Текст книги "Записки Балканиста. 2019-2021"

«Великая Венгрия» Орбана: троллинг соседей или геополитический проект?

Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, опубликовавший в мае на своей странице в социальной сети Facebook историческую карту «Великой Венгрии» до окончания Первой мировой войны, спровоцировал широкий общественный резонанс в Хорватии. Толки вокруг поста, сделанного вроде как в поддержку сдающих экзамены студентов, не утихали очень долго.

На карте «Великой Венгрии» отмечена историческая территория, включавшая в себя значительную часть современных Хорватии, Румынии, Сербии и Словакии (все эти земли отошли от Венгрии по Трианонскому мирному договору 1920 года после распада Австро-Венгерского государства). Несмотря на то что с того времени прошло ровно сто лет, многие жители Венгрии до сих пор считают это событие национальной трагедией. Именно поэтому с подобными картами нередко выходят на митинги приверженцы крайне правых взглядов.

Стоит подчеркнуть, это не первый случай, когда Орбан демонстрирует карту «исторической Венгрии». Подобный инцидент произошел, к примеру, в декабре минувшего года. Тогда хорватский премьер-министр Андрей Пленкович обещал провести переговоры с Будапештом на эту тему, однако все ограничилось только обещаниями, и спустя полгода инцидент повторился.

На этот раз реакция хорватского лидера Зорана Милановича была незамедлительной. Он обратился к хорватским студентам с просьбой «не размещать старые карты Хорватии в соцсетях».

«В связи с тем, что [в интернете появилась] карта с изображением гипертрофированной Венгрии – нашего соседа и – в новейшей истории – партнера, которым сегодня управляют хронические “картоманы“, я решил обратиться к нашим выпускникам школ. Хорватия – это современное европейское государство. В наших шкафах и архивах есть многочисленные карты, на которых наша родина гораздо больше, чем сегодня. Не распространяйте эти карты и не публикуйте их в соцсетях. Они давно потеряли актуальность и, что куда важнее, без конца нервируют наших соседей. Вот так и мы каждый раз удивляемся историческим картам, которые, словно темный фетиш, появляются на страницах некоторых вождей соседних стран. Это провокации тех, кто хорошо знает, что эти карты все равно останутся только в шкафах», – написал Миланович в Facebook, подчеркнув, что нынешнее поколение должно учиться на ошибках прошлого, но при этом смотреть исключительно в будущее.

В свою очередь, глава МИД Хорватии Гордан Грлич Радман обратил внимание на прекрасные отношения между Венгрией и Хорватией, указав при этом на недопустимость территориальных претензий друг к другу.

«Существование исторических карт, которые можно купить в антикварном магазине, не отражает реальность и в некотором смысле отвлекает внимание от актуальных вопросов, таких как общее будущее», – заявил он.

Ну а глава румынского правительства Людовик Орбан ответил на действия своего венгерского коллеги национальной пословицей «Воробей мечтает о кукурузной муке». Правда, полностью данная пословица звучит следующим образом: «Воробей мечтает о кукурузной муке, а безумец – о хаосе».

Эксперты считают неслучайным решение Виктора Орбана вновь напомнить миру о существовании «исторической» карты Венгрии.

Директор Института западноукраинских исследований Олег Хавич отмечает, что Виктор Орбан как раз известен своей приверженностью идее «Великой Венгрии».

«В декабре 2019 года сеть уже бурлила по поводу фото премьера Венгрии на фоне такой карты, причём размещённой в штаб-квартире его партии ФИДЕС. Однако и тогда, и ныне речь скорее идёт о политическом троллинге соседей, чем о реальных территориальных претензиях Будапешта. К примеру, в Хорватии живёт всего около 15 тысяч этнических венгров (0,33 % населения страны), они признаны автохтонным национальным меньшинством, их организации получают государственное финансирование, а в населённых венграми районах Хорватии венгерский язык является официальным. Подобная ситуация и в Сербии, где венгерский язык является официальным на территории автономного края Воеводина», – обращает внимание эксперт.

Олег Хавич отметил, что официальный Будапешт пытается обеспечить подобный эксклюзивный статус для венгров и в тех странах, где его нет и пока не предвидится, – в Румынии, Словакии и на Украине.

