше одного хода. Теперь понятно?

– Да, – медленно качнул лохматой головой король зуслов. – Это как тропинки в горах: срезать путь нельзя, двигаться можно только по ним.

– Ну примерно так. Только в этом случае ты попадаешь в конечную точку назначения за один шаг. Есть, правда, пара нюансов. Во-первых: Схема нарисована во времена существования Средних Земель, тогда Система выглядела именно так. Где сейчас оказались Переходы исчезнувшего континента, мы не знаем. Поищем ответ в литературе, а пока пользоваться ими не будем. Не хотелось бы прибыть по Системе на морское дно. Во-вторых, кроме двенадцати Переходов, существуют промежуточные пункты, позволяющие путешествовать по Эйлории, но не имеющие доступа к другим мирам. Во избежание путаницы их также будем называть Переходами.

– А сколько воинов может пройти через Переход за один раз?

– Если выстроить их в очередь, то можно идти не останавливаясь. Перемещение происходит практически мгновенно.

– Это значит, что армию можно за один день перекинуть в любую точку Эйлории? – Айс Крим мечтательно причмокнул.

– Да, именно так, – кивнул волшебник. – Чтобы ограничить Зигмунда в маневрах, мы попробуем запереть некоторые Переходы.

– А можно их все запереть насовсем? – Ширл отвлекся от рассматривания доспехов.

– Нет, – нахмурился Абракадабр. – Полностью изолировать всю Систему можно, только если уничтожить центральный Переход, здесь, в Пиках. Но, как оказалось, это приведет к разрушению Колдхарта, а может, и всего хребта.

Участники тактического чаепития замерли, взвешивая услышанное. Абракадабр не стал им говорить о том, что, если бы его помощник Эдвард Второй не нашел это условие в одной редкой книге по устройству Переходов, сам волшебник вполне мог бы по незнанию стереть с лица земли всех зуслов.

– М-да, – ожил Айс Крим. – Это не годится.

Капитан гвардии снежного народа Эс медленно кивнул, соглашаясь с королем.

– А… – подал голос он, – перемещаться можно не только по нашему миру? Демоны могут сразу из своего мира выскакивать на любом континенте?

– В общем, да, – подтвердил Абракадабр. – Но они приходят в виде дыма, для обретения силы им в любом случае нужно собраться в одном месте.

– В каком? – Брокен, до этого молчавший, выглянул из-за плеча Эдварда.

– Согласно Пророчеству Мертвая Линия, Камень преломит свет Звезды и укажет место явления Драгомора. С его приходом демоны материализуются. Учитывая, что финальная битва и явление Верховного Демона назначены на конец девятого дня Пророчества, я думаю, что стоит ожидать армию Тьмы на Перешейке.

– Как звучит Пророчество полностью? – поинтересовался Айс Крим.

– «В сумраке отыщет Выбранный дверь между Светом и Тьмой. Алое Око будет сиять, и лишь тот, кто не знает себя, спасет потерявшего Веру, и вместе они сойдутся в Центре Миров со Стеной Зла. Кто-то сгорит, кто-то уйдет, кто-то отыщет тропинку к Разуму. И станет над Миром Свет или Тьма», – процитировал волшебник.

– Выбранный – это Рагнар, – начал рассуждать вслух король зуслов. – Дверь между Светом и Тьмой – Калитка, открывающая Переходы.

– Алое Око присутствует, – поддакнул Эс.

– Центр Миров в данном случае – Перешеек, – продолжил Абракадабр. – Принимая во внимание историю этого места, должен быть именно он.

– А кто себя не знает и кто потерял веру? – округлил глаза Ширл.

– Этого я не знаю, – соврал волшебник. – Как и то, кому суждено сгореть, а кому – отыскать тропинку к Разуму.

– Жаль, – вздохнул дракончик.

– Постой, – нахмурился Айс Крим, – здесь не сказано про девять дней и Камень.

– Да, – согласился Абракадабр, – об этом говорит подпророчество. Три правила Мертвой Линии.

– Сколько условий, – удивился король зуслов.

– Да, много. И в этом наш шанс. Если мы сможем сделать так, что хотя бы одно из них не будет соблюдено, Пророчество не свершится. Большую часть этих условий Зигмунд уже выполнил, но еще не все. В лучшем случае нам удастся избежать битвы, но, даже если мы просто не допустим до нее Драгомора и его демонов, это уже будет большая удача. Учитывая, что армии у нас нет…

– Зуслы готовы выступить на твоей стороне, друид.

