Текст книги "Записки Балканиста. 2019-2021"

Объединяющая сила веры: как русская святая поселилась в сербском монастыре

6 февраля 2020 года православные верующие России почтили память одной из самых любимых святых – Ксении Петербургской, заступницы, утешительницы в семейных бедах и в женских горестях, устроительницы судеб и исцелительницы сердец. В этом году Ксения Петербургская стала ближе и сербским верующим.

Прихожане храма Благовещения Пресвятой Богородицы, который находится в монастыре Святого Романа в Джунисе, решили свой главный семейный праздник – Крестную Славу – посвятить русской святой.

6 февраля 2020 года в совершенно весеннем небе светило яркое солнце, играя на хрустящем, словно вафли, снегу. От вчерашней бури не осталось и следа, в воздухе пахло праздником, и маленькая монастырская церквушка едва смогла вместить всех желающих. Семь семей из окрестных сел и городков привезли славские колачи (праздничные караваи), чтобы настоятель монастыря отец Дамаскин освятил их и благословил сербских верующих довериться русской небесной покровительнице отныне и навсегда.

Тихо плыл ладанный дым, святые угодники благостно смотрели с древних стен церкви на золоченый лик Святой Ксении Петербургской, чья икона теперь будет жить в этом храме в сербской глубинке.

Александр Лысов, руководитель проекта «Хороший человек», который много лет помогает сербским семьям Косово и Метохии, признается: «У меня слезы на глаза наворачиваются и ком в горле от эмоций. В такие минуты думаю, что для верующего человека нет ничего невозможного. Меньше года прошло с тех пор, как мы от дружественной организации – Фонда Международного единства православных народов в Сербии – случайно узнали о том, что семь сербских семей хотят славить Ксению Петербургскую, но в местной церкви нет её иконы. Мы решили помочь братьям по вере».

Вместе с отцом Артемием, настоятелем храмов Святителя Петра, митрополита Московского, и преподобного Серафима Вырицкого, и при содействии Союза православных предпринимателей России они собрали деньги на большую рукописную храмовую икону Ксении Петербургской, а также на семь малых икон с её ликом, которые были подарены семьям, чтобы они могли молиться своей заступнице и дома. Наконец, они привезли тысячу маленьких иконок и раздали всем желающим в храме.

«Все иконы освящены в Санкт-Петербурге, в часовне, на надгробии нашей святой. Вы не представляете, как тепло на душе от того, что теперь здесь, в Сербии, будет жить частица Ксении Петербургской. Прихожане искренне нас благодарили. Они нам сказали: “Вы не представляете, что вы сделали для нас“», – рассказывает Александр.

Александр делится ещё одной радостью: во время очередной поездки в Косово и Метохию он познакомился с многодетной семьёй Лукович, которая тоже мечтала об иконе русской святой. Проект «Хороший человек» вместе с фанатской организацией Serbian Tifo организовали благотворительную акцию по продаже патриотических флагов и собрали деньги на икону и для этой семьи. Отец семейства получил её в подарок. Теперь девятерых детишек Вукович в Косово и Метохии тоже будет оберегать Ксения Петербургская.

Настоятель монастыря Святого Романа архимандрит Дамаскин признался, что до конца не было понятно, приедут ли русские на праздник, но верующие начали с надеждой стекаться в храм с самого утра.

«Русские паломники приехали не только с иконой Ксении Петербургской, они привезли частицу её надгробия. Мы отслужили Божественную литургию, освятили славские колачи. Это огромное событие для наших прихожан. Во времена, когда люди разобщены, важно налаживать связи, объединять верующих. Ксению у нас в приходе очень любят, особенно женщины!» – говорит батюшка.

Его брат по вере отец Артемий с нескрываемой радостью смотрел на сербских прихожан, прикладывающихся к долгожданной иконе.

«Мы упросили нашу небесную покровительницу Северной столицы России поспособствовать нашему приезду сюда и помочь сербским братьям. Ксеньюшка наша собрала в этой в этой поездке тех, кто несколько лет назад, как оказалось, принимал участие в русском вечере памяти Патриарха Сербского Павла! Это было настоящим чудом! И вот мы, наконец, в Сербии. Я вижу здесь людей, которые целыми семьями почитают нашу святую, и чувствую необыкновенное единение с ними. Эта связь, созданная сегодня, будет нерушимой. Она укрепила веру друг в друга и в Бога. Нас и сербов – триста миллионов: я так ощущаю», – говорит отец Артемий. В свой приход он увезет подаренные сербскими священниками иконы святого Романа.