«В последних двух странах районы с преобладающим венгерским населением находятся на границах с Венгрией, что время от времени и вызывает в Братиславе и Киеве публикации о “венгерской угрозе“. С другой стороны, такие информационные кампании всегда прикрывают реальные ограничения культурно-языковых прав венгерского меньшинства, которые на Украине начались после принятия законов о языке и образовании», – убежден он.

При этом Олег Хавич не исключает, что Виктор Орбан хотел спровоцировать реакцию структур Европейского союза.

«Во-первых, [он это сделал] чтобы напомнить о молчании Евросоюза в ответ на притеснения европейских нацменьшинств на Украине, а во-вторых, чтобы показать своим избирателям, что все претензии Брюсселя к Будапешту (по поводу “узурпации правительством Венгрии власти“ и т. п.) являются надуманными», – пояснил он.

В то же время эксперт обращает внимание на то, что хоть Орбан и разместил свой пост ещё накануне Дня Победы и резонанс от этой публикации не утихает до сих пор, реакция соседей Венгрии на действия премьера остается разной.

«Так, президент Хорватии Зоран Миланович буквально через несколько часов написал иронический пост о “вождях по соседству“ и “хронических картоманах“. Однако он акцентировал внимание на том, что в новой истории Венгрия является дружественной к Хорватии страной (тут явный намёк о поддержке, в том числе оружием, во время гражданской войны 1991–1995 годов). В Румынии отшутились пословицей. А вот лидеры Словакии, Сербии и Украины на пост Виктора Орбана вообще не отреагировали. Более того, наличие нынешней Закарпатской области на карте “Великой Венгрии“ не заметили даже в редакции телеканала Euronews – в соответствующем сюжете вспомнили только о Хорватии, Сербии, Румынии и Словакии», – указал он.

В то же время, поскольку Хорватия сейчас председательствует в Европейском союзе, то ответ президента этой страны можно считать реакцией всего ЕС. И «он был весьма грамотным в пиар-смысле», считает Хавич.

«Правда, нужно отметить одно важное отличие между “Великой Венгрией“ и “Великой Хорватией“. Первая формировалась на протяжении столетий (та же Хорватия была частью Венгерского королевства более 800 лет) и исчезла с карты Европы в 1918 году, а вот вторая существовала лишь в 1941–1945 годах как союзница гитлеровской Германии и печально прославилась массовым уничтожением евреев, цыган и сербов», – подытожил он.

В свою очередь, профессор Российского государственного гуманитарного университета, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Александр Шубин уверен, что ничего экстраординарного в ситуации с Венгрией не произошло.

«Ничего нового не случилось: сторонники Орбана давно на митинги носят изображения исторической Венгрии», – пояснил он.

При этом Шубин акцентирует внимание на том, что при современной системе международных отношений односторонний пересмотр границ государств Евросоюза исключен.

«Это обычная националистическая агитация, ориентированная на внутриполитические нужды», – заключил он.

Доцент МГИМО Кирилл Коктыш выразил уверенность в том, что действия Орбана носят исключительно вербальный характер.

«То, что сделал Орбан, вполне в его духе. Он не изменяет своим традициям», – говорит он.

Кирилл Коктыш не сомневается, что сообщение Орбана было ориентировано в первую очередь на внутреннюю аудиторию, а не на внешнюю, поэтому данная ситуация не приведет к реальным действиям Будапешта на внешнеполитической арене.

«Орбан демонстрировал своим избирателям готовность отстаивать национальные интересы, он в очередной раз показал свой венгерский национализм, за который его так любят», – пояснил он.

В то же время эксперт уверен, что в данном случае критика в сторону Орбана от лидеров соседних стран пойдет даже на пользу венгерскому премьер-министру и придаст ему вес в глазах своего народа.

«Хорватия уже как-то отреагировала на данную ситуацию, зафиксировав при этом свою готовность отстаивать национальные интересы. Но дальше словесной перепалки двух стран дело не пойдет. Орбан совершил вербальное действие, и все этим и ограничится», – резюмировал он.