– Спасибо, я в тебе не сомневался. – Абракадабр положил руку на плечо короля. – Но даже так нас критически мало. Пока у нас есть несколько дней, мы попробуем собрать армию, пользуясь Переходами. – Волшебник достал из кармана маленькую книжечку и протянул Айс Криму. – Это Копирник. Все, что ты в нем напишешь, моментально появится в его двойнике, который всегда при мне, и наоборот. Так мы будем поддерживать связь. Я мог бы тебе периодически сниться, но не всегда удается пробиться в подземный город: связь неустойчивая. Позавчера послал сновидение Рагнару, хотел предупредить о встрече с Брокеном, а потом оказалось, что викинг получил его спустя несколько часов, когда уже был в дороге. Усни он на скаку, мог шею себе свернуть.

– Хорошо, если все пойдет по плану, через три дня мы будем у Перешейка.

– Нет, возможно, нам придется воспользоваться Колдхартом как промежуточным пунктом для сбора армии рядом с Переходом. Так что не спеши уходить без нас. Если сумеете отыскать Рагнара или Эйбуса, напиши мне.

Айс Крим кивнул и встал из-за стола. Остальные последовали примеру короля, сдвигая брови и заостряя взгляд. Грядущие события выглядели внушительно, и встречать их следовало с серьезным выражением лица.

* * *

Рагнару снился король хлюпов. Гигантский полумоллюск-полуморж-полу… еще кто-то. Он стоял, опираясь на мощный пятнистый хвост, размахивал над викингом влажным хоботом и недовольно урчал.

С детства Рагнар знал, что один раз в сто лет Эрман выбирается из Моря Ветров и изрыгает священную сельдь, дарующую непобедимость любому, кто ее съест. Так гласит легенда. Многие пытались найти место странного поведения короля хлюпов, но Эрман либо не приносил никаких морепродуктов, либо делал это настолько скрытно, что несколько поколений северян, ежедневно рыскавших по растрескавшимся берегам, по сей день могли полагаться только на свои природные данные.

– Сельдь! – крикнул Рагнар, разводя зачем-то руки в стороны. – Дай мне сельдь, Эрман!

Хлюп тряхнул головой, орошая викинга различными по составу брызгами.

– Сельдь! – опять проорал Рагнар, сложив руки ковшом. – Я нашел тебя! Я хочу рыбу!

Эрман почесал ластом живот и вновь замотал головой. Потом вдруг нагнулся и лизнул викинга громадным шершавым языком.

– Мальчик мой, – неожиданно изрек король хлюпов голосом бабушки Рагнара. – У нас сегодня оленина, пора вставать.

Явь распахнула глаза викинга, мгновенно поменяв картинку. Рагнар вскочил и схватил рукоять меча.

– Тише, – промурлыкал сидящий рядом кот Говард. – Все в порядке. Мр-р. Почти все.

Викинг уставился на ухмыляющуюся усатую физиономию, поморгал и выудил-таки меч. Вокруг них была та самая пещера, где они встретились прошлым вечером. Через верхнюю дырку мел снег, в нижней блестело далекое озеро.

– Ты меня лизал? – подозрительно прищурился Рагнар.

– Да, – протянул кот. – Один раз. Ты обиделся?

– Это хоть что-то объясняет, – заметил викинг, скорее сам себе.

– Ты валялся без чувств, а пол холодный.

– Что со мной… Гор Всемогущий! – Рагнар замер, разглядывая тонкий и слегка изогнутый меч, зажатый в собственной руке. – Меч украли!

– Я как раз хотел тебе…

– И руку! – завопил Рагнар, в ужасе рассматривая себя как продолжение фальшивого оружия. – Обе! А сапоги, что ты сделал с моими… коленями?!

– Рагнар, – медленно произнес Говард, глядя в глаза потрясенному викингу. – Я поберегу наше время, не комментируя все твои конечности в отдельности. Ты не мужчина.

– Что?! А кто?!

– Ты девушка. Я нашел тебя в сугробе недалеко отсюда. Все, что у тебя осталось своего, – это запах. Если бы не он, я бы тебя не узнал.

– Но как?!

– Не знаю. Ты ушел, потом раздались треск и грохот, как во время грозы. Вспышка еще была. Я вышел посмотреть и увидел тебя.

– Я… Как же это… – Рагнар опустил голову и разглядывал новую грудь. – Мне холодно!

Спустя некоторое время, когда эмоции, потрясшие викинга, немного улеглись, можно было подвести неутешительный итог. Рагнар действительно перестал быть мужчиной. Он загадочным образом превратился в хрупкую и легко одетую девушку. Волосы заплелись в косичку, глаза стали больше, а кожа чуть потемнела. Из одежды на бывшем викинге обнаружились изящные сапожки, короткая юбка, тонкая рубашка с кружевными манжетами, куртка с бахромой вместо застежек, широкий пояс и зачем-то перчатки. Бабушкин меч бессовестно истончился и расцвел девчачьими узорами из блестящих камушков.