Весенний радостный день плавно догорал пылающим закатом. Над монастырем Святого Романа зажигались звезды. В церкви мягко сияла новоприбывшая икона русской защитницы, которая с этого дня будет охранять несколько сербских православных сердец.

Катарина Лане, журналист, постоянный автор портала «Балканист»

Митрополит Амфилохий (1938–2020): жизнь в борьбе за веру

В столь драматический момент, – когда в Черногории еще даже не избрано первое демократическое правительство в соответствии с народной волей, – этот свет покинул митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий. Каким огромным авторитетом покойный владыка пользовался среди народа, лучше всего говорят протестные крестные ходы, из раза в раз собиравшие рекордное количество участников. Возможно, эти акции оказались самыми массовыми не только в истории государства, но и всей Европы (если учитывать соотношение участников к численности населения страны). Участие в величественных шествиях под лозунгом «Не отдадим святыни!» приняла минимум треть жителей Черногории, и их не останавливали ни метели, ни дожди, ни порывистый ветер.

Восстановил престиж церкви

Митрополит Амфилохий, в миру Ристо Радович, появился на свет в Рождество, 7 января 1938 года, в селении Баре Радовича в Нижней Мораче (Черногория). В юности, когда в Югославии начались гонения на веру, Ристо принял решение посвятить жизнь служению Богу. В 1958 году он окончил Духовную академию Святого Саввы в Белграде, затем поступил на богословский факультет Белградского университета, откуда выпустился в 1962 году. Образование он продолжил в Берне и Риме, а степень доктора богословия получил в Афинах. Постриг с именем Амфилохий он принял на Святой горе Афон в 1967 году. С 1974 по 1976 год преподавал в Париже в Свято-Сергиевском православном богословском институте, где блестяще овладел русским языком.

Интересно, что, когда в мае 2016 года в храм Воскресения Христова в Подгорице приехал Никита Михалков, владыка дважды поправил профессионального переводчика, который переводил обращение кинорежиссера.

Вернувшись на родину, иеромонах Амфилохий стал деканом богословского факультета, а в конце 1985 года был рукоположен в сан епископа Банатского. После того как митрополит Данил Дайкович ушел на покой, Амфилохий переехал в Цетине, где в 1991 году был возведён в сан митрополита Черногорского и Приморского. С того момента, за неполные 30 лет, митрополит Амфилохий содействовал восстановлению более 160 заброшенных и разрушенных церквей, дал благословение на строительство великолепных соборных храмов в Баре и Подгорице, способствовал значительному увеличению числа монахов и священников – с тридцати до семи сотен. Количество верующих в Черногории при нем возросло до нескольких сотен тысяч, что наглядно показали нам недавние крестные ходы.

Стал главным защитником канонической Черногории

 
Будь враг чужой нам – не бояться,
готов бы я над ним смеяться!…
Но горе нам – наш враг – домашний,
единокровный, брат вчерашний.
 

Из поэмы «Горный венец» Петра Петровича Негоша

Восстановленные церкви и монастыри, а также новые великолепные соборы – далеко не все, что оставил после себя владыка Амфилохий. Он оказался единственным серьезным противником врага домашнего, воплощенного в безумной идеологии президента Черногории Мило Джукановича. Идеология эта не просто отрицает православие, она ставит под вопрос само происхождение черногорского народа. Пока лидеры крупнейших оппозиционных сил страны принимали ересь Джукановича о том, что сербы и черногорцы – якобы два разных народа, Амфилохий всеми силами защищал Негошеву Черногорию. Именно по этой причине Мило Джуканович больше всего на свете боялся покойного митрополита. С помощью подконтрольных СМИ он десятилетиями пытался дискредитировать владыку, прежде чем начал сводить счеты с церковью и всем, чем жила Черногория на протяжении всей своей истории.

Имел непререкаемый авторитет

Политические лидеры часто обвиняли митрополита Амфилохия в том, что он занимается политикой. Тот отвечал им, что пока политика вмешивается в дела церковные, то и церковь будет вмешиваться в политические. Накануне минувших парламентских выборов в Черногории власти дошли до того, что не просто отрицали права церкви на ее имущество и земли, но и в принципе поставили под вопрос ее дальнейшее существование. В результате владыка был вынужден выступить с однозначным политическим заявлением. Чем все это обернулось, наглядно иллюстрируют результаты голосования в столице страны. Партии, которые в 2020 году сформируют коалицию «За будущее Черногории», в 2018-м получили поддержку только 16 тысяч жителей Подгорицы. Два года спустя, благодаря вескому слову митрополита, их результат составил 41 тысячу голосов (почти столько же, сколько у Демократической партии социалистов Мило Джукановича).