Здесь все же стоит отметить, что внешняя политика Будапешта все больше направлена на защиту венгров, проживающих на территориях соседних государств. Неукоснительное соблюдение прав и свобод диаспор является одним из основополагающих моментов при выстраивании отношений Будапешта с соседями. И это венгерский народ, безусловно, учитывает.

Если обратиться к статистическим данным, которые приводит в своей статье эксперт журнала «Международная жизнь» Владислав Гулевич, то на данный момент наибольшее количество венгров за пределами страны проживает в Румынии (1,3 миллиона), Словакии (500 тысяч), Сербии (300 тысяч) и на Украине (156 тысяч). В Хорватии же всего 15 тыс. венгров, однако для Будапешта они представляют особую значимость ввиду того, что занимают густонаселенные районы на границе.

К слову, инциденту с картой предшествовало то, что парламент Румынии отклонил инициативу Демократического союза венгров объявить венгерский язык официальным в Трансильвании. Немногим ранее румынский сенат отклонил и законопроект о предоставлении автономии некоторым районам Трансильвании, где проживают венгры.

В свете вышесказанного вполне логичной выглядит версия Владислава Гулевича о том, что подобные публичные действия Виктора Орбана являются, ко всему прочему, еще и трансляцией идеи о мобилизации венгров, цель которой – создание трансграничной венгерской общины. Ну а Хорватия в данном случае – самый короткий путь для Венгрии к Адриатике и Средиземному морю, что дает Будапешту призрачные надежды вновь стать средиземноморской державой (как во времена Австро-Венгерской империи), считает эксперт.

Учитывая, что Венгрия, будучи членом Европейского союза, не может позволить себе применить силу при решении политических споров, вполне вероятно, что Орбан, публикуя карту, вполне мог прибегнуть еще и к активизации венгерских общин в соседних странах, чтобы тем самым укрепить политическое, экономическое и культурное присутствие Будапешта в регионе.

Артем Бузила, журналист, постоянный автор портала «Балканист»

Соседи продолжают унижать Македонию

Балканы – регион давних национальных противоречий и больших государственных амбиций, где небольшие (по мировым меркам) народы готовы жить в состоянии перманентного конфликта во имя территории и декларируемого величия. И даже нынешние западные кураторы региона не всегда успевают мирить соседей, которых предполагается «слить в дружную семью» под эгидой НАТО и ЕС.

Болгары начинают – и нервируют

Казалось бы, еще совсем недавно на весь мир трубили о преодолении одного из застарелых конфликтов новейшего времени – македонско-греческого. И Афины, и Скопье ратифицировали так называемое Преспанское соглашение, согласно которому Бывшая югославская республика Македония получила название «Северная Македония» и, по сути, отказалась от античного наследия. Все это было сделано во имя интеграции последней в Евросоюз и Североатлантический альянс. И было с воодушевлением встречено европейскими чиновниками, послами европейских стран и США. Несмотря на народное негодование, сопровождавшее соглашение в обеих странах, конфликт вроде как был исчерпан, и уже ничто не помешает солнцу западного геополитического проекта взойти над Балканами… Но тут со своими претензиями выступили болгары.

Поначалу президент Болгарии Румен Радев заявил, что его страна поддержит инициативу председателя Европейского совета Дональда Туска о начале переговоров о вхождении Албании и Северной Македонии в ЕС. Но потом практически сразу же в роли злого полицейского выступил болгарский премьер Бойко Борисов, который сказал следующее:

«Пусть они (македонцы. – Прим. авт.) перестанут играть с историей и прошлым и сосредоточатся на будущем, чтобы мы могли вместе быть в ЕС. Но этого не может случиться путем попирания истории. Напротив, частью их новейшей истории может стать факт, когда 27 стран поддержит их вступление в ЕС, а Болгария – заблокирует… Ждем реакции от них. Будущее Северной Македонии в Евросоюзе, поэтому они не должны упустить этот шанс».

К Борисову впоследствии присоединился и сам Радев, выдав в болгарском парламенте спич о том, что упомянутая им ранее поддержка Северной Македонии является определенного рода «формальностью», и консенсус может быть достигнут только при определении «четких критериев, защищающих болгарские национальные интересы».

Так чего же так упорно добиваются от Македонии (точнее, уже Северной Македонии) соседи? Чего же им эта страна все никак покоя не дает?