– Завернись в плащ, – посоветовал Говард. – Я позволил себе подобрать его и меч, ты бросил их на нижнем уровне.

Рагнар последовал совету и тяжело опустился на камень рядом с котом.

– Что же это такое? – горестно протянул он.

– Ну, учитывая невозможность грозы с такими последствиями, я предположил бы, что ты заколдован.

– Но ведь никто даже не знал, где я нахожусь. Включая меня.

– Тебе лучше знать список своих врагов и их возможности.

– Драгомор?..

– Верховный Демон? Вряд ли. Он не был в этом мире несколько веков, насколько мне известно.

– Я с ним вчера разговаривал.

– Ого… – Кот удивленно замер. – Чем дальше, тем интереснее. Я о тебе многого не знаю, да?

– Я Выбранный.

– Ты? – еще больше изумился Говард. – Ты не похож на Выбранного.

– А что? Ты их часто встречаешь? – огрызнулся Рагнар.

– Было дело пару раз, но в основном читал, конечно.

Кот облизнул розовый нос.

– Ты не обижайся, – примирительно сказал он. – Обычно Выбранный – это девочка или мальчик лет десяти. Они ничего не умеют и всего боятся. А ты взрослый и явно не страдаешь робостью.

– Теперь уже не уверен, чем я страдаю, а чем нет. Абракадабр сказал, что я Выбранный. Я поверил, поперся сюда…

– Ну если Абракадабр сказал, я бы ему тоже поверил.

– Ты его знаешь?

– Нет, лично мы не знакомы. Я вообще, знаешь ли, предпочитаю этот мир в рукописном виде. Так проще с ним ужиться.

– Не знаю, я читать не особо люблю. Времени нет.

– И что ты теперь собираешься делать?

– В таком виде? Не знаю. Жениха искать, больше нечего.

Говард улыбнулся, прищурив зеленые глаза:

– Если ты способен смеяться над собой, значит, ты способен и на все остальное. Внешний вид – это только обложка, важно, есть ли сюжет. Ты вообще зря так сокрушаешься: если тебя никто не узнает, тебе будет много проще выполнить свои задания, чем в шкуре викинга. Какие у тебя задания, кстати?

– В том-то и дело, что уже никаких. Было одно, но я его не выполнил. Теперь, наверное, надо Абракадабра найти или хотя бы вернуться в Колдхарт. – Рагнар закрыл лицо руками.

Говард рассмотрел маленьких бабочек на длинных и изящных ногтях викинга и ткнулся головой ему в плечо.

– Ничего не понимаю, у меня сны такие странные… – почти всхлипнул Рагнар. – Что, если меня не расколдуют? Я так и останусь девицей на всю жизнь?

– Если будешь сидеть и жаловаться на судьбу, то, скорее всего, да. В лучшем случае. – Говард отодвинулся и строго посмотрел на викинга. – Теперь ты очень похож на Выбранного.

– В каком смысле?

– В прямом. Ты хнычешь, сомневаешься и ждешь помощи неизвестно от кого. Разница в возрасте роли уже не играет.

– Что же мне делать? Просвети, если ты такой умный…

– Тебе известно, что раса людей самая одаренная? У вас больше всего физических и магических способностей.

– А эльфы?

– Я не сказал – самая развитая, я сказал – самая одаренная. Эльфы могут замедлять время и врачевать. Орки очень стойкие физически, менее уязвимы в бою и умеют общаться со своими духами. Гномы разговаривают с камнями, а на троллей почти не действует алкоголь, и живут они дольше других.

– А люди? – удивленно поднял тонкие брови Рагнар.

– А люди умеют все то же самое и много чего еще, только, вместо того чтобы использовать свои способности, предпочитают ныть и философствовать. Разведешь костер? – неожиданно сменил тему Говард.

– Как? У меня нет ни дров, ни кремня…

– Головой, Рагнар, головой.

– Удариться башкой о камень, чтоб искры посыпались?

– В твоем случае не поможет, только хуже станет, – парировал кот. – Смотри.

Он подвинул лапой небольшой камень, так чтобы тот оказался перед викингом, и начертил на нем когтем руну. Маленький огонек вспыхнул и объял камень, постепенно увеличиваясь и обретая уверенность. Рагнар с отвисшей челюстью наблюдал за фокусом.