Открыто противостоял НАТО и отстаивал косовский завет

В памяти сербов навсегда останется поступок Амфилохия, когда в 1999 году наша армия, полиция и государство были вынуждены оставить Косово и Метохию. Митрополит проводил в последний путь сотни мирных жителей, не раз он носил их тела и самолично. Он оказался единственным, кто не побоялся отправиться в логово косовских боевиков, жаждавших сербской крови. Воспоминания митрополита Амфилохия, вошедшие в четырехтомную «Летопись нового косовского распятия», останутся бесценными свидетельствами о тех временах, о которых сильные мира сего предпочли бы сегодня забыть. Между тем тот, кто не боялся стволов и ножей албанских террористов, не испугался и их покровителей из Североатлантического альянса.

Однажды я попросил у митрополита Амфилохия благословение на организацию мероприятия, посвященного 20-летней годовщине агрессии НАТО. Я не просто его получил: митрополит выразил желание лично выступить на этом событии. Он высоко оценивал присутствие российских контингентов в Косово в 1999 году. Ровно за три года до своего ухода из жизни владыка наградил орденом Святого Петра Цетинского генерал-лейтенанта Юнус-Бека Евкурова, который был командиром группы, занявшей приштинский аэродром Слатина в июне 1999 года. «Генерал Евкуров навсегда останется в памяти нашего народа, особенно живущего в Косово и Метохии. Он стал продолжателем дела царя Николая Второго, который в 1916 году выдвинул ультиматум тем, кто в 1999-м бомбил Косово», – подчеркнул Амфилохий, передавая орден для Евкурова.

Поддержку России и русскому народу митрополит в очередной раз продемонстрировал, когда решительно осудил вмешательство Вселенского патриарха Варфоломея в церковный раскол на Украине. Тогда он множество раз повторил: «Не будь России, Черногории не было бы вообще». Амфилохий скончался 30 октября – ровно за день до той даты, когда в мир иной отошли двое владык из рода Петровичей, святитель Петр Цетинский и Петр II Негош – самые выдающиеся личности в истории страны. Очевидно, таким образом Господь дал нам понять, что митрополит был достойным хранителем трона Петра Цетинского, а теперь займет положенное ему место среди великих заступников Черногории.

Игорь Дамьянович, журналист, координатор общественного движения «Анти-НАТО»

История

Балканские войны учебников

«Учебники в Косово и Сербии представляют одни и те же исторические события в противоположных направлениях. Преступления, совершенные другой стороной, тем более преувеличиваются, а впоследствии служат для мобилизации населения и военной подготовки к будущему конфликту», – к такому выводу пришел косовский автор Шкельзен Гаши в своей книге «История Косово в школьных учебниках Косово, Албании, Сербии, Черногории и Македонии». Презентация издания прошла в Белграде 1 июня этого года.

Казалось бы, вполне очевидный факт, что национальные учебники практически всегда трактуют историю своей страны в положительном для себя ключе, в Сербии вызвал возмущение. И хотя практика формирования образа врага с помощью исторических сюжетов (как в рамках академической науки, так и школьного образования) отнюдь не нова, для стран Балканского полуострова это все еще достаточно болезненная тема.

Описанное выше явление называют «войной учебников», которая, в свою очередь, выступает вариацией более широкого феномена, именуемого «войной памяти».

Данный термин был предложен Виктором Шнилерманом в его одноименной монографии «Войны памяти: мифы, идентичность и политика в Закавказье» (2003). В данной работе автор демонстрирует, как формировались и сталкивались этнополитические мифы на Кавказе.

Как не вспомнить в этом контексте слова британского историка Эрика Хобсбаума о том, что «историки играют для национализма ту же роль, что пакистанские производители мака – для курильщиков опиума»? О роли националистической риторики в трагических событиях 1990-х годов на Балканах известно хорошо.

Так кто же в них виноват: историки, националисты или же школьные учебники, которые, как говорится, при достижении определенного числа уже не могут лгать?

От школьной скамьи – к ревизии границ

Вполне очевидно, что преподавание истории в школе и академическая историческая наука напрямую между собой не связаны. Перед школьными учителями стоят иные задачи, нежели перед профессиональными историками. И дело тут не только в сложности усвоения знаний детьми и общем понимании исторических процессов, которое со временем, в силу развития науки, меняется. Основная задача школьного историка – это патриотическое воспитание. Пусть термин и весьма размытый, однако учитель явно не должен выполнять задачу «мобилизации и военной подготовки к будущему конфликту».

Что же пошло не так на Балканах?