Все побывали там

Территории, которые сегодня занимает государство под названием Северная Македония, с древних времен были лакомой добычей и переходили из рук в руки: от знакомых (в основном только историкам) иллиров, фракийцев, эпирцев и пеонийцев к собственно эллинам-македонянам, от тех – к римлянам, затем – к их потомкам, ромеям-византийцам, далее – к славянам, пока в IX веке она стала частью Болгарского царства. В XI веке ромеям удалось отвоевать эту территорию, но и в составе империи она была уже частью фемы (провинции) Болгария.

При Болгарском царстве появился Болгарский патриархат, который был упразднен при возвращении земель к Византии. На его на месте в городе Охрид – историческом центре нынешней Северной Македонии, была образована Охридская архиепископия, глава которой именовался архиепископом всей Болгарии.

В XII веке с ослаблением Византии начинается чехарда: за эту землю бьются получившие независимость сербы, болгары, а также армии появившихся на осколках разгромленной крестоносцами империи греческих государств, а после – возрожденной константинопольской державы. В конце XIII века, разгромив болгар, ее надолго забирают сербы, а знаменитый сербский государь Стефан Душан даже размещает свою резиденцию (точнее, одну из них) в Скопье – сегодняшней столице государства Северная Македония. Правление различных сербских династий на македонской земле закончилось после завоевания ее (как и всех Балкан) османами.

За все это время и за последующие годы, несмотря на владычество греков, сербов и турок, на этих землях сформировалось преимущественно славянское население, которое ни языком (за исключением небольших региональных особенностей), ни менталитетом, ни верой не отличалось от жителей Болгарии. И если быть объективными, то на этой территории, со временем получившей название Вардарской Македонии, жили и продолжают жить западные болгары. Однако этот сам по себе безобидный факт стал краеугольным камнем проблем, которые аукуются и по сей день.

Болгария рядом, Болгария далеко

После русско-турецкой войны 1877–1878 годов победившая в ней Россия предполагала включить всю историческую Македонию в состав Болгарского царства. Что, в свою очередь, сильно не понравилось грекам, которые хоть и составляли всего 10 % населения этих земель (для сравнения: болгары – 52 %, остальными были турки, сербы, албанцы, цыгане и прочие), но подняли целое восстание, добившись, как это ни забавно, ее сохранения в составе Османской империи (по известному принципу «назло маме отморожу уши»).

К началу ХХ века в Македонии сложилась парадоксальная ситуация: местное население пытались перетянуть на свою сторону все кому не лень. Болгария – путем открытия школ, а также Болгарского экзархата. Греция – тоже при помощи школ, Константинопольского патриархата (вошедшего в противостояние за души паствы со славянскими единоверцами), а также идеи возрождения Империи Ромеев. Соседняя Сербия, объявив македонских болгар «оболгаренными сербами» и желая получить выход к морю, также включилась в процесс (Душан же и его потомки этими землями владели!). При этом турки, естественно, пытались сохранить за собой оставшиеся европейские территории, а собравшиеся в Призрене албанцы наметили целью любой ценой создать собственное государство, в том числе прихватив с собой и часть исторической Македонии.

Впервые идея о македонцах как об отдельной нации была внедрена еще в конце XIX века сербским дипломатом Стояном Новаковичем, полагавшим, что таким маневром у него получится вырвать край и его население из болгарской орбиты. И македонизм таки пустил свои ростки на местной почве. Но больше – среди отдельных представителей интеллигенции. Основная же масса населения осталась к ним равнодушна.

К началу прошлого века была создана Внутренняя македонско-одринская революционная организация (ВМОРО), которая добивалась независимости от Порты и присоединения края к Болгарии. Она и подняла знаменитое антитурецкое Инлинденское восстание, которое стало своего рода подготовительным этапом к Первой Балканской войне, по результатам которой турки лишились всех своих европейских владений, а историческая Македония была разделена между тремя странами. Эгейская Македония досталась Греции, Пиринская – Болгарии, а Вардарская – Сербии. Разгоревшаяся сразу же после Первой Вторая Балканская война (в ходе которой добровольцы Македонско-Одринского корпуса воевали, кстати, за Болгарию, но та потерпела поражение) только закрепила это разделение.