– Вот так, – подвел итог Говард. – А ведь я всего лишь кот.

* * *

Там, где лес расступался, из долины вырастала Цитадель Мудрых. Мокрые после легкого дождичка крыши тускло блестели сквозь утренний туман.

Крон лежал на холме у кромки Черных Дебрей и смотрел в небо. Там был свой мир, со своими горами и лесами, со своими жителями и сюжетными линиями. Отражение земной жизни, пушистое и всегда прекрасное. Иногда призраку казалось, что в прошлых телесных воплощениях он вполне мог быть поэтом или художником. Лишенный эмоций в своем нынешнем состоянии, он, тем не менее, испытывал отголоски тех чувств, которые когда-то могли наполнять его сердце. Как давно забытые запахи или музыка будят вдруг воспоминания об ушедших днях, так небесный мир одним своим видом заставлял Крона трепетать. Возможно, раньше он был птицей? Как еще объяснить эти несовместимые с призрачной оболочкой ощущения? Если бы Крону было позволено мечтать, то единственным его желанием стало бы открытие тайны собственного прошлого.

Призрак поежился, хотя не был способен ощущать температуру окружающей среды, и заставил себя вернуться к делам насущным. Сегодня он отправится в Нордвейр и поведет армию Виши к Перешейку. Так пожелал Зигмунд. Крон привык подчиняться: сперва Драгомору, теперь смертному королю. Амбиции пришлось поумерить – после провала в Цитадели Мудрых призрак понимал собственную уязвимость. Еще одной ошибки ему не простят, и если даже не распылят на темные фрагменты, то уж точно навечно запрут в ледяных просторах межмирья, лишив возможности бывать среди облаков.

Виши были единственными представителями армии Драгомора, кому не требовались Переходы. Каждый раз, когда кто-то из жителей смертного мира поминал имя Верховного Демона, требуя забрать соседа, тещу или жандарма, один из призраков являлся из потусторонних пространств. В течение нескольких десятков лет они просачивались в Эйлорию и селились в Верхних Землях, принимая вид крестьян. Виши основывали поселения, всегда небольшие, чтобы не привлекать внимания, и выращивали кукурбузы – крупные пупырчатые ягоды желтого цвета, очень сходные по составу с человеческой кровью. Так, год за годом капая в этот мир, призраки образовали внушительную колонию, занявшую весь Скользкий полуостров и вытеснившую немногочисленных аборигенов. Теперь, когда пришло время действовать, призраки бросили мотыги, стряхнули с себя фальшивые бороды и отправились на штурм Нордвейра. Благодаря Эммануилу, открывшему тайный лаз в город, первая победа досталась относительно легко. Теперь призраки должны были дойти до Перешейка, чтобы на девятый день Пророчества Мертвая Линия влиться в армию Тьмы и схватиться с силами Света в решающей битве за этот мир. Хотя Виши не представляют серьезной физической угрозы для местных солдат, зато они обладают способностью менять тела. Каждый раз, получая смертельное ранение, они обзаводятся новым телом, сотканным из той материи, которая оказалась поблизости. Трава, камни, кузнечики, огрызки яблок и обломки мечей – все идет в ход. Найденное переваривается и пропитывается магией. Так что пусть Виши и не были непобедимыми воинами, но зато никогда не кончались.

На полянке с Порталом что-то грохнуло, закопошилось и разразилось десятками женских воплей. Крон приподнялся на локте, взглянул напоследок на облака и нехотя встал. До поездки в Нордвейр ему предстояло выполнить одну несложную, но очень неприятную задачу.

Сквозь волнующуюся линзу в Черные Дебри проникали амазонки. Высокие и фигуристые воительницы, презирающие всех, кроме себя, и ненавидящие мужчин и одежду. Некоторые шли налегке, некоторые с заплечными мешками, остальные тянули за собой гигантских насекомых с длинными усами и выпученными глазами. И все, как одна, кричали. На соседок, на членистоногих ездунов, на Портал и на весь белый свет. Лес замер и притих, оглушенный воплями полусотни девичьих глоток.

Когда шумный поток амазонок иссяк, а линза Портала погасла, Крон материализовался и сделал шаг вперед. Пятьдесят луков мгновенно обрели стрелы и натянули тетивы.

– Я Крон, ваш командир, – спокойно изрек призрак, сложив руки-ножи на груди.

От ощерившейся стрелами толпы загорелых тел отделилась амазонка с тонким золотым обручем на лбу.

– Я Зина, Повелительница Безжалостных Сестер, – медленно произнесла она, надменно задрав бровь. – Других командиров у нас не было и не будет.