Текст книги "Ушел, вернее остался. Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 2"

Море… Балтика радовала любителей пляжного отдыха теплом и удивительным воздухом. Я уже вторую неделю каждое утро, ровно в семь часов, занималась «спасением» медуз. Беззащитные, они прозрачными кружочками лежали на влажном песке. Мне их было жалко: сохли на ветру. Поэтому я палочкой аккуратно возвращала их в привычную среду. Вода подхватывала и уносила в море.

«Спасла!» – веселилась я, когда медузку обнимала волна.

Глупые чайки считали, что это я подбрасываю им хлеб, поэтому с криком носились надо мной. А море благодарило меня янтарем. Я возвращала ему очередную медузку, оно забирало ее, а мне на песке оставляло кусочек солнечного камня…

Подошла женщина, спросила, что я делаю. Я рассказала ей о моем товарообмене с морем. Посмеялись, начали вместе «спасать» медуз. Людей на берегу становилось все больше. Каждый занимался своим делом: гуляли, плавали (хотя вода была всего плюс пятнадцать градусов по Цельсию), кормили чаек, искали янтарь…

Появилась девушка. Сначала она внимательно наблюдала за нами издалека. Потом подошла и спросила: «А вы кто?» Я серьезно сказала: «Мы из Общества спасения медуз!» «А где ваш офис?» – Ее деловой тон нас удивил. «Шутка!» – рассмеялись я и женщина. Больше мы не обращали внимания на девушку.

Прошло несколько дней. Из-за дождливой погоды я не гуляла утром по взморью. И вот опять солнышко, ласковый ветерок, тепло… Я спустилась к морю. Людей было немного. Мое внимание привлекла группа из семи человек. Они с какими-то вымпелами позировали для фотографа. Среди них увидела знакомую «деловую» девушку. Я подошла ближе, меня охватил ступор. На вымпеле было написано: «Общество спасения медуз». Не знала, смеяться или… Меня заметили: «Вы из нашего общества?» «Я его основатель», – смеясь, ответила я. Какой-то субтильный паренек подскочил ко мне: «Учредитель общества – вот эта очаровательная девушка! – Он указал на “деловую”. – У нас теперь есть благотворительный фонд “ОСМ”. Вы можете перечислить на него пожертвования. Здесь все реквизиты», – он протянул мне визитную карточку и умчался на фотосессию…

Я застыла с удивлением на лице. В моем сознании не укладывалась эта абсурдная история. Вот дает «деловая»! Я бы никогда не додумалась до такого маразма: благотворительный фонд «Общества спасения медуз»! Гулять по пляжу расхотелось. Поднялась на набережную. Мысли роились, кувыркались, никак не выстраивались в стройную цепочку размышлений… И вдруг озарение: мне никогда не усвоить правил игры сегодняшнего миропонимания. Сегодня миром правят капитал, выгода, обман…

Где же добродетель? Вспомнилось: если не можешь изменить ситуацию – измени отношение к ней. Глубоко вздохнула, расправила плечи и улыбнулась солнцу, ветру, морю… А в душе поселились грусть и безысходность…

Борис Губанов

Первую тетрадь стихов написал 60 лет назад. Став дедом, ежегодно писал по стиху к дню рождения внука. Взялся за написание мемуаров с названием «Жатва». Воспоминания, подтвержденные документальными материалами, сдобрены рамочным фантастическим сюжетом. Мемуары изданы в канадском издательстве Altaspera Publishing в 2019 г. и в издательстве «Ридеро» в 2020 г. Венок сонетов «Венок на холмике любви» напечатан в спецвыпуске альманаха «Российский колокол» «Истории любви» в 2020 г. В «Антологии русской прозы – 2019» представлен анонс к находящейся в работе книге, основанной на подлинном дневнике 1903 г. 19-летней петербургской дворяночки. В этой же книге будет опубликован дневник того же времени выпускника СПбДА.

Награжден медалями РСП им. Маяковского, Чехова и Пушкина.

Было то в сыром и холодном лесу, скорее болоте. От постоянного озноба деревья там стелились к земле, зато грибы порой вырастали выше деревьев. Никакого крупного зверья там не водилось, но всякие козявки копошились во мху и опавших листьях. Только муравьи веками строили свои муравейники – и большие и маленькие. Все обитатели этого леса жили не по закону джунглей, а по строгому Уставу, по преданию, написанному когда-то в годовых кольцах деревьев-патриархов, от которых нынче остались только гнилые пни. С тех пор обмельчавшие родичи тех исполинов имели в лесу потомственное право судить да рядить всех его еще более мелких жителей. Но настоящими хозяевами леса были Грибы. Как известно, Грибы – это особое царство живых существ наряду с растениями и животными. Основная масса гриба находится под землей в виде грибницы-плесени, иногда превышая массу даже самых больших деревьев. На свет Божий выбираются только плодовые тела в шляпках разного цвета и фасона. Грибы по природе своей трупоеды и паразиты растений и животных. А в нашем лесу Грибы были контролирующими всю его жизнь инстанциями, выстроенными во всемогущую Вертикаль Власти. Всепроникающая грибница опутывала древесные корни, плесень проникала и во всех ползающих по лесу.

Жили-были в том лесу два старых муравья – Мур и Мура. Всю жизнь они таскали в свой муравейник сухие веточки, листья и всякую всячину. По дороге они иногда встречали своих соседей и приветливо ощупывали их усиками, так как зрение у муравьев всегда было слабое. Однако Мур и Мура стали замечать, что их муравейник – и так-то порядочная развалюха, памятник муравьиной архитектуры – приходит в полный упадок. Стены их норки покрылись слизью, пробраться к ней по общему ходу можно было, только рискуя сломать ножку, если не все шесть, а от спертого завалами воздуха в муравейнике перехватывало дыхание.

Как-то повстречали они одну из соседок – Мурысю. Она рассказала, что к упадку муравейник привел председатель правления их Товарищества Смирных Жителей (ТСЖ). Давным-давно он захватил печать ТСЖ с профилем муравьиной матки и стал полновластным хозяином муравейника. Он собирал дань с жителей, на крыше понастроил Шанхай из убогих норок, сооруженных из всякого хлама, и в них, а также во все общие проходы запустил разных чужих насекомых, которые также платили лично ему ясак. Ничего для поддержания муравейника, хотя бы в сносном порядке, председатель делать не собирался, а на угрюмое ворчание некоторых недовольных жителей норок под протекающей крышей просто плевал. С виду был он намного толще и крупнее обычного муравья и отрастил длинные усы. За это и за хамство, с которым он обычно общался с жителями, прозвали его некоторые начитанные обитатели муравейника Тараканищем.

– Надо избрать новое правление ТСЖ и нового председателя, – заявила Мурыся и сообщила, что многие жильцы разделяют ее мнение.

Мур и Мура горячо поддержали ее и договорились, что помогут в организации собрания ТСЖ по выборам нового правления и председателя. Собрали голоса всех недовольных, но Тараканище не дремал. Он засеменил в местный лесной суд Высокой Березы и накропал на бересте заяву, что, мол, это собрание незаконно, а сам объявил, что провел свое собрание ТСЖ, якобы переизбравшее его на новый срок. Кстати, до этого десять лет, вопреки Уставу, ни о каких собраниях в муравейнике и речи не было. Пришлось Мурысе, Муру и Муре и еще троим мурашам ползти к той же Высокой Березе и подать свою жалобу на бессовестный обман Тараканища. С писулей Тараканища Высокая Береза разобралась быстро. Сам Тараканище на суд никогда не ходил, а послал своего адвоката – Жука Навозника, который прикатил туда берестяную грамоту – список жителей муравейника, – скрепленную печатью-лишайником контролирующей муравейники Ложной Лисички. В нем никто из недругов Тараканища просто не значился.

– Стало быть, никакого вашего собрания и не было, – постановила Высокая Береза, несмотря на протесты Мура, Мурыси и других мурашей. Зато с жалобой Мурыси и мурашей на якобы состоявшееся переизбрание Тараканища Береза разбиралась очень долго.

Учитывая признание Березой липового списка жителей муравейника и нежелание контролера – Ложной Лисички – проверять подлинность этого списка, надеяться только на справедливость Березы не приходилось. Возмущенный такой бесконтрольностью, Мур накропал целую пачку жалоб контролирующим все и вся в лесу Грибам разной степени величия и получил еще большую пачку ответов, в которых назначались выездные Грибные Комиссии в муравейник. Комиссии навещали муравейник, но осматривали только то, что им показывал сам Тараканище. Мур, Мура и Мурыся ходили с петицией к самому большому районному Груздю, но тот спустил петицию по инстанциям вниз, и, хотя Грибы не могли не признать очевидные факты безобразного управления Тараканища и обещали предпринять строгие меры, никакого реального наказания Тараканище не понес, так как уже давно прикормил всех проверяющих. Разумеется, разруха в муравейнике продолжалась. А насчет проверки липового списка ТСЖ: Бледная Поганка – начальница Ложной Лисички – принципиально отказалась брать такой труд на себя и своих подчиненных.