Духовно же край попал под окормление Сербской православной церкви, которая старалась действовать в идеологической парадигме «жители Македонии – это попавшие под болгарское влияние сербы». Это не встретило понимания у местного населения, а легендарное ВМОРО, эволюционировав в ВМРО (Внутреннюю македонскую революционную организацию), начало партизанско-террористическую войну сначала против сербской, а затем против югославской администрации, приняв участие совместно с хорватскими усташами в убийстве югославского короля Александра I Карагеоргиевича в Марселе. Тем же македонские боевики занимались и в Первую мировую войну, поддерживая Болгарию, воевавшую на стороне стран оси, и во Вторую мировую, когда Болгария выступала на стороне Гитлера.

Однако все начало меняться к 1943 году. Тогда Германия и ее союзники начали терпеть поражение, а болгарская администрация на македонской территории показала себя не лучшим образом (Болгария, оккупировав Вардарскую Македонию, аннексировала и у Греции Эгейскую).

Пользуясь недовольством местного населения, югославским партизанам удалось сформировать в 1944 году Антифашистское собрание по народному освобождению Македонии (АСНОМ), в рамках которого, в пику союзнице нацистов Софии, коммунисты стали пропагандировать македонскую идентичность и «македонский язык». Дошло до того, что партизаны провозгласили собственное независимое македонское государство. А после того, как в Болгарии к власти пришло сначала прозападное, а затем и союзное СССР правительство и страна (как это ныне принято говорить, «переобувшись») объявила войну уже Третьему рейху, Независимую Республику Македония провозгласили уже националисты из ВМОРО, заручившись поддержкой Берлина.

Однако все эти государственные образования просуществовали недолго, и после падения нацистской Германии Вардарская Македония стала частью новообразованной социалистической Югославии (СФРЮ).

Что нам стоит нацию построить?

В социалистической Югославии коммунисты на свой лад продолжили советские эксперименты по созданию новых наций (отдельными народами стали «муслимане» и черногорцы) с целью не допустить возрождения «великосербского шовинизма». Так собственные нация и республика появились и у македонских болгар. Тем более что великий вождь югославского народа Иосип Броз Тито предполагал объединить все части исторической Македонии в рамках Балканской федерации. Правда, впоследствии из этой затеи ничего не получилось: Грецию из семьи братских народов насильственно изъяла Великобритания, а оставшуюся часть проекта не дал осуществить Сталин, побоявшийся усиления позиций своего югославского «подопечного», что впоследствии предопределило начало жесткой конфронтации между двумя красными режимами.

Но политика конструирования македонской нации осталась. Снова в пику болгарам, не сей раз «виноватым» в том, что их руководство не рискнуло ослушаться Сталина и осталось в блоке с СССР. На эту идею работали целые исследовательские институты, причем не только в Скопье, но и в столичном Белграде: с использованием региональных жаргонизмов создавался язык, вольно интерпретировались исторические факты, конструировалась национальная мифология.

Утверждалось, что обитатели югославской Македонии – потомки древних жителей края иллиров, смешавшихся впоследствии со славянами. И ничего общего с эллинами не имевших, как, впрочем, и сами древние македоняне, которые, по версии ученых из СФРЮ, воевали с греческими полисами именно из-за чужеродности последних. А после, поглотив оные, уже и сами эллинизировались.

Дело дошло до того, что по отмашке атеистического режима была учреждена самостоятельная Македонская православная церковь с центром в древнем Охриде, правда, и по сей день не признанная ни одной из православных церквей.

При подобном размахе нацстроительства во времена СФРЮ Республика Македония была самим экономически бедным регионом. Потому не случайно, что когда социалистическую Югославию накрыл системный экономический и политический кризис, приведший впоследствии к распаду страны и кровопролитной гражданской войне, обитатели республики вновь обратили взор к Болгарии. А в 1990 году на фоне общей либерализации была создана наследница ВМРО: Внутренняя македонская революционная организация – Демократическая партия за македонское национальное единство (ВМРО – ДПМНЕ), со временем превратившаяся в крупнейшую в стране политическую силу консервативно-националистического толка. Аналогичная партия, кстати – «ВМРО – Болгарское национальное движение», была также создана и в Болгарии и также является крупнейшей партией этой страны.

Горький вкус независимости

Выход Македонии из Югославии был относительно безболезненным, поскольку гонений в отношении сербского меньшинства в этой стране не было. Другое дело – церковь. Власти Скопье подвели законодательную базу под то, что единственной легальной православной деноминацией в их государстве может быть лишь Македонская православная церковь. Болгарская православная церковь пыталась было зайти на каноническую территорию раскольников, но сразу же встретила жесткое противодействие со стороны греческих церквей: Вселенского патриарха и Элладской православной церкви, не говоря уже про СПЦ.

На сегодня единственной канонической церковью, действующей на территории этой бывшей югославской республики, является Православная охридская архиепископия СПЦ, которая находится на полулегальном положении. Ее главу Иоанна Вранишковского неоднократно арестовывали и судили, а храмы по «украинским методам» захватывали и отбирали в пользу раскольников… Тем не менее вопреки гонениям в новейшей истории наблюдались массовые переходы из самозваной МПЦ в каноническую СПЦ.

Однако отнюдь не церковный вопрос десятилетиями омрачал новейшую историю македонской независимости, а как раз позиция соседей. Едва в 1991 году было объявлено о провозглашении независимости Республики Македония, и над страной взвился флаг с так называемой Вергинской звездой античных македонских царей, как в Греции отозвались на это полумиллионными акциями протеста. Причем больше всего бурлила столица Эгейской Македонии – Салоники. Суть этого массового возмущения кратко и емко выразил тогдашний греческий президент Константинос Карамалис: «Есть лишь одна Македония, и она – греческая!».

Молодой славянской демократии волей-неволей пришлось прислушаться к мнению демократии авторитетной: в ООН страну, чтобы не дразнить гусей, приняли как «Бывшую югославскую Республику Македония», царскую звезду на флаге македонцы поменяли на солнце, отчего их нынешнее национальное полотнище стало походить на флаг почившей в бозе Японской империи. Но и этого, безусловно, грекам показалось мало: протестуя против существования негреческого государства Македония как такового, они заблокировали процесс его вступления в ЕС и НАТО. Что уже пошло вразрез с планами Запада, желавшего включения всего Балканского полуострова в свою геополитическую орбиту.

Навязанный компромисс

И тогда Запад стал форсировать изменения в самих конфликтующих государствах. В Греции это было сделать легче, поскольку действующий член НАТО и ЕС, задавленный кредитными «оздоровительными» программами международных финансовых институтов, постепенно лишался суверенной экономики и садился на короткий поводок. При этом пришедшее к власти на обещаниях прекрасной жизни левое правительство, представленное коалицией СИРИЗА, было чуждо любой национальной повестки, поэтому при его правлении по греческим городам пошли гей-парады, были легализованы гражданские однополые союзы и предприняты шаги против имеющей особый статус в греческом обществе православной церкви, хотя окончательно отделить ее от государства так и не получилось.

Сложнее дело обстояло в Македонии, где у власти многие годы находилась вышеупомянутая консервативная ВМРО – ДПМНЕ. Там власть четко придерживалась югославской идеологии македонства в духе «македонцы – иллиры, а не эллины» и даже начала ускоренными темпами застраивать столичный Скопье псевдоантичными зданиями и ставить повсюду памятники античным же героям, в том числе Филиппу Второму и Александру – и то и другое, нужно признаться, было выполнено в довольно нелепом и нарочитом стиле.

При этом консервативное руководство, отнюдь не чуждое евроинтеграции, все-таки не понимало, зачем ему ради симпатий Запада портить отношения с соседней Сербией, с которой, кроме церковного вопроса, у нее более не было спорных тем, а также присоединяться к западным санкциям против России и вслед за Болгарией выступать против «Южного потока». Потому подобное правительство было решено сменить путем еще одного локального майдана, который начался в этой стране в 2015 году и медленно, но верно победил к году 2018-му.