Крах социалистических моделей развития и трансформация политических режимов на Балканах поставили в конце 1980-х – начале 1990-х годов вопрос о формировании новой национальной мифологии. Югославизм для стран бывшей СФРЮ ожидаемо оказался неприемлемой моделью (особенно если учесть, каким разобщенным историографическое сообщество было даже во время существования Федерации). Как следствие, важнейшим элементом формирования национальной мифологии оказалась средневековая история и история Второй мировой войны. Именно на пересмотр этих ключевых сюжетов и были направлены основные интеллектуальные усилия.

Учитывая стремления новых властей к использованию национального фактора как наиболее удобного инструмента гражданской, а впоследствии и военной мобилизации, вполне очевидно, что в национальные учебники стали проникать старые, зачастую даже доюгославские исторические мифы: Косовский завет, усташи, четники и т. д. Новыми красками заиграла и историческая география, что выразилось в стремлении показать на современной карте «идеальные государства в их “исторических“ границах».

Отдельное место в подобном процессе заняла академическая наука Албании, которая не пожелала пересматривать свою традицию этнических границ расселения албанцев, отреагировала на события в соседних странах и пошла в контрнаступление, объявив о претензиях на объединение всех албанцев.

Помимо реинкарнации старых мифов и нового прочтения исторических границ (которые ожидаемо стали трактоваться как этнические), важными факторами стали тезис об автохтонности (когда история обитания есть главное обоснование права народа на данную территорию) и взаимные обвинения в злодеяниях. Например, в албанских учебниках славяне зачастую трактовались как «пришельцы и колонизаторы, согнавшие местных жителей с их земель», а албанцы в сербских учебниках – как «ударная сила османской реакции» и «жители гор, захватившие сербские земли».

Избирательная историческая память

Интересно, что и османская экспансия, и Вторая мировая война примерно одинаково отражены в учебниках стран региона. Каждая демонстрирует стремление выставить себя «главным борцом против оккупации» и обвинить контрагента в коллаборационизме. Так, албанцы припоминают сербам участие во II Косовской битве 1448 года на стороне османских войск, а также называют четников Драже Михайловича «пособниками стран оси». А сербы не забывают участия албанцев в подавлении сербских восстаний XVIII–XIX веков и помнят о функционировавшей в межвоенный период албанской националистической организации Балли Комбетар.

Балли Комбетар (Национальный фронт) – созданная в 1939 году албанская националистическая и антикоммунистическая организация. Её политическая программа включала создание Великой Албании, включающей южную Черногорию, Косово, западную часть Македонии и Эпир.

И так как балканские государства пронесли многие национальные символы сквозь века, соотнесение прошлой и современной исторической реальности, безусловно, облегчило дегуманизацию противника в конфликтах 1990-х годов. Впрочем, атмосферу взаимного недоверия оно продолжает подпитывать и сегодня.

Не последнее место в подобном процессе играет и языковое разделение. Если албанская и славянская истории, в силу очевидных языковых различий, были априори непонятны другой стороне, то разделение преподавания на боснийском, сербском и хорватском многими современными исследователями воспринимается как сознательный вклад в тиражирование различных трактовок прошлого и межэтнической вражды.

Хрестоматийным примером считается бойкот сербской системы образования косовскими албанцами в 1990-е, что происходило в рамках концепции параллельных структур государства.

Людей, воспитанных в атмосфере стереотипного недоверия к соседям и в чувстве исторической несправедливости, гораздо легче мобилизовать в том числе и в военном отношении. Стремление преодолеть взаимное недоверие и организовать совместное обучение более-менее заметно на сегодня только в Северной Македонии, где в рамках школьной программы изучаются оба официальных языка страны (македонский и албанский).

Растет число и сербов, изучающих албанский, в том числе и в Косово, однако это происходит в первую очередь в рамках университетского образования. На сегодня весьма немногочисленны двухсторонние или многосторонние проекты по преодолению черных и белых пятен истории балканских стран. Потенциал войн памяти по-прежнему весьма высок, и до школьных обменов по примеру Германии и Франции, скорее всего, еще достаточно далеко.

Евгений Колосков, канд. ист. н., доцент СПбГУ

«Июнь, 28-е»: субъективно-исторические заметки на полях календаря

Косово. Видов день. 1389

Кто-то потерял голову, кто-то кишки, кто-то государство, а кто-то власть. Кто-то понял, что для того, чтобы стать небесным народом, нужно лечь костьми в сырую землю.