– Для чего же тогда растут все эти Грибы в лесу? – наивно удивлялся Мур.

В поисках правды мураши приползли в официальное время приема к Тараканищу и, как положено по Уставу, потребовали предоставить им настоящий список жителей муравейника. При виде делегации Тараканище зарычал, растопырил усы, прижал Муру в угол, а подоспевшего на выручку Мура лягнул задней ногой прямо в больное брюшко, да так, что Мур – бряк – и растянулся, как червяк. Вот вам и вся мурашкина правда! После такого «приема» Мур понял, что для Тараканища муравьиные обычаи и правила поведения не писаны, и решил искать защиты в лесной полиции. Участковый полицейский – конечно, тоже Гриб – Горькушка – записал показания Мура и мурашей, свидетелей этого безобразия. Потом он вызвал к себе Тараканище, который все отрицал и давать объяснения отказался.

Дело пошло снова в суд, но уже к другой – Плакучей Березе, которая вела процессы по известному лесному кодексу КОАП. Для Тараканища это уже грозило санкциями против него лично, поэтому он явился к Плакучей Березе с новым адвокатом – Жуком Дровосеком, специалистом сверлить дырки в древесной коре – и своим приятелем Паучком Крестовичком, который присутствовал при «приеме». Крестовичок формально был членом правления при Тараканище, а реально раскинул свою паутину при входе в муравейник и грабил проползающих и пролетающих мимо насекомых. Крестовичок как свидетель под лесной присягой заявил, что Тараканище никого не трогал, – Мур сам споткнулся, да и не падал никто. Хорошо, что Мурыся вела видеозапись «приема», на которой было ясно видно, как Мур пробкой вылетает из закутка, где Тараканище прижал Муру, и шлепается на спину прямо между седьмой и восьмой лапой Крестовичка. При таких неопровержимых доказательствах Плакучая все же вынесла Тараканищу свой березовый веник – административный штраф, но какой! Ровно в цену бутылки, которую Тараканище выпивал ежедневно! А Крестовника за лжесвидетельство слегка пожурила. Напрасно Мур указывал, что судить Тараканище надо не как простое хамоватое насекомое, а как должностное лицо при исполнении своих служебных обязанностей. Мур кропал жалобы к вышестоящим полицейским – Грибам Мухоморам, но не получил от них никакого ответа. Одна утеха – суд официально признал Тараканище хулиганом. Любопытно: в материалах дела Мур нашел сведения, что в прошлом Тараканище был судим за мошенничество, но отделался условным сроком, а также имел несколько штрафов за мелкое хулиганство, которые никогда не платил. А знакомый Кузнечик поведал Муру и Муре, что в молодости Тараканище сидел в другом лесу в закордонной тюрьме за угон кленового носика с ветряным двигателем. Кроме того, он владел целым арсеналом оружия – на целую банду лесных разбойников.

В течение целого года мураши семь раз ползали к Высокой Березе. За все это время Жук Навозник прикатил к Березе целых три катыша лживого навоза в доказательство якобы состоявшегося переизбрания Тараканища. От них исходила такая вонь, что в конце концов Береза закачалась и прошелестела благую для мурашей весть: переизбрание Тараканища тоже признано незаконным. Вроде бы победа! Осталось снова провести собрание ТСЖ, но Жук Навозник откатил еще один навозный шарик с апелляцией выше в горку – на суд Трех Великих Елок. Возникла пауза по крайней мере на несколько месяцев.

Мур опасался, что Тараканище очухается от поражения, а его Жук Навозник притащит еще какую-нибудь очередную пакость. Он решил не давать врагу передышки. Снова поплелся он в суд к еще одной Березке – совсем тоненькому Прутику – и накропал новую жалобу на Тараканище о компенсации причиненного им Муру морального вреда в виде публичного ущемления его муравьиной чести и достоинства. Ведь присужденный Плакучей Березой штраф Тараканище должен был уплатить в лесную казну, а Муру что? Свою честь Мур ценил высоко: ведь он всю жизнь горбатился на благо муравейника и для процветания всего леса. Он имел даже почетный чин и медаль от главного в том лесу Великого Правителя – Гриба Трутовика, растущего далеко, на самом высоком гнилом пне. Поэтому в качестве компенсации запросил он мильон деревянных обрубков. Собственно, Прутику не надо было ничего выяснять – факт побоев установила еще Плакучая Береза. Но надо было соблюсти все формальности, например, пригласить на суд очень важного с виду прокурора Хвоща, который, правда, не обронил на суде ни слова. Тараканище опять ни разу на суд не явился, даже Жучка не прислал. Видно, обнищал, так как большинство жителей муравейника после всех этих судов и скандалов перестали платить ему дань, а пристроенные им к муравейнику конурки приходилось на время посещения проверяющих Грибных Комиссий прикрывать.

Что же решил Прутик, самый справедливый прутик в мире? Представьте себе: удовлетворить жалобу Мура и назначить ему компенсацию за ущемленную честь в сто раз меньше запрошенной, то есть в цену уже двух потребляемых Тараканищем бутылок! Эх, недорого стоит в том лесу муравьиная честь! Интересно, сколько же стоит честь Вашей Чести (так почтительно Мур обращался к Прутику)? Может, ее просто нет? Так что Тараканище в очередной раз мог посмеяться: «Ползайте, мураши, по судам от Березы к Березе – все равно ничего не добьетесь, а я буду сидеть на вашем муравейнике. Слабо вам меня скинуть!»

В ожидании окончательного подтверждения решения Высокой Березы в муравейнике произошло событие, прогремевшее на весь лес. Из-за протечки крыши, на которой Тараканище налепил убогие жилые ячейки, прямо на муравьиное яйцо одной молоденькой муравьихи обвалился потолок ее норки. На шум налетели местные комары, которые в том лесу разносили все новости, а на их писк прилетел и столичный Шершень со своим осиным роем. Тараканище все оправдывался: мол, муравьиха сама виновата – не уследила за яйцом, но хитрые Осы задумали разнести эту типичную и поучительную историю по всему лесу. Стали они жужжать в уши Тараканищу про то, что он получит много деревянных обрубков и вселесную славу, если выступит по лесному телевидению с рассказом, какой он хороший председатель, заботящийся о каждом муравьином яйце. Помимо того, что хам Тараканище был жаден и чванлив, он оказался еще и так глуп, что клюнул на сладкое жужжание Шершня и согласился. А Осы собрали показания мурашей, в том числе Мура и Муры, о катастрофическом состоянии муравейника и пригласили Мурысю с пострадавшей муравьихой на это же шоу. Как был взбешен Тараканище, когда увидел своих врагов в студии, где на целый лес была оглашена вся правда! Несмотря на защиту Тараканища со стороны некоторых столичных Грибов, общее мнение было таково: «Такому типу место в лесной тюрьме!»

Сразу после этого общелесного телескандала самый главный в этом лесу Перечный Гриб-следователь приказал возбудить лесное уголовное дело. Мураши ликовали, но недолго. Дело было передано местным Грибам-следователям. Но вместотого, чтобы расследовать всю преступную деятельность Тараканища по разрушению муравейника, они ограничились лишь случаем обрушения потолка в одной норке. В уголовном Березовом суде Тараканище просто откупился от пострадавшей муравьихи. Тем дело и кончилось. Правда, местный Едкий Сморчок-следователь пытался припугнуть Тараканище и пригласил его и Мурысю с Мурой к себе под корень на беседу. На ней уже тихий и смирный Тараканище согласился отказаться от своего поста и поместить печать ТСЖ на хранение к банкиру Дождевику до выборов нового правления. И поместил, помахав чем-то похожим на печать перед носом подслеповатой Мурыси. Увы, как выяснилось позже, Тараканище знал подлые лесные повадки гораздо лучше Мурыси и других мурашей. Печать-то оказалась тоже липовой!

Ох уж эти Деревья-тугодумы! Мураши все ждали вступления решения суда Высокой Березы в силу. Но прошло полгода, и Три Великие Елки вернули Березе ее вердикт на том основании, что права Тараканища были якобы ущемлены, так как он лично не внимал ее шелесту. Конечно, это было лишь очередной затяжкой времени. Высокая Береза возмутилась, закачалась пуще и месяца через два подтвердила свое шелестение и снова направила его на Три… Елки, конечно. Однако ждать окончательного одобрения Трех Елок и терять время было нельзя, и еще до этого Мурыся с мурашами решила наконец по всем правилам провести новое собрание.

По лесному Уставу сначала надо было попытаться провести его, собрав на сход большинство жителей муравейника. И вот на полянке перед муравейником собралась небольшая, но наиболее активная часть его обитателей. Тараканища и Паучка Крестовичка, конечно, не было. Зато приползли какие-то странные насекомые: вроде бы тоже с шестью ногами, но толще обычных мурашей и с особо длинными усиками. Большинство, правда, казались на ощупь обычными муравьями, но все какие-то вялые, будто больные. Мурыся, Мур и Мура рассказали о безобразиях, творимых Тараканищем в муравейнике, и призвали жителей избрать новое правление ТСЖ – по одному представителю от каждого входа, – которое, в отличие от бесконтрольной тирании Тараканища, будет управлять общим имуществом коллегиально, прозрачно и подотчетно общему собранию жителей. Тут еще один фиктивный член правления при Тараканище – тоже Паук – Косиножка, молодой, да из ранних, – сынок Тараканища по прозвищу Таракашка и его длинноусые сторонники выкатили свое предложение: передать управление муравейником гнезду каких-то неведомых насекомых, вроде бы термитов. Они, мол, специалисты, сами все знают и понимают, и советоваться с жителями муравейника им ни к чему, ну а вам, жители, и хлопот меньше. Попищали, поспорили, но никаких решений это собрание, как и думали, принять не могло из-за отсутствия кворума.

Поэтому в дальнейшем Мурысе и мурашам пришлось ползать по норкам на всех этажах муравейника и собирать отпечатки усиков жителей на листочках-бюллетенях. Мура с соседкой, а иногда и с Муром тоже еле переползала с этажа на этаж. Очень они были удивлены тем, что многие обитатели муравейника никак не хотели выражать свою волю, а те, длинноусые, скрипели, приоткрыв дверь, что кроме Тараканища им никого не надо. Оказалось, что Тараканище многих держал на крючке: кому разрешил незаконно расширить свою норку за счет общих проходов, для кого, как благодетель, заделал им же устроенные протечки, а с ближайших подручных, длинноусых, не брал даже положенной дани. То есть они были согласны терпеть мошенника, который позволял мошенничать им самим. В долгих уговорах, ощупывая таких жильцов своими усиками, Мур и Мура поняли, что имеют дело не с муравьями, а с какими-то другими, необычными жителями леса. Им было наплевать на всех остальных его обитателей, лишь бы их самих не трогали.

С грехом пополам все-таки удалось собрать нужное для избрания нового правления число голосов. Однако когда Мурыся понесла это решение к Грибу Свинушке, которая должна была зарегистрировать волю ТСЖ и передать право управления муравейником новому правлению, оказалось, что еще с начала суда Высокая Береза наложила арест на всякие изменения в порядке управления муравейником. Чтобы Береза сняла свой запрет, тоже требовалось время. Оно текло и текло… Со времени первой попытки законно, по Уставу, сместить Тараканище с поста председателя ТСЖ прошло два года. Так все и зависло, как туман над этим гиблым лесом: и решение Высокой Березы по лишению Тараканища его поста, принятое год назад, и голосование ТСЖ по выборам нового правления. А жителям муравейника стали приходить счета от новой компании под управлением Таракашки, Крестовичка и Косиножки. Мурыся, Мур и Мура, махнув на прощанье усиками, перебрались в другие муравейники, а больше никто из обитателей того муравейника и не пикнул.

Мур задумался: «Как же так получилось? Вроде бы боролись за общее дело, будили все Грибные инстанции, выиграли в итоге все Древесные суды, ославили мерзости Тараканища на весь лес, избрали новое правление Товарищества Смирных Жителей, а семейство Тараканища с Пауками продолжает по-прежнему хозяйничать в муравейнике, мошенничать и набивать карманы!» Перерыв кучу похожих лесных историй, понял Мур, что дело даже не в мелком, хотя и наглом насекомом – Тараканище, а в болезни, поразившей весь лес. То-то иными муравьями овладела полная апатия, а у других даже усы выросли! Такая болезнь вызывается особым микроскопическим грибком Beschestie hamskoe, постепенно превращающим муравьев из шустрых трудяг, вместе строящих свои дома, в одиноких тараканов, неподвижно сидящих в щелях и ожидающих подачки. А на некоторых муравьев и других особо активных козявок грибок действует так, что они превращаются в ненасытных червеобразных личинок, которые вгрызаются не только под кору Деревьев-судей, но даже в ножки и шляпки самих правящих Грибов. При этом Деревья сохнут и дубеют, а Грибы становятся трухлявыми и – даже отборные Боровички – совершенно непригодными к употреблению. В таких-то Грибах и воспроизводится зловредный грибок, и зараза эта передается через лесную грибницу по всему лесу. Вот вам и результат: в таком грибковом лесочке повсюду мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет.

Читатель, а у Вас, случайно, нет средства от грибка?