Как и в соседних странах, Запад сделал ставку на прозападных либералов, их лидера, социал-демократа Зорана Заева и местную амбициозную албанскую диаспору, которая еще в 2001 году пыталась устроить в Македонии свой аналог Косово, но тогда, к счастью, из этого ничего не вышло, поскольку не было прямой заинтересованности у внешних игроков. Главный оппозиционер выводил своих людей на улицы под подчеркнуто антинациональными лозунгами, придавал огласке коррупционные дела действовавшего режима (благо, как и в любой постсоциалистической стране, фактуры для «сенсационных разоблачений» было предостаточно) его поддерживали западные посольства, европейские институты и вездесущий фонд Сороса. При этом власть и просто общественные организации, не согласные с антинациональной повесткой, выводили на улицы в разы больше людей, – но толку от этого не было никакого. Поначалу оппозиционеры взяли большинство в парламенте. Потом, при помощи довольно хитроумной комбинации, сформировали правительство. Далее блокировали президента-консерватора. А после начали политические репрессии против своих оппонентов. Когда дело дошло до «всенародного референдума» о переименовании страны в «Северную Македонию», что должно было стать компромиссом с Грецией, то тот ожидаемо был провален: в нем приняло участие чуть больше 30 % (албанцы, само собой, голосовали дисциплинированно). Но из проголосовавших более 90 % переименование одобрили, а потому впоследствии и парламент проголосовал как надо.

Когда в июне минувшего года на озере Преспа ставший премьер-министром Зоран Заев и его греческий коллега Алексис Ципрас подписали «судьбоносное соглашение» о том, что после появления на карте мира Северной Македонии у стран более нет претензий друг к другу, против этого на македонские улицы уже никто не вышел – люди просто устали и поняли, что их мнение для сильных мира сего ничего не значит.

В Греции, напротив, выходили опять до полумиллиона человек, даже дрались с полицией, но и там соглашение ратифицировали. Это стоило премьеру Алексису Ципрасу и СИРИЗе власти, но вырвавшие ее у леваков национал-либералы обратного хода процессу дать не смогли.

Так что, пусть с натяжкой, но под греческо-македонский компромисс стороны все же подвели. И, казалось бы, теперь ничто не мешает на пути уже Северной Македонии в ЕС и НАТО.

Но тут «проснулись» болгары.

Перетягивание героев как национальный спорт

В Софии никогда не скрывали, что относятся к западным соседям с особым пристрастием и не прочь поглотить их в братско-родственных объятьях со всеми вытекающими последствиями. Не случайно Болгария начала выдачу своих паспортов македонцам по упрощенному образцу. А болгарский патриарх Неофит, после того как в неканонической Македонской православной церкви выступили с инициативой признать Болгарскую «матерью-церковью» взамен за «предстоятельство» за них перед другими православными церквями, пообещал взять на себя эту функцию. И это несмотря на резкое неприятие греческих православных церквей, включая Вселенский патриархат.

«Это то малое, что мы можем сделать для них, они наши братья, наш народ, и мы должны сохранить наше единство», – резюмировал глава БПЦ.

Однако десятилетия насаждения македонства тоже не прошли впустую. У многих людей сформировалась новая идентичность. Плюс Болгарию, несмотря на то что экономическая ситуация в ней получше, чем в Северной Македонии, все же нельзя отнести к категории благополучных и экономически устойчивых стран ЕС. Потому повального желания вернуться в болгарский мир среди «северомакедонцев» пока не наблюдается. А раз так, то и почва для взаимных претензий имеется. Так болгары не считают македонский язык самостоятельным языком. Македонцы считают себя потомками иллирской цивилизации, болгары же обвиняют их в попытке переписать общую историю в угоду политическом моменту.

Для сглаживания этих спорных моментов еще в 1999 году Скопье и София подписали Декларацию о добрососедских взаимоотношениях, закрепив ее меморандумом 2008 года, а в августе 2017 года даже создали совместную комиссию по истории. И, надо отметить, добились определенного прогресса: договорились о совместном почитании царя Самуила, святых и равноапостольных Кирилла и Мефодия – создателей славянской письменности, их учеников Климента и Наума, о схожих формулировках в отношении этих исторических персонажей в школьных учебниках. Но споткнулись на основателе всей той же ВМОРО Гоце Делчеве, которого каждая из сторон считает исключительно своим героем. Его останки (был убит, попав в засаду) одно время были торжественно захоронены в Софии, но после Второй мировой войны их перезахоронили в Скопье.