Начало Второй Балканской, или Межсоюзнической войны. 1913

Кто-то получил землю, и еще кто-то получил, а кто-то не получил, но у него был ножик. Да у всех были. И вчерашние балканские соседи, веками мечтающие о своей земле, начали активно играть в традиционную мальчишечью игру «ножички»: очертили свободный и прекрасный круг такой желанной земли и, метко кидая ножичек, начали нарезать свои отрезки, полоски, загончики. Свои государства. А нарезав, кинулись украшать – цветами и лентами, флагами и медалями, живыми легендами и мертвыми героями.

Сараево. Принципиальный выстрел. 1914

Кто-то потерял голову, кто-то получил пулю в живот, кого-то морили газом в Вердене, кто-то получил смертельную дозу марксизма, а потерявших государства правителей было столько, что можно было создавать бюро по трудоустройству монархов.

Белградская (Видовданская) конституция. 1921

Кто-то думал, что если лебедь, рак и щука задумают тянуть с поклажей воз, то у них все получится, только нужно подобрать возу помпезное имя. Тянули же воз всегда одновременно, но непременно в разные стороны – на Запад и в СССР. Воз и ныне там.

Бухарест. Резолюция Информбюро. 1948

Кто-то потерял голову. Кто-то узнал, что на островах Адриатики можно устраивать не только лагеря отдыха. Кто-то понял, что двух Иосифов социализм не выдержит. А кто-то сообразил, что воз-то – с поклажей. И начал поклажу успешно проедать, разумно полагая, что завтра – это потом, а сегодня – это сейчас. Нынешнее сегодня с грустью констатирует, что воз и ныне там, но заметно облегченный.

Косово. Годовщина Видова дня. 1989

Кто-то получил кресло. Кто-то потерял власть. Кто-то сказал, что вас никто не смеет бить. И кто-то сразу же схлопотал по мордасам. «Ага!» – сказали Бобчинский и Добчинский и побежали создавать национальные гвардии. В воздухе запахло грозой и слетелись стаи каркающих миротворцев. Вечерело.

Начало войны. 1991

Кто-то разучивал упражнения по скоростной стрельбе из Калашникова. Кто-то тренировался в беге и быстром сборе всего нажитого имущества. Кто-то пил в Караджорджево ракию, а у кого-то в Босанском Броде была изжога. «Ага!» – сказали Бобчинский и Добчинский и схлестнулись, доказывая, кто же первый сказал «Ага». Смеркалось.

Косово. 1999

Кто-то праздновал победу. И еще кто-то тоже праздновал победу. И еще кто-то праздновал. Все праздновали победу. И все поздравляли друг друга и гордились тем, что они мужественно выстояли, выдержали и всем доказали, и всем показали. Короче, – всем было счастье.

Кроме тех, кому было несчастье и кто свою жизнь собрал в узелок воспоминаний, захлопнув за спиной дверь, ключ от которой ему больше не понадобится. Впрочем, этих фирсов, как всегда, забыли.

На двери офиса KFOR висит месседж для оставшихся сербов «Убегайте с Косово, что ждете?» Подпись: УЧК (террористическая организация косовских албанцев «Армия освобождения Косово»). 1999.

Белград. Выдача Милошевича Гаагскому трибуналу. 2001

Кто-то сначала потерял власть, потом дом, но приобрел надежное помещение с бдительной охраной и дотошными собеседниками. Правда, он был уверен, что в новом квесте знает чит-код, но не успел закончить игру.

Видов день. 2020

Кто-то выиграл выборы, а кто-то в них просто играл, опуская камни обещаний в слепые ящики для голосования. Призывы надеть маски и увеличить социальную дистанцию звучат как политическая программа. Азия и далее начинается за Ландштрассе, а народ… ну, безмолвствует, конечно. А может, и нет, но кто же его услышит через все эти увеличенные социальные дали.

БЫЛО СКАЗАНО. Лето 2017

Садись поудобней, надень бронежилет и каску,

Прочитай молитву, доверься моим словам.

Здравствуй, мой маленький дружок, я расскажу тебе сказку,

О том, как все дружно жили-были и били друг друга по головам.

Бабка била-била, не добила дедку,

Дедка бил-бил, весь поранился, но разбил врага,

Потом они вместе, сходив в разведку, били-били, не убили Репку,

А потом их обоих, разбив параличом на части, склевала курочка Ряба и сожрала Яга.

Но до всего до этого они тоже, скорее всего, были малышами,

И каким-то образом, наверное, появились на свет.

И Правда с Кривдой им завсегда мешали.

Жить спокойно и праведно.

А так – нет.

(Иван Полыхаев)

Ирина Антанасиевич, профессор Белградского университета, доктор филологических